Текст книги "Блаженны алчущие (СИ)"
Автор книги: Агнесса Шизоид
сообщить о нарушении
Текущая страница: 69 (всего у книги 76 страниц)
Со всех сторон – шорохи, шепот, голоса. А вскоре – гул, гудение стального роя, рев приближающегося водопада. Сколько же их здесь, и сколько в них ненависти и злобного торжества…
Звуки оглушали – а потом оборвались, как по мановению руки. Хотя почему – как? Именно по мановению руки, и Фрэнк знал, кому она принадлежит.
Задергали завязки мешка. Сейчас он снова сможет видеть. Что бы ни открылось его глазам, это будет лучше, чем слепота. Ткань сдернули…
Вокруг – сумрак, в котором плескался свет факелов, и неясно, грозно шевелилась какая-то темная масса. Из нее рос черный гриб, обращаясь троном для человека, чьи золотые волосы и корона как будто вобрали в себя весь свет.
Принц воров, кто же еще.
Повернув голову, Фрэнк с облегчением заметил рядом Грасса. Его держали двое, как и его самого.
– Подведите пленников к трону! – прогремело сверху.
Пинками их заставили двинуться вперед. Потревоженная масса оттекала с пути со злым шипением, нехотя. То и дело казалось, что она вот-вот захлестнет двух Ищеек, погребет под собой. Волнами накрывала вонь немытых тел и приторных духов, еще чего-то невыразимого, к ним тянулись руки и клешни, щипали, толкали, царапали. Рожи, одна другой уродливее, возникали перед глазами – безносые, безухие, клейменые, покрытые наростами, в ужасных язвах. Выродок, чьи вывернутые ноздри придавали ему сходство с летучей мышью, плюнул в Фрэнка струей зеленой слюны, повисшей у него на вороте. Полуголая красотка ловко врезала по ноге, тут же растворившись в толпе…
Фрэнк покосился на Грасса: окаменевшие черты того ничего не выражали, и только когда толпа с ненавистью выкрикивала его имя, сопровождая нелестными эпитетами, губы Ищейки кривила тень улыбки. Ему, похоже, по душе была подобная "популярность".
Фрэнк мог только восхищаться таким самообладанием – сам он дорого бы дал за возможность нанести пару бесполезных ударов прежде, чем их с неизбежностью раздерут на части, и уже натер себе запястья, пытаясь порвать веревки. Утешало одно: коли он сейчас отправится в преисподнюю, в лапы к чертям, то разницы особой не заметит.
Окрик сверху – и вся та нечисть, что наседала на них, разбежалась, пригибаясь.
– Друзья мои, – По залу потек глубокий, звучный голос. – Не забывайте о манерах. Сегодня у нас праздничный пир, на котором наши гости – главное блюдо. А оно, как известно, подается в конце.
Этот бандитский царек просто пугает нас, сказал себе Фрэнк, но расслабиться услышанное не помогло. Пока же он снова мог дышать – и осмотреться по сторонам взглядом, привыкавшим к полумраку.
Место, где они оказались, что-то смутно ему напомнило: просторная пещера, заросшая по краям сталактитами и сталагмитами, один из которых и служил основанием трону так называемого Принца… Здесь и там удавалось разглядеть причудливые детали: статуи странных созданий, вырубленные в скале, дотягивались макушками до самого свода, на стенах – примитивные рисунки, начертанные одними линиями: человечки, звери, зверо-люди, чудовища…
Справа – подземное озеро, столь гладкое и недвижное, что сразу и не поймешь, где заканчивается твердь и начинается вода. У него столпилась разномастная толпа, подданные бандитского короля, едва не порвавшие их с Кевином в клочья.
Некоторые держались поодаль, прячась в густом полумраке. Среди них Фрэнку чудились гротескные нечеловеческие формы, не иначе, как обманчивая игра теней и света.
Если были на приеме изгои, то были и избранные. Аристократия бандитского мира в числе чертовой дюжины удостоилась места за столом, растянувшимся у подножия трона. Стол ломился от яств, серебра и хрусталя, гости блистали в парче, шелках и самоцветах.
Сперва Фрэнк удивился такому богатству, но потом понял. Они опустились на самое дно – и как на дне морском, где обретали последний приют корабли, здесь навсегда осели сокровища, утраченные миром верхним.
Появление Ищеек вызвало за столом оживление, переговоры, злорадный смех. А один из избранных подскочил и быстрым шагом устремился прямо к ним.
Когда он подошел ближе, Фрэнк вспомнил грязное ругательство из лексикона Крошки, потому что кожа этого человека была черна, как эбеновое дерево, белки глаз блестели, как свежеочищенные яйца, а на поясе его тихо тренькали, стукаясь друг об друга, два черепа на цепочке.
– Мой принц, делай, что хочешь, с белобрысым, но этот человек – мой! – Череп, в наряде из нежно-голубого атласа, нацепил на себя столько драгоценностей, что хватило бы светской кокетке или Бэзилу Картмору. Эта избыточная роскошь, нелепая на его собратьях, темнокожему разбойнику даже шла. Быть может, в жилах полукровки текла кровь ву'умзенского вельможи?.. – Грасс убил моего второго, и я поклялся, что день, когда мы увидимся снова, станет его последним! – Он надвинулся на Кевина. – Ну что, пес, хочешь еще поговорить о том, что ты – дворянин, а мы – шваль?
Грасс, который стоял, опустив голову, ни на кого не глядя, вдруг разогнулся, дернулся – и его зубы клацнули в полудюйме от уха бандита, отпрыгнувшего назад с не самым мужественным писком.
Не сделай это Боги невозможным, Череп, наверное, побледнел бы от ярости и унижения. Придя в себя, сверкнул глазищами и ударил Грасса по лицу.
Фрэнк попытался прийти на помощь другу, но вцепившиеся сзади руки держали крепко. А Кевин только тихо рассмеялся, сплюнув кровь на нарядные туфли бандита.
К его смеху присоединился другой, раскатистый, более низкий. Задрав голову, Фрэнк увидел, что к ним со своего возвышения спускается по каменной лестнице великан в короне и мантии – Принц Воров. Широкоплечий, футов под семь ростом, с длинными золотистыми волосами, он имел вид поистине королевский.
Вслед за ним по ступеням стекала серая тень… нет, две. Не сразу и догадаешься, что это двое людей, ползущие по-пластунски. Внизу они встали на четвереньки, один за другим, а принц присел на это живое сидение, дрогнувшее, но устоявшее под его весом. Теперь Фрэнк мог разглядеть его вблизи.
Прямой нос, твердый подбородок, кудри, что золото – возможно, Принц Воров мог быть даже красив, как подобает принцу из сказки. До того, как кто-то разрезал его лицо на кусочки, а потом сшил воедино уродливыми стежками шрамов. Из сетки бугристых рубцов сверкали неистовые голубые глаза, а в широкой белозубой улыбке, застывшей на губах, было что-то от безрадостной ухмылки скелета.
– Кланяйтесь Его Воровскому Высочеству, – хрипло шепнули за спиной.
Фрэнк распрямил плечи – он не собирался добровольно склоняться перед сбродом. Как и ожидал, ему надавили на спину, вздернули вверх связанные руки, и вот он уже согнулся в неудобном положении, только что не тыкаясь носом в пол. С опаской покосился на Грасса, более чем способного затеять бучу, в которой они не могут победить, и с удивлением увидел, как тот отвешивает не самый изящный, но вполне добровольный поклон.
– Ты послушнее, чем мне говорили, шавка, – заметил Принц то ли с насмешкой, то ли с одобрением.
Грасс пожал плечами. – Мне приходилось кланяться и худшей дряни, так что мне еще одно унижение?
Фрэнк, которому дозволили распрямиться, вздохнул про себя. Было успокоительно знать, что некоторые вещи не меняются, и Кевин все еще носится со своей ненавистью, как пес с костью.
По-прежнему улыбаясь, повелитель бандитов перевел внимание на своего темнокожего подданного, и под его долгим немигающим взглядом тот словно съежился, уменьшился ростом.
– Ты слишком пуглив, Череп, пожалуй, и слишком нагл, – Повелитель бандитов закинул ногу на ногу. – Никто не мешал тебе добраться до Грасса наверху, но ты этого не сделал. А теперь заявляешь права на добычу, которую завалил кто-то другой.
– Мы – не добыча, – напомнил Фрэнк, стараясь говорить как можно спокойнее. – Мы пришли сюда сами, чтобы вести с тобой переговоры.
Теперь неистовые глаза пронзали насквозь его самого. – Вы пришли, потому что вас позвал я, а вы были достаточно глупы, чтобы послушаться.
Надо сохранять самообладание, напомнил себе Фрэнк, прикусив губу. Речь не только о его жизни, но и о жизни Кевина, и, что важнее всего, о раскрытии заговора против правящей семьи. Против Филипа и Денизы…
– У нас остались в заложниках твои люди…
– Крамарен, Дросс, Жупел и Хлад, – равнодушно перечислил повелитель бандитов. – Доверенные лица бывшего Принца, доставшиеся мне в наследство. Спелись за моей спиной, чтобы сменить меня на кого-то поудобней. Я мог бы велеть перерезать им глотки, но умереть на виселице куда почетнее для честного человека.
Толпа заволновалась, зашумела и выплюнула из себя двоих разъяренных мужчин.
– Эй, что ты несешь, Принц? Наш Крамарен… – возмущенно начал первый. Второй ничего не сказал – положил ему руку на плечо, а потом ударил в спину ножом. Подвел, пошатнувшегося, к берегу озера. Толкнул.
Раненый упал в черную гладь, вспенив ее лихорадочным биением рук и ног – но ненадолго. Нечто бледное мелькнуло змеисто под рябью вод, потянулось к нему – и человек исчез, как не было, оставив после себя лишь небольшую воронку. Потом разгладилась и она. Вода снова блестела маслянисто и равнодушно…
Это еще что за тварь?!
Принц поднялся со своего причудливого стула, зыркнул по сторонам. Даже сойдя с возвышения, он мог смотреть на большинство собравшихся сверху-вниз.
– Есть еще вопросы? – громко спросил у притихших подданных.
При любом другом дворе, тишина длилась бы и длилась, но здесь смельчак нашелся быстро.
– Когда уже начнут раздавать выпивку? – выкрикнул кто-то. – Глотка ссохлась к чертям.
Толпа ответила гулом одобрения, а Принц – тремя хлопками в ладоши.
Тотчас по залу загремела грубая, примитивная мелодия. Фрэнк не раз слышал ее на улицах города, она неслась от костров нищих, из грязных притонов, из гущи празднично-пьяной толпы, непризнанный гимн города и его отбросов.
– Тутуту-ТУТУ, тутутуту-ТУТУ…
Издевательски скрипели дуделки, хлопали трещотки, пищали флейты. К ним присоединились высокие голоса скрипок, пониже – альтов, густой рокот барабанов, и вот уже музыка течет полноводной рекой. Один и тот же простой мотив повторялся на разные лады, усложняясь, обретая глубину, эхом отдавался от стен, перерастая в целую симфонию звука, мощную, грозную. А над всем этим – прекрасное чистое сопрано, что выводило слова, полные непристойностей и богохульства, призывая гибель на головы лордов и принцев, пастырей и богачей. Не пустые проклятия – призыв к бунту, и было в этой музыке что-то, от чего мороз пробегал по коже.
Принц Воров приблизился к своим пленным. Его камзол был расшит золотом и крадеными драгоценностями, на груди блестела толстая золотая цепь, золотая диадема, исполнявшая роль короны, вспыхивала рубинами и алмазами. От Принца убийственно несло горячим потом.
– Злюка, Тюфяк, – окликнул он. – Угостите наших гостей. Никто не скажет, что Принц Воров морит людей голодом – есть ли что-то мерзее этого?
Тогда живое сидение распалось, а двое, составлявшие его, поползли к столу, как два странных серых червя. Фрэнку было не до угощения. Значит, он все же привел друга в смертельную ловушку. – Вы дали нам слово, что мы будем в безопасности.
Голубые глаза сверкнули, как лед на солнце. – Что-то не припомню, чтобы обещал вам, двум шавкам, хоть что-то. Вашему капитану, Роули, – это да. А обещал я ему, щеночек, – В грудь Фрэнку ткнул толстый палец с грязным обкусанным ногтем, совсем непохожий на палец настоящего принца. – Что от тебя даже косточек не останется.
~*~*~*~
IV.
– Что?!
– Ты глухой? Мы с твоим Кэпом договорились, что поможем друг другу, – Принцу Воров этот разговор доставлял явное удовольствие – полубезумная ухмылка не сходила с изуродованного лица. – Я избавляю его от тебя, а он меня – от лишних людей. Метод – на мое усмотрение. После мы с ним проворачиваем эту штуку с поимкой андаргийца и делим денежки Картморов. Прирезать Ищейку я, сам понимаешь, всегда рад, поэтому особо уговаривать не пришлось.
– Ты врешь! – Фрэнк надеялся, что его взгляд выражает все презрение, которое он ощущал к этому клеветнику.
– Я так и знал, – буркнул Грасс.
Фрэнк обернулся к нему, пораженный. – Кевин, этот бандит просто пытается опорочить нашего капитана. Неужто ты ему поверил?
– Этого бандита я знать не знаю, зато с Роули знаком давно – и мне отлично известно, что он за мразь. То, что говорит этот Паяц Воров, я подозревал с самого начала. Вы б меня все равно не послушали, а жаль – прожили б дольше.
– Но почему? Зачем?! – Такая невероятная подлость не укладывалась в голове.
Грасс пожал плечами. – Что он вас ненавидит, было дураку понятно с самого начала. Недаром восхвалял вас со столь преувеличенным жаром, что не будь вы добродушнейшим и наивнейшим из ягнят, в отряде вас бы живо невзлюбили. Причина ненависти тоже ясна: Роули сразу понял, что ваш дружок планирует посадить своего ставленника на его место. Ну, и решил действовать на опережение.
«Набирайся опыта», сказал ему Филип. «А потом…» Фрэнк пропустил слова друга мимо ушей – пройдут годы прежде, чем он будет готов возглавить отряд Ищеек, если такое время вообще когда-либо наступит. Но для Капитана, коли он догадывался о планах Филипа, все было куда серьезнее…
Пока Фрэнк, в тупом оцепенении, пытался переварить несъедобное известие, вокруг грохотало торжество. На дне умели веселиться: бандиты пускались в пляс с таким неистовством, словно уже метались в петле, хмельное лилось рекой. Если на приеме у Бэзила Картмора вино разливали полуобнаженные женщины, то здесь девицы с кувшинами бегали, в чем мать родила.
Блестящее собрание развлекали уличные артисты: скакали, кувыркались, показывали фокусы, но никто не мог затмить попрошаек и представление, что они устроили. Здоровые на вид мужчины и женщины, превращались, падая на землю, в людей-крабов, людей-гусениц. Руки-ноги исчезали, сменяясь уродливыми культями, лица обрастали гнойными ранами, наростами, пятнами ожогов. Преображение стремительное и почти невероятное. Подлинные калеки и уроды не отставали от фальшивых. С ловкостью, поражающей воображение, эти человеческие обрубки взобрались один на другого, образовав высокую пирамиду. На самую вершину залез крошка-карл – и запрыгал там, переворачиваясь в воздухе…
Безумие… Мир окончательно чокнулся, сошел с оси. Принцем в нем величали грязного бандита, а человек, называвший себя командиром Ищеек, предал своих людей их заклятым врагам…
Эта мысль жгла. Видно, что-то с Фрэнком не то, раз уже второй раз его пытается убить кто-то из собственных соратников. В первый раз его спас Грасс, а кто спасет теперь их обоих?..
Из оцепенения вывело возвращение Злюки и Тюфяка. Две унылые бескровные тени замерли перед ними, одна с чашей в руках, другая – с блюдом, полным фруктов. Смазанные черты и одинаковые пропыленные одежды, похожие на робы пастырей, делали этих двоих почти близнецами. О прожитых годах говорили морщины на дряблой коже, о пережитых страданиях – зажившие шрамы там, где когда-то были глаза. Фрэнк содрогнулся.
Первой вперед ступила тень с чашей. Мозолистая ладонь мягко скользнула вниз по лицу Фрэнка, легла на плечо. Одной рукой слепой прижимал чашу к его губам, другой опирался на Фрэнка, причем длинный ноготь большого пальца чувствительно вонзился в плоть.
Фрэнк не удивился бы, окажись в чаше моча или уксус, как еще одна бандитская издевка, но по языку потекло восхитительное вино. Пока он пил, ноготь слепого двигался, снова и снова выводя на его коже… полукруг? Рога? Нет, конечно же, знак Руна.
Фрэнк вгляделся в лицо слепца, оказавшееся прямо напротив, и в движении бескровного рта прочел "Помогите". Он молил о помощи во имя святого Агнца! Сердце Фрэнка сочувственно сжалось – несчастный старик!
Вот только помочь он пока не мог даже себе самому.
– Ты тратишь на мертвецов отличный напиток, – заметил Фрэнк Принцу, облизывая губы.
– Мы проложили дорожки в погреба лучших домов столицы. Я бы счел себя невежей, ежели б подал вам какую-то дрянь на последней в вашей жизни трапезе.
Какой вежливый! Вино вдруг показалось кислым, как уксус.
Есть фрукты с завязанными руками представлялось затруднительным, и Принц велел развязать гостям руки.
– Я бы на твоем месте не стал этого делать, – возразил Череп, как бы невзначай отступая на пару шагов.
– Ты на моем месте – точно нет, – презрительно согласился его повелитель. – А я скажу, ежели Грасс умудрится перебить всю эту толпу голыми руками и выбраться отсюда, значит, так нам и надо. Значит, наша столица заслуживает злодеев получше.
Фрэнк с облегчением размял запястья, натертые веревками. Жаль, эта милость мало что им давала. Даже Кевину не прорваться сквозь полчище бандитов, а произойди такое чудо, они все равно заплутали бы и подохли в бесконечных подземных переходах. Пожалуй, все, что им остается – пробиваться к озеру, чтобы стать добычей того, что там обитает. Лучше быстрая смерть, чем долгая, после пыток и издевательств. Но, о Агнец, неужели судьба велит ему непременно сдохнуть в темном склепе под землей, вдали от света Божьего?
Кевин отстранил чашу с вином, которую протягивал слепой. – Что ж, по мне никто не заплачет, да и дураки будете, коли меня отпустите, по правде сказать…
Боги, что он опять несет?
Похабный гимн подошел к концу, и в воцарившейся тишине бандиты начинали прислушиваться к беседе их Принца с ненавистными Ищейками.
– …Но имейте в виду: Его милость тут, – Кевин кивнул на Фрэнка, – закадычный друг Филипа Картмора, и коли вы тронете его, поднимется такая вонь, что вам всем станет нечем дышать.
Грассу, конечно, дорого стоило прибегнуть к подобному аргументу. Фрэнк этого стерпеть не мог – они здесь из-за его глупости, а значит, если кто и должен спастись, то никак не он. – Роули хотел избавиться от меня, меня и убивайте, – он повысил голос. – Заслужил – за то, что поверил в бандитскую честь. На самом деле, я действительно немного знаком с лордом Картмором, но именно Грасс – его старый друг со времен Академии, и…
Этого не мог стерпеть уже Кевин, и его возмущенный рык заглушил речь Фрэнка.
Принц Воров скрестил руки на груди, голубые глаза его сверкали насмешкой. – Я погляжу, все красные шавки, как одна, водят близкую дружбу с Картморами.
– Они уже пытались нам это втирать, – вспомнил Череп. – А теперь, кажется, сами запутались в своем вранье. Так кто там из вас близок к сильным мира сего?
Они с Кевином отозвались в унисон, указывая друг на друга.
– Он говорит правду… – Новый голос, сиплый и негромкий, прошел сквозь все звуки, как струна сквозь масло, оставив эхом то ли присвист, то ли шипение. Толпа сразу притихла, с любопытством выжидая.
От темноты, сгустившейся в дальней нише, отделилась тень. Заскользила ближе, обрастая плотью, но оставаясь такой же узкой и черной – черный плащ, черная шляпа, темные сапоги. Бандиты расступались перед нею, шарахаясь с брезгливой опаской, словно меж ними двигалось нечто склизкое и ядовитое. Возможно, так и было.
– Он говорит правду, – снова просипел незнакомец, подойдя почти вплотную. Как вообще разобрал хоть слово в своем дальнем углу?.. – Это верный друг Его милости лорда Картмора.
Широкие поля шляпы скрывали верхнюю половину вытянутого лица. Даже вблизи Фрэнк мог различить лишь темные пятна рытвин на щеках оттенка бледной поганки, искривленные в усмешке влажные губы, меж которыми нет-нет да мелькали треугольники острых зубов. И запах – сырой запах слизи и тины.
На миг почудилось, что перед ними какая-то глубоководная тварь, чудом научившаяся ходить прямо.
И отрастившая руки, одна из которых легла на плечо Кевина. Ее вид заставил Фрэнка вздрогнуть – вроде как человеческая, но… не совсем. Пальцы слишком длинные, ногти – слишком крупные и острые… Пожалуй, точнее было б назвать их когтями.
Грасс уставился на руку, явно пораженный такой наглостью, потом поднял взгляд – и прищурился.
– Ты?! – пробормотал он, и в его словах прозвучал отголосок той же брезгливости, приправленной, правда, не страхом, а изумлением.
– Вижу, вы узнаете меня. Всегда приятно знать, что оставил впечатление. Как видите, Ваше Темнейшее Высочество, – заметил незнакомец с изящным поклоном, – нам с господином Грассом уже приходилось встречаться, в самом начале моего преображения. Он был с человеком, который назвался Филипом Картмором, и его сестрой. Мои спутники не поверили, что на грязных улицах Тьмутени можно встретить особ голубой крови, но позже я имел возможность лицезреть господина Картмора во время торжественной церемонии, и убедился, что на нашу долю тогда действительно выпала высокая честь. И что бы это могла быть за славная ночь, коли б мои спутники не упустили добычу! Они поплатились за свою нерасторопность, когда господин Грасс уничтожил их, с незначительной помощью своих друзей. Было это проделано с таким изяществом, что я, наблюдая за схваткой из укромного угла, не мог ею не залюбоваться.
– Значит, ты, Стилет, тоже предъявляешь права на жизнь нашего Ищейки? – уточнил Принц Воров. – Жаждешь мести?
– Отнюдь, – возразила тень по имени Стилет. – Месть – западня для глупцов, капкан, который мешает идти вперед. Надо всегда смотреть в будущее, видеть благословение в любом повороте судьбы. Боги жаждали жертв в ту ночь, и господин Грасс напоил их кровью. Я хочу поблагодарить его за то, что избавил меня от никчемных болванов, которыми мне довелось руководить. Моя новая команда – хищники, а те были падальщики, и только. Более того, – Он повернул к Кевину свою странную голову. – Я хочу пригласить вас присоединиться к моему отряду. Каждый должен быть с себе подобными, господин Грасс… – Его ноздри расширились, со свистом втягивая в воздух. – А вы – один из нас, уж я-то чую…
– Черта с два! – возмутился Фрэнк. – У Кевина нет ничего общего с такими, как вы!
– Так ли? – Стилет даже не взглянул на него, обращая свою вкрадчивую речь к Грассу. – Вы разве не замечали, что раны заживают на вас быстрее, чем должны бы? Что вы слишком хорошо видите в темноте? Что сильнее, чем имеет право быть человек?.. Приходите к нам, господин Грасс, живите среди своих. Никто не должен быть один, – сиплый с присвистом голос стал мягким, почти нежным, – даже чудовища. Быть может, в особенности мы.
– Если я останусь в живых, – процедил Кевин сквозь сжатые зубы, – то найду тебя и убью.
Похожие на слизней губы растянулись еще шире. – И это был бы увлекательный спектакль. Особенно теперь…
– Меня ты тоже собираешься убить? – вскинулся Череп.
– Если попадешься под руку, пожалуй, – пренебрежительно согласился Кевин.
Принц Воров фыркнул. – Вы начинаете мне нравиться, шавки.
– А ты нам – нет, – огрызнулся Грасс. – Мало того, что урод… Кстати, кто так разукрасил твою морду?
Фрэнка поморщился. К счастью, Его Воровское Высочество вопрос не разозлил, полубезумная ухмылка осталась прежней. – Сам. Мне всегда говорили, что у меня смазливая физиономия, но мне она не слишком нравилась. Решил ее чуть-чуть поправить, и до сих пор не могу остановиться.
Действительно: приглядевшись, Фрэнк заметил, что среди шрамов, облепивших лицо Принца подобно пиявкам, были как застарелые, так и свежие, взбухшие розовым.
– …Так еще, похоже, дурак, что куда хуже, – продолжал Кевин. – Неужто не видишь, что тебя подставляют? Есть только одна причина, почему старик боится этого младенца – его близкая дружба с лордом Картмором. Старик не без причины подозревает, что рано или поздно Картмор посадит своего дружка на его место, а ему самому дадут ногой под зад – это только вопрос времени.
– Это я уже понял.
– Старик избавится от соперника твоими руками и получит двойную выгоду. Будет бить себя в грудь, вспоминая, как отговаривал своего драгоценного подчиненного от этой встречи, предупреждал об опасности. Потом выпросит у Картмора денег, чтобы нанять побольше людей и отмстить за невосполнимую утрату. Лично я подозреваю, что Роули недооценивает коварство и мстительность Картмора: такую оплошность как гибель Фрэнка, ему не простят. Но тебе и твоим людям это не поможет – вас будут травить, как крыс, с помощью гвардейского полка, коли понадобится, пока твои подданные, устав терпеть убытки, не вынесут твою голову на блюде. И даже если ты воображаешь, что сможешь пересидеть в этой норе любую охоту, какую в состоянии устроить ненависть и ярость сына нашего правителя, то должен понимать, как деловой человек: вся эта суета плохо отразится на прибыли. А все потому, что ты решил поверить никому иному, как командиру Ищеек – гадине, которой они сами-то не верят!
Фрэнк понимал: Кевин никогда не стал бы тратить столько слов, чтобы спасти свою жизнь.
– Все, что ты говоришь, уже открылось мне, – Принц Воров возвел глаза горе, словно святой с иконы. – Свыше.
– Значит, это правда? – Грасс не скрывал презрение. – Ты воображаешь, что слышишь голоса и прочую хрень?
Принц кивнул. – Воистину. Высшие силы посылают мне видения, а я – лишь марионетка в их руках.
С некоторых пор Фрэнк начал с особым подозрением относиться ко всяким видящим и предсказателям… На каждого подлинного, он не сомневался, найдется десяток фальшивок, вроде Лори с ее "Алым человеком". – Я не всегда знаю ближайшее будущее. Но мне открылось то, что грядет, – Голос Принца рос, заполняя зал-пещеру, и все переговоры стихали, все лица обращались к ним. – Я видел, что свет станет тьмой, а тьма – светом. И я видел, что те, кто вознесся высоко, падут в бездну, а те, кто ползал во мраке, воспарят под небеса. Те, кто был голоден, утолят, наконец, свою жажду, а те, кто пребывал во тьме, прозреют. И я видел моих подданных во дворцовых залах, и я видел на троне, что пустовал слишком долго, темнейшего из всех принцев, – На миг глаза его, горящие фанатичным огнем, стали двумя осколками мутного стекла. – И вы послужите ему.
– Вот еще! – вырвалось у Фрэнка.
На Кевина представление произвело не больше впечатления, чем все остальное. – Тогда ты просто обязан отпустить нас, – заметил он, не отвлекаясь от главного.
– То же мне сказал голос разума, большего, чем мой… – согласился Принц Воров. – Но я считаю так: ежели судьба благоволит вам, вы избежите любой опасности, не так ли? А мне и моим людям нужно развлечение, верно, ребята? – Толпа выразила согласие кровожадным гулом. – Я дам вам шанс выжить – а в благодарность когда-нибудь попрошу об ответной услуге. По рукам?
– Только если то, о чем ты попросишь, не будет противоречить нашему долгу, – вынужден был предупредить Фрэнк, хотя и с трудом представлял, какую услугу можно оказать самому повелителю бандитов, не нарушая этого условия.
– Мои подданные жаждут крови, а значит, это будет поединок, – возвестил Принц, и снова толпа алчно взревела в ответ. – Ты, Череп, готов обгадиться каждый раз, когда смотришь на Грасса, а потому я предлагаю тебе сразиться с его приятелем.
Я – труп, подумал Фрэнк отстраненно. Что ж, лучше смерть с мечом в руке, чем под пыткой. А главное, Кевин спасется, чтобы отомстить за него.
Оскорбленный, Череп коротко поклонился. Уж этот постарается восстановить свою репутацию в глазах повелителя!..
– Ну а Грасс, – продолжал Принц Воров, – жаждал прикончить Стилета. Что скажешь, Стилет, дадим ему такой шанс?
Бандит по кличке Стилет изогнулся в глубоком поклоне с гибкостью, достойной морского змея. – Слово моего принца – закон для меня.
– Вот и славненько. Дайте им оружие, – Потеряв к ним интерес, Принц повернулся на каблуках и лениво щелкнул пальцами, подзывая к себе две серые тени. Первый слепец сразу поспешил за своим господином, второй – тот, что молил о помощи – замешкался на мгновение, и Фрэнку почудилось, что пустые глазницы смотрят прямо на него.
Я постараюсь вас спасти, пообещал он себе. Если случится чудо, если останусь жив.
Им вернули мечи. Фрэнк сжал рукоять, с привычным весом в руке сразу почувствовав себя уверенней. Обманчивое чувство – Черепа, конечно, выбрали главарем бандитской банды не за белизну зубов или там умение играть в серсо.
Толпа придвинулась, ворча, как огромный зверь, голодная, но готовая ждать, пока ее аппетит разогреют еще сильней зрелищем жестокой схватки. Четверо противников оказались заперты между колышущейся массой и мертвенно-гладкой водой. Если они… если Кевин одержит победу, позволят ли им уйти?
Даже бандитская элита покинула свои места за столом, не желая пропустить представление. Фрэнк успел разглядеть нескольких колоритных персонажей: даму в роскошном парчовом платье, чей чрезвычайно смелый вырез открывал взгляду три полные груди с золочеными сосками, лежавшие на белых кружевах, как на блюде; человека в лохмотьях нищего, с пальцами, унизанными драгоценными перстнями. Несколько особняком держалась высокая фигура в балахоне вроде тех, что когда-то носили прокаженные; глубокий капюшон скрывал ее лицо.
Грасс встал перед Фрэнком, негромко проговорил, склонившись к уху: – Я быстро избавлюсь от своего и помогу вам расправиться с Черепом. Постарайтесь, чтобы вас не убили до тех пор, и не делайте глупостей.
Фрэнк почувствовал, как в руку ему незаметно вкладывают нечто длинное и гладкое. Он осторожно покосился вниз – то был осколок человеческой кости, выбеленный временем и острый, достаточно длинный, чтобы сойти за примитивный кинжал. Значит, пробираясь по туннелям, Грасс успел ограбить могилу!
Спорить и обсуждать было некогда, поэтому Фрэнк спрятал жутковатый дар в складках одежды, и повернулся к своему противнику.
Череп решил разыграть из себя аристократа. – В моих жилах течет благородная кровь, а потому мне будет приятно видеть своим противником человека благородного, – заявил он, прижимая шляпу к груди прежде, чем бросить ее одному из своих людей. – Вашего приятеля я таковым считать не могу, как бы он ни кичился – ни манер, ни искусства одеваться… Раз у вас нет оружия, кроме меча, я тоже буду пользоваться только одним клинком.
Фрэнк отлично помнил, как благородно он пытался расправиться с ними, при раскладе восьмеро против троих, как предлагал им с Красавчиком бежать, благородно бросив Кевина на расправу. И отметил нож у него на поясе – на всякий случай.
Улыбнувшись как можно более простодушно, Фрэнк поклонился в ответ. – Вы слишком добры, а ваши слова выдают в вас человека чести. Уверен, что не уроню себя, скрестив с вами мечи.
Если Череп сочтет его полным болваном, это, наверное, сойдет за небольшое преимущество? Подобное впечатление Фрэнк вызывал у людей без особых усилий.
Грасс и его противник тоже встали друг напротив друга. Две фигуры, каждая из которых излучала смертельную опасность.
Фрэнк напомнил себе, что не имеет права отвлекаться на их схватку – Кевин позаботится о себе, ему же стоит сосредоточиться на Черепе.
А потом тварь-по-прозвищу-Стилет скинула широкополую шляпу, и Фрэнк позабыл обо всех предосторожностях, уставившись на нее с открытым ртом – как, впрочем, и чернокожий бандит рядом с ним. Ропот удивления и отвращения ветром пробежал по толпе…
