Текст книги ""Фантастика 2024-143". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Евгений Щепетнов

Соавторы: Андрей Земляной,Софья Ролдугина,Елена Счастная,Нов Щепет,Никита Ядыкин,Андрей Первухин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 183 (всего у книги 347 страниц)

Что Итасэ Ран в совершенстве перенял от своего мастера, кроме приёмов магии, так это умение принимать решения, не колеблясь ни мгновения.

– Слышали? – крикнул он через плечо Маронгу и Лиоре. – Вы спрячьтесь. Добивайте тех, кто подставится. Я атакую, отвлеку их на себя. Айка-кан, защищай меня, пока Шаа-кан тебя не призовёт. Тейт-кан… – Ран обратился к рыжему, но взглядом смерил меня. – Защищай добычу.

Щёки у меня вспыхнули.

Тейт уставился исподлобья и весь точно вымерз – ни мысли, ни эмоции:

– Вот так? Не ученицу твоего мастера?

Вокруг Итасэ вздыбился серый туман, размывающий фигуру; там, где должно быть лицо, что-то сверкнуло, две искры в облаке пепла.

– Они не увидят в ней ученицу.

Я мысленно залепила себе оплеуху – Итасэ прав, обижаться не на что, – но сказать это вслух не сумела. Протянула время по-дурацки, а потом он соскользнул по склону; Айка сиганула следом с протяжным воплем: «Фаркан!»

В ту же самую секунду Лао вошёл в зону моего купола. И, с небольшой задержкой, его преследователи – один, второй, третий почти одновременно, затем четвёртый, пятый… И шестой?!

Тот, последний, держался на расстоянии ста шагов от Лао и ощущал себя победителем. Зачатки интуиции у меня буквально взвыли, как тревожная сирена. Странный разум, незащищённый, но вязкий, с эмоциональным фоном, затягивающим как болото. Он немного напоминал Оро-Ича – не образом мыслей, шрах, нет, но их сложностью. Меня замутило.

Так. Отставить переживания. Думай, Трикси, думай. Вариантов два. Либо это слабый эмпат, максимально освоивший низшие ступени, либо очень старый, опытный маг, которого от ментальных атак защищает запредельная инаковость. Мой купол теперь более-менее приспособлен к воздействию на обитателей Лагона… Но чужак – совсем другое дело. Вирусы, написанные для одной операционной системы, не могут поразить другую, основанную на совершенно отличных принципах.

Впрочем, сознание – это не программное обеспечение. Общие точки должны быть, надо только нащупать их. Значит, моё дело – искать подход к Шестому.

Но сначала – предупредить остальных.

«Здесь есть сильный маг. Он пока наблюдает. Не суйтесь».

Когда я распространила по куполу своё послание вместе с пояснительным образом, Итасэ резко изменил траекторию – так, чтобы не пересечься сразу с Шестым. Поверил мне, добыче? Ха!

– Успокойся, – фыркнул Тейт мне на ухо и потянул меня вниз, на широкую террасу.

Мы только и успели скатиться с вершины, как туда взлетел Лао – мокрый, грязный и обгорелый одновременно, но такой же счастливый и лёгкий, как и прежде. Лао обернулся, без труда угадывая, где рыжий, и взмахнул рукой, по-особому складывая пальцы.

Тейт спихнул меня с террасы – кажется, прямо к Маронгу – и резко скрестил запястья.

Оглушительный треск. Вспышка.

Разбухающий огненный шар…

На чистых рефлексах, пытаясь уклониться от летящих угольев и смягчить падение, я поймала ощущение творения и создала нечто скользкое, протяжённое…

Прозрачный жёлоб?!

Импровизированный аттракцион обогнул склон холма, затем иллюзия развеялась, и меня буквально выплюнуло в деревца террасой ниже – аккурат под ноги какому-то высоченному сутулому мужчине в ярко-оранжевых широких штанах. Грудь у него была перетянута чёрными лентами.

Он уставился на меня.

Я – на него… точнее, на лишний глаз у него во лбу и на улыбку с тремя рядами зубов.

– И-йа-а-а!

Никогда не подозревала, что могу одновременно орать, улепётывать на четвереньках и мысленно призывать шраха. Вот и храбрая Трикси, вот и хладнокровный псионик, вот и взрослая самостоятельная женщина!

В мозгах у монстра в оранжевом сначала маячила только моя задница среди кустов, но затем промелькнул осмысленный и пугающий образ-слово: «добыча». И чужое отвратительное веселье сменилось сосредоточенностью. Он шагнул за мной, свистом призывая со всех сторон кого-то… Что-то?

Я бы не успела. Клянусь, не успела бы собраться и свернуть купол в иглу, но внезапно монстр споткнулся и вскрикнул; его цапнули за голень, и неслабо – острые зубы пропахали плоть почти до кости.

В нижних густых ветках слева промелькнули рыжие хвосты – два рядом. Меня это отрезвило. Купол спрессовался в иглу – острую, прочную. Она вонзилась в чужое сознание, сминая и кроша, привнося мой десятикратно усиленный страх и концентрированную фантомную боль. Монстр в оранжевом взвыл – тоненько, по-звериному… И – распластался вдруг по террасе, раздавленный.

Диккери, о которой все забыли, сделала свой ход.

Удерживая врага «ракеткой», она взмахнула левой рукой, в которой что-то было зажато, и его располовинило.

– Один есть, – кровожадно оскалилась нежная дикарская принцесса. Её разум не омрачала даже тень сомнения, убивать или нет. – Твари… Оставьте Пайна в покое!

Ниже по склону деревца вдруг словно ожили – зашатались из стороны в сторону, треща и ломаясь. Что-то неслось вверх – невидимое для эмпатии, но определённо живое… Айры? Монстр в оранжевом призывал айров, а теперь, после его смерти, они обезумели? Похоже на то.

– Диккери, беги! – заорала я, подкрепляя возглас мысленным образом. – Всех не прибьёшь!

– А куда бежать? – проорала она в ответ, бешено сверкая глазами. Ткань съехала у неё с плеча, открывая ключицу – какой-то когнитивный диссонанс, не поймёшь, жертва перед тобой или хищный зверёк. – Тут везде полный…

– Фаркан? – весело предположил рыжий, появляясь из зарослей. Он улыбался жутко и счастливо – куда там монстру с зубами в три ряда! Будто сказочный демон смерти, которому предложили сверхурочно поработать по любимому профилю. – А то… Трикси, сгруппируйся!

Кажется, я уже начала привыкать к тому, что меня швыряют, как не особенно ценный багаж между пересадками в аэропорту. Мы с Диккери покатились по террасе кувырком, сплетаясь руками и ногами. Я заехала девчонке лбом по зубам – надеюсь, не выбила. Она пискнула, но и только – ни жалоб, ни стонов. А с той стороны, где был Тейт, снова шарахнуло, грохнуло, повеяло жаром…

Когда я сумела сесть и оглянуться, весь склон на тридцать метров вниз превратился в обожжённую, а местами и оплавленную площадку.

– Ты меня пугаешь, – пробормотала я.

Тейт искренне оскорбился. Но обменяться любезностями нам не дали. На вершину холма взлетел Лао, огляделся и крикнул певуче:

– Разбегайтесь!

Я и ахнуть не успела, как меня опять сграбастали в охапку, стиснули вместе с Диккери. Промелькнуло голубое небо, обугленный склон, серое небо, кошмарная белая бездна, терраса с аккуратными рядами деревцев и снова небо, теперь уже чёрное. Оно словно бы напряглось, забугрилось облаками, как обнажёнными мышцами, а через какую-то долю секунды что-то ослепительно вспыхнуло и раздался громоподобный грохот. Молния?! Такая громадная, так быстро?

А Лао? Он же оставался на холме…

В голове у меня промелькнула, кажется, целая тысяча мыслей, миллион страхов, а времени прошло всего ничего – чудовищная молния обрушилась на вершину, сконцентрировалась в одной точке. И отпружинила обратно, похоже, прямиком к тому, кто её создал.

Этой «точкой» был сам Лао.

– Видела? – свистяще прошептал рыжий. В голосе у него сквозило чистое восхищение, граничащее с обожанием. – Вот что значит подмастерье направляющих удар… Но тот гад выжил, кажется. А жаль. Значит, пока два за мной, один за Диккери. Ещё парочка – и всё.

– Троечка, – мрачно поправила его я. Адреналиновая волна пока не схлынула, но мышцы уже начали противно ныть. Шрах, как подумаю, сколько у меня ушибов, тошно становится. – Ты забыл про Шестого.

Тейт скрипнул зубами. Видимо, и вправду забыл.

– А где он?

Я растерянно ткнулась куполом в одну сторону, затем в другую… М-да, не только Тейт облажался. Но у меня есть оправдание: слишком много всего происходит, слишком быстро. И если маги в здешнем хаосе чувствуют себя как рыба в воде, то я просто-напросто тону.

– Не знаю. Потеряла. Нужно раскинуть купол пошире.

В висках противно закололо. Плохо… Похоже, начинаю выдыхаться. Не из-за перенапряжения, из-за стресса. Надо успокоиться, вернуть концентрацию, иначе с позором вылечу на скамейку запасных раньше времени… Сколько его прошло, кстати? Вряд ли больше десяти-пятнадцати минут, а по ощущениям – час, не меньше. Ладно. Соберись, Трикси…

Купол раздвинулся и тут же сжался, зацепив чужую смерть, мучительную и жуткую. Умирал свободный, совсем молодой, ровесник Айки, наверное – обездвиженный песней Лиоры, надвое разодранный вздыбившейся, бритвенно острой скалой. Кажется, это было дело рук Маронга…

Меня вывернуло – прямо на руках у Тейта, хорошо, что не на него. Во рту поселился противный кислый привкус, обгорелый склон перед глазами закачался…

– Трикси? – уложил меня рыжий на землю и тут же затормошил. Диккери отползла на коленках в сторону, оглядываясь по сторонам и сжимая «ракетку». – Тебя задело? Ранена?

– Задело… – едва смогла выдавить я, утыкаясь лбом в переплетение гладких корней, в суховатый древесный ствол. – Человек… умер. Не успела… отключиться. Больно… пройдёт.

Склон продолжал раскачиваться. Мышцы словно в кисель превратились – не было сил ни подняться, ни даже на локтях привстать. Сквозь пелену я видела, как на оплавленный участок вылетел-выкатился туманный серый ком. Пространство вокруг него постоянно изменялось – то электричеством потрескивало, то становилось фрагментированным, как бракованное изображение.

Итасэ с кем-то сражался.

Его противник, похоже, и не надеялся победить – он отступал ниже, ниже, забирал левее, к уцелевшим террасам, точно хотел затеряться среди зелени. Итасэ удвоил напор, и туманный шар увеличился в диаметре – а потом распался. Свободная, женщина с белыми волосами, лежала на земле, связанная, но, очевидно, живая. Итасэ взмахнул рукой и выкрикнул неразборчиво:

– …последний?

И время остановилось. Последний – Шестой – возник у него за плечом. Его заметил Лао и соскользнул по склону, быстро, легко, и веселье у него впервые трансформировалось в безжалостность. Шестого заметил и Тейт. Отчаянно рискуя задеть друзей, он вскинул руки, выплёскивая чудовищный трескучий жар в свободного. Я кричала, срывая горло, и тянулась ослабленным куполом, и впервые мысль казалась мне такой мучительно медленной.

Шестой что-то сделал, и часть холма просто исчезла. Лао спасла реакция; нас с Диккери – невероятное чутьё Тейта. Остальные, к счастью, были достаточно далеко. Но пока мы кубарем летели по склону, куда угодно, лишь бы прочь от небытия, я сумела краем купола накрыть… нет, не врага – Итасэ и намертво вцепиться в него, даже не на пределе сил, а сверх них. И лишь потому сумела ощутить, как расстояние между нами вдруг увеличилось на пять километров, одним махом.

И ещё.

Я выла, скребла ногтями землю, цеплялась за Тейта, но нить не обрывала, медленно привыкая к тянущей боли. А когда смогла дышать, то сделала одновременно две вещи.

Первое – разомкнула губы и сказала тем, кто склонился надо мною, Лао и рыжему:

– Он жив… Итасэ. Шестой его не убил, просто забрал с собой.

И – послала полный образ Ригуми Шаа.

Мастеру понадобилось ровно три секунды, чтобы закончить бой. Не знаю, что там произошло, но его противник в буквальном смысле исчез; белая прореха в небе стала постепенно затягиваться. Ригуми Шаа спустился с высоты – в жгучем сиянии, в холодном гневе, за которым проглядывал простой человеческий страх.

– Ты всё сделала правильно, Трикси-кан, – мягко произнёс мастер, прикасаясь к моему лбу. – Потерпи ещё немного. Ты сможешь идти по следу?

Нить, связывающая меня с Итасэ, напряглась.

– Да.

А что ещё ответить?

Он поднялся, подзывая Кагечи Ро. Я вцепилась пальцами в запястье мастера, транслируя направление уже не напрямую, а через контакт. Откуда-то появились фиолетовые щупальца, и боль в мышцах стала отступать, а за ней и тошнота.

Я стиснула зубы, удерживая контакт с Итасэ.

Не время для слабости – охота только начинается.

Глава 21. Чёрный цвет, алый цвет

Совершенство, которое имеет плоть, характер, имя, пару милых привычек и одну необъяснимую привязанность.

Из свитка «Загадки Лагона»

Кагечи Ро диагностировал у меня трещины в рёбрах, многочисленные ушибы, нервное перенапряжение и истощение сил. Дома, в родном мире, это означало бы как минимум неделю больничного под наблюдением опытного биокинетика или врача. Здесь мастер только удостоверился, что я могу стоять на своих двоих, и приказал:

– Полетишь на айре с Тейтом, Трикси-кан. Постарайся отдохнуть.

Не то чтобы я винила его. Если бы похитили рыжего, наверное, сама бы всех подгоняла… И, честно признаться, судьба Итасэ, несмотря на то что наши отношения были не особенно близкими, беспокоила меня. По тоненькой нити ментальной связи фонило беспомощным ужасом, унижением и безнадёгой; такого убийственного коктейля не пожелаешь и врагу.

– Ты его слышишь? – шепнул на ухо Тейт, точно угадывая мои мысли.

– Угу. Пока ещё – да.

Шекки летел как-то особенно плавно, словно чувствовал, что один из наездников не в форме. Я сидела ближе к шее химеры, откинувшись спиной на грудь рыжему; он коленями сжимал мне бока и вдобавок рукой удерживал поперёк живота. Если отрешиться от холода и прикрыть глаза, можно представить, что сидишь в самолёте…

Ну да, в самолёте. В истребителе, который направляется аккурат на поле боя.

Живо вспомнился тот убийственный хаос, который маги метафорически-возвышенно называли боем, и тут же появилось мерзкое тянущее ощущение где-то в районе солнечного сплетения.

– Не хочу драться, – сорвалось с языка.

Рыжий поёрзал, тепло прикоснулся губами к виску.

– Тебе страшно?

– Да.

Не очень героически, зато честно.

Хватка у Тейта стала крепче.

– Мы все вернёмся. Ты ведь не забыла? Я стану лучшим учеником. Веришь мне?

Итасэ был уже не учеником, а подмастерьем, но всё-таки он облажался. Я не стала говорить об этом вслух, но рыжий каким-то невероятным образом догадался и мстительно укусил меня за ухо. Зараза.

Но бодрости, как ни странно, прибавилось. Я рискнула открыть глаза и вздрогнула от неожиданности. Гребень гор оказался куда ближе, чем мне думалось. Ригуми Шаа на сей раз сделал ставку на скрытное перемещение, а не на скорость, но двигались мы быстро. Вокруг клубился полупрозрачный туман, что-то вроде марева, какое бывает в жаркий день. Не знаю, как это выглядело с земли, но догадываюсь, что если и были у свободных часовые, то они вряд ли нас видели – искусство Белого мастера априори внушало доверие.

Ниточка связи с Итасэ вновь натянулась – расстояние между нами уменьшилось ненамного, и это сбивало с толку.

Кстати, о мастере…

– Шаа-кан, – позвала я негромко. Ригуми тут же отвлёкся от разговора с Лао и скользнул по воздуху почти вплотную к Шекки. – Итасэ переместили под землю. Я могу указать примерное направление, но раз там не открытое пространство, то найти его будет сложно. Укреплять связь не рискну, потому что… – запнулась я.

«Потому что его фактически пытают».

Разумеется, полнота информирования – залог победы, но что-то мне не хочется сообщать Ригуми такие новости. Интересно, как здесь принято поступать с гонцами, приносящими дурные вести?

– Я знаю, что бывает с магами Лагона, которые попадают к свободным, – сузил глаза мастер. – И знаю, что можешь испытывать ты. Искусство внимающих и поющих мне не чуждо. Но постарайся слушать столько, сколько выдержишь, Трикси-кан, – добавил он.

И снова не просьба – приказ.

– Я… постараюсь.

Приближаясь к горам, химера начала забирать ещё вверх. Момент, когда мы перевалили через пики, я не глазами отметила, а в буквальном смысле прочувствовала кожей: резко потеплело и сменился ветер. Теперь он дул снизу – сильный, ровный, точно восходящие потоки в аэротрубе.

Аномалии начинаются?

– Они в той долине. – Лао повёл рукой, вычерчивая невидимую линию между двумя пологими горами. – Отсюда не видно. Я преследовал того мага до расщелины, затем меня засекли. Думаю, их там много, – добавил он.

– Ещё что-то заметил? – сдержанно поинтересовался мастер.

Лао задумался. В мысленном фоне у него промелькнула тень сомнения – и впервые за всю мою жизнь это была не метафора: образы действительно стали затемнёнными, смазанными.

– Не готов поручиться за свои слова, Шаа-кан, – осторожно произнёс он. – Однако мне показалось, что там был кто-то знакомый. Кто-то из Лагона, с кем я не сходился близко, но не единожды встречался прежде.

Я рефлекторно обернулась на Тейта. И у него, и у меня на ум пришло только одно имя – Аринга.

– Там лагерь или логово? – продолжил расспрашивать Ригуми. О чём подумал он, осталось загадкой: расслышать тщательно скрываемые мысли телепата третьей ступени мне сейчас было не под силу.

– Скорее, лагерь… – начал было Лао и вдруг резко наклонился всем телом, припадая к платформе и всматриваясь в быстро мелькающие склоны. – Шаа-кан, позволишь?

Мастеру хватило взгляда, чтобы различить что-то, незримое для обычных глаз.

– Да. Быстро.

Мы замедлили движение, затем остановились. Шекки парил, медленно поворачивал по широкой дуге, то поднимаясь, то опускаясь, но не выходя за границы прозрачного марева. Лао сложил руки и рыбкой нырнул сквозь летучую платформу. Я почти сразу потеряла его из виду, а Тейт рефлекторно проводил глазами.

Склон оставался неизменным – голубоватые скалы с острыми сколами, сизый колючий вьюн, два валуна-близнеца, жмущиеся друг к другу. Но всего через полминуты взметнулась пыль – и Лао птицей взлетел на платформу, прижимая к себе худую женщину с мышасто-русыми волосами. Она была без сознания, однако определённо жива.

– Мика! – выдохнула Диккери и ломанулась к Лао, бесцеремонно расталкивая локтями остальных. Как будто не она минуту назад боязливо жмурилась и боялась даже взгляд опустить ненароком, чтоб не увидеть пустоту под ногами. – Мика, миленькая!

– Вот и ответ на вопрос, кого мы подобрали, – слабо улыбнувшись, заметил мастер. – В сторону, Диккери-кан. Сперва я осмотрю её. Это может быть и ловушка.

Ригуми понадобилось минуты полторы, чтобы убедиться – «сюрприз» нам достался не от свободных. Дальше девушку передали Кагечи Ро, чтобы он привёл её в чувство. Я следила за приготовлениями вполглаза; нить связи с Итасэ почти физически ощутимо вибрировала от ноющей боли и стыда, и отрешаться от чужих впечатлений было всё сложнее.

Первое, что сделала Мика, когда очнулась – оглушительно завопила. Уже традиция, да. А ведь бедняга Кагечи Ро на сей раз даже фиолетовые манипуляторы выпустить не успел – так, пару лишних глаз открыл на лбу.

Диккери, уже не слушая никаких предостережений, протиснулась к подруге и рухнула на колени. Стиснула в объятиях, забормотала, всхлипнула в плечо…

– Я живая, – удивлённо произнесла Мика, невидящим взглядом обводя нас поочерёдно, и только дойдя до Шекки, вздрогнула и испуганно сжалась.

Хоть какие-то реакции. Внезапно Диккери перестала всхлипывать, извернулась и уставилась ей в глаза.

– Что произошло?

– Не знаю, – растерянно откликнулась Мика. Сейчас, когда лицо уже не было таким восково-бледным, она казалась куда моложе – действительно, девочка-подросток, только более худая, чем её подруга, и болезненно серьёзная. – В груди закололо что-то… Диккери! – Мика прерывисто вздохнула, поморщилась, заморгала часто и беспомощно. – Твоя бабка… она…

– Старуха?

– Да, она… Она была с теми людьми, – пробормотала Мика едва слышно. – Как равная. Она положила мне руку на грудь, стало больно, и…

– Похоже, она тебя спасла, пусть и весьма занятным способом, Мика-кан, – мягко произнёс Ригуми и глянул искоса на меня. – Интересно. Что ещё ты помнишь? Расскажи коротко, времени нет.

– Ничего не знаю, – потупилась она. – Я хочу в деревню. Пойдём? Ну пойдём же?

Диккери заколебалась. И неудивительно: с нами она сейчас шла по инерции; после неудачной стычки на холме Ригуми попросту сгрёб всех себе под крылышко и потащил – так, на всякий случай. Да, бойцом девчонка оказалась даже лучшим, чем я, но лезть в логово к свободным она была психологически не готова.

– Но как же Пайн? – неуверенно протянула Диккери.

И тут Мике словно башку снесло.

Секунду назад передо мной была обычная девушка, худощавая и нервная, а теперь – зверёныш. И этот зверёныш в мгновение ока взвалил Диккери на плечо, взвился в прыжке… И мягко опустился обратно.

– Успокой её, – приказал Ригуми, даже не взглянув на Кагечи Ро, но тот словно того и ждал – выдвинулся решительно к барахтающимся девчонкам. – Какие у тебя стали интересные руки и ноги, Мика-кан. «Жидкий айр»? Где-то я уже видел подобное.

Диккери замерла. Выражение лица у неё стало беспомощным.

– Это Пайн сделал?

Дубль два – Мику подкинуло на месте, и только Айка на пару с Кагечи Ро сумели её успокоить… Конечно, я сейчас соображала медленнее обычного, но не настолько, чтоб не уловить закономерность.

У Тейта мозги тоже работали, впрочем.

– Пайн, – громко произнёс он, глядя на всхлипывающую девчонку, которую удерживала Айка. И – ноль реакции. – Повтори, – обратился рыжий к Диккери.

– Пайн, – послушно произнесла та.

На сей раз рывок Мики удалось пресечь в зародыше.

Лиора, которая до сих пор наблюдала со стороны с видом утомлённой царицы, протянула:

– О, как это работает, теперь, пожалуй, понятно. Непонятно только – зачем, – сощурилась она. – И как Пайн связан с твоей бабкой. Или прабабкой. Как её зовут, к слову?

– Аламати, – откликнулась Диккери придушенно. Я машинально потянулась успокоительным импульсом – именно к ней, а не к Мике, которая уже находилась в полубессознательном состоянии от перенапряжения. Там требовалась помощь не эмпата, а хорошего биокинетика без комплексов.

– Как дерево? – вырвалось у меня.

Диккери невольно улыбнулась.

– Наверное. Я не спрашивала, откуда у неё имя – старуха есть старуха.

– Старая, как дерево аламат. Вечная, как аламат. Способная выживать, как аламат. – Ригуми перебирал версии, кажется, искренне наслаждаясь процессом. Жаль, Шекки летел слишком быстро и сейчас как раз порядочно отдалился от мастера – я бы не отказалась получше рассмотреть выражение его лица. Думаю, было бы похоже на то, с каким дорогой братец Тони корпел над очередной статьёй в «Псионик-экстрим» о нестандартном применении пирокинеза. – Такие имена дают не родители, – загадочно добавил он. – Что ж, когда встретимся, я попрошу её назвать полное имя.

Шекки зашёл на новый круг, на сей раз – поверх голов. Я рассеянно оглядела нашу разномастную спасательную команду, стараясь сконцентрироваться на связи с Итасэ. На связи…

И тут у меня словно шестерёнки в мозгах провернулись, зацепились – и заработали.

Свободные искали Пайна в деревне ещё до того, как он там появился – раз.

«Старуха» была единственной, кто не противился связи Диккери и приблудного мага – два.

Первой свободные забрали «старуху», но не как пленницу – три.

«Старуха» из всех пленников выделила именно Мику, над которой явно поработал Пайн, и сумела убедить свободных избавиться от неё – четыре.

У «старухи» было очень странное имя, «Аламати». Ригуми сказал: «Такие имена дают не родители».

И ещё – Аламати не старела и явно владела какими-то магическими фокусами.

И ещё – вряд ли Пайн случайно наткнулся именно на эту деревню.

И ещё – они наверняка были связаны, давно и неразрывно, однако узы их тяготили.

И…

– Шаа-кан, – наклонилась я, глядя на мастера; Шекки заложил вираж и спустился ниже, словно реагируя на невысказанное желание. – Аламати и Пайн могли учиться у одного мастера?

И тут черты лица у Ригуми Шаа смягчились, брови слегка выгнулись, глаза – такие красивые и молодые сейчас – распахнулись, а с губ сорвался удивлённый выдох, что-то вроде шелестящего «хо-о-о», оборванного на половине. Наверное, подобное и называют мигом триумфа. Я даже возгордилась собой – до того, как неловко соскользнула боком с химеры и едва не упала.

Тейт вовремя перехватил меня и ругнулся.

– Вполне возможно, – склонил голову к плечу Ригуми, возвращая самообладание. – Ро-кан, я хочу, чтобы ты ещё раз осмотрел Мику и выяснил…

Что там должен был выяснить Кагечи, я так и не узнала, потому что меня скрутило. Точнее, скрутило Итасэ, но и отголосков, долетевших по связи, хватило, чтобы выбить дух.

– Под гору, – прохрипела я, обвисая на руках у рыжего и жмурясь. Летели мы сейчас куда-то или в воздухе зависли – не знаю; чувство направления пропало напрочь. – Быстрее.

Шрах, ещё немного – и я сама без всякой магии буду кидаться на свободных.

– Ро-кан, усыпи Мику, мы оставим её здесь, – послышался голос Ригуми, приглушённый, словно доносившийся через ватное одеяло. – Хотелось бы посмотреть, куда она собиралась отнести Диккери; думаю, там мы нашли бы и Пайна. Но времени нет. Вернёмся за ней, когда закончим со свободными.

Кажется, кто-то заспорил, заплакал. Диккери закричала, что не останется, ей вторила Мика…

Спокойно, Трикси. Твоё дело – слушать Итасэ. Да, вот так…

Кровь на губах была как настоящая. Переносицу дёргало, тянуло, дышать становилось всё труднее. Ноги и нижнюю часть живота сковало ледяное онемение, физически ощутимая плотная корка бесчувственности. Она медленно поднималась вверх, к рёбрам, и…

«Разберёшь его потом. Они скоро будут здесь…»

«Развлечение…»

– Трикси?

Из чужих чувств я вынырнула, как из гриппозного кошмара, в холодном поту и обессиленная, глотая сыроватый сладкий воздух. Тейт поглаживал меня по голове и плечам. Подушечки пальцев у него были твёрдые, суховатые, горячие, и от этого почему-то дыхание перехватывало. Не так, как от мук Итасэ; иначе, очень хорошо.

– Всё в порядке, – отозвалась я, разлепляя глаза. Справа и слева высились тёмно-серые скалы в красноватых буграх, как в язвах. Свет падал немного сбоку, под углом. – Мы где?

– Уже около долины, – тихо ответил рыжий. – Мику усыпили и спрятали, а Диккери полетела с нами. Она прямо жаждет поговорить с прабабкой, даже Ригуми убедила.

– Убедила… – эхом откликнулась я, мысленно прокручивая воспоминания. Да, весёленькое вышло погружение в чужой разум. – Я слышала… То есть Итасэ услышал, а я – через него… В общем, они знают, что мы идём.

– Это понятно, – фыркнул Тейт мне в затылок. – Такой мастер, как Ригуми, никогда не бросит даже чужого ученика, и тем более своего драгоценного Итасэ Рана. Ловушка, наверное.

– Опять бежим, – вырвалось у меня против воли. – То от кого-то, то за кем-то… Меня уже тошнит.

– От бега? – с искренним сочувствием поинтересовался рыжий. – Ну, тут всегда так – беги или гори, бей или умри. Привыкай.

Скалы над головой сомкнулись; ущелье превратилось в тоннель, сыроватый и тёмный.

– Оттого, что приходится быть ведомой, – вздохнула я, откидывая голову на плечо Тейту. Он подул мне на веки:

– Ну, мы все идём за миром. А если кто-то думает, что дело обстоит наоборот, то мир ему об этом напоминает. С огромным удовольствием.

В чём-то рыжий был прав.

Своды туннеля распахнулись, как цветочные лепестки, и хлынул беспощадный свет; я рефлекторно сощурилась. Марево, которое окружало нас, вдруг полыхнуло всеми цветами радуги одновременно, от Ригуми дохнуло раздражением, а затем – удовлетворением.

Внизу расстилалась безупречно круглая долина, сизо-багровая из-за красноватых скал, едва укрытых приземистым хвойником. Кое-где высились громадные деревья с пирамидальными кронами. Окружающие скалы были испещрены тоннелями, как высокий песчаный берег над рекой – птичьими норами.

– Это здесь, – негромко, но ясно произнёс Лао.

Мне не требовалось пояснений – я уже знала и сама, потому что чувствовала Итасэ невероятно близко.

Ригуми указал на безопасное место, и впервые за час, а может, и больше мы ступили на твёрдую почву. Тейт тут же хлопнул свою химеру по огненно-алому боку, отсылая прочь, и та бесшумно побежала к большому валуну; перья выцветали на глазах, пока она окончательно не слилась с пейзажем.

– Подойдите ближе, – приказал мастер, а затем обратился прямо ко мне: – Ты чувствуешь Рана, Трикси-кан? Сумеешь найти его?

Я прислушалась к своим ощущениям и уверенно склонила голову к плечу.

– Да, скорее всего. Его прячут в лабиринтах, но не слишком глубоко. Сейчас попробую передать то, что знаю. Точнее, через минуту, надо сосредоточиться, – поправилась я.

Да, держать связь и одновременно транслировать информацию не так уж просто… Особенно если учесть, что это первый подобный опыт.

– Прекрасно, – без улыбки ответил мастер. – Тогда не будем медлить и направимся сразу за ним. Я буду первым, со мной Атекки Айка, Кагечи Ро…

– Нет.

Я даже не сразу поняла, что это произнёс рыжий.

Глаза Ригуми слегка потемнели:

– Что такое, Тейт-кан?

– Так не пойдёт, вот что, – спокойно ответил он. – Нас там и ждут. Имя Ригуми Шаа хорошо известно. Они знают, на что вы способны. Мы про них не знаем ничего.

Даже сквозь возведённые барьеры третьей ступени от мастера повеяло едким недовольством. Я думала, что он резко оборвёт Тейта, но ошиблась.

– Итак? – Ригуми выгнул бровь.

Рыжий широко улыбнулся, обнажая белые-белые зубы:

– Будем удивлять.

Стратегия, которую предложил Тейт, неуловимо мне напоминала что-то… Когда я поняла, что именно, то едва сдержала дурацкий смешок.

Дядя Эрнан рассказывал, как ещё на заре карьеры, во время первой практики в полицейском управлении, он поймал банду магазинных воров, состоявшую из пожилой женщины, худой и кудрявой, её мужа и двух студенток, серых мышек. Женщина на кассе закатывала громкий скандал, требуя вызвать менеджера и подать жалобную книгу. Супруг, который почти не ходил сам и передвигался на коляске или на костылях, тем временем отвлекал персонал на другом конце павильона: делал вид, что упал и не может встать, задевал коляской стенд или делал что-то в таком же духе. А девушки, пользуясь суматохой, нагло покидали магазин с награбленным добром через выход для инвалидов с имплантами, не оборудованный детекторами. Шумную парочку знали в округе уже лет двадцать, поэтому долго не могли связать скандалы в магазинах с кражами… Пока не появился Эрнан Даймонд, разумеется. А самое интересное, что никто из криминального квартета в деньгах не нуждался – закон они нарушали исключительно из спортивного интереса.

Мы сейчас готовились провернуть нечто подобное. За сварливую старушку готовился отыграть Ригуми Шаа, за неуклюжего старика – Лиора с Маронгом. Ну а выкрасть кое-что из кладовой у магов должен был Лао, которого прикрывал Тейт, а вела я.

Мастер дал нам десять минут, точнее, десять катов, чтобы разбежаться по местам под прикрытием его иллюзий, а сам за это время сотворил безупречно реалистичные копии недостающих членов спасательного отряда, чтоб свободные раньше времени ничего не заподозрили. Честно скажу, идти через равнину в сопровождении рыжего и Лао с их сверхъестественным чутьём на неприятности было не так уж страшно. Настоящие проблемы начнутся, когда мастер сделает первый ход…

Недалеко от туннеля, который уводил к Итасэ, мы втроём затаились. Буквально через несколько секунд Ригуми Шаа сдёрнул, как ветхий плед, самый верхний слой своей иллюзии, милостиво открываясь сторонним наблюдателям. И тут же по пустынной долине раскатился многократно усиленный голос дикарской принцессы, гортанный и низкий от волнения: