Текст книги "Сущность Альфы (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 121 страниц)

Пребывая в эйфории и все ещё сотрясаясь всем телом, Сасори уцепился за мысль, что нужно не допустить вязки, но, как только он уже начал покидать тело мальчика, Хаку плотно сжал его бока ногами, буквально вгоняя в себя член альфы, у основания которого сразу же начал расти узел, от чего омежка снова кончил. Ноги задрожали, и Акасуна навалился на мальчика, теперь уже осязая его, как только своего омегу, правда, при этом, сотрясаясь в волнах череды оргазмов, Сасори успел подумать о том, что он вновь-таки допустил ошибку.

Звонок в дверь оторвал среднего Собаку от очень важного занятия, которому, впрочем, он и не горел желанием предаваться, но все-таки, раз уж он скоро будет объявлен следующим главой клана, то пора бы было уже начать вникать в дела семейные, чем аловолосый усердно и занимался сегодня с самого утра. Недовольно что-то буркнув себе под нос, альфа, тем не менее, пошел открывать дверь, уже сейчас чуя дразнящий чувствительные рецепторы запах омеги. Открыв дверь, Гаара нахмурился, не ожидая увидеть на пороге своего дома именно эту омегу, но, как бы там ни было, факт оставался фактом – крепко сжимая в маленьких кулачках ручку школьной сумки, перед ним стояла Хьюго Хината.

– Добрый день, Гаара-кун, – робко поприветствовала альфу девушка, слегка покраснев и по ментальному настрою аловолосого почувствовав, что она явно не вовремя

– Добрый, – резко бросил Собаку, для которого эта девчонка из милого омежистого создания превратилась в назойливую и надоедливую омегу, которая не понимает, где её место. – Чем обязан?

– Что, простите? – Хината робко взглянула на жениха и поежилась, кожей ощущая его недовольство, которое ярко проступило на лице альфе мелкими складочками у поджатых губ. – Но вы же… – запинаясь, начала брюнетка, явно ничего не понимая, – вы же сами назначили эту встречу

– Да? – Гаара недоверчиво приподнял бровь, уже догадавшись, кто же стоит за всем этим фарсом, которому он, впрочем, решил подыграть, смягчив тон голоса. – Проходите, Хината-тян

Девушка, робко оглянувшись, неуверенно переступила порог дома, направляясь в гостиную и чувствуя, что альфа следует за ней. Войдя в комнату, Хината сразу ж заметила на столике множество бумаг, что натолкнуло её на догадку, что альфа, очевидно, забыл о встрече, будучи занятым делами клана, а о том, что её жених вскоре станет его главой, ей уже сообщили вместе с приглашением на беседу. К тому же, Хьюго не могла не почуять, что в доме пахнет омегой, но она не стала акцентировать на этом внимание, припомнив, что кроме Гаары здесь ещё живет и его сестра-альфа, так что этот запах можно логически объяснить и раньше времени не придаваться бессмысленным сомнения.

– Так кто же передал вам приглашение от моего имени? – вальяжно усевшись на диван и закинув ногу на ногу, Собаку даже и не подумал о том, чтобы предложить девушке присесть, рассчитывая на то, что разговор будет коротким, продуктивным и категоричным в своем исходе

– Темари-сан, – осторожно ответила Хьюго, встав точно перед альфой и все ещё чувствуя на себе давление его ментальной воли, которое хоть и ослабло, но было не очень приятным

– Занятно, – Гаара хмыкнул, понимая, что его предположения были отнюдь не поспешны и что сестра, как обычно, вмешалась в его жизнь, пытаясь навязать, как она считала, правильный выбор партнера. – Ну, говорите, – Собаку предположил, что на самом деле Хината не так уж и проста, как кажется, ведь, как не крути, она – Хьюго, пусть и омега, а значит, клановые черты у неё в крови, среди которых был не только цепкий ум, но и волевой характер

– Я знаю, что отец пытается использовать меня как инструмент для достижения своих целей, – собравшись и уверенно посмотрев альфе в глаза, произнесла Хината, которой на самом деле было до дрожи страшно, сущность которой кульбитами переворачивалась внутри, осязая неприкрытую угрозу со стороны более сильной особи, но, тем не менее, для себя Хьюго уже все решила. Она не будет игрушкой отца, по крайней мере, не настолько послушной. Она сможет расположить к себе этого сильного альфу и заручится его поддержкой. Ей удастся выпутаться из сети интриг, в которой погряз весь клан, пробивая себе дорогу в верха, и при этом она останется очень важной для семьи, научившись с помощью если не чувств, то хотя бы физиологической привязанности манипулировать своим мужем. Было ли это подло с её стороны? Отнюдь, ведь с ней поступали ещё более изощренно, ради интересов клана подкладывая под нужного альфу, а медаль, как известно, имеет две стороны, из которых более ценна именно та, которая находится в тени.

– Для меня это тоже не новость, – Собаку держался ровно, гордо, выпрямив спину, как и подобает главе клана, при этом удерживая свое биополе именно так, чтобы омега не ощущала угрозу, но чувствовала её возможность. Пожалуй, это было несправедливо к 16-летней школьнице, которая была всего лишь расходным материалом в планах своего отца, но до попустительства альфа снизойти не мог, понимая, что, дав слабину раз, поведшись на запах феромонов смазливой омеги единожды, он не оправдает надежд своего отца, доверившего ему клан в столь сложный период явно неспроста. Впрочем, личные мотивы тоже сыграли немалую роль, ведь приоритетом аловолосого был совсем другой омега, тот, который сейчас был в одной из комнат второго этажа, и запах которого он чуял намного острее и ярче, чем запах брюнетки.

– В таком случаем мы могли бы не допустить реализации этих самых целей, – продолжала Хината, чувствуя себя уже более уверенно, пытаясь не выдать свои страхи и стараясь дать понять альфе, что она – надежный партнер и союзник, с которым, впрочем, будет приятно провести время и наедине

– И каким же образом? – такой поворот в разговоре весьма заинтересовал Собаку, но не потому, что ему действительно хотелось преподать урок Хьюго Хиаши и зарекомендовать себя как глава клана, а потому, что сама ситуация казалась альфе занятной и привносящей толику азарта в его повседневную жизнь

– Наш общий наследник, при правильном воспитании, должен будет объединить кланы под эгидой именно Хьюго, – Хината видела интерес в глазах альфы, чувствовала его легкую взволнованность и подмечала малейшие изменения в мимике, что вселяло в неё ещё больше надежд на благополучный и очень выгодный исход разговора и что подтолкнуло её сделать шаг вперед и как бы ненавязчиво прикоснуться к руке аловолосого, – но мы, вместе, можем этого не допустить

– Я и так этого не допущу, – слегка грубовато бросил Гаара, понимая, что на этом игры нужно прекращать, поскольку Хьюго, нарушив его личное пространство, неприкрыто намекнула на возможность начала отношений, что для Собаку было не только недопустимо, но и не нужно, – потому что…

Договорить альфе не дало тревожное ощущение, которое его сущность определила, как опасность. Сперва Собаку не мог понять, откуда оно исходит, пристальным прищуром впившись в омегу и ментально исследуя её биополе, от чего девушка вздрогнула и хотела было отступить, но аловолосый цепко ухватил её за руку, не позволяя сделать это. Но ощущение исходило не от Хьюго, и Гаара это понял, когда чувство опасности сменилось горечью, болью, страхом, когда эмоции захлестнули альфу с головой, когда его сущность рыкнула, ощетинившись, когда витки биополя устремились в совершенно противоположную от брюнетки сторону, когда инстинкты настойчиво начали пульсировать догадкой, от которых по телу Собаку прошла дрожь.

Оттолкнув ничего не понимающую девушку, Гаара ринулся наверх. Он ещё никогда так ярко не ощущал Сая, никогда не осязал его эмоции настолько проникновенно, никогда не чувствовал его так остро, как сейчас, и это было плохо. Возможно, ещё полчаса назад он бы и возрадовался таким переменам, которые означали бы только одно – омега пошел на поправку и смог сбросить из себя кокон ментального затворничества, но именно сейчас Собаку понимал, что произошло что-то экстраординарное, раз Сай так неистово расплескивает свою энергетику по всему дому.

Гаара ворвался в комнату и огляделся – Сая нигде не было, только тяжелая атмосфера боли, усталости и обреченности витала в воздухе, смешиваясь с запахом свободного омеги и вызывая у альфы глухой, утробный и собственнический рык. Шум воды из ванной и привлек внимание Собаку, который, ведомый своими ощущениями, которые с каждым шагом ставали все острее, бросился в комнату, пытаясь не обращать внимания на душный ком страха за любимого, который подкатил к горлу, мешая нормально дышать. Гаара был готов ко всему, в том числе и к тому, что омеге плохо, что он упал, что у него очередной приступ, но то, что он увидел, ворвавшись в ванную, на миг заставило альфу замереть на месте, с головой погрузившись в сплетенный из боли и отчаянья вихрь, который заполонил всю атмосферу комнаты.

Сай, будучи одетым в пижаму, стоял в душевой кабинке, а из рассеивателя на него лилась явно холодная вода, от чего его губы стали синюшными, впрочем, как и кожа на оголенных участках. Омега, казалось, не замечал вокруг ничего, бессвязно что-то шепча едва двигающимися губами и сотрясаясь всем телом от рыданий. В правой ладони брюнет сжимал обычную бритву и методично, отчаянно нажимая на кассету, водил ею по запястью левой руки, ногтями пытаясь ещё сильнее разодрать кровоточащие полосы. Гаару сейчас не волновало, где его подопечный взял бритву, важнее было то, что омега был в опасности, что тот сознательно пытался лишить себя жизни, что он хотел уйти и оставить его одного, наедине со своими не высказанными чувствами, без стимула и смысла жить дальше, без шанса все исправить.

Грубая ментальная волна окатила помещение, выбивая из него воздух и сотрясая пространство своей мощью. Глаза альфы стали черны, биополе резко покачнулось, расширяясь, превращаясь в плотную массу, окутывая аловолосого плотной сферой, а после, всколыхнувшись, разделилось на несколько витков, один из которых устремился к омеге. Уронив бритву, Сай вздрогнул и, прикрыв голову руками, упал на дно кабинки, начиная кричать и биться в истерике, но Собаку был непреклонен в своем напоре. Продолжая подавлять омегу, буйствуя и неистовая, Гаара подошел к душевой и свысока взглянул на распластавшееся перед ним существо, дрожащее под напором ментальной силы альфы. Чернота заполонила не только глаза Собаку, но и все перед его глазами, его контроль ослаб, сущность вырвалась, потянулась к брюнету, выплескивая на него все свое негодование и эмоции, которые были сокрыты глубоко внутри альфы. Это причиняло боль Саю, разрывало нити его биополя, но Гаара не мог остановиться. Смотрел на стекающую воду, окрасившуюся в розоватый цвет, видел сжавшегося в комок омегу, чуял запах его крови и феромонов, которые вкупе создавали крышесносный коктейль для хищника, ощущал страх и подчинение, и упивался этим, наконец, позволив себе слабость, которая проявлялась в огромной силе.

Ментальная волна спала откатным валом, сжавшись и превратившись в мерно колышущееся биополе, и только тогда, усилием воли, терзаемый невыносимой болью, альфа смог усмирить свою сущность. Осознание того, что он только что из-за своей ярости едва не убил любимого, огорошило Собаку и он на миг растерялся, сделав шаг назад, но всхлип со стороны омеги вывел его из транса, придал сил, чтобы взять себя в руки и первым делом позаботиться о своем подопечном.

Аккуратно, стараясь быть бережным и осторожным, Гаара достал из кабинки дрожащего и что-то шепчущего омегу и, сев прямо на кафельный пол, принялся стягивать с него мокрую одежду. Альфу всего трясло, он видел и понимал, что порезы на запястье Сая неглубоки и угрозу жизни не представляют, но все же он боялся, боялся потому, что своей силой нанес вред биополю омеги, от чего тот сейчас конвульсивно подрагивал в его руках, оставаясь неестественно бледным, а его энергетические потоки были слишком слабы для того, чтобы аловолосый мог прочувствовать реальное состояние любимого.

– Тише, тише, – шептал Собаку, вытирая дрожащего парня махровым полотенцем, попутно пытаясь растереть ледяную кожу и восстановить кровообращение

– Зачем же ты так, а? – продолжал говорить аловолосый, аккуратно заворачивая Сая в большое сухое полотенце и осторожно убирая с его лба мокрую прядь волос

– Ты же нужен мне, как воздух. Понимаешь? – альфа прижимал к себе омегу и баюкал его в своих объятиях, как ребёнка, при этом хоть как-то, едва ощутимыми касаниями, пытаясь восстановить его биополе, понимая, что он не может передать Саю свою энергетику, что тот подсознательно отгораживается от него, до сих пор чувствуя угрозу

– Я же реально живу только потому, что живешь ты, – Гаара склонился над брюнетом и, руководясь только бьющими через край эмоциями, принялся легкими поцелуями покрывать его лицо, пытаясь отогреть посиневшие губы своим дыханием. – Ты же все для меня… я же только с тобой… навсегда с тобой… позволишь ты или нет, но до конца жизни

Поглощенный собственными переживаниями, находясь на пике эмоций, перебирая на себя боль и страдания любимого, Гаара не сразу почувствовал, что в комнате они не одни. Резко вскинув голову, Собаку, ещё плотнее прижимая к себе омегу, сразу же встретился взглядом с ошарашено округлившимися серыми глазами. Хьюго была шокирована, в ней бурлило негодование, обида, злость, в её душе разрывались нити надежды, биополе рвано вихрилось, а дрожащие пальцы до побелевших костяшек пальцев вцепились в ручку школьной сумки. Все это Гаара чувствовал и осознавал, но объяснять ничего не был намерен, ведь, судя по всему, Хината и так правильно поняла все то, что только что увидела и, очевидно, услышала.

– Уходи, – устало бросил Собаку и ментально подтолкнул девушку, давая понять, что её присутствие здесь нежелательно в принципе, и Хината ушла, оставив после себя наполненный разочарованием ментальный виток и полный обиды всхлип

Гаара понимал, что не таким способом нужно было разрешить этот треугольник, но, поскольку все случилось так, как случилось, препятствовать неизбежным последствиям он не собирался. Пусть Хьюго разрывают помолвку, ему это будет только на руку, пусть поливают грязью, пусть судачат по углам, пусть обвиняют и упрекают, пусть даже главенство в клане у него заберут и выставят на улицу, – все это было мелочью по сравнению с состоянием любимого.

Взяв омегу на руки, Собаку перенес его в спальню и положил на кровать, после чего плотно укутал одеялом. Отделив от своего биополя тонкий виток, альфа осторожно прикоснулся к биополю брюнета, пытаясь понять, насколько плохо его состояние. Сай дышал рвано и поверхностно, его губы все ещё были синюшными, а цвет кожи слишком бледным, черные ресницы подрагивали, запах ослабел, а сам омега свернулся калачиком, съежившись. Состояние биополя тоже было нестабильным: энергетика едва вилась, разрывы слабо поддавались лечению, хотя Гаара и не был таким мастером регенерации, как Наруто, но что-то все-таки мог, а сама оболочка вокруг омеги была тонкой и прогибалась от каждого прикосновения.

Гаара вздохнул, но упрекать себя, придаваться самобичеванию или же вымещать злость на самом себе не стал – на это у него будет ещё предостаточно времени, а Саю нужна помощь прямо сейчас. Понимая, что брюнету до сих пор холодно и что его биополе никак не может успокоиться, альфа не придумал ничего лучшего, как лечь рядом с омегой, обняв его со спины, согревая собственным теплом и мерно, нить за нитью, вливая в него свою энергетику. Сперва брюнет лежал неподвижно, но Собаку чувствовал, что тот в сознании, как чувствовал и то, что на этот раз Сай не отвергает его помощь и даже к какой-то мере тянется к нему, позволяя прикасаться к себе не только ментально.

Аловолосый вздрогнул, когда омега, пошевелившись, накрыл его ладонь своей, все ещё прохладной, и плавно переместил её на свой живот, цепко сжимая пальцы и не позволяя отстраниться.

– Знаешь, – на грани слышимости пошептал Сай, ещё плотнее прижимаясь к застывшему в напряжение альфе, – он должен был родиться сегодня

– Успокойся, – осмелев и поняв, что именно сейчас ему доверяют и дают шанс наладить отношения, Гаара слегка приподнялся и, запечатлев на виске парня легкий поцелуй, нежно шепнул на ушко. – Я рядом. Всегда буду рядом и помогу. Помогу тебе пережить эту боль, не забыв её, но и не растворившись в ней. Если позволишь, я стану твоим будущим

Сай ничего не ответил, но отстраняться не стал, слегка расслабился, позволил энергетике альфы более глубоко проникнуть в его биополе, разрешил мягкому ментальному кокону окутать себя, а самому Собаку обнять его крепко, но нежно. Гаара же, почувствовав, что омега затих и принимает его помощь, положил голову на подушку и уткнулся носом любимому в шею, медленно, смакуя каждой ноткой, вдыхая такой великолепный и сладкий запах предстоящей течки.

– Ну, Ходзуки, так не честно, – Карин наиграно надула губы и отвернулась от друга, демонстрируя свое якобы недовольство

– Но я, правда, не знаю, куда пойду учиться после школы, – развел руками блондин и взглянул на Учиху в поисках поддержки, но тот сидел за столиком в школьной столовой отстраненно и даже к обеду своему не притронулся, изредка хмуро осматриваясь по сторонам

– Пиздюк, – слегка грубовато бросила Узумаки, впрочем, исходя из её характера, это было самое мягкое слово в словарном запасе девушки, которая, тут же перегорев, уже повернулась к мерно жующему свой обед рыжеволосому альфе. – А ты, Джуго? – омега подалась вперед и требовательным взглядом впилась в одноклассника, от чего тот судорожно сглотнул. – Чем будешь заниматься после школы?

– На Хоккайдо поеду, – отложив палочки, слегка приглушенно ответил альфа

– На Хоккайдо? – изумленно переспросила Карин и взглянула на Суйгетсу, который лишь недоуменно пожал плечами. – А какой там университет или колледж есть? – приложив указательный палец к губам, багряноволосая призадумалась. – Коммерческий, что ли?

– Я не буду учиться, разве что на вечернее отделение пойду, – полушепотом ответил Джуго, чем привлек к себе ещё более заинтригованные взоры друзей. – У моего парня свой курортный городок, буду ему помогать

– Ого! – присвистнула Узумаки, от чего альфа слегка стушевался. – Это ж кто твой омега, что у него в распоряжении целый курортный городок?!

– Он – альфа, – нехотя бросил Джуго и вновь вернулся к поглощению своего обеда, но после, почувствовав напряжение замершей атмосферы, рыжеволосый, биополе которого вмиг ощетинилось, резко вскинул голову, пристальным взглядом обводя шокировано застывших друзей. – Что, прикалываться будете? – альфа сурово посмотрел на каждого. – Или педиком обзывать? Хотя, скорее всего, – парень свернул свое биополе и отстраненно посмотрел в сторону, – просто перестанете со мной дружить, в чем я не вправе вас упрекать

– Это, конечно, неожиданно, Джуго, – прокашлявшись, осторожно начал Суйгетсу, – но кто мы такие, чтобы судить о ваших отношениях. То, что происходит между тобой и твоим… – увидев, что друг обратил на него внимание и даже биополе свое не разворачивает, уже более уверенно продолжал блондин, – парнем – это личное, и оно никак не влияет на нашу с тобой дружбу. Да, Карин? – Ходзуки испытующе посмотрел на все ещё бледную девушку, которая, опомнившись, выдавила из себя улыбку и коротко кивнула. – Вот видишь, Джуго, – омега невозмутимо пожал плечами, – порядок вещей не нарушен, и мы по-прежнему твои друзья, которые втайне надеются когда-нибудь на халяву побывать в курортном городке

– Спасибо, – буркнул Джуго, но по состоянию его биополя было заметно, что альфа расслабился и успокоился, от чего за столиком вновь воцарила мирная атмосфера

– Вернемся к нашему разговору, – уже более бодро сказала Карин и тут же пронзительно взглянула на молчавшего до этого брюнета. – А ты, Учиха, чем планируешь заниматься после школы?

Может, Саске и хотел бы что-то ответить, но вопрос он просто не услышал, он вообще ничего не слышал, последние несколько минут пребывая в каком-то тумане. Звуки казались отдаленными, мир перед глазами куда-то, мерно покачиваясь, уплывал, все тело начала пробирать дрожь, которую подросток просто не мог стряхнуть, так как руки казались ватными и очень тяжелыми, впрочем, как и само тело, в которое будто залили свинец. Яркими были только ощущения близости других омег и альф, а ещё запахи, такие резкие, что хотелось чихнуть и почесать нос, но снова-таки руки были просто неподъемным балластом, поэтому Саске ничего не оставалось, как вдыхать смесь этих запахов, позволяя им проникать в глубины своей сущности.

Нестерпимо жарко и душно стало как-то уж слишком резко, и у омеги сложилось такое впечатление, будто его заперли в комнате, наполненной едким паром. Не то чтобы было тяжело дышать, но скованность, какая-то неприятная липкость по всему телу и тянущий клубок внутри напрочь лишали возможности стряхнуть из себя эту пелену. К тому же, из водоворота всех запахов Саске все более отчетливо начал чуять один, такой ароматный, притягательный, можно даже сказать, экзотичный, чем-то напоминавший ароматные палочки из сандалового дерева. Постепенно запах начал соединяться с образом. Сперва очертания фигуры были нечеткими и отдаленными, но после в мутном омуте они начали проступать все ярче и ярче, превращаясь в так знакомого ему человека, который был где-то поблизости. Саске хотел дотянуться до него, но мог лишь смотреть, нет чувствовать, потому что омега понимал, что он именно чувствует этого альфу, а перед собой видит лишь мираж, от которого, впрочем, внизу живота появилось приятное тепло, которое быстро распространилось по всему телу, ещё больше туманя рассудок.

– Саске? – Ходзуки сразу же понял, что с другом что-то не так, и понял не по отстраненному виду и не по судорожно сжимающихся кулаках, понял интуитивно, на ментальном уровне, смог прочувствовать то, что, очевидно, ещё не почувствовали другие, по крайней мере, что они ещё не поняли.

Суйгетсу среагировал быстро, неосознанно, но инстинктивно чувствуя, что правильно, что именно он не имеет права медлить, и что только он сейчас понимает что к чему. Ухватив друга за руку и фактически насильно подняв его со стула, блондин успел лишь бросить друзьям короткую фразу «мы скоро», а после буквально поволок за собой Учиху, понимая, что сейчас ценна каждая секунда.

Ворвавшись в туалет для омег, Ходзуки первым делом проверил все кабинки, а после закрыл основную дверь на защелку, тут же бросившись к другу. Саске сидел на полу, прижимая колени к груди, его всего колотило, как в ознобе, на лбу выступили капельки пота, губы дрожали, но взгляд стал более осознанным и сфокусированным.

– Это течка, да? – взглянув на блондина, который присел на корточки напротив него, прошептал Саске, прошептал из-за страха, страха потому, что понимал, что эта дрожь и эти теплые волны по телу – это только начало, точнее, преддверие, так как смазка выделяться ещё не начала

– Она самая, – Суйгетсу тоже был слегка растерян, но он приказал себе взять себя в руки, усмирил свою взволнованную сущность, которая тоже испуганно билась внутри, ещё помня практически схожую ситуацию и альф-насильников, но ради друга можно было засунуть свои страхи куда подальше, дабы все вновь не повторилось – Саске защищал его тогда, теперь же он защитит Саске

– Давай родителям твоим позвоню, – Ходзуки потянулся к карману школьного пиджака брюнета, но тот дрожащими пальцами уцепился в его руку и отчаянно замотал головой

– Нет, не им, – омега понимал, что у него приступ паники, но, пожалуй, оно было и к лучшему, так как, казалось, именно стресс только и удерживал его на грани, за которой он уже чувствовал неистовый жар течки. – Брату… брату звони… – будто выдохнувшись, Саске откинулся назад, упираясь спиной в прохладную кафельную стену и чувствуя, как между ног становится неприятно влажно. Последним связным ощущением подростка стало то, что к нему прижался кто-то знакомый и дорогой, а после стало легко, настолько легко, что омега погрузился в раскрывшую перед ним свои гостеприимные объятия темноту.

========== Глава 18. Часть 2. ==========

– Да, – протянул Какаши, мерно выдыхая сизый дым, который тут же растворялся в прохладном воздухе декабрьского полудня

– Да, – вновь выдохнул пепельноволосый альфа, подняв голову и сквозь кроны деревьев посмотрев на блеклый диск солнца

– Да, дела, – мужчина прикрыл глаза и раскрыл свое биополе, позволяя телу расслабиться и сбросить с себя тяжесть напряжения, в котором Хатаке пребывал с самого утра

Хатаке Какаши не считал себя человеком верующим, и, тем более, не придавал значения всякого рода суевериям, но события сегодняшнего дня каким-то неприятным осадком проникли в его сущность, подсказывая, что главное испытание для него все ещё впереди. С утра он поссорился с любимым, вновь в ответ на свои чувства получив лишь презрение и обвинения, которые, пожалуй, уже стали нормой и более не вызывали той щемящей боли в груди как ещё пару месяцев назад, теперь же тяжким грузом ответственности ложась на его плечи. Он опоздал на работу, за что получил от директора очередной выговор, который, в принципе, страшным событием-то и не был, а вот сочувствие в глазах Асума-сана и его подбадривающие слова были явно не к месту, заставив сильного альфу и матерого корпусника почувствовать себя жалким и опустошенным. Далее было ещё проблематичней: у его ученика посреди большой перемены началась течка, а Ходзуки Суйгетсу, забаррикадировавшись в туалете для омег, не позволил войти туда даже медсестре, сыпля ругательства из-за закрытой двери и якобы защищая друга. С одной стороны Хатаке понимал подростков, ведь те ещё не так давно столкнулись с насилием со стороны альф, а с другой не мог осознать, что было правильного в том, что течный омега отсиживается в туалете, когда ему нужна квалифицированная помощь. Не осознавал, пока не пришел ОН. У Какаши до сих пор мороз по коже пробегал, когда он вспоминал этот пронзительный взгляд темных глаз Учихи Итачи. Нет, альфа не раскрывал свое биополе, по крайней мере, не настолько, чтобы другие альфы почувствовали угрозу, но какая-то сила, мощь, что-то такое, что взывало к инстинктам и пробирало сущность до дрожи, было в этом мужчине, на чем пепельноволосый попытался не заострять свое внимание, покорно опустив голову. И, вдобавок ко всему, ему поставили дополнительные занятия вместо Намикадзе, которому внезапно стало плохо. Не верил Хатаке, в силу своего опыта, в столь незаурядное совпадение – течка у омеги и в тот же момент плохое самочувствие у альфы – но все же предпочел остаться в стороне, понимая, что вмешиваться в подобное ему незачем, и предчувствуя, что день для него сегодня будет длинным.

– Непривычно видеть тебя в столь задумчивом состоянии, – этот женский голос, раздавшийся совсем близко, заставил альфу невольно вздрогнуть, а его биополе ощетиниться, тут же наткнувшись на мощные ментальные щиты не менее сильной особи

– Какой нерадушный прием, полковник, – с ноткой сарказма сказала женщина, внушительной тенью нависнув над пепельноволосым

– Я уже одинадцать лет как не полковник, – спокойно ответил Какаши и, свернув свое биополе, открыл глаза, тут же встречаясь взглядом с пристально-оценивающим прищуром темно-карих глаз. Это была женщина из его прошлого, человек, которого он желал бы не видеть больше никогда, альфа, которая знала слишком много о нем, настолько много, что её столь неожиданное появление в пределах школы не могло не натолкнуть на опасливые подозрения.

– Чем обязан, – Хатаке скользнул взглядом по шевронам на правом рукаве форменной темно-синей куртки представителя военной элиты Корпуса и в полуулыбке добавил, – генерал Инудзука?

– Многим, полковник, очень многим, – женщина, не церемонясь и не сворачивая свое биополе, присела на скамейку подле пепельноволосого, тем самым разорвав зрительный контакт, но Какаши и так знал, что это всего лишь обман, чувствуя на себе сканирующие витки биополя альфы, – но речь сейчас пойдет не об обязанностях, а о долге

– О долге? – Хатаке, покосившись на корпусницу, в наигранном удивлении приподнял тонкую бровь. – Свой долг перед державой и Корпусом я уже выполнил, так что не думаю, генерал, что ваше появление здесь уместно

– Нет, Какаши, – женщина бросила на пепельноволосого косой, неодобрительный взгляд, – ни беса ты не выполнил, а сбежал от последствий, поджав хвост, как шелудивый пес

– Догадываясь о мотивах вашего визита, генерал, – уже с нажимом, но все ещё сдерживая свое биополе, продолжал Какаши, – скажу сразу: у меня есть омега и вскоре будет ребёнок, – так что я не заинтересован ни в ваших предложениях, ни, тем более, в ваших планах

– Омега и ребёнок, говоришь? – альфа, улыбнувшись, хмыкнула. – Не тот ли это омега, который презирает тебя и как мужчину, и как альфу, обвиняя в смерти своего жениха? И не тот ли это ребёнок, которого ты заделал бедняжке, пытаясь таким способом привязать его к себе?

– Это не твое дело, Рин! – слегка вспылил Хатаке, нервы которого сегодня и так были на пределе, а увиливание давней знакомой от прямого разговора ещё больше раздражало мужчину, биополе которого начало рвано вихриться, угрожая альфе-конкуренту

– Ты прав, не мое, – снисходительно ответила женщина, легким движением витков своего биополя пресекая все попытки пепельноволосого надавить на неё ментально, – поэтому, полковник, просто выслушай то, что я тебе скажу, и сверни свое биополе, а то противно видеть, насколько ты размяк и ослабел

– Слушаю вас, генерал, – Какаши, и правда, свернул свое биополе, понимая, что он только что был слишком опрометчив, проявив свою слабость, причем не только ментальную. Да, когда-то полковник I Азиатского Корпуса был слишком скуп на эмоции, расчетлив и беспристрастен, как универсальная боевая машина, но то были времена давно минувших дней, когда в его жизни не было любви к упрямому омеге и заботы о ещё не рожденном, но не менее любимом, ребёнке, и поэтому снова становиться бесчувственным и холодным воякой Хатаке не собирался ни под каким предлогом.

– Корпус ждут перемены, причем кардинальные, – так и не взглянув на своего собеседника, продолжала альфа, по состоянию биополя которой было понятно, что настроена она более чем серьезно и что, очевидно, даже в случае отказа пепельноволосого у неё был не один запасной план, чтобы вынудить мужчину согласиться на разговор. – Генералы Эй и Теруми ещё полны сил и здравия, умны, дальновидны и, благодаря поддержке своих псов, уверенно сидят в своих широких начальничьих креслах, а вот генерал Мифуне… – Рин глубоко вздохнула, но в этом вздохе не было ни капли сожаления или досады, только неприкрытая наигранность эмоций. – Да, Мифуне ещё довольно молод и силен, но после ранения он стал безвольным и слегка слабоумным, его IV Корпус проваливает одно задание за другим, а сам альфа не в состоянии удержать контроль над своими одичавшими питомцами, поэтому, думаю, вскоре он будет смещен. Да, об этом никто не говорит открыто, но у меня слишком надежные источники, чтобы не верить в правдивость этой информации