Текст книги "Блаженны алчущие (СИ)"
Автор книги: Агнесса Шизоид
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 76 страниц)
Фрэнк кивнул, благодарный, что Филип избавил его от этого разговора. – Разве можно их не любить?
Филип ткнул большим пальцем через плечо. – Мы поспорили – мой друг господин Грасс считает, что это глупые и трусливые создания. По-моему, он просто злится, что у лошадей нет на спине выемки в форме его зада, чтобы он мог не трястись на них, как мешок с пшеницей.
Гидеон Берот, стоявший неподалеку, решил встрять в их беседу. – Чтобы держаться в седле, как подобает благородному человеку, необходимо много ездить верхом, – сказал он наставительно, – а для этого нужно держать собственную конюшню.
– Это извиняет неудачи Кевина, – согласился Филип, – но ведь Карл – тоже не лучший наездник. А между тем, он не только держит неплохих коней, но и даже в лице его есть нечто лошадиное.
Фрэнк прикусил губу, чтобы не прыснуть со смеху. Это была полная бессмыслица, но Филип говорил так серьезно!
Физиономия блондина, и без того длинная, вытянулась еще больше. В ней и правда есть что-то от лошадиной морды, подумал Фрэнк.
На Филипа Карл напасть не посмел, зато Фрэнк был удобной мишенью. – Каким бы ни было мое лицо, я унаследовал его от моего отца по крови и по имени, а он унаследовал его от своего деда, и от Мелеаров, живших до него, и в этом никто не посмеет усомниться.
– Есть случаи, когда чрезмерная приверженность традициям становится пагубной, – важно заметил Филип. – Но не обижайтесь, милый Карл. Не всем же быть красавцами. У вас много других достоинств. Я всегда говорю, что когда вы стоите отвернувшись и молчите, приятнее вас человека не найти.
Ноздри длиннолицего Мелеара раздувались, как у боевого коня. – Мне кажется, вы хотите задеть меня!
– Ну что вы! – удивился Филип. – Вы же знаете, что я расположен к вам настолько, насколько это вообще возможно. И одарил приятеля безмятежной улыбкой.
Двусмысленный комплимент, но блондину пришлось удовольствоваться этим.
~*~*~*~
Отправляться на поиски молодые люди должны были по очереди, и когда время ожидания подошло к концу, Филип предложил Фрэнку выйти первым. Любезность даже чрезмерная, но Фрэнк воспользовался ею. Ему не терпелось оказаться на свежем воздухе, подальше от мерзкого Мелеара с его намеками, от Берота с его ревностью, а главное – подальше от Филипа. Чем большую симпатию он у него вызывал, тем большим негодяем Фрэнк себя чувствовал.
Угрызения совести не помешали ему, выйдя на крыльцо, первым делом найти глазами стройный силуэт башенки. Сад ярусами взбегал по холму, и на одном из них, высоко, чернела она.
Фрэнк слетел вниз, перепрыгивая через ступени. Обезлюдевший сад ждал его: белые статуи, огромная луна, фигурные кусты, кипарисы на заднем плане – идеальная декорация для пьесы о тайных влюбленных.
Ни музыки, ни женского смеха, – только громкий звон цикад. Целый сад – для них двоих…
Башенка притягивала его к себе неудержимо – ноги сами шли вперед по аллее, убегавшей вперед и влево. Он надеялся, что она выведет его, куда нужно.
Песок, шуршавший под сапогами, был сродни зыбучим пескам. Он понятия не имел, что его ждет впереди, и от этого на душе было тревожно – и сладко. Фрэнк сам не мог бы сказать, что пугало больше – то, что он может не найти Денизу, или то, что будет, если найдет.
Да где же этот проклятый грот?
Он почти потерял надежду, когда рядом прозвучал шорох. А затем тонкая рука поймала его за рукав и потянула внутрь небольшой пещеры, в укромную темноту, смягчаемую лишь слабой струей лунного света.
– Здесь нам будет удобнее говорить.
Он видел только светлое пятно ее платья, влажный блеск глаз, отражавших лунные лучи, белизну белков. Его воображение дорисовывало все остальное.
– Вы меня поймали, – сказал Фрэнк тихо. – Я думал, должно быть наоборот. – Главное, мы нашли друг друга.
Он был абсолютно согласен с этим. В наступившей тишине, он прислушивался к ее дыханию, немного взволнованному, как ему показалось, и представлял, как вздымается ее грудь.
Насчитав три вздоха, он уже собрался взять ее за руку, когда Дениза заговорила. – Мне жаль, что все так получилось в прошлый раз.
Фрэнк понимал, когда женщина начинает просить прощения, это значит, что твои перспективы не блестящи. – Мне не нужны извинения, леди Дениза. Я был рад провести с вами столько времени, сколько вы смогли уделить мне.
– Надеюсь, у вас не было из-за меня неприятностей. Филип может…
– Защита мне тоже не нужна, – он смягчил свои слова улыбкой.
Еще два вздоха.
– Что же вам нужно? – лукаво спросила наконец Дениза, и он увидел в полумраке трепет белого веера, манившего его поближе. – Раз я вас поймала, то, получается, должна вам поцелуй… Скромный и невинный, разумеется.
Бедная Дениза, конечно, думает, что он полный растяпа!
– Совсем невинный, – согласился Фрэнк, подступая к ней вплотную, снова вдыхая уже знакомый аромат, горьковатый и пьяный. Дениза привстала на цыпочки. Огромные черные глаза заполнили весь мир, и кровь застучала в висках….
– Попались! – Резкий хрипловатый голос разбил очарование, грубо вторгшись в тишину грота. Вдруг стало совсем темно.
– Не обязательно вопить об этом на весь сад! – прошипела Дениза, поворачиваясь к проходу.
Широкоплечая фигура, заслонившая им свет, казалась сейчас огромной. Немного гротескной, словно лишенной головы. Потом Фрэнк понял, что Грасс заглядывает внутрь, нагнувшись. Один ли он?! вот что важнее всего.
– Вы нас напугали, – холодно заметил Фрэнк.
– Вот и отлично. А теперь пойдем вместе за остальными.
– Уходите, Грасс, Фрэнк уже нашел меня, – раздраженно откликнулась Дениза. – Поищите в другом месте.
– Я уже отыскал всех, кого хотел.
В черном силуэте, преграждавшем им путь, и впрямь было что-то угрожающее. Фрэнк невольно шагнул вперед, чтобы оказаться между ним и Денизой. – Мы выходим из игры.
– Это против правил. Из игры не выходят, только проигрывают. Я вас нашел, вы – моя добыча.
– Распоряжайтесь теми, кто вам ровня! – огрызнулась девушка, разозленная не на шутку, и Фрэнк успокаивающе коснулся ее плеча.
– Когда леди просит оставить ее в покое… – Он тронул рукоять меча. Не хотелось, конечно, чтобы дошло до драки, только не на глазах у дамы…
Грасс его будто не слышал. – Разве вы не хотите найти Филипа? Я, кажется, знаю, где он прячется. И с кем.
Дениза еще не двинулась с места, но Фрэнк уже почувствовал, как она вдруг отдалилась.
– Что ж, – теперь ее голос звучал нарочито спокойно. – Как вам угодно. Поищем.
Они двинулись на поиски Филипа по темной аллее, потерявшей вдруг значительную долю своего очарования.
Грасс шел немного впереди. Дениза отставала от провожатого лишь на полшага, несмотря на мешавшие ей пышные юбки. А Фрэнк плелся рядом с нею, испытывая досаду и разочарование, достойные мальчишки, которому не досталось пирожного. Он чувствовал себя третьим лишним, да и был им, но оставлять Денизу наедине с Грассом не собирался.
Кевин привел их к берсо, достаточно ажурному, чтобы разглядеть внутри два силуэта, темный и светлый. Грасс ухватился за одну из опор и тряхнул все сооружение, будто вытрясая насекомых из балдахина.
Зашуршали шаги, и из заросшей плющом арки показался молодой человек без плаща и шляпы – Филип. – Какого!.. – начал он, и запнулся, увидев Денизу. Его темный дублет был расстегнут, открывая белизну рубашки. – А, это вы, Дениза…
Фрэнк едва различал черты лица, скрытого тенью и упавшими вперед локонами, но ему показалось, что Картмор впервые предстал перед ним смущенным.
– Вы ведь хотели меня видеть. Хотя я, кажется, не вовремя, – голос девушки сочился презрением. – Прошу меня простить.
– Я так понял, что вы будете слишком заняты, чтобы уделить мне время, – оправившись от смущения, Филип стал не менее язвительным. – Польщен, что вы вспомнили обо мне, когда вы в такой прекрасной компании, – Он мотнул подбородком в сторону Фрэнка.
– Не хотите представить нас вашей? – Дениза сделала шаг к беседке. – Я войду? Там хватит места для троих.
Фрэнк видел, как напряглась ее спина, сжались кулачки. Присутствовать при чужой ссоре было очень неудобно, но бросить ее в такой момент он не мог. Как хотелось взять ее под руку и увезти подальше от этого унижения! И все же он не чувствовал себя вправе на подобную фамильярность.
Филип, казалось, замешкался, все так же прикрывая собой проход. Рука дернулась к застежкам дублета, и упала вниз.
Зашуршали листья, и за его плечом показалась женская головка. Филип нерешительно отодвинулся, пропуская девушку вперед.
Фрэнк узнал эти светлые волосы и губы, к которым сегодня прикасался.
– Иветта, – пустым голосом произнесла Дениза. – Какая встреча.
– О, Дениза, как удачно, – с неестественной веселостью отозвалась девица, разглаживая юбку. – Мы как раз говорили о вас!.. Понимаете, Филип хотел сделать вам сюрприз, и…
– Он удался! – выкрикнула Дениза, подобрала подол платья и исчезла среди кустов. Только теперь Фрэнк заметил там узкий проход.
Филип набросился на Грасса. – Неужели не мог как-то задержать ее?
– Я пытался, но она вбила себе в голову, что должна тебя найти, – Кевин врал с легкостью, какую было сложно предположить в таком молчуне.
– От тебя никакого толку!
Фрэнк предоставил им ругаться, а сам устремился в погоню за серебряной вспышкой платья. Ветви хлестали его по лицу.
Сперва он думал, что догнать Денизу не составит труда – ведь ей приходилось бежать в длинных юбках – но дорожки вились, переплетались, и после очередного поворота девушка вдруг исчезла из виду, словно растворившись в ночи.
Фрэнк шел и крутил головой – ничего, только игра тьмы и лунного света. Найти ее во что бы то ни стало… Это казалось необыкновенно важным.
Он замер, прислушиваясь. Сюда уже не доносились голоса Филипа и Кевина, только чей-то далекий смех – и шелест откуда-то справа. Фрэнк слепо рванулся в толщу кустов, царапаясь и цепляясь одеждой за ветви, пока не нашел прореху в живой стене. За нею открывалась залитая луной полянка, по которой удалялась она.
Он окликнул ее, почти робко – в этом серебряном царстве было не место громким звукам.
Дениза продолжала идти.
Когда он подбежал к ней поближе, девушка вдруг обернулась навстречу. Ее губы прижались к его губам, мягкие, ищущие.
Они были одни, его голова кружилась от запаха ее духов, луна смотрела с небес… и все же что-то было не так.
Он положил руки ей на плечи, мягко отстранил. – Дениза, вы уверены, что…
– Не думала, что вы будете задавать вопросы! – Слова кололи злой усмешкой. – Вы мужчина, или робкая дева?
Еще один горячий поцелуй. Все, на что он оказался способен на сей раз, это прошептать, когда удалось глотнуть воздуха: – Дениза, нет.
Она отшатнулась, словно он ее ударил. Презрение, гнев, стыд, – было так больно прочесть их на ее лице.
– Уходите, – Она отвернулась.
– Нет.
– Я хочу быть одна.
Он видел только ее спину, дрожавшую, словно от рыданий. Ну почему у него нет права обнять ее и прижать к себе?!.. И где тот, чей долг был защищать и утешать Денизу? Все его муки совести сгорели в пламени возмущения.
– Тогда я просто постою неподалеку, хорошо?
Не ответив, она устремилась дальше. Фрэнк следовал, отставая на несколько шагов, готовый идти за нею столько, сколько понадобится.
Вскоре девушка остановилась, топнула ножкой. – Что вам от меня нужно?!
– Я же говорю – быть рядом с вами.
Она снова смотрела прямо на него, гневно, испытующе. Так, точно ему вот-вот достанется пощечина, предназначавшаяся Филипу. Потом отвела взгляд.
– Вы должны думать, что у меня нет гордости, что я просто тряпка, – В сдавленном голосе не было слез.
– Я никогда так не подумаю. Какой же он дурак! Надо было поцеловать ее, как она хотела, обнять и не отпускать.
– Но ведь это правда, – она снова усмехнулась, с горечью. – Вы имеете полное право презирать меня так, как я себя презираю.
Он шагнул к ней, охваченный порывом, который не мог сдержать. Приподнял опущенную голову за подбородок, осторожно коснулся руки. – Вас невозможно презирать. Как может быть, что такая прекрасная девушка к себе столь жестока? Никто не стоит ваших слез, даже лучший мужчина на свете.
Мгновение ему казалось, что они снова сольются в поцелуе, но Дениза вывернулась и отступила. Слава Богам, она, кажется, успокоилась, дрожь прошла. Только кривая, невеселая усмешка не уходила с лица.
– Ну что ж, господин Делион, коли вы не хотите оставить меня зализывать раны в одиночестве, пойдемте поговорим в каком-нибудь тихом месте. Не волнуйтесь, ваша честь со мною будет в безопасности – я не буду больше покушаться на вас – мы просто побеседуем.
Это было так несправедливо, что у Фрэнка даже слов не нашлось. Не в первый раз ему подумалось, что благородство ценится столь высоко потому, что не находит награды в этом мире.
Ну что ж, главное – они вместе.
– Пойдемте, – она взяла его за руку и повела за собой.
~*~*~*~
IV.
Кевин шел по темному лабиринту, бесконечному переплетению дорожек и лазеек, разделенных аккуратно подстриженными кустами тиса. Он понятия не имел, куда забрел, – не то, чтобы это имело значение. Луна заливала верхушки живых стен призрачным светом, но ниже они казались черными, а впереди клубился угольный мрак. Кончики ветвей дергали его за одежду, как дети-попрошайки.
Людей он не видел уже давно, но в воздухе вокруг летали обрывки слов и отзвуки смеха. И чудилось, это сам сад подшучивает и смеется над ним.
Тебе здесь не место, сказал он себе в сотый уже раз. С другой стороны, там, где ему было самое место, Кевин тоже не рвался оказаться.
От липкой жары он задыхался. Или виной тому была ярость?
Что-нибудь интересное и оригинальное ему подавай. Может, еще сплясать? Твоя невеста – потаскуха, а ты – дурак, что связался с нею. Достаточно оригинально? Иногда ему ничего так не хотелось, как смазать Филипу по лицу, сбить с губ эту высокомерную полуулыбку. Он никогда не позволил бы себе так говорить с Гидеоном Беротом, сыном Высокого Лорда Берота, с болваном Полом Клависом, даже с мерзким Карлом, из Древнего рода Мелеаров.
Разумеется, такой поступок был бы концом всех его надежд. А он не для того последние три года изображал верного сторожевого пса Картморов.
Убегая от своей злости, он несся, не разбирая дороги, пока не налетел на выплывшие из темноты колкие ветви. Оглядевшись, понял, что оказался в тупике. Проклятый лабиринт. Это место было полно ловушек, обмана, и издевки.
Веселый смех…
Он потянул из ножен свой меч-полуторник, шелест стали по коже – приятный контраст с другими звуками ночи. На лезвии остались зарубки после недавней игры со Сворой, и его надо было бы наточить. Ничего, сгодится, чтобы прорубить себе путь напрямик сквозь кусты.
Конечно, это было бы безумием, поэтому Кевин убрал свой верный бастард, развернулся, и пошел назад.
Поворот, еще поворот… У выхода, в тени кустов целовались двое. Они не удостоили Кевина ни малейшего внимания, даже когда он прошел совсем вблизи. Девушка обвила руками шею юноши, тот прижимал ее к себе за тонкую талию, вторая рука была скрыта под ее юбками. Лиц Кевин не разглядел, и в первый миг даже подумал, что это Дениза с Фрэнком.
Что ж, этой задаваке и наглецу Делиону он веселье-то попортил, во всяком случае. Воспоминание вызвало у него ухмылку.
Он уже завернул за угол, когда сзади долетел приглушенный стон, полный наслаждения.
В поисках прохлады Кевин направился наверх, к большим фонтанам. Стройные деревья переплетали ветви у него над головой, белели статуи на постаментах – принцессы Сюляпарре, жены и дочери принцев. Возможно, столетия назад они тоже предавались блуду в этом самом саду, – странная мысль.
Как душно! Рубашка липла к спине под дублетом, из-под мышек уже несло потом – едкий, звериный запах, который не под силу заглушить никаким мешочкам с ароматными травами. Остальные ведь воняют не меньше, даже леди "благоухают" под своими шелковыми платьицами, рюшечками и лентами. Но это мешало им наслаждаться жизнью не более, чем диким зверям.
Его дважды обозвали животным сегодня, но другим это прозвище подходило куда лучше. Умники и болваны, мечтатели и распутники, шлюхи и девственницы, все эти юнцы и девицы знали что-то, чего не знал он, понимали друг друга без слов – будто говорили на недоступном ему языке жестов, взглядов и запахов, которому он не смог бы научиться, даже если бы захотел.
Даже не будь все это так мерзко…
На шестнадцатый день рождения Филип подарил ему ночь с дорогой и опытной шлюхой. Но там все было понятно, четко и ясно, плата и услуга, способ снять напряжение, которое, как наказание Божье, преследует любого мужчину. Никаких путанных, лживых игр без правил…
Он так и не понял, кстати, от чего теряли голову и стыд другие люди, – схватка на мечах давала куда большую остроту ощущения. Возможно, Филип так любил это дело потому, что для него это была разновидность охоты? А может даже быть, что особую сладость он находил в измене.
…Ночь жила своей жизнью – слева под кронами деревьев промелькнула очередная парочка – один из длинноволосых приятелей Бэзила пробежал за руку с каким-то юнцом…
Подарок тот был весьма в духе Филипа, для которого без шлюх, дорогих ли, бесплатных ли, и жизнь была не в жизнь. Что ж, сказал себе Кевин, Филип – то, что он есть. Это тоже было проявлением заботы, как тот ее понимал. "Коли ждать, пока ты сам расшевелишься, ты, не дай Боги, еще умрешь девственником. А что может быть глупее?"
Именно с Кевином Филип был самим собой, а не с Полли или Гидеоном, которых знал с детства. Не играл, не прятался за вечной улыбкой. Кевин знал человека за маской – а это значило видеть и хорошее, и дурное. Что ж, он и сам не светлый ангел. "Мой лучший друг", так Филип представил его Леди Анейре.
В конце концов, напомнил себе Кевин, он не просто так терпит его подколы и приступы дурного настроения. Осталось недолго до конца обучения в Академии, а потом Филип достанет ему офицерскую должность, и они будут сражаться плечом к плечу, сын отставного капрала-пьянчуги и наследник Лорда-Защитника. Не так плохо для нищего, которого допустили в Академию в порядке благотворительности, только ради славного имени его матери.
Да, он ведет себя разумно.
Хруст сапог по песку… Кто-то спускался по аллее ему навстречу. Кевин, не задумываясь, свернул на боковую дорожку.
Скоро в лицо ему дыхнуло кислой вонью. То ли ветер с улицы, то ли откуда-то поближе. Видно, таким, как он, от мерзости далеко не убежать. На звук его шагов из укромного уголка в кустах кто-то выскочил. Рука Кевина дернулась к кинжалу – естественная реакция, выработанная годами жизни в столице, – но тут же опустилась. Всего лишь очередная потаскушка в шелках.
Девица ожидала встретить другого, и игривая улыбка умерла на ее губах. Это была вертлявая остроносая леди Сесилия Пардл. Видно, она увидала что-то на его лице, потому что, приглядевшись, испуганно отшатнулась назад.
– Я вас нашел, – его голос прозвучал сипло и невыразительно, а слова, должно быть, успокоили девушку, потому что она снова улыбнулась, и заговорщицким шепотом предложила: – Окажите мне услугу. Давайте сделаем вид, что вы меня не находили. Я кое-кого жду…
Неужто она не чувствует, что аромат цветов здесь мешается с запахом нужника?
– Но я вас нашел, – отрезал Кевин. – Идите искать остальных. А я тут пока нужду справлю.
Леди Сесилия вздернула свой острый нос, подобрала юбки, и возмущенно унеслась прочь. Кевину же и впрямь надо было помочиться, что он и проделал с наслаждением.
Потом пошел дальше. Поворот, еще поворот… Плеск воды доносился отовсюду, но этот грохот было ни с чем не спутать.
Он прошел под живой аркой, и оказался перед самым грандиозным из фонтанов дворцового парка.
Белоснежные струи вырывались из пасти чудовища, бившего хвостом на каменистом обрыве, и с ревом обрушивались с высоты в большой водоем. К водопаду можно было подойти по камням, выступавшим из воды, а если знать одну хитрость, то и попасть в скрывавшийся за завесой грот, почти не промокнув. Кевин не раз пробирался туда под руководством Филипа, и дальше, – в систему подземных ходов, соединявшую несколько парковых сооружений с дворцом. Один из них вел наружу, в город, – его давно закрыли решеткой, но Кевин, поднапрягшись, смог как-то раз слегка раздвинуть стальные прутья. Было бы интересно пробраться сюда с железным ломом и разузнать, куда выводят подземные туннели. Тогда он смог бы попасть в сад, минуя ворота и стражу, и поразить Филипа. Он же хотел от него сюрпризов?..
В центре фонтана блевал водой дракон, скаля хищные зубы и расправляя перед полетом огромные крылья. Змеиные изгибы нижней части тела лишь угадывались под поверхностью.
Кевин присел на каменный бортик, наслаждаясь свежестью, поднимавшейся от водоема. Не так давно они сидели здесь с Филипом, ели булочки, украденные с дворцовой кухни, и кормили золотых рыбок. Тогда был солнечный полдень, и чешуя нарядной стайки переливалась всеми цветами радуги. Сейчас белесые тельца мелькали в темной воде словно призраки в ночи. Кевин опустил ладонь в прохладную глубину и ощутил скользкое прикосновение.
Как же он устал, как после тренировки. Может, все же уйти? Филипу это не понравится, но какова вероятность, что он заметит? Пусть развлекается, а ему хватит болтаться здесь, как унылому привидению. Другое дело, если бы по парку не шныряли охваченные похотью юнцы. Тогда можно было бы бесконечно гулять здесь во мраке, представляя, что кроме тебя на свете никого больше не осталось. Пытаться разгадать тайны древних, разбивших парк по какой-то сакральной системе Ведающих. Пройти по определенному маршруту, как предписывал ритуал, совершить последовательность действий…
Из кустов неподалеку донесся треск. Очередная распутная парочка.
– Я вас нашел! – рявкнул Кевин. – Идите в другое место! – Где-нибудь можно найти от них спасение?!
Треск продолжался, и он подошел поближе, готовый испортить любодеям настроение.
В черной глубине высоких зарослей билось что-то светлое, похожее на огромного мотылька – леди во вроде как сероватом пышном платье. Кусты обступили ее так близко, что было непонятно, как она вообще туда залезла.
– Отлично спрятались, поздравляю, – усмехнулся он.
– Да я и не прячусь вовсе! – Леди беспомощно расталкивала ветви руками. – Я просто хотела залезть подальше, чтобы никого больше ненароком не найти. Люди так расстраиваются, когда их находит не тот, кого они ждали, или когда сами находят кого-то не того… Так смотрят на тебя!.. Но я рада, что вы меня заметили, боюсь, что я застряла.
В этом не было никаких сомнений.
Кевин продрался к ней, не обращая внимания на колючие веточки, царапавшие лицо. Он обрубил мечом пару веток побольше, и раздвигал перед девушкой кусты, чтобы могла пройти.
Наконец, леди оказалась на свободе, и принялась отряхивать платье. Это оказалась Гвенуар Эккер, то есть и не леди вовсе, на самом-то деле. Кевин плохо знал подружек Денизы, но эта была ему менее неприятна, чем остальные. Не так много о себе воображала, – может, потому что некрасивая. И хотя бы знала, кто такой Морис Ализан.
Гвенуар оставила в покое платье и смущенно посмотрела на него. – У вас тут тоже, наверно, встреча? Я сейчас уйду.
Если бы я хотел разыскивать шлюх, пошел бы в порт и на Блядскую улицу, они там стоят рядами.
– Нет у меня никаких встреч, – огрызнулся Кевин. – Здесь нет никого, с кем мне хотелось бы встретиться.
– Я тоже люблю гулять одна, – Она застенчиво улыбнулась. – Мне нравится смотреть на звезды.
А мне-то что за дело? – У вас листья на голове, – заметил он. – Ой! – Она вытянула из прически веточку, и на лоб упала темная кудрявая прядь.
Волосы у нее красивые, подумал Кевин. Целая копна.
Смотреть, как она беспомощно ощупывает голову, раздражало. Кевин протянул руку, но вовремя одернул себя. – Я вам помогу, если позволите, – предложил он.
Кивок и улыбка были знаком согласия.
Он выбирал из ее кудрей все листочки, какие мог заметить при свете луны, а Гвен послушно поворачивалась по кругу.
Только бы не вообразила, что я за ней ухаживаю. – Все, вроде порядок, – буркнул он как можно более сухо.
– Большое вам спасибо, – Гвен задрала голову вверх. – На это небо можно смотреть бесконечно, правда? Звезды такие красивые!
Действительно, все звезды таращились сейчас с небес, словно внизу было что-то, достойное интереса.
– Я знаю, женщины любят всякие такие вещи, – заметил Кевин. – Звездочки, луны, радуги. А в астрономии ничего не понимают.
– Звезды – они для всех, – сказала Гвен, – Для всех зрячих, – уточнила она, подумав. – Как мечты.
Ну да, в мечтах каждая страшненькая девушка – красавица, и ждет под звездным небом свидания с принцем. И конечно, в мечтах, сын пьяного ничтожества может покрыть себя славой, добиться величия с мечом в руках.
– Что ж, в грезах нет ничего дурного, – неохотно согласился он. – Пока помнишь, что они – ложь.
– Мне кажется, что мечтать – занятие безобидное, – заметила Гвенуар со все той же мягкой улыбкой.
Ошибаешься, подумал он. Мечты режут, как нож. – Я не трачу на это время.
Лжец! пропел внутренний голос, полный издевки, и ему вторил серебряный смех листьев – «Лжец, лжец, лжец…» Белый бутон нагло таращился на него с куста, и Кевин смял его в кулаке.
– Понятно, – согласилась Гвен, – вы ведь мужчина, вы можете не фантазировать, а добиваться того, чего хотите.
– Все, чего я добьюсь, скорее всего, так это чтобы мне выпустили кишки на поле боя. Это лучший исход, худший – стать бесполезным калекой, – Он произнес свои мысли вслух, и тут же замолк, спохватившись, – чего разболтался?
– Война – это ужасно, – живо откликнулась Гвен. – Конечно, я знаю о ней только из рассказов, которые слышала, и книг, и конечно, мне, как женщине, не понять, что так влечет к ней сердца мужчин… Но мне кажется, что это ужасно. Я буду молиться, чтобы вы остались невредимы.
– Еще чего не хватало! – Это прозвучало грубее, чем он намеревался, и ему стало немного стыдно. – Благодарю, моя леди, но не стоит. Мы все умрем когда-нибудь.
Наступило молчание. Большие глаза Гвен смотрели на него прямо и серьезно. Они были глубокие, как водоемы, и, как в темной воде, в них также отражались сверкающие точки – звезды.
– Все же это несправедливо, что вы будете рисковать жизнью, – сказала она наконец, – чтобы такие как я, могли спокойно любоваться на ночное небо.
– На то я и мужчина, – Он пожал плечами, не понимая, почему распинается перед незнакомой девчонкой – и все же продолжая говорить. – Мужчины не могут не сражаться друг с другом, иначе они обратят свою ярость против самих себя. Коли очень повезет, будешь драться за что-то или кого-то стоящего, ну а нет, так выбор все равно один – либо ты, либо тебя.
Гвен наморщила лоб, обдумывая его слова. – Да, наверное, это не для женского ума. И все же я надеюсь, что у вас все будет хорошо. А ярость ваша утихнет.
Ему почудилось, что он слышит вдалеке свое имя. Но кому он мог бы здесь понадобиться? Никому. – Ну, ежели что – потеря невелика. А с мечом в руке и смерть не так страшна.
Кажется, ее расстроили его слова. Брови печально сомкнулись.
Неплохая девушка, пусть и ужасно наивная. С ней можно разговаривать не о только о любовных глупостях. На миг даже стало жаль, что он не какой-нибудь красавчик из ее грез. Тогда он попробовал бы за ней поувиваться – просто чтобы сделать приятное.
– Грасс! – на сей раз он узнал голос Берота. А вот и он сам, задыхающийся, бежит вверх по дорожке. – Грасс, хватит тут флиртовать, вы нужны вашему покровителю. Немедля!
Кевин скрипнул зубами. Рука сама дернулась к оружию – продемонстрировать Гвен истинность того, что говорил о природе мужчин.
– Это еще зачем?! – Кевин повернулся к Гвен. – Не слушайте этого болвана, сударыня.
Коли они поймали Фрэнка в объятиях Денизы, пусть разбираются без него. Настроение уже не то.
– Грасс, раз я примчался за вами, словно какой-то гонец, значит, это важно! – рявкнул Гидеон, прежде чем припустить в обратном направлении.
Да, похоже, что важно.
Кевин поклонился девушке, приподняв шляпу. – Прошу прощения, мне надо идти.
– Разумеется, – она застенчиво улыбнулась. – Всего вам хорошего. И спасибо.
Он зашагал в том направлении, где исчез Берот. Но что-то не давало уйти просто так. Наверно, вина за проявленную грубость. Он обернулся. – Пожалуй, коротенькая молитва мне не помешает. Коли вас это развлечет.
– Тогда я буду молиться за вас. С радостью.
Он ушел, оставив Гвенуар Эккер под звездами.
~*~*~*~
V.
Дворцовый парк был просторным – можно гулять и два, и три часа. А уж чтобы изучить все его чудеса понадобился бы, должно быть, целый день. Дорога поднималась вверх, а на каждом ярусе ждали новые сюрпризы – беседки, нарядные причудливые скамьи, еще более причудливые статуи, маленькие и огромные, которые Фрэнк с удовольствием изучил бы при свете дня.
Дениза уверенно вела его вперед. Казалось, она знала здесь каждый куст. Фрэнк позволял девушке руководить собою, с удовольствием ощущая ее маленькую крепкую ладонь в своей.
Журчание воды звучало все громче, и вскоре песчаная дорожка свернула к каменному мостику, соединявшему один крутой берег с другим. Меж ними, глубоко внизу, бежал по камням мелкий быстрый ручей.
– За ним – грот. Палец девушки указывал на другую сторону, туда, где с каменистого обрыва срывался искусственный водопад. – Здесь их два таких, Большая пещера и Малая пещера. Это – Малая.
Неужели она совсем не волнуется? Ее голос звучал так спокойно, словно Дениза показывала красоты сада случайному гостю. А его сердце отчаянно билось. Беседа, просто беседа. Разве это не чудесно – побеседовать по душам?..
– По мосту туда не пройдешь, – предупредила Дениза.
Узкая тропа, на которую они сошли, спускалась вниз, к ручью. Из темной воды выступали большие плоские булыжники, образуя подобие перехода.
– Моя леди, а это не опасно? —
– Не бойтесь, господин Делион, тут мелко. Коли даже случится ужасное, и вы упадете в воду, то высохнете – сейчас такая жара! -
– Я умею плавать, – холодно заметил Фрэнк. Неужто она думает, что волнуется он за себя?..
– Очень рада за вас, – усмехнулась Дениза.
После такого, Фрэнк, разумеется, сразу запрыгнул на первый камень, потом на второй – и подал руку девушке. Этот путь едва ли предназначался для леди в пышных юбках, но Дениза справилась с ним отлично.
Струи воды скрывали вход в грот, но, как оказалось, сбоку, с последнего валуна, можно было заскочить внутрь, едва намочив одежду.
Глубокий грот, почти пещера – в таком впору бы жить какому-нибудь чудовищу. Укромное место, но Фрэнк не хотел, чтобы Дениза продрогла в своем тонком платье – даже стены, на ощупь, сочились прохладной влагой.
А она тянула его вглубь, в темноту, которой, казалось, нет конца. Вскоре стены сузились так, что им пришлось идти по одному.
