Текст книги "Сущность Альфы (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 121 страниц)

– Прошу сюда, – брюнетка после того, как они спустились на нижний уровень, который, очевидно, когда-то был подвалом, толкнула массивную бронированную дверь и отступила в сторону, тем самым показывая, что дальше Акасуна идет один

Сасори кивнул женщине в знак благодарности и, выдохнув, переступил порог комнаты, после чего дверь за ним сразу же закрылась. Помещение было похоже на тир, так как на длинной боковой стене висело много разнообразного оружия, а его добрая половина была ничем иным, как местом для стрельбищ, о чем свидетельствовали испещренные дырами от пуль манекены, стоявшие у противоположной стены. Воздух в помещении был затхлым, с примесью табака и перегара, но оно и немудрено, ведь даже сейчас альфы, перезаряжая пистолеты и весело гогоча, попыхивали дорогими, явно контрабандными, сигарами и глушили не менее контрабандный джин. Первое впечатление, так сказать, было смазанным, так как, по мнению Сасори, эта кучка альф, которые слишком громко кичились своими подвигами и расплескивали свою ментальную силу, была лишь пародией на западных гангстеров, которых они сейчас так несуразно копировали, вырядившись в полосатые рубашки с закатанными по локти рукавами и нацепив подтяжки.

Момочи Забудзу красноволосый увидел сразу же, ощутив его ментально и учуяв его терпкий запах, поэтому, не медля, твердым и уверенным шагом он и направился прямиком к мужчине, зная, что тот его учуял и нарочно не обращает на него внимания, дабы продемонстрировать свое надменное пренебрежение.

– Забудза, – пожалуй, Сасори был рад, что отныне ему можно было отбросить все эти глупые правила этикета и говорит с альфой так и в таком тоне, как и в котором ему хотелось

– А, Сасори-кун, – улыбка мужчины, как всегда, больше походила на оскал, да и в глазах брюнета сразу же вспыхнули хищные огоньки, хотя биополе было лишь слегка приоткрыто. – С чем пожаловали в нашу скромную обитель? – Момочи обвел круг своих прихвостней рукой, и те, как по команде, зашумели, приоткрывая свои биополя, пока не нападая, но уже открыто угрожая

– Хочу закончить начатый вами же разговор, – альф Акасуна проигнорировал, понимая, что без команды они не нападут, а если и нападут, то выход здесь только один, тот, что сейчас у него за спиной, но ментально альфа все же был бдителен, улавливая каждое колебание атмосферы и вскользь чуя такой обворожительный запах предтечного омеги

– Стоило ли проделывать такой путь, ради подобной мелочи? – Забудза наиграно фыркнул, продолжая явно натренированным движением забивать патроны в обойму. – Я и сам собирался наведаться к вам завтра, но, похоже, вам к спеху, так что, – альфа с глухим щелчком вогнал обойму в рукоять пистолета и отложил его на столик, ровно на такое расстояние, чтобы он мог схватить его за долю секунды, – я вас слушаю, Сасори-кун

– Предлагаю сыграть в «рулетку», – сразу же, без лишних прелюдий, уведомил Момочи о целях своего визита красноволосый. – Мишенью и призом будет… Хаку, – Сасори стоило неимоверного труда назвать имя мальчика, поскольку с языка так и хотело сорваться слово «матка», но альфа вовремя сдержал себя, чувствуя волнение своего Истинного, который определенно находился где-то рядом и все слышал

– «Рулетка»? Хаку? – Забудза несколько секунд пристально смотрел на красноволосого, а после громко расхохотался, и этот наигранный смех сразу же поддержали другие альфы, сотрясая воздух вихрящимися ментальными волнами. – Эй, крысеныш, слышишь? – отсмеявшись и вмиг посерьезнев, Момочи повернулся, а его приспешники расступились в стороны, являя взору Акасуны его омегу, одетого сейчас лишь в ночную сорочку и прикованного цепью к вбитому в стену кольцу. – Добрый дяденька-альфа хочет проделать в тебе пару лишних дырок

Хаку в ответ лишь медленно поднял голову и полными грусти глазами посмотрел на красноволосого. В этом взгляде не было жизни, не было надежды, только обреченность и покорность, о дрессировке которых ярко свидетельствовали свежие синяки на ногах и руках мальчишки. Акасуна лишь посильнее стиснул кулаки, чувствуя, как вся его сущность пропитывается внутренней болью омеги, вмиг превращая его биополе в единую сплоченную массу, которая уже была готова обрушиться на альф, проигнорировав все возможные последствия подобной стычки. Сасори не мог смотреть в глаза этому мальчику, но и отвести свой взгляд тоже не мог, против воли, на полную грудь, вдыхая сладкий запах омеги, у которого вот-вот должна начаться течка. Неизвестно, чем бы закончились эти гляделки, если бы Момочи сам не разрядил обстановку, обратив внимание красноволосого на себя.

– Мой ответ – нет, – категорично и с ментальным нажимом заявил альфа, хмуро взглянув на Акасуну. – Я уже говорил вам, Сасори-кун, что Хаку – моя матка, и отказываться от столь сладкой омежки, тем более в преддверии течки, я не намерен

– Струсил? – Сасори понимал, что играет с огнем, провоцируя Момочи, но иного выхода не было, ведь, если альфа заупрямится, его Истинный будет потерян для него навсегда. – А как же твой авторитет? Как же слава одного из Семи Демонов Красной Луны? Как же все те слухи, которыми полнится земля? – Акасуна, чувствуя, как с каждым его словом биополе брюнета стает все более нестабильным, победно хмыкнул, сложив руки на груди и демонстративно отвернувшись. – Не думал, что ты, Забудза, горазд только языком трепаться, да обходить острые углы десятой дорогой

– Хочешь «рулетку»? – Момочи шумно втянул носом воздух явно для того, чтобы успокоиться, и, скривив губы в жесткой усмешке, хмыкнул. – Будет тебе «рулетка», Акасуна, вот только, – мужчина хитро прищурился, а после, подойдя к омеге и присев возле него на корточки, дернул того за волосы, заставив запрокинуть голову и судорожно хватать воздух раскрытым ртом, – чем же тебя так зацепила эта подстилка? Может, кукольным личиком? – Забудза склонился над лицом мальчишки, но тут же брезгливо отвернулся. – Нет, не то, – альфа картинно-раздосадовано цокнул языком, но тут же оскалился, будто понял что-то важное. – Знаю, ты запал на него, – брюнет в два движения поставил омегу на четвереньки, бесцеремонно задрав сорочку и выставив на всеобщее обозрение исполосанную следами порки попку мальчишки. – Нравится, Акасуна? – мужчина грубо провел ладонью по свежим, ещё вздутым полосам, от чего омега дернулся и ещё ниже склонил голову. – Хаку – мой, и, если потребуется, я выжгу у него на лбу или на заднице клеймо, которое всегда будет напоминать тебе о том, что он – всего лишь дырка для члена

– Сперва выиграй, – сквозь зубы процедил красноволосый, пытаясь отгородиться от ощущений, которые, исходя от омеги, вливались в него бурным потоком, ломая внутренние щиты контроля и взывая к природному инстинкту, который был заложен у всех альф – защитить свое, сделать своим, пометить

– Непременно, – Забудза оттолкнул от себя мальчишку, который, забившись в угол, поспешно прикрыл свою наготу, при этом даже не пискнув, лишь так же, всполошено и взывающе, посмотрел на красноволосого. – Два дня, Акасуна, – Момочи поравнялся с Сасори и ядовито прошипел ему в лицо. – Через два дня, здесь. Мишень и приз – Хаку

– Согласен, – с не меньшим вызовом бросил Акасуна, выставляя и расширяя свои ментальные щиты, которые напирали на щиты брюнета, медленно, но все-таки заставляя их прогибаться

– Скреплено, – подтвердил сделку один из альф, ментальным витком разрезав пространство между мужчинами, после чего те медленно убрали свои щиты и свернули биополя

Не видя больше смысла оставаться в этом месте, Сасори развернулся и пошел на выход, мысленно убеждая себя не оборачиваться, но, вопреки внутренним наставлениям, уже у самой двери он обернулся, чтобы ещё раз взглянуть на своего Истинного. Хаку смотрел на него в ответ, вновь зачаровывая глубиной своих глаз и пьяня своим запахом, смотрел с горестью и грустью, пожалуй, как и подобает смотреть призу в игре двух сильных особей. Сасори отвернулся и спешно покинул комнату: как бы там ни было, но он выиграет и заберет своего омегу хотя бы для того, чтобы обеспечить ему достойное свободного человека будущее.

Чуть хмуря тонкие брови и нервно покусывая нижнюю губу, Узумаки Курама ловко орудовал ручкой, красной пастой перечеркав уже добрую половину вечернего номера, бракуя его целиком и полностью. Не то чтобы у него были плохие сотрудники, нет, все работники были ответственными профессионалами своего дела, просто настроения у багряноволосого сегодня не было, и он вымещал свое раздражение на ни в чем не повинных листах, черкая их крест-накрест, будто тем самым перечеркивая и свои негативные эмоции.

Вообще-то Курама не был склонен к раздражению, считал себя оптимистом и экстравертом, но при этом все же имел цепкий ум и незаурядной скверности характер, истинность которого, впрочем, являл не каждому. Сегодняшней же причиной волнений омеги стали два альфы, которые уцепились в него, как клещи, требуя одного и того же – принять право на ухаживание. Курама терпеть не мог, когда ему диктовали условия, он был свободолюбив и привык действовать только в своих интересах, добивался своих целей исключительно благодаря своей деловой хватке и тому багажу знаний, который пополнял ежедневно, выделяя час или два в сутки, чтобы ознакомиться с ситуацией в стране, мире и на книжном рынке. В личной библиотеке Узумаки, которая насчитывала уже более нескольких тысяч томов, не было места любовным романам и бытовой прозе, только научные книги с экономическим, психологическим или же философским уклоном и, конечно же, классика, хотя изредка мужчина мог побаловать себя и современной литературой.

Курама, будучи главой клана Узумаки, не торопился обзаводиться семьей и наследниками, предпочитая жить для себя и не разделяя общественное мнение о том, что жизнь без детей проходит впустую. Но, какими бы не были личные убеждения омеги, он все же понимал, что, в силу своего положения и обязательств, он просто не может не оставить после себя отпрысков, достойных перенять и его бизнес, и бразды правления кланом, а тут под руку подвернулись сразу аж два альфы, причем вполне достойных, чтобы составить ему пару. Сама женитьба как такова претила мужчине, ведь он не привык зависеть от кого-то, а женщины, как назло, были ему не по вкусу. К тому же, семейная жизнь – это готовка, стирка, ублажение мужа, когда тому пожелается, и, естественно, совместное проживание, к которому омега-одиночка не был готов. Ну, а далее по списку следовало ещё много минусов женитьбы, в том числе и невозможность флирта со свободными партнерами. Нет, Курама не был ветреным или легкодоступным, а вот дразнить альф он любил, позволяя себе заигрывать с мужчинами, но и близко к себе их не подпуская, таким немудреным способом обретая связи, которые иначе выстроить было невозможно.

И вот на горизонте замаячили два явных претендента на пока ещё вакантное место его альфы, причем один мужчина был из его прошлого, а второй так неожиданно ворвался в его настоящее, впрочем, в будущем Узумаки подле себя не видел ни одного, ни второго. Хаширама ему нравился: альфа был красив, умен, успешен, силен и, как выразился сам брюнет, был готов носить его на руках. К тому же, запах Сенджу непозволительно сильно будоражил кровь омеги, но Курама не спешил прыгать в его объятия, может, из-за ещё студенческой обиды, когда, тогда ещё надменный, альфа проигнорировал все знаки внимания с его стороны, а может, потому, что Хаширама за все эти годы так и остался его первой влюбленностью, которую омега не желал ворошить. Учиха же Мадара был типичным самцом, который привык брать, разделять и властвовать, и, пожалуй, этой своей грубостью и непредсказуемостью он и заинтересовал омегу, который уже давно разочаровался в альфах, как в достойных доверия личностях. Учиха был собственником и жутким ревнивцем, это было заметно и по его поведению, и ощущалось на ментальном уровне, но в то же время он ревностно и скрупулезно оберегал свое, в душе был хорошим семьянином, правда, выражал это качество по-своему, а его опыт и связи делали мужчину надежным и ответственным. Да, бытовали слухи о несдержанности альфы и его склонности к буйству и невменяемости, но Узумаки с уверенностью мог сказать, что тот научился усмирять свои порывы, особенно, если у него была цель, а в данном случае целью был сам Курама. В общем, выбор был сложен и многогранен, но Узумаки Курама не был бы собой, если бы не нашел выход и из этой ситуации, который, правда, был ещё призрачным, но суть идеи, как разобраться с настойчивыми и надоедливыми ухажерами, у него уже сформировалась, так что оставалось только подождать последующих действий мужчин и сделать соответствующие выводы, на основе которых и будет принято окончательное решение.

Дверь его кабинета внезапно открылась и с громким стуком закрылась, но Курама даже головы не поднял, и так прекрасно зная, что подобную вольность по отношению к главному редактору мог себе позволить только один человек. Пространство комнаты за доли секунды заполнилось энергетикой сильного альфы, которая не причиняла омеге абсолютно никакого неудобства, наоборот, приятно ластилась к нему и сконцентрировано вилась вокруг него, защищая. Узумаки невольно хмыкнул – им обоим уже столько лет, а о нем и до сих пор пекутся, как о маленьком.

– Боги, Курама, – Кушина, не размениваясь на длительные приветствия, сразу же присела на стул напротив брата, положив ногу на ногу и поправив кружевные полы золотистого платья, – уже за полдень, а я уверена, что ты даже ещё не обедал, – женщина сокрушительно покачала головой. – Совсем себя загоняешь

– Кушина, – омега медленно отложил исчерканный черновик и так же медленно поднял голову, сразу же встречаясь с пронзительным взглядом сестры, который, определенно, не соответствовал дружелюбному и заботливому тону голоса альфы, – давай обойдемся без прелюдий, – Курама слишком хорошо знал свою сестру, чтобы сразу же догадаться о том, что сейчас будет разбор полетов, и, пожалуй, он даже знал, о чем пойдет речь. – В чем суть твоих претензий?

– Ох-ох-ох, Курама, – женщина укоризненно покачала головой и строго посмотрела на брата, – ну, неужели ты думаешь, что я навестила своего единственного и любимого братика только для того, чтобы высказать свои претензии? Может, я просто соскучилась

– Да, думаю, – Курама, хмыкнув, откинулся на спинку кресла, буквально ощущая на себе ментальный кокон альфы, энергетика которого постепенно восстанавливала его собственные силы. Нет, они не были повязанными, но связь близнецов тоже была сильной, позволяя альфе без преград прикасаться к биополю омеги, влиять на его состояние и передавать энергетику, омега же в ответ был очень чувствителен к изменениям в биополе своей сестры, особенно сразу же после пробуждения – если злилась Кушина, то и Курама был вне себя от гнева, если же Курама радовался, то и настроение Кушины сразу же улучшалось. Позже они научились отгораживаться друг от друга и уже так остро не воспринимали обоюдные эмоции, но связь все равно осталась, и в такой непосредственной близости Узумаки без сомнений мог сказать, что же на самом деле чувствует его сестра.

– Ладно, – Кушина, вздохнув, на миг задумалась, от чего её биополе слегка покачнулось, одновременно и клубясь вокруг омеги, и поддерживая прочный ментальный щит, который больше не позволял багряноволосому так ярко чувствовать сестру. – Зачем ты это все затеял, Курама? – женщина строго, по-родительски, взглянула на омегу, недовольно нахмурившись. – Только давай сразу же и начистоту, потому что я ни в жизни не поверю, что ты действительно подумываешь о браке и детях

– Честно сказать, подумываю, – Курама не стал юлить, не видя в этом смысла, ведь, как бы сейчас не вела себя альфа, вмешиваться в его жизнь в действительности она была не намерена, просто желала быть в курсе ситуации, чтобы в случае чего либо поддержать, либо ткнуть брата носом в его же ошибку. – И чем дольше думаю, тем больше убеждаюсь, что это, и правда, не мое, – омега показательно развел руками. – Не мое это, с какой стороны не посмотрю

– Сенджу и Учиха – не те альфы, с которыми можно заигрывать только ради своего удовольствия и каких-то призрачных целей, – констатировала Намикадзе, впрочем, не укоряя брата, но и не одобряя его действий, то есть, пока занимая позицию лишь наблюдателя, – но, тем не менее, сейчас ты их обоих водишь за нос, так и не признав право на ухаживание ни одного из них, – женщина слегка прищурилась, ментально «прощупывая» брата до каждой частички сущности. – Тешишь свое самолюбие? Мстишь? Развлекаешься? Что?

– Всего понемножку, – уклончиво ответил Узумаки, припрятав свои истинные чувства так глубоко, что даже сестра-близнец с точностью не могла сказать, что же он сейчас на самом деле чувствует, – да и, скрывать не буду, экземпляры мне попались занятные, и я собираюсь извлечь из этой ситуации максимальную выгоду для себя

– Занятные? – Кушина исподлобья, с удивлением, взглянула на брата. – Курама, с каких это пор ты всерьез интересуешься альфами?

– А я и не интересуюсь, – мужчина повелительно махнул рукой, фыркнув. – Меня по-прежнему привлекают симпатичные мальчики-омежки, если ты об этом, дорогая сестрица, но от этих альф мне кое-что нужно и, пока я это не получу, буду делать то и так, что и как задумал

– Курама, ты – извращенец, – Кушина фыркнула в тон брату, уже давно смирившись с его предпочтениями в выборе партнеров, понимая, что заложенное природой не перекроешь, но так до конца и не утратив надежду на то, что у омеги когда-нибудь будет полноценная семья

– Возможно, – мужчина в раздумье покачал головой, медленно накручивая на палец длинную прядь волос, – но мальчики-омежки в течке такие сладкие и нежные, не то что альфы, – Узумаки поморщился. – Валить и трахать – вот девиз их альфьей жизни

– И все же будь осторожней, Курама, – Кушина назидательно посмотрела на брата и ещё плотнее укутала его ментальным коконом, уже сейчас пытаясь защитить главу клана от опрометчивых шагов. – Может, для тебя это и очередное развлечение и ты быстро утратишь к этим альфам интерес, но они оба, похоже, настроены слишком серьезно. Если не хочешь сперва ментальной стычки между двумя альфами, а после и возобновления вражды между кланами Учиха и Сенджу, то лучше, либо сделай конкретный выбор, либо откажи обоим

– Вражды не будет. Это я тебе обещаю, – категорично и будучи полностью уверенным в своих словах, заверил сестру Узумаки, а после лукаво улыбнулся, – а вот по поводу ментальной стычки ничего гарантировать не могу

– Надеюсь, твои цели оправдывают подобные методы, – женщина не осуждала и не принуждала ни к чему брата только потому, что была полностью уверена в нем, зная, что Курама не тот человек, который действует наобум, который руководствуется только своими амбициями, который опрометчив и нерассудителен. Омега был умен и дальновиден, так что, если он сказал, что все обойдется малой кровью, значит, так оно и будет, хотя, честно сказать, Кушина так и не поняла, к чему столь витиеватые ухищрения

– Поверь, ты будешь удивлена, – Курама, подмигнув сестре и получив в ответ сокрушительный вздох, лишь ухмыльнулся, все так же мерно накручивая на палец багряную прядь.

========== Глава 15. Часть 2. ==========

Узумаки Нагато был сегодня в приподнятом настроении, ведь там, в лаборантской, на столе, лежала уже готовая диссертация, предварительный вариант, правда, но, по крайней мере, он был уже чем-то более реальным, нежели черновики и наброски, хотя и требовал ещё скрупулезной доработки и вычитки. Но, как бы там ни было, своим студентам омега спуску не давал, бдительно следя за каждым движением и на корню пресекая любые попытки списать, ведь что это за врач, который во время учебы полагался лишь на списывание?

В аудитории царила напряженная атмосфера, можно даже сказать, враждебная, так как некоторые альфы не очень уж и одобрительно относились к персоне преподавателя-омеги, которому, в силу обстоятельств, приходилось подчиняться, но Нагато не обращал на это внимания – не они первые, не они же и последние, да и в случае чего он вполне мог себя защитить. В общем, жизнь шла своим чередом, так, как и любил омега: тихо, размеренно, без лишней суеты, четко по плану. Да, Нагато делал все, только предварительно продумав и взвесив каждый свой последующий шаг, ведь каждая минута для молодого ученого была на вес золота, поэтому-то он и не любил, когда его планы менялись под давлением внешних событий или же действий посторонних, ведь это нарушало ход вещей и это же приводило мужчину в бешенство. Вот и сейчас Узумаки уже точно знал, что по окончанию пары он сперва проверит контрольное тестирование, после сделает вычитку первого раздела диссертации, потом напишет к ней аннотацию, после поедет домой, где несколько часов будет заниматься исследованием древнего фолианта, который достался ему в силу ещё студенческих связей всего на пару дней. Да, жить по плану, может быть, было и скучно, зато продуктивно, к тому же, плотный график не позволял отвлекаться на посторонние мысли, которые в последнее время очень часто посещали омегу.

Как только прозвенел звонок, Нагато, уже по отработанной привычке, один раз ударил ладонью по кафедре: всего пять ударов, за которые студенты должны успеть сдать работы, а кто не успеет, тому минус бал за попытку списать. Может, это и было жестко, но Узумаки этот метод ещё ни разу не подводил, и даже альфы, угрюмо и неприязно поглядывая в его сторону, все равно торопливо несли свои работы, складывая их в аккуратную стопочку, зная, что преподаватель никогда ещё не отступал от своего правила.

Студенты ушли быстро, но оно и немудрено, ведь пара-то была последней на дневном отделении, а на вечерних курсах у Нагато сегодня занятий не было, так что он сразу же приступил к выполнению следующего пункта распорядка своего рабочего дня, ну, почти приступил. Сперва омега увидел огромный букет лилий, аромат которых слегка перебил запах стоявшего в дверном проеме человека, но после, когда этот самый гость сделал шаг вперед и отвел букет в сторону, багряноволосый нахмурился, узнав в своем посетителе навязчивого ухажера, который вот уже пару недель подряд присылал ему цветы, которые Узумаки благополучно раздаривал своим студенткам. Но дело было даже не в букете, а в том, что, во-первых, альфа снова заявился без приглашения, а во-вторых, что выглядел он сегодня кардинально иначе, сверкая в новом костюмчике цвета серебра, как праздничный фонарь. Нагато фыркнул: с его точки зрения, Намикадзе в костюме выглядел, как клоун, о чем омега и поспешил сообщить мужчине вместо приветствия.

– Что, отстали от цирка? – омега саркастически ухмыльнулся и картинно приподнял брови, сразу же выставляя ментальный щит, дабы не чуять свободного альфу

– Что-то вроде того, – Яхико, подойдя к багряноволосому, широко улыбнулся и протянул ему букет. – Это тебе, Нагато-кун

– Признаться, даже не удивлен, – Узумаки фыркнул, но цветы принял, правда, только для того, чтобы небрежно бросить их на кафедру. – Чем обязан вашему визиту, о котором вы вновь не предупредили? – омега специально подчеркнул «вновь», буквально тыкая альфу носом в то, что тот снова нарушает нормы Кодекса Нравственности, и, в то же время, неусыпно следя за биополем альфы, которое тот явно нарочно не свернул

– Хочу пригласить тебя на ужин, Нагато-кун, – Намикадзе старался быть более открытым, пытался ненавязчиво проникнуть сквозь ментальные щиты омеги, чтобы тот мог почувствовать, чтобы, наконец, понял и перестал упрямиться, но Нагато лишь плотнее сжал свое биополе, нахмурившись

– Нет, – резко и категорично заявил омега, ведь подобное предложение он не мог принять по двум причинам. Во-первых, дома его ждал древний фолиант, который уже завтра нужно было вернуть в городской архив, и который был определенно важнее для молодого ученого, чем ужин с Намикадзе. Во-вторых, а Узумаки не уставал себе это повторять, альфа ему не нравился, даже сейчас, вроде и представительный, и сильный, и в костюме, но все же. Кто этот альфа и чем он занимался, каковы были его истинные цели и почему одежда, в которой он приходил ранее, больше шла мужчине, Нагато не интересовало, главное, чтобы рыжеволосый ушел, ведь из-за него он и так уже выбился из своего рабочего графика, да и сам разговор был бессмысленным, ведь для себя омега уже все решил, уже давно решил.

– Ну, не будь так категоричен, Нагато-кун, – Яхико явно не собирался сдаваться, усиливая свой ментальный напор, но только для того, чтобы добиться желаемого результата. – Не хочешь ужин, можем просто прогуляться, пообщаться, так сказать, чтобы ближе познакомиться друг с другом

– Послушайте, Яхико-кун, – Узумаки уже начал закипать, подстрекаемый наглым упрямством альфы и его нешуточным ментальным давлением, от которого его щиты начали понемногу ослабевать, – у меня очень плотный рабочий график – это раз. И, кажется, в предыдущую нашу встречу я дал вам четко понять, что вы мне не интересны и что ничего кроме смежных родственных уз между нами быть не может – это два. Так что попрошу вас покинуть мой кабинет, пока я ещё сдерживаюсь

– Но, Нагато-кун, – Намикадзе в растерянности развел руками, абсолютно не понимая, что происходит и почему у его омеги именно такая, нестандартная, реакция на его присутствие, – мы же Пара. Разве ты не чувствуешь?

– Пара? – буквально прошипел омега, усиливая свой ментальный напор и отбрасывая от себя витки энергетики альфы, которые тут же развеялись. – Чушь! У такого, как я, в принципе не может быть Пары!

– Да? – на этот раз Яхико все же разозлился, посчитав, что мужчина сознательно игнорирует их связь и артачиться только из личных принципов, и тут же взглядом наткнулся на хирургический набор для препарирования, который лежал на рабочем столе. – Может, так ты поверишь

Решительно, в несколько шагов, альфа оказался возле стола и за секунду, схватив скальпель, резанул им себя по левой ладони. Яркая кровь выступила с пореза, а после, насыщаясь и сгущаясь, приобретая форму тонких дорожек, скользнула по ладони, обогнула кисть и асинхронно начала скапывать на пол.

– Яхико, ты в своем уме! – на миг Нагато растерялся, не ожидая от мужчины ничего и близ подобного, и в тот же миг его ментальные щиты рухнули, открывая доступ биополю альфы к омеге, чем тот и воспользовался, сразу же прикасаясь к нему, пытаясь передать свои эмоции и ощущения. Омега зашипел и сильно стиснул левую ладонь в кулак, ощущая легкую боль, а после, вновь выставив щиты, злобно уставился на рыжеволосого.

– Теперь веришь? – не без ехидства спросил Намикадзе, которому все-таки хватило тех секунд растерянности багряноволосого, чтобы убедить омегу в своей правоте и окончательно убедиться самому. Теперь у альфы точно не было сомнений: Узумаки Нагато – его Истинный, его омега, внутри которого он ощутил лишь холод и легкое смятение и никакого намека на хоть какие-нибудь ответные чувства.

– Пошли, – омега ухватил мужчину за здоровую руку, снимая свои щиты и больше не отгораживаясь, теперь уже на полную грудь вдохнув запах свободного альфы, который, безусловно, был приятен, но не до такой степени, чтобы лишить его рассудка. Узумаки затолкал рыжеволосого в лаборантскую и чуть ли не насильно усадил на стул, сразу начиная усердно рыться в одном из шкафчиков.

– Может, все-таки скажешь что-нибудь по этому поводу? – не выдержал Яхико слишком затянувшейся паузы, неудобно ерзая на стуле, но пока и не пытаясь прикоснуться к омеге ментально, понимая, что тому, очевидно, нужно время, чтобы принять явно только что осознанный факт

– Скажу, почему бы и нет, – Нагато, достав из аптечки перекись, ватный тампон и бинт, присел напротив мужчины и начал обрабатывать его рану, при этом хмурясь и стараясь не смотреть альфе в глаза. – Ты же не мог не заметить, что я не такой, как все. Что я, – багряноволосый на миг запнулся, очевидно, подбирая слова, – не типичный омега

– И что? – Намикадзе с восхищением наблюдал за ловкими пальчиками своего возлюбленного, которые так аккуратно и бережно обрабатывали его рану, и с упоением вдыхал запах свободного омеги, который, по правде сказать, тоже был слегка непривычен, без присущей омегам томной сладости, но, тем не менее, так же возбуждающ, что он и пытался ментально передать своему Истинному, правда, пока что не получая никаких эмоций взамен. – Будешь у меня особенным, да и, уж если на то пошло, не сильнее ты меня ментально, просто я же не раскрываюсь полностью. К тому же, – альфа поучительно приподнял указательный палец свободной руки, – боги не просто так сделали нас Парой, а значит, я вполне в состоянии удовлетворить все твои запросы, как и ты мои. Ты не подумай, – тут же пошел на попятную Яхико, почувствовав, как грозно всколыхнулось биополе омеги в такт его гневному взгляду, – я же не о близости, а вообще. О поддержке, например, понимании, совместимости, раз уж на то пошло

– Послушай, Яхико, – омега, перевязав мужчине ладонь, поднялся и отошел к небольшому окну, встав так, чтобы быть к альфе спиной, – я, в силу природы своей необычной мутации, не могу почувствовать тебя, как своего Истинного, на ментальном уровне. Я вообще не способен выстраивать никакие связи, ни повязанных, ни Пары, даже метка альфы сходит с меня за пару дней и, думаю, твоя исключением не будет, так что, фактически, я до конца жизни буду свободным омегой, даже если у меня и будет супруг

– Но как же так? – альфа, растерявшись, встал и неожиданно даже для самого себя свернул свое биополе, наконец, поняв, почему же он не осязал омегу, как своего Истинного, полностью, почему не мог до конца проникнуться его эмоциями, будто натыкаясь на внутренний ментальный барьер. – Почему так?

– Говорю же, – с нажимом и не оборачиваясь, продолжал Нагато, от которого начали исходить рваные ментальные волны, – у меня мутация природы сущности на генном уровне. Это что-то вроде врожденной болезни, как у бет: биополе сильное, но оно не способно связываться с другими биополями, поскольку имеет иное построение энергетики, да и энергетические каналы у меня, как и внутренние органы, расположены зеркально, поэтому и резонанса биополей у меня ни с кем быть не может

– То есть, – Намикадзе шумно сглотнул, – сердце у тебя справа, что ли?

– И это все, что тебя интересует?! – омега резко развернулся, при этом нехило так ударив альфу по стойко выдержавшему этот напор щиту. – Сердце?!

– Ну, да, – все ещё будучи обескураженным, Яхико кивнул

– Ладно, – Узумаки в несколько шагов оказался возле мужчины и, взяв его здоровую руку, приложил её ладонью к своей груди с правой стороны. – Чувствуешь?