Текст книги "Сущность Альфы (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 121 страниц)

Так вот, с другой стороны, альфа был уверен, что сестра снова начнет доставать его нравоучениями, в ответ на которые она вчера удостоилась лишь хмурого взгляда и непоколебимого отрицательного ответа. И даже то, что Темари приготовила сегодня для Сая бульон, ничего не означало, просто блинчики, которые так тщательно готовил Канкуро, оказались весьма специфическими как по форме, так и по вкусу, а старшая Собаку, в силу своих убеждений, просто не могла уйти на работу, оставив младших братьев без завтрака. К тому же, самому Гааре было сейчас не до пререканий с сестрой. Он был счастлив и окрылен надеждой, а все потому, что Сай перестал закатывать истерики и даже начал говорить, правда, говорил он только с Канкуро и то только на малозначимые темы, а с самим альфой перебросился всего лишь парой фраз, но сам факт того, что любимый шел на поправку, радовал Собаку, который подумал о том, что стоило бы пригласить доктора Шиин для осмотра.

– Собаку но Гаара! – услышав столь резкое обращение, аловолосый остановился посреди коридора и, свесив голову, вздохнул: похоже, Темари специально его поджидала

– Да, Тем, – альфа обернулся и сразу же встретился взглядом с сестрой, опасливо клубящееся биополе которой не предвещало ничего хорошего, поэтому Собаку предусмотрительно поставил поднос на пустовавшую с недавнего времени подставку для цветов, ожидая очередной тяжелый разговор на повышенных тонах

– Тебе ещё это не надоело? – блондинка, сложив руки на груди, выразительно посмотрела на брата, уплотняя свое биополе, будто показывая, что именно этот разговор будет решающим

– Что именно? – Гаара, вторя сестре, тоже сложил руки на груди, но свое биополе пока решил не раскрывать, памятуя о том, что Сай находится слишком близко и ментальные стычки прямо посреди коридора явно ни к чему. – Твои нравоучения? Или твои попытки решить все за меня?

– Бессмысленность, Гаара, – стояла на своем Темари, стараясь говорить четко и спокойно, но её биополе было слишком рваным, выдавая и волнение, и негодование, и беспокойство в том числе. – Все, что ты делаешь – бессмысленно, – как констатацию, сказала Собаку. – Этот омега нуждается в квалифицированной помощи. Слышишь? – альфа показательно пригрозила указательным пальцем. – Квалифицированной потому, что он невменяем, потому, что у него серьезная психологическая травма, и потому, что ты ни беса не смыслишь в уходе за подобным больным. К тому же, – глаза девушки сузились, а следующую фразу она буквально прошипела, – он замужний и более не меченный – и это главная наша проблема, Собаку но Гаара

– Наша? – альфа в наигранном удивлении приподнял бровь. – Нет, Тем, если это и проблема, то только моя, хотя я и не считаю заботу о любимом человеке проблемой

– У тебя есть обязанности, Собаку но Гаара! – уже жестче припечатала Темари, в ответ на что, альфа только нахмурился и ещё плотнее сжал свое биополе, дабы не сорваться. – Сейчас у тебя есть невеста, а о своей неразделенной любви нужно было подумать до того, как ты поставил свою подпись под брачным соглашением. К тому же, своими действиями ты подвергаешь угрозе весь клан, который Хьюго Хиаши, а я в этом уверена, не побрезгует оклеветать, прознав о ситуации с этим омегой. Так что, прошу, – блондинка, словно выдохнувшись, практически до шепота понизила тон голоса, – предприми меры пока ещё не поздно

– Уже поздно, Тем, – без какого-либо сожаления ответил Собаку. – По твоей сестринской милости Хината увидела Сая, – альфа хмыкнул, – и услышала мои слова, а эта девочка, знаешь ли, далеко не дура, чтобы не сделать правильных выводов

– Ты хоть представляешь, что будет?! – в порыве гнева выкрикнула Темари и тут же несколько ментальных витков устремились в сторону аловолосого с явным намереньем атаковать в полную силу

– Ничего не будет! – всего пару секунд хватило альфе для того, чтобы его биополе развернулось на полную мощь, а в полностью черных глазах полыхнуло пламя негодования, после чего Гаара, взмахнув руками, отбил ментальные витки, которые, ударившись о стены, развеялись, оставив на них внушительные трещины

– Будет, Гаара! Будет! – блондинка не оставляла своих попыток сломить щиты брата, хотя и понимала, что они слишком сильны для неё, но другого выхода она просто не видела. – Или ты не чуешь, что этот омега вот-вот потечет?!

– Я контролирую себя, – прорычал Собаку, сущность которого оскалилась внутри, предчувствуя схватку между двумя альфами, – и если понадобится, – аловолосый отбивал один удар за другим, но делал это настолько легко, что казалось, будто он игрался, – скорее прикую себя цепями в клетке, чем причиню Саю боль, – новый ментальный удар был отражен альфой настолько молниеносно, что, отскочив, разнес дверь в общий санузел

– Что за шум, а драки нет? – Канкуро выглянул из своей комнаты, но, почувствовав, насколько напряжена атмосфера в коридоре и увидев два противостоящих друг другу взгляда, которые сейчас были обращены на него, тут же ретировался. – Понял-понял, – отрицательно взмахнув руками, омега, покосившись на щепки на полу, натянуто улыбнулся, – не мешаться в разборки взрослых, – шатен перебросил через плечо ремень сумки и вновь, правда, уже в прощальном жесте, махнул рукой. – Я в колледж

– Избавься от него, – прорычала старшая Собаку, вопреки дрожи перед более сильной особью продолжая напирать на брата ментально, – иначе я лично сообщу в Службу Опеки, что этот омега находится там, где ему не положено быть

– Нет! – категорично отрезал Гаара, начиная медленно приближаться к сестре, сгущая свое биополе, материализуя его и бескомпромиссно напирая на альфу. – Я сейчас не просто твой брат. Я – будущий глава клана, и ты, Собаку но Темари, – аловолосый уже вплотную приблизился к сестре, ломая её щиты, как стекло, и надавливая теперь на альфу не только ментальной силой, но и силой своей сущности, – подчинишься моей воле

– Ты станешь главой клана только потому, – от столь мощного давления голос Темари дрожал, а сама она осела на пол, теперь с вызовом смотря на брата снизу вверх, пытаясь сконцентрировать свое биополе, которое просто рассыпалось на ментальные нити, и унять свою сущность, которая всполошено билась внутри, вновь охваченная липким страхом, – что таковым было желание отца

– Хочешь оспорить мое право на главенство? – Гаара, сложив руки на груди, каменной глыбой возвысился над уже дрожащей сестрой, его черные глаза опасливо сузились, а биополе настолько уплотнилось, что витки превратились в длинные пики, выходя из-за спины альфы и своими остриями упираясь точно блондинке в грудь и шею

– Нет, – едва слышно прошептала старшая Собаку и отвела взгляд: эта сила её брата была просто ужасающей, и это при том, что, судя по всему, Гаара ещё её контролировал, что означало, что её реальная мощь, её истинный исток куда страшнее и разрушительнее, поэтому девушке ничего не оставалось, как покорно склонить голову, признавая и доминантность сущности альфы над ней, и право брата на главенство

– Рад, что мы поняли друг друга, – сухо сказал аловолосый, после чего резко свернул свое биополе, вновь вернув глазам естественный цвет, и, развернувшись и забрав поднос, пошел дальше по коридору, прекрасно зная, что раз столь сильная альфа склонила перед ним голову, значит, пререканий с её стороны больше не будет, по крайней мере, тех, которые касаются Сая

– А ты вырос, брат, – Темари, посмотрев вслед удаляющемуся брату, улыбнулась, – научился-таки бороться. Что ж, – девушка поднялась с пола, чувствуя и ментальную, и физическую слабость, на которую постаралась не обращать особого внимания, – посмотрим, что из этого выйдет, глава.

Гаара подошел к комнате Сая, но входить не спешил, чуть хмурясь и утихомиривая свою сущность, которая возмущенно рычала, ощутив пыл сражения, но так и не проявив свою истинную мощь. Не так он хотел разрешить спор с сестрой, не к таким методам хотел прибегнуть в своих убеждениях, не желал он давить ментально на самого родного человека, но все же контроль его подвел. Во-первых, он защищал свое, точнее, он защищал Сая, который пусть и не был фактически его, но все же позволить кому-либо, даже собственной сестре, навредить омеге он не мог. А во-вторых, в нем сейчас было слишком много энергетики, которую он вчера получил от Наруто, и которая до сих пор так и не была полностью подавлена, сплетаясь с его, пытаясь подчинить биополе аловолосого и выплеснуться наружу, хотя, честно сказать, стало легче. Кажется, это называется выпустить пар. Собаку обернулся и, увидев повреждения, нанесенные в пылу ментальной драки, лишь сокрушительно покачал головой, подумав о том, что у главы клана слишком много забот.

Собравшись и свернув свое биополе до плотного комка, Гаара все-таки зашел в комнату, сразу же шумно выдохнув, так как атмосфера в ней была густо пропитана предтечным запахом омеги. Аромат был просто божественным – так бы сказал Собаку, помимо воли мелко вдыхая запах любимого, который с годами, казалось, стал ещё более заманчивым. Сущность вновь взбрыкнула, пытаясь обнажить инстинкты, которые взывали и к желанию свободного партнера, и к личным чувствам, но альфа умело присмирил их, затолкав куда подальше, чтобы омега не смог почувствовать даже тень вожделения с его стороны. Все-таки опыт общения с Намикадзе дал свои результаты, и теперь контроля над своей сущностью аловолосому было не занимать, по крайней мере, контроля над своими инстинктами альфы. С гневом, который слабым огоньком, но все-таки клокотал у него внутри, было сложнее, но и его можно было усмирить, если попытаться отбросить мысли о том, что столь заманчиво пахнущий омега принадлежит не ему.

– Уже проснулся? – Гаара, поставив поднос на комод, присел в низкое кресло, которое стояло радом с кроватью ещё с того дня, когда он впервые провел ночь в этой комнате, неусыпно наблюдая за состоянием любимого

– Да. Доброе утро, – отбросив одеяло, Сай поднялся и сел на постели, но на аловолосого так и не взглянул, чуть опустив голову

Забавная темно-синяя пижама в оранжевых медвежатах, которую Канкуро нехотя извлек из недр своего шкафа и подарил омеге, делала Сая очень милым. По крайней мере, так считал Собаку, с легкой улыбкой рассматривая любимого и понимая, что готов видеть такую же картину каждое утро до конца своей жизни. На днях он осведомился у Наруто, как продвигается дело Сая, на что получил не очень утешительный ответ. Суд вынес вердикт: год заключения в колонии легкого режима, из которых полгода альфе уже засчитали за период пребывания под следствием, а после двести шестнадцать часов общественных работ. Гаара считал это слишком мягким наказанием, ведь разве можно смыть с себя грех убийства собственного ребёнка подобным образом, но, надо признаться, адвокаты альфы постарались на славу. Намикадзе сказал, что если бы с самого начала за дело взялся он либо его отец, а не гражданские обвинители, то все бы разрешилось в пользу омеги, а так клан Хаюми смог отвадить от своего отпрыска положенное ему наказание в виде семи лет лишения свободы и даже добился того, что брак не был расторгнут. Зачем, Собаку понять не мог, ведь глава клана отчетливо дал понять, что Сая они не признают и презирают, хотя, скорее всего, это было желание самого альфы, который ещё на что-то надеялся.

Гаара сжал пальцы в плотные кулаки и выдохнул, обуздывая свой гнев, который, впрочем, помог абстрагироваться ему от запаха омеги. Но все же, в данной ситуации, неоспоримым оставался тот факт, что ему, как альфе, придется бороться за Сая и с его супругом, и с кланом Хаюми, и с законодательством, но оно того стоило. Да, его омега стоил даже большего.

– Спасибо. Было вкусно, – аловолосый даже вздрогнул, за своими мыслями и не заметив, что омега уже управился с завтраком, причем управился до последней крошки хлеба и чистого дна пиалы, что не могло не вызвать у альфы улыбку

– Прими душ и оденься потеплее, – забирая поднос, Гаара едва-таки смог подавить в себе желание прикоснуться к любимому рукой, лишь улыбнулся ему слегка и аккуратно притронулся ментально, якобы проверяя состояние его биополя. – Я подумал, что мы сегодня могли бы прогуляться в ближайшем парке

– Я слышал ваш разговор в коридоре, – когда альфа уже развернулся, стараясь побыстрее покинуть комнату пропитанную сладким предтечным запахом, Сай неожиданно, с какой-то грустной интонацией, обратился к нему. – Вы с Темари-тян ссорились из-за меня, а я так не хочу. Не хочу вносить разлад в вашу семью

– Сай, тебе не нужно волноваться, – развернувшись, поспешил заверить любимого аловолосый, мысленно укоряя себя за то, что так легко позабыл о ментальной стычке с сестрой, которую омега просто не мог не почувствовать. – Темари просто вспылила, но на самом деле никакого разлада нет, – Гаара врал, причем нагло, ведь ещё каких-то 20 минут назад он, воспользовавшись своей силой, ментально подавил сестру, но омеге знать об этом точно не стоило. – Просто маленькая семейная ссора по поводу… будущего ремонта, – аловолосый поставил себе на заметку, что нужно срочно убрать в коридоре, дабы ещё сильнее не расстроить любимого

– Скажи, Гаара, – Сай поднял голову и настолько выразительно посмотрел на альфу, что тот даже стушевался немного, пожалуй, впервые в жизни почувствовав себя слабым, – ты ведь любишь меня, да?

– Я… – Собаку резко отшатнулся, от волнения едва не упустив поднос, но битая посуда – это ещё полбеды, так как, услышав эти слова, сущность внутри вмиг расправила свои крылья, ослабив контроль над внутренними щитами, развернув биополе своего носителя и сразу же довольно заурчав

– Если действительно любишь – отпусти, – тем временем продолжал брюнет, даже не пытаясь закрыться от льнущих к нему ментальных витков альфы. – Ты сам прекрасно знаешь, что, когда он выйдет, ты не сможешь меня удержать, а сталкивать ни вас, ни кланы я не желаю, – омега, свернув свое биополе, вновь забрался под одеяло, после чего едва слышно добавил, – тем более, было бы из-за кого

Гаара ничего не ответил, лишь биополе свое свернул резко и поспешно вышел из комнаты, понимая, что вновь сбегает. Сбегает от фактов, которые ему пыталась донести сестра, и которые столь болезненно звучали из уст любимого. Сбегает от правды, на которую предпочел закрыть глаза, хотя и понимал её необратимость. Похоже, Наруто знал, что так будет, знал и не сказал, позволив ему самому понять и принять очевидное – его борьба за своего омегу только начинается.

– Нет, ну, ты представляешь?! Представляешь?! – Орочимару фурией ворвался в гостиную, небрежно бросив свой рабочий портфель на пол, после чего плюхнулся в кресло. – Четыре роженика за одну ночь! Роженика, Кабуто! Ты же понимаешь, что это не женщины! Это же почти что ювелирная работа! – омега эмоционально размахивал руками и слегка подавался вперед, туда, где на диване сидел его бета. – И если бы все было так просто! Ан, нет! У одного осложнения! У второго муж – козел! У третьего истерика! Четвертый вообще сознание потерял во время схваток, пришлось кесарить! – выдохнувшись, мужчина безвольно вытянулся в кресле. – Я уже слишком стар для таких стрессов

– Почему меня не вызвал? – сухо и даже не оторвавшись от чтения книги, спросил Кабуто

– Вот только тебя там и не хватало, – буркнул омега, явно раздосадованный тем, что Якуши столь беспристрастно отнесся к его эмоциональному рассказу, хотя, учитывая статус седовласого, на большее можно было и не рассчитывать

– Вижу, что не хватало, – Кабуто поверх книги и очков посмотрел на брюнета и так же обыденно добавил. – Думаешь, я не понимаю, что с тобой происходит? – а дальше следовала ещё одна сухая констатация. – Второй день течки

– Да что ты можешь понимать, бета?! – вновь вспыхнул Орочимару, от чего его биополе резко всколыхнулось. – Тебе не понять, как это, когда в этой бесовской круговерти рожающих, их мужей, семей, детей и прочих нужно не забывать менять тампоны и вовремя принимать подавляющие! Тебе не понять каково это – постоянно держать эти гребаные ментальные блоки! И уже тем более тебе не понять, как в такой период хочется трахаться!

– На колени, – даже на тон не повысив силу голоса, сказал Кабуто

– Что?! – в пылу негодования мужчина сперва не расслышал произнесенную фразу, но все-таки что-то внутри него екнуло, от чего его сущность взволновано трепыхнулась

– На колени, – сняв очки и отложив книгу, с расстановкой повторил бета и исподлобья, холодным, ничего не выражающим взглядом посмотрел на брюнета

– Да, господин, – пролепетал омега, сползая с кресла и покорно занимая требуемую позу, сложив руки на коленях и опустив голову

– Плохо, – Якуши медленно поднялся с дивана и так же неторопливо подошел к вмиг задрожавшему брюнету. – Истерики – это плохо, – бета, приподняв голову мужчины, пронзительно посмотрел ему в глаза

– Да, господин, – едва слышно ответил омега, которого от такого бесчувственного и пристального взгляда начала бить ещё более крупная дрожь. Биополе мужчины прогнулось, будто на него сейчас сильно надавили ментально, а сущность замерла внутри, не менее покорно уступив обычному человеку.

– Ты будешь наказан, – как вердикт, произнес Кабуто, после чего позволил брюнету опустить голову, отойдя на пару шагов. – И не вздумай менять позу

Бета куда-то вышел, а Орочимару лишь выдохнул, так и оставшись покорно дожидаться своего господина. Это был позор и извращение, но, тем не менее, это было и особым секретом, и главной слабостью омеги, которая ему досталась в наследие от насильника, которого так и не нашли. Его психика была сломлена издевательствами и побоями, а то, что пережил мужчина почти 60 лет назад, до сих пор коверкало ему жизнь, причем именно личную, интимную, ведь, оказавшись в постели с партнером, он не мог испытать удовольствие, пока чувствовал себя с ним на равных. Сперва Орочимару стыдился своих наклонностей, закрывался и отгораживался ото всех, подавляя желание и консультируясь с лучшими психиатрами страны. Но никакие препараты и тренинги так и не помогли ему полностью излечиться от «болезни», не смогли избавить от необходимости подчиняться партнеру, не в силах были перекроить то, что уже сроднилось с его слабой сущностью.

Когда омега уже совсем отчаялся, один из докторов, точнее сказать, бывший корпусник-психоаналитик в отставке, который занялся врачебной практикой, посоветовал ему попробовать найти себе «господина». Орочимару сперва не совсем понял суть этого слова, но доктор довольно умело её объяснил: нужно найти партнера, который сможет подчинять, но при этом будет полностью контролировать себя, дабы не нанести реальный вред, то есть, это была своего рода игра, в которой главными героями были господин и его раб. Мужчина долго не решался последовать совету доктора, но все же он понимал, что до самого завершения своего жизненного цикла бегать от самого себя глупо, да и любому омеге, у которого установился регулярный течный цикл, просто жизненно опасно постоянно принимать подавляющие.

Конечно, много попыток найти именно того партнера были неудачными: либо альфы презренно относились к его наклонностям, бросая, либо были слишком грубы и неосторожны, либо все-таки уходили к тем, кто мог родить им ребёнка, а потом он встретил Якуши Кабуто. О своей «болезни» и необходимости подчиняться в постели он рассказал парню сразу же, чтобы тот мог заранее отказаться от отношений, но, к его огромному удивлению, именно этот бета и оказался «тем самым», очень внимательным, но при этом умелым господином. Омега думал, что он, как особь с ментальной силой, не сможет подчиняться именно бете, но, похоже, дело было не в ментальном давлении, ведь альф он не страшился и мог свободно им перечить, дело было в теле и сознании, которым была нанесена непоправимая травма.

Приглушенные шаги вновь заставили омегу вздрогнуть, а уже пару секунд спустя он увидел перед собой ноги своего господина. Так хотелось поднять голову и посмотреть на обнаженного бету, который, определенно, уже возбудил себя, хотелось увидеть его член, который по размерам не уступал плоти альфы, и его тело в целом, которое было более чем заманчиво в рельефе своих мышц, но это для него, для раба, была непозволительная роскошь. Да, беты по своей природе слабо возбудимы, и Орочимару знал, насколько его сожителю тяжело с ним, с омегой, тем более в период течки, но Кабуто никогда не упрекнул его по этому поводу и всегда, по малейшему требованию или намеку, даровал ему удовольствие, что наталкивало мужчину на мысль, что, возможно, этот бесчувственный бета на самом деле что-то испытывает к нему.

– Руки, – властно приказал Якуши, и брюнет не мог не подчиниться, покорно вытянув руки, которые ту же были связны прочным, но мягким, кожаным поясом. Само ощущение скованности вызывало волны возбуждения, которые накатывали на мужчину все сильнее и сильнее, ломая искусственные барьеры подавляющих и подстрекая предвкушение. По телу прокатилась уже знакомая дрожь: вожделение смешанное с покорностью, – и одного этого колкого ощущения было достаточного, чтобы Орочимару безумно захотелось почувствовать своего бету в себе.

Кабуто был непоколебим в своих приказах, действуя слегка грубо, но при этом и не причиняя явного дискомфорта. Он, потянув за ремень, развернул мужчину и уложил его на низкий столик так, чтобы омега прикасался грудью к столешнице, края которой упирались ему в живот, а ноги широко раздвинул в стороны, заставляя омегу сильно прогнуться в пояснице. Примерно минуту не было никаких действий, но Орочимару чувствовал, что бета стоит прямо за ним и смотрит на его подрагивающее тело, изогнутую спину и шикарно оттопыренный зад, и именно это ощущение и сводило с ума, будоражило своей неопределенностью и туманило рассудок дымкой вожделения. Поддавшись нетерпеливости, брюнет слегка двинул бедрами, за что сразу же получил ощутимый шлепок по заднице, от тяжести и звона которого, кровь, казалось, вскипела, горящей волной приливая к тазу.

– Плохой омега, – едва слышно произнес на ухо мужчине Кабуто, и тот задрожал ещё сильнее, зная, что не получал на это разрешение, но все равно стараясь потереться о седовласого, который уж слишком медлил

В ответ на все попытки омеги привлечь к себе внимание, Якуши только хмыкнул, но вновь-таки в его голосе не было и тени эмоций, только пробирающий до самых внутренностей холод, что ещё больше взбудоражило брюнета, которому этот самый холод, учитывая то, насколько горело его тело, был просто необходим. С его брюками не церемонились, но и их снятие было не меньшей пыткой. Бета прижимался к его спине торсом, передавая жар и своего тела, одна рука седовласого упиралась в столешницу прямо перед лицом мужчины, будто показывая, что одно неверное движение и последует новый удар, а вторая слишком медленно расстегивала брюки, нарочно задевая уже колом стоящую плоть.

Когда брюки отлетели куда-то в сторону, Кабуто провел по ногам омеги чем-то приятно-холодным и слегка скрипящим. Мужчина вздрогнул, чувствуя, как с его члена скапывает семя, а по внутренней стороне бедер стекает смазка. Они точно смешивались, где-то там, внизу, где под ним, капля за каплей, образовывалось пятно его соков. Сейчас омеге хотелось чем-нибудь заткнуть себе рот, ведь его возбуждение выдавал хриплый скулеж и рваные вздохи, которых ему не разрешали, но брюнету приходилось лишь до крови прикусывать губы, с которых уже норовили сорваться стоны. Тонкими кожаными ремнями Кабуто привязал ноги своего любовника к ножкам столика, причем сделал это довольно эстетично, обвив часть ноги от бедра до колена изящным переплетом тонких линий, которые заканчивались металлическими застежками.

Обездвиженность и неопределенность, человек за спиной, чувство его взгляда, ощущение его дыхания, и тонкий запах вожделения в воздухе, – все это было именно тем, что было так необходимо Орочимару. Нет, он не возвращался в прошлое, не трепетал от страха и не молил насильника о пощаде, это все он пережил и оставил где-то там, в своей прошлой жизни, в теперешней же просто подчиняясь потребностям тела, которые с лихвой удовлетворял его бета. Руки скользнули по ногам, синхронно и мягко, а после одна замерла на левом бедре, а вторая надавила на спину так, что брюнет ещё сильнее прогнулся в пояснице, чувствуя, как натягиваются мышцы ног и как вытягиваются позвонки. Это была не боль, только её грань, ведь если бы любовник надавил на спину хотя бы чуточку сильнее, то мог бы не просто причинить боль, но и навредить, но Кабуто очень хорошо знал тело своего омеги, практически досконально, настолько досконально, что умел удерживать эту грань.

У мужчины не было возможности податься назад или вильнуть бедрами, он не мог развернуться и перенять инициативу, не вправе был попросить делать все быстрее, а его бета настолько сладко и мучительно медлил, что у Орочимару перебивало дыхание, кожа покрылась испариной, а все тело начало дрожать не только от неудобности позы, в которой он находился, но и от неистового возбуждения. Плоть любовника раздвигала стеночки его нутра медленно, в прямом смысле сантиметр за сантиметром, проникала в него с горячей пульсацией, которая тут же находила отклик в его теле, задевала каждую чувствительную точку, заставляя стеночки сжимать её так плотно и вызывая именно то, ни с чем несравнимое, ощущение заполненности.

Каждый новый толчок, как качели: сперва малая, едва ощутимая амплитуда, после более быстрый темп, слегка возвышающий над землей, а потом безумная высь рваных движений, от умелости которых просто невозможно было сдержать стоны. Орочимару пытался извиваться, ему хотелось задать свой темп, хотелось не так яростно, не так быстро, хотелось растянуть этот момент единения со своим бетой, хотелось продлить время до мига наивысшего наслаждения, чтобы его любовник тоже получил удовольствие, но Якуши вовремя пресекал любую попытку омеги перебрать на себя руководство, то надавливая на спину, то заставляя мужчину запрокинуть голову, умело наматывая на кулак его волосы. Рубашка Орочимару была уже полностью влажной и неприятно липла к телу, но это тоже была необходимая деталь их маленькой игры, за соблюдение которой омега был очень благодарен своему любовнику. Мужчина не хотел, чтобы седовласый видел его шрамы, которые мелкой россыпью паутинок и нитей пересекали его спину. Да, бета знал о них, видел их, но именно в такие моменты, когда жар уже полностью подчинил тело, когда плоть налилась и дрожит, когда внутри зарождается пульсация оргазма, Орочимару не хотел, чтобы прошлое было столь видимым, ведь он жил настоящим, тем настоящим, в котором у него был его любимый бета.

Первые волны оргазма накатили на омегу слишком быстро, пройдясь по всему телу, сокращая внутренности, выгнув спину, запрокинув голову и вырвав протяжный стон, который сорвался криком удовольствия с губ мужчины, растворившегося в столь сказочном ощущении. Орочимару безвольно упал грудью на столешницу, хрипло дыша и ощущая, как волна оргазма постепенно сходит на нет, но тут же вновь выгнулся и вскрикнул, когда почувствовал, как в его тело вместе с плотью беты входит что-то более толстое, сразу же начиная увеличиваться внутри.

– Что это? – прохрипел омега, ощущая, что те самые волны никуда не исчезают, начиная пульсировать все чаще и чаще, в такт его нутру, которое сейчас было растянуто до сладкого ощущения полной заполненности

– Искусственный узел в форме кольца для члена, – слегка сбивчиво дыша, ответил Кабуто, продолжая совершать мелкие фрикции, а после и вовсе замирая, когда двигаться стало просто невозможно

– Но нельзя… – сквозь пелену череды оргазмов смог просипеть омега, – тебе нельзя… это вредно…

– Забудь, – шепот на ухо, в котором можно было уловить нотки нежности, а после легкий поцелуй в висок, – ты заслуживаешь и большего

Орочимару выгнулся ещё раз, а после просто обмяк, опустившись на столешницу, ощущая сейчас именно ту сладость сцепки, пусть и искусственной, от которой весь мир кружится перед глазами. Омега знал, что только что его бета не получил никакого удовольствия, более того, что минут десять-пятнадцать он будет терпеть боль, которую причиняет искусственный узел, пережимающий его член у основания и сокращающий мышцы плоти. Но соблазн вязки был слишком велик, было слишком хорошо, до беспамятства, цветных пятен перед глазами, и томительной пульсации внутри, которая растекалась по телу волнами мелких оргазмов, которые дарил ему его бета. Почему Кабуто пошел на такой риск, зная о возможных последствиях? Орочимару, растворяясь в очередной вспышке удовольствия, улыбнулся – возможно, его бета действительно любит его.

Протяжно и надрывно просигналив, на бешеной скорости мимо пронеслась машина, под которую Хината не попала только чудом. Девушка прижала руки к груди и отступила от дороги ещё на несколько шагов, упрекая себя за беспомощность. Этот район города был абсолютно незнаком Хьюго, так как ранее она здесь не бывала, она вообще мало где бывала и то, только с личным водителем, у которого был четкий курс «от одного пункта назначения к другому», и именно этот факт сейчас был явно не на руку брюнетке.

Пожалуй, это было немыслимо, ведь она, Хьюго Хината, ответственная девушка и послушная дочь, уже в который раз прогуливала уроки, более того, приехала на метро и теперь пыталась понять, туда ли она направляется. Для человека, которого фактически всю жизнь держали под замком, это было подвигом. Во-первых, омеге стоило невероятных усилий осмелиться на подобный шаг и приехать в бизнес-район, в котором и сведущий человек мог легко заплутать среди однотипных построек, вершины которых, казалось, терялись в облаках. Во-вторых, Хината боялась, что отцу могли позвонить со школы и сообщить о её отсутствии на занятиях, ведь уйти на назначенную встречу – это одно, а сбежать – совершенно другое, и, пожалуй, прознай об этом Хьюго Хиаши, быть ей до конца школы на индивидуальном обучении, а до замужества под домашним арестом. В-третьих, метро было страшным местом, да, именно так: гул, шум, толпы людей, неразбериха, давка, сомнительные личности, который поглядывали на неё с явным вожделением, и полное непонимание самого процесса проезда. Хорошо, что в мире не без добрых людей, и какая-то омега уже в возрасте старения подсобила ей, рассказав, как оплатить проезд и каким маршрутом нужно следовать. И, в-четвертых, то, что задумала брюнетка, было само по себе рискованным и с точки зрения Кодекса Нравственности неправильным, но сообщить о своем визите она не могла, так как имела в наличие лишь адрес нужного офиса, да и эффект неожиданности должен был сыграть немаловажную роль в её планах.