Текст книги "Сущность Альфы (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 121 страниц)

– Дей здесь? – грубо спросил альфа, ментальные нити которого уже заполонили маленькую квартирку, ища омегу

– Вы и так знаете ответ на этот вопрос, – пожав плечами, Наруто отступил, давая возможность мужчине пройти

Итачи же не стал утруждать себя правилами приличия, правда, снял верхнюю одежду и разулся, после чего, по-хозяйски, прошел в комнату, при этом намеренно толкнув альфу плечом. Намикадзе только демонстративно закатил глаза, ещё плотнее закрываясь, так как брюнет, похоже, держался из последних сил, чтобы не высвободить свою сущность Древнего. К тому же, Учиха выглядел, мягко говоря, неважно: волосы выбились из аккуратного хвоста, белки глаз покраснели, одежда помятая, обувь не чищена, да и сам внешний вид был осунувшимся, что явно свидетельствовало о бессонной ночи, а легкий запах и о том, что мужчина пытался забыться или решить проблемы с помощью алкоголя.

– Ну, вы поговорите, – Наруто показательно развел руками, понимая, что ему сейчас не очень-то и рады в собственном доме, – а я пойду, чаю попью. С шоколадным печеньем

Итачи только бросил на блондина неодобрительный взгляд: ему не нравилось присутствие в квартире постороннего человека, но сейчас Учиха не мог ничего поделать, так как он, как ни крути, находился на территории другого альфы, поэтому нужно было держаться настороже и не провоцировать стычек. Хотя, похоже, Наруто и сам понимал ситуацию, удалившись, но, тем не менее, сущность альфы в брюнете чувствовала в нем конкурента, как бы нелепо это ни звучало.

– Дей, – осторожно позвал Итачи, присаживаясь на ещё теплый футон, футон, который пах другим альфой, что ещё больше подрывало барьеры контроля Учихи. Он не спал всю ночь, пытаясь разыскать супруга и раз за разом слыша в трубке «абонент сейчас не доступен», но в то же время он и подумать не мог, что омега будет именно здесь, учитывая то, что братья не просто не ладили, а были в крупной ссоре.

– Чего тебе? – буркнул блондин, который явно почувствовал присутствие мужа, но при этом не то что не повернулся к нему, а даже не позволил альфе прикоснуться к себе ментально, чтобы проверить все ли с ним в порядке

– Поговорить, – терпеливо ответил Итачи, понимая, что сейчас он ведет себя недостойно, расплескивая свою энергетику в чужом доме и явно причиняя дискомфорт беременному супругу, но он ничего не мог с собой поделать. Вчера Дей нанес ему ощутимую травму, причем не только душевную и ментальную, но и физическую, и брюнет этого просто не мог понять. Как? Как омега умудрился нанести Древнему ментальный удар такой силы, что из носа пошла кровь? Вроде бы и незначительный урон, но это же омега, это же его Пара, его любимый, но с другой стороны… Дей защищал своих детей и самого себя, а он просто был настолько шокирован, что не смог объясниться с мужем. Да, ситуация была более чем странной, и Итачи не мог сейчас объяснить то, что произошло вчера, хотя, пожалуй, у всех есть слабые стороны, даже у Древних, и, похоже, его слабостью был именно Дей, перед которым ему определенно нужно было извиниться.

– Ну, говори, – омега поднялся и, замотавшись в одеяло, сел на футоне, скрестив ноги. Сегодня он чувствовал себя хорошо: никакого головокружения, тошноты или слабости, – но это, в основном, была заслуга Наруто, который поделился с ним просто невероятным количеством энергетики, хотя, для альфы это была всего лишь капля в море. Сейчас же перед ним был его супруг, его Истинный, но Дейдара, и так уже поняв, что с помощью энергетического купола он может полностью игнорировать ментальные позывы альфы, был непреклонен. Он не собирался так просто прощать Итачи за то, что тот хотел убить его малышей, что он решил все за них двоих, причем за его спиной. Это было подло и недостойно как для альфы. Вот что хотел передать мужу одним только взглядом блондин и, похоже, у него это получилось, так как Итачи поспешно, виновато опустил глаза, хотя внешний вид альфы не мог не порадовать омегу. Супруг переживал за него, это было видно, но о своих словах и поступках нужно было думать до того, как говорить и делать.

– Прости, – это первое, что собирался сказать и что сказал Итачи, понимая, что этого одного слова будет недостаточно, и его поступку нет оправдания, но он просто не мог, не хотел, не собирался терять любимого, а дети… Боги, он так хотел этих малышей, хотел почувствовать их внутри супруга, наблюдать за тем, как растет его животик, выполнять все его капризы, поддерживать, да хоть звезду с неба для него достать, только бы Дей был счастлив и рядом с ним. Но почему он так поступил? Почему согласился на аборт? Испугался потерять все? Итачи долго думал над мотивом своего поступка, пытался понять, чем же он руководствовался в тот момент, и понял только одно – Древние не всесильны, им тоже бывает страшно, и они просто боятся не совладать с ситуацией. Сила – это не просто ответственность, она портит людей, она заставляет их забыть о том, что они – только люди, вот и он, альфа, поддался этому тщеславию, подумал, что теперь может все, уверовал в свою всесильность и свои необычные возможности и оказался лицом к лицу с испытанием, которое он не прошел. Стоит ли упоминать о том, что он поступил ещё и эгоистично, приняв такое решение, которое было самым приемлемым для него, при этом забыв, что Дей больше не просто омега, что он будет защищать свое потомство даже ценой их связи Истинных и собственной жизни. Да, падать с небес на землю оказалось очень больно.

– Этого недостаточно, – ответил Дей, видя все мысли и переживания на лице супруга, ощущая ментальное давление вокруг, чувствуя, что его сущность уже готова простить, забыть, потянуться, почувствовать защиту и любовь, но он сам к этому был не готов. Нет, он понимал Итачи, его мотивы, но в то же время понимал и то, что альфа забылся. Он не Сасори, не Нагато и даже не Саске, он – его беременный супруг, причем беременный близнецами-альфа, и он не согласен на навязанную помощь, не согласен только принимать то, что уже было решено альфой, Древним, да хоть самими богами, он хочет быть равным. Нет, это не каприз, это необходимость, иначе блондин не видел будущее в их браке, потому что ему все равно, что Итачи – Древний, ему нужен супруг, а не миф, нужна поддержка, а не категоричность, нужна любовь, а не исполнение долга. Вот когда альфа это поймет, тогда он его и простит.

– Я знаю, – покорно ответил Итачи, усмехнувшись. Как там говорил Нагато – матриархат, сильные омеги, которые управляют альфами? Может, Узумаки и был прав, вот только в том, что омеги сильны не ментально, а тем, что способны заставить альфу почувствовать себя слабым, беспомощным и уязвимым, ведь сегодня ночью он был готов продать душу бесам, только чтобы с любимым все было хорошо. И, похоже, бесы приняли такую плату, потому что внезапно, как по щелчку, брюнет вспомнил о Наруто и остаток ночи провел в тревожном ожидании утра, понимая, что алкоголь – не выход, но все равно продолжая коротать часы в его обществе.

– Что бы ты ни говорил, а я не собираюсь делать аборт, – категорично заявил Дейдара, позволяя супругу ментально прикоснуться к нему, чтобы тот почувствовал всю его решимость и непоколебимость. Вчера он сказал Наруто правду: если вопрос станет так, что либо Итачи, либо дети, он выберет детей, а дальше… даже если он не выживет, но таки сможет дать малышам жизнь, он уйдет со спокойной душой, потому что о них будет кому позаботиться. Он чувствовал смятение любимого, который, определенно, и так все почувствовал, но омега уже принял решение и менять его не собирался. К тому же, именно после вчерашнего разговора с братом Дей был уверен, что тот не оставит его, даже несмотря на то, что между ними произошло. Если он захочет, Наруто не подпустит к нему супруга, ему это по силам, даже если этот самый супруг – Древний.

– Я просто запутался, Дей, – благодаря тому, что любимый раскрылся, Итачи теперь отчетливо мог почувствовать внутри него маленькие комочки жизни. Это было просто непередаваемое, прекрасное ощущение, будто сквозь него течет энергетика, будто эти маленькие сердечки пульсируют вместе с его сердцем, будто жизнь малышей связана с его собственной жизнью, будто он уже не сможет существовать без этой частички, частички самого себя. Но в то же время альфа был зол, потому что он чувствовал, что не так давно эту жизнь своей энергетикой поддерживал не он, а другой, не менее сильный альфа, нити связи с которым до сих пор вибрировали в биополе любимого рваными, несостоявшимися витками, которые не были больше закрыты и забыты, которые пульсировали с новой силой. К тому же, на его супруге была футболка этого самого альфы, которая мешала запахи, которая смотрелась на омеге слишком бесстыдно своей широкой горловиной и длинной до середины бедра. Пусть они и братья, но в альфе взыграл собственник, который не мог смириться с тем, что его супруг спал в одной постели с другим альфой, что он доверился другому, что он выбрал своего брата защищающим и поддерживающим. Подло и низко так думать, но все же… все же была между братьями какая-то причина ссоры, причина, по которой они разорвали связь повязанных, ужасающая, страшная причина, которая причинила его любимому много боли.

– Вы ещё не закончили? – в комнате, как нельзя кстати, появился Наруто. Итачи же, находясь на пике эмоций, в этот раз просто не смог сдержать свою сущность, которая вмиг возвысилась над альфой зримым, воинственным, энергетическим образом, сразу же направляя в сторону конкурента несколько ментальных витков просто невероятной мощи, способной уничтожить биополе обычного человека.

– Я просто на работу могу опоздать, – будто обидевшись, ответил Наруто сразу же после того, как ментальный удар Древнего разбился о его энергетические щиты, тут же рассеявшись, а после блондин просто и невозмутимо, под пристальным взглядом кроваво-алых глаз, взял из шкафа свои вещи и пошел в ванную приводить себя в порядок.

– Итачи, что за цирк? – укорил, а не возмутился Дейдара, которого ментальное противостояние альф даже не коснулось, впрочем, омега не смог сдержать легкую улыбку в тот момент, когда увидел на лице супруга удивление и толику стыда. – Наруто – мой брат и уж никак не конкурент и соперник тебе

– Прости… я… – Итачи тряхнул головой, сразу же сворачивая свое биополе полностью. – Я просто не могу в это поверить, – а во что, собственно, должен был поверить альфа, сущность Древнего которого сейчас покорно отступила, нет, не признавая более сильную особь, признавая равного, но иного. Скорее всего, это и была тайна клана Намикадзе – сила их наследника, но что это за сила? Брюнет был готов поклясться, что биополе альфы не было зримым, но в тот же момент он его увидел, яркое, переливающее багряно-оранжевым, мощное, но сокрытое где-то глубоко внутри. Учиха почувствовал зверя внутри Наруто, да, именно зверя, не просто сущность, а то, что даже он, Древний, не мог понять, хотя и принимал, как данность и часть Мира. Похоже, это была ещё одна загадка, которую ему предстоит разгадать, только позже, когда он извинится перед мужем и, наконец, скажет ему то, что считает правильным.

– Я тоже не мог, – Дей отвернулся, сейчас явно переживая сильные эмоции. – Не мог смириться, но это тайна Наруто, поэтому прошу, – омега, действительно, с просьбой взглянул на мужа, – пусть она таковой и останется, даже для… – блондин запнулся, но все-таки продолжил, – даже для Саске

– Боги! – Итачи прикрыл глаза: ещё одна проблема, точнее две – новая сила Саске и их отношения с Наруто. Почему-то альфа не сомневался в том, что его брат и Намикадзе таки разберутся со своими чувствами и таки будут вместе. Новое испытание со стороны богов? Или вся эта сеть связей все-таки имеет иное предназначение? Более глубокое, которое он пока что не смог понять и распутать. Может, ему пора прекращать вмешиваться в чужие судьбы и заняться собственной? Тем более что окончательное решение он уже принял.

– Саске уже большой мальчик, – пожав плечами, ответил Дейдара, – а Наруто ему просто ничего плохого не сможет сделать, если он действительно его омега. Брат вообще долго отгораживался от своих чувств, избегал Саске, пытался разорвать ту связь, что между ними возникла, тем более что они не Пара, но, – омега, будто в неверии, мотнул головой, улыбаясь, – что-то мне подсказывает, что братец уже созрел, и скоро Учиха и Намикадзе станут родственниками вдвойне

– А мы станем счастливыми родителями, – в тон супругу ответил брюнет, сразу же объясняя. – Я не хочу, чтобы ты делал аборт, но и терять ни тебя, ни малышей тоже не хочу, – Итачи виновато и покорно свесил голову. – Вот только я не знаю, как этого не допустить

– Блядь, Итачи! – таки не выдержал Дей, подрываясь. – Ты же Древний, мать твою! Неужели у тебя не хватит энергетики, чтобы поддержать нас каких-то 28 недель, уже 18! Ты же мой Истинный, бесы бы тебя выдрали! И при этом считаешь, что ты – слабак, который не способен вырвать свою Пару из лап бога смерти?! Завязывай с этими соплями, Учиха, и сделай хоть что-нибудь достойное альфы!

– Дей… – Итачи поднял ошарашенный взгляд на супруга, а после, узрев воинственную позу омеги и почувствовав яркую непоколебимость его биополя, как-то кривовато улыбнулся, – ты сейчас больше похож на Кураму-сама с его просто таки убийственными речами и пригвождающим взглядом

– Пф, – Дейдара горделиво фыркнул, – дядя – это дядя, а я – это я, и я, – омега свысока, строго взглянул на мужа, – требую к себе уважения и принятия к вниманию моих интересов

– Как скажешь, котенок, – он уже давно не называл супруга этим ласковым прозвищем. Они вообще почему-то в последнее время сильно отдалились друг от друга, погрязли в рутине и череде странных, необъяснимых с точки зрения логики событиях, последовали каждый своей дорогой и перестали так сильно доверять друг другу. Может, из-за этого все их проблемы? Из-за того, что он, Итачи, взял на себя слишком много обязательств относительно других, а Дей оказался наедине со своими мыслями и страхами? И стоит ли в этой ситуации напоминать, что у них уже больше месяца не было полноценной близости? Стоит ли упрекнуть себя в том, что он поставил свое призвание Древнего, которое до сих пор так и не было ясно, выше семьи и любви? Пусть боги как хотят, но сейчас он выбирает супруга, их любовь и их малышей.

В два движения Итачи мягко и ловко повалил супруга на футон, нависая над ним и сразу же целуя – жадно и жарко. Дей сперва сопротивлялся, отчаянно мыча и колотя альфу кулачками по спине, но после омега сдался, обвивая шею любимого руками и прижимаясь к нему всем телом. Простил ли он альфу? Может, не до конца, но он чувствовал, что Итачи готов взять на себя обязанности и будет бороться за него и их малышей до конца, так почему бы не дать супругу ещё один и ещё много-много шансов, ведь, в конце-то концов, они просто люди, которым свойственно совершать ошибки. Ведь, как не крути, он тоже хорош: постоянно обманывает супруга, умалчивает, как он считает, о мелочах, не доверяет, опасается ответной реакции, пытается решить все сам тогда, когда нужно принимать эти самые решения вдвоем, забывает, что он больше не сам по себе, а является частью Пары, семьи, а теперь ещё и отвечает за две жизни внутри себя.

Итачи сразу же почувствовал перемены в супруге, обволакивая его тонким ментальным коконом и сменяя поцелуй на более нежный, ласкающий, трепетный. Метка вновь запульсировала – сильно, ярко, ответно, желанно. Омега открылся ему, позволяя снова чувствовать биение двух жизней внутри себя, которые тянулись к нему в поисках защиты и энергетики. Странное ощущение, но альфа отдавал малышам всего себя и без остатка, понимая, что они не совсем обычные, что даже сейчас они иные, плоды их любви, два маленьких огонька, которые обязательно должны увидеть этот мир. К тому же, отзывчивость беременного супруга пьянила и возбуждала, и Итачи не отказал себе в маленьком удовольствии скользнуть ладонью по стройной ножке, забираясь под футболку и сжимая упругую ягодичку.

Дей выгнулся, издав тихий стон, подставляя беззащитную шею под жадные поцелуи и торопливо забираясь пальчиками под свитер мужа. Такой горячий, такой желанный, такой истинный, рядом, целует, ласкает, опаляет своей страстью, забирает всю боль, душевную и физическую, отдавая взамен любовь.

Футболка омеги отлетела в сторону, как и свитер альфы. Губы переместились на грудь, лаская напряженные бусинки сосков. Тонкие пальчики запутались в длинных темных волосах, требовательно их сжимая. Энергетика Пары заполнила комнату жаром страсти. Шорох простыней и приглушенные вздохи ласкали слух. Белье плавно скользнуло по изящным ножкам, обнажая трепещущее желание омеги. Брюки нетерпеливо расстегивались, явно специально мешая ощутить полное прикосновение тела к телу, кожи к коже. Руки блуждали по выгибающемуся в такт их движению телу. Острые ноготки не щадили спину альфы, оставляя на ней яркие полумесяцы. Взгляд черных глаз, затуманенных желанием, ласкает изгибы податливого тела. Бедра приподнимаются выше, требовательно вжимаясь. Плоть альфы нетерпеливо подрагивает, истекая смазкой. Глубокий поцелуй и обоюдное движение навстречу…

– Ключи я взял! Не забудьте захлопнуть дверь! – донеслось из прихожей, после чего в квартире явно почувствовалось отсутствие её хозяина

– Может, продолжим дома? – хрипло спросил Итачи, слизывая с шеи мужа бисеринки пота

– Ни за что, – фыркнул омега, двинув бедрами и полностью, телом, душой, сущностью, раскрывшись для супруга.

Общее заседание Совета Корпуса и Министерства закончилось минут 20 назад, и Какаши сейчас чувствовал себя, как выжатый лимон. Мало того, что другие генералы рьяно отстаивали положение генерала Мифуне, так ещё и дошли до ментальной перепалки, впрочем, она быстро улеглась – достаточно было лишь одного взгляда главы Министерства, Сарутоби Хирудзена, чтобы альфы снова расселись по своим местам и успокоились. Сам генерал Мифуне явно не был против смещения: этот альфа занимал должность генерала IV Азиатского Корпуса уже более 50 лет и, естественно, мужчине, который вот-вот должен был переступить порог старения, хотелось тишины и покоя, да и старая травма, судя по всему, давала знать о себе все чаще.

Его присутствие на заседании восприняли насторожено, все-таки он уже 11 лет как не корпусник, хотя причины появления постороннего человека были понятны всем и сразу же. Да, понятны, но, судя по настрою альф, не приятны. Был на пост генерала IV Азиатского Корпуса ещё один претендент – Майто Гай – давний знакомый Какаши, но, несмотря на то, что в рукопашном бою с этим мужчиной мало кто мог тягаться, ментальная сила альфа была посредственной, если не сказать слабой, из-за чего, собственно, сородичи и отказались от мальчика, когда ему было 14 лет. Но все-таки суть дела это так и не изменило, поскольку Майто Гай так и остался полковником, а вот сам Хатаке таки стал генералом. Жаркую сцену, которая напрочь была пропитана ментальным негодованием, пепельноволосый не хотел вспоминать, мыслями он сейчас вообще был далеко, рядом со своим омегой, которого, скорее всего, уже выписали из больницы вместе с их дочкой. Какаши постоянно думал об Ируке, а ещё о том, воспользовался ли омега его деньгами, что мужчина собирался проверить в ближайшее время, если, конечно же, у него будет это самое время.

После голосования, на котором, кстати, его кандидатуру не поддержали генералы Эй и Теруми, но поддержало все Министерство, Сарутоби Хирудзен не прямо, но отчетливо намекнул на то, что IV Азиатский Корпус нуждается в радикальном реформировании, в том числе и в руководящем составе, и в создании новой агентурной базы, и в программе обучения молодняка, так что, похоже, Какаши ожидал большой объем работ, хотя он до сих пор так и не понял, как же Рин удалось провернуть все это дело. То, что его поддержали все члены ареопага, включая самого Сарутоби-сама, явно было оговорено, предрешено и утверждено заранее, причем пепельноволосый очень сомневался в том, что за всем этим стоит только генерал Инудзука. Похоже, кому-то было очень выгодно, чтобы пост IV генерала занял именно он, поэтому-то Хатаке сейчас и чувствовал себя пешкой в чьей-то хитромудрой партии, причем в этой партии Инудзука Рин тоже, скорее всего, была всего лишь пешкой.

– Ну, и зачем мы здесь? – поинтересовался альфа, когда они вместе с Рин вошли в неприметную угловую кафешку, где, судя по всему, и кофе-то был не очень вкусным

– Нужно поговорить, – коротко бросила генерал, оглядываясь по сторонам и очень уж скрупулезно выбирая место для беседы

– Прошу сюда, – вежливо указал бета на столик у окна, при этом, естественно, не выразив никакой заинтересованности их персонами. Рин кивнула в ответ и направилась к указанному месту, Хатаке же ничего не оставалось, как последовать за ней, но все-таки он как корпусник и альфа, не мог не заметить некоторых деталей. В кафе работали только беты – это раз, альфа, войдя сюда, сразу же расслабилась, убрав все свои ментальные щиты – это два, то есть, скорее всего, это заведение было всего лишь прикрытием, местом, где им не грозила ни слежка, ни прослушка, и не было угрозы ментального допроса сотрудников.

– Что это все означает, Рин? – нахмурившись, спросил пепельноволосый, присаживаясь точно напротив женщины и ощущая, насколько же альфа устала, и сколько смятения накопилось у неё в душе. Неужели маска силы и властности дала трещину? Нет, генерал ІІІ Азиатского Корпуса не тот человек, который так просто показывает свои слабости и уж тем более дает слабину, значит, дело было в том, что альфе просто не нужно было больше играть свою роль. Она достигла своей цели и теперь могла вздохнуть с облегчением.

– Ты же хотел получить ответы на свои вопросы, Какаши? – шатенка из-подо лба взглянула на альфу, при этом позволяя ему касаться себя ментально. Впрочем, это молчание было вынужденным, поскольку им через пару секунд принесли кофе, который они не заказывали и тут же удалились, будто давая понять, что все условия конспирации соблюдены.

– И ты можешь мне их предоставить? – Хатаке удивленно приподнял бровь, но, судя по всему, именно для этого они сюда и пришли – что ж, упускать такой шанс альфа не собирался

– Зачем тебе это, Рин? – первым делом спросил пепельноволосый, расстегивая верхнюю пуговицу парадного мундира корпусника, ворот которого подзабыто натирал шею до красных полос. – Приказ свыше? Личные мотивы? Прихоть?

– Необходимость, – ответила Инудзука, задумчиво смотря на свой кофе, в то время как биополе альфы мерно и спокойно вилось вокруг неё. – Поверь, Какаши, у меня уже давно нет личных мотивов и прихотей, наверное, – женщина грустно улыбнулась, – с того самого момента, как я стала бесплодной после ранения. Я – корпусник, Какаши, такой же, как и ты теперь, и я всего лишь подчиняюсь приказам

– Что ты этим хочешь сказать? – Хатаке нахмурился: именно сейчас Рин была той самой корпусницей, с которой он познакомился много лет назад, альфой, которая была вынуждена покинуть клан в силу своего незаконного рождения, уступив главенство сестре, человеком, который отчаянно пытался бороться с системой, женщиной, которая приняла на себя слишком много обязанностей, которые и сделали её такой черствой и бездушной внешне, но оставили такой же хрупкой и ранимой внутри. Сколько же масок у Инудзуки Рин? Не очередная ли это трагикомедия в её исполнении? Но, похоже, именно сейчас бывшая подруга и любовница была с ним предельно откровенна, чтобы говорить о масках и иллюзиях, по крайней мере, её биополе устало вилось, а сущность альфы покорно притихла, очевидно, тоже устав. Только от чего? От заговоров и интриг? От масок? От системы? Что бы это ни было, но пепельноволосый очень сомневался в том, что сможет чем-то помочь этой женщине.

– Назревает противостояние с Поднебесной, Какаши, – уже тише произнесла Рин, посмотрев на мужчину взглядом полным печали и грусти. – Нет, назревает война, и генералы заинтересованы в её начале

– Но почему? – признаться, Хатаке был очень сильно удивлен тем, что услышал. Нет, он, конечно же, знал, что у Японского Государства не наилучшие отношения с западными соседями, которые до сих пор точили на него зуб за свое вассальное положение в период Темных Времен, но чтобы открытое противостояние, да ещё и с инициативы именно Японии, в такое мужчина отказывался верить. Япония не знала войн с того самого времени, как Учиха и Сенджу подписали мирный договор, а остальное – это так, локальные конфликты, мятежи и бунты, но война… Ни Корпус, ни мирное население к ней не были готовы, люди привыкли жить в мире, они хотят чувствовать себя защищенными и растить детей не для военных нужд, да и самому государству это не выгодно – милитаризация экономики, военная повинность, пищевые карточки – неужели всего этого хочет руководство страны?

– Они хотят этой войны потому, что Империя для них, как бельмо на глазу, – чуть ли не прорычала Рин, сжимая пальцы в кулаки, даже её биополе дрогнуло, сгустившись и сплотившись в мощные нити, будто оно сейчас же было готово к атаке. – Потому, что это все политика государственного шовинизма: расширение жизненного простора для японцев, дешевое сырье и новые рынки сбыта, «шелковый путь» в Европейскую Федерацию Наций, секреты ментальных техник монахов Тибета и ещё много чего. Кстати, – альфа, выразительно посмотрела на мужчину, будто упрекая его в неведенье, – что ты знаешь о меморандуме Танака?

– Кое-что, – честно ответил Какаши. Все, что только что говорила Рин, просто не укладывалось у него в голове, потому что Япония уже давно не была агрессором, она была мирной, процветающей, постиндустриальной страной с высокими показателями ВВП и слыла на рынке лучшим разработчиком новейших технологий. Зачем ей война? И этот государственный шовинизм… Неужели нация достигла того пика своего развития, когда сознание затуманивается собственной гордыней, а ментальные черты искажаются алчностью и сребролюбием? Похоже, так оно и есть, ведь, и правда, сила Поднебесной была в её территории, дешевом сырье и обширных торговых путях, в то время как Японии все время приходилось полагаться только на морские и воздушные пути – первые были затратными во времени, вторые сильно влияли на себестоимость импортированных товаров. К тому же, Какаши знал только одного Танаку, который много веков назад, когда Япония ещё была империей, был министром при императоре Ёсихиро, но его, так называемый, меморандум считали выдумкой.

– Это не выдумка, – будто прочитав мысли мужчины, ответила на свой же вопрос Инудзука. – Этот документ до сих пор надежно охраняется в главном хранилище, и именно его генералы собираются взять за основу в войне против Поднебесной, а после и всего мира

– Теория «пяти колец»? – вот теперь Хатаке мог понять всю серьезность ситуации: если генералы приведут этот план в действие, то это будет не просто военный конфликт, это будет мировая война за господство и разделение сфер влияния

– Да, – альфа кивнула, сконцентрировано смотря на собеседника. – Детальный план, который включает в себя пять этапов завоевания мира: первый – это Поднебесная

– Ладно, – Какаши вздохнул, понимая, что сегодня он уже получил достаточно информации для размышлений. – Что в этой ситуации требуется от меня?

– Твои цели, генерал, – Рин сразу же подобралась, будто и не было этой минутной расслабленности, усталости и грусти, – первое: создать на территории Поднебесной надежную сеть агентов и шпионов, которые будут докладывать о малейших изменениях, и к донесениям которых не будут иметь доступы другие генералы. Второе: втереться в доверие к генералам Эй и Теруми, выяснить их планы, поддерживать их в Совете, попытаться стать частью плана «пяти колец». Третье: найти и собрать веские доказательства относительно предательства генералов Эйя и Теруми. Четвертое: создать условия для проведения переговоров с Поднебесной таким образом, чтобы они произошли исключительно на государственном уровне, без вмешательства Корпуса, и выступить на этих переговорах посредником, оперируя полученными данными

– Ого! – Какаши аж присвистнул, услышав такой поток заданий, из которых выполнимым было разве что первое, и то, на создание такой шпионской сети на территории явно недружелюбного государства могут уйти годы, о чем он и сообщил Рин

– Но война тоже не начнется завтра же, – возразила Инудзука, вновь применяя свой строгий, властный, цепкий тон. – Генералам нужно время, ведь война – это, как минимум, переворот в государстве, свержение правительства, которое на конфликт с Поднебесной не пойдет, власть над народом, так что, думаю, три-четыре года у тебя есть стабильно

– Кто возглавляет сопротивление генералам? – спросил Хатаке, уже окончательно убедившись в том, что корень ситуации находится очень глубоко, под толщей конспирации и ухищрений, а её ветви уходят в правительственные верха, которые готовятся к открытому противостоянию с Корпусом

– Сарутоби-сама, – понизив тон голоса, ответила альфа, – и, естественно, его поддерживают члены ареопага, в том числе и глава Шестого Отдела Морино Ибики, и глава Отдела Контрразведки Шикаку Нара, но все же Хирудзен-сама подозревает, что и в их рядах есть предатели

– Так вот для чего был нужен весь этот фарс, – пепельноволосый в полуулыбке хмыкнул. – Вам было нужно, чтобы перед другими генералами я выглядел, как жертва обстоятельств, очередная пешка, которая вроде как не должна вмешиваться в большие игры, но при этом скрупулезно выполнять свою работу

– Уж прости, Какаши, – Рин виновато развела руками, – но за мной постоянно следили люди генерала Эйя, поэтому я не могла прямо и открыто рассказать тебе обо всем. И, да, ты прав, – женщина вздохнула, – все должно было выглядеть так, будто тебя заставили, вследствие чего отношения и между нами с тобой, и между тобой и Министерством натянуты и недружелюбны. Прости

– Значит, – задумчиво протянул альфа, чувствуя неподдельные эмоции сожаления со стороны шатенки, – когда я выполню задание, и конфликт с Поднебесной разрешится, я смогу вернуться домой? – Хатаке выразительно посмотрел на генерала. – К своей семье?

– Да, – Рин утвердительно кивнула, но тут же строго добавила, – но не думаю, что это произойдет скоро

– Я согласен и готов подождать, – в принципе, Какаши понимал, что ни выбора, ни обратного пути у него нет, потому что он – уже генерал, и складывать свои обязанности сразу же после назначения было бы очень подозрительно. К тому же, альфа прекрасно понимал всю суть ситуации и её возможные последствия, последствия, которые могли задеть и Ируку. Омега и дочь – вот его слабое место, но, если он намерено оборвал с ними все связи, если не поддерживает отношения, если не признает ребёнка своим и не вмешивается в их жизнь, значит, надавить на него, шантажируя безопасностью семьи, не получится. Хитро, но больно. Да и то, что выбор Сарутоби Хирудзена пал именно на него, было следствием не только его заслуг перед государством, но и личным знакомством главы Министерства с его отцом, который, похоже, тоже работал не на Корпус, а на правительство, за что и поплатился жизнью.