Текст книги "Сущность Альфы (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 121 страниц)

Дейдара резко вскинул голову, тут же встречаясь взглядом с любимым и замирая, одурманенный запахом, переполненный чувствами, и ведомый желаниями. Традиции, да, это важно, но близость Пары, прерывистое дыхание супруга, великолепный аромат альфы и неприкрытое вожделение любимого столь явственно ощущались омегой, что их невозможно было игнорировать, да и не хотелось, хотелось поддаться, уступить и принадлежать, хотелось стать единым со своим мужем.

– Да простят нас боги, – на одном дыхании выпалил Дейдара, тут же, в порыве, припадая к губам любимого, перебираясь к нему на колени и позволяя юкато сползти с его плеч, обнажая соблазнительное тело.

Они упали на кровать, утопая в её мягкости, кожей ощущая прохладу простыней и окутывая себя вихрем алых лепестков. Поцелуи – неистовые, влажные, жадные – от которых задыхаешься, благодаря которым пьешь такую сладкую и желанную влагу, которые будто клеймят кожу пульсирующими отметками, под которыми выгибаешься, тянешься, вздрагиваешь и просишь ещё, все больше и больше, как в бессвязном наваждении. Касания рук – легкие, знающие, знакомые – которые сменяются собственническими объятиями, в которых плавишься и которым доверяешься, которые не хочется размыкать, и из которых не хочется выпутываться, будто именно в них сосредоточена пульсация жизни. Запах – сгущающийся, сладкий, терпкий – который проникает в кровь, которым дышишь вместо воздуха, который всколыхивает все естество, манит за собой, бросает в омут вожделения, такой долгожданный, такой неистовый, такой целостный, что желание накатывает волнами, которые, выплескиваясь, превращаются в стоны и крики. Миг проникновения, миг обладания, миг единения, когда вкус кожи слаще меда, когда болезненный поцелуй пьянит пуще хмельного вина, когда в руках выгибается, вздрагивает, извивается великолепное тело, когда плавные, размеренные толчки стают рваными и теряют свой темп, когда оба даруют и принимают в одночасье, полностью доверяясь и отдаваясь друг другу.

Мощная ментальная вспышка накатной волной опалила супругов, вскинувшихся, выгнувшихся, вскрикнувших на пике удовольствия, замерших в сладостной судороге оргазма, прижавшихся друг к другу, дрожа и изливаясь, а после, уже откатным валом, соединенная, сплетенная, связанная брачной меткой, запечатлелась на биополях обоих супругов, чтобы остаться на них навечно.

– Люблю тебя, люблю, – шептал Итачи, целуя любимого в искусанные губы и вздрагивая от каждого сладостного оргазма, который дарует только сцепка, изливаясь в супруга раз за разом, задыхаясь от ощущения пульсирующих жаром стеночек вокруг своей плоти и упиваясь отзывчивостью своей, уже помеченной, Пары

– И я тебя, очень, сильно, вечно, – вторил любимому Дейдара, выгибаясь в крепких объятиях каждый раз, когда волны наслаждения бросали его в беспамятный омут, в котором ощущался только супруг, только его жаркое дыхание, только его ласкающие руки, только его твердая плоть, которая дрожала внутри, вновь и вновь даруя внеземное блаженство

– Дей, любимый, – между вздохами, всхлипами, стонами продолжал нашептывать альфа, – пожалуйста, окажи мне честь и подари, – Итачи вздрогнул, запрокинув голову, а после, все ещё наслаждаясь отголосками оргазма, обессилено рухнул на блондина, едва слышно добавляя, – ребёнка

– Хорошо, – закусывая губу, точнее, прокусывая её до крови, но не только от острого наслаждения, так же тихо выдохнул омега, обнимая своего супруга, прижимая его к себе, вдыхая его дурманящий аромат и перебирая чуть влажные волосы, и в это же время внутренне вздрагивая от саднящей мысли, что он, уже в который раз, обманул любимого, предварительно приняв противозачаточные.

========== Глава 11. Часть 1. ==========

Темари, выструнившись и расправив плечи, вот уже второй час наблюдала за размеренными, выверенными в своей точности и важности действиями члена аттестационной комиссии. Да, день ректора университета БИЗНЭСа не задался с самого утра, причем в последнее время этот факт почему-то стал нормой. Вот уже больше месяца Собаку крутилась на работе, как белка в колесе, разрываясь между делами ректорскими и преподавательскими, но, в силу важности первых, все чаще и чаще переносила свои лекции на неопределенное «потом», а на факультете Инновационных Систем не появлялась вообще. Пожалуй, случись такая кутерьма при других обстоятельствах, Темари была бы только рада тому, что у неё появилась официальная и вполне объяснимая причина, чтобы не посещать свои же лекции на этом факультете, на факультете, где учился слишком наглый и, а девушка это все-таки признала, симпатичный молодой альфа, запах которого и до сих пор чуяла блондинка, проходя по коридорам корпуса напротив, но не в данной ситуации. Темари думала, что это какое-то наваждение, древняя магия, которой, по слухам, владел клан Нара, члены которого ещё с Темных Времен были вхожи в правительственные круга, как советники, регенты или же Серые Кардиналы, но времена изменились, клан Нара утратил свое былое могущество, превратившись в жалкие ошметки некогда величественной в своем социальном статусе семьи. Да, Темари много разузнала о клане Нара, ведь кто осведомлен – тот вооружен, и, честно сказать, была поражена тем, насколько низко пал клан в своем гражданском положении и экономическом влиянии, и если бы не усилия нынешнего главы, Шикаку Нары, который подписал выгодные соглашения с кланами Акимичи и Яманако, то, возможно, клан Нара уже через пару столетий стал бы лишь одним из преданий, которые изучают в школьном курсе Истории Мира.

Темари едва уловимо качнула головой, отгораживаясь от абсолютно не уместных сейчас мыслей и возвращаясь к проблемам более насущным. Примерно месяц назад член Департамента Образования предупредил её о предстоящей аккредитации университета БИЗНЭСа, в связи с чем на голову блондинке и свалилась вся та кипа бумажной писанины, с которой она так усердно и тщательно разбиралась и благодаря которой днем могла отвлечься от мыслей о молодом альфе, ну, а ночью ей помогала забыться и расслабиться её пылкая любовница. Вообще-то бумажная волокита не доставляла блондинке особых проблем, ведь она, как ректор, сталкивалась с ней повсеместно и не понаслышке знала, какие отчеты нужно подавать в Департамент и какими статистическими данными оперировать, ссылаясь на результаты ежегодного мониторинга, чтобы её университет был на плаву, но в этот раз трудности все же возникли. Во-первых, это была первая аккредитация университета на рентабельность и эффективность обучения, по результатам которой в Департаменте должны были принять решение о том, быть БИЗНЭСу университетом, или же понизить ему уровень аккредитации до колледжа, или же вообще закрыть невыгодное заведение. Во-вторых, Темари впервые столкнулась со всеми тонкостями этой самой аккредитации, которая, как оказалось, была делом совсем не шуточным и предвещала уйму проверок, как по документации, так и по знаниям студентов, а также аттестацию преподавателей и самого ректора на профпригодность. Ну, и, в-третьих, девушка, конечно же, знала, что в составе аттестационной комиссии будут беты, на которых невозможно будет повлиять ментально, но то, что эти самые беты изначально будут настроены против и учебного заведения, и самой персоны ректора, блондинка даже предположить не могла и поняла это именно сейчас, цепко следя за каждым движением главы комиссии, который за прошедший час нашел в документации университета уйму недочетов, причем мелочных и никак не влияющих на результативность работы БИЗНЭСа, и только один плюс – количество бумаг.

Темари покосилась на свой уже остывший кофе, а после перевела грузный взор на членов комиссии, которые от каких-либо угощений учтиво отказались и в данный момент оккупировали Т-образный стол для совещаний. Эти люди, а особенно глава комиссии, сразу же не понравились Собаку, в первую очередь по тому, что вели они себя по-хозяйски и распорядительным тоном отдавали приказы по поводу того, что им нужно просмотреть и изучить. Глава комиссии – Шимура Данзо – был бетой уже преклонного возраста, примерно лет 50-55, и хотя в нем ещё и чувствовалась физическая сила, да и клановые черты выделялись ярко, но все же морщины уже густой, рельефной сеткой покрыли его лицо, пальцы хоть и были цепкими, но на них уже образовались узлы подагры, а сам он, слегка сутулясь и прихрамывая, опирался на ювелирно изготовленную трость с позолоченным набалдашником, которую вряд ли можно было купить за министерскую зарплату, впрочем, как и его заграничный серый костюм. Помощники Данзо тоже были бетами, хотя клановые черты контрастно подчеркивали их внешность, да и самим помощникам было едва за 30, но при всем при этом они, явно наследуя своего покровителя, тоже держались надменно и свысока поглядывали на молодую ректоршу.

Пожалуй, если напыщенность Шимуры Темари ещё могла понять, ведь тот был не просто главой аттестационной комиссии, но и возглавлял Отдел Аккредитации при Департаменте Образования, то напускное высокомерие его помощников прямо-таки раздражала Собаку до ментальной нестабильности, которую, к счастью, беты не ощущали. Первый помощник, Фу Яманако, был рыжеволосым и имел глаза с фиолетовой радужкой, что явно свидетельствовало о его рождении в паре мужчин-омег, поэтому неудивительно, что столь ущербный элемент, позорящий клан, который в силу слабости своих генов тоже утратил влияние в обществе, отдали на обучение в Корень – специальное воспитательно-учебное заведение для бет, в котором готовили будущих мелких работников для Министерства. Второй же, Торуне Абураме, раздражал Темари ещё больше, поскольку даже в помещении не снял затемненные очки и вел себя более чем странно даже для беты, выражая замашки скорее выдрессированного цепного пса, нежели человека. Вообще-то южный клан Абураме жил замкнутой общиной на одном из островов архипелага Рюкю и тесные связи с другими кланами не поддерживал, как и не претендовал на какие-либо гражданские или же политические посты в Державе, при этом занимаясь исключительно натуральным хозяйством и обеспечивая себя в быте за счет обмена с заходящими в порты торговыми судами. Бытовали слухи, что, в связи с замкнутостью клана, а соответственно, и многовековой эндогамностью браков, клан Абураме начал вырождаться: у пар все чаще и чаще рождались беты, причем даже у нормальных семей, а если и появлялись альфы или же омеги, то все они имели какую-то ущербность, самой распространенной из которых была слепота. Вообще-то данные факты и сплетни Темари волновали мало, но именно сейчас, когда от ничегонеделанья в постоянном напряжении в голову лезли всякие непотребности, блондинка позволила себе углубиться в столь исторические размышления, дабы отгородиться от недоброжелательности и главы, и членов аттестационной комиссии.

– Что ж, Темари-сан, – Данзо аккуратно отложил документы в сторону и в легком прищуре карих глаз посмотрел на блондинку, – с документацией вы явно не в ладах, – бета сокрушенно, будто, и вправду, сожалея, покачал головой. – Слишком много неопрятных оплошностей

– И каких же? – Темари только и оставалось, что выпускать свое негодование ментально, внешне же сохраняя маску безмятежности и спокойствия, что, кстати, очень сильно утомляло

– Например, неправильное оформление исходной документации, – начал перечислять мужчина, медленно водя массивным пальцем по строчкам в своем блокноте, – сортировка бумаг не соответствует деловым стандартам, отсутствует единый каталог приказов и распоряжений, личные дела студентов не обновляются ежегодно, и ещё так, по мелочи, но, – Шимура оторвался от чтения и холодно взглянул на ректоршу, – эти все мелочи свидетельствуют явно не в вашу пользу, как руководителя, Темари-сан. К тому же, – бета, чуть слышно щелкнув пальцами, сразу же получил в свое распоряжение электронную записную книжку от Абураме, – мы ещё не начали проверку фондов университета, а так же личных счетов его сотрудников, которые уже при беглом просмотре вызывают уйму вопросов по поводу их законности

– Да, ну? – Темари в наигранном удивлении приподняла бровь, прекрасно понимая всю напускность и ложность обвинений, особенно учитывая то, что сам бета, очевидно, был отнюдь не самым ярым блюстителем законов и порядков. – Так, может, прямо сейчас проедем в банк? – Собаку была на сто процентов уверена в том, что даже те мелкие махинации, которые она провернула, создавая финансовую базу университета, невозможно отследить, ведь ко всему, а особенно к аферам, альфа подходила ответственно и скрупулезно, а соответственно, без вмешательства компетентных людей проследить, куда и откуда вели все ниточки капитала учебного заведения, было довольно трудно

– Этим я и мои помощники займемся позже, – сказал, как отрезал, Данзо, прекрасно зная, что в данный момент его министерские полномочия стоят выше ректорских прав и привилегий. – Сейчас же я бы хотел пройтись по территории студ. городка, побеседовать со студентами и, конечно же, осмотреть общежития для иногородних

– Ваше право, – коротко бросила Темари, поднимаясь и бегло поправляя юбку-карандаш своего бежевого костюма, ведь воспротивиться, а тем более запретить главе комиссии что-либо связанное с целями его визита, она не могла

Данзо поднялся медленно, стараясь сохранять мужественность и величавость, но все же Фу поддержал его под руку и помог встать ровно, подав трость. Темари усмехнулась краешком губ: эта старая развалина возомнила себя бог весть кем, хотя, а альфа в этом не сомневалась, он сам начал свою карьеру с Корня, а после, выслужившись и подлизав там, где и кому надо, получил столь высокую должность, при этом превратившись в жадную до власти и денег сволочь. Но, как бы там ни было, сейчас Темари и самой приходилось уступать этому скользкому человеку, у которого определенно был какой-то интерес или же выгода относительно БИЗНЭСа, поэтому-то он и корпел над бумагами столь скрупулезно, явно что-то вынюхивая, а после сослался на какие-то глупые несоответствия, на которые ни разу не обратили внимания за все пять лет деятельности университета.

Шимура медленно шел по коридору главного корпуса, его приспешники, тоже не спеша, мерно семенили за ним, сохраняя бдительное и каменное выражение лица, Темари же, как и подобает по её должности, шла рука об руку с бетой, на инстинктивном уровне ощущая какой-то подвох. Хотя Данзо и был бетой, которых все привыкли воспринимать, как безразличных к мирским делам особей, но все же алчность так и вилась вокруг мужчины, хотя он тщательно и пытался её скрыть. Изредка, когда в глазах беты на миг вспыхивал какой-то недобрый огонек, Темари чувствовала себя особенно неуютно, будто недоброжелательность мужчины была направлена именно на неё, поэтому девушка, воспользовавшись не предвещающим ничего хорошего затишьем, попыталась вспомнить, мог ли клан Собаку или же она лично перейти дорогу Данзо. О западном клане Шимура Темари практически ничего не знала, только то, что он находится на тонкой грани вымирания, а соответственно, никаких деловых связей с ним у Собаку быть не могло, сама же она тоже впервые видела этого мужчину, поэтому личную неприязнь девушка отбросила сразу. Значит, оставалась выгода, но какая? Неужели кто-то, какой-то недоброжелатель или же враждебный клан, подкупил главу комиссии ради мести? Или же сам Данзо был заинтересован в свержении ректора и закрытии университета? Только вот какой из этого мужчине прок? Что-то явно было не так, и Темари это прекрасно чувствовала и осознавала, но понять суть так пока и не смогла.

– Скажите, Темари-сан, – Данзо, не остановившись и даже не посмотрев на свою спутницу, плавно начал уже давно вызревавший разговор, – а почему ваши студенты ходят на занятия в том, в чем им заблагорассудится?

– Это не школа, Данзо-сама, – с нажимом произнесла Собаку, которую буквально коробило от того, что, учитывая социальное положение беты, ей приходилось обращаться к нему в столь уважительном тоне, – так что я не требую от студентов ношение формы. Да и, согласитесь, для такого количества учащихся довольно-таки проблематично и финансово затратно заказывать форму, к тому же не думаю, что такие правила были бы одобрены Родительским Комитетом и Студенческим Советом

– И все же я бы рекомендовал вам, Темари-сан, поднять этот вопрос на ближайшем заседании Комитета, – Данзо как-то неопределенно хмыкнул, – если, конечно же, вы собираетесь и дальше поддерживать статус примерного учебного заведения, которое должно соответствовать государственным стандартам

– Форма для высших учебных заведений – это всего лишь рекомендация, – стояла на своем Собаку, раздражение которой ментально чувствовали проходившие мимо студенты, но оно и немудрено, ведь ей только что намекнули на то, что её университет не чета другим подобным. – К тому же, Данзо-сама, БИЗНЭС – это частное учебное заведение, и я, как ректор, сама вправе решать подобные вопросы

Шимура ничего не ответил, впрочем, в данном вопросе Темари действительно была права, так как для частных учебных заведений некоторые правила, и правда, носили чисто рекомендательный характер и исполнялись на усмотрение руководителя. Но, как чувствовала блондинка, на этом скользкие вопросы не закончились, и она была совершенно права, так как уже через несколько минут Абураме чуть подался вперед и что-то шепнул наставнику, после чего тот задал очередной и не менее каверзный вопрос.

– Темари-сан, а сколько омег в преподавательском составе?

– 57, – без какой-либо заминки ответила Собаку, в какой-то мере понимая, к чему клонит глава комиссии

– Больше трети, – задумчиво протянул мужчина, а после-таки соизволил посмотреть на свою собеседницу. – И у вас не возникает никаких сопутствующих проблем? – пожалуй, если бы Шимура не был бетой, то на его лице сейчас бы явственно отражалось неверие, которое, впрочем, не было бы оправданным, ведь ни законодательство, ни моральные нормы не запрещали омегам занимать преподавательские должности

– А должны? – вопросом на вопрос, а соответственно, и не тактично ответила блондинка, вздрогнув, но не от того, что ей до тошноты претил идущий рядом с ней мужчина, а потому, что она вновь учуяла такой знакомый запах, запах свободного альфы, у которого только-только закончился гон

– Течные омеги – это всегда сопутствующие проблемы, – как констатацию факта, сказал Данзо, при этом неусыпно рассматривая проходящих мимо студентов. – Хотя в вашем заведении за все пять лет и не зарегистрированы никакие нарушения относительно омег, и не только преподавателей, все же я хотел бы переговорить с ними лично, – мужчина бросил на альфу колкий взгляд. – Лично

– Со всеми? – слегка удивилась столь странному желанию проверяющего Собаку, ведь кроме преподавателей в университете насчитывалось ещё около пяти тысяч студентов-омег

– Нет, – резко, категорично, беспрекословно, а после Фу подал Темари список, в котором была указана примерно сотня имен, – только с этими

– Вы собираетесь сделать это сегодня? – осведомилась Собаку, понимая, что список был составлен заранее и в нем определенно были только те студенты, которые могли хотя бы косвенно свидетельствовать явно не в пользу учебного заведения

– Да, – Данзо резко остановился, – но сперва я бы хотел осмотреть общежития и поговорить с комендантами

– Пройдемте со мной, – Темари резко развернулась на каблуках и, не утруждая себя тактом и этикетом, направилась к выходу, попутно сдавлено выдыхая и пытаясь абстрагироваться от головокружительного запаха молодого альфы, который находился где-то поблизости и явно даже не пытался скрыть свое биополе.

Шикамару, который все это время молчаливо, на некотором расстоянии следовал за делегацией, проводил троих мужчин долгим изучающим взглядом. Он знал, что альфа его почувствовала, но сейчас не это волновало брюнета: об аккредитации университета было известно всем студентам, поэтому, завидев комиссию, Шикамару сразу же понял, что что-то не так. Возможно, если бы Нара не был кое о чем осведомлен, то он бы даже внимания не обратил на троицу бет во главе с самим Шимурой Данзо, но брюнет, несмотря на его довольно-таки молодой возраст, кое-что знал об этом человеке, в том числе и то, что если Данзо прибыл в учебное заведение с инспекцией лично, то его, пусть через полгода или же год, в обязательном порядке признавали нерентабельным, а после, соответственно, закрывали. Как бета проворачивал подобные дела, Шикамару не знал, да и не время сейчас было это выяснять, точнее, брюнет чувствовал, что у него мало времени.

Проигнорировав звонок, который оповестил о начале пары, Шикамару вышел в курилку, которая опустела после перемены, и, осмотревшись и прочувствовавшись на предмет посторонних, достал из кармана телефон. Вообще-то альфа не любил обращаться к своему отцу по вопросам, которые касались его должности, да и не делал никогда этого раньше, но из каждого правила есть исключение и, похоже, сейчас настал именно этот момент.

Саске сидел в школьной столовой и как-то неопределенно ковырялся палочками в своем обеде, явно не чувствуя голода и лишенный любого намека на аппетит. Пожалуй, ещё неделю назад Учиха не обедал бы в полном одиночестве, окруженный друзьями и приятно утомленный их болтовней, но Суйгетсу сегодня в школе не было, а Джуго, Карин и Хината ушли на крышу, и брюнет по собственной воле не захотел присоединяться к ним. Сейчас Саске был в окружении многих людей – учеников, учителей, персонала – но даже их присутствие не избавляло брюнета от ощущения одиночества, которое буквально преследовало его вот уже неделю.

Да, со дня свадьбы Итачи и Дейдары прошло всего каких-то восемь дней, а чувство лишенности и обделенности так и не отступило, превратившись в саднящее унынье. Первые дни Саске кое-как держался, пытался не думать о том, что брат сейчас далеко, и что, вернувшись домой, он его не увидит и не почувствует, но после, когда Итачи так и не навестил их уже четвертый день к ряду, омега тихонько пробрался в комнату к брату, которая выглядела нежилой и опустевшей, и уснул на его кровати, а после засыпал так ещё не один раз. Пожалуй, это была своеобразная форма зависимости, на ментальном уровне, конечно же, к тому же, ощущение незащищенности не отпускало омегу ни на секунду, и порой, возвращаясь домой, он даже оглядывался через плечо, проверяя, не следуют ли за ним альфы. Саске понимал, что это банальная трусость с его стороны, и прекрасно помнил, что обещал себе быть сильным, обещал научиться обходиться без постоянной помощи брата, но он так привык к тому, что его аники всегда был рядом, что сейчас без него чувствовал внутри гложущую пустоту, которая не разрасталась, но, правда, ничем и не заполнялась, оставшись непонятной брешью, через которую и выползали на поверхность все его страхи.

Пожалуй, в каком-то интуитивном порыве Саске поднял голову и тут же встретился взглядом с Ходзуки, который плавной, осторожной походкой семенил к его столику. Блондин, в привычной для него манере, не улыбался, был каким-то сконцентрированным и серьезным, и Учихе даже показалось, что тот как-то опасливо посматривает на альф и даже сторонится их, ловко обходя столики, за которыми те сидели.

– Ну, наконец-то, – Суйгетсу с облегчающим вздохом плюхнулся на стул точно напротив друга. – Я здесь и полностью готов к труду и обучению

– Суйгетсу… – начал было Саске, собираясь высказаться другу по поводу того, что тот, как ни в чем не бывало, заявился после четырех уроков, явно прогуляв их, и абсолютно не корил себя за это. Да, так хотел сделать брюнет, но, невольно принюхавшись, омега сразу учуял насыщенный, сладкий аромат с фруктовыми нотками, который резко наполнил окружавшее их пространство в своей повышенной концентрации феромонов

– Суйгетсу, ты в своем уме?! – чуть подаваясь вперед, прошептал Учиха, понимая, что у блондина течка, причем самое её начало, а он столь легкомысленно пришел в школу, явно не задумываясь о возможных последствиях

– Вполне, – Ходзуки невозмутимо пожал плечами, а после бесцеремонно потянулся к нетронутому обеду друга. – Я так понимаю, ты это не будешь, – даже не дожидаясь ответа, омега принялся усилено и спешно поглощать пищу

– У тебя же течка! С хуя ли ты приперся?! – продолжал возмущаться брюнет, чувствуя пощипывание в глазах, будто в них попали соринки

– О! – Суйгетсу, казалось, даже не обратил внимания на претензии друга, в легкой ухмылке выдавая. – А у тебя опять глаза красные

– Да в бесовские владения эти глаза! – на повышенном тоне продолжал шипеть Учиха, поражаясь беспечности омеги. – Суйгетсу, ты хоть понимаешь, что, придя в школу во время течки, ты можешь спровоцировать альф, более того, – брюнет ещё пристальнее и раздраженнее посмотрел на невозмутимо жующего Ходзуки, – ты же и сам можешь не удержаться, учитывая то, что ты уже выбрал своего альфу

– Все под контролем, – отложив палочки, Ходзуки невозмутимо улыбнулся, будто давая понять, что течка не доставляет ему абсолютно никакого дискомфорта. – Знаешь ли, Саске, подавляющие просто творят чудеса: одна таблетка – и можно встать с постели, две – и запах альф больше не вызывает желания наброситься на них, три – и о течке забываешь вообще, разве что тампоны нужно не забывать менять и не пропустить очередной прием

– Подавляющие? – Саске был шокирован: он, конечно же, знал, что многие омеги во время течки пользуются различными препаратами, которые облегчают её или же практически полностью снимают признаки, но ими все же старались не злоупотреблять, зная о последствиях, тем более, их настоятельно не рекомендовали принимать ещё не родившим и недавно пробудившимся омегам, биополя которых были нестабильны, а репродуктивные функции особенно остро подвергались угрозе

– Ага, – похоже, Суйгетсу абсолютно не заморачивался по поводу всяких там предостережений, которые жирными буквами писали на всех упаковках с подавляющими, более того, был полностью уверен в том, что поступает правильно, приняв столь внушительную их дозу. – Я полночи и полдня промучился, думая о том, что бы такое потолще запихнуть себе в задницу, а после всего лишь принял пару таблеток и теперь чувствую себя полноценным человеком

– Промучился? – Саске, у которого была только одна течка, пока было неведомо, как это – испытывать жгучее желание к спариванию и жаждать вязки со свободным альфой, поэтому, когда блондин сказал фразу «запихнуть себе в задницу», подростка слегка передернуло, ведь получается, что подобное в скором времени ожидало и его, то есть он точно не знал, что именно его ожидало, но по рассказам Ходзуки было и так понятно, что ничего хорошего, что и пугало своей неизвестностью

– Послушай, Саске, – на этот раз Суйгетсу говорил совершенно серьезным тоном, без какой-либо напускной веселости и наигранной невозмутимости, – ты же знаешь, что я уже выбрал своего альфу, и поэтому во время течки мне было не просто плохо, мне было дерьмово. Ночью я был готов выпрыгнуть из окна, лишь бы оказаться под своим альфой и сцепиться с ним. Я не могу передать это ощущение словами, но, когда выбираешь альфу, течка становится просто невыносимой, смазка выделяется постоянно, все тело горит, чешется, требует прикосновений альфы, а дырка так пульсирует, что реально хочется засунуть в себя хоть что-нибудь, только бы не ощущать эту бешеную пульсацию. Поэтому, – блондин горько усмехнулся, – выбирая между двух зол, я выбрал то, что, по крайней мере, не лишает меня рассудка

– А как же Мангетсу-кун? – Учиха решил не осуждать друга за то, что тот принял подавляющие, кое-как понимая его состояние, но все равно поражался и его беззаботности, и беспечности его семьи, члены которой допустили, чтобы омега во время течки, то бишь уязвимый омега, вышел на улицу сам, более того, пришел в школу, где полно молодых и, соответственно, ещё не умеющих сдерживать себя альф

– А что Мангетсу? – фыркнул блондин, явно выражая свое пренебрежение к названному человеку и как к брату, и как к главе клана Ходзуки. – У него муж беременный, дел на работе невпроворот, клан со своей бандитской репутацией вот уже какое поколение в полной жопе, так что, – омега буднично пожал плечами, – ему сейчас определенно не до меня

– Но как же так? – продолжал удивляться Саске, которому, естественно, в силу его братских и ментальных уз с Итачи, было не понять, как это – безразличие со стороны брата. Нет, брюнет, конечно же, понимал, что родственные связи бывают разными, но чтобы так, чтобы отдать родного брата в Омежью Келью на целый год, чтобы полностью игнорировать его присутствие в своем доме, чтобы считать его вторым сортом и открыто это демонстрировать, этого подросток определенно не мог понять. Да, он понимал и сочувствовал другу, которому богами была уготована явно не легкая судьба, но при всем при этом Учиха восхищался блондином, который, будучи, как и он, омегой, к тому же фактически брошенным на произвол своим кланом, стойко держался, находил в себе силы бороться с обстоятельствами и решительно шел вперед, к каким-то своим целям, пусть допуская ошибки, но все-таки не сдаваясь

– Молча, Саске, – каким-то несвойственным ему тоном, в котором чувствовался опыт и выверенность сказанного, объяснил Ходзуки. – Решил, сделал, разобрался с последствиями, и все это молча

– Уверен, что все обойдется? – Саске все же слегка беспокоился, особенно если учитывать то, что на них уже покосилась парочка сидящих радом альф, которые определенно учуяли запах течной омеги, который полностью не могли перебить даже подавляющие

– Не впервой, – Суйгетсу приободряюще хлопнул брюнета по плечу. – Главное напомни мне, чтобы я через три часа не забыл принять таблетки

– Как скажешь, – может, Саске и не уступил бы так просто, буквально-таки в приказном порядке заставив Ходзуки уехать домой, но в данный момент Учиха не захотел этого делать, наконец-то поняв, почему Суйгетсу пришел в школу – потому, что здесь он, по крайней мере, был кому-то нужен.

– Признаться, я разочарован в вас, Темари-сан, как в руководителе, – Данзо, сохраняя величественную осанку, восседал в высоком кресле точно напротив Собаку, при этом с явным превосходством смотря на неё сверху вниз. – Совместные общежития для омег и альф, – мужчина ухмыльнулся краешком губ, явно выражая свое довольство данным фактом, – вопиющее нарушение норм Кодекса Нравственности

– Шимура-сан, – с нажимом произнесла Темари, мысленно сожалея о том, что сидящий перед ней человек – бета, иначе она бы не посмотрела на то, что он работник Министерства, и щедро прошлась бы по его биополю, дабы сбить с главы комиссии надменную спесь, – за все пять лет существования университета у нас не было ни единого инцидента, связанного с непотребным отношением к студентам-омегам, в том числе и в общежитии