Текст книги "Сущность Альфы (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 121 страниц)

Наруто стоял в стороне, у самой стены, за спинами других гостей, прикрыв глаза и сложив руки на груди. Ему, как альфе, смотреть на церемонию особо-то было и не нужно, ведь он прекрасно чувствовал все, что чувствовали другие, и общая картина, великолепная и прекрасная в своей возвышенности, довольно четко вырисовывалась у него перед глазами. Да, Наруто был бы не против посмотреть на все торжество самолично, но он предпочел прятаться, не желая портить брату праздник своим неуместным присутствием. Да, приглашения он не получил, по крайней мере, не от брачующихся, но не прийти не мог, ведь это, как-никак, был его брат, который пусть и ненавидел его, но от этого блондин его меньше не любил. По восторженным возгласам и всколыхнувшейся радостной энергетикой атмосфере, альфа понял, что церемонии окончена и что молодожены сейчас пройдут по «дорожке новобрачных», на которых родственники, друзья и знакомые будут осыпать их рисом, конфетами и лепестками цветов, желая достатка, сладкой жизни и много наследников. Пожалуй, Наруто, как единокровному брату, надлежало стоять рядом с Деем, как рядом с Итачи стоял Саске, осыпав Пару первой горстью «пожеланий», но блондин знал, что на месте Учихи младшего ему не быть, да и не стремился он к этому, отдав столь почетную должность красноволосому бете, которого, впрочем, Намикадзе, пусть и призрачно, но все-таки ощущал, как альфу. Наруто, ни на шаг не сойдя с места, взглядом проводил проходящую мимо пару – счастливо улыбающегося Итачи и разрумянившегося от накала эмоций и переживаний Дейдару – и мысленно попросил богов о счастье для Истинных. Да, он бы мог подойти, поздравить, выразить свое признание и пожелать долгих и счастливых лет семейной жизни, но альфа не стал этого делать, зная, что так будет лучше, понимая, что у него нет права на подобные действия и что он, определенно, незваный гость, который, как говорится, хуже беса.

Когда гости начали постепенно, медленно и неторопливо, покидать Зал Регистрации, Наруто, развернувшись, скользнул в боковой проем и вышел на улицу через запасную дверь. Альфа закурил, глубоко затягиваясь сигаретным дымом и издали наблюдая за отъезжающей машиной новоявленных супругов, за которой он вскоре последует сам, но только для того, чтобы отдать должное традициям и преподнести свадебный подарок, ибо что-то большее ему просто не позволено.

========== Глава 10. Часть 2. ==========

Банкетный зал, украшенный бумажными гирляндами и икебанами, встретил гостей шумным ажиотажем, который создавали официанты-омежки, спешно готовившие места для посетителей. Да, празднество должно было начаться с минуты на минуту, но сперва, как и велят традиции, гости должны были одарить молодоженов и пожелать Паре всех благ. Итачи и Дейдара, как и подобает новоявленной семье, заняли почетное место за широким столом так, чтобы их могли видеть все гости, которых разместили за столиками по кругу, а сами же гости начали подходить к Паре, чтобы поздравить.

Кушина и Микото, подойдя к новоявленным супругам первыми, жарко расцеловали своих, теперь уже общих, сыновей и стали по обе стороны от Пары, в то время как Минато, деловито прокашлявшись и бегло взглянув на Фугаку, взял слово.

– Дорогие мои сыновья, – Намикадзе старший говорил на слегка повышенном тоне, дабы его все слышали, четко и размеренно, но все равно его волнение было заметно, точнее даже не волнение, а некую интригу, от которой у мужчины задорно блестели глаза, а его биополе, волнуясь, вихрилось вокруг него, – сегодня вы создали свою семью на счастье себе и на радость нам. Сегодня один из самых знаменательных моментов моей жизни потому, что я, как глава клана и как отец в первую очередь, вижу своего сына рядом с его любимым человеком, рядом с его Парой, и вижу счастливым и открыто улыбающимся, а это главное. Сегодня знаменательный для меня день потому, что у меня теперь не два сына, а три, и на каждого из них я могу положиться, и каждый из них будет мне поддержкой и опорой. Сегодня самый знаменательный для меня день потому, что этот союз ознаменовал начало совершенно новых, без вражды и недопонимания, отношений между нашим кланом и кланом Учиха, в лице которого мы обрели не только союзников, но и друзей. Этот день знаменателен ещё и тем, что я обрел надежду, надежду на то, что наш род будет продолжен и что их дети, наши внуки, станут достойными наследниками обоих кланов. Мои дорогие сыновья, – альфа смахнул скупую мужскую слезу, ментально благословляя молодоженов, – счастья вам, мира и благополучия в семье, и да хранят вас боги

– Присоединяюсь ко всему сказанному, – Фугаку, в силу своего характера, был куда менее многословен и просто ограничился ментальным благословлением, добавляя, – и так же поздравляю своих сыновей. А это, – мужчина извлек из кармана ключи, – пусть станет именно тем местом, где мы увидим и счастье, и благополучие, и внуков, естественно

Зал загудел и зааплодировал, поражаясь щедрости подарка. Нет, конечно же, гости ожидали чего-то подобного, ведь все-таки браком сочетались сыновья глав двух влиятельных кланов, но, тем не менее, жилье в подарок стало приятной неожиданностью для всех, в том числе и для одного из женихов, а вот второй только загадочно улыбался и ещё крепче сжимал в своей ладони ладошку супруга.

– Это и есть тот самый подарок? – выпутавшись из крепких отцовских объятий, шепотом спросил Дейдара у любимого, сжимая в руке ключи, перевязанные символичным красным бантиком

– А то, – Итачи подмигнул блондину, явно сдерживая интригующую улыбку, – но главный сюрприз все же ещё впереди. И ты, мой любимый супруг, – альфа чуть наклонился и интимно выдохнул омеге на ушко, – узнаешь о нем только тогда, когда мы переступим порог своей квартиры

– Квартира? – младший Намикадзе, а теперь уже Учиха, был явно удивлен, ведь он даже подумать не мог, что любимый столь точно угадает его предпочтение в жилье, точнее, он был уверен, что это именно Итачи настоял на том, чтобы им подарили не дом, а квартиру, в которой он бы чувствовал себя намного уютнее, чем в просторном особняке, и о которой блондин мечтал в тайне

– Ну, ты же хотел, – альфа буднично пожал плечами и, подняв голову, улыбнулся уже подоспевшим родичам, которым не терпелось поздравить молодую пару, а вот для Дейдары так и осталось загадкой, как же Итачи смог узнать о его мечте, ведь он никому о ней не говорил, ну, почти никому.

Далее последовали уже традиционные и слегка монотонные поздравления и пожелания: родственники, друзья и знакомые преподносили молодоженам свои подарки, которые свидетели благоразумно относили в специально отведенную для этого комнату, ибо рассматривать презенты и комментировать их при всех, было запрещено. Да, это была очередная традиция, но у неё было вполне весомое основание, и речь не только в обсуждении и пересудах, а ещё и в том, что зависть и злые языки, особенно в столь уникальном случае, как женитьба сыновей глав двух недавно враждующих кланов, могли привести к нежелательным последствиям, в том числе и к конфликтам. Поэтому, посоветовавшись, Микото и Кушина решили, что даже им, матерям, не стоит знать о том, кто и чем одарил их детей, дабы не стать объектом ненужных расспросов и отвадить от молодых излишнее внимание.

Все гости уже расселись по местам, и празднование вот-вот должно было начаться, этой-то легкой шумихой и воспользовался Наруто, подойдя к новобрачным со стороны и учтиво поклонившись, выражая свое почтение.

– Чего тебе? – в уже привычной для себя манере буркнул Дейдара, смерив брата недовольным взглядом

– Дей, – с укором одернул супруга Итачи, который давно уже подметил, что братья не ладят, но о причине размолвки блондин стойко молчал и на все расспросы отвечал фырканьем, явно избегая неприятного, в первую очередь для себя, разговора и негласно наложив табу на эту тему

– Я его не приглашал, – стоял на своем омега, демонстративно вскинув голову и смотря только вперед

– Разрешите поздравить вас, – проигнорировав колкости в свою сторону, Наруто улыбнулся, а по его энергетике невозможно было не заметить, что он искренне рад за Пару и желает ей только добра и счастья. – Не буду повторяться, ведь я не такой мастер на слова, как мой отец, – альфа в какой-то непривычной, детской, что ли, манере взъерошил золотистые волосы, и этот жест показался сидящим за столом настолько открытым и естественным, что невольно все взгляды, то есть супругов и их свидетелей, теперь были обращены на блондина, – поэтому вот, – Намикадзе протянул запечатанный конверт, который взял Сасори, бегло проворачивая его между пальцев

Дейдара гневно зыркнул в сторону брата и резким движением вырвал из рук красноволосого слегка помятый конверт, который явно тщательно прятали в кармане брюк, сложив пополам. Это было против правил, вопреки традиции, но блондин даже не собирался останавливаться, напряженными пальцами отрывая корешок, отрывая в порыве негодования, особо не заботясь о целостности того, что находилось внутри, и спешно доставая несколько листов, сразу же принимаясь бегло их читать. Сперва глаза омеги были презренно, даже как-то брезгливо сужены, губы поджаты, а глаза в ускоренном темпе читали мелкие печатные строчки, но после, буквально минуту спустя, насупленное выражение на лице парня сменилось удивлением, нет, шоком, когда, очевидно, он понял суть сказанного в бумагах.

– Это же… – как-то невнятно пролепетал блондин, а после резко взглянул на брата, будто пытаясь прожечь в нем дыру

– Я подумал, что такой подарок будет уместней какой-то там бытовой техники или же денег, – Наруто слабо улыбнулся, будто извиняясь за то, что, очевидно, не угодил жениху. – Я понимаю, что сейчас вы поехать не сможете, работа там, учеба, но на Праздник Богов или же летом, надеюсь, вы воспользуетесь путевкой, ведь она действительна год и все услуги полностью оплачены

– Что, денег много, что ли? – Дейдара так и норовил подорваться с места и бросить документы брату в лицо, которые действительно оказались не чем иным, как открытой путевкой на самый роскошный и, естественно, дорогой курорт

– Не в деньгах счастье, – Наруто хмыкнул и отвел взгляд, посмотрев куда-то в сторону, а присутствующие отчетливо почувствовали, как биополе альфы моментально свернулось, став настолько непробиваемым, что даже Итачи не смог понять, какие же действительно эмоции испытывает блондин, – да и, думаю, Сребные Атоллы как нельзя лучше подойдут для медового месяца

Дейдара лютовал, знал, что это чувствует и любимый, и брат, но все равно лютовал: мало того, что нежеланный гость без приглашения явился на свадьбу, так ещё и вел себя, будто действительно настолько сильно любил его, как брата, что готов был отдать все ради его же счастья. Блондина бесила такая жертвенность, нет, показушность, хотя о том, что родные братья Намикадзе не ладят, знали лишь члены их семьи, но все же омега считал, что к нему просто хотят поддобриться, заслужить прощение, обвести вокруг пальца этой наигранной добротой, втереться в доверие, чтобы снова, а омега был в этом уверен, болезненно оборвать узы связи, как когда-то.

– Ну, – Наруто как-то неловко замялся, очевидно, пытаясь подобрать слова, – я пошел. Всех благ вам

Дейдара не понимал, что он чувствовал: с одной стороны брат ему был противен, даже уже не ненавистен, а именно противен, а с другой – все же что-то человечное, возможно, сожаление, шевельнулось в нем, ведь, если разобраться по сути, точнее, если на многое закрыть глаза, то Наруто был не виноват в том, что он причинил семье столько боли, что он стал не гордостью, а грузом, который тяготил всех, более того, который понимал, что он является этим самым грузом и пытался отгородить дорогих ему людей от лишних проблем. Да, Дейдара не мог не признать, что за эти пять лет брат изменился, причем кардинально, но все же былая обида, былой страх и разочарование в некогда обожаемом им человеке настолько прочно укоренились в его сердце, что буквально срослись с его сущностью, и омега не мог ни простить, ни забыть, ни, тем более, отпустить все то, с чем он жил последние пять лет. Дейдара чувствовал, что любимый укоряет его, не одобряет его действий, но омега не винил супруга в том, что тот не поддерживает его, ведь Итачи не знал, Итачи не стоило знать, это было лишним, это было только между ним и братом, та пропасть, которая разверзлась между ними в один миг, была только их ношей и больше ничьей, но ношей очень обременительной, особенно для Наруто.

Дейдара встал резко, в порыве, ещё не совсем понимая, что же толкнуло его на такой шаг, но, тем не менее, он успел, успел за секунды преодолеть столь разделяющее некогда самых близких людей расстояние и ухватить брата за руку, впрочем, будто испугавшись собственных действий, сразу же отпустил, отпрянул, но лишь на шаг, чтобы альфа мог расслышать его шепот.

– Останься, – блондин не смотрел брату в глаза, предпочитая видеть его лицо как единую массу и ни за что на нем не цепляться, даже на его энергетике, которая сейчас тонко завибрировала, он пытался не концентрироваться

– Ты хочешь этого? – в голосе Наруто не было удивления, вопрос был задан как-то безэмоционально, а так же тихо, сухо и бесчувственно, будто он действительно ничего не значил

– Так будет правильно, – да, Дейдара сказал то, что считал нужным и необходимым, ведь он не мог сказать, что хотел, чтобы брат остался, но и чтобы он уходил, вот так вот, отвергнутый и сопровождаемый пренебрежительными взглядами, он тоже не хотел. Омега попытался увидеть в стоявшем перед ним альфе в первую очередь человека, даже не брата, а просто человека, не того, кого он, мягко говоря, недолюбливал, а личность, у которой были свои мотивы, чувства и приоритеты.

Наруто кивнул, просто кивнул, не говоря ни слова, но Дейдара будто почувствовал какое-то облегчение, не свое, конечно же, потому что он был напряжен и взвинчен, эта эмоция исходила от их матери, которая, как чувствовал омега, наблюдала за всем, что только что произошло, но не вмешивалась, позволяя сыновьям самим разобраться и в себе, и между собой. Да, это почувствовал блондин, а после ещё и какую-то жаркую волну – благодарность, признательность, искренность… любовь? Дейдара развернулся и поспешно сел на свое место, моментально закрывшись и сопроводив брата к столику пристальным, вкрадчивым взглядом, ощущая какую-то сумбурность внутри, которая обескураживала непониманием своей природы.

– Любимый, все хорошо? – Итачи наклонился к блондину и сжал его ладонь в своей, чувствуя, что омега закрыт, закрыт настолько плотно, что даже ему тяжело понять, что он чувствует – беспокойство или же страх

– Да, – Дейдара повернулся к мужу и улыбнулся, вновь раскрывая свое биополе и отгораживаясь от негативных эмоций. – Так будет правильно, – то ли для своего альфы, то ли все же для себя, повторил омега, дабы точно быть уверенным в том, что он поступил по совести, и тут же отвлекся на какие-то слова очередного поздравления от очередного родича

Итачи, сперва взглянув на любимого, а после на уже успевшего сесть подле отца Намикадзе, наклонился в сторону, за спину супруга, переходя на едва слышимый шепот

– Ты ведь тоже заметил? – этот вопрос определенно касался не явно видимого раздора между братьями Намикадзе, но собеседник, который достаточно хорошо знал своего друга, сразу же понял о чем речь

– Да, – Сасори слегка нахмурился, причем искренне, выражая неподдельную тревогу, что позволял себе не очень-то и часто. – Кто он?

– Брат моего супруга, – брюнет ещё раз взглянул на альфу и в его глазах, пусть и на миг, проявились алые прожилки. – Никогда не чувствовал ничего подобного

– Он знает, что я – альфа, – констатировал Акасуна, вновь становясь беспристрастным и рациональным, как и подобает бете. – Не знаю как, но я почувствовал, что он знает

– Дей не скажет, – Учиха понимал это и расспрашивать не собирался, зная, что один его вопрос может если не разрастись в скандал, то вылиться в ссору с любимым точно, – а вот ты узнай, все, что сможешь

Акасуна в ответ кивнул, и альфы вернулись в исходные позиции, будто и не было этого разговора, будто они и не договаривались ни о чем, будто тревога, которая только что явно звучала в голосе каждого, испарилась в один миг, вот только Итачи мимолетно покосился в сторону своего брата, который сидел по правую руку от него, ментально ощущая настолько тот взволнован и сконцентрирован.

А Саске, и правда, был взволнован, даже не так, впечатлен увиденным, и речь не о конфликте, который вспыхнул между братьями и причину которого подросток определенно не смог бы понять, речь об альфе, которого он почувствовал так остро, как никогда, эмоции которого ощутил, как свои собственные, образом которого он был заворожен. Намикадзе не выглядел как-то по-особенному – черные брюки и в тон им рубашка – но образ альфы действительно завораживал, притягивал к себе взор, и омега заметил, что не только его. Свои ощущения подросток не мог ни понять, ни описать, это было похоже на вихрь, который взметнулся в его груди, когда он, пусть и всего лишь на несколько секунд, встретился взглядом с блондином, в глазах которого он увидел ту самую холодность и отчужденность, но в этот раз, за тщательно выстроенной маской невозмутимости, он почувствовал боль, боль одиночества. Саске не знал почему, почему он столь остро реагирует на этого альфу, что притягивает его в нем и в то же время отталкивает, будто Намикадзе открыт и закрыт одновременно. Да, именно это чувствовал омега: альфа был открыт ровно настолько, чтобы никто не смог в действительности почувствовать и понять, и не только его силу, но и его самого, как человека.

Саске, почувствовав, что брат наблюдает за ним, поспешно переключился на трапезу, но его мысли упорно возвращались к блондину, которого он хотел… понять. Да, именно понять – такой вывод сделал для себя подросток, ибо никак иначе столь повышенный интерес к альфе он не мог назвать. Пожалуй, если бы Саске не был уверен в себе, он бы подумал, что Наруто ему нравится, как альфа, точнее, как альфа-партнер, но это, по мнению подростка, были не совсем те ощущения, то есть альфа ему нравился, нравился потому, что был умным, образованным, вежливым и обходительным, и Саске видел в нем образец добропорядочного альфы и мужчины, не более. Может, омега просто убеждал себя в этом? В том, что ему просто интересно и никак иначе? Но, как бы там ни было, Саске ещё полностью не разобрался в своих чувствах, хотя, одно он понял определенно – он хочет быть ближе к этому замкнутому альфе, хочет стать его другом и, если понадобится, опорой.

– Кстати, Кушина-сан, – Микото, бегло осмотрев гостей, которые уже свободно общались друг с другом, собравшись и рассредоточившись по залу небольшими компаниями, – вы так и не познакомили меня со всеми своими родственниками

– Ох, простите, Микото-сан, – Кушина, ловко подцепив бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта, снисходительно улыбнулась, – со всеми этими свадебными приготовлениями у меня совершенно вылетело из головы, что нам так и не удалось собраться на семейный ужин и познакомиться поближе

– Да, – Фугаку кивнул, устремляя свой взгляд вперед, на один из столиков, за которым сидела шумная компания преимущественно из девушек-омег, – не думал, Минато-сан, что вы состоите в столь тесных отношениях с кланом Сенджу

– Вот же ж, – Минато, проследив за взглядом мужчины, хмыкнул, увидев в обществе все тех же девушек зрелого альфу, который уже переступил порог старения, но, тем не менее, явно наслаждался обществом омег, попеременно то шепча что-то им на ушко, то приобнимая за талию, то размашисто смеясь, и всем этим заставляя девушек тоже смеяться и смущенно краснеть. – Отец, как всегда, в своем репертуаре – ни одной омежки мимо себя пропустить не может

– Простите, – Фугаку как-то неопределенно покосился на Намикадзе, то ли не поверив в сказанное, то ли сочтя это за своеобразную и явно неуместную шутку, – я не ослышался, Минато-сан? Вы только что назвали Джирайю Сенджу отцом?

– Ах, да, – Минато как-то сконфужено улыбнулся, – это же было так давно, что вы, Фугаку-сан, наверняка, не помните, – мужчина прокашлялся, будто ему предстояла какая-то серьезная речь, а после, приобняв жену, заговорил. – Джирайя Сенджу – мой отчим. Как вам известно, Фугаку-сан, мой отец-альфа погиб во время стычки с альфами из вражеского клана, почти 50 лет назад, практически сразу же после моего рождения. Моя мать-омега долго оплакивала своего мужа, но все же, спустя 15 лет, вновь вышла замуж, ведь кому-то нужно было управлять огромной фирмой, статус которой поддерживался все те годы только благодаря родственникам и друзьям отца, но все же любому предприятию нужна единая твердая рука, а моя мать хоть и была женщиной умной и волевой, но все же юриспруденция была не её стезей, поэтому-то она и вышла замуж во второй раз. Джирайю Сенджу она знала ещё до знакомства с моим отцом, так что немудрено, что её выбор пал на сильного и достойного альфу, который оказывал ей знаки внимания. Не буду скрывать, отчим всегда славился своей тягой к женщинам-омегам и явно не собирался связывать свою жизнь ни с одной из них, но за все те семь лет, что он прожил в браке с моей матерью, Джирайя ни разу не дал повода усомниться в своей верности. После же её скоропостижной смерти отец уехал в США и живет там до сих пор, даже несмотря на то, что глава клана Сенджу и его брат, Тобирама-сама, уже не раз предлагал Джирайе сменить его на посту главы

Выслушав все это, Фугаку ещё раз посмотрел на мужчину, в ментальной силе которого чувствовалась умудренность и неприкрытая мощь. Да, с одного взгляда было понятно, что Джирайя Сенджу не молод, ибо его волосы, которые в своей длине доходили до середины бедра и были завязаны в тугой низкий хвост, поседели, а у темных глаз уже были заметны явные морщины, но взгляд альфы оставался таким же живым и задорным, будто в душе мужчина все ещё был озорным подростком, что, в принципе, ощущалось и по его энергетике, которая взбудоражено кружила вокруг молодых омег, демонстрируя силу альфы. Учиха не мог определенно сказать, сколько мужчине лет, но, зная главу клана Сенджу, Тобираму-сама, которому было уже 173, лично, альфа мог предположить, что и Джирайе не намного меньше.

– Минато-сан, – Фугаку снова посмотрел на блондина, – а сколько вашему отчиму лет?

– Не поверите, – Намикадзе улыбнулся, а в его голубых глазах скользнула тень ностальгии, – послезавтра исполняется 160. К тому же, – мужчина взглядом быстро отыскал в толпе своего старшего сына, – Джирайя – названый отец* (* что-то вроде крестного) Наруто и просто души в нем не чает, даже сейчас балует, как ребёнка, но при этом тяжелую руку именно деда Наруто ощущал на себе чаще всего

– Теперь понятно, почему Сенджу явились не в полном составе, – проворчал Мадара, который до этого лишь молча созерцал происходящее и не особо-то и поддерживал разговор. – Родич-то, похоже, не особо их жалует, предпочитая общество смазливых омежек, – альфа, ещё раз взглянув на седовласого и отметив про себя явное отличие чистокровных Сенджу – родимые пятна-полоски на лице – хмыкнул, якобы выражая свое неодобрение только что констатированного им факта

– Кушина-сан, – Микото, дабы разрядить явно не располагающую обстановку, сразу же перевела разговор в иное русло, – насколько мне известно, у вас тоже есть брат, с которым мы, впрочем, близко пока ещё не знакомы

– Ну, это легко исправить, – Кушина, поддержав стремление омеги сгладить острые углы их беседы, улыбнулась, и тут же волны её биополя устремились куда-то в зал, будто женщина ментально пыталась кого-то отыскать. – Он сейчас подойдет, – спустя пару секунд сказала альфа и все синхронно повернулись в сторону, на ментальном уровне почувствовав, откуда должен прийти человек.

Ловко маневрируя между гостей, двигаясь с невероятной грацией и изяществом, которые не оставили равнодушным ни единого альфу в помещении, к компании шел мужчина, одетый в ярко-алое юкато, на котором зелеными нитями были вышиты спирали. Тонкий стан мужчины огибал светло-зеленый пояс, что придавало ему ещё большей утонченности и подчеркивало всю точеность фигуры. Длинные, багряные волосы ярко свидетельствовали о принадлежности мужчины к клану Узумаки, впрочем, как и его глаза с насыщенной в своем цвете оранжевой радужкой. Лицо было слегка заостренным с тонким носом и тонкими губами, сейчас изогнутыми в легкой ухмылке, которая безумно шла мужчине, придавая его образу мистичной загадочности, которую поэты описали бы не иначе, как улыбка Джоконды.

– Знакомьтесь, – когда мужчина подошел к компании вплотную, Кушина ещё более открыто улыбнулась, позволяя присутствующим ментально почувствовать, настолько ей дорог этот человек, – мой брат-близнец – Узумаки Курама

– Очень приятно, – Курама слегка поклонился, оценивающим взглядом осмотрев каждого новоявленного родича

– Взаимно, – Фугаку, как и подобает этикету, поклонился в ответ, а Микото пожала мужчине руку

– А ваши родственники? – когда официальная церемония знакомства закончилась, Минато вновь возобновил разговор. – Насколько я могу судить у вас довольно большая семья, Фугаку-сан

– Да. С моим старшим братом, Мадарой, – мужчина кивнул в сторону нахохлившегося альфы, – вы уже знакомы. Он пока свободен и бездетен. Это, – альфа взглядом указал на стоящую неподалеку компанию из четырех человек, впрочем, их всех без лишних размышлений можно было опознать, как родственников, настолько выразительно в них проявились клановые черты, – мой средний брат – Учиха Изуна, со своим мужем-омегой Учихой Кагами и детьми-альфа – Шисуи и Гурен. Далее мой кузен….

Фугаку продолжал поочередно представлять своих родственников, а чета Намикадзе увлеченного его слушала, изредка кивая и уточняя кое-какие детали, и только Мадара не видел и не слышал ничего, будто остолбенев и потеряв дар речи, хотя, почему будто. Альфа был ошарашен, ошеломлен, поражен, он забыл, как дышать, точнее, не мог понять, как он мог дышать раньше, дышать и не чуять этот запах, запах, который заполнил все пространство вокруг своей пряной сладостью с жасминовыми нотками. Мадара видел много омег – изящных, искушающих, приковывающих к себе взор. Альфа владел многими омегами – страстными, отзывчивыми, пылкими. Мужчина чуял много запахов – зазывающих, влекущих, притягивающих – но ещё никогда, за все 100 лет своей жизни, он не видел такого прекрасного, пламенного, в прямом смысле этого слова, и так одуряюще пахнущего омегу. Перед ним стоял Узумаки Курама – омега, которого альфа возжелал в один миг, здесь и сейчас, возжелал видеть в своих объятиях, на своем ложе и подле себя в целом, возжелал так сильно, что впервые за долгие годы отшельничества прилюдно не смог удержать свое биополе, которое уплотнилось, сгустилось, начало вырываться, пытаясь ментальными витками дотянуться до свободного омеги.

Мадара сглотнул, судорожно так, вязко, практически не почувствовав облегчения из-за того, что во рту резко пересохло, а в горле пульсировало в такт сердцу, которое мощными толчками разгоняло кровь по организму вместе со сладостным запахом зрелого и, главное, свободного омеги. Учиха понимал, что он практически ровно вдвое старше Курамы, но сейчас не придавал этому значения, ведь если омега тоже почуял его запах, запах свободного, сильного альфы, готового к вязке и продолжению рода, то он не мог не отреагировать на его ментальный зов, хотя бы по той причине, что омеги, в силу природы своей сущности, просто не могли игнорировать столь жгучее внимание.

– Учиха Мадара, – альфа сделал шаг вперед, представляясь и буквально сразу же окунаясь в сладость феромонов омеги, из-за концентрации которых брюнет шумно, тяжело дышал, чувствуя, как плоть, уже довольно давно обделенная вниманием, привстала, моментально реагируя на близость сводного партнера

– Как интересно, – омега, скрестив руки на груди, в пронзительном, оценивающем прищуре окинул альфу испытующим взглядом с ног до головы, а после невозмутимо посмотрел ему в глаза, – и нагло

– Простите, – Учиха не мог понять, что не так: омега был открыт, и он явственно чуял его запах, но, казалось, сам багряноволосый искуситель абсолютно не среагировал на него, на свободного альфу, что было более чем странно

– За что? – изумление Курамы было явно неподдельным, но в тот же момент в его глазах плескались такие хитрые огоньки, что брюнет невольно снова потерял дар речи, будучи завороженным этим властным взглядом, явно не свойственным омеге. – За то, что вы возбудились, лишь взглянув на меня? Или за то, что попытались ментально навязать мне свои ухаживания, даже не представившись?

– Я не понимаю, – пожалуй, Мадара действительно не понимал: он знаком с этим омегой всего каких-то пять минут, а он уже полностью завладел его телом, разумом и сердцем, причем Узумаки это явно понимал и ещё более явственно упивался этой своей властью, ставя столетнего альфу в неловкое положение и заставляя стыдиться своих порывов, как какого-то неопытного мальчишку

– Зато я понимаю, – Курама демонстративно фыркнул. – Таких как вы, Мадара-сан, я встречаю по несколько раз в день, изо дня в день, вот уже на протяжении 30 лет, с тех самых пор, когда я пробудился, как омега, и в данный момент вы абсолютно ничем меня не удивили и не впечатлили

– Таких, как я? – Учихе хотелось выкрикнуть: «Да что ты себе позволяешь, мальчишка!» – ведь, по сравнению с ним, омега, и правда, был мальчишкой, а после подавить, подчинить, сделать своим, но Мадара этого не сделал, не мог сделать, будто его очаровали, и от этого наваждения он не мог избавиться, не мог противостоять той притягательной силе, которая исходила от Курамы и невольником которой он стал всего за каких-то несколько минут

– Типичных альф, – омега показательно фыркнул, а после уже серьезно, наставительно, будто пытаясь донести что-то в корню важное, добавил. – Я – глава клана Узумаки, успешный бизнесмен, дельный политик и свободный омега, который привык сам выбирать себе партнеров, как на деловом, так и на постельном поприще, так что не утруждайте себя, Мадара-сан, – Курама свысока и явно с огромным эстетическим удовольствием от увиденного окинул альфу ещё одним повелительным взглядом, – как альфа, вы мне не интересны

Бросив эти слова, как сухую констатацию факта, Курама подошел к сестре и остальным, тут же знакомясь с новыми родственниками и живо включаясь в разговор, причем, как к своему негодованию успел заметить Мадара, показательно флиртуя с его племянником Шисуи. Учиха был в бешенстве, но, пожалуй, впервые за долгие годы, он сдержал свои порывы, но не уступил и не отступил. Да, этот омега, который оказался не просто лакомым кусочком, но ещё и до сладостного предвкушения строптивым, не просто заинтересовал альфу: Мадара его хотел, хотел так, что даже сейчас не мог полностью совладать со своим желанием, а альфа внутри него рычал, как зверь, которого посадили на короткую цепь. Да, Учиха был согласен с тем, что первое сражение он проиграл, и то только потому, что был не готов к подобной норовистости со стороны Курамы, но и отступать альфа был не намерен, твердо решив, что этот шикарный омега будет его и только его.