Текст книги "Сущность Альфы (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 121 страниц)

– Ну, – альфа снова загадочно улыбнулся и отступил в сторону, – принимай гостя, отото

Саске не поверил своим глазам, нет, глазам-то он поверил, так как слепым отнюдь не был и галлюцинациями не страдал, но факт все равно не укладывался у него в голове: почему Итачи привез именно его?

– Боги, ну, и запах, – проворчал Ходзуки, по-хозяйски проходя в комнату. – Саске, а ты не думал о том, что помещение стоит проветривать хотя бы раз в три-четыре часа?

– Суйгетсу, какого хрена?! – почти что злобно прорычал брюнет, натягивая одеяло до самого подбородка и ментально стегая брата, тем самым показывая свое негодование, на что альфа лишь снисходительно улыбнулся. Именно сейчас Саске считал себя беспомощным и жалким и поэтому он и не хотел, чтобы кто-нибудь, особенно болтливый омега, видел его в таком состоянии, да и на аники он был зол, который, руководствуясь непонятно чем, привез именно Суйгетсу. Нет, омега был благодарен другу за помощь и все такое, но даже у дружбы, по его мнению, есть определенные грани, за которыми, однозначно, находилась течка.

– Лысого, – невозмутимо ответил Ходзуки, после чего таки приоткрыл окно и вдохнул явно с облегчением. – Такого маленького, дрожащего, омежьего хрена, который, при виде своего лучшего друга, начинает истерить, как баба

– Я не истерю! – взвизгнул Саске, сразу же почувствовав, как его щеки вспыхнули жаром краски, а биополе, сейчас подвластное эмоциям, резко всколыхнуло пространство комнаты, от чего блондин даже слегка пошатнулся

– Не буду вам мешать, мальчики, – раскрыв свое биополе и, так сказать, прибрав за братом излишки его энергетики, Итачи вышел, прикрыв за собой дверь

– Прости, – отвернувшись, спешно пробормотал брюнет, запоздало припомнив, что биополе его друга сейчас ещё слишком нестабильно, а его, и вправду, истерика могла только навредить омеге

– Да ладно, – вновь отмахнулся Ходзуки, хотя на самом деле был поражен тем, насколько у его друга, нет, насколько у омеги сильное биополе, да и Учиха Итачи показался ему не таким уж и простым альфой, раз смог все так быстро и аккуратно исправить

– Хреново, да? – Суйгетсу присел на край кровати и поправил одеяло, тем самым прикрыв обнаженные ступни брюнета

– В точку, – Учиха даже слегка улыбнулся, ведь точно это же он пару минут назад сказал аники, но именно сейчас само слово обрело иной смысл, который мог понять, пожалуй, только омега

– И кто же твой альфа? – Саске, услышав вопрос, предупреждающе зыркнул на блондина, мол, не лезь не в свое дело, ещё и биополе для внушительности приоткрыл, но Ходзуки позиций решил не сдавать, по себе зная, что, если выговорится, будет легче. – Блин, Учиха, я же ещё вчера понял, что тебе так плохо потому, что ты выбрал альфу, поэтому и не пускал никого к тебе, подумав, что если он из школы, то беды не миновать

– Осуждать будешь, да? – брюнет вновь покосился на друга, пытаясь почувствовать его эмоции, в которых, кстати, не было и тени того самого осуждения

– С чего бы? – приподняв брови, удивился Ходзуки. – За нормальный порядок вещей не осуждают, а выбор омегой альфы – это вполне естественный процесс

– Наруто… – нехотя буркнул Саске, сразу же закрываясь и пристально всматриваясь в лицо друга, пытаясь считать его эмоции именно так

– Что, Наруто? – непонимание Суйгетсу казалось неподдельным, поэтому, вздохнув, брюнет все-таки ответил более содержательно

– Мой альфа – это Наруто-сэнсэй

– Я так и думал! – чуть ли не всплеснул руками блондин, широко улыбаясь

– Если думал, почему спрашивал-то? – огрызнулся Учиха, рассердившись. Что Итачи, что лучший друг, оказывается, все знали и думали, а он один тут весь такой незнающий, недогадливый, терзающий себя и вообще слабак, раз его чувства к альфе смогли так легко раскрыть

– Фишка не в том, чтобы сказал я, а в том, – Ходзуки, прищурив один глаз, указательными пальцами ткнул в брюнета, – что это сказал ты, наконец-то открыто признавшись в своих чувствах, – омега, сложив руки на груди, пожал плечами. – Мне вот, например, когда я рассказал тебе о Нейджи, сразу же полегчало

– За туалет сильно попало? – спешно перевел разговор в другое русло Саске, понимая, что и с лучшим другом говорить о своих чувствах он пока не может

– Да нет, – Суйгетсу беззаботно махнул рукой. – Какаши вчера весь день как отмороженный ходил, только и того, что глазами хлопал, а ещё… – омега загадочно подмигнул другу, – я очень хочу знать, было ли у тебя что-то с Наруто-сэнсэем, – блондин подался вперед и буквально навис над Учихой, заглядывая ему в лицо. – Ну, скажи, было? Было?

– Суйгетсу, да что у нас могло быть?! – вновь вскипел Учиха и ментально оттолкнул блондина, от чего тот попятился назад и, надувшись, сел у изножья. – Даже на индивидуальных занятиях он полностью закрыт, – понимая, что только что вновь обидел друга, уже спокойнее и тише продолжил брюнет, – но я почувствовал, что нравлюсь ему. Понимаешь? – омега с мольбой взглянул на блондина. – Он дает мне понять, что я ему нравлюсь, и при этом сознательно избегает меня, – подросток удрученно мотнул головой. – Не логичная какая-то эта альфья логика

– Ну, да, – задумчиво протянул Ходзуки, – совершенно не логичная, особенно, если учитывать то, что вчера Наруто-сэнсэю стало плохо и он уехал домой сразу же после того, как у тебя началась течка

– Чего? – Учиха ошарашено посмотрел на друга, слова которого ему показались просто невероятными, ведь, если Намикадзе отреагировал на его течку на расстоянии, значит, он тоже признал его своим омегой

– Ничего, – отмахнулся Суйгетсу, а после, посерьезнев, начал четко говорить, ментально буквально заставляя друга внемлить каждому его слову. – Ты, Саске, лучше подумай не над поступками, а над их причинами. Молчать! – резко махнув рукой и щелкнув брюнета ментально, чтобы тот не перебивал его, омега продолжил. – Возможная причина: у Наруто-сэнсэя что-то было в прошлом такое, что и сдерживает его теперь в плане отношений, – Ходзуки, подперев голову рукой, призадумался. – Может, омега какой блудливый попался, разбил альфе сердце, трахался с его лучшим другом, тратил деньги на шмотки и не занимался домом, или… – блондин покосился на заметно притихшего Учиху, который ошарашено пялился на друга, понимая, что тот дело говорит, но все равно его слова отдавались какой-то тупой болью в груди. – Или позарился на его деньги и статус, – заметив, что брюнет вздрогнул, Суйгетсу лишь буднично пожал плечами. – А что, вполне возможно. Намикадзе богатая и влиятельная семья, вот и залетел от будущего главы клана омежка, чтобы жить в добре и достатке, а сам делал все уже выше перечисленное

– Залетел… – одними губами прошептал Саске, бледнея и судорожно цепляясь за одеяло, так как причина, которую ему предоставил Ходзуки, казалась подростку вполне логичной, а если учитывать то, что они сталкивались с Наруто возле ночного клуба, куда несовершеннолетним ходить запрещено, что он пытался обратить на себя его внимание, то… то понятное дело, что альфа так насторожено к нему относится

– Бля, не то, – промямлил Суйгетсу, видя и чувствуя, что своими попытками разобраться в ситуации сделал только хуже. – Второй вариант, – омега вновь ментально щелкнул друга, чтобы тот взбодрился, и, заметив, что брюнет вынырнул из своих тягостных дум, и почувствовав, что тот готов слушать дальше, продолжил, – тебе шестнадцать, а ему…

– Двадцать три, – недовольно буркнул Саске, поерзав на уже порядком промокших простынях и пытаясь унять очередную волну жара

– … двадцать три. Разница в возрасте вроде бы и невелика, но, – Ходзуки поучительно приподнял указательный палец, – как ни крути, а ты ещё несовершеннолетний школьник, который даже не задумывался о семье и детях, о которых, наверняка, уже подумывал зрелый альфа. Так? – брюнет лишь кивнул в ответ. А как он мог не кивнуть? Ему только шестнадцать, у него впереди ещё Государственные, университет, трудоустройство, и это только то, что можно называть вслух, и это то, чем омега не собирался жертвовать, да и собственная семья, и дети действительно казались ему чем-то отдаленным, тем, что будет ещё не скоро.

– Вот, – довольно потянул Ходзуки, чувствуя, что попал в точку. – Так что, друг, вполне может быть, что тут дело не только в сэнсэе. Ты увлекся зрелым альфой, не подумав о том, что от ваших отношений он может ожидать чего-то большего и существенного, – заметив, как всколыхнулось биополе брюнета, и почувствовав его смятение, Суйгетсу хмыкнул. – Я не о сексе, фантазер, а о семейных ценностях, ответственности, верности, ну, и так далее по списку того, что там ещё нужно зрелым альфам. Так что, думаю, Наруто-сэнсэй, которому ты, а я в этом уверен, нравишься, просто дает тебе возможность подумать и понять, чего именно ТЫ хочешь от этих отношений

– Спасибо, – пробубнил Саске и сполз под одеяло, чувствуя, как от внутренних переживаний жар течки только усиливается, и понимая, что сейчас он снова провалится в зыбкое ничто, что его другу определенно видеть не стоило. – Уходи, – проворчал подросток, и накрылся с головой

– Эх, ты, омега, – со вздохом протянул Ходзуки и поднялся с кровати

Даже сквозь толщу одеяла Учиха услышал какой-то шорох. Нет, Суйгетсу ещё не ушел, он слишком отчетливо чувствовал его биополе, как и устаревший разрыв в нем, но вот, чем тот занимался, брюнет понять не мог.

– Суйгетсу?.. – Саске высунулся из-под одеяла и тут же, увидев друга, вскипел. – Ты что делаешь, придурок?!

– Успокойся, – недовольно проворчал Ходзуки, снимая джинсы и небрежно отбрасывая их в сторону. – Всего лишь хочу тебе помочь

– Куда… куда ты… зачем… – пытаясь оттолкнуть друга ментально, заметался Учиха, когда блондин, откинув край одеяла, начал забираться к нему в постель

– Не дрейф, – миролюбиво, пытаясь успокоить ошалелого омегу, сказал Ходзуки, пододвигаясь ближе к другу, обнимая его и полностью открывая свое биополе, – это омегатерапия

– А-а-а, – единственное, что смог выдавить из себя Саске, таки позволяя блондину его обнять. Было странно. Тепло. Уютно. Приятно. Жар течки, который, казалось, вот-вот должен подавить его сознание и позволить инстинктам вновь взять верх над телом, отошел на второй план. Да, он не исчез, не сошел на нет, но стало легче. Сердце больше не колотилось в груди. Все тело расслабилось. Сущность успокоилась и заурчала внутри. Нити биополя потянулись к другим нитям, переплетаясь с ними, завиваясь, обмениваясь энергетикой, эмоциями, чувствами и ощущениями, и тонко вибрируя, будто переговариваясь между собой.

– Легче? – спустя несколько минут спросил Суйгетсу, неторопливо перебирая волосы брюнета

– Легче, – со вздохом ответил Саске, наконец-то поняв суть этой самой омегатерапии: друг с помощью своего биополя перебирал на себя его ощущения, тем самым разделяя жар течки на двоих. Учиха никогда о таком не слышал, он даже не был уверен в том, что просто две омеги способны на подобное, ведь биополя так просто не будут переплетаться и обмениваться энергетикой, если они не принадлежат родственникам, Истинным, повязанным или супругам, но сейчас подросток слишком вымотался и устал, чтобы внятно подумать об этом.

– Мой папа всегда так делал, пока ещё был жив, – слегка приглушенно сказал Ходзуки, а после хмыкнул. – Говорил, что омежки очень чувствительны именно к эмоциям и переживаниям друг друга, и в этом их главная сила

– Скучаешь по нему? – практически шепотом спросил Саске, поудобней устраиваясь у друга под боком и с некой опаской прикасаясь к разрыву в его биополе, изучая его и пытаясь распутать этот энергетический шрам

– Очень, – медленно прикрывая глаза, чувствуя, как тяжелеют не только его веки, а и биополе, ответил блондин

– А второй? – опасливо поинтересовался Учиха, слегка усиливая ментальный напор, опутывая трещину в биополе друга своими энергетическими нитями, – Ты бы не хотел…

– Нет, не хотел, – лениво перебил брюнета Ходзуки, чувствуя себя сейчас как-то непривычно хорошо. – Если то, что говорил папа, правда, то не хочу

– Угу, – совсем сонно пробормотал Саске, чувствуя, как их обоих окутывает единый ментальный кокон.

– Итачи, – прошипела Микото, так как повысить голос ей просто не позволяла ситуация, – зачем ты привез в наш дом этого… этого… – женщина сквозь щель от приоткрытой двери посмотрела на своего младшего сына, который сейчас мирно спал в объятиях другого омеги, и, едва сдерживая себя, продолжила, – выходца из клана со столь сомнительной репутацией. Он же… он же… – Микото, ощущая невозмутимость сына, что её очень задело, таки высказала свою мысль до конца, – он же развращает Саске

– Мама, – укоризненно, но так же приглушенно, протянул Итачи, оторвавшись от щели и взглянув на женщину, – не мешай мальчикам строить связь

– Связь?! – едва сдерживая свой голос, возмутилась брюнетка. – Итачи, зачем Саске связь с этим омегой, если у него есть ты?!

– Мама, – на это раз альфа полностью повернулся к женщине и, сложив руки на груди, строго посмотрел на неё. – Да, мы с Саске братья. Да, мы повязанные. Да, я могу почувствовать моего отото, ощутить его эмоции и переживания, подбодрить, дать совет и все прочее, но, – брюнет нравоучительно приподнял указательный палец, – как не крути, я – альфа. Альфа, кем бы он ни был, никогда полностью не сможет понять омегу. Омеги они, – Итачи на пару секунд призадумался, – они общаются между собой на уровне чувств, эмоций, ощущений, им порой не нужно говорить, чтобы поддержать друг друга. Им комфортнее вместе, когда рядом есть такой же, тот, кто понимает все, особенно то, что не могут понять альфы, например, течка, беременность, роды, – Учиха старший покосился на спящих омежек и в полуулыбке хмыкнул, – что мы, собственно говоря, и видим

– Впервые о таком слышу, – слегка недовольно проворчала Микото, которая, в принципе, ничего не имела против дружбы своего младшего сына с Ходзуки Суйгетсу, но все же две омеги единой стати в одной постели – это у женщины ассоциировалось только с запрещенными связями

– Мама, – уже строже и приоткрыв свое биополе, произнес Итачи, – займитесь ужином

– Хорошо, – сглотнув неприятный ком, Учиха Микото все же послушалась альфу и развернулась, уходя. Женщина была поражена, но не потому, что Итачи применил к ней повелительный тон, и не потому, что почувствовала в нем просто огромную силу, которой, казалось, раньше не было, а потому, что она, как мать, узрела истинную сущность альфы своего старшего сына, воспротивиться воле которой было просто невозможно.

Итачи, аккуратно прикрыв дверь, улыбнулся: похоже, он не ошибся, когда почувствовал в биополе брата новые, но пока ещё слабые, нити связи, и привез именно того человека. Теперь альфа был спокоен: даже если он по какой-то причине не сможет поддержать своего отото, то с ним рядом будет Суйгетсу, который точно не бросит друга ни в счастье, ни в беде. Да, Итачи чувствовал, что Саске нужна эта связь, как чувствовал и то, что их всех в скором времени ожидают большие перемены.

========== Глава 20. ==========

Вся атмосфера кабинета была напрочь пропитана запахом альфы, что очень не нравилось Сасори, но не более чем тот факт, что этот самый альфа, точнее эта самая альфа, сейчас касается его мальчика в таких местах, которых касаться может только он. Да, Акасуна понимал, что это доктор и что это всего лишь осмотр, но для него, как оказалось, просто безмерного собственника, даже этот факт был вопиющим. Вообще-то вопрос сейчас решался жизненно важный, поэтому-то красноволосый и пытался отвлечь себя хоть какими-то мыслями, дабы не разнести этот кабинет в щепки.

Праздник Богов они с Хаку провели вдвоем, но им больше никто был и не нужен, но вот дальше пошли обыденные серые рабочие будни, а вместе с ними в дом Акасуны но Сасори пришли и хлопоты. Альфа никак не мог смириться с мыслью, что его Пара, его любимый омежка, его мальчик, стерилизован. Как это стерилизован? Красноволосый попытался более детально изучить эту медицинскую процедуру, по его мнению, кощунство, и наткнулся не на самые приятные факты, которые сопутствовали данному вмешательству. Что сделали с Хаку в улье? Удалили яичники? Прижгли матку? Лапароскопировали семяпровод? Чтобы это ни было, ни с одним из вариантов Акасуна смириться не мог и втайне надеялся, что его мальчик ошибся, хотя, со дня их первой близость, а соответственно, и течки Хаку, прошел уже месяц, а омежка беременным точно не был.

Впервые Акасуна был в отчаянье, так как счастье, которое, казалось, уже было у него в руках, сейчас утекало, как песчинки, сквозь пальцы, оставляя после себя лишь боль понимания, что его мальчик будет несчастен. Да, это сейчас, в шестнадцать лет, Хаку беззаботно относится к факту своей вполне вероятной бесплодности, но что будет лет через десять, двадцать, тридцать, когда у их друзей уже будут свои дети, а они так и останутся вдвоем. Да, вдвоем тоже хорошо. Впервые за последние семь лет, да и за всю жизнь в целом, Сасори хотелось возвращаться домой. Нет, он летел домой, покупая по дороге какие-то вкусности либо безделушки, которые могли понравиться его мальчику. Он спешил домой, потому что там его ждал тот, кто его любил, потому что там был его мальчик, которого он и сам безмерно любил и готов был для него не только на подвиги, но и на жертвы, вот только … вот только жертва бездетности казалась альфе слишком несправедливым наказанием именно для Хаку, который, пройдя все испытания, уготованные ему богами, не потерял себя как личность и как омегу, поэтому Акасуна, естественно, не мог оставить этот вопрос полностью незакрытым.

Цунаде Сенджу, как лучшего специалиста в области гинекологии во всей стране, посоветовал им Дейдара. Итачи тоже советовал, правда, другого врача, но тоже хорошего, который, собственно, и помог появиться ему на свет – Орочимару но Шиин, но Дей был непреклонен, ведь одно дело хороший врач, а другое – лучший. Сасори прислушался к рекомендациям блондина – все-таки он омега, а соответственно, знать о подобных вещах должен лучше – поэтому-то и связался с клиникой Сенджу, в которую сегодня он и привез Хаку на осмотр.

И сейчас Сасори боялся. Боялся, что его самые кошмарные сны превратятся в реальность, и его мальчик будет страдать. Может, не именно в данную минуту, после, когда поймет, чего именно его лишил улей. А ещё альфа боялся, что больше никогда не увидит искреннюю улыбку своего мальчика, которая была так прекрасна, а смех омежки просто заражал оптимизмом и верой. Впервые Хаку искренне смеялся на своем Дне Рождении, который они отпраздновали в очень узком кругу четырех человек, подготовив для омежки сюрприз. Инициатором и зачинщиком, естественно, был Дейдара. Блондин вообще очень привязался к мальчику и навещал его чуть ли не каждый день, помог Хаку подобрать себе вещи, средства ухода, учил готовить разные блюда, заниматься домом и, а Акасуна в этом даже не сомневался, делился с ним своими омежьими секретами. Этой дружбе ни он, ни Итачи не противились, так как до этого у самого Дейдары особо-то друзей и не было, так, приятели да одногруппники, а к мальчику, похоже, он прикипел всем сердцем.

Такая ситуация заставляла хмуриться и самого Акасуну, который, наконец, осознал, как же он эгоистично относился к своим друзьям, открыто заявляя Итачи, что тот женат на его омеге. Нет, Сасори не отрицал, что был влюблен в Дея, и не отрекался от своих слов, просто он понял, что эта его зацикленность на чувствах к блондину, его отщепенство и даже жизнь под личиной беты были сплошной дуростью, эгоизмом и невежеством. Он терзал и себя, и своих друзей, но они были терпеливы к нему, за что альфа был им безмерно благодарен, понимая, что он уже давно должен был начать искать именно свой путь вместо того, чтобы просто волочься за Итачи, который тянул его со дна, словно на буксире, хотя, в таком случае, он мог и не встретиться со своим Истинным.

Хаку, его мальчик, был просто великолепным омежкой и замечательным человеком, и Сасори изо дня в день корил себя за то, что изначально обращался с ним как с маткой, что видел в нем то, что хотел видеть, а не то, что нужно было увидеть, но Хаку на него не сердился. Мальчик признался, что сам провоцировал альфу на грубость, чтобы тот разорвал связь, так как он не хотел быть для него обузой и позором, после чего они пришли к выводу, что виноваты оба – один был слеп, второй глуп – так что, похоже, в своих деяниях они друг друга стоили. Сейчас же он, в прямом смысле этих слов, носил своего мальчика на руках, окружая его заботой и любовью, а уж какие у них были страстные ночи… Хотя, честно сказать, Сасори нравилось просто смотреть на то, как его мальчик спит, прижимаясь к нему всем телом и собственнически сжимая его ладонь в своей, будто боясь, что тот исчезнет. За спящим Хаку альфа мог наблюдать всю ночь, и для красноволосого это было чудом, его омежка был чудом, с приходом которого весь дом Акасуны наполнился жизнью, и теперь они вдвоем очень часто просиживали вечера в лоджии, любуясь закатом в объятиях друг друга.

– Итак, – широко распахнув дверь, в кабинет широкими шагами вошла Цунаде Сенджу, одновременно что-то вычитывая в уже толстой медицинской карте. Сасори только поморщился: пусть альфа и повязана, пусть она и доктор, но собственнические инстинкты альфы все же брали свое, от чего сущность внутри красноволосого опасливо скалилась, реагируя на запах и мощь более старшей особи.

– Вот что я вам скажу, молодой человек, – присев в свое рабочее кресло, блондинка, уткнувшись подбородком в сцепленные в замок пальцы, пристально посмотрела на Акасуну, который съежился, пока что не понимая, какие же новости принесла альфа, так как та была настолько плотно закрыта, что её негодование выражал лишь пронзительный взгляд, – ситуация намного проще, чем мы предполагали

– Что вы имеете в виду? – Сасори сглотнул: ему было неудобно под столь тяжелым взглядом, под которым он чувствовал себя чуть ли не величайшим преступником всех времен и народов, к тому же, брошенная женщиной фраза, положение дел абсолютно не проясняла

– Это всего лишь спермицидная капсула, – сухо констатировала Сенджу, так и не отводя взгляда от красноволосого, но при этом ментально надавить на него даже не пытаясь, – к тому же, её внедрение в матку было произведено грамотно и профессионально, так что никаких негативных последствий подобного вмешательства нет

– Вы простите, Цунаде-сама, – собравшись и взяв свою сущность в узы жесткого контроля, начал Акасуна, аккуратно подбирая слова, чтобы не выставить себя полным идиотом, – но я не совсем сведущ в данном вопросе

– Спермицидная капсула – это всего лишь один из множества контрацептивов, которым пользуются омеги во избежание беременности, – терпеливо пояснила блондинка, а после, будто устав или просто потеряв интерес к собеседнику, как к персоне, откинулась на спинку кресла, слегка приоткрыв свое биополе. – Данный контрацептив не является опасным и к бесплодию не приводит. Капсула, которая содержит но… – женщина исподлобья взглянула на альфу и, недовольно фыркнув, продолжила, – которая содержит специальные вещества, нейтрализующие сперматозоиды, со временем рассасывается и выводится из организма естественным путем, а так, в плане репродуктивной системы, мальчик абсолютно здоров

– Слава богам, – облегченно выдохнул Акасуна, расслабившись: какими бы ни были мотивы внедрения в организм его омеги этой капсулы, альфа был рад тому, что они были и на самом деле его мальчик здоров и сможет в будущем подарить ему ребёнка

– Потом будете возносить хвалебные богам, молодой человек, – резко опустила альфу с небес на землю Сенджу и, открыв свое биополе, надавила на красноволосого так, будто тот был перед ней в чем-то повинен и теперь должен держать ответ, что, впрочем, Сасори и почувствовал, нахмурившись, – а пока что нам нужно решить более насущный вопрос, – Цунаде неусыпно посмотрела на мужчину, и Сасори ничего не оставалось, как вновь подавить свою рычащую сущность и уступить. – Мне изъять капсулу или оставить все так, как есть?

Услышав этот вопрос, Сасори сперва растерялся, так как для него главным было то, что Хаку был здоров, а о какой-то там капсуле он теперь думал явно в самую последнюю очередь, но, уже через пару секунд, альфа осознал суть и важность этого вопроса. Если капсулу изъять, Хаку может забеременеть при первой же течке, чего допускать определенно было нельзя, ведь его мальчику только 16, и его будущее, как человека, пока что не решено, к тому же, он и сам не мог дать гарантии, что сможет вовремя не допустить сцепки, а противозачаточные, как не крути, вредны для организма. Если же её оставить… если оставить, то это избавляло их обоих от многих проблем, вот только Акасуна не был уверен в том, имеет ли он право решать подобный вопрос. Да, он хотел детей, но Хаку, по сути, ещё сам был ребёнком, да и ему, в конце-то концов, только 30, так что ещё лет 5-10 ничего не изменят в его жизни, а вот в жизни Хаку…

– А если её оставить, – осторожно поинтересовался красноволосый, – от этого не будет вреда?

– Нет, – уверено ответила Цунаде. – Я сама часто рекомендую именно такой способ контрацепции, если… – женщина неодобрительно покосилась на альфу и отвесила ему слабый, но красноречивый, ментальный подзатыльник, – если ситуация столь молода и щепетильна

– Мы Пара, – буркнул Акасуна, прекрасно понимая, на что намекает врач, ведь он и сам не раз терзал себя мыслью, что все-таки с интимными отношениями они с Хаку поспешили

– Это не оправдание, – не без укора в голосе заметила Сенджу, с чем Сасори был более чем согласен, а после перевала разговор в прежнее русло. – Капсула не причинит мальчику никакого вреда, но, если надумаете, молодой человек, через две течки её придется заменить новой

– Хорошо, – отвернувшись и закрывшись, так как назидательные эмоции альфы прям таки терзали его душу, буркнул Акасуна, – оставляйте капсулу, но о результатах обследования я расскажу Хаку сам

– Как пожелаете, – слегка недовольно фыркнула Цунаде, поднявшись, чего красноволосый сперва не понял, но женщина, поравнявшись с ним, объяснила суть своего недовольства. – Молодой человек, лучше поговорите с мальчиком о его будущем, он ведь не ваша домашняя зверушка и скоро станет взрослым омегой, которому нужна своя основа в жизни. Хаку освободится через десять минут

Когда альфа ушла, Сасори серьезно задумался над её последними словами. Не то чтобы Акасуна раньше не думал о будущем мальчика, просто откладывал эти размышления, так как у них была более существенная проблема, которая, все-таки слава богам, благополучно разрешилась. Теперь же, действительно, насущным стал вопрос о том, как быть дальше. Сасори ещё не рассказал Итачи то, что Хаку принадлежит к клану Юки, а соответственно, и имеет полное право на земли своего клана, которые находятся сейчас во владении Учих, да и сам мальчик, каким бы ни было его воспитание до этого, о жизни вне улья, а теперь и его дома, знал мало. Хаку нужно образование – это, во-первых, ну, а дальше уже как сложатся обстоятельства. Поднявшись, Акасуна полностью свернул свое биополе и покинул кабинет Сенджу: столь важный разговор со своей Парой он отложил до возвращения домой.

Хаку, и правда, в сопровождении медсестры спустился в холл уже через 10 минут и тут же был заключен в крепкие объятия своего альфы и его плотный ментальный кокон.

– И? – это единственное, что мог сейчас спросить Хаку, чувствуя волнение своего Истинного и не менее волнуясь сам, так как, как бы он не отмахивался от ситуации, возможная бесплодность для него тоже была тяжким бременем, на которое его любимый явно не заслуживал

– Поговорим об этом дома, – Сасори отстранился и, улыбнувшись, погладил омежку по щеке. – Хорошо?

– Хорошо, – мальчик кивнул, понимая, что альфа прав, но все же тревожность никуда не исчезла, а то, что со стороны своего любимого он ощущал лишь позитивные эмоции, придало ему и уверенности, и сил.

– Суй, ты чего? – Саске покосился на друга, который вот уже несколько минут бездумно смотрел на свою порцию пирога, ложечкой отделяя от него мелкие кусочки. Блондин был явно не в настроении, и Учиха это чувствовал очень отчетливо, точнее сказать, чувствовал, будто на себе. Хотя это и неудивительно, ведь после того, как они стали повязанными, эмоции Ходзуки всегда проходили сквозь него, если омега не закрывался, и вот сейчас, сидя в кафе, брюнет ощущал, что друг чем-то подавлен, причем настолько, что даже не в состоянии контролировать свое, полностью восстановившееся, биополе.

– Да ничего, – Суйгетсу вздохнул и, подняв голову, кривовато улыбнулся. – Просто задумался

– Ну, да, – Саске хмыкнул и, раскрыв свое биополе, сразу же опутал блондина сетью ментальных уз, в ответ на что омега ещё больше нахмурился, понимая, что либо ему сейчас нужно говорить, либо вообще не стоило выдергивать одноклассника с уроков и молчать себе в тряпочку

– Я тут на днях случайно разговор наших омежек подслушал… – неуверенно начал Ходзуки, ещё усерднее начиная крошить пирог

– М-м-м, – многозначительно протянул Учиха, задумавшись над тем, где же и при каких обстоятельствах друг мог подслушать разговор Карин и Хинаты именно случайно, если те постоянно были в их компании, за что и одарил блондина легким тычком

– Я серьезно! – возмутился Суйгетсу, отталкивая от себя ментальный витки брюнета и полностью закрываясь. – Они шептались об этом, когда дежурили в лаборантской, а я просто мимо проходил

– Мыл полы за прогул, – сложив руки на груди, уточнил Саске и назидательно посмотрел на стушевавшегося блондина

– Ну, мыл, – не стал отпираться Ходзуки, хотя, по сути, прогуливал-то он по делу, но кто в этом разбираться-то будет: ученика нет – справки от доктора нет, значит, прогуливал, – но суть не в этом. В общем… – омега замялся, а Саске слишком отчетливо, даже сквозь плотный барьер, почувствовал горечь и боль, поэтому сразу же поспешил окутать его своим ментальным коконом, от действия которого все щиты Ходзуки сразу же рухнули, а его витки потянулись к виткам друга. И пусть другие посетители и весь персонал кафе покосились с недоумением на столь странных омежек, Учихе было все равно, ведь, как сказал Итачи, в их связи Суйгетсу – черпающий, а Саске – жертвующий, и пусть суть этой фразы для подростка была не совсем понятна, но он по себе чувствовал, что в их паре повязанных он более силен ментально, а значит, он – опора связи, а друг – её эмоциональная сторона.

– В общем, – Суйгетсу с благодарностью взглянул на брюнета, слегка расслабившись, – Нейджи женится на какой-то альфе

– Когда? – Саске нахмурился. Ситуацию друга он знал прекрасно, более того, чувствовал, что омега безмерно влюблен в наследника клана Хьюго, и что эта любовь причиняет ему не менее безмерную боль, вот только в этой ситуации он помочь блондину ничем не мог