Текст книги "Сущность Альфы (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 121 страниц)

Акасуна резко поднялся, пожалуй, слишком резко как для беты, но, слава богам, этой секундной несдержанности никто из гостей не заметил, вновь поздравляя Пару и желая ей всех благ. Сасори понял, что пусть и на миг, но все же он потерял контроль, и это было… странно. Раньше, даже находясь радом с влюбленными, он всегда мог контролировать себя. Что же изменилось? Альфа прислушался к ощущениям и замер: внутри горело, кровь жадно пульсировала в висках, на лбу выступила испарина, угнетенная препаратами и силой воли сущность рычала и пыталась вырваться, чувствуя присутствие в ставшем в один миг душном помещении десятки свободных партнеров – это было начало гона.

Сасори сглотнул, глубоко дыша и пытаясь вновь взять под контроль свою сущность. Удавалось с трудом, ментальный щит трещал по швам, грозясь в считанные секунды освободить его биополе, которое вот уже многие годы было свернуто в тугой, практически неощущаемый комок, поэтому в данный момент красноволосый принял единое и явственно правильное решение – уйти, и чем скорее, тем лучше.

Акасуна, не медля и стараясь держаться на той самой грани, за которой его ожидает жар неистового в своем желании гона, подошел к молодоженам, благо они стояли поодаль от других, о чем-то тихонько переговариваясь.

– Итачи, Дей, – дыша неглубоко, через нос, чтобы не чуять запахов феромонов свободных партнеров, в том числе и супруга-омеги, который был ещё не помечен своим альфой, Сасори вежливо поклонился, – благодарю вас за приглашение и оказанную честь быть вашим свидетелем, но я вынужден уйти

– Как? Уже? – изумился Дейдара, уже в привычной для себя манере надув губки и состроив недовольную рожицу, которые всегда и безотказно позволяли ему манипулировать красноволосым

– Да, – Акасуна чуял запах свободного омеги и он кружил ему голову, кружил так, как никогда до этого, будто вокруг альфы не было ничего, кроме окутавшей его сладости. – Прости, Дей, – буквально прохрипел красноволосый, понимая, что своим поспешным уходом он действительно обижает друга, но так же и зная, что если он останется, то будет ещё хуже

– Простить?! – блондин резко отшатнулся от супруга и, сделав шаг вперед, встал точно напротив друга, буравя его гневным взглядом. – За что простить? За то, что ты остался бесчувственной сволочью? Или за то, что даже с нами, со своими лучшими друзьями, ты притворяешься, думая, что так нам всем будет легче? Или, может, за то, что у меня есть Пара, а у тебя нет? Что я причина того, что остался таким?

– За все, прости, Дей, – Сасори видел, знал, чувствовал, что вновь своими словами и действиями причиняет боль другу, но у него не было выбора: жар гона уже начал расползаться по венам, а близость омеги лишала его остатков рассудка, и он не сорвался до сих пор только потому, что цеплялся за одну единственную мысль – не навредить дорогому человеку. – Я должен уйти

– Ну, и ладно! – вспыхнул Дейдара, в пылу гнева не обращая внимания на то, как вокруг него начали сгущаться ментальные витки биополя чужого альфы, и как супруг старательно загораживает его ментальным щитом, дабы уберечь целостность его биополя. – Сначала один, теперь второй! – омега распалился не на шутку, вымещая на друге все накопившиеся за день негативные эмоции. – Что я вам всем такого сделал, что вы убегаете от меня, как от прокажённого?! В чем я виноват?! Почему вам, альфам, так нравится обрывать связи, которыми другие дорожат?! Почему вы так любите причинять боль тем, кто вам верит?! – Дейдара на миг замолчал, тяжело дыша и все так же неотрывно смотря на красноволосого, но, не заметив и тени изменения эмоций на его лице, поджал губы и порывисто выкрикнул. – Ну, и катитесь вы все в Преисподнюю!

Омега, резко развернувшись, в несколько широких шагов преодолел расстояние до двери и выскочил на улицу, так, наверняка, и не поняв, что все это время альфы пытались защитить его: один от лучшего друга, а второй от самого себя.

– Я вызову тебе такси, – Итачи спешно подошел к красноволосому, поддерживая его и ставя настолько мощный ментальный щит, что вихри биополя красноволосого, ударяясь об него, не могли дотянуться до других, а сам альфа перестал чуять какие-либо запахи

– Дей… – Акасуна сглотнул: стало немного легче, но лишь потому, что ему помогал и что его поддерживал другой альфа, пусть и не повязанный с ним, но которого его сущность принимала и которому уступала

– Я ему объясню, и он поймет, – поспешил заверить друга в благополучном разрешении конфликта Учиха, выводя его на улицу и позволяя прохладному воздуху слегка остудить жар гона альфы. – Тебе сейчас нужно домой

– Закажи мне… – Сасори все ещё было сложно говорить: у него уже более года не было гона, и, похоже, на этот раз его сущность решила отыграться на пару с предыдущим, насколько жгучим и практически неконтролируемым было желание к спариванию

– Закажу, – поддерживая друга одной рукой, второй Итачи уже набирал номер такси. – Мальчика-омежку, я знаю

– И почему ты только до сих пор помогаешь мне? – в судорожной полуулыбке выдохнул вопрос Акасуна, наконец-то кое-как обуздав свою сущность, но так и не избавившись от жадного томления, которое буквально сжигало его изнутри

– Мы – друзья, – Итачи посмотрел на друга не терпящим возражения взглядом, даже не давая возможности красноволосому оспорить сказанное, – а, как известно, друг – познается в беде

Сасори в ответ лишь кивнул, прислоняясь лбом к плечу брюнета и прикрывая глаза: когда-то он пообещал сам себе, что никогда не потеряет доверия и не предаст дружбу Итачи, и от этого обещания Акасуна не собирался отступать даже ради собственных интересов.

Когда традиционный танец молодых закончился и супруги отошли в сторону, чтобы о чем-то пошептаться, Саске устало плюхнулся на стул, неприлично для светского общества вытянув ноги и прикрыв глаза. Да, именно устало потому, что вся эта свадебная суета и постоянное напряжение, вымотали подростка, до жадности оголив желание расслабиться и, блаженствуя, вытянуться на постели. Но, как бы там ни было, Саске все ещё держал ситуацию под неусыпным контролем, ведь впереди ещё отъезд молодоженов, поэтому он только на минутку позволил себе ослабить бдительность и то, только для того, чтобы кое-что обдумать.

Итачи всегда был рядом: сколько себя помнил Саске, брат постоянно поддерживал его, помогал познавать этот мир, давал дельные советы и всегда находил для него время, ставя на первое место именно их братскую связь, но теперь. Теперь Итачи не будет рядом, точнее, теперь у Итачи семья, любимый муж, свой дом, а вскоре, в чем подросток не сомневался, и дети, которым нужно внимание и забота. Может, это, конечно же, прозвучит эгоистично и недостойно как для любящего брата, но Саске ревновал, причем ревновал брата и к его мужу, и к их ещё неродившимся детям, чувствуя себя обделенным, брошенным и оставленным на произвол судьбы. Да, Итачи обещал, что будет всегда заботиться о нем, по крайней мере, до тех пор, пока у Саске не появится собственная семья, и брюнет знал, что брат выполнит свое обещание, но все же разница между понятиями «брат рядом» и «брат, который приедет, чтобы быть рядом» была слишком велика, а их соотношение казалось подростку слишком зыбким, особенно учитывая тот факт, что Итачи по его же первому зову не сможет, как раньше, бросить все, то есть не сможет бросить свою семью. Саске корил себя за такие мысли и искренне желал Итачи счастья, но все же ощущение незащищенности вдруг стало таким острым, что омега чувствовал себя, будто обнаженным, пред взорами многоликой толпы, особенно альф, недоверие к которым поселилось в душе омеги с того самого вечера, когда он ходил в клуб. Да, Саске был согласен с тем, что он в какой-то мере зависел от брата, привык знать и чувствовать, что Итачи рядом и что на него можно положиться в любой ситуации, привык к ощущению защищенности и комфорту, а теперь ему предстояло научиться самому принимать решения и отстаивать свою честь.

Саске хмыкнул: похоже, он проникся своей омежьей сущностью больше, нежели предполагал, ведь ещё какие-то два месяца назад он сам мог защитить кого угодно, а в последнее время так привык к присутствию рядом брата, сильного, надежного альфы, что без него все вокруг, и правда, казалось непонятным и предвещающим угрозу. Но, как бы там ни было, подросток не собирался идти на поводу у своих страхов и обременять брата своими капризами. Саске собирался, пусть даже методом ошибок, сам научиться справляться со своими проблемами и таки доказать, скорее всего, самому себе, что им можно и нужно гордиться, как человеком, сыном, братом и омегой.

Пожалуй, Саске сперва почувствовал, а после уже и на ментальном уровне ощутил, что рядом с ним присел альфа, причем альфа, энергетика которого до непонятной дрожи во всем теле была знакома подростку. Брюнет резко открыл глаза и повернул голову, тут же ошарашено застыв от столь непосредственной близости сильного альфы, просто неприлично пялясь на старшего Намикадзе и не в силах вымолвить ни слова.

– Выматывает, правда? – Наруто, тоже вальяжно откинувшись на спинку стула, смотрел куда-то вперед, но обращался явно к подростку, причем говорил блондин чуть приглушенно, плавно, а его энергетика вторила этому спокойствию, мерно клубясь вокруг него. – Этот шум и скопление людей – выматывает, – альфа перевел свой взгляд на все ещё застывшего в напряженной позе брюнета и мягко улыбнулся

– Вы не любите компании? – наконец-то отошел от первичного наваждения Саске, вникнув в суть слов и слегка расслабившись, когда почувствовал, что сидящий рядом человек явно не представляет для него угрозы, наоборот, будто ментально придает ему сил, как это делает Итачи, хотя омега готов был поклясться, что ментально альфа к нему даже не прикоснулся

– Они меня не любят, – Наруто как-то грустно усмехнулся, – хотя раньше без меня не обходилась ни одна шумная вечеринка

– Да, наслышан, – подросток сперва сказал это, а после осекся и чуть ли не прикусил себе язык от досады, понимая, что выдал себя, точнее, что дал блондину понять, что он интересовался его прошлым

– Не удивлен, – Намикадзе как-то неопределенно хмыкнул, – ведь чем ещё заниматься омежкам на перемене, как не обсуждать нового учителя-альфу

– Да я даже не думал о вас, – Саске тоже фыркнул, поражаясь самоуверенности и наглости альфы, который возомнил о своей определенно скромной персоне, бог знает что

– Вообще-то, Саске-кун, как раз тебя я и не имел в виду, – блондин вновь вернулся в прежнюю позу, разглядывая гостей. – Почему-то мне кажется, что ты выше всех этих сплетен и пересудов, и полагаешься только на собственные выводы о человеке

Сказав это, Наруто замолчал, а Саске стало до жаркой краски на лице стыдно, ведь получается, что он не просто выставил себя не из самой лицеприятной стороны, а ещё и нагрубил альфе, более того, своему учителю, поняв его слова превратно и предубежденно. Подросток отвернулся, закусывая губу и пытаясь побыстрее придумать какие-то слова, чтобы, во-первых, извиниться перед сэнсэем, а во-вторых, каким-то образом развить разговор, то есть удержать альфу подле себя, чтобы, как он и хотел, поговорить с ним в неофициальной обстановке. До этого Саске никогда не жаловался на свои умственные способности, но вот именно сейчас его мозги отчаянно отказывались работать, уступая омежьей сущность, которая трепетала внутри всполошенным мотыльком, из-за чего омега и сам чувствовал, что его биополе дрожит и пытается невольно почувствовать зрелого альфу, будто заранее зная, что ощущения его носителю понравятся.

– Он всегда будет рядом, – внезапно возобновил разговор Наруто, так вновь и не посмотрев на брюнета

– Что? – Саске вновь растерялся и это начало его бесить: этот блондин, этот альфа, был таким непредсказуемым, таким странным и необычным, что подросток, может, правда, в силу своей неопытности просто не мог его понять. Вот это и бесило, а ещё вызывало какое-то непонятное чувство, похожее на замирание, какие-то непонятные ощущения, от которых перехватывало дух каждый раз, когда Наруто говорил таким тихим, умиротворенным и загадочным голосом в одночасье

– Итачи-кун, – Наруто таки повернулся к подростку. – Вы ведь повязанные, да?

– Откуда вы знаете? – и вновь Учиха был поражен и обескуражен, ведь ментальную связь повязанных нельзя почувствовать, если они сами этого не хотят, а они с Итачи за весь вечер так и не открывались друг для друга, заранее договорившись, что об этом факте ещё кому-либо знать не стоит

– Чувствую, – Намикадзе буднично пожал плечами, будто, и вправду, ментальная связь братьев была настолько очевидной, что её просто невозможно было не заметить. – И, как бы там ни было, – продолжал блондин, все так же неотрывно смотря на омегу, – Итачи-кун всегда будет с тобой, даже если он будет на другом конце страны или же вообще на другом континенте, он все равно будет рядом. Вот здесь, – альфа осторожно прикоснулся к груди подростка, точно там, где учащенно билось его сердце, а после улыбнулся, – так что твои, Саске-кун, страхи абсолютно беспочвенны

Наруто убрал руку так же медленно, осторожно, будто стараясь не спугнуть омегу, а Саске только и оставалось, что смотреть в бездонно-синие глаза альфы и тонуть в их глубине, затаив дыхание, чуть приоткрыв губы, чувствуя какую-то приятную тяжесть, которая разливалась по всему телу и от которой начинала кружиться голова, хотя, возможно, голова кружилась от запаха альфы с легкими сандаловыми нотками. Пожалуй, если бы Саске смотрел омежьи сериалы, то он бы расценил этот момент именно как тот, когда альфа и омега смотрят друг другу в глаза, чуют запах друг друга, а после поддаются инстинктам, после чего следует долгий и томный поцелуй, но Саске сериалов не смотрел, хотя миг поцелуя все равно ощущался подростком ярко и явственно, и омега уже был готов, подавшись вперед и прикрыв глаза, наконец-то почувствовать как это – поцелуй.

– Прости, Саске-кун, – Наруто вмиг стал каким-то взволнованным, но лишь на миг, а после вновь улыбнулся своей мягкой, располагающей улыбкой, – но мне ещё нужно поговорить с одним человеком

– Да-да, – спешно пробормотал подросток, бегло облизывая губы, которые почему-то стали жечь и пульсировать, а после, кивнув в знак уважения, Намикадзе ушел, и брюнет явственно ощутил какой-то холод, от которого он невольно поежился и который, впрочем, помог ему прийти в себя

Саске отшатнулся, когда понял, что он только что чуть не натворил – он собирался поцеловать своего учителя, альфу, пусть и делал это неосознанно, на интуитивном уровне, но все же собирался и, пожалуй, хотел этого. Брюнет спешно огляделся в поисках брата, но не увидел его, прислушался к ощущениям и понял, что тот сейчас занят чем-то очень серьезным и важным, поэтому, выдохнув, омега просто сполз на стуле, продолжая мысленно бичевать себя за опрометчивость. Он же хотел стать сильным, научиться отстаивать свою честь, быть достойным уважения, а тут сам чуть ли не запрыгнул на свободного альфу, пусть этот альфа и был красив и у него был самый великолепный запах. Саске вновь натянуто выдохнул, понимая, что только что признался сам себе в том, что Намикадзе Наруто все-таки нравится ему, как альфа, вот именно что нравится, то есть омега не чувствовал какой-то животной тяги к блондину и его сущность не требовала немедленно отдаться альфе, а вот поцеловать хотелось, поцеловать прямо в эти, чуть пухловатые, губы, которые, наверняка, имели особый, запоминающийся и изысканный вкус. Учиха от бессилия взъерошил волосы на затылке, окончательно запутавшись и придя только к одному логическому выводу: Наруто Намикадзе – не такой альфа, как другие.

Подвластный эмоциям и подстрекаемый негодованием, Дейдара выскочил на улицу и просто пошел вперед, не оглядываясь и не задумываясь о последствиях своего опрометчивого поступка. Блондин был зол, причем на всех и за все вместе взятое. Свадьба – это же торжество, это же чуть ли не самый знаменательный день его жизни, а все только то и делают, что пытаются испортить ему настроение, и своими поступками показывают, что им всем абсолютно плевать на его чувства. Дейдара в первую очередь злился на брата, но не потому, что тот без приглашения явился на свадьбу, а потому, что Наруто стал другим. Если бы он был прежним, блондину было бы проще его ненавидеть, он бы смотрел на него и видел человека, который посмел предать его, и который, после всего случившегося, не достоин и толики его доверия, но Наруто изменился, причем кардинально, и, смотря на него, Дейдара все равно чувствовал лишь презрение и отвращение к этому человеку, но так же он видел раскаянье и сожаление, видел, что брат и сам ненавидит себя за то, что натворил пять лет назад, а ещё и этот переезд. Да, когда Наруто изъявил желание переехать в свою собственную квартиру, Дейдара был только рад этому, но теперь, когда он стал замужним омегой и у него появился собственный дом, блондин не мог не осознать, что брат – одинок, что он съехал из особняка из-за него, и что это неправильно, эгоистично с его стороны, что он, как брат, должен был хотя бы попытаться простить, но боль обиды, унижения и разочарования была слишком сильна, пожалуй, даже сильнее, чем боль осознания и раскаянья. Он не мог примириться с братом, но и ненавидеть его так пылко, как раньше, тоже уже не мог. В итоге, получался какой-то замкнутый круг, который именно он, Дейдара, не мог ни разорвать, ни выбраться из него сам, ни помочь сделать это брату. Вот что злило блондина – его собственная беспомощность.

Дейдара был зол на Акасуну, своего лучшего друга, человека, которого, несмотря на все его причуды, блондин уважал и которому всецело доверял. Но, если разобраться по сути, то вновь именно он, Дейдара, был виноват в том, что Сасори утратил надежду на то, что в его жизни есть место для любимого человека. Иногда, когда омега оставался наедине со своими мыслями, Дейдара позволял голосу совести отчетливо, как набатом, твердить ему, что он – причина бед самых дорогих ему людей, ведь его родители тоже страдали из-за того, что их сыновья враждуют и не признают друг друга, как кровные братья. Именно в такие моменты омега задумывался над тем, что он, со всем своим багажом злоключений, который он невольно водрузил на дорогих ему людей, не заслуживает Истинной Пары, и то, что он встретил Итачи, блондин иногда считал не даром богов, а наказанием, ведь он любил Итачи, любил до безумия, и в тоже время сознательно отгораживался от него, боясь навредить любимому, будучи убежденным в том, что его преследует какой-то злой рок. Да, все это злило Дейдару, но более всего он злился на Наруто, Сасори, Итачи, родителей за то, что они, понимая причину своих бед, ни в чем не винили его, любили его, заботились о нем, поддерживали и оберегали, хотя блондин считал себя недостойным таких жертв и, в итоге, злился на самого себя, на человека, который причиняет другим боль.

Дейдара остановился и, выдохнув, огляделся. Оказывается, отошел он не так уж и далеко, в небольшой парк, который располагался по левую сторону от ресторана. Было темно и довольно-таки прохладно, но омега пока не хотел уходить из этого нелюдного места, пытаясь успокоиться и упорядочить мысли, ведь впереди у него ещё поездка в новый дом, точнее квартиру, вместе с супругом и… Дейдара мотнул головой: нет, не стоит поддаваться собственным страхам и ещё больше накручивать себя.

– Замерзнешь ведь, – Дейдара вздрогнул, когда услышал тихий бархатный голос, и инстинктивно съежился, когда на его плечи набросили пиджак, который пах… отцом

– Вообще-то я хотел побыть наедине, – буркнул блондин, но, тем не менее, закутался в пиджак, придерживая его полы изнутри, чтобы прохладный ветерок не пробрался к уже и так подрагивающему телу

– Наедине с чем? – вспыхнувший огонек сигареты заискрился в темноте и сразу же стал блеклым, а воздух вокруг наполнился запахом табачного дыма

– Не твое дело, – огрызнулся омега, нахохлившись, но уходить или же хотя бы отстраняться не стал, поэтому вот так они и стояли, рядом, практически бок обок, два брата, которых разделяла пропасть былых ошибок и непонимания

Дейдара старался не смотреть в сторону альфы, ощущая его присутствие и борясь с желанием высказаться, вот только высказаться не в плане претензий в сторону брата, а в том плане, чтобы излить душу. Когда-то между ними, и вправду, не было секретов, они безгранично доверяли друг другу и фактически были не разлей вода, но все изменилось, в один миг, все нити связи и доверия оборвались, оставив после себя лишь звенящую пустоту, остатки которой до сих пор так и остались незаполненными. Дейдара покосился на брата и, спешно отвернувшись, нахмурился: мог ли он вновь довериться этому человеку? Пожалуй, нет, особенно, если учитывать то, что он хотел ему доверить, но в тот же момент блондин понимал, что никто другой его не поймет так, как Наруто, что для других его страхи и сомнения покажутся либо беспочвенными, либо глупыми, а сам омега их таковыми не считал. Любимому говорить о подобном он боялся, опасаясь наткнуться на стену непонимания и посеять зерна их первого семейного конфликта. Акасуна мог бы принять его откровение слишком превратно, более того, обвинить во всем Итачи, и он, Дейдара, вновь бы стал причиной размолвки между друзьями. Родителям же определенно не стоило знать о его сомнениях и желаниях – отец точно не поймет, а мать затаскает его по семейным психологам или же будет нравоучать, исходя из собственного жизненного опыта, а Дейдаре хотелось понимания, может, не совета, ведь принимать все решения должен он сам, а вот понимания – да. Высказаться, чтобы его просто выслушали, чтобы перестать переваривать все в себе и чтобы, наконец, отпустить гнетущие мысли.

– Я боюсь, – едва слышно выдохнул Дейдара, так и не повернувшись лицом к брату и все ещё будучи не до конца уверенным в том, что он поступает правильно

– Я чувствую, – Наруто прикурил вторую сигарету, его биополе было свернуто до максимальной плотности, а запах стал едва различим, и то, аромат табака перебивал и этот феромональный фон

– Мне только 20, – продолжал шептать блондин в спешном порядке, боясь, что ему так и не хватить духу и смелости закончить этот разговор, – а я уже замужем. Нет, это, конечно же, хорошо, ведь я счастлив и очень люблю Итачи, но последствия, – омега вздохнул, – меня пугают последствия

– Последствий не избежать, – констатировал альфа, точно зная, что это так, ведь так устроен Мир, таким создали его боги и установили в нем такие правила, ведь он почувствовал этот Закон Мира на себе

– Я знаю, но… – Дейдара замялся, думая продолжать ли ему дальше: с одной стороны он понимал, что, если он сейчас развернется и уйдет или же просто замолчит, Наруто не будет настаивать, не будет заставлять, и не будет требовать, но с другой – то, что знает более чем один человек, уже не секрет

– Я не хочу бросать университет, – вновь скороговоркой выпалил омега, – не хочу рожать в 20 лет, не хочу превращаться в типичного омегу, который занят домохозяйством и воспитанием детей. Я хочу сделать карьеру, хочу стать врачом, таким врачом, который действительно будет помогать людям, хочу, в первую очередь, реализовать себя, как человек, а уже после, когда я достигну определенных вершин, и как омега

– Думаешь, Итачи не поймет? – в голосе Наруто не было ни укора, ни недоверия, ни презрения, но и снисходительности, жалости, напускной поддержки тоже не было – все тот же ровный и спокойный голос

– Не поймет, – Дейдара натянуто выдохнул, чувствуя, что становится легче, по крайней мере, морально, – тем более если узнает…

– Что ты принимаешь противозачаточные, – и вновь Наруто не осуждал и не обвинял брата, в его глазах было только спокойствие и умиротворенность, которые, как это было ни странно для омеги, передавались и ему

– Откуда ты… – начал было блондин, но тут же осекся. – А, ну, да, я как-то не учел то, с кем я сейчас разговариваю

– Ты мог не соглашаться на свадьбу или же отложить её, – альфа, выбросив окурок в урну точным щелчком, повернул голову в сторону брата, вновь говоря ровно и сдержанно

– Мог, – Дейдара, соглашаясь, кивнул, – но я хотел эту свадьбу, хотел быть с Итачи, как с супругом, а вот после… – омега чуть нахмурился и впервые за весь их разговор посмотрел брату в глаза, увидев во взгляде темно-синих глаз то, чего не видел уже давно – поддержку. – Если все обернется так, то я точно знаю, что буду несчастным, а вместе со мной и мой любимый человек

– Время, – на этот раз тон голоса альфы слегка изменился, стал более наставительным, знающим, неопровержимым в своем тоне, – время все расставит на свои места

– Пожалуй, ты прав, – Дейдара действительно согласился со словами брата, понимая, что излишняя и преждевременная паника только усугубят ситуацию, что от того, что он будет терзаться сомнениями, ничего не изменится, и что время, время, проведенное рядом с любимым в качестве супруга, действительно поможет понять, что же для него важнее. – Но не думай, – будто очнувшись от какого-то наваждения, блондин вновь нахохлился и отвернулся, – что этот разговор что-то изменил между нами. Ты по-прежнему мне неприятен

– Нужно возвращаться, – Наруто, казалось, даже не обратив внимания на последние слова брата, развернулся. – Вам с Итачи пора уезжать, – и Намикадзе действительно пошел вперед по узкой, извилистой дорожке. Дейдара же, фыркнув, побрел за альфой на некотором расстоянии, понимая, что после этого разговора пропасть раздора между ним и братом не уменьшилась, но в то же время ощущая, что эта же самая пропасть не кажется ему уж такой и не непреодолимой.

Молодоженов провожали бурно, с аплодисментами и овациями, вновь желая семейного счастья, благополучья и скорейшего прибавления. Украшенная цветами машина – белый лимузин – медленно отъехала от крыльца ресторана, коротко посигналив на прощание. Дейдара сидел на заднем сидении, рядом с супругом, и заметно нервничал, настолько заметно, что Итачи всю дорогу косился на него, явно недоумевая. Оно, конечно же, было понятно, ведь они едут не куда-нибудь, а в свою квартиру, где им предстоит первая брачная ночь, но, тем не менее, брюнет чувствовал, что смятения его супруга иного рода, хотя, впрочем, и не спешил его о чем-то расспрашивать или же толкать на откровение, понимающе приобняв и успокаивающе поглаживая по спине.

Квартира молодоженов находилась в одной из новых высоток практически в центре города, так, что и Итачи было недалеко до работы, и Дейдаре было просто добраться до университета. Супруги поднялись на 18 этаж и подошли к массивной двери, отделанной под темное дерево. Итачи, открыв замок, тут же подхватил любимого на руки и, толкнув дверь, переступил порог их нового, общего дома.

– И как это понимать? – Дейдара был слегка удивлен такому повороту, ведь, обычно, супруги, взявшись за руки, вместе делали первый шаг в свою обитель, и по этому поводу даже бытовало мнение, что кто первый ступит в новый дом, тот и будет в семье главным

– Это западная традиция, – объяснил Итачи, с легкостью минуя просторную прихожую, озаренную мягким светом, сворачивая налево и сразу же ступая на винтовую лестницу, – но мне она показалась красивой. К тому же, – альфа бегло чмокнул в губы любимого и мягко улыбнулся, – таким образом хозяевами в этом доме будем мы оба

– Мечтай, – фыркнул блондин, тем не менее, прижимаясь к любимому ещё ближе, обвивая его шею рукой, а второй, как бы ненавязчиво, поглаживая грудь своего альфы. Итачи в ответ же только усмехнулся, минуя коридор и подходя к предпоследней двери слева, которую он легонько толкнул и которая тут же медленно отворилась.

Дейдара охнул, увидев их спальню, и не только потому, что она была выполнена в мягких персиковых тонах, освещена неброским светом напольных торшеров или же обставлена, очевидно, сделанной на заказ мебелью, а потому, что все их брачное ложе, застеленное черным шелковым бельем, было усыпано лепестками алых роз, что создавало просто невероятный, заманчивый и возбуждающий контраст. Итачи, спешно скрыв свою победную улыбку, сделал несколько шагов вперед и аккуратно посадил любимого на кровать, а сам сел за ним, замечая, что щеки блондина покрылись стыдливым румянцем.

– По традиции я должен разобрать твою свадебную прическу, – жарким шепотом, интимно выдохнув омеге на ушко, произнес брюнет, осторожно прикасаясь к чуть вздрогнувшим плечам и плавно, едва ощутимыми движениями, оглаживая шелк бирюзового юкато. Дейдара медленно выдохнул, почувствовав, как подушечки пальцев нежно скользнули по изгибу шеи, а после массирующими движениями прикоснулись к коже головы. Да, это был древний обычай, по которому, тогда ещё старший, супруг разбирал прическу своей пары и тем самым выражал свое право на главенство в семье. После же первой брачной ночи старший супруг заплетал своей паре особую прическу – в зависимости от неписаных законов клана – которая и свидетельствовала о том, что это младший супруг и наглядно демонстрировала, к какому клану он принадлежит. Сейчас же эта традиция стала просто красивым пережитком и носила чисто символичный характер, но пары, а в особенности древние кланы, старались придерживаться её, считая, что супругов, которые проведут ритуал первой брачной ночи, благословят боги.

Итачи осторожно отложил все шпильки и заколки на прикроватную тумбочку и плавным движением перебросил волосы любимого наперед, чувствуя между пальцев их шелк и тяжесть. Аккуратно, так же чуть касаясь, альфа отодвинул ворот юкато в сторону, оголяя плечо блондина и тут же прикасаясь к бархатному участку кожи невесомым поцелуем. Дейдара задышал чаще, чувствуя манящий запах своего альфы, ощущая его энергетику, которая мерными кольцами обволакивала его всего, погружая в сладостное предвкушение, и вздрагивая от столь невинной, но в то же время распаляющей жар желания ласки.

Омега обернулся, стыдливо придерживая полы юкато на груди и старательно отводя смущенный взгляд. Его альфа, его Пара, его супруг, был рядом, на расстоянии одного прикосновения, и все вроде бы уже было знакомо и пройдено, но, тем не менее, этот миг казался блондину столь новым и неизведанным, что он невольно зарделся, глубоко вдыхая пьянящий аромат и млея в ласкающих его ментальных витках.

– А теперь, тоже по традиции, мы должны снять свадебное юкато друг с друга, – Итачи так хотелось прикоснуться к супругу, что он едва себя сдерживал, пытаясь говорить ровно и сохраняя самообладание, но отзывчивость его омеги на ментальном уровне была столь непосредственной, столь открытой и манящей, что альфа невольно чуть подался вперед, на полную грудь вдыхая обворожительный запах блондина, от аромата которого все пределы сдержанности покорно склоняли голову перед желанием обладания.