Текст книги "Сущность Альфы (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 121 страниц)

Саске точно не помнил, как попал домой. Его уже изрядно потряхивало, он в буквальном смысле ощущал на своем теле липкую горячую испарину, которой пропиталась вся его одежда и которая доставляла такой дискомфорт, что все тело чесалось, особенно неприятный зуд был в области поясницы и груди. Сознание было туманным, с режущими глаза проблесками, поэтому Саске абсолютно не сопротивлялся, когда заботливая мама раздела его, как маленького ребенка, уложила в постель, обтерла влажным полотенцем и задвинула шторы. После Микото буквально влила в него очередную порцию травяного чая и Саске, почувствовав облегчение, погрузился в сон, то натягивая на себя одеяло, когда его вновь начинал бить озноб, то сбрасывая его на пол, когда волна щиплющего жара накрывала его с головы до ног.

Микото уже в который раз заглянула в спальню сына, но никаких изменений не заметила. Странно как-то: да, альфы во время остаточного созревания чувствовали себя плохо, скачки гормонального фона влияли на температуру их тела, а витки проявляющегося биополя вызывали агрессию, вот именно что агрессию и неконтролируемое желание к спариванию, но чтобы сон… Микото волновалась: по её мнению, Саске и так слишком поздно, как для альфы, начал созревать, да и симптомы были абсолютно не схожи с симптомами Итачи, который во время первого гона и близко её к себе не подпускал, а на отца буквально бросался, чувствуя в нем альфу-конкурента, а вот Саске… Женщина выдохнула и вошла в рабочий кабинет мужа, хотя и знала, что Фугаку и Итачи заняты, но все же материнское чутье не позволяло ей оставаться в стороне.

– Микото, ты чем-то обеспокоена? – Фугаку, увидев жену, отложил документы и сконцентрировано посмотрел на свою омегу, феромональный фон которой был тревожно повышен, и это отчетливо ощущалось в закрытом помещении

– Фугаку, я не знаю, что делать, – женщина осторожно присела на краешек дивана и сложила руки на коленях, чувствуя, как колыхнулось биополе мужа. – Я уже второй день даю Саске подавляющий отвар, но ему не становится лучше, более того, – омега покорно склонила голову, чувствуя вину, – мне кажется, что я делаю только хуже

– Саске до сих пор спит? – слегка удивленно спросил Фугаку и, получив утвердительный кивок жены, нахмурился, постукивая пальцами по столу. – Странно, – мужчина усилил поток своего биополя, высвобождая ментальную волю и пытаясь почувствовать изменения, но таковых не было

– Итачи, – глава семьи перевел свой, теперь отливающий алым, взгляд на сына, без лишних слов, одним только ментальным толчком, передавая свое беспокойство и просьбу

– Мм… – молодой альфа прикрыл глаза, расслабляясь и позволяя своему биополю буквально обволочь весь дом в поисках новых связей

– Ваши беспокойства, отец, излишни, – Итачи открыл глаза и вновь закрылся, видя, как опасливо съежилась на диванчике мать, и как слегка дрогнул под напором мощи его ментальной воли отец. – Я чувствую Саске, но что-то ему мешает. Мама, – слегка требовательно обратился брюнет к женщине, – перестаньте давать ему отвар, возможно, он подавляет не только его гон, но и не дает сформироваться биополю

– Спасибо, сынок, – наконец-то Микото с облегчением выдохнула. Да, она, как мать, чувствовала своих детей, да, Фугаку, как альфа и отец, был связан со своими сыновьями, но почему-то именно Итачи был ближе всех к Саске, ощущал связь с ним острее, хотя у Саске ещё и не было своего биополя для установления связи, но все равно эта связь уже была, что несказанно утешало женщину, ведь это означало, что её сын точно не бета. Как-то самой собой вспомнился момент, когда Фугаку привез её из родильного дома. Был конец июля, Итачи буквально за полтора месяца до этого исполнилось 9, и он, увидев на пороге счастливых родителей с сопящим свертком на руках, выдал гениальную фразу: «Папа, мама, это мой подарок, да?». Они с Фугаку тогда только посмеялись и деликатно объяснили, что это не подарок, а младший братик, но Итачи, нахмурившись и надув пухлые губки, не отступил. «Все равно – мое», – твердо произнес ребенок, и с той поры их с Саске невозможно было разлучить, по крайней мере, до начала у Итачи гона, но и потом связь между братьями не исчезла, а наоборот, окрепла и с годами превратилась в крепкую дружбу.

Микото улыбнулась своим мыслям, подумав о том, что она ещё вполне даже молода, и милой девочке в их семье были бы только рады. Но сперва нужно обустроить жизнь сыновьям, а уже потом, лет так через пять, можно будет намекнуть мужу на то, что она не против родить ещё и третьего ребёночка.

========== Глава 2. ==========

Третий день болезни оказался для Саске сущим кошмаром. Ему было жарко, жарко до такой степени, что мать не успевала менять моментально пропитывающиеся испариной простыни, но при этом его руки и ноги оставались ледяными и приносили воистину адский дискомфорт. Несмотря на все уговоры, Микото отказывалась давать ему чай, который даровал хоть и несколькочасовое, но все же облегчение, и поэтому Саске ничего не оставалось, как просто терпеть, скручиваясь в клубок и до скрипа ткани сжимая одеяло. Но даже не это сильнее всего беспокоило подростка: зуд, который до этого был просто неприятным, превратился в болезненный, скребущий кожу по всему телу и не позволяющий долго лежать в одной позе. А ещё внутренности… они в буквальном смысле этого слова пульсировали, и Саске был готов поклясться, что видит их колебания под толщей кожи и мышц живота. К тому же, у парня появилось какое-то странное ощущение пустоты внутри. Конечно же, он уже третьи сутки фактически ничего не ел, но это была не голодная пустота, точнее, голодная, но в каком-то не том смысле, будто что-то внутри него жаждало не пищу, а чего-то, что Саске мог ассоциировать с запахом, который учуял сегодня утром, проснувшись. Запах был практически неуловимым и не походил ни на один из тех, которые он чувствовал раньше, поэтому парень задумывался над тем, что это не запах, а нечто другое, вот только что, он понять не мог.

Примерно после обеда Саске стало определенно легче: зуд поутих, его больше не бросало то в жар, то в холод, а внутренности успокоились, как отголосок, оставив на месте острой боли лишь сосущую пустоту. Парень подумал, что нужно бы воспользоваться моментом, сходить в ванную и что-нибудь поесть, но он чувствовал себя настолько слабым, что на каждое движение тратил чуть ли не несколько минут, поэтому, после очередной безуспешной попытки подняться, он просто рухнул на кровать, а вскоре забылся глубоким сном.

Саске проснулся посреди ночи, по крайней мере, ему так показалось, потому что в комнате было очень темно. Проснулся он рывком, будто разбуженный звонким ударом, но встать с кровати не смог. При первом же движении его конвульсивно выгнуло в пояснице, которую прострелила резкая боль, мышцы напряглись, как струны, скрючивая все тело, которое волной-вспышкой окатил адский жар. Саске выгнулся на постели, пытаясь вскрикнуть, но голос не слушался его и в итоге получился лишь сдавленный хрип. Жаркая волна закрутилась в опаляющий внутренности ком и больно ударилась о мышцы живота и тазовые кости. У Саске было такое чувство, что его сейчас разорвет изнутри, ведь пульсацию внутри себя он уже не просто чувствовал, а в буквальном смысле видел, как втягивается и выдувается его живот. Облегчение пришло так же неожиданно, как и приступ. Горячий комок внутри действительно будто взорвался и растекся по внутренностям и венам какой-то сладкой волной. Саске расслабленно рухнул на постель и тут же почувствовал, что между ног стало влажно. Подросток в шоке прикрыл рот ладонями, подумав, что он позорно описался, но это была его последняя связная мысль, так как после его всего окутала какая-то приятно-странная, неистово-требующая чего-то дымка.

В гостиной витала напряженная атмосфера, раскаленная волнующимися биополями двух сильных альф. Глава семьи сидел на диване, хмурясь явно сильнее обычного и периодически сжимая кулаки. Микото боязно жалась к мужу, не понимая, почему и он, и её сын так напряжены, будто их что-то беспокоит, хотя сама женщина ничего подобного не ощущала, только её сердце билось часто-часто, будто в крови неистово бурлил адреналин. Итачи, казалось, было хуже всего: у него на лбу выступила испарина, в темных глазах появился алый блеск вожделения, сам он дышал рвано и в основном через рот, а его биополе, будто сошло с ума, хлестая биополе старшего альфы, как самца-конкурента во время гона.

Внезапно, с ощутимым треском, атмосфера будто лопнула, пропуская в комнату ни с чем несравнимый, слегка сладковатый и изысканный в своем великолепии запах. Итачи резко подорвался с кресла и жадным взглядом впился куда-то в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Рыкнув, брюнет сорвался с места, ринувшись по следу манящего запаха

– Итачи, стой! – тоже подрываясь, резко выкрикнул Фугаку, пытаясь силой воли подавить рвение сына, но тот послал в ответ такой мощный протестующий ментальный толчок, что старший альфа буквально вновь завалился на диван, судорожно хватая ртом воздух

Итачи не бежал, нет, он перепрыгивал ступеньки, чувствуя лишь запах и видя лишь перед собой. Мир вокруг будто помутнел, тело пробирала уже привычная дрожь желания, его биополе вышло из-под контроля, усиливаясь, сгущаясь, чувствуя трепещущие колебания вокруг. Всего несколько секунд понадобилось брюнету, чтобы оказаться у двери комнаты младшего брата, и вот он уже, прикрыв в неге глаза, глубоко вдыхает сладкий запах, который, заполняя его легкие, буквально кипятил кровь. Толкнув дверь, Итачи сделал шаг вперед, войдя в заполненную полумраком комнату. Запах… запах дурманил, лишал воли, заставляя желать, желать омегу, течную омегу во время её первого гона.

Итачи осторожно приблизился к кровати, на которой, хрипя и поскуливая, скрутился Саске. Подростка всего трясло, даже в полутьме были заметны капельки пота, мелкими бисеринками покрывшие его спину. Пижамные штаны чуть сползи, приоткрывая вид на поясницу и начало заманчивой ложбинки. Одеяло было отброшено в сторону, и молодой альфа теперь буквально пожирал глазами соблазнительное тело созревшего омеги. Итачи присел на постель и провел рукой по простыням, чувствуя их липкую влажность. Вся его сущность альфы кричала о том, что омегу нужно брать, нужно немедленно делать своей, пока до неё не добрались другие альфы, но те крохи человеческого сознания, которые силой воли удалось сохранить брюнету, упорно твердили, что перед ним не просто омега, а его брат, кровный брат, которому сейчас плохо.

– Саске, – осторожно позвал Итачи, бережно притрагиваясь к ноге парня через ткань, зная, как молодая омега может отреагировать на обнаженную тактильную близость с альфой

– Итачи, – подросток явно не без усилий разлепил глаза и чуть повернул голову. – Что со мной, аники? – прохрипел омега. – Почему мне так плохо?

– Саске, – Итачи попытался убрать руку, но подросток её цепко перехватил, с болью и надеждой смотря в глаза брата

– Саске… – на сей раз зов получился хриплым, и, уже не сдерживаемое, биополе окутало и старшего, и младшего Учиху

Омега отреагировал молниеносно на близость готового к спариванию альфы, резко поднимаясь и подтягивая себя на вытянутой руке, которой цеплялся за руку брата. Ещё секунда, и Саске уже сидит на коленях у Итачи, обнимая его за шею, трясь об него своим разгоряченным телом и бессвязно шепча

– Аники… помоги мне… я знаю… ты можешь…

– Саске… – на грани слышимости просипел молодой альфа, прижимая жаждущего омегу к себе, зарываясь пальцами в его влажные волосы и на всю грудь вдыхая дурманящий запах течки

Омега, наваждение любого альфы, и он сейчас рядом, так близко, что невозможно себя сдерживать. Пахнет так притягательно, что сущность альфы рычит внутри, требуя подчинить. Прижимается так крепко, что отстраниться так же невозможно, как невозможно оторвать часть себя. Шепчет так интимно, что инстинкты оголяются, сметая сознание и освобождая вожделение.

Итачи обвил руками тело молодого омеги, поглаживая бархатную кожу спины, сжимая бока и рыча от удовольствия, когда влажная от смазки попка вовсе не невинно терлась о его восставшую плоть. Запах манил его, манил к свободной омеге, вовлекал в уже знакомое состояние блаженства и эйфории, и Итачи, совершенно не отдавая себе отчета в действиях, прикоснулся губами к нежной коже на изгибе шеи и плеча. Запах вожделения усилился, но сквозь тягучую дымку сладкого возбуждения Итачи почувствовал ещё один запах – запах родной крови. В голове молодого альфы рваными кадрами начали сменяться картинки. Угукающий младенец у него на руках… маленький черноволосый мальчик, который задорно смеется над комическими рожицами, которые строит ему брат… глубокие, темные и пытливые глазки, которыми пятилетний мальчик внимательно следит за своим нии-саном, когда тот читает ему сказку на ночь… непослушный восьмилетний мальчишка, который подвернул ногу и теперь с торжествующем видом восседает на спине несущего его старшего брата… нахмуренный подросток, которому абсолютно нет дела до того, что его аники занят, и он буквально требует объяснить ему домашние задание, а Итачи только и рад помочь младшему братишке… лучший ученик средней школы… самый дорогой и близкий человек… родная кровь… брат…

Молодого альфу будто окатило холодной водой, возбуждение моментально спало, биополе всколыхнулось и стабилизировалось, а сладкий запах будто выветрился

– Саске, – Итачи резко отстранил от себя брата и слегка его встряхнул, – приди в себя

Омега что-то невнятно просипел и потянулся к альфе, вновь начиная елозить на нем

– Саске! – уже прикрикнул старший Учиха, в буквальном смысле хлестнув брата мощным потоком ментальной воли. – Это я! Твой брат! Слышишь!

– Итачи… – Саске дернуло, и он раскрыл глаза, прерывисто дыша и со слезами на глазах всматриваясь в родное лицо. – Аники! – омега бросился на шею брату, забившись в рыданиях. – Почему?! Почему так?!

– Все хорошо, Саске, – брюнет погладил брата по волосам, успокаивая. – Я здесь. Я помогу

В какой-то момент молодой альфа почувствовал, что в комнате они с Саске больше не одни. Итачи, все ещё прижимая к себе брата, обернулся, тут же встречаясь взглядом с шокированно распахнутыми глазами матери и сдерживаемо сузившимися отца. Мать… мать не в счет, а вот отец… отец – альфа, и он чует запах

– Отец! – громко рыкнул Итачи, посылая мужчине ментальный толчок, на который тот отреагировал, но все равно как-то вяло. – Займись домом, иначе через пару минут сюда сбегутся все альфы из ближайших округ. Мама! – брюнет перевел требовательный взгляд на все ещё дрожащую женщину

– Да, – Микото отреагировала, она просто не могла не отреагировать на оклик сильного альфы

– Я отнесу Саске в ванную, а ты смени простыни, а после, – Итачи выдохнул, принимая решение, – не смейте входить сюда. Только я. Ясно?

Глава семьи и его жена вздрогнули и будто сбросили с себя пелену. Естественно, омега при первой течке издает очень сильный запах, насыщенный феромонами, и порой даже близким тяжело удержаться, поэтому, если есть подозрения на то, что ребёнок созревает как омега, все половозрелые альфы удаляются из дома, но в данной ситуации… Никто, никто не то что не подозревал, а даже подумать не мог, что в семье Учиха, в которой уже многие поколения не рождались омеги, таки пробудится омега, да ещё и мальчик.

Фугаку, наконец-то тоже стабилизировав свое биополе, кивнул старшему сыну в знак одобрения и вышел, ведь сейчас ему предстояла трудная работа, точнее, ему нужно было отогнать, явно учуявших только что созревшую омегу, альф, а для этого придется припомнить молодость и освободить свою ментальную волю. Микото же, проследив за тем, как Итачи ушел в ванную с братом на руках, принялась спешно менять постельное белье. Да, она, конечно же, чувствовала запах Саске, но никак не реагировала на него потому, что сама была омегой, вот только она была женщиной-омегой, и что делать с мальчиком-омегой, честно говоря, не знала, ведь у них совершенно разная природа сущностей.

– Аники, почему так? – шептал Саске, прижимаясь к брату, обвив его шею руками, а талию ногами

– Саске, все хорошо, – продолжая успокаивать брата и поддерживая его одной рукой, Итачи открыл краны и отрегулировал температуру воды

– Омега… – продолжал бормотать подросток, утыкаясь лицом брату в плечо и тихонько всхлипывая. – Омега – это ведь плохо… так не должно быть… почему я оказался омегой

– Дурачок, – Итачи отстранил от себя брата и, посмотрев ему в глаза, мягко улыбнулся. – Омега – это хорошо, – брюнет большим пальцем стер мокрые дорожки со щек брата. – Мужчина-омега – это уникальнейшее создание природы, это чудо и дар богов, именно поэтому омежек мужского пола нужно любить, оберегать и защищать. Слышишь, Саске, – молодой альфа, как маленького ребёнка, легонько щелкнул брата по носу, – я, как твой старший брат и альфа, буду тебя защищать

– Обещаешь? – Саске слегка успокоился и чуть покрасневшими глазами посмотрел на брата

– Конечно, отото, – Итачи вновь улыбнулся, а после мягко добавил. – А сейчас тебя нужно помыть. Хорошо?

Саске неуверенно, но кивнул. Итачи поставил брата на пол и, ещё раз проверив воду, аккуратно снял с подростка пижамные штаны, на какую-то секунду задумавшись над тем, что он абсолютно никак не реагирует на запах течной омеги. Да, он его чует, но его сущность альфы и даже тело никак не отзывается на этот запах, скорее он чувствует растерянность и испуг, вот только это ощущение какое-то приглушенное, будто не его.

– Прости, – Саске смущенно прикрыл руками свой эрегированный член и отвел взгляд в сторону. – Прости, – вновь пролепетал молодой омега и покраснел, чувствуя, как из попки выделяется смазка и стекает вниз, вызывая какое-то странное ощущение, схожее с тем, когда после холода выпиваешь чашку горячего чая, и он приятно начинает согревать изнутри, плавно растекаясь волнами по телу

– Саске, это нормально, – Итачи, осторожно придерживая брата за руку, помог забраться ему в ванную. – У меня тоже такое бывает. Это называется гон, – брюнет закатал рукава водолазки, взял в руки мочалку и капнул на неё жидкого мыла, вспенивая. – Во время гона очень тяжело контролировать свое возбуждение, сущность прорывается и порой полностью подчиняет себе разум, – молодой альфа принялся аккуратно водить мочалкой по слегка вздрагивающему от каждого прикосновения телу брата

– И что, – Саске с каким-то ужасом и шоком посмотрел на брата, – я буду отдаваться каждому, в ком почувствую альфу?

– Даже не думай об этом, – чуть нахмурившись, слегка пригрозил Учиха старший, а младший съежился, впервые, как омега, ощутив на себе давление ментальной воли альфы. – Да, во время гона и нам, альфам, и вам, омегам, тяжело себя контролировать, особенно, если мы чуем запах друг друга, но все же у каждого человека есть воля, которой можно заглушить собственные желания. Только бесчестные альфы и похотливые омеги позволяют сущности брать над ними верх и спариваются без установления связи, как в Далекие Времена

– Запах? – Саске опасливо покосился на брата и принюхался. – Но, аники, твой запах… – молодой омега теперь уже запаниковал, – я его чую, но ничего не чувствую, – парень приложил руку к животу, – здесь. Может, – на глазах подростка вновь выступили слезы, – может, я какой-то неправильный омега? Ущербный?

– Дурачок, – Итачи, улыбаясь, потрепал брата по волосам, попутно вспенивая шампунь. – Это означает совершенно другое и даже очень хорошее, но об этом позже. Давай, я тебя домою, а после отнесу в кровать, пока твоя сущность вновь не дала о себе знать

– Так я не ущербный? – ещё раз, для верности, переспросил Саске

– Конечно, нет, – Итачи взял в руки душ и вновь открыл воду. – Ты очень приятно пахнущая омежка, у которой будет самый достойный альфа и куча миленьких здоровеньких детишек

– Скажешь такое, аники, – Саске невольно зарделся и чуть откинул голову назад, позволяя брату смыть с его волос пену. Странно конечно, но после последней фразы Итачи молодому омеге стало как-то спокойно и приятно, он даже прикрыл глаза, наслаждаясь мягкими прикосновениями, и даже то, что его вновь начала окутывать дымка вожделения и томительное нытье в животе, уже не казалось ему таким страшным и отвратительным. Итачи же, увидев, что брат наконец-то расслабился, улыбнулся, продолжая удерживать свое биополе раскрытым.

Микото, расставив по дому ароматические палочки, чтобы хоть таким способом перебить запах течной омеги, как раз проходила мимо комнаты старшего сына, когда услышала приглушенный разговор

– Прости, котенок, но я не смогу сегодня увидеться с тобой, – явно с сожалением и грустью. – Нет, все нормально, просто у нас… возникли некоторые семейные проблемы, – на пару секунд Итачи умолк, а после с ощущаемой легкой улыбкой в голосе продолжил. – И я буду скучать по тебе, котенок. Завтра я заеду за тобой в университет, и мы вместе поужинаем. Слово альфы, – брюнет счастливо рассмеялся. – Целую тебя, моя строптивая омежка. Сладких снов

Микото, невольно подслушав разговор, на цыпочках пошла дальше и так же бесшумно спустилась на первый этаж. Конечно же, они с Фугаку не одобряли увлечение сына, которое слишком уж затянулось, но не потому, что объектом страсти её старшего сына был парень-омега, а потому, что он был из семьи, с которой Учихи конкурировали вот уже много поколений, состязаясь во влиятельности и мощи. Но, как бы там ни было, именно сейчас эта связь Итачи могла им пригодиться и, Микото была готова переступить себя и свои принципы только ради того, чтобы помочь своему младшему сыну, главное, чтобы глава семьи согласился на её предложение.

– Фугаку, – осторожно позвала женщина, присаживаясь возле мужа на диван в гостиной, – позволь мне высказать кое-какие свои мысли

– Ты же знаешь, Микото, что твое мнение я готов выслушать всегда, – слегка устало ответил мужчина, который буквально только пару минут назад вернулся в дом, наконец-то разогнав всех альф

– Саске, наш сын – омега, – робко произнесла женщина, почувствовав резкий скачок биополя мужа, которое, впрочем, почти сразу же пришло в норму, – но, к своему великому позору, я не знаю, что нужно делать в таких ситуациях

– Что ты предлагаешь? – уже более жестко осведомился Фугаку

– Я заглядывала к Саске в комнату, – женщина виновато закусила нижнюю губу, а потом, набравшись смелости, буквально выпалила на одном дыхании. – Фугаку, ему плохо. Он стонет и корчится на кровати. Ему нужно помочь, облегчить как-то течку, иначе могут быть последствия. Прошу, давай ради нашего сына забудем о клановых распрях и попросим о помощи… – Микото запнулась, думая, как правильно высказаться, – знакомого омегу Итачи

– Его? – Фугаку гневно сузил глаза, и женщина слегка отшатнулась от мужа, чувствуя его негодование. – Нет, – категорично возразил альфа, – лучше в больницу

– У него первая течка, – попыталась переубедить мужа Микото, – ему нельзя на улицу

– Вызови доктора, – стоял на своем глава семьи

– А что доктор? – вопреки своей доброте и покладистости возмутилась омега, защищая сына. – Сделает Саске укол, чтобы тот уснул, и все? К тому же, – женщина требовательно посмотрела на мужа, – он тоже учится на доктора, на педиатра, между прочим

– Ладно, – выдохнул глава семьи, понимая, что раз жена уже все решила, то смысла сопротивляться нет, тем более ей лучше знать, как поступать в подобных ситуациях, – зови Итачи.

Честно сказать, молодой альфа был очень удивлен, когда родители изъявили столь своеобразное и слегка шокировавшее его желание просить о помощи его омегу. Хотя, своей омегой Итачи позволял себе называть любимого только в своих мыслях или будучи с ним наедине, так как родители не признавали, как они выражались, эту связь серьезной. А вот Итачи был с ними категорично не согласен, потому что он, как альфа, чувствовал, что Намикадзе Дейдара, его любимый, его омега, предназначен только ему. Официально его родители узнали о Дейдаре только пару месяцев назад, но на самом деле они были вместе вот уже второй год, просто умело это скрывали, понимая, что их кланы находятся явно не в дружеских отношениях. Но, как бы там ни было, судьба их свела, причем свела случайно, и ни он, ни его любимый не собирались отказываться друг от друга. В тот день, почти два год назад, Итачи заехал к своему школьному другу, который преподавал в медицинском институте, и так получилось, что они встретились. Просто столкнулись в коридоре и больше не смогли расстаться, ибо притяжение Истинной Пары невозможно проигнорировать, невозможно преодолеть и от него невозможно отказаться, вот только жаль, что его родители этого не понимали, упираясь в многовековые распри с кланом Намикадзе.

Флэшбэк. Год и десять месяцев назад

Осень была в самом разгаре: яркое, но не жгучее солнце, теплый ветерок, пышные в своем убранстве деревья, листья которых окрасились в золотистый цвет, легкое марево паутинок, снующих в воздухе, и ни с чем несравнимый запах спелых фруктов. Именно в такой день работа не идет в руки, хочется выйти на улицу, на природу, осмотреться, проникнуться красотой, расслабиться и просто отдохнуть. Именно в этот день Итачи решил, что ему душно в офисе, захотелось с кем-то пообщаться, приятно провести время и хотя бы на пару часов забыть о каждодневных рабочих проблемах. Как нельзя кстати Учиха вспомнил о своем школьном друге, с которым не виделся уже довольно давно, и к которому он и решил нагрянуть без предупреждения, зная, что тот найдет кучу отмазок лишь бы не отрываться от своей работы.

Итачи притормозил на стоянке неподалеку от центрального входа в университет. Его школьный друг работал здесь преподавателем и был очень ценим в научных кругах, как молодой, но очень перспективный исследователь весьма неординарных явлений. Молодой альфа зашел вовнутрь помещения, и его сразу же захлестнули запахи. На работе он уже привык к постоянному присутствию рядом других альф и поэтому практически не обращал на них внимания, запахи всех омег, работавших с ним, он тоже знал хорошо, и они уже не вызывали в нем те естественные желания, как когда-то, на первых порах его работы в фирме отца. К тому же, Фугаку строго-настрого запретил своим сотрудникам появляться в офисе во время гона, дабы не разлагать рабочую атмосферу и избежать нежелательных последствий. Здесь же, в храме науки, его сущность моментально среагировала на тысячи молодых альф, которые ещё плохо контролировали себя и поэтому разбрасывались своей ментальной силой направо и налево, конкурируя и желая привлечь молоденьких омежек. Омеги же явно игнорировали опасность, поэтому воздух был буквально пропитан смесью сладковатых запахов разных оттенков, что свидетельствовало о том, что в здании сейчас, по крайней мере, несколько десятков течных омежек, которые, как и не течные, даже не пытаются скрыть свой запах. Поставив ментальный блок, Итачи уже более уверенно зашагал по мраморной лестнице, периодически ощущая на себе то оценивающие взгляды омег, то недовольные альф.

Кабинет его друга, который, впрочем, был и кабинетом, и исследовательской, и аудиторией одновременно находился на третьем этаже. Учиха без проблем отыскал нужный кабинет и толкнул массивную дверь, которая с легкостью поддалась

– Эй, Нагато, – войдя в аудиторию, позвал брюнет, зная, что его друг точно сейчас над чем-то работает, – выходи встречать старого друга

– Не такой уж ты и старый, – проворчало где-то из-за двери лаборантской, дверь которой сразу же отворилась, – Учиха

Осмотрев друга с ног до головы, Итачи хмыкнул и улыбнулся. Нагато, как и подобает настоящему ученому, был одет в идеально белый халат, под которым была простенькая водолазка и свободные темные джинсы. Нагато был старше его на три года, но учились они в одном классе, так как Итачи окончил школу намного раньше обычного, в 15 лет, благодаря своим умственным способностям и системе экстернатного обучения. Узумаки Нагато тоже был одаренным парнем, но свои способности скрывал, предпочитая особо не выделяться и заниматься тем, что ему нравилось в нешкольное время. Вообще-то Нагато имел довольно-таки приметную внешность: багряные волосы – отличительная черта клана Узумаки, красивое телосложение, слегка худощавое, но не субтильное, и необычные глаза с фиолетовой радужкой – редкая мутация, присущая только омегам, рожденным в одностатусной паре. Хотя, если говорить начистоту, до 17 лет все думали, что Нагато будет альфой, да и сейчас мало кто воспринимал его, как омегу, и если бы не соответствующий запах, то в парне омегу все-таки было опознать тяжело – уж слишком мощным было его биополе, как для омеги, а в своей ментальной силе он даже превосходил некоторых альф – странная мутация.

– Как поживает самая упрямая в мире омежка? – с легкими подстрекательными нотками полюбопытствовал Учиха

– Так же, как и два месяца назад, – буркнул Нагато, проходя в аудиторию и прикрывая за собой дверь в лаборантскую. – Изучаю энергетику омег и пытаюсь понять, почему их биополя и ментальная воля столь слабы

– Потому что они омеги, – Итачи буднично пожал плечами, не то чтобы не понимая сути исследований друга, но и не видя в них особой нужды

– Но в Далекие Времена-то был период матриархата, – поучительно изрек Узумаки, присаживаясь на край стола, – и уже научно доведено, что это было связано с тем, что омеги были ментально сильнее альф

– Но времена меняются, – возразил молодой альфа. – Тогда омеги просто обязаны были быть сильными, чтобы в суровых условиях выносить и родить здоровое потомство, а сейчас, в цивилизованном мире, омег защищают альфы и законодательство, поэтому сущность омег и подстроилась под новые условия

– А в Темные Времена? – не сдавался Нагато. – Ведь это были самые суровые времена по отношению к омегам, но уже тогда они были слабы. Нет, – категорично заявил исследователь, – причина не в этом, и я – живое тому доказательство

– Ты безнадежен, – Учиха обреченно махнул рукой

– Какой есть, – буднично пожал плечами омега и добавил. – Спорим, как в старые времена

– А то, – Итачи искренне улыбнулся, тоже припомнив школьные годы и их жаркие дискуссии на подобные темы. – Я чего зашел-то, – спохватился брюнет. – Может, оторвешься на пару часов от своих трудов и составишь мне компанию?

– Учиха, – Нагато чуть грозно нахмурил брови, ментально слегка ударяя по биополю друга, – ты тащился практически через весь город, чтобы сделать мне такое дурацкое и неуместное предложение?

– Конечно, – как что-то само собой разумеющееся, сказал Учиха. – Прогуляемся, посидим в парке, мороженое, в конце-то концов, поедим, а там, может, – брюнет подмигнул, – тебе и альфа какой-нибудь приглянется. Не все же время тебе проводить в обществе своих бумажек