Текст книги ""Фантастика 2024-143". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Евгений Щепетнов

Глава 8

Страшна не сама война, а делёжка трофеев.

Михаил Илларионович Кутузов

Продолжаются переговоры между делегацией американских промышленников и представителями Советского правительства. Предмет переговоров – строительство в СССР тракторного завода, и модернизация ещё двух предприятий по строительству сельхозтехники. Решения Партии и Правительства о резком увеличении продуктивности сельского хозяйства невозможно выполнить, не имея массовой механизации, и развитой сети хранения сельхозпродукции.

Об этом шёл разговор на расширенной коллегии Минсельхоза, Минмашпрома, и Академии Сельскохозяйственных наук СССР. Учёные, производственники и аграрии, решали вопрос о создании сети хранилищ, оборудованных самой современной техникой и позволяющей сохранить урожай, не только до следующего года, но кроме того иметь возможность хранить на случай природных катастроф.

Сельская жизнь 19 сентября 1973 года.

Леонид Ильич был в ярости. Внешне это почти никак не проявлялось кроме порывистых движений, и чуть менее понятной речи, но все, кто его знал, предпочитали на глаза не попадаться. А всё дело в том, что кто-то посмел послать убийц к Виктору Николаеву. И если в первый раз, американцы послали своих людей к студенту МАИ, то второй раз, израильтяне уже точно знали, что делают это в отношении государственного служащего высшего уровня. И то и другое преступление, но американцы действительно утеряли часть контроля над ЦРУ, и вот теперь лихорадочно его восстанавливали. А вот в Израиле ситуация была совсем другая.

– Леонид Ильич, – раздался голос секретаря. – Они готовы. Разговор будет идти по-русски. Госпожа Меер хорошо говорит.

– Включай. – Брежнев чуть нагнулся над микрофоном.

– Здравствуйте господин Брежнев. – Голда Меир говорила по-русски с лёгким грассирующим прононсом и небольшим акцентом. – Я рада приветствовать вас.

– Здравствуйте госпожа Меир. – Брежнев помедлил секунду. – К сожалению, повод для моего звонка не очень радостный. Шестого сентября в четыре часа утра, в Москве, два офицера израильской разведки Аман, проникли в дом высокопоставленного сотрудника аппарата Верховного Совета СССР с оружием в руках, и в перестрелке ранили его. К счастью он был вооружён, и смог их взять в плен. От имени Президиума Верховного Совета СССР, хочу заявить, что Советский Союз не оставит без реакции это преступление, и первым нашим шагом будет публичный суд, над израильскими бандитами. Уверен, что судья даст надлежащую оценку преступным посягательствам сотрудников израильской разведки. Также мы оставляем за собой право зеркального ответа в отношении любых других членов Израильского правительства, армии и парламента. Уверен, что только страх физического уничтожения способен удержать власти Израиля от преступных действий. Также напоминаю вам, госпожа Меир, что ваш ядерный центр Нахаль Сорек и ядерный исследовательский центр в Димоне находятся под прицелом наших баллистических ракет, и вы имеете все шансы получить вместо страны обетованной, радиоактивную пустыню.

– Я должна расценивать это как угрозу?

– Это не угроза, госпожа премьер-министр. – Спокойно ответил Брежнев. – Это обещание. Если вы ещё не поняли, то поясню, что такого рода нападения на высших чиновников государства являются безусловным поводом к войне, и не будь на вашей территории огромного количества бывших граждан СССР, вы бы сейчас слышали не мой голос, а доклады ваших спасательных групп, разбирающих радиоактивные завалы.

– Вы так торопитесь развязать третью мировую войну, господин Брежнев?

– Не будет никакой третьей мировой, госпожа Меир. Никто не подумает вступиться за вас. Возможно будут санкции или международная изоляция, возможно какие-то демарши со стороны стран капиталистического лагеря, но ничего сверх этого. А вот вам, будет уже всё равно. – Брежнев чуть помедлил. – Хорошего дня, госпожа премьер-министр. Спасибо что уделили мне время. Желаю вам и всему народу Израиля крепкого здоровья, и отличного настроения. – Не дожидаясь ответа Брежнев нажал кнопку прерывая разговор, и откинулся на спинку. Ещё когда к Виктору в дом пришли американцы, Брежнев просто похолодел, представляя, что могло бы случиться попади одна шальная пуля в него. Но решения всё равно пока нет. Не ходить же Николаеву с охраной. Это будет уже настоящий цирк. Да и он вряд ли согласится. А с другой стороны, по его делам уже такая секретность, что парня можно запирать на сто замков, и выкидывать ключи в болото.

Голда Меир, аккуратно положила трубку телефона на аппарат, откинулась на спинку стула и прикрыла глаза пытаясь справиться с нервной дрожью. Ещё несколько лет назад она не поверила бы таким угрозам Советского Союза, но сейчас, она просто всей своей сутью чувствовала, что невозможное стало возможным и СССР действительно может ударить атомной бомбой по ядерным центрам, сделав всю территорию Израиля мёртвой пустыней. И в действительности никто за них не вступится. В большой политике всегда действовало право сильного. Ну может примут какую-нибудь декларацию, ну вынесут громкую и ни к чему не обязывающую резолюцию в ООН, но по сути такой удар лишь упрочит позиции СССР как центра силы. А Израилю, как выразился Брежнев, будет уже всё равно. И снова эвакуация выживших, рассеяние, и все те кошмары, от которых они вроде бы избавились навсегда.

– Борух, вызывай ко мне всех. Аман, Сайрет, этих болтунов из Министерства внутренней безопасности, Министерство связи… всех! Голос её сорвался на визг.

Бригада опытных мастеров справилась с работами на катере всего за три дня. Получив расчёт и забрав с собой мусор и остатки материала, отбыли, оставив Виктора с его новым приобретением.

Загрузив на катер продукты, и парней из охраны, Виктор прокатился по каналу имени Москвы, до Волги, и обратно, дав себе слово что на следующий год летом обязательно пройдёт до Чёрного моря. Но для этого нужно было ещё получить все документы на вождение судна, плюс оформить документы на сам катер, что было не так сложно, но и не совсем просто.

Виктор уже ограниченно пользовался левой рукой, но за руль садиться не рисковал, поэтому брал с собой в машину обоих охранников, чему те были только рады. Два Николая, один из Твери, другой из-под Ростова-Великого, были хорошими спокойными парнями. Только Николай, который тверской, был молчуном, а тот который из-под Ростова, любил поболтать. Вели машину они тоже по-разному. Тверской Николай уверенно накатывал словно по просчитанной траектории лавируя между машин, а Николай ростовский вёл машину плавно и неторопливо, словно у него на капоте стояла хрустальная ваза.

Парни из «Девятки» отлично знали город, и даже в случае пробок, что случалось нечасто, быстро находили объездные пути.

Они собственно и выручили Виктора, когда он ехал на награждение в Кремль, когда из-за дорожников, в пробках встал весь северо-запад. За банду висельников и парочку диверсантов ему, чтобы не плодить сущностей, отвесили орден Красной Звезды, что было вполне адекватно. Другое дело, что, если бы эти два поступка совершили разные люди, они вполне могли рассчитывать на орден каждый, но тут в дело вступало простое желание Комиссии Верховного Совета сэкономить на наградах. Ну а Виктору и так было вполне достаточно. Ведь и в случае с бандитами и когда перестреливался с диверсантами, он просто защищал свою жизнь. А награды, рассматривал как приятный, но необязательный довесок.

Тем временем сентябрь всё раскручивал пружину событий. В аэропорт Внуково 2 прибыли сразу пять самолётов авиакомпании Пан Америка, на которых прибыли граждане США, которых распределили по крупным гостиницам городов-миллионников, пансионатам, и домам отдыха, организовав охрану силами сотрудников КГБ, и Внутренних Войск. Параллельно с этим, прибыла группа американских специалистов-проектировщиков, которые должны были сделать общую привязку нового нефтеперерабатывающего комплекса и провести все предварительные работы. Завод стоивший два с половиной миллиарда долларов, обошёлся СССР ровно в один доллар, и глава правительства Косыгин, целых пять раз перечитывал контракт, пытаясь найти, где же подвох. Но в итоге успокоился после разговора с Брежневым. А заплатили американцам редким серебряным долларом, что выглядело очень символично.

В то же время, в США, президентская охрана, работая по чрезвычайному варианту, смогла предотвратить три покушения на президента, и одно на вице-президента. Но два конгрессмена-республиканца погибли. Один от пули снайпера другой от взрыва автомобиля.

Пытаясь спастись, владельцы ФРС собрались на защищённой словно крепость вилле в Скалистых Горах, которую охраняла целая армия наёмников. Не имея возможности использовать армию во внутреннем конфликте, американское правительство, ограничилось тем, что перерезало все известные линии связи, и выставило заслоны усиленные национальной гвардией.

Джексон Линдер, заслуженный пилот ВВС, ушедший в отставку майором, перебивался мелкими заработками живя в своём трейлере на окраине Окленда. Дом Джексона забрал за долги банк, и его немалой семье пришлось разъехаться по Америке. Сам Джексон, уже давно подумывал о том, чтобы закончить счёты с жизнью, и его старый Кольт 911 лежал прямо на столе, словно в ожидании, когда хозяин упьётся достаточно чтобы спустить курок, но недостаточно чтобы забыться там, где его свалил алкогольный дурман.

Невзрачный Форд 100, скрипнув тормозами остановился возле домика, и из него вышел подтянутый мужчина лет сорока в светло-коричневом костюме с чемоданчиком в руке. Джексон в этот момент сидел в кресле, и размышлял, над вопросом, стоит ли ему закинутся сейчас, или может быть съездить за второй бутылкой виски, и уже накидаться по-настоящему.

Молодого мужчину, вышедшего из прокатного Форда, он сразу определил, как армейского, и положил руку на Кольт лежавший на столике рядом.

– Сэр. – Мужчина подошёл ближе. – Есть интересная работа.

– Наркоту возить не буду. – Отрезал бывший пилот.

Вместо ответа, мужчина открыл чемодан, и показал его содержимое.

– Один миллион долларов. Прямо сейчас. За один боевой вылет на суперкрепости[33], заправленной под горловину, и набитой девятью тоннами бомб.

– Девять тонн далеко не увезти. – Спокойно ответил старик.

– Далеко не нужно. – Мужчина чуть заметно улыбнулся. – Машина стоит на аэродроме Дэвис-Монтен Аризона. Ваша цель – вилла в Скалистых Горах. – Он захлопнул чемоданчик, поставил его у ног пилота, и достал карту из бокового кармана пиджака. – Вот тут он показал пальцем на отметку.

– А почему ты думаешь, что я не кину тебя с деньгами? – Старик взял бутылку виски и неожиданно сильным движением подбросил её в воздух, и схватив со стола Кольт, одним выстрелом разнёс бутыль вдребезги.

– Отличный выстрел сэр. – Мужчина улыбнулся чуть сильнее. – Там на вилле, среди прочих и те люди, что лишили вас дома. Владельцы Банк оф Америкен.

– Когда начинаем? – Джексон встал, и одёрнул куртку.

– Через три дня. – Мужчина вернулся к машине и открыл дверь. – Я буду ждать вас двадцать восьмого сентября в полдень, на главном въезде на авиабазу. Туда же должны подъехать ваш второй пилот, штурман-бомбардир и бортинженер. Справитесь втроём?

– Справились бы и вдвоём. – И увидев, что тот уже сел за руль, добавил. – Я сделал бы это бесплатно.

– Я знаю. – Мужчина кивнул, и заложив крутой поворот уехал.

Пит Моррисон, Алек Лундквист, и Грегор Маллиган, в новеньких пилотских комбинезонах, построились у борта Суперкрепости как положено, отдали честь командиру и только потом обнялись, и радостно переговариваясь полезли внутрь.

Самолёт бы новый, словно только что с конвейера. Техники авиабазы, проверили всё что нужно, заправили баки и заполнили бомбовый отсек, так что маленькому экипажу оставалось только поднять машину в воздух. Джексон, одетый по такому случаю в парадный мундир, сел в кресло первого пилота, снял пилотку, надел лётный шлем и кивнув сам себе, стал оживлять грозную машину.

Двигатели отозвались уверенным и ровным звуком, и получив от диспетчерской разрешение на взлёт, машина разогналась по взлётке и начала забираться в высоту.

Военный опознаватель, распугивал от бомбардировщика всякую гражданскую мелочь, и поэтому самолёт занял предписанный коридор, и лёг на курс. До места было около тысячи километров и на крейсерской скорости, лететь было чуть меньше двух часов.

Всё было нормально до тех пор, пока бортинженер занявший место оператора РЛС не сообщил о том, что их встречают.

– Не могу разобрать кто конкретно, но пара птичек явно идут нам навстречу.

– Не думаю, что они встретят нас цветами. – Произнёс второй пилот Маллиган, отключил провод шлемофона и отстегнул ремни. – Пойду в хвостовой отсек, надеюсь техники зарядили в пулемёт хотя бы одну ленту.

Майор кивнул, и нажал кнопку общей связи.

– Алек, давай за верхний пулемёт, а Питер за нижний носовой. Не попадёте так хоть отгоните их.

Пара Сейбров[34], купленных как гражданские невооружённые самолёты, была снова вооружена пулемётами, но к счастью для экипажа Суперкрепости не ракетами. Они открыли огонь с кинжальной дистанции, но и Б-29 огрызался очередями своих бортовых турелей, и второй пилот даже смог сбить один из Сейбров. Но на этом везение кончилось.

Реактивный истребитель быстро разобрался с турелями расстреляв стрелков прямо сквозь блистеры. Но сбить такой огромный самолёт как Суперкрепость, было совсем непростая задача. Истребитель, работая короткими экономными очередями смог повредить два двигателя из четырёх, но машина продолжала лететь вперёд. Израсходовав боезапас, Сейбр отвалил, а Джексон, который вёл машину, только чертыхнулся и включил переговорное устройство.

– Алек, Грегор Пит, отзовитесь парни… Если вы меня слышите, но не можете ответить, надевайте парашюты и прыгайте…

Пилот сверился с картой. До места оставалось минут десять полёта, и он решительно двинул рычаги газа вперёд до упора. Теперь экономить топливо было бессмысленно.

На смену ушедшим на перезарядку Сейбрам, уже спешила другая пара истребителей, но Суперкрепость, уже сваливалась в крутое пике, целясь носом в дом построенный в уединённой горной долине.

Удар десятков тонн металла, и взрыв девяти тонн бомб, разнёс дом и бункер под ним, оставив на месте изящного особняка лишь огромную воронку, которая быстро заполнялась водой.

А через сутки, огромный круизный лайнер Тропико, который вёз в Новую Зеландию беглецов из Нового Света, был торпедирован неизвестной подводной лодкой, причём сразу тремя торпедами, так что лайнер утонул почти мгновенно. Спасшихся не было.

Удивительно, что не случилось коллапса банковской системы Америки, о возможности которого предупреждали аналитики, но в век бумажного документооборота, мгновенно остановить какую-то область жизни человечества было невозможно. Так что запрос Президента об усилении прав государства по управлению ФРС был утверждён депутатами республиканцами при полном бездействии демократов, парализованных физическим уничтожением спонсоров и идеологов системы. А уж назначенная Никсоном глубокая ревизия ФРС была вполне ожидаемым ужасом, на фоне полного кошмара – передачи права печатать деньги Казначейству США.

Оставшиеся в живых деятели фининтерна выложили на стол свой последний козырь, и в бой пошли прикормленные чёрные, жёлтые и всяческие другие банды. С другой стороны, выдвинулись Национальная гвардия и Народное Ополчение в составе: Арийское Братство, Ку-клукс-клан, и толп реднеков, у которых давно уже чесались пальцы на спусковых крючках.

Вечер уже окончательно переставал быть томным, но республиканцам сейчас были очень нужны враги, и они нашлись в большом количестве.

Массовая зачистка финсектора и разных теневых деятелей вызвала интерес у всего мира. Теперь все интересовались что за хитрый вирус подхватили США, что они тоже зашевелились в бешеном темпе, и не стоит ли остальным начать принимать кардинальные меры, по расчистке политического пространства от гнилых пней.

Виктор просматривал газеты по дороге в Институт, и всё удивлялся как это американское руководство пошло на такое жёсткое обострение. А с другой стороны, неизвестно какие внутренние документы могла вскрыть проверка, и то, что сейчас происходит, вполне может быть наименьшим злом, для американских промышленников.

Учёба начиналась с пятого октября, и Виктор, приехав в институт увидел много знакомых лиц. Близких друзей он не завёл, но добрых приятелей у него было много. Ровный, спокойный характер, помощь одногруппникам и знакомым по учебным и разным другим делам, и спокойная уверенность в общении с девушками, держали уровень его авторитета очень высоко. Ну а Золотая Звезда, возносила его рейтинг до немыслимых высот, особенно учитывая, что он никогда не пользовался своим преимуществом и учился на отлично. Парторга сильно огорчало то, что Виктор не участвует в общественных делах, а комсорга Валентину Ракловскую, вообще сильно печалила невозможность захомутать Виктора и повести в ЗАГС, но Николаев стойко игнорировал все попытки построить какие-то планы за его счёт.

То, что на пиджаке Николаева появилась новая орденская планка, отметили все. Такое было привычно видеть на преподавателях многие из которых воевали в Великой Отечественной, были испытателями новой техники, крупными инженерами-оборонщиками, и учёными, но вот для студента это было очень слишком. Но зависть у студентов была правильная. Каждый смотрел на Виктора и давал себе обещание, что уж он, когда представится случай, будет настоящим героем, и тогда… Вот это «тогда» обычно имело вид девичьего лица, иногда конкретного, а иногда как бы собирательного, но лишь во вторую очередь, парни думали о признании родителями и коллективом.

В институте, Виктор первым делом зашёл в военно-учётный стол, и отдал им документы о присвоении ему звания лейтенант, затем дошёл до начальника отдела кадров, и оставил копию указа о награждении Красной Звездой, и в последнюю очередь на кафедру где гнездились преподаватели лётного дела, и передал им копии с лётной книжки, и протокол о принятии у него зачётов по пилотированию МиГ-21.

– Да как ты всё успеваешь-то, Николаев! – Парторг, забежавший на кафедру по каким-то своим делам с округлившимися глазами держал в руках документы.

– Как-то само выходит. – Виктор развёл руками. – Я честно особо вперёд не бегу, но вот как-то всё получается быстро.

– А Звезду за что дали?

– Банду взял. – Виктор пожал плечами. – Недавно была заметка что их всех расстреляли. Но это тоже случайно вышло. Они ко мне полезли, стрелять начали… ну и вот.

– Ты один захватил группу вооружённых бандитов? – Удивился заведующий кафедрой.

– Ну, я тоже не был с голыми руками, но в общем да. Не смотреть же как они из меня решето будут делать. Пусть уж они…

– Это вот правильно. – Проворчал парторг. – Выступать перед студентами конечно не будешь…

– А зачем? – Удивился Николаев. – У нас среди преподавателей – каждый второй орденоносец. Только я знаю шестерых Героев Советского Союза. Есть даже дважды герой. Вот им, я уверен, есть что рассказать.

– Ты, пойми, Виктор. – Один из преподавателей, инструктор по лётной подготовке, с двумя орденами Красного Знамени, и орденом Красной звезды на пиджаке шагнул ближе. – Мы для них замхатое стадо. А вот ты – один из них. И твоё слово во сто крат для них громче чем все наши голоса разом. У меня сын только что из штанов не выскочил, когда узнал, что у нас учится Герой Советского Союза.

– Ну с такой точки зрения, наверное, вы правы. – Виктор растерянно кивнул. – У меня опыта конечно нет никакого, но, полагаю, не сильно облажаюсь. Только давайте не будем делать из этого телепередачу. Один раз проведём, и всё.

– Как скажешь. – Парторг был согласен на любые условия Виктора. – Тогда мы всё устроим, а тебе скажем за неделю.

Глава 9

Слава и Спокойствие враги со дня создания мира и примиряет их лишь Одиночество.

Сергий Радонежский.

Ассамблея Африканских государств объявила о разрыве дипломатических отношений с Израилем, как с государством-агрессором, и страной виновной в убийстве мирных граждан. Под документом подписались лидеры двадцати африканских стран. Ещё двенадцать государств приостановили посольское и консульское сотрудничество с Израилем.

Продолжаются гражданские беспорядки в Новом Орлеане. Разрушены десятки муниципальных объектов, разграблены сотни магазинов, сожжены два полицейских участка. В город введены войска Национальной Гвардии. Войскам в целом удаётся сдержать распространение беспорядков на другие районы города, и начато постепенное сужение территории конфликта.

Полиция расследует падение грузового самолёта на Венсенский замок в юго-восточном предместье Парижа. Самолёт перевозивший бочки с топливом по контракту с ВВС Франции, рухнул на замок породив пожар чудовищной силы. Замок полностью разрушен, выживших нет.

Ассошиэйтед пресс 8 октября 1973 года.

Поговорили и поговорили. Виктор совершенно выбросил это из головы, и когда парторг факультета передал ему что встреча состоится через шесть дней в клубе МАИ, даже как-то забуксовал первое время. Встреча? Какая встреча? А… да! Точно.

В назначенное время, Виктор остановил машину на стоянке перед зданием клуба на развилке Ленинградского и Волоколамского шоссе.

В клубе Виктор бывал несколько раз, когда проводились выставки работ студентов и преподавателей, и даже как-то раз его газета выиграла какой-то там приз, за которым он не пришёл.

Уже строилось новое здание на Дубосековской, но сдать его должны были не ранее лета следующего года.

Тут всегда было многолюдно, потому что студенческий народ с лёгкостью вливался во всякую движуху, и этого в МАИ было выше крыши. Студенческие театры, джаз-оркестр, клубы, научные общества и всего не перечесть. Вот и сейчас вокруг Дома культуры клубился народ, и даже стояли три машины телевизионщиков. Два автобуса и грузовик с кабелями. Видимо готовились что-то снимать, что тоже было не особенной редкостью.

Виктора в холле встретил Алексей Сергеевич Гриневич – парторганизатор Первого факультета, и сразу подхватив его под руку потащил куда-то на второй этаж и завёл в кабинет директора дома культуры, где неожиданно было много народа.

– А вот и наш герой. – Гриневич подвёл Виктора к крупной высокой даме с миловидным лицом, светлыми волосами, убранными в хвостик на затылке, в длиннополом сером пиджаке, и такой же юбке. Она придирчиво смерила Виктора взглядом.

– Одет отлично, ничего менять не будем. Грим… ну может чуть припудрим, лоб и щёки, а так, орёл. – Она улыбнулась и коротко кивнув представилась: – Режиссёр центрального телевидения Вера Игнатова.

– Виктор Николаев. – Виктор аккуратно пожал протянутую руку и коротко поклонился. – Я так понимаю, что меня без меня женили?

– Вы про съёмку? – Игнатова заразительно расхохоталась. – Такое временами случается. Но вы не переживайте. Вопрос со съёмкой согласован на самом верху.

– А конкретно? – Виктор улыбнулся. – Мне на такое мероприятие нужно разрешение руководства.

– Перестаньте капризничать, Витя. – Отмахнулась женщина. – Вон, ваш парторг, с ним и согласовывайте.

Виктор глянул на часы. Суббота, семнадцать. В принципе все уже наверняка отдыхают, но есть люди, которые на работе круглосуточно.

– Алексей Сергеевич, мне нужен телефон, и желательно где-нибудь не в шумном месте.

– Пойдём. У тут рядом кабинет методиста.

– Мы недолго. – Виктор снова улыбнулся женщине и поспешил за Гриневичем, который знал здесь каждый угол.

– Людмила Анатольевна, позвольте нам позвонить?

– Да, конечно. – Женщина, сидевшая за широким дубовым столом, взяла аппарат, и пододвинула его на край стола, чтобы гостям было удобно.

Виктор набрал номер по памяти, и подождал пока дежурный поднимет трубку.

– Дежурный узла связи Полищук.

– Здравия желаю, товарищ Полищук. Кодовый двадцать семь тринадцать. Объект Роща. – Мембрана у трубки была очень громкой, и в кабинете было отчётливо слышно весь разговор.

– Кодовый… принят. Объект Роща, соединяю.

– Голиков у Аппарата.

– Добрый вечер Виктор Андреевич. Николаев беспокоит.

– А, Витя… Рад слышать. Как рука? Леонид Ильич про тебя сегодня спрашивал.

– Рука в порядке. Уже за руль сел. Я вот чего вас беспокою. Мне же аппарат согласовал выступление в моём институте. Ну типа встречи со студентами. А тут телевидением приехало. Какая-то Вера Игнатова. И я сразу подумал, что, если были такие сложности с согласованием того, формата, ну а телевидение это же боле жёсткий вариант.

– Правильно что позвонил. – Голиков помедлил. – Леонид Ильич очень не любит, когда такие вещи случаются без его ведома. Я сейчас всё организую.

Виктор положил трубку и посмотрел на Гриневича, который стремительно менял цвет, с сочно-розового на серый, с коричневыми прожилками, и глазами, округлившимися от ужаса.

– Эээ… – он тянул руку к аппарату и силился что-то сказать, но не мог протолкнуть воздух через горло.

– Ну, вот так. – Виктор развел руками. – Давайте вернёмся в кабинет директора. Я хочу ещё пару слов сказать режиссёру.

Но в кабинет возвращаться не пришлось. Вера Игнатова стояла в коридоре распекая кого-то из своих работников. Виктор дождался, когда она закончит, и подошёл.

– Вера, простите как вас по отчеству?

– Витя, оставь уже это всё. – Женщина скривила лицо. – Ты студент, а ведёшь себя прям, как, ну я не знаю… Будь естественнее.

– А так лучше? – Виктор вытащил из кармана удостоверение и показал его телевизионной даме.

– Верх… со… – женщина скользила глазами по документу, пытаясь вникнуть, и слова словно кирпичи падали в голову, образуя нечто совсем невероятное. Телевизионному работнику, газетчику, и партийному функционеру было никуда без точного представления табели о рангах, и своего места в нём. И тут какой-то студент показывал удостоверение сотрудника центрального аппарата Верховного Совета, и не просто сотрудника, а начальника управления, что без вариантов было генеральским уровнем.

– Вера Сергеевна! – Из кабинета директора, словно ужаленный выскочил помреж Петрищев. – Вера Сергеевна!!! Вам сам Лапин звонит! Он у аппарата!!!

Совершенно ошалевшая от такого явления, режиссёр повернулась и деревянным шагом вошла в кабинет.

Но к чести Игнатовой, она даже, получив совершенно незаслуженный втык от главы государственного телерадиокомитета СССР, быстро сориентировалась и, выйдя из кабинета бледной, чуть ощипанной, но готовой к бою, снова взяла ситуацию под контроль.

– Так. Свет? Где инженер? – Пусть выставляет местный свет, и ставит наши прожектора. Будем работать с трёх точек. – Оганесян! – Громко гаркнула она, так что зазвенели стёкла. Звук будешь отдельно писать на тонвагон, а картинку сразу отправлять по линии на телецентр.

– Сделаем. – Звукоинженер энергично кивнул.

– Ставь два журавля, на основу, и ещё один в резерв. Зал обязательно подзвучить но не вздумай возбудиться на трансляции. Сгною. Будешь радиоузлом на плавбазе заведовать. Сейчас прибудет ещё один телевагон, прими, помоги распаковать, и выставляй камеры. Будем работать цвет[35].

Раздав подчинённым ценные указания, женщина повернулась в сторону Виктора.

– Так. Как, вас по отчеству? Виктор…

– Вера Сергеевна, – Виктор широко улыбнулся. – Оставьте уже это всё. Вы телевизионный режиссёр, а ведёте себя как кинорежиссёр на премьере в Госкино. … Будьте естественнее.

– Утёрлась. – Женщина неожиданно громко рассмеялась. – Значит так. Поставим столик, пару кресел, я буду озвучивать вопросы – ты на них отвечать. Если что, я всякие провокационные сложу от себя по правую руку. Решение по ним примешь сам. Но учти, что всё пойдёт на плёнку, а там могут вырезать всё.

– Это уж точно не моя печаль. – Виктор усмехнулся. – Моё дело принять бой на рубеже, и не особо увлекаться погоней. А уж что там напишут историки, меня не волнует.

Слух о том, что в клубе сегодня будет выступать Виктор Николаев, полыхнул по всему МАИ, словно пороховая дорожка. Виктор с одной стороны не особо выделялся в среде студентов, а с другой, то, что он был Героем Советского Союза, и имел другие награды, весьма будоражило молодых людей. Ну и конечно же дамы. Как же без них. И студентки МАИ, и других ВУЗов весьма интересовались личностью героя.

Все заинтересованные стороны знали, что у него есть подруга, а особо продвинутые, даже были в курсе что она студентка физкультурного института. Но большинство девушек были просто уверено в том, что Виктору уже пора задуматься о выборе подруги жизни. Ведь такой багаж, как награды сияющие перспективы и личная Волга, нельзя пускать на самотёк.

Вот и зал, где могло поместиться самое большее восемьсот человек, набился так, что действительно яблоку негде было упасть. Ситуацию подогревало и то, что весь вечер собиралось снимать телевидение, и люди просто стояли в проходах, толпились даже в прилегающих коридорах, где было слышно всё что происходило на сцене.

Когда Виктор вышел на сцену, и глаза привыкли к слепящему свету прожекторов, он разглядел сколько людей собралось, только покачал головой. Он-то полагал что будет ну полсотни, максимум сотня. А тут битком набитый зал.

В центре сцены стояли пара кресел, принесённых из кабинета директора, круглый столик между ними, и большая корзина для записок на авансцене. Сбоку на сцене и в центре зала стояли три огромные телекамеры на мощных штативах, и с толстыми кабелями, уходящими в вагончики передвижных телестудий.

Вместе с Виктором вышла Вера Игнатова, села напротив и взяла в руки микрофон, лежавший на столе.

– Добрый день друзья. Приношу всем извинения за небольшую задержку в начале нашего мероприятия, но у нас возникли непредвиденные технические сложности. Мы собрались для того, чтобы послушать Виктора Петровича Николаева. Героя Советского Союза, награждённого орденом Ленина, орденом Красной Звезды, и медалью «За боевые заслуги». Родился Виктор в Москве, и учился в сто сорок четвёртой школе. После окончания поступил в МАИ, где и учится до сих пор. Вот собственно и вся биография. А первый мой вопрос, как вы получили свою первую награду?

– Случайно. – Виктор говорил негромко, но благодаря микрофону на столе, всё было отлично слышно. – Это случилось в пионерлагере. Ну вот тут в зале наверняка полно будущих радиоинженеров, и тех, кто в этом разбирается. Представьте себе, что вы на приёмник со сломанной антенной зацепили морзянку. Это значит, что передатчик где-то совсем рядом. Бежать к телефону совсем не вариант, потому что непонятно кто там сидит рядом с аппаратом. Возможно сообщник шпиона, возможно просто дурак… А в лагере как раз военные готовили зарницу, и я обратился к одному из них. Военные организовали прочёсывание местности и обыск помещений лагеря, а когда агент понял, что пришли по его душу, он выскочил на меня с пистолетом в руке.