Текст книги "Сущность Альфы (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 95 (всего у книги 121 страниц)

– О! – Курама аж подобрался, предчувствуя кульминационный момент разговора. – Мне очень интересно было бы услышать ваше… – омега сделал намеренную паузу, едва заметно толкнув локтем любовника, чтобы тот, мол, тоже внимательно прислушался, – вашу просьбу

– Близость, – решительно изрек Мадара, инстинктивно готовясь к новому удару, причем от обоих омег сразу. – Пусть ты, Курама-кун, не принял ни одного из нас, пусть выбрал другого… – альфа с плохо скрываемой ревностью во взгляде посмотрел на Сайкэн, – спутника жизни, пусть играл с нашими чувствами и был с нами нечестен, но наши-то, – брюнет выразительно подчеркнул это слово, указывая и на себя, и на Сенджу, – чувства к тебе искренни, более того, мы оба сомневаемся в том, что сможем полюбить кого-то другого, поэтому, думаем, ты сможешь понять и принять нашу просьбу

– Я подумаю над этим, – уклончиво ответил Курама, после чего устало прильнул к любовнику, – когда немного отдохну и наберусь сил

– Да, конечно, – Учиха поднялся, а Сенджу следом за ним. – Отдыхай, Курама-кун, и, как только будет нужна энергетика, – взгляд альфы стал более строгим, а тон голоса наставительным, – звони любому из нас, не думая о том, как мы сами будем с этим мириться

– Ты можешь рассчитывать на любую поддержку с нашей стороны, Курама-кун, – добавил Хаширама, а после мужчины, поклонившись, покинули гостиную, а вскоре и дом.

– Это оказалось труднее, чем я думал, – выдохнул Мадара, как только они спустились с крыльца особняка Узумаки, после чего раскрыл свое биополе, совершенно не заботясь тем, как на это отреагирует альфа

– И, что самое странное, – продолжал Сенджу, тоже снимая щиты и расслабленно выдыхая, – сложно было потому, что мы казались лишними в их слаженной семье. Мне даже было немного неприятно, – альфа передернул плечами, – будто я влезаю в их отношения, чувства, жизнь, хотя и понимаю, что имею на это полное право

– Мы имеем, – подчеркнул Учиха, покосившись на брюнета, – но Кураме не стоит знать о фикции нашего, так сказать, перемирия, потому что я все ещё надеюсь…

– Как и я, – отчеканил Хаширама, на этом поставив выразительную точку в их сегодняшнем разговоре.

– Дай угадаю, – задумчиво протянул Утаката, как только альфы ушли, при этом успокаивающе поглаживая округлый живот любовника, – последнюю их просьбу ты как раз и не предвидел, – была б его воля, он бы этих альф даже на порог не пустил, и не только потому, что они пошатнули состояние беременного омеги, или потому, что он тоже ревновал, а потому, что ни один из этих мужчин не был достоин Курамы. Да, он признавал, что брюнеты любят, пытаются и даже вроде как у них получается что-то понять, но они оба были так далеки, так недальновидны, так слепы и ограничены порывами собственных сущностей, что им никогда не стать достойными Курамы, пусть они и были отцами детей. Как бы он хотел… как бы он хотел подарить любимому ребёнка, но Утаката был реалистом, не верил в чудеса и прекрасно знал о том, что от омеги может родить только бету, поэтому мирился, понимал возлюбленного, разделял его цели, принимал его выбор и был согласен быть рядом с ним при любых обстоятельствах, даже зная, что его самого не любят так, как ему бы того хотелось.

– На данном этапе – нет, – честно ответил Узумаки, с легкой улыбкой рассматривая лицо любовника и позволяя его энергетике свободно вливаться в свое биополе, – но предполагал, что рано или поздно она последует, поскольку эти альфы не умеют ни сдаваться, ни, тем более, проигрывать

– А хорошо мальчики сыграли, – фыркнул Сайкэн, медленно скользя ладонями выше и, лаская, уже поглаживая грудь омеги через мягкую ткань халата, – я даже на пару мгновений поверил, что они, и правда, примирились

– Милый, не будь наивен, – проворковал Курама, легким поерзыванием откликаясь на ласки. – Эти альфы до сих пор соревнуются между собой и надеются, что, в конце концов, я таки выберу кого-то из них, причем, – омега лукаво улыбнулся, а после бесцеремонно провел указательным пальцем по нижней губе, – каждый из них уверен в том, что это будет именно он

– И все-таки ты взвалил на свои плечи слишком большой груз, – покачав головой, с легкой грустью сказал Утаката, после чего на пару секунд прильнул к раскрывшимся навстречу губам возлюбленного, – и я готов нести его вместе с тобой, – прошептал омега, раскрывая свое биополе полностью. – Люблю тебя, Курама

– Да, Утаката, – Курама с благодарностью приложил ладонь к щеке омеги, даже без ментальных чувств будучи уверенным в искренности того, наедине с кем он был настоящим, и кому мог доверить даже собственную жизнь, – спасибо за твою любовь.

Пробубнив ругательство себе под нос, Орочимару плавно притормозил в медленно тянущемся потоке машин, который образовал почти километровую пробку, хотя при этом ему, как и многим другим, хотелось отчаянно надавить на клаксон и, высунувшись из окна, на кого-нибудь наорать. Не любил омега водить машину, умел, водил, но не любил, и причиной этой нелюбви были отнюдь не правила дорожного движения и даже не пробки, а то, что за рулем он не чувствовал себя свободно. Пробовал ездить общественным транспортом, но почти сразу же отказался от этой мысли, потому что в час пик в метро или автобусе было не протолкнуться. Кто-то норовил двусмысленно прижаться потеснее, или заполучить удобное место активным оттоптыванием ног, или громко о чем-то разговаривал, ругался, повторял конспект лекции, делился последними сплетнями, орал на свою или чужую собачонку… в общем, пара таких поездок отбила у омеги любое желание пользоваться общественным транспортом.

Осторожно таки высунувшись в окно, но вновь удержав себя от того, чтобы выплеснуть свое негодование, Орочимару откинулся на спинку сидения и устало прикрыл глаза – похоже, стоять ему в пробке до конца обеденного перерыва. Конечно, проще всего, как он это делал всегда, было остаться в клинике, спуститься на первый этаж и сытно, ну, или как бы там уже получилось, отобедать в столовой, но за эти несколько недель он так устал от безвылазного сидения в своем кабинете, что испытал просто жгучую необходимость выбраться в свет, точнее, пообедать в одном из лучших ресторанов города, до которого, при нормальном движении, было всего-то пятнадцать минут езды. Глупая затея, но чего только не сделаешь ради себя любимого, тем более что после расставания с Гурен он так нигде и не был, зарылся с головой в работу, приползал домой после смены без сил и падал на кровать, чтобы провалиться в глубокий сон. Особенно его вымотала ситуация с Собаку: пусть Сай уже и чувствовал себя хорошо, но все же он тщательно наблюдал за беременным, ведь подобное потрясение никогда не проходит бесследно, тем более что для омеги это было не впервые, так что пациент находился под его жестким контролем.

Приоткрыв один глаз, Орочимару лениво проехал вперед ещё пару метров и снова застыл, ожидая, когда же рассосется эта бесовская пробка. Так вот: омега, конечно, не был фаталистом и к богам обращался редко, но после случая с Саем его постоянно терзал один и тот же вопрос – а что было бы, если бы он не позвонил Собаку? Казалось бы, что об этом думать, ведь все закончилось благополучно: омега не пострадал, насильник в тюрьме, ребёночек развивается нормально, – но Орочимару не мог не думать, порой доходя до абсурдных выводов. Он – бесплоден, более того, отказался от перспективы иметь ребёнка от женщины и при всем при этом попадает в такие ситуации со своими пациентами, что невольно начинает считать их своими детьми. Да, это было непрофессионально, но как он мог бездушно относиться к таким омегам, как тот же Акаши Сай, или Ходзуки Суйгетсу, который, кстати, не так давно был у него на приеме со своим альфой, или Учиха Саске, которого он принял своими руками почти 17 лет назад? Нет, не мог, за что и расплачивался – усталостью, нервозностью и недомоганием.

Да, – Орочимару посмотрел на свое отражение в зеркале – вид у него, прямо сказать, прискорбный, поэтому неудивительно, что он коротает свободные от дежурств вечера в не таком уж и гордом одиночестве, а ночи в обнимку с подушкой. Ведь какой нормальный альфа посмотрит на омегу, который тратит в день десять минут на то, чтобы привести себя в порядок, то есть, чтобы умыться, почистить зубы и собрать волосы в низкий хвост, да ещё и смотрит на него так угрюмо, будто готов оттяпать ту руку, которую ему протянули для простого рукопожатия? Вот и Орочимару понимал, что никакой, тем более нормальный, а ведь раньше, точнее ещё несколько месяцев назад, он очень старательно за собой ухаживал. Пусть не брендовая, но удобная и модная одежда, обувь на невысоком каблуке обязательно, что придавало осанке выразительной плавности, густые длинные волосы, за которыми он тщательно ухаживал, даже неброский макияж, за который мужчин-омег ни в коем случае не осуждали, – а теперь – мышь серая, обыкновенная. Нужно встряхнуться, привести себя в порядок и расслабиться в каком-нибудь клубе. Омега фыркнул неодобрительно и даже брови нахмурил: ему уже за восемьдесят, а он собирается пойти в клуб и подцепить какого-нибудь альфу на ночь – бесстыдство, с какой стороны ни посмотри.

Подумав о том, что мысль в его голове проскользнула весьма кстати, Орочимару осмотрелся по сторонам, пытаясь понять, где он находится, и не проще ли ему перестроиться на встречную полосу и вернуться в больницу.

– Да нет, показалось, – омега мотнул головой, в толпе пешеходов приметив такую, прям до боли, знакомую фигуру, но, похоже, не показалось. Торопливо отстегнув ремень безопасности, Шиин перебрался на пассажирское кресло и прильнул к окну, вновь пытаясь увидеть того, или не того, при мимолетном взгляде на которого его сердце забилось в разы сильнее. Это не мог быть он по той простой причине, что таких случайностей в жизни просто не бывает, а если и бывают, то одна на миллион, но, похоже, это была как раз его случайность.

Кабуто, а омега уже не сомневался в том, что видит в толпе именно бету, стоял возле офисного здания, явно кого-то ожидая. «Как всегда безупречен», – с легкой улыбкой на губах подумал Орочимару, рассматривая своего бывшего любовника, одетого в строгий светлый костюм, а после резко отпрянул от окна, не зная, что ему делать. Вот он, его бета, тот, кого он так и не смог забыть, буквально в паре шагов от него, живой, настоящий, как обычно сдержанный и немного строгий, но это по-прежнему его возлюбленный, хотя… Омега ещё раз опасливо посмотрел на бывшего любовника, нервно покусывая губу. Кабуто ушел от него, отмахнувшись от его расспросов какими-то туманными объяснениями о том, что он бросает его ради перспективной работы. Это был бред, но Орочимару понял это не сразу, только обдумав и взвесив каждую услышанную им фразу, после чего возникло ещё больше вопросов.

Как их отношения могли повлиять на карьерный рост беты? Да никак! Вот что твердил себе Шиин все эти недели, вспоминая безучастный взгляд и колючие слова бывшего любовника. Он ни в чем не ограничивал своего бету, старался с пониманием относиться к его природе и никогда ничего не требовал, хотя ему, как омеге, хотелось, чтобы любовник проявлял больше чувств, чтобы говорил, пусть не словами, но в поцелуях, например, в страсти, да хотя бы в мимолетных касаниях, но он одергивал себя, всякий раз напоминая самому себе, что беты, ввиду их особенности, имеют очень низкий порог эмоциональной чувствительности и, конечно же, не обладают ментальной волей. Но все это было мелочью, для него, для того, кто любил, но, получается, Кабуто он так и не понял. Беты не могут любить в принципе – чушь! Ведь были же они вместе столько времени, и не просто были, можно сказать, что им удалось создать семью, да, своеобразную, но все же… Что стало истинной причиной ухода беты? Этот вопрос так и остался для Орочимару загадкой.

Путаясь в своих мыслях и теряясь в действиях, он все ещё наблюдал за Якуши, пока из здания офиса не вышла женщина – высокая брюнетка в бежевом плаще и, судя по манере держаться, альфа – которой бета участливо подставил локоть и вместе с которой направился, очевидно, к машине. Злость и ревность застелили мир перед глазами омеги в те несколько секунд, что он наблюдал за парой, их любезным разговором и даже (боги! этого любовнику, пусть и бывшему, он никогда не простит) легкой улыбкой, которая озарила губы беты. Кабуто никому не улыбался, только ему, и то, изредка, чтобы приободрить или поддержать, а сейчас… бета… какой-то женщине… улыбается.

Вспомнился разговор, именно тот, после его первой встречи с Гурен, когда Якуши приоткрыл занавес своего прошлого, в котором он был… омега не знал, как это правильно назвать, но разъяренная сущность сейчас твердила только одно слово – шлюха, пусть он и осознавал, что бета это делал не из прихоти, а потому, что хотел самостоятельно выстроить свою судьбу. А ещё, перед уходом… тогда его сильно ранили слова любовника о том, что он, получается, изменял ему с кем-то, чтобы получить выгодное место. И вот, теперь, как говорится, все факты на лицо: дорогой костюм, легкая улыбка, альфа под боком, – не ради всего ли этого бета и отказался от их отношений?

Ему уже давно не было так больно, даже когда за любовником закрылась дверь, было грустно, одиноко, пусто и холодно, а боль пришла потом – тупая и ноющая, а вот сейчас омеге казалось, что ему разрезают грудную клетку без анестезии. Отвернуться, забыть то, что видел, вцепиться в руль, таки надавить на клаксон изо всей силы и выкрикнуть что-нибудь гневное, чтобы выплеснуть ту бурю эмоций, от которых его биополе развернулось тугой волной всполошенных витков. Да, так он бы и сделал, но… бороться – вот что все эти годы, после изнасилования и потери ребёнка, приказывал себе омега. Что бы ни случилось, какова бы ни была ситуация, бороться до последнего – победы или поражения, но бороться, потому что без борьбы он будет просто тряпкой, бесполезным сосудом, в котором никогда не зародится новая жизнь, поэтому и сейчас нужно бороться, даже если заведомо знаешь, что битва уже проиграна.

Проигнорировав всех и вся, Орочимару вильнул в бок и, включив аварийку, выбрался из машины, совершенно не скрывая своих эмоций и даже не думая сворачивать биополе. Шел он целенаправленно, широко, размашисто, игнорируя удивленные взгляды прохожих и видя перед собой только спины своих целей. Сейчас он не думал о том, что скажет бете и, похоже, его женщине, как не думал и о том, что альфа, как ни крути, сильнее его ментально и способна его подавить. Ну, и пусть, зато он выскажется бывшему любовнику в лицо, и этой альфе выскажется, потому что последнее слово в их отношениях должно быть за ним – у него, омеги, тоже есть гордость.

– Как бы банально это ни звучало, но я требую объяснений, – он не соизволил обогнать пару и предстать пред их очами, не посчитал нужным поздороваться, или хотя бы обратить на себя внимание, он просто подошел и уверенно, удивляясь самому себе, произнес эту фразу, на которую, правда, пара синхронно обернулась. Как и ожидал брюнет, на лице беты не отобразилась ни единая эмоция, на него просто посмотрели – пристально, немного холодно, слегка отчужденно, а Орочимару в ответ лишь фыркнул, потому что таким взглядом его было не пронять, видел, испытал на себе, знает, что он означает – бета был озадачен. Альфа же, напротив, выразила свои эмоции довольно бурно, приподняв брови, окинув его изучающим взглядом, сразу же раскрыв биополе и даже попытавшись к нему притронуться ментально. Шиин только хмыкнул в ответ, не препятствуя: скрывать ему нечего, противостоять не имеет смысла, так что пусть брюнетка демонстрирует свою силу, на которую ему наплевать – не тот у него был жизненный путь, чтобы в восемьдесят лет трепетать перед альфами.

– Это он? – альфа выразительно посмотрела на Якуши, нарочно игнорируя брюнета. – Это твой омега?

– Да, – коротко ответил Кабуто, так и не отведя взгляда от мужчины. Орочимару аж поперхнулся язвительной фразой, которую уже приготовил недостойной альфе и своему бывшему любовнику, так как то, о чем говорила парочка, явно не вписывалось в общую картину сцены ревности и выяснения отношений. К тому же, альфа была на удивление спокойна и даже чем-то заинтересована, теперь рассматривая его, казалось, с восхищением.

– Доктор Шиин, рада знакомству, – брюнетка дружелюбно протянула ему ладонь и даже улыбнулась уголком губ. – Кабуто-кун много мне о вас рассказывал

– А мне о вас – нет, – буркнул в ответ Орочимару, но руку пожал, из уважения, потому что даже к злейшим врагам, пусть эта альфа таковой и не была, пока что, нужно относиться с уважением

– Не порядок, Кабуто-кун. Не порядок, – насмешливо пригрозила бете брюнетка, а после, развернувшись, учтиво открыла дверь припаркованного на стоянке авто, черного, с тонированными стеклами и министерскими номерными знаками. – Прошу, доктор Шиин

– Э-э-э… Куда? – как-то незаметно вся его решительность сдулась, превратившись в подозрительность. Не то чтобы он струсил или начал паниковать, но все же незнакомая альфа, к слову, весьма дружелюбно настроенная относительно него, судя по всему, бронированная машина с министерскими номерами и туманное приглашение в неизвестность – как ни крути, но столь плотное стечение обстоятельств настораживало.

– В место, увидеть которое вам будет очень интересно и познавательно, доктор Шиин, – ещё более размыто ответила альфа, после чего, то ли не нуждаясь в его ответе, то ли будучи уверенной в том, что её предложение примут, села в машину, оставив дверь открытой

– Садись, если хочешь, – немного грубо бросил Кабуто, но отведенный взгляд беты о многом сказал омеге – бывший любовник не мог пойти против воли альфы, но и не желал, чтобы он ехал вместе с ними. Эмоции снова взяли над ним верх, уязвленная гордость дала о себе знать, сущность внутри оскалилась, мешая рационально мыслить, поэтому, чтобы досадить бывшему любовнику, чтобы доказать самому себе, что он не слабак, и чтобы, в конце концов, не залепить бете смачную пощечину, которую тот определенно заслужил, он, фыркнув, юркнул в машину, сразу же удобно располагаясь на кожаном сидении. Якуши сел следом, рядом с альфой, напротив него, а после машина тронулась с места, точнее, это водитель, которого не было видно из-за затемненного стекла, игнорируя пробку, вырулил на экстренную полосу и свободно погнал машину по дороге.

Уважаемые читатели, по случаю того, что сегодня у автора небольшой праздник, в народе именуемый днюхой, примите подарочек и от меня в виде последней в этом году главы. Не люблю переносить в новый год незавершенные дела прошлого, и планировалось, что СА будет закончена в декабре, но так сложились обстоятельства, поэтому могу лишь пообещать новою, не менее интересную работу, к которой я уже приступил, и первую главу которую планирую выложить на КФ сразу же, как допишу СА. Спасибо всем вам, читатели, за то, что не оставили автора в трудную минуту, что читаете, оставляете отзывы и комментарии, не остаетесь равнодушны к тому, что автор, пусть это и фэндом, корпит над каждым своим героем, вкладывая в них частичку своей души. Всех с наступающим! Всем пожелания добра, счастья, удачи и любви! Всегда и во всем оставайтесь сами собой!

*С ув. Lelouch fallen

========== Глава 32. Часть 2. ==========

– Может, вы все-таки представитесь? – спустя несколько минут тщательного рассматривания и оценивания друг друга, настоятельно произнес Орочимару, твердо смотря на женщину перед собой. Да, альфа была красива – узкий овал лица, смоляные, собранные в высокий хвост, волосы, темные глаза, пышная грудь, стройные ноги – но что-то подсказывало омеге, что, будь она любовницей Кабуто, приглашать его на прогулку по городу на машине с министерскими номерами брюнетка не стала бы. Мысль о том, что его похитили и сейчас будут запугивать или ещё что-то в этом роде, он отбросил сразу же – альфа была настроена дружелюбно, улыбалась ему одобрительно, вела себя свободно и непринужденно, а вот бета был, как ни непривычно это видеть, хмур, явно не одобряя рвение женщины к общению. В общем, Орочимару и сам не знал, что ему нужно думать по этому поводу, решив положиться на само собой разумеющееся разрешение ситуации.

– Митараши Анко, – с едва ощутимым извинением в голосе представилась брюнетка, – старший научный сотрудник НИИ генетики и репродукции, доктор медицинских наук, руководитель экспериментального проекта «Энигма»* (*удар на первый слог), куратор Кабуто-куна, ну, и, – женщина небрежно махнула рукой, – так далее по очень длинному списку

– Значит, все-таки ради должности… – пробормотал Орочимару, и все остальное стало для него неважным. Пожалуй, уж лучше бы Кабуто действительно ушел к другому, к другой, по крайней мере, он бы это понял, потому что он – омега, ущербный, с психологической травмой и комплексами, трудоголик и фанатик своего дела, непризнанный ученый, медленно, но уверенно, подбирающийся к средине жизненного цикла, а эта альфа… По ментальным ощущениям ей было лет 40-45, она была сильна, красива и полностью здорова, поэтому на её фоне он, и правда, выглядел бледно, как моль. Но Митараши Анко, кстати, судя по фамилии, брюнетка принадлежала к не влиятельному роду или даже семье, была всего лишь куратором беты, и это правда, он чувствовал, никаких интимных отношений, никакой привязанности, разве что дружеская, и от этого было ещё больнее, потому что он, получается, значил для Якуши меньше, чем карьера.

– Глупый омега, – буркнул Кабуто, а после произошло то, чего Орочимару не ожидал, и к чему никак не был готов – бета соскользнул между сидениями, прямо на колени, обнял его, прижал к себе и едва слышно выдохнул. – Я скучал

Шок. Да, это были симптомы шока – Орочимару, как врач, сразу же поставил себе диагноз, чувствуя, как сердце буквально разрывает грудную клетку своими мощными ударами, как дрожат руки, как темнеет перед глазами, и как ментальные витки, вопреки здравому смыслу, пытаются прикоснуться к бете, не находя отклика. Но эти объятия, это едва ощутимое дыхание, это ответное биение сердца и такой знакомый запах парфюма – все это было реальностью, вот только омега никак не мог поверить в то, что все разрешилось так просто. Ведь Кабуто ушел, спокойно, не сожалея, не обращая внимания на его просьбы и парой фраз перечеркнув полгода отношений, и вот теперь он стоит перед ним на коленях, осторожно поглаживает по спине и говорит, что скучал, так, будто и не было между ними трех месяцев отчуждения и неизвестности.

– А я с Учиха Гурен встречался, – сам не зная почему, пробормотал Орочимару и смутился, понимая, что в машине-то они не одни, и альфа наблюдает за сценой с легкой улыбкой на губах, но останавливаться на полпути в своем признании Шиин не собирался, – спал с ней, она мне даже ребёнка родить предлагала, замуж звала…

– Неважно, – отмахнулся от бессвязного лепета омеги Якуши, после чего поднялся и сел рядом, аккуратно приобняв его за талию. – Я сам виноват в том, что оставил тебя в столь сложной ситуации, поэтому только мне с этим жить

Орочимару был поражен, и не только столь непривычными для него словами со стороны бывшего любовника, а и тем, что бета пытался проявить эмоции, показать, что он тоже взволнован, искренне рад встрече, действительно скучал и сожалеет о том, что все сложилось именно так, и просит прощения. Да, все это выражалось лишь в более мягком взгляде, нежном поглаживании вдоль линии талии, легким сжиманием ладони и близости тела к телу, но всего этого было более чем достаточно для того, чтобы омега тоже перечеркнул, только он перечеркнул то, что было без Кабуто, простив, может, и легкомысленно, но от всего сердца.

– Я же говорила, Кабуто-кун, – задорно подмигнула бете Митараши, – что такие люди, как доктор Шиин, никогда не сдаются, а ты все «зачем омеге бета», «зачем омеге бета»… – альфа осуждающе покачала головой, при этом не сводя пристального взгляда с пары

– Так что, все из-за этого, что ли?! – возмутился Орочимару, довольно ощутимо ткнув седовласого локтем в бок. – Ты ушел потому, что думал, что не нужен мне?! Что омега и бета не могут быть вместе?! Какой абсурд! Я же говорил тебе, что…

– Потом, – непререкаемо, слегка даже грубо и резко, взглянув на него поверх очков, перебил омегу Кабуто. – Выяснение отношений сейчас неуместно

– Да, прости, – демонстрировать свою слабость, причем не физическую и не ментальную, а именно психологическую, перед альфой было неприятно, но Орочимару ничего не мог с этим поделать: дрожь предвкушения, граничащая с потребностью в подчинении, мигом сковала его сознание, напоминая о том, кто в их паре раб, а кто господин. Только теперь он понимал, что то, что он испытывал в моменты близости с Гурен, было лишь тенью тех ощущений, которые опутывали его в тот миг, когда бета применял по отношению к нему этот повелительный тон. Да, ментальные ощущения тоже были важны, но не для него, ему нужно было подчиняться именно психологически, так как противостоять ментальному давлению более сильной особи он не боялся, а бета, его бывший любовник, его возлюбленный, и без ментальных прикосновений и обмена энергетикой понимал его намного лучше, чем любая альфа. Только теперь омега понял, как же в действительности ему не хватало Кабуто.

– Это, конечно же, очень интересно, – вмешалась в размышления брюнета альфа, – наблюдать за воссоединением столь… – Анко довольно прищелкнула языком, – необычной пары, но вам не кажется, доктор Шиин, что чувства мешают вам связно мыслить? – и женщина выразительно выгнула бровь, будто намекая на то, что, по сути, она не задала вопрос, а констатировала факт

– Это вы о чем? – сразу же насторожился Орочимару, плотно закрываясь от витков альфы, так как только теперь он осознал несколько простых истин, среди которых была и та, что он, в министерской машине, едет неизвестно куда, точнее, что они уже покинули жилые районы города и теперь мчатся на высокой скорости по территории промышленной зоны

– О том, что вы, как исследователь, – это слово Митараши подчеркнула особенно выразительно, – сразу же не уцепились за мою фразу об экспериментальном проекте «Энигма»

– Это, да, – согласился со словами женщины Шиин, мысленно укоряя себя за то, что он ослабил бдительность, но, тем не менее, не утратил профессиональной наблюдательности, – но как это относится к ситуации? Насколько мне известно, – слегка задумчиво продолжал брюнет, – «Энигма» – это шифровальная машина, очень сложная шифровальная машина, – подчеркнул доктор, наблюдая за альфой, легкий кивок которой подсказал ему, что он может свободно говорить, – которая была разработана в Германии, когда она ещё не входила в состав ЕФН* (*Европейская Федерация Наций), будучи Третьим Рейхом, и шифровальный код которой был обработан и изучен лишь поверхностно

– Может, и никак, если бы, – альфа тоже свернула свое биополе, после чего стала сдержано-серьезной и даже слегка понизила тон голоса, – не так давно один молодой аналитик МАОБ, омега, между прочим, не выдвинул, казалось бы, безумную теорию о том, что в основу шифровального кода «Энигмы» заложен энергетический код Мира

– Это бред, – с легкой, не верящей улыбкой отмахнулся от слов брюнетки Орочимару, а после, проанализировав твердое спокойствие альфы и встревожено взглянув на не менее сурово нахмурившегося бету, бессвязно начал приводить аргументы. – Но ведь этой машине уже несколько сотен лет! Даже сейчас, в эпоху инновационных и нанотехнологий, ни одна машина не способна обработать и расшифровать энергетический код Мира! Да что там?! Теория о коде Мира вообще ещё пару десятилетий назад считалась абсурдной! Ведь что такое энергетика Мира?! Это энергетическое ядро, которое источает невидимые невооруженным глазом волны, и домыслы о том, что в нем есть код, что это что-то вроде компьютерной программы, что это, по сути, сердце Мира, ничем не подтверждены!

– А мне вот Кабуто-кун говорил, что вы – приверженец нетрадиционной медицины, – слегка разочаровано протянула Митараши и, как бы скучая, устремила свой взгляд в окно, тем не менее давая доктору понять, что она обижена таким недоверием к передовым научным теориям

– Но это же медицина, – попробовал возразить Орочимару, а после замолчал, осознавая, что он запутался и ничего не понимает. Он просто решил пообедать в ресторане, просто застрял в этой дурацкой пробке, просто увидел своего бету на улице, а уже сейчас, буквально через двадцать минут после всего этого, ему заявляют о феномене Третьего Рейха – «Энигме», который заключается в шифровании посланий на уровне энергетического кода Мира, о том, что этот код расшифровал какой-то омега из МАОБ, и о том, что эти достижения используются в науке и медицине – нет, поверить в подобное ему было очень трудно. А с другой стороны, он ведь верил в то, что связь между супругами, повязанность, узы Пары – это что-то более значимое, нежели ментальная предрасположенность, то, что выходит за грань человеческого понимания, то, что люди привыкли нарекать уделом богов. Так почему бы к этому безумию не прибавить ещё один виток необъяснимого?

– Не стоит недооценивать разработчиков Аненербе, – включился в разговор Кабуто, после чего, пристально посмотрев на омегу, с расстановкой начал говорить. – Да, энергетический код Мира – вещь довольно сложная, и если сравнивать этот код с ДНК человека, то он в несколько миллионов раз сложнее и, в отличие от трех человеческих* (*в этом мире, ввиду наличия у человека сущности, цепь его ДНК имеет не две спирали, а три), имеет столько же переплетений, но в своем построении похож на наш. Заниматься расшифровкой всего кода – удел аналитиков МАОБ, а вот НИИ, зацепившись за установленную схожесть, принялся за разработку искусственных энергетических нитей с целью последующего применения предполагаемых достижений в медицине. Так появился экспериментальный проект «Энигма», в котором я принимаю непосредственное участие.

– Искусственные нити? – Орочимару буквально задохнулся от восхищения, ведь это… это… это просто невообразимый прорыв, это революция, это перспективы и возможности, в том числе и в лечении повреждений биополя, и в поддержании одиноких беременных, и во влиянии на заживление физических травм, и… в общем, много чего, над чем пока что у него не было времени подумать, так как говорить начала альфа.

– Но это только малая часть, доктор Шиин, – спокойно и размеренно продолжила рассказ своего подопечного Анко. – Есть все основания предполагать, что люди могут рождаться с уже пробудившейся сущностью, то есть либо альфами, либо омегами, но из-за того, что человек использует лишь малую часть всех возможностей своей сущности, из-за того, что наши тела не способны выдержать такую энергетическую нагрузку, из-за того, что, вполне возможно, человечество ещё просто не готово к столь радикальному повороту, сущность внутри человека долго находится в стазисе и пробуждается только тогда, когда тело способно выдержать её силу. Более того, – альфа предупреждающе подняла руку, пресекая попытку Шиин задать вопрос, – бета – это не болезнь, бета-ген – это не следствие мутации, бета – это не сбой в энергетическом коде мира. Это, – брюнетка загадочно прищурилась, – другой вид человека, вид, который слился со своей сущностью в связи с естественным отбором, но при этом утратил ментальную силу, долгожительство и способность к размножению, но, тем не менее, мы предполагаем, что этот процесс обратим, ведь, как показывают последние исследования, у бет нет биополей, но есть ауры – энергетические потоки в самом теле, которые мы, альфы и омеги, не можем осязать из-за нашей с бетами разновидности.