Текст книги ""Фантастика 2024-143". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Евгений Щепетнов

Соавторы: Андрей Земляной,Софья Ролдугина,Елена Счастная,Нов Щепет,Никита Ядыкин,Андрей Первухин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 190 (всего у книги 347 страниц)

Орса, которая ещё пять минут назад следила за мной явно не для того, чтобы по-дружески на ужин пригласить, уставилась с таким отчаянием, что я почувствовала себя супергероиней из комикса.

Ладно. Как там Тейт ухмылялся, предвкушая драку? Вроде бы так… Хорошо, что есть такая полезная штука – биокинез, иначе дрожащие колени всю психическую атаку испортили бы.

– Свалю с ней, – спокойно возразила я и указала пальцем на девчонку. – Ссориться незачем. Не знаю, чем вам насолила Орса…

Первый мужчина, подпалённый, взорвался в буквальном смысле:

– Насолила? – Искры фонтаном брызнули у него из волос. Наверное, это выглядело смешно, но только не для меня – и не сейчас. – Да к фаркану! Удавлю! Да пол-Лагона…

– Насолила половине Лагона? – искренне удивилась я. Хороший размах! И обернулась к девчонке: – Тебе надо обязательно познакомиться с Айкой, Атекки Айкой из мастерской Таппы. Думаю, вы легко найдёте общий язык.

Продолжая нести чушь, я переориентировала купол на атаку. Главное, не упустить момент. Вроде эмпатов среди них нет, значит, попробую оглушить, потом запущу орущие иллюзии к роще, а сама подцеплю девчонку за шиворот – и попробую удрать. В драке шансов у меня немного, но вот побег может и прокатить.

Главное – держаться уверенно.

– Да плевала я на эту Айку, – перебила меня скуластая. Мужчина тут же замолк, но странно изогнул руку – наверное, приготовился бить, испепелители работают жестом и словом. – Ты вообще кто?

Представиться или нет? Хуже не будет. А если повезёт, дурная репутация Тейта сыграет мне на руку…

– Трикси Бланш.

Не сыграла.

Воздух прошило напряжение – ощутимое, как электричество. Женщина-лидер привстала с травы, наматывая шарф на руку; праздное любопытство сменилось деятельным, агрессивным.

Кажется, это и называется «дипломатическое фиаско».

– Добыча, – задумчиво произнесла созидающая совершенство и переглянулась с приятелями. – Айе, с добычей интересно поработать. Стой смирно, Трикси Бланш. Я слышала, как ты справилась с Маронгом Игаминой. Но с ними это не пройдёт, – и она указала мне под ноги.

Земля вспучилась горкой – достаточно, чтоб разглядеть проблеск чешуи. Скуластая женщина снова присвистнула, и с запозданием до меня дошло, в какой ложе она обучалась.

Мастера тварей.

Плохо. На айров телепатия не действует, а атаковать они способны и без приказа хозяина. Шрах, вот почему внимающие и поющие не считаются в Лагоне сильной ложей! Скорее, абстрактно полезное умение, вроде знания иностранных языков… Неудивительно, если у магов столько возможностей уклониться от ментального воздействия – бездушные айры, изощрённые техники самоконтроля, возможность программировать собственное поведение на случай, если мозги отключатся. Выбирай – не хочу.

А я слишком привыкла полагаться на эмпатию, и вот результат.

Замечательный, логически выверенный план побега вряд ли сработает, а в прямом столкновении преимущество отнюдь не на моей стороне. Может, привлечь Орсу? Договорюсь с ней телепатически, она возьмёт на себя айра, я – магов… Нет, слишком рискованно.

Позвать Тейта?

Дозваться-то наверняка получится, а дождаться – нет. Значит, не выход.

Договориться?

Вряд ли выйдет.

Думай, Трикси, думай. Сама себя загнала в ловушку – сама и…

– Ну и на пырта, а?

Оборачиваться в такой ситуации – верх идиотизма, но я всё-таки обернулась, потому что через купол ощутила присутствие новенького на две секунды раньше остальных – и успела сообразить, кто явился. Да и даже без эмпатии… Рост под два метра, сложение а-ля металлический сейф, узкое загорелое лицо со шрамом поперёк, золотистые волосы торчком, точно иглы у дикобраза, и, конечно, «брезентовые штаны» – такое хоть раз увидишь и на всю жизнь запомнишь.

– Худама, – сказала я негромко, скорее, для самой себя, но он широко ухмыльнулся, точно на приветствие ответил, и пробасил:

– Ага, Трикси. Ты-то тут откуда? Шлендель твой где?

– Вероятно, сеет хаос и разрушения, – честно ответила я. На границе сжатого, плотного купола появились ещё люди – двое, трое, четверо… Одиннадцать? Похоже, вся компания с пикника экстремалов сюда заявилась. – А я собиралась немного поговорить вот с этой девчонкой, думаю, они бы с Айкой неплохо сошлись. Но нам помешали.

– Да уж вижу, не совсем фаркан. Вы, это, давайте, расходитесь, – сощурился он недобро.

В голове у него, будто кадры киноплёнки на ускоренной промотке, мелькали образы. Худама по запахам, по примятой траве, по выражениям лиц и позам реконструировал картину произошедшего – и небезуспешно. Мне хотелось выругаться вслух от досады на собственную глупость: из-за его дурацких брезентовых штанов и простоватой физиономии я совершенно забыла о том, насколько умён этот человек – и о том, что с Тейтом в рукопашной он был как минимум на равных.

Женщина-лидер замешкалась, просчитывая шансы своих вассалов. Ширамару Орса приободрилась, утёрла нос и пискнула:

– А мой брат – Соул! Он вам задницы надерёт! Он круче всех!

– Заткнись, деточка, – ласково улыбнулась женщина-лидер и перевела взгляд на Худаму. – Айе, а ты кто?

Ухмылка у громилы стала ещё шире.

– А я никто. У Таппы учусь. И вот про неё, – он ткнул в меня пальцем, – Ренгиса Лао хорошо говорила. А про кого Лао хорошо говорит… – и Худама выразительно умолк. А потом сделал маленький шажок вперёд, даже полшажка, и в ту же секунду словно бы вырос раза в два, а воздух вокруг него сгустился и потемнел. Весёлые глаза сделались точно угли в золе; напряжение возросло до такой степени, что стало трудно дышать.

И те, одиннадцать, что стояли по периметру, тоже проявили себя – не так ярко, но достаточно, чтобы их заметила даже ошалевшая Орса.

Лидер оценила ситуацию мгновенно.

– Уходим, – негромко сказала она. Мужчина, которого я прозвала подпалённым, заколебался, и созидающая совершенство повторила уже с нажимом, опасно понизив голос: – А-Сэй, я сказала, уходим.

Они собрались секунд за десять – скатали подстилки, на которых лежали, затушили костёр, сгребли фрукты и вяленое мясо в сумки. Скуластая женщина походя швырнула Орсе в лицо обгорелый шарф-тюрбан; та всхлипнула и напялила его, не особенно соображая, что именно делает.

Через минуту лишь пятно сажи на траве напоминало о том, что здесь когда-то развлекалась чересчур весёлая компания.

– Сдулись, – разочарованно протянул Худама и поскрёб подбородок. Потом искоса глянул на меня: – Слышь, а она правда на Айку похожа?

Стало смешно.

– Судя по её репутации – да.

– Ну, знакомь тогда, – разрешил Худама и добавил с сомнением: – А Лагон-то хоть устоит?

Ответа он не дождался – исчез вместе со своими приятелями так же внезапно, как появился. А я дала себе волю и расхохоталась. Если задуматься, получается, что выручил нас обеих Лао – причём заочно, даже издали не показавшись.

Вот это настоящее мастерство!

– Ты надо мной глумишься, да? – с вызовом спросила Орса, таращась снизу вверх. Палёный оранжевый тюрбан съехал почти до самых бровей.

Вот ведь ходячая беда.

– Нет, это отложенная реакция на стресс, – объяснила я. Глаза у неё на лоб полезли – да-а, некоторым даже купол не помогает воспринимать информацию. – Если коротко – можешь считать, что я так по-особенному боюсь, но только когда уже нет опасности.

– А-а, – с умным видом протянула она, так ничего и не поняв, и уткнулась лбом в собственные колени. – Ты меня не спасла, и я тебе не благодарна, вот.

– Я тебя не спасала, и ты мне не благодарна, – подтвердила я с удовольствием – приятно говорить правду. А что? Мы обе влипли, и если б не Худама и его ребята… Да-а, надо обзаводиться оружием – или хотя бы грозной репутацией. Репутация – не дубина, её дома не забудешь. – Но кое-какие выводы не мешало бы сделать.

– Ну и?

Орса справедливо предполагала, что ей сейчас будут читать нотации. Видимо, не в первый раз попадалась.

– Во-первых, очень многое зависит от социального положения, – менторским тоном произнесла я – и поёжилась, вспомнив, как отреагировала на моё имя женщина-лидер. Урок на будущее – иногда лучше сказать про себя «так, никто, из мастерской Ригуми Шаа», чем подставиться, рассчитывая, что имя Тейта послужит достаточной защитой. – А во‑вторых, кто бы ни стоял за тобой, безопасность это не гарантирует. Потому что защитник где-то там, далеко, а ты, вся такая беспомощная – как на ладони.

Она шумно засопела – ещё немного, и пар из носа повалит от натуги:

– Ничего ты не понимаешь! Мой брат круче всех! И они тоже ничего не понимали, а то…

И тут мне в голову пришла замечательная идея.

– Ты права, – снова легко согласилась я. – Не понимаю, потому что не знаю его. Может, познакомишь нас?

– Тебя и Соула? – Орса захлопала ресницами часто-часто. Сердце у неё застучало в висках от беспокойства, и я поморщилась, отсекая чужие ощущения. – Ты что, на меня нажаловаться хочешь?

– И в мыслях не было.

Она подозрительно принюхалась, точно могла различить ложь по запаху, и вдруг склонила голову к плечу:

– Ладно.

Неожиданно. Я-то думала, что придётся ещё долго уговаривать… Но не упускать же удобный случай!

Вообще чем дальше мы уходили от условно безопасных лугов, тем выше поднимала голову змея сомнения, которая к магическим тварям никакого отношения не имела. Спонтанное решение поближе познакомиться с Соулом никак не тянуло на разумную инициативу. Скорее, похоже на авантюру в духе Тейта – видимо, тяга к риску заразительна. С другой стороны, крепло ощущение, что ничего дурного мне не грозит. О Соуле я знала не то чтобы много, но информация обнадёживала. Спас и «удочерил» девчонку с побережья – раз, балует её – два, достиг уровня подмастерья – три, весьма силён – четыре, при этом не бахвалится, и потому знают о нём немногие – пять.

И шестое, самое главное: Соул – из ложи внимающих и поющих. А эмпатия и телепатия сильно меняют характер, привычки и даже сам образ мышления. Если есть возможность избежать открытого конфликта – телепат ею воспользуется. Мне было легко найти общий язык с Лиорой именно из-за этой открытости, готовности к диалогу. Разумеется, и безумная жизнь в Лагоне накладывает отпечаток, но что-то мне подсказывает – вреда Соул не причинит. По крайней мере, сейчас.

Тем временем с тропы, и так едва различимой, Орса свернула в непролазные заросли. В кои-то веки трава в Лагоне и выглядела, как правильная, образцовая трава: высокие, почти до горла, тоненькие стержни-стебли, на верхушке – метёлочки, у корня много длинных-длинных узких листьев. И всё это, кроме золотистых пушистых соцветий, насыщенно-зелёное, того идеального оттенка, который бывает только весной после дождя. На ощупь трава напоминала нечто среднее между влажным шёлком и желе. Стебли не ломались от прикосновений, но на поверхности выступали крошечные капли сока. Вскоре уже вся одежда насквозь пропиталась, но я не жаловалась: аромат кружил голову, сладко-свежий, с едва ощутимой смолистой ноткой. Единственное, что омрачало удовольствие – обилие тонкой паутины. К счастью, она быстро растворялась в травяном соке, не оставляя и следа.

– Иди быстрее, – буркнула вдруг Орса. Я действительно отстала от неё на несколько шагов. – Тут леххи водятся.

Я осторожно сняла с рукава тающую на глазах паутинку. Что-то у меня нехорошее предчувствие…

– А что за леххи такие?

Орса довольно засопела – очевидно, ей приятно было узнать, что в чём-то я гораздо невежественнее её самой.

– Такие мелкие твари, круглые, с ножками, панцирь зелёный, блестящий. Красивый. Из задницы нитки тянутся.

Ага, ясно – местный аналог пауков. Не то чтобы я их боялась – так, недолюбливала. Но заросли благоухающей травы теперь казались мне не таким уж симпатичным местом; пришлось ускорить шаг.

– Опасные?

– Противные, – поморщила нос Орса. – Вообще они соком питаются. И по одному ещё ничего, говорю же, красивые. Но я один раз здесь заснула, а проснулась под вот таким слоем! – и она развела большой и указательный палец сантиметров на десять.

Под ложечкой у меня засосало.

– Слоем чего?

– Леххи, конечно. А у них из задницы нитки тянутся…

– Спасибо, можно и без подробностей, – произнесла я твёрдым голосом.

Орса скосила на меня взгляд и принялась раздумывать о том, как бы подкинуть мне за шиворот горсть этих самых леххи. Прелесть, а не ребёнок.

К счастью, вскоре заросли травы остались позади, а вместе с ними и паутина. Мы выскочили к подножью невысокого холма, поросшего приземистыми раскидистыми деревьями – кожистые красновато-зелёные листья, белые и оранжевые шарики плодов. Пожалуй, даже красиво, хотя и несколько экзотично, особенно для Лагона, где среднестатистические деревья подпирают небо, щетинятся шипами в ладонь величиной и скрючены, как столетние ведьмы. Причём, как правило, все сразу.

Ближе к плоской вершине роща почти сошла на нет, а редкие травинки сменил густой бледно-салатовый мох с малахитовыми прожилками. Идти по такой пружинистой подушке – сущая мука, а вот лежать на ней – самое то. Особенно в жару – мох источал ментоловую прохладу, деревья давали столь желанную тень. Но только я задумалась на эту занимательную тему, как мы перевалили за край холма и увидели…

Полагаю, Соула.

Впрочем, заметила я его не сразу – тёмно-зелёное трико без рукавов и серебристый шарф слишком уж хорошо гармонировали по цвету с пейзажем. А затем меня отвлёк, стыдно признаться, бардак. С узловатого корня, выпирающего из-под мшистой перины, свисал длиннющий свиток, ещё несколько валялись поблизости, как конспекты вокруг нерадивого студента, который решил подготовиться к экзамену за одну ночь. А сколько было раскидано тубусов, открытых и закрытых, с наполовину вытащенными свитками и совершенно пустых! Между тубусами сиротливо ютились пиалы из-под шерги. Мне стало куда спокойнее – забавно, однако где-то в глубине подсознания засело твёрдое убеждение, что человек, способный развести вокруг себя ту редкую разновидность неуправляемого хаоса, которая произрастает из неутолимой страсти к книгам и остывшему чаю, просто не может оказаться злодеем.

Глупость, разумеется, но страшно прилипчивая.

Сам же Соул воплотил мою мимолётную мечту – разлёгся под особенно раскидистым деревом, болтая босыми пятками в воздухе. Он рассеяно прикладывался к пиале с шергой, кажется, половину проливая в густой ментоловый мох, и свободной рукой неторопливо прокручивал вниз свиток, бормоча под нос что-то ритмичное.

Застыв в десяти шагах от брата, Орса судорожно вдохнула, цепляясь руками за собственный пояс, и очень тихим голосом сказала:

– Ну… Я вроде как пришла.

Пиала с шергой дрогнула и едва не вывернулась из пальцев – Соул явно не ожидал, что его блаженное уединение со свитками так скоро нарушат.

– Лагон там ещё цел? – повернул он голову, обречённо улыбаясь. Глаза у него оказались тёмно-зелёные, того же цвета, что и одежда.

– Я даже не подралась ни с кем! – обиженно запыхтела Орса, но умудрённый опытом брат ей, похоже, не поверил.

У него было очень приятное лицо человека, блистательно игнорирующего пошлый быт, но зато увлечённого чем-то непонятным, ужасно интересным. То ли молодой профессор, то ли вечный аспирант на полставки, завсегдатай библиотеки – их и им подобных, как бы они ни маскировались, выдаёт умный, слегка расфокусированный взгляд и искусанные губы. Я много таких уникумов перевидала в мамином институте – непрактичных исследователей тайн природы, мечтателей, кому вечно не достаётся грантов. От них Соула отличал только здоровый сёрфингистский загар, тренированное тело и пижонски подстриженные седые волосы, на висках покороче, на затылке подлиннее.

А ещё – он ощущался как провал в мире, некая абсолютная пустота. Действительно, телепат и эмпат, но гораздо сильнее Лиоры – и сильнее меня, причём значительно. Даже не пятая ступень, а шестая, может, ближе к дяде Эрнану.

Шрах, как же мы с Тейтом влипли…

В груди у меня начал разрастаться мерзкий очаг онемения – оцепенение от паники. Усилием воли я погасила неуместные эмоции; надеюсь, со стороны мгновение слабости осталось незамеченным.

– Подойди сюда, Орса, – вздохнул Соул и устало зажмурился, массируя переносицу. В уголках глаз обозначились морщины. – Сядь.

Девчонка послушалась беспрекословно – резво подбежала и плюхнулась перед ним на мох, подбирая под себя ноги. Соул не глядя приложил ей два пальца ко лбу и замер на несколько секунд. Потом его брови, комически взъерошенные и седые, дрогнули:

– И правда, до драки не дошло. Вот поразительно-то. Нотации тебе прочитали и без меня, так что расслабься. Ругать не буду.

– А вечером? – подозрительно осведомилась она и недоверчиво покосилась на меня: неужели такое странное беспокойное существо – и вдруг принесло ей, Орсе, удачу?

– И вечером не буду, – улыбнулся Соул снова. – Беги гулять… А, нет, сначала принеси мне что-нибудь попить. И перекусить. Давай, быстрее.

Орса вздохнула, немного разочарованно – поняла, что на время переговоров взрослые дяди и тёти её выставляют, но спорить не стала. Она вприпрыжку спустилась с холма и нырнула в заросли ароматной травы. Соул проводил сестру взглядом и только тогда обернулся ко мне:

– Спасибо.

Честно говоря, я даже растерялась. Если он телепат, то наверняка считал ситуацию и должен был понять, что моих заслуг там нет.

– В общем, не за что.

– Есть, – спокойно ответил Соул и уткнулся в свиток, как ни в чём не бывало. – Если бы ты не вмешалась, то и тот громила с приятелями остался бы в стороне… Ты присядь, присядь, разговор будет неприятный. Хочешь глотнуть шерги? Она, правда, холодная, но из той пиалы я почти не пил.

«Неприятный»… В горле мгновенно пересохло, и холодная шерга пришлась весьма кстати, пусть даже чужая и недопитая.

– Вы ведь знаете, кто я?

– Трикси Бланш из мастерской Ригуми Шаа, ученица в весьма затруднительном положении, формально всё ещё добыча Танеси Тейта, которого я завтра вызову на поединок и с большой долей вероятности убью, – рассеянно откликнулся Соул, прокручивая свиток. – Идиотская ситуация, на самом деле. Я не в восторге. Но, надеюсь, ты понимаешь, что я не буду ничего отменять только потому, что ты вытащила Орсу из неприятностей?

В ногах у меня появилась мерзкая слабость. Хорошо, что я сидела.

– Стыдно признаться, но я и не рассчитывала ни на какую выгоду.

– Поэтому мы и разговариваем, – склонил голову к плечу Соул и постучал себя по виску. – Я посмотрел глазами Орсы. У тех, кто ищет награды, не бывает такого отчаянного лица. Да и уже одно то, что ты сошлась с Тейтом характерами, очень о многом говорит… Кстати, как ты относишься к древней поэзии? Эфанга одолжил мне десяток редких свитков из своей библиотеки. Хочешь, поделюсь? В каком-то смысле, это благодаря тебе я добрался до них.

Стало смешно. Я пригубила горькую шергу и отвернулась; внизу, у подножья холма, ветер полоскал мягкую, благоуханную траву, выжимая сладкий сок. Одежда у меня до сих пор не просохла и теперь слегка липла к телу.

– Только не говори… те, что мастер Эфанга всучил вам взятку за участие в поединке.

– Купил меня с потрохами, уточняю, – так же отрешённо согласился Соул, шелестя свитком. – И можно на «ты», не напрягайся так. Подкупил, я пообещал разобраться с одним небольшим недоразумением, но завтра мне придётся вернуть аванс, потому что я суну собственному мастеру знатного фаркана за шиворот. Очень удачно, что ты пришла сама, иначе пришлось бы искать вас с Тейтом вечером, и тогда бы я точно не успел дочитать. Знаешь, Трикси, древняя поэзия вполне стоит того, чтобы убить за неё.

От неожиданности я всё-таки повернулась к нему – и уткнулась взглядом в серебристо-седую стриженую макушку. Соул, словно почувствовав мой взгляд, поскрёб голову пальцами и зябко передёрнул плечами.

– Боюсь, я не смогу оценить, – голос у меня прозвучал суховато.

Вся эта ситуация начинала меня нервировать. Непроницаемость Соула, его очевидная дружелюбность – и непреклонность в то же время, его непоколебимая уверенность в своих силах и в том, что он способен убить Тейта… Головоломка рассыпалась на фрагменты.

Я ничего не понимала – вот что меня раздражало сильнее всего.

– Не сможешь, – согласился он легко. – Вообще я считаю, что поэзия, живопись и сложение историй – разновидности магии. Бродячий поэт с побережья воздействует на разумы так же легко, как и я, но его песни проникают глубже, чем мои самые сильные внушения. Что-то меняется в самом человеке, в сокровенной глубине, раз и навсегда, и никогда не знаешь, чем это потом отзовётся. Поэтому я считаю: всё, что может быть сказано о магии, может быть сказано и о поэзии. Или о живописи. Или о музыке. И магу стоит обращать внимание и на иные искусства. Эфанга со мной не согласен, однако он учитывает мою маленькую слабость и с удовольствием пользуется ей. Идиотская ситуация, – с чувством повторил он и наконец отложил свиток. – Так, хватит, что оттягивать-то…

Соул с сожалением свернул свиток и уселся напротив меня, подвернув ноги. Я заставила себя выпрямить спину и посмотреть прямо в тёмно-зелёные глаза:

– Ты говорил, что собираешься сунуть фаркана за шиворот мастеру Эфанге. И что завтра он отберёт у тебя свитки. Почему?

Он рассеянно прикусил губу, вздохнул – и потом вдруг мягко улыбнулся.

– Мне семьдесят четыре года, Трикси. – Признание прозвучало шокирующе, но я постаралась не подать вида. Одно дело знать, что маги не стареют и учатся минимум лет по двадцать, и другое – наткнуться на такой вот живой раритет. Не на непостижимое существо вроде Оро-Ича, Ригуми Шаа или Чирерори, а на обычного парня… Ладно, не на обычного, на подмастерье. – В Лагон я попал в четырнадцать, итого – шестьдесят лет учёбы. Мне нравится, уходить никуда не собираюсь, стану мастером, наверное – если сумею воспитать Орсу. Так вот, из этих шестидесяти я с Эфангой только двадцать лет. Он не был моим первым мастером, скорее, я тогда попал к нему случайно. От отчаяния подался в ближайшую мастерскую, наобум. Но мы сработались, – снова улыбнулся Соул, так же успокоительно и мирно, как и раньше. – Тем не менее у меня нет к нему особенной сердечной привязанности.

Я не выдержала – и подалась вперёд. В груди точно лава кипела:

– Тогда почему не отменить этот глупый поединок?

– Ты ведь слышала: он подкупил меня свитками – и дал плату вперёд, – поморщился Соул. – Говорю ж, что идиотская ситуация. В общем-то, я и не собирался отдавать тебя ему с самого начала. С моей точки зрения, ты не добыча. Я смотрел на Танеси Тейта и слушал его – нет, к добыче так не относятся, а отбирать кого-то, кто вроде Орсы для меня… Но выиграть у Тейта я не против. Это было бы забавно… то есть было забавно до того, как сюда впутали Лиору. Она мне нравится, очень способный маг. Рисковать ей я не готов, и если дойдёт всё-таки до настоящего поединка, то между ней и Тейтом выберу, разумеется, её. Надеюсь, ты понимаешь, почему.

– Понимаю.

Несмотря почти на целую пиалу шерги, во рту было сухо.

– Но выход есть, – Соул немного наклонился ко мне, так, что наши глаза оказались на одном уровне. – Дипломатия, переговоры, торг, называй, как хочешь. Я предлагаю вам с Танеси Тейтом союз. Завтра я всё-таки вызову Тейта, но он должен признать поражение до поединка. Я заберу тебя как законную добычу, но Эфанге не отдам. Ни в ученицы, ни тем более как трофей. В твоей жизни формально ничего не изменится, обещаю. Полагаю, Эфанга будет немного разочарован, – глаза у Соула вспыхнули. – Но поделом ему. Я просил не впутывать Лиору. Пострадает только гордость Тейта, но и то – ничтожно по сравнению с тем, что испытает мастер Эфанга. Мне кажется, это выгодное предложение.

Я откинулась назад.

Вот шрах! Если бы дело касалось только меня, и раздумывать бы не пришлось. Но Тейт… Я слишком хорошо его знала, чтобы надеяться. Он не согласится. Только не сейчас, когда появился шанс победить по-настоящему, прежде всего себя самого.

– Нам надо посоветоваться.

Губы у меня едва шевелились, и Соул это явно заметил.

– Посоветуйтесь, – с искренней доброжелательностью произнёс он и протянул руку – кажется, по голове меня хотел погладить, но я машинально уклонилась от прикосновения. Не из-за въевшихся в плоть и кровь привычек псионика, а потому что мне не хотелось, чтобы до моих волос дотрагивался кто-то кроме Тейта. Соул не обиделся, наоборот, немного приоткрыл свой разум, позволяя ощутить мимолётное сожаление-извинение. – И я немного помогу вам определиться с выбором. Я ведь говорил, что провёл с Эфангой всего лет двадцать? Ну, точно, говорил же… Так вот, первые сорок лет я учился у мастера Сайны. У той самой Сайны.

– Да, спасибо, обязательно передам Тейту, – склонила я голову к плечу и начала подниматься.

Быстрее, быстрее отсюда. Найду рыжего, откровенно расскажу всё – может, удастся как-то договориться. Вдруг он придумает, что можно сделать на таких условиях. Или, чем шрах не шутит, согласится… Стоп, Трикси. Самообман – это очень плохо, ложные надежды парализуют рассудок. Надо думать, думать…

Соул поймал меня за руку – и хватка у него оказалась стальная.

– Постой, – улыбка исчезла, а в уголках глаз опять появились усталые морщинки, которые делали его лет на десять старше. – Ты опять не поняла, наверное. А я-то хорош, столько лет прошло, сейчас и подмастерья не все помнят Сайну великолепную, Сайну ослепительную… Я учился у мастера Юн Сайны, Трикси. Когда-то учеником её был и Чирерори. Это имя ты ведь знаешь?

– Да.

Голос у меня всё-таки сел. А Соул открыл свой разум сильнее – так, что я не смогла противиться приглашению и рухнула в чужие воспоминания, точнее, в одно воспоминание почти полувековой давности. Там был он сам, куда моложе по ощущениям – более быстрый, порывистый, земной, страстный, но столь же рассеянный и доброжелательный. Была женщина, окутанная ореолом его всепоглощающего восторга, едва ли не преклонения.

И ещё – хокорны, их я узнала не сразу. Некоторые монструозные деревья цвели, а другие… другие выглядели растрескавшимися, точно иссушёнными.

«Сайна! – издалека долетел голос Соула, лукавый и весёлый. – Сайна, прости! Кажется, я перестарался».

Соул-из-настоящего отдёрнул руку. Судя по тому, какое он излучал раскаяние, видок у меня был не очень.

– Прости, – повторил он негромко, очень похоже на себя-из-прошлого, и отвёл взгляд. – Зато теперь ты понимаешь, почему во всё это влип именно я. Идиотская ситуация. Совершенно идиотская…

И, честно говоря, в глубине души я была с ним полностью согласна.