Текст книги "Сущность Альфы (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 109 (всего у книги 121 страниц)

Минато был в недоумении. Понимал многое, предполагал ещё больше, даже Древний в Итачи не стал для него сокрушающей неожиданностью, но Наруто и Саске… Неужели этих двоих связывает что-то намного большее, нежели инстинкты, страсть и природная притягательность именно Наруто, как особенного альфы? Наверное, ему до сих пор не хватает жизненного опыта, чтобы сложить все звенья этой цепи воедино.

– Минато-сама, к вам Итачи-сан, – альфа даже слегка вздрогнул, когда его размышления в тишине прервал голос секретарши, прозвучавший из динамика телефона внутренней связи

– Да, пусть проходит, – Минато выпрямился в кресле, мелко тряхнул головой, сбрасывая с лица тень усталости, свернул свое биополе и выжидающе начал гипнотизировать дверь, беспокойно постукивая пальцами по столешнице. Учиха Итачи? К нему? Минато был уверен в том, что это не деловой визит, потому что зять взял отпуск, пока Дей и их сыновья не вернутся домой и не окажутся под его защитой. О чем же хочет поговорить с ним альфа? Об Ичиро и Йору? О том, что мальчики – особенные, и это нужно утаивать? Или же предметом разговора будет Саске? Точнее то, что Саске как омега теперь принадлежит Наруто.

– Здравствуйте, Минато-сама, – Итачи вошел в кабинет, в котором был уже много раз, но сегодня он пришел не как представитель компании «Учиха inc.», а как родственник, зять, как член семьи, как брат Саске, хотя при приветствии и использовал уважительное, официальное обращение

– Здравствуй, Итачи, – Минато приподнялся, чтобы пожать брюнету руку. – Присаживайся, – подумать только: ему, сильному, взрослому альфе было неуютно в обществе особи младше его в два раза! Хотя, наверное, он и должен себя так чувствовать, ведь перед ним сидел не просто альфа, а Древний, пусть сейчас он и не ощущал его силу, но взгляд Учихи был более чем красноречив, выражая решительность. Скорее всего, Итачи пришел за ответами, вот только сам Минато ещё не решил, имеет ли он право их давать, потому что у него уже не было сомнений относительно того, о чем, точнее, о ком пойдет разговор.

Учиха медленно обвел кабинет взглядом, словно «прощупывал» его с помощью легких ментальных витков, хотя за время его отсутствия здесь, естественно, ничего не изменилось. Светлые тона, жалюзи на окнах, рабочий стол, два низких кресла и диванчик для посетителей, несколько шкафов с папками, юридической литературой и сборниками нормативно-правовых актов, сертификаты и дипломы на всю боковую стену, – да, все, как обычно, вот только в кабинете ощущалась тяжелая, наполненная отголосками ментальных всплесков атмосфера, которая была не очень приятной для восприятия. Похоже, Минато Намикадзе тоже сейчас переживал сильные эмоции, которым недавно дал выход, полностью раскрыв и расслабив свое биополе. И это была ещё одна причина, чтобы поговорить – открыто и начистоту.

– Минато-сан, скажите, – Итачи решил, что более-менее непринужденная обстановка не помешает, хотя и до свободной беседы снисходить не собирался, все-таки он пришел поговорить с тестем об очень важных, можно даже сказать, судьбоносных вещах, – ваш сын, Наруто, оборотень?

========== Глава 35. Часть 2. ==========

Он ничего не почувствовал, а должен был, даже если ошибся в своих предположениях. Или не ошибся? Смотря Минато прямо в глаза и даже приоткрыв биополе, Итачи не мог ни прочесть ответ на свой вопрос во взгляде альфы, ни прочувствовать его через биополе, потому что мужчина смотрел на него словно невидяще, при этом будучи закрытым наглухо, а применять силу Древнего, чтобы принудить собеседника к откровенности, брюнет не собирался. Возможно, не стоило вот так вот, сразу, напирать и спрашивать в лоб, но почему-то Учиха был уверен в том, что, начни он издалека, Намикадзе ответил бы ему туманно. Не солгал бы, нет, просто так же, как и Дейдара, сказал бы, что это тайна Наруто, и только он имеет право ею распоряжаться. А он, Итачи, должен, обязан знать, обязан расставить все точки, отделить правду от вымысла, разделить, наконец, все эти звенья, и собрать их в логическую цепочку, даже несмотря на то, к каким последствиям это приведет.

Вот так, в тишине и молчании, они просидели несколько минут, но Итачи не торопил альфу, чувствуя, что Намикадзе необходимо время, но не для того, чтобы принять решение – отвечать на его вопрос или же нет – а для того, чтобы упорядочить свои мысли и подобрать слова-прелюдию, очевидно, нелегкого для него разговора. Впрочем, это же время нужно было и самому Учихе, который с каждой секундой все больше и больше убеждался в том, что он был близок к истине, что задал правильный, имеющий нужную подоплеку вопрос, но, тем не менее, что-то его настораживало, будто он и попал в цель, но не в десятку, а, значит, его победа была не целостной.

Минато поднялся, медленно, с легким выдохом, таки моргнув, чувствуя, как жжет под веками, а в уголках глаз выступают капельки слез, а после, развернувшись, подошел к окну, чтобы приоткрыть жалюзи и теперь уже смотреть на город, который застыл в предобеденной жаре, лениво гудя нескончаемым потоком машин. Альфа, и правда, думал, но не о том, что ответить и как начать разговор, а о том, что он никогда не обращал внимания на то, что город – это тоже живое существо. Нет, он не отмахнулся от вопроса, не проигнорировал зятя, не попытался увильнуть от ответа, просто вдруг ему пришло на ум, что там, за стенами офиса, жизнь проносится мимо него, что она не стоит на месте, бурлит, кипит, движется, не останавливается ни на миг, в то время как в его кабинете все словно замерло после того, как Итачи произнес несколько простых слов, сложив их в очень сложный, запутанный, граничащий с выдумкой вопрос. Наверное, боги все-таки услышали его молитвы и дали ему то, о чем он так долго просил – шанс, шанс рассказать то, что уже давно тяжестью тайны лежало у него на душе, шанс быть понятым, шанс хоть чем-то, хоть как-то помочь своему сыну.

– Скажите, Итачи-сан, – так и не оторвавшись от рассматривания панорамы города, а, соответственно, и не повернувшись к альфе, приглушенно начал Минато, сложив руки за спиной и слегка приоткрыв свое биополе, слегка, то есть ровно настолько, чтобы собеседник мог чувствовать, что он говорит правду, но не более, – вы хорошо знаете историю клана Намикадзе?

– Достаточно, – уверенно ответил Итачи, пока что не понимая, к чему клонит мужчина. Естественно, он не мог с точностью говорить о том, что досконально знает историю кланов, потому что, даже взяв для примера их семью, в каждом клане были свои фамильные тайны и секреты, которые не вносились ни в Историю Японского Государства, ни в Историю Мира, ни в семейные Анналы, передаваясь из уст в уста, хотя в Темных Фолиантах, конечно, можно было найти много интересного, пусть и неподтвержденного, но вокруг именно Намикадзе вроде как никаких тайн не было.

Казалось, Намикадзе за весь период своего существования были кристально чисты во всем, если не считать размолвок с самими Учиха непонятно по какой причине, и именно это и вызывало у Итачи подозрения. Неужели внутри клана его супруга скрывалось что-то, что было настолько темным и утаенным, что даже Инквизиция не смогла ничего обнаружить во время безжалостной и скрупулезной «охоты на ведьм»? Возможно, они все были оборотнями? Бред! Дей – нормальный, он не перекидывается в зверя и не воет на луну. Может, это истинно-альфье проклятье клана Намикадзе?.. В общем, как бы там ни было, не время сейчас предаваться домыслам и фантазиям, дабы не упустить нить сути этого разговора.

– А вы знаете, почему Намикадзе, в свое время, отделились от Сенджу? – задал следующий вопрос Минато, делая ударения на словах «в свое время», будто тем самым желая подчеркнуть, что в произнесенной им фразе главным был не факт отделения, а именно период, на который припало это событие

– Насколько мне известно, отделение произошло незадолго до окончания войны между Учиха и Сенджу, которая закончилась подписанием мирного договора, заложив основы нового, имперского правления, – он все говорил верно, так, как писали в учебниках, пока ещё не касаясь той информации, которую почерпнул из Темных Фолиантов, а она, надо сказать, существенно отличалась от официальной версии. – Соответственно, – продолжал брюнет, – отделение припало на период, когда обе стороны были истощены войной и не имели достаточно сил, чтобы её продолжать, из чего я могу сделать вывод, что альфа, отделившийся от Сенджу и основавший клан Намикадзе, не был согласен с политикой тогдашнего главы своего клана. Скорее всего, он выступал за прекращение войны, но, лишь спустя несколько десятилетий, обе стороны пришли к такому же решению, сев за стол переговоров. И ещё, к слову, Намикадзе участие в войне не принимали, хотя на то время другие кланы в обязательном порядке поддерживали одну из сторон, – Итачи снова сказал то, что являлось открытыми для общественности фактами, при этом оставляя за кадром ответы на те вопросы, которые сам альфа считал логичными. Например, как это так: отделились от клана и сразу стали кланом? Да, такое возможно, если отделяется половина или даже больше и при этом у них имеется достаточный доход и бизнес, а конкретно в те времена промышленная база или хозяйство, но тогда бушевала война, Сенджу просто финансово, материально, да и с точки зрения логики не могли так рисковать, отдав половину своих активов. И кому? Отщепенцу. Альфе, который бросил клан в тяжкие времена и увел с собой не только воинов, но и женщин, и омег, дающих потомство. И ещё: как это не принимали участие в войне? В Темные Времена Япония пылала, утопала в крови и стонала голосами падших и раненых. Воевали все, а тех, кто пытался сохранять нейтралитет, вынуждали примкнуть к той или иной стороне потому, что сильные кланы нуждались в ресурсах, людских и материальных, и бунтовщиков легче было бы убить, искоренить, изничтожить до последнего отпрыска, нежели оставить у себя в тылу, как потенциального врага. А Намикадзе не были ни за, ни против. Они просто остались в стороне, но на переговорах присутствовали, причем не как другие, дожидаясь, что им достанется после того, как Великие утолят свой, так сказать, голод, а войдя в эту четверку Великих, став пятым кланом, кроме Сенджу, Учиха, Собаку и Хьюго, который получил свою, центральную провинцию как наместники единого избранного императора.

– Да-да, все правильно, – спешно согласился Минато, а потом, развернувшись, посмотрел на зятя, ощущая его решительное спокойствие, после чего, молча, подошел к одному из шкафов, доставая оттуда два стакана и бутылку виски. – А как, Итачи-сан, насчет Темных Фолиантов? – альфа через плечо взглянул на брюнета, все ещё удерживая свое биополе приоткрытым. – Что вам известно об окончании войны, исходя из этих источников? – Намикадзе, подойдя к столу, поставил стаканы и примерно на палец наполнил их янтарной жидкостью, после чего присел в свое кресло, приготовившись слушать. Конечно же, виски при столь серьезном разговоре было не обязательным, можно даже сказать, излишним, но мужчина и не предлагал Итачи утопить правду в алкоголе или же подсластить её хорошим, крепким, выдержанным напитком, просто хотелось создать непринужденную обстановку, развеять атмосферу отдаленности и, что скрывать правду, слегка расслабиться, что, а альфа это чувствовал, было необходимо им обоим.

– Данные события Темные Фолианты описывают очень туманно, – издалека начал Учиха, пожалуй, даже не удивившись тому, что тесть задал ему такой вопрос, все-таки Минато был умным человеком и вполне рационально предположил, что, так сказать, неподкованным зять к нему с подобными вопросами не пришел бы, вот только он не мог понять, к каким же выводам его пытаются подтолкнуть, и какое из белых пятен истории клана Намикадзе скрывает в себе истину. – Если полагаться на этот источник, то нужно упомянуть таинственную Третью Сторону, которая якобы стала посредником между Учиха и Сенджу, призвав их к благоразумию и подтолкнув к подписанию мирного договора, – эти призрачные упоминания о Третьей Стороне занимали совершенно непонятное Итачи место в закрытых источниках, которые так толком и не раскрывали суть этой Третьей Стороны, не называли ни имен, ни стати, ни статуса, просто констатируя факт её наличия. Наверное, он бы не придал этим сведениям особого значения, посчитав их упоминаниями о, так называемой, божественной благодати, которая снизошла на два клана, усмирив их жажду к власти, если бы Датару тоже не упоминал о Третьей Стороне. Насколько знал альфа, Древний говорил о ней и с Саске, ссылаясь на равновесие и гармонию, но тогда он тоже не смог понять, какой же смысл Датару вложил в эти слова, но теперь, когда о Третьей Стороне ему намекнул и Намикадзе, у Итачи больше не осталось сомнений – это был человек, живой, из плоти и крови, который тоже как-то привязан к этой истории.

– Да, Итачи. Да, – Минато, пригубив виски, кивнул, чувствуя, что брюнет догадывается, но пока что не может высказать свои догадки, считая их ещё неполными. – Так называемой Третьей Стороной был альфа из клана Намикадзе, именно тот альфа, который и основал сам клан

– Я понимаю, – Итачи тоже, правда, медленно, кивнул, притронувшись к стакану, но не спеша делать первый глоток, – но в чем суть, Минато-сан? Что означает быть Третьей Стороной? Каковы силы скрываются за этим, можно так сказать, абстрактным наименованием? – значит, альфа, который основал клан Намикадзе и стал связующим звеном между Учиха и Сенджу… Наверное, он все же предполагал, что Намикадзе тоже скрывают какую-то клановую мутацию, потому что их альфы всегда были сильны, всегда были впереди, всегда были помехой для тех, кто жаждал власти и влияния, но, честно признаться, смысла в этой скрытности он не видел, разве что… разве что Третья Сторона – это не название клановой мутации, а нечто другое, большее, уникальнейшее, то, что, как и у них с Саске, пробудилось только спустя много веков. Пробудилось в Наруто.

– Равновесие, Итачи, – поучительно ответил Минато, а после, из-подо лба, но не грозно, а, скорее, таинственно посмотрел на альфу. – Вы же, как Древний, должны понимать, в чем суть баланса, и каковы силы необходимы для его поддержания

– Тяжкая ноша, – согласился альфа, таки пригубив виски, при этом отмечая, что тепло крепкого напитка приятно согревает изнутри, но не затуманивает разум, не путает мысли, не усыпляет бдительность, а, наоборот, помогает расслабиться, – тем более, если частью этой ноши является сила, которую трудно контролировать, – да, он попал в точку, потому что мужчина напротив слегка нахмурился, сделал ещё один медленный глоток, вновь на несколько секунд отведя взгляд в сторону, а после размеренно, вкладывая в каждое слово глубокий смысл, продолжил

– Не было бы отделения от клана Сенджу, если бы в нем не родился особенный альфа. Не было бы Намикадзе, если бы сущность этого альфы не требовала узаконить свой род. Не было бы мира между Учиха и Сенджу, если бы они не узрели силу, которая, в случае неповиновения, была способна искоренить их до последнего отпрыска… – Минато снова замолчал, оборвав свой монолог, так и не подойдя к сути, подумав, что ещё не время открывать правду, что нужно дать Древнему возможность вспомнить, потому что именно Древний не мог не знать, что означает быть Третьей Стороной. – Впрочем, вернемся к истории, – слегка улыбнувшись, непринужденно сменил тему их разговора Намикадзе, при этом не теряя серьезности и настоятельности в тоне голоса. – Что говорится в источниках о клане Узумаки? – мужчина выразительно выгнул бровь. – В официальных и неофициальных, естественно

– Немного, – предельно четко ответил Итачи, снова слегка недоумевая, потому что ни Наруто, ни Дея он никак не мог связать с Узумаки, поскольку сыновья Минато целиком и полностью походили на него, будучи истинными Намикадзе, но, очевидно, кровь их матери тоже сыграла какую-то роль во всей этой истории, что он, к слову, совершенно не учел

– Если говорить об официальных источниках, – продолжал брюнет, видя, насколько внимательно слушает его собеседник и как одобрительно кивает, словно подтверждая его новые догадки, – то клан Узумаки ведет свое происхождение от омеги – выходца из малоизвестного, так и не сохранившего свою фамилию в Анналах рода, который вместе с ещё несколькими омегами-изгнанниками основал восточный клан Узумаки. Клан, который тоже обладает уникальной способностью, способностью подмены эмоций, – только теперь, произнеся вслух общепринятую версию происхождения клана Узумаки, Итачи начал кое-что понимать, сопоставляя факты, точнее то, что история возникновения клана Узумаки очень похожа на историю становления Намикадзе, только в этом случае необходимо говорить именно об омегах. – Нужно, я так понимаю, учитывать ещё и то, что клан Узумаки возник именно на заре Справедливых Времен, когда главы Великой Пятерки подписали пакт об освобождении омег, доказательством свободы и независимости которых стало включение так вовремя возникшего клана Узумаки, клана омег, в число Великих Кланов, основав Великую Шестерку самых влиятельных кланов, которая осталась неизменной и по сей день, – и снова противоречивые вопросы одолели Учиху, который понимал, что просто так, только ради поддержки населения и доказательства собственного благородства, Великие Кланы не стали бы признавать клан, который, вновь-таки, неизвестно по каким причинам, сразу же стал кланом. Возможно, это был хорошо продуманный ход, мол, смотрите, омеги тоже способны руководить и править, мы не делаем ошибки, освобождая их, мы считаем их равными, достойными быть Великими, и Итачи в это поверил бы, если бы не одно «но» – клановая особенность омег Узумаки. Подмена эмоций, чужих и собственных, их блокировка, особенные ментальные печати на биополях, которые были символом верности и уберегали омег от того, что они, осознано или нет, могли выдать тайны и секреты клана, могущество, власть, сила, – все это не укладывалось в рамки обычности и нормальности. Да, это граничило с фантастикой, но альфа уже имел кое-какие предположения, с озвучиванием которых повременил, прибегнув к раскрытию неофициальной версии.

– Темные же Фолианты утверждают, что клан Узумаки ведет свое происхождения от одного из богов, который в мире людей принимает облик многохвостого лиса – китсуне, – продолжал Итачи, внимательно следя за собеседником, который не менее внимательно слушал его, словно экзаменовал, при этом, изредка, делая мелкий глоток виски – впервые Древний чувствовал себя несмышленым ребёнком, что означало только одно: у Минато тоже есть эта странная сила, но она не пробудилась, так и оставшись дремать в глубинах сущности. – Конечно же, я предполагаю, что эти сведения что-то вроде абстракции, ширмы, за которой тщательно пытались скрыть какую-то правду, – брюнет выразительно посмотрел на мужчину, – правду о том, кем же на самом деле был омега, основавший клан Узумаки

– Это, действительно, был обычный омега, – наконец, взял слово Минато, оценив осведомленность альфы, которого от понимания, от осознания, от правды отделяли всего несколько шагов, – который, как и свидетельствуют Анналы, был выходцем из малоизвестного рода, но, – мужчина предостерегающе приподнял руку, почувствовав, что собеседник отвлекся, начав думать, а не слушать, а ведь второе сейчас было намного важнее первого, – дитя, которое он носил под сердцем, когда ушел из своего рода и основал клан Узумаки, было зачато с альфой, который тоже был, так сказать, Третьей Стороной, – Минато пока не называл все вещи своими именами, предпочитая то наименование, которое таким, как его старший сын, дали Инквизиторы, и существование которых проигнорировали историки, оставив память о столь уникальных особях легендам и преданиям, которые считались просто красивой сказкой. Мужчина знал, что Итачи догадается, что, когда он сопоставит все, когда поймет, когда вспомнит свои ментальные ощущения в присутствии Наруто, нужные слова сами всплывут в его памяти, тем более что он сам чувствовал, как напрягся альфа, и как подобралось его биополе, видел, как заалели его глаза, открывая вторую ступень с тремя томоэ, и ощущал, что тот подошел к грани понимания. Минато, поставив пустой стакан на стол, выдохнул и приготовился, наконец, вновь почувствовав Древнего, память сущности которого сейчас говорила устами своего носителя.

– Произошло слияние сил, – слегка растягивая слова, словно размышляя вслух, начал Итачи, чувствуя, что эти знания идут из глубины его сущности, словно Древний знал, что означает быть Третей Стороной, более того, что Датару лично был знаком с одним из них. – Предполагаю, что если бы кровь Намикадзе и Узумаки, которые ведут свой род от Третьей Стороны, не смешалась в ваших сыновьях, Минато-сан, то Наруто, а мы говорим именно о нем, был бы вполне обычным альфой, но обстоятельства, сложившись так то ли случайно, то ли по велению богов, сделали его особенным, – альфа призадумался, понимая, насколько узкими и абсурдными были его предыдущие предположения, которые и близко не походили на правду, но теперь он был уверен в своих следующих словах, которые слетели с его губ с правдивой твердостью. – Наруто не оборотень, он – Третья Сторона

– Да, – даже не задумываясь и не подбирая слова, сразу же, не теряя нить истины, ответил Минато. – Наруто – Альтер Альфа

– Но это миф! – Итачи, второй раз с момента пробуждения, не смог сдержать свою сущность Древнего, которая резко оскалилась внутри, выгнулась, ощетинилась, раскрыла его биополе, чтобы возвыситься над своим носителем зримым энергетическим образом, при этом не атакуя собеседника, а якобы возмущаясь, демонстрируя, что именно она сильная мира сего, в котором нет места чему-то, что бы могло ей противостоять. Он, разумом, отказывался верить в услышанное, потому что это был явный перебор, даже несмотря на то, что альфа уже перестал удивляться чему-либо, но реакция его сущности была красноречивее многих слов, словно только что к её сокрытым воспоминаниям подобрали нужный ключик, освобождая давно позабытые, а может, утаенные эмоции – противостояние, злость, трепет, ненависть, восхищение, обида, уважение – в общем, сплошное противоречие, с которым ему, как носителю, ещё придется разобраться.

– Да, мой старший сын – миф, – не стал отгораживаться от вполне логичной реакции на правду Намикадзе, прекрасно понимая, как сейчас чувствует себя Итачи. – Мы с Кушиной тоже так думали, не обращали внимания на очевидные факты, отгоняли от себя мысли о том, какие последствия может иметь наш союз, не слушали предостережений моего отчима, отвернулись от сущности Наруто, тем самым сделав огромную ошибку, – Минато впервые за весь разговор проявил глубоко сокрытые в нем чувства, в том числе и сожаление, и горечь, но не для того, чтобы зять его пожалел, чтобы посочувствовал тому, насколько же нелегка и терниста была судьба его семьи, а для того, чтобы альфа не делал поспешных выводов и не принимал опрометчивых решений, понимая, что то, о чем они сейчас говорят, касается и Саске. Да, Итачи пришел к нему из-за брата, наверное, тоже чувствуя и понимая, что связь между омегой и альфой уже настолько крепка, что её нельзя разорвать, не спровоцировав горестных последствий, но это было только начало, прелюдия всей истории, и Минато дал альфе немного времени, чтобы осознать и принять то, что он услышал, чтобы приготовиться слушать дальше.

Итачи смотрел тестю в глаза и понимал, что тот не лжет, что правда, которая постоянно ускользала от него, теперь лежит перед ним на блюдечке, осталось только несколько крошек, крупинок, зернышек, и картина, точнее цепочка, как все эти совпадения и события называл про себя брюнет, станет единой, целостной, завершенной, но все равно не мог прикоснуться к истине, медля. Альтер Альфа – миф, почти такой же, как и Древние, как он сам, как Саске, и он знал об этом, скажем так, особом виде альф, об этих уникальных особях только то, что они рождаются в самые трудные для человечества времена, что они ниспосылаются богами на землю для того, чтобы свершить радикальный переворот, но при этом удержать равновесие, баланс, не пошатнуть основы их мира и сохранить его первозданную сущность.

Судя по тому, что он услышал, именно в Японском Государстве один Альтер Альфа родился тогда, когда держава очутилась на краю гибели, истощенная гражданской войной, второй, когда общество оказалось в шаге от исчезновения, когда на сотню, а то и две пробудившихся альф припадала всего одна омега. Хотя, скорее всего, был ещё один, задолго до этих двух, тот, который вместе с Древними прибыл на тогда ещё безлюдные острова и был как-то причастен к образованию Японии, потому что иначе он просто не мог объяснить ощущения и метания своей сущности. Что ж, похоже, Датару с тогдашним Альтер Альфой был не в самых лучших отношениях. Но это все мелочи, потому что Итачи глубоко сомневался в том, что только силой слова, даром убеждения и дипломатией Альтер Альфы смогли бы повлиять на события в целой стране, фактически, положив начало новым эпохам. Альтер Альфа должен обладать уникальной силой, так сказал Минато, и это же он видел, когда сущность Наруто вышла из-под контроля, в подтверждение чего выступал факт того, что Намикадзе смог проникнуть в Чистилище, которое, если судить логически, было ничем иным, как сердцем Резервуара Мира, а если исходить из их религии – местом, в котором сущности дремали до тех пор, пока боги не наделяли ими особь. Но разговор на этом не был закончен, он чувствовал, что собеседник хочет сказать ему ещё очень многое, в том числе и тревожащее, беспокоящее, волнующее его сущность, впрочем, у него самого было не меньше вопросов, на которые Итачи теперь жаждал получить ответы, которые и должны были стать теми самыми, недостающими, звеньями в так тщательно собираемой им цепочке.

– Расскажите мне о Наруто, – попросил Итачи, понимая, что именно он должен продолжить разговор, тем самым подняв прошлое и обнажив настоящее семьи Намикадзе. – Расскажите мне, Минато-сан, об Альтер Альфе

– Наруто был вполне обычным ребёнком, – начал Минато, углубляясь в свои воспоминания и при этом, сцепив пальцы в замок и уткнувшись в них подбородком, уже который раз за весь их с зятем разговор посмотрев в никуда слегка затуманенным взглядом, – разве что беременность Кушины в последнем триместре протекала очень тяжело. Думаю, – альфа шумно выдохнул, будто только что с его плеч упала немалая часть бремени, которое тяготило его много лет, – вы, Итачи-сан, понимаете, о чем я, – Учиха кивнул, одновременно сопоставляя факты и настораживаясь, что, естественно, прибавило в его мысленный список ещё несколько вопросов. – Они с Дейдарой были обычными мальчиками: играли вместе, наверное, лет до восьмидесяти спали в одной кровати, а до пробуждения Наруто и в одной комнате, хотя у меня большой особняк, но братья отказывались разлучаться даже во время сна. Наруто с Деем были похожи на вас с Саске-куном, – мужчина улыбнулся, припоминая счастливые, беззаботные, наполненные детским смехом моменты из своего прошлого, прошлого его семьи, которые теперь казались такими далекими, будто произошли в прошлой жизни, – всегда вместе – никогда по отдельности. Наруто защищал брата, Дей же ходил за ним хвостиком: мы с Кушиной сразу же, ещё до пробуждения сущностей, знали, каков будет статус наших сыновей, – и, признаться, я совершено не был удивлен тем, что братья стали повязанными, даже несмотря на то, что Наруто оказался Альтер Альфой

– Я так понимаю, особые способности есть только у Наруто, – плавно вмешался Итачи, отмечая, что отношения братьев Намикадзе, действительно, очень похожи на их с Саске, слишком похожи, чтобы проигнорировать этот факт и не сопоставить его с тем, что две пары повязанных братьев, альфа и омега, старший и младший из двух семей, оказались Парами, пусть Наруто и Саске, фактически, такими и не были, но они определенно были связаны не менее крепко, нежели Истинные. – Силы Альтер Альфы не передаются омегам. Ведь так? – Учиха надеялся, что это так, практически был уверен в этом, потому что Дей был обычным омегой, точнее, не совсем обычным, для него он был особенным, уникальным, желанным и любимым, но в ментальном плане от других ничем не отличался. Взять, например, Нагато.

Теперь, зная истинную историю клана Узумаки, брюнет понимал, почему его друг обладал биополем такой силы, почему он не был как все – в Нагато, очевидно, тоже частично пробудилась кровь его предка – а о Дейдаре он подобного сказать, конечно же, не мог. Но сомнения были, особенно, после того, как он услышал о беременности Кушины-сан, тем более, Итачи сомневался в том, что обычный омега смог бы выносить близнецов-альф, да ещё и с уже пробудившимися сущностями и сформировавшимися биополями. Поэтому он должен знать, должен быть уверен, ведь, как ни крути, они с Саске оба были Древними, из-за чего, собственно, и окрепла, выделилась их связь повязанных, и если Наруто – Альтер Альфа, то… что? Дей – Альтер Омега или что-то в этом духе? Бред, конечно же, но чем боги не шутят.

– Нет, не передаются, – уловив в вопросе альфы волнение, спешно ответил Намикадзе, хотя понимал, что эта фраза не облегчит правду, – но это не означает, что у него этих сил нет. Да, – Минато, посмотрев на зятя, медленно кивнул, – кровь Узумаки, пусть у Дейдары и доминируют мои гены, все равно сильна в нем. Он тоже силен, но, скорее, духом, эмоциями, чувствами, свидетельством чему и является особенность Ичиро и Йору

– Думаете, им могли передаться силы Альтер Альфы? – обеспокоено спросил брюнет, выпрямившись и нахмурившись, потому что уже сейчас, когда его сыновьям не было ещё и недели от роду, он понимал, насколько велики последствия может иметь такое стечение обстоятельств, и насколько нелегка судьба может быть уготована его мальчикам. Да и, честно сказать, альфа был решительно против того, чтобы сущности Ичиро и Йору были такими же, как и у Наруто, то есть агрессивными, неуправляемыми и обозленными на весь мир настолько, что жаждали бы утопить его в крови или же подчинить его своей воле.

– Возможно, некоторые, – уклончиво ответил мужчина, а после вернулся к теме столь плавно ускользнувшего в сторону разговора. – Знаешь, Итачи, мы с Кушиной были в легком недоумении, когда незадолго до пятнадцатилетия Наруто приехал мой отчим, Джирайя Сенджу, поселившись у нас и, собственно, ничего так и не объяснив. Поняли мы позже, – Минато слегка нахмурился, так как приятные, радужные, теплые воспоминания сменились тревогой и растерянностью, а внутри заскребся утаенный, приглушенный страх, который мужчина отогнал, едва слышно фыркнув, ведь он больше не собирался бояться и удерживать правду в шаге от себя, – когда, в свой пятнадцатый День Рождения, Наруто пробудился, как альфа, всколыхнув дом мощью своего биополя и впав в первый, можно так сказать, приступ