Текст книги "Сущность Альфы (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 78 (всего у книги 121 страниц)

Суйгетсу хотел ответить на эту откровенность, просто не мог не ответить, но биополе альфы, которое тот теперь не сдерживал, спешно устремилось к нему, и, поскольку сейчас он был слишком слаб, чтобы сопротивляться, активно начало переплетать нити двух биополей, передавая ему энергетику. Это был просто огромнейший поток, и блондин, не ожидая подобного, захлебнулся в нем, чувствуя, как подкашиваются ноги, и видя вокруг себя множество черных точек, которые противно пульсировали перед глазами.

– Что случилось? – Нейджи успел подхватить омегу, и тот, тяжело дыша, прильнул к нему, уцепившись в его белый пиджак и положив голову на плечо. Было безумно приятно и тревожно. Да, между ними осталось ещё много вопросов, но такой доверительный момент не хотелось портить тем, что, действительно, можно отложить на завтра, ведь главное он уже услышал, а теперь ещё и почувствовал. Это были настоящие чувства: не симпатия, не влюбленность и уж тем более не обожание, – это была любовь, чистая и искренняя, плод которой, их малыша, он тоже сейчас чувствовал ярко и тепло.

– Просто с Саске это было не так… – сбиваясь в дыхании, прошептал Суйгетсу, пытаясь совладать с тем потоком энергетики, который хлынул по его каналам от альфы к куполу. – Не так много и сразу…

– Прости, – альфа тоже перешел на шепот, поглаживая вздрагивающего омегу по голове, плечам, спине, пояснице, пытаясь и успокоить, и приласкать, и вновь почувствовать великолепие обладание этим хрупким человечком, который завоевал его сердце. – Я буду учиться делать это правильно, чтобы не навредить тебе и поддержать ребёнка

– Так это – правда? – приподняв голову, Ходзуки посмотрел шатену в глаза, чувствуя, как его сердце срывается уже не на бег, а пускается в пляс по всей грудной клетке. – Ты действительно считаешь меня своим омегой?

– А ты думаешь, зачем я тебя искал? – конечно же, отвечать вопросом на вопрос было неправильно, но Хьюго хотел, чтобы мальчишка сам сделал выводы и полностью отбросил свои сомнения, иначе они не смогли бы полностью доверять друг другу

– Не знаю, – блондин в растерянности пожал плечами, потому что вся эта ситуация была для него не просто непонятной, она граничила с мечтаниями и фантазиями, а ему, как омеге, так хотелось верить в то, что сейчас он в прямом смысле этих слов держит в руках свое счастье. – Чтобы быть вместе? – вообще-то он хотел спросить совершенно другое, например, не имеет ли Хьюго какие-то виды на его ребёнка или же не собирается ли он заставить его сделать аборт, но именно теперь, когда он чувствовал трепетное отношение альфы к себе и… их малышу, он решил начать с хорошего, но при этом все-таки опасливо сжимаясь и инстинктивно пытаясь защититься

– Именно, – Нейджи кивнул, медленно наклоняясь вперед, поскольку, оказывается, от омеги он был выше больше чем на голову. – А ещё, – шепотом добавил альфа, – чтобы поставить метку на своем омеге и, если он понес, вместе с ним растить нашего малыша

– Ты не мог влюбиться в меня за одну ночь, – все ещё не веря, возразил Суйгетсу, пытаясь оттолкнуть альфу руками и при этом потянувшись к нему и телом, и сущностью. – Не мог признать меня своим только потому, что мы были в сцепке

– Знаешь, – Хьюго медленно провел одной ладонью по лицу блондина, а второй очертил изгиб его талии, останавливаясь на бедре, – я уже много месяцев искал в толпе обладательницу завораживающего меня запаха, – альфа хмыкнул, – запаха шоколада, но, наверное, из-за своих страхов, принципов и гордыни, я даже не предполагал, что он может принадлежать омеге мужской стати, а когда понял, что это так… – шатен вздохнул. – Я испугался, подумал, что одна ночь избавит меня от этого наваждения, и все снова встанет на свои места, но без тебя оказалось ещё хуже, и тогда я понял, что уже признал тебя своим и не собираюсь отпускать

– А если бы я не пришел? – продолжал шептать шокированный таким откровением Ходзуки, уже чувствуя на своих губах горячее дыхание любимого. – Если бы я не решился заявить о себе и просто отступил?

– Думаю, моя жизнь была бы пуста, – честно ответил Нейджи, а после сделал то, чего уже так давно желал – поцеловал своего омегу, вкладывая в этот поцелуй все свои чувства, которые пока что нельзя было с уверенностью назвать любовью, и он этого не скрывал, но их взаимное притяжение говорило о многом, в первую очередь о том, что они прекрасно дополняют друг друга и им суждено быть вместе.

Плавный поцелуй постепенно перерос в страстный и жаждущий. Альфа, не чувствуя сопротивления, только ответность, отзывчивость и нетерпение, ловко подхватил омежку на руки и понес в спальню, поражаясь его хрупкости и легкость, а ещё органичности, будто именно здесь, в его объятиях, мальчишке было самое место. Осторожно, как самую большую ценность, он опустил блондина на мягкую кровать, покрывая его лицо и шею хаотичными поцелуями, чувствуя, как при этом его энергетические нити ещё крепче вплетаются в биополе Суйгетсу, уже начиная формировать метку. Это было странное ощущение, будто его сущность сейчас разделяли на две части, одну из которых он всецело вверял своему омеге, хотя он был готов вверить и всего себя, до последней капли и без остатка, только бы вновь почувствовать его искреннюю и неподдельную любовь, а ещё их малыша, который ни в коем случае не был ошибкой единственной ночи. Он будет следующим Хьюго, молодым поколением, плодом их связи и чувств, их гордостью и, как надеялся альфа, первым ребёночком в их паре.

Суйгетсу тоже желал своего альфу, но все ещё не мог полностью раскрыться перед ним, будто что-то мешало ему это сделать, точнее, кто-то. Да, это все хорошо и прекрасно, чувства, признания Нейджи, его ответность и страсть, с которой он его желал, но у Хьюго была невеста, и если блондин верил в то, что альфа способен разорвать эту помолвку, то в то, что на это пойдет глава клана – нет. Кто он такой? Всего лишь школьник, пусть и выпускник. Омега, так сказать, неизвестного происхождения. Член клана, который презирают за его прошлое. Бесперспективный. Невыгодный. Инородный. И активный бета-ген в придачу. Нет, Хьюго его не примут, а если и примут, то он навсегда останется среди них изгоем, вот только сбежать, как в тот раз, уже не получится. Его затянуло в этот водоворот чувств, и он ещё крепче ухватился за плечи альфы, а после, отвечая на жаркий поцелуй, скользнул ладонями вниз, помогая шатену избавиться от пиджака. На нем была всего лишь теплая клетчатая рубашка, белая футболка и старенькие синие джинсы – жалкий контраст по сравнению с костюмом альфы, купленным явно не за иены, но Нейджи так аккуратно расстегивал пуговицы и так бережно снимал с него верхнюю одежду, что у Ходзуки защемило в груди от этой осторожности и чувственности, которая приносила не удовольствие, а боль.

– Ну, и где тот страстный, беспринципный мальчишка, перед которым я не смог устоять, м? – приподняв голову и вопросительно выгнув бровь, спросил Нейджи, при этом легонько поглаживая обнаженные бока омежки и плавно скользя по быстро вздымающимся ребрам. Конечно же, он почувствовал все, в том и числе и боль, которую дарили его поцелуи, но альфа понимал причину этой боли – он сам, его прошлое и настоящее, а также их будущее, которое для блондина было призрачным и опиралось только на его уверения. Поэтому нужно было сломать ту преграду, которую выстроили между ними эти два месяца, и напомнить омеге о том моменте, когда они были едины и равны, когда все, что происходило, было только их и для них.

– Я все ещё сомневаюсь, – искренне ответил Суйгетсу, млея от прикосновений альфы, в том числе и ментальных, от которых тело окатывала предвкушающая дрожь, а сущность настойчиво жаждала полного слияния со своей второй половинкой. – Существует ли такая возможность, что мы ошиблись?

– Существует, – не стал лгать Нейджи, нависая над блондином, чувствуя, как его резко бросило в панику, которую он легко подавил своим ментальным спокойствием и уверенными словами, – но если все время учитывать эту возможность, оглядываться на неё и принимать её всерьез, то мы можем ошибиться ещё больше, хотя, – альфа улыбнулся, – мне плевать на все возможности и вариации, потому что для себя я уже все решил… – следующие несколько слов Хьюго сказал парню на ухо, от чего тот широко распахнул глаза и густо покраснел, но уже через несколько секунд улыбнулся в ответ, уже без какой-либо опаски обнимая своего альфу

Нейджи только фыркнул, разрывая длительный поцелуй, который, и правда, в своей чувственности был похож на их самый первый, такой же бессвязный, но открытый и искренний. Сейчас же альфа заново изучал тело своего омеги, скользя губами по тонкой шее, медленно расстегивая джинсы и опаляя страстью своего желания, при этом находя отклик на каждое свое действие. Суйгетсу прижимался к нему всем телом, скользил слегка влажными ладошками по спине, изредка царапая светлую кожу, путался в собственных штанах, желая стянуть их с себя как можно быстрее, и требовательно откликался на каждое ментальное касание, вымогая больше… больше поцелуев, больше прикосновений, больше слов.

Но слов почему-то не было. Вместо них говорили ощущения, в которых пара утонула, сливаясь в новом, ярком, жгучем поцелуе. Они снова торопились, как и в ту ночь, будто боялись, что утро снова их разлучит и разведет по разным жизненным дорогам, хотя каждый так хотел сказать другому «доброе утро», поцеловать в сонные глаза, пригладить взъерошенные волосы, а после долго обнимать, наслаждаясь теплом дорогого человека. Ласки могли показаться грубыми, невнимательными, наигранными, но это было не так, просто слишком жарко, волнующе и неистово, так, что можно задохнуться, так, что можно утонуть, так, что хочется кричать от восхищения, так, что хочется сгореть в этом пламени страсти, которое полыхало для них двоих. Но даже так, быстро, торопливо, спешно, ветрено, все равно объемно, многогранно, всецело, будто две частички одного целого, будто одно-единственное, разделенное на двоих.

И в тот миг, когда альфа разорвал глубокий поцелуй, чтобы вскрикнуть. В тот миг, когда омега выгнулся в объятиях любимого, чтобы сорвать голос в крике удовольствия. В тот миг, когда на вершине сцепки они снова целовались, как безумцы. В тот миг, когда яркая метка союза начала ярко пульсировать в биополях пары. Да, именно во все эти моменты Нейджи твердил именно ту фразу, которую шепнул своему омеге на ушко, а Суйгетсу повторял её снова и снова в бессвязном лепете, выражая их обоюдные стремления и желания одним простым, но очень ценным и значимым предложением – я хочу быть с тобой.

========== Глава 28. Часть 2. ==========

С чего начинают важный разговор? Нет, решающий разговор, хотя… Курама, припарковавшись возле неприметной среди более пестрых заведений кафешки, хмыкнул: похоже, именно этот разговор можно назвать судьбоносным, потому что он должен многое объяснить, расставить по своим местам и изменить.

Позвонить обоим альфам и назначить встречу в одно и то же время в одном и том же месте не составило особого труда, а вот подобрать слова, которые должны были положить начало конца, было сложно, поэтому омега решил действовать, так сказать, экспромтом, ввиду обстоятельств и ситуации. Он специально выбрал это кафе, которое, по его мнению, можно было назвать нейтральной, а, главное, неприметной и безопасной территорией, к тому же, альфы уже должны были ждать его внутри. Нет, Курама всегда был пунктуальным и даже предпочитал приходить на несколько минут раньше, но на эту встречу он припозднился сознательно, но не для того, чтобы испытать выдержку альф, а чтобы, войдя, оценить атмосферу, которая сложится между конкурентами, и в которой придется действовать ему.

Волновался ли омега? Пожалуй, немного, но только по тому поводу, чтобы мужчины не узнали о его положении раньше нужного времени, поэтому-то ему и пришлось надеть к светлым брюкам просторную, но плотную тунику с завышенной талией, что ему, кстати, очень не нравилось. Он, успешный и солидный мужчина, сейчас выглядел как типичный омега, ещё и волосы пришлось в прическу собрать потому, что в последнее время его жутко раздражали распущенные волосы, и ещё много чего, в том числе и собственная беременность. Да, срок был маленьким, а живот едва-едва заметным, но его гормоны это не волновало: раздражительность, потеря контроля над биополем, которые сменялись апатией и ленью, и утренняя тошнота. С точки зрения медицины с ним все было в полном порядке, а вот для самого мужчины это был огромный шаг через себя, огромнейший, чем секс с альфами. Кстати, об альфах…

Посмотрев на себя в зеркало, Курама пару раз глубоко вдохнул-выдохнул, убирая раздражение и приводя в порядок свои щиты и блоки, и только после этого покидая машину с приветливой улыбкой на губах, живым блеском в глазах и легким румянцем на щеках – наигранные эмоции, но именно таким он должен предстать перед мужчинами, чтобы с его стороны все выглядело убедительно и естественно.

Столик в кафе он заказал заранее, поэтому найти альф, которые сидели за ширмой в дальнем правом углу, не составило особого труда, да и натянутая атмосфера была вполне ожидаема. Оба брюнеты были одеты, как с иголочки, только на Учихе был бордовый костюм и черная рубашка, а на Сенджу наоборот, что, по мнению омеги, смотрелось очень комично. Мужчины, как и предполагалось, сидели друг напротив друга и буравили один другого тяжелыми взглядами, их биополя были полураскрыты, готовы к сиюминутному броску, но сдержаны, а ещё возле каждого лежал букет цветов – белоснежные лилии. Что ж, похоже, альфы хорошо изучили его вкусы и предпочтения, но теперь, во время беременности, эти предпочтения категорично изменились, так что багряноволосый только поморщился от приторно-сладкого запаха цветов, но сразу же улыбнулся, приветствуя своих ухажеров.

– Мадара-сан, Хаширама-кун, – он поздоровался с альфами, исходя из их возрастной категории, но все же Сенджу едва заметно поморщился, явно не довольный этим. Что ж, это его личные проблемы, ведь он пока что не глава клана, значит, выше Учихи не стоит, так что придется ему терпеть младшенство, что альфа и стерпел, даже его биополе не дрогнуло, что было более чем на руку Узумаки – пока что ситуация была приемлемой.

– Курама-кун, – альфы привстали, при этом с явным нежеланием разрывая зрительный контакт, что вновь-таки позабавило омегу: дворовые псы… нет, два волка, претендующие на место вожака стаи, нет… Узумаки присел за столик так, что мужчины оказались по обе стороны от него, но при этом он прекрасно мог их видеть, своего рода треугольник… два волка, готовые вцепиться друг другу в глотку за право обладание самкой. Судя по выражениям лиц альф, его полуулыбка была расценена по-разному: Учиха напрягся, а Сенджу, наоборот, расслабился, – да, похоже, ни один из брюнетов так и не смог понять его до конца.

– Я так понимаю, сейчас мы получим объяснения, – первым нарушил молчание Мадара, попеременно смотря то на омегу, то на конкурента. Сам альфа прожил уже достаточно, чтобы понять, что Узумаки Курама ничего не делает просто так. Каждый его шаг, каждое движение, каждое слово и жест – все имеет смысл, подтекст и цель, но, в то же время, омега был слишком сложным человеком и мыслил определенно нестандартно, чтобы его можно было так легко понять и раскусить, хотя, именно за это он его и полюбил. Но сейчас речь пойдет явно не только о его чувствах и даже не о том, что омега, поводив их за нос считай полгода, таки решил сделать выбор, ситуация была глубже, чем казалось на первый взгляд, намного глубже. К тому же, брюнет чувствовал себя очень неуютно, но не потому, что напротив него сидел Сенджу, а потому, что он ощущал свою вину перед любимым человеком: что-то, наверное, интуиция, подсказывало альфе, что тот случай с течкой и жарким сексом был испытанием, которое он не прошел. Интересно, а подверг ли омега подобному испытанию Хашираму?

– Да, – коротко ответил Курама, которого сейчас больше волновало состояние и реакция альф на его присутствие, запах и поведение. Ни один из мужчин не пытался прикоснуться к нему ментально, да и не получилось бы у них, даже если бы начали напирать, поскольку его умения плюс запас энергетического купола позволили бы ему беспрепятственно пресечь любые поползновения в свою сторону. Брюнеты не выражали открытой вражды друг к другу, хотя были готовы даже к новому ментальному бою, чего Узумаки допускать не собирался. Оба активно принюхивались, и при этом их зрачки расширялись, а крылья носа трепетали, хотя оно и неудивительно, ведь сейчас он источал больше феромонов, чем обычно, вновь-таки из-за беременности и… близости отцов. Да, это было большой проблемой, которую он учел лишь косвенно – его сущность тянулась к тем, кто был причастен к зачатию новой жизни, а в том, что отцами являются оба, Курама уже не сомневался. Похоже, мужчины что-то чувствовали, слегка вздрагивая и усмиряя потоки своего биополя, но, скорее всего, они списывали это на близость свободного партнера и конкуренцию между ними. В этот же момент омеге стало интересно, а догадываются ли альфы о том, что он спал с ними обоими? Глупая мысль, которая взбрела ему в голову под действием гормонов, в то время как нужно было начинать разговор.

– Тогда предлагаю начать с того, почему здесь мы втроем, – это было не требование, всего лишь предложение, потому что Хаширама не видел необходимости в присутствии во время разговора Учихи. Да, за эти годы он хорошо изучил Кураму и понял, что на самом деле этот омега очень ранимый и чувствительный, в душе, но он никогда и никому не будет показывать свои слабости и всегда будет ставить перед собой, казалось, невыполнимые цели, потому что к выполнимым идти ему не интересно, но Учиха явно был лишним. Нет, Хаширама не был самонадеянным и не считал, что один секс – это показатель выбора в его пользу, но Курама не стал бы спать с ним просто так, а после исчезать и игнорировать все его попытки сблизиться и узнать – почему? Ответ был очевиден: его выбор Учиха Мадара, но альфа отказывался в это верить. Они здесь, в этом бесовском треугольнике, смотрят друг на друга, ощущают друг друга и не понимают друг друга. Его конкурент не растерян, а уверен в себе, но все же чего-то опасается, багряноволосый чем-то доволен, озадачен, разгневан, заинтересован, рассмешен и отвлечен – странный поток эмоций, он сам взвинчен и напряжен, но тоже уверен, по крайней мере, в том, что сегодня он, наконец, узнает, стал ли он за эти 30 лет достойным или же нет.

– Потому, что я обещал выбрать одного из вас, а второй, соответственно, должен смириться с этим выбором и отступить, – пока что все шло весьма неплохо, но он отчего-то нервничал. Возможно, все дело было в выборе, который он сделал и который собирался озвучить альфам, а, возможно, в том, что выбирать совершенно не хотелось, но пришлось. Всю жизнь ему вот именно что приходилось, и теперешняя ситуация не была исключением, хотя так хотелось послать все в Преисподнюю и просто быть собой, но, коль он уже взвалил на себя этот груз, значит, нужно нести его на своих плечах до конца.

– Курама-кун, а ты не думаешь, что это слишком жестоко с твоей стороны по отношению к Хаширама-куну? – Мадара, посмотрев на Сенджу, вопросительно и даже сочувственно приподнял брови. Не то чтобы ему было жаль соперника, ведь, в конце-то концов, он любил и хотел быть счастливым, но все же, как альфа альфу, как влюбленный мужчина мужчину, он мог понять брюнета, чувствуя, что это будет для Хаширамы ударом. Он уже давно знал, что отношения между Курамой и Сенджу тянутся ещё со студенческих лет, поэтому и боялся проиграть, точнее, боялся стать просто заменой или инструментом для ревности, поэтому сейчас он был готов на все, даже на прямолинейность, лишь бы доказать свое право быть с омегой, но Сенджу все равно было жалко, и, похоже, альфа прочел эту жалость в его глазах.

– Ко мне? – Хаширама не менее удивленно приподнял брови. – Думаю, это будет жестоко именно по отношению к вам, Мадара-сан. Не так ли, Курама-кун? – что-то нехорошее, наверное, предчувствие плохого, трепыхнулось у него внутри, вызывая волну душевной боли. Сейчас он смотрел на омегу с надеждой на то, что его подозрения беспочвенны, и секс между ними не был ни прощальным, ни данью бывшим отношениям, когда к постели они просто не дошли. Он надеялся, что это был выбор, который багряноволосому просто нужно было осознать и принять, поскольку тогда, в течку, он действовал инстинктивно, потянувшись к альфе, которого выбрала его сущность, но все же, зная Узумаки и его клановые способности, мужчина сейчас терялся в догадках, объем и вариации которых становились все обширнее по мере того, как губы Курамы растягивались в легкой улыбке.

– Да, я жесток. Признаю, – откинувшись на спинку удобного диванчика, ответил омега, пристально следя за реакцией альф и состоянием их биополей, которые у обоих были нестабильны от волнения и чувства собственничества, – но только потому, что вы оба сейчас думаете об одном и том же, – Курама лукаво фыркнул, попеременно взглянув на альф. – О том, что я выбрал именно тебя потому, что провел течку вместе с тобой

– А разве нет?! – хором воскликнули мужчины и уже через секунду, поняв и осознав, резко подскочили со своих мест, полностью раскрыв биополя и готовясь к драке. Понять суть сказанного им обоим не составило особого труда, потому что в этот же момент омега слегка открылся, и они оба почувствовали правдивость слов багряноволосого, но инстинкты альфы заставили их защищать свое, пусть истинный выбор все ещё не был им известен, а его метод казался вопиющим и легкомысленным.

– Прошу вас присесть, – с нажимом произнес Узумаки, хмурясь и, использовав запасы купола, заставляя альф подчиниться столь внушительному всплеску энергетики с его стороны. – Мы ещё не договорили

– А что тут договаривать, – буркнул Сенджу, плавно опускаясь на свое место и так же медленно сворачивая свое биополе, – ты водил нас за нос почти полгода, а сам просто играл с нашими чувствами, потому что тебе, видите ли, было скучно жить

– Это не так, – возразил Мадара, тоже присаживаясь, но, похоже, контроль давался ему с большим трудом, пусть и мыслил он более рационально. – Вы плохо знаете омег, Хаширама-кун. Для них важны ощущения и чувства, а не только корысть и доводы разума, а во время сцепки оба партнера находятся на пике этих самых эмоций и полностью раскрываются, так что, в какой-то мере, – брюнет опасливо взглянул на омегу, – я могу понять и мотивы, и поступки Курамы-куна

– Значит, в сцепке… – протянул Хаширама, сжимая кулаки, но все ещё сдерживая себя, хотя в его глазах уже проступили фиолетовые прожилки, а биополе в разы усилилось в своей мощи, что не могли не почувствовать остальные. – Занятный способ, знаете ли, Мадара-сан, – альфа фыркнул, – выбрать того, с кем будет лучше в сцепке. Не думал, Курама-кун, – Сенджу резко взглянул на багряноволосого, – что такой рационалист, как ты, бросит всю свою жизнь на волю инстинктов и случая

– Так я и не бросал, – Узумаки пожал плечами, а после, воспользовавшись тем, что альфы уже заказали ему по молочному коктейлю, один клубничный, а второй персиковый, приложился сразу же к двум трубочкам, чувствуя, как на языке забавно смешиваются два вкуса, полностью удовлетворяя запросы его беременного организма. – Все было сделано осознанно и целеустремленно, правда, – омега невинно улыбнулся, – пришлось тянуть соломинку, чтобы решить, к кому из вас пойти первым

– Это абсурд! – возмутился Мадара, но не потому, что багряноволосый воспользовался какой-то там соломинкой, и не потому, что он оказался вторым, а потому, что он пока что не видел в действиях мужчины никакой логики, только нежелательные последствия. – Ты же мог понести от любого из нас!

– Ну, да. Так и есть, – Курама в очередной раз беззаботно пожал плечами, чувствуя, как напряженно клубятся биополя альф. – Я – беременный, – пришлось раскрыться, чтобы мужчины почувствовали, что это не обман, но и не настолько, чтобы они поняли всю правду. Забавный каламбур и просто сенсационный материал для статьи на первую полосу, но самого омегу сейчас волновала именно реакция альф, потому что если до этого они, казалось, позабыли о взаимном противостоянии и все свое негодование направили исключительно на него, то теперь брюнеты с хищным блеском в глазах и враждебными витками в биополях уставились друг на друга, уже рыча. Да, ситуация ещё не вышла из-под контроля, но была близка к этому, потому что каждый из альф уже чувствовал себя и победителем, и отцом, и каждый из них мириться с проигрышем, тем более таким, который задевал их гордость и достоинство, не собирался. Самое интересное было в том, что он, Курама, до сих пор ими любим, желаем и невиновен, хотя виновен был именно он, во всем этом, с самого начала, поэтому именно ему нужно было взять ситуацию под контроль, причем сделать это до того, когда противостояние между мужчинами станет бесповоротным.

– И я знаю, кто отец, – будто ничего не замечая, спокойно продолжал Узумаки, позволяя легким ментальным виткам альф осязать свое биополе, причем эти витки не конкурировали, а старались обходить друг друга стороной, но при этом навязывали желание своих владельцев к обмену энергетикой и закреплению союза меткой

– И кто же? – слегка грубо бросил Сенджу, пытаясь утихомирить свою сущность, хотя он сейчас же был готов разорвать в клочья конкурента, который потенциально тоже мог оказаться отцом ребёнка, и хорошенько встряхнуть Узумаки, который решил выбрать себе мужа именно таким способом. Но, если мыслить здраво, то, если ребёнок его, проблем не будет: он готов к бракосочетанию, семейной жизни, заботе и даже капризам Курамы, хоть сейчас, тем более что в нагрудном кармане пиджака лежало кольцо, а речь с предложением была отрепетирована ещё много лет назад, – но если ребёнок не его… Наверное, он все-таки не сможет смириться и будет продолжать попытки, все-таки Учихе уже сотня, а ему будет только пятьдесят, так что у него все ещё есть шанс быть с тем, кому он отдал свое сердце ещё 30 лет назад.

– Я бы тоже хотел знать, – пробасил Мадара, пытаясь усмирить свою беснующуюся сущность, которая сейчас желала только одного – заполучить омегу и своего ребёнка, даже не слушая доводы разума о том, что ребёнок может быть не его. А мог, ведь… ведь не один врач говорил ему, что он фактически бесплоден. Как это – фактически, альфа и сам не понимал, ведь у него вроде как по этой части все было отлично, как мужчина он был полностью здоров, но ни один из его троих предыдущих супругов так и не понес, хотя были и течки, и секс, и сцепки, а вот ребёночка так и не было. И только один врач, психиатр, которого сам брюнет считал слегка сумасшедшим, потому что тот был бывшим корпусником, да ещё и после контузии, предположил, что ему, Мадаре, нужно искренне любить, чтобы зачать. Тогда он посчитал это бредом и не придал значения наставительным словам этого Зетцу, но сейчас ему вспомнился именно этот взбаламошенный доктор и его речи, потому что он любил Кураму и надеялся на то, что малыш – его, а если нет… пожалуй, в его жизни больше не будет смысла, по крайней мере, он все ещё мог надеяться на то, что омега все-таки выберет его, даже будучи беременным от другого. Вряд ли, конечно, но даже к такому Учиха был готов, готов был принять и любить… обоих.

– Все дело в том, – серьезно начал Курама, от чего оба альфы напряглись и подобрались, кажется, обратив все свои чувства в слух, – что у меня разнояйцовая двойня, соответственно, каждый из малышей точно зачат одним из вас

– Это бред, – первым опомнился от столь ошеломляющей новости Сенджу. – Я, конечно, не очень сведущ в медицине, но эти дети, во-первых, физиологически не могут быть зачаты от разных альф, а, во-вторых, даже если бы это было и так, то был бы резус-конфликт, или что-то вроде того, и один из малышей, а то и оба, погибли бы

– Я тоже не буду вдаваться в медицинские подробности, – с нажимом произнес Узумаки, на этот раз раскрываясь ещё больше, чтобы альфы смогли полностью почувствовать и его состояние, и то, что они оба являются отцами, – но все, сказанное мною, факт, который подтвержден лучшим специалистом Японии и ведущим в мире – Сенджу Цунаде-сама

– Сестра? – Хаширама нахмурился, а после вздохнул, понимая, что он вновь проиграл, ведь, если подобную беременность подтвердила сама Цунаде, значит, так оно и есть, как бы сумасбродно это ни звучало. Пожалуй, сейчас он был счастлив, ведь его омега беременный его ребёнком, но боги каждый раз будто смеются над ним, потому, что счастье вновь ускользает у него из рук, потому, что выбор Курамы так и остался неясным, потому, что он растерян и впервые в жизни не знает, что предпринять. Второй ребёнок от Мадары – факт… брюнет поднял голову и посмотрел на соперника (а соперника ли?), считая, что сейчас самым уместным будет понять, что же тот чувствует, но было… глухо. Да, именно так – пустота. То ли Учиха настолько плотно закрылся, то ли он сам был в прострации и сейчас не мог совладать с собственным биополем и непривычно притихшей сущностью, но он не чувствовал ничего, кроме маленькой пульсации внутри любимого человека, от которой по его телу разливалось томное тепло.

– И как же ты теперь будешь выбирать? – глухо спросил Мадара, так и не взглянув на омегу. Альфа сейчас пребывал примерно в таком же состоянии, как и Сенджу, вот только ему ещё было и горько, и больно, потому что он чувствовал, что не быть ему с любимым человеком. Говорят, что вся жизнь проносится перед глазами в предсмертный момент, но это не так, и Учиха теперь это знал. Его жизнь, наполненная бессмыслием, буйством, ревностью, завистью и гордыней, показалась мужчине настолько ничтожной и далекой, что теперь он был полностью согласен с богами, которые, похоже, придумали для него самое изощренное наказание – почувствовать себя в шкуре тех, кому он сам причинил боль. Да, теперь у него есть ребёнок, брюнет был уверен в том, что Курама родит, ведь, иначе, не было бы ни этого разговора, ни признания, но он сам будет от него отдален, да, именно так. Возможно, ему и позволят видеться с ребёнком, но это совершенно не то, чего он хотел. А чего он, собственно, хотел? Омегу? Семью? Прощения? Как-то нескладно все вышло, а все потому, что он оказался недостойным и самонадеянным, не смог увидеть истинного Кураму, в действительности не приблизился к нему ни на шаг, все это время довольствуясь лишь тем, что он хотел видеть и чувствовать. Сейчас омега скажет свое слово, и оно станет для него приговором на ближайшую ещё сотню лет.