Текст книги "Сущность Альфы (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 121 страниц)

Почему Хината пошла на такой риск? Пожалуй, её мотивом была злость, а ещё обида, в какой-то степени ревность, и желание отомстить. Хотя, нет, не отомстить, а проучить и доказать самой себе, что она не пыль под ногами альф. Тот случай в доме Собаку просто выбил её из колеи. Сперва омега не могла осознать, что она увидела, подумала, что могла все неправильно понять, что её выводы были поспешны и слишком прямолинейны, что все на самом деле совсем не так, как ей тогда показалось, но, придя домой, успокоившись и все переосмыслив, девушка поняла, что первое впечатление было правдивым. «Я же реально живу только потому, что живешь ты…», «Ты же все для меня… я же только с тобой… навсегда с тобой…», – эти слова Собаку но Гаары, адресованные неизвестному ей омеге, пульсировали в её голове раз за разом, то все отчетливее, то приглушеннее, то сжимая виски, то отходя на второй план и превращаясь в ноющую боль, но, как бы там ни было, факт, как говорится, был на лицо – у её жениха есть любовник.

Да, Хината, конечно, догадывалась о том, что Собаку но Гаара верность их брачному обязательству не хранит, но это её так не задевало потому, что сам факт измены не был таковым. Они всего лишь помолвлены, и интрижки на стороне, если их умело скрывать, никогда не стали бы подоплекой разрыва брачного обязательства, тем более что Хьюго прекрасно понимала, что инстинкты альфы, тем более в гоне, аловолосый, естественно, пять лет игнорировать не будет, поэтому и закрывала глаза на возможные факты наличия у Гаары любовников, но… но это переходило все границы. Атмосфера в доме Собаку была пропитана омежьем запахом, что свидетельствовало о том, что омега был там не просто одну ночь. Как вскользь могла заметить Хината, комната, в которую и ворвался альфа, была обжитой и в ней сильнее всего пахло омегой, ну, и самым неоспоримым фактом, конечно же, были слова аловолосого. Привести любовника в дом, да ещё и какого-то полоумного, это было слишком унизительно. Да, своим поступком Собаку но Гаара унизил её, но больше всего брюнетку разозлило то, что альфа наплевал на их брачное обязательство, проявив свою недостойность и ненадежность, и что, судя по всему, от этого омеги он отказываться не собирался.

Планы, как Хьюго Хиаши, так и её личные, были сметены и выворочены с корнем, потому что, даже если Собаку но Гаара не расторгнет брачное соглашение, её отцу все равно не видать своего внука во главе клана Собаку, а ей самой не быть защищенной и уважаемой, лишь обузой и серой мышкой при своем супруге. Все это Хината понимала, ведь она прекрасно ощутила ментально, насколько сильны были чувства её жениха к этому омеге, настолько сильны, что их энергетика могла переплетаться даже без соития. Поэтому-то планы её отца и рушились, ведь в клане Собаку главой становились не по первородству, а по завету предыдущего главы, и Хината была уверена, что если этот омега понесет, то её детям этого поста не видеть, а ей самой, наверняка, будет куплен отдельный дом, в котором она и проживет до окончания своего жизненного цикла, дабы не мешать мужу развлекаться со своим любовником.

Да, ситуация казалась безвыходной, но вот именно что только казалась. Хината, поразмыслив, подумала, что она нашла выход и все разрешит сама. Хьюго понимала, что, если она расскажет об измене отцу, тот три года и пальцем не шелохнет, так как не увидит в этом ничего зазорного, и уже потом, после свадьбы, будет решать проблемы по мере их поступления, но разрывать брачное соглашение он точно не будет. Значит, нужно сделать так, чтобы от помолвки отказался сам Гаара, и Хината знала, как это сделать, причем сделать так, чтобы именно Собаку попали под пересуды и осуждения.

Последовав за толпой, Хината перешла улицу и, пройдя ещё немного по тротуару, остановилась перед внушительным зданием, которое блестело против солнца чернотой своих зеркальных окон. Хьюго, подняв голову, замерла перед входом, пытаясь придумать, что ей делать дальше, ведь девушка была уверена, что просто так к заместителю генерального директора компании, коей и являлась Такахаши Тен-Тен, её не пустят. Пожалуй, оставалось либо ждать, либо все-таки попытать счастья, но, похоже, боги сегодня были на её стороне, так как буквально пару минут спустя к зданию подъехала машина, из которой вышла альфа.

С первого взгляда Хьюго поняла, что шатенка занята, так как та разговаривала по телефону с помощью блютуса и при этом что-то просматривала на планшете, но Хьюго пришла сюда, рискуя многим, не для того, чтобы отступать, поэтому, пересилив свой страх, девушка уверенно шагнула в сторону альфы. Шагнула и застыла, так как дорогу ей преградил парень внушительного роста и телосложения в черном деловом костюме, в котором не без труда можно было опознать телохранителя, точно так же как и почувствовать сильного альфу, готового к защите и нападению.

– Все нормально, Ли, – Тен-Тен, очевидно почувствовав заминку, подошла к парню и положила руку ему на плечо, после чего тот кивнул и, свернув свое биополе, отступил на несколько шагов

– Здравствуйте, Хината-тян, – альфа слегка поклонилась, соблюдая правила этикета и полностью контролируя свое биополе. – Я так понимаю вы ко мне?

– Да, Тен-Тен-тян, – Хината, естественно, не могла не заметить, что шатенка обратилась к ней на «вы» и этот факт её насторожил, как и то, что со стороны альфы она не чувствовала абсолютно ничего, будто была для неё обычным прохожим

– Пройдемте в мой кабинет, – сказав это, Такахаши сразу же развернулась и направилась ко входу, добавляя, – на улице ведь дела не ведутся

Омеге очень не понравился тон, которым с ней говорила девушка. Нет, он не был злобным или гневным, скорее равнодушным, но Хьюго решила пока что все это списать на то, что альфа просто не хотела демонстрировать свои чувства, которые определенно были, перед посторонними. Саму внутреннюю обстановку компании Хината рассмотреть даже не пыталась: во-первых, ей это было ни к чему, а во-вторых, сейчас она была занята тем, что пыталась прочувствовать альфу. В последнем ей мешал телохранитель, который, не отставая ни на шаг, вошел вместе с ними в лифт, разделив их своим телом и окутав шатенку своими ментальными нитями. Пожалуй, в любой другой ситуации Хьюго бы подумала, что этот парень неравнодушен к своей начальнице, так открыто к ней прикасаясь, и что та отвечает брюнету взаимностью, позволяя это делать, но в ментальных волнах альфы не было и витка чувств, только сосредоточенность и желание защищать, что в какой-то мере было положительным фактом для омеги.

Они поднялись на 58 этаж и вышли в холл, после чего прошли ещё несколько коридоров, прежде чем оказались перед массивными дверьми кабинета. Нужно сказать, что за все это время Такахаши так и не прервала телефонный разговор, обсуждая со своим собеседником что-то, чего Хината не могла понять в принципе, и так же продолжая сверять что-то с данными у себя в планшете. И вновь это должно было насторожить брюнетку, но Хьюго не спешила делать выводы, подумав о том, что действительно неразумно было прерывать важный разговор только потому, что они вместе ехали в лифте.

– Ли, останься здесь, – мимоходом бросила альфа, открывая дверь в свой кабинет. Телохранитель неодобрительно покосился на омегу, от чего та слегка вздрогнула, но приказ выполнил, оставшись в приемной.

Кабинет Такахаши Тен-Тен был мрачным, по крайней мере, так показалось Хинате: мебель из темного дерева, покраска стен светлее разве что на два-три тона и такого же цвета вертикальные жалюзи, которые сейчас были почти что полностью закрыты, создавая в комнате темень. Хината подумала, что такая обстановка явно не способствует дружелюбному разговору, но выбора, по сути, у неё не было, потому что то, что альфа согласилась с ней встретиться, уже было большой удачей.

Тен-Тен ещё пару минут с кем-то переговорила, стоя у окна спиной к Хьюго, будто и не замечая её, но брюнетка понимала: она без уведомления нанесла визит, чем нарушила рабочий график зам. директора, и обидела её во время прошлой встречи, что определенно было самой большой проблемой, так что занятость и ментальная закрытость альфы была вполне естественна.

– Я слушаю вас, Хината-тян, – закончив разговор, Такахаши села в свое рабочее кресло, а вот брюнетке присесть так и не предложила, поэтому девушка вынуждена была стоять перед альфой, чувствуя себя, как на допросе

– Тен-Тен-тян, – Хьюго было тяжело, не из-за ментального натиска, нет, ведь его не было, она вообще едва ощущала биополе альфы, а из-за самой атмосферы, которая будто давила ей на плечи, – в нашу прошлую встречу я была слишком груба и категорична по отношению к вам, сказала то, что должна была сказать потому, что рядом был отец, и я не хотела, чтобы он услышал наш разговор, теперь же… – брюнетка, осмелившись, подняла голову и посмотрела собеседнице в глаза, – теперь же я хочу поговорить искренне

– Вот как? – шатенка хмыкнула и, откинувшись на спинку кресла, кивнула. – Я вас внимательно слушаю, Хината-тян

– Ваше предложение… – Хината замялась и отвела взгляд, так как, в силу более слабой природы своей сущности, не могла долго смотреть альфе в глаза, тем более, когда в них было столько превосходства. – Если ваше предложение по поводу отношений ещё в силе, то я согласна на него

– А как же ваш жених? – задала вполне очевидный вопрос Такахаши, слегка приоткрывая свое биополе

– Мы поговорили с Гаара-куном и решили, что, – омега пыталась держаться спокойно, выставляя пусть и слабые, но все-таки ментальные блоки, так как сейчас она собиралась соврать альфе так, чтобы та это не почувствовала, – если за эти три года, что нам остались до свадьбы, мы найдем свою Пару или просто любимого человека, то брачное соглашение будет расторгнуто

– И почему вы говорите мне об этом только сейчас? – шатенка чуть подалась вперед и облокотилась о стол. – Почему не сказали все это в нашу предыдущую встречу?

– Я была не готова, – Хината чувствовала, как ментальные витки альфы колышутся вокруг неё, при этом не пытаясь проникнуть в её биополе, а будто сканируя пространство вокруг, но девушка пыталась не обращать на это внимания, приняв за проверку или обманный маневр. – Я думала, что у меня будет больше времени, чтобы поговорить с женихом, ведь вы сами дали мне это время, – омега выразительно посмотрела на шатенку, но тут же вновь отвела взгляд. – Так что вы скажите, Тен-Тен-тян?

– Знаете, Хината-тян, – Такахаши поднялась с места, но к брюнетке не подошла, просто стала перед ней, опираясь о стол, смотря на омегу пристально и все так же умело огибая её своими ментальными витками, – ваше соглашение с женихом, ваша смелость, ваш приход сюда и ваше предложение, конечно же, отмечены мной, но, – альфа показательно развела руками, – уже поздно

– Вы… – Хьюго отступила на пару шагов назад, смотря на девушку, лицо которой не выражало ни единой эмоции, ни плохой, ни хорошей, вновь равнодушие, от которого ментальные барьеры омеги тут же рухнули. – Вы дали свое согласие на брак с Нейджи? – почему-то Хината была уверена, что шатенка не согласилась, так подсказывала ей интуиция, но девушка все равно не верила, что альфа могла согласиться на навязанный ей брак без чувств, хотя, похоже, она все-таки ошиблась

– Хината-тян, – Тен-Тен поднялась и резко свернула свое биополе, – я не знаю, что произошло у вас в семье или каким образом у вас не сложились отношения с женихом, но, прошу, постарайтесь разобраться с этим сами, не впутывая в свои проблемы меня, – альфа, вновь сев в рабочее кресло, сразу же переключилась на какие-то бумаги. – Всего доброго, Хината-тян

Хьюго попятилась, сперва осторожно, едва-едва переставляя ноги, а после, распахнув дверь, буквально выбежала из кабинета альфы, чувствуя, как лицо становится мокрым от слез. Тен-Тен все поняла, и омега в этом не сомневалась, пусть альфа и не прикасалась к ней ментально, но, очевидно, её, омежьего, контроля над свои биополем не хватило для того, чтобы удержать все эмоции. Но разве могла Такахаши, которая не так давно признавалась ей в любви, столь резко и беспрекословно отбросить все свои чувства? Может, и не было этих чувств? Может, все эти признания были сделаны ради какой-то выгоды? Нет, все намного проще – Тен-Тен станет супругой Нейджи и, естественно, какие-то интрижки, тем более с родной сестрой её жениха, альфе ни к чему, а чувства… Чувства проходят, да, не так быстро, но со временем, в новой семье, с достойным мужем и детьми, проходят и замещаются новыми, на что, очевидно, и рассчитывала шатенка.

Это было больно. Нет, не то, что Тен-Тен ей отказала, хотя и это задело Хьюго, а то, что выхода теперь у неё точно не было. Все, к чему она стремилась, все планы, которые у неё были, вся жизнь, которую она себе разрисовала в ярких красках, все это исчезло в один миг, оголив правду – будущее с человеком, который любит другого, и одиночество.

Сегодня Мадара рискнул купить цветы – чайные розы – которые, как показалось альфе, должны понравиться столь капризному омеге. Да, Узумаки Кураму брюнет считал именно капризным, даже несмотря на то, что тому уже было за сорок, что он был главой клана, успешным бизнесменом и влиятельным политиком, но при всем при этом он оставался просто омегой, которому нужно было внимание и забота. Отчасти Учиха понимал багряноволосого: когда-то его самого готовили к участи главы клана, и в этом процессе, скажем так, было мало приятного, а омеге, тем более, было тяжело справляться со столь солидной ношей, учитывая то, что у него не было альфы, на которого можно было бы опереться, и поддержкой которого можно было бы заручиться. Мадара понимал и характер Узумаки, который тот не чуждался показывать: слегка язвительный, умеренно кокетливый и до мелочей расчетливый. Именно последним альфа и пытался объяснить себе интерес омеги к Хашираме Сенджу. Курама хотел, чтобы за него боролись, чтобы не испугались его положения и влиятельности, чтобы альфа не был против оставаться в тени своего более успешного супруга и не мешал ему заниматься бизнесом и карьерой. Что ж, со всем этим Мадара был готов мириться, был готов уступить и стать опорой, стать ровней, так как иного, похоже, омега бы не принял.

Ломало ли это его альфью гордость? Ещё как. Сущность буквально разрывала его изнутри, требуя подавить омегу, который не понимает, что его место в постели рядом с альфой, а не перед ним в обществе, но сам Учиха был с этим не согласен. Точнее, с кое-какими нюансами он был согласен, но и подавлять любимого человека, запрещать ему что-то, ломать его как личность, что он и делал со всеми предыдущими своими супругами, альфа не собирался. Да и возраст у него был уже не тот, чтобы бросаться в омут беспамятства, тем самым руша свою жизнь. Через пару дней ему исполнится сто, так что вопрос о семье и детях был более чем насущен. К тому же, этого омегу он не просто возжелал, а действительно полюбил, поэтому-то альфа и поджидал багряноволосого у его дома, вырядившись в так претивший ему деловой костюм, чтобы пригласить мужчину на празднование своего столетия, которое пройдет в фамильном особняке Учих в присутствии всех членов клана, где он и собирался сделать Кураме брачное предложение.

Прямо перед его роскошной белой машиной остановилась не менее роскошная черная, из которой, пару секунд спустя, вышел Хаширама Сенджу. Альфа с нескрываемым презрением покосился на Мадару, а после открыл дверцу из пассажирского места, подав руку слегка улыбающемуся омеге. Учиха нахмурился и ещё сильнее стиснул в кулаке стебли цветов, чувствуя, как его сущность буквально расшибает искусственные барьеры подавляющих, причиной чему стал не только совместный приезд Сенджу и Узумаки, а и то, что губы у обоих были слегка припухшими, что просто не могло не натолкнуть на вполне логичные выводы.

– Мадара-сан, – казалось, Курама был не то что не удивлен, а даже доволен вот такой вот встречей, как-то загадочно улыбаясь. – Это мне?

– Вам, – грубо бросил Учиха, после чего не менее грубо пихнул цветы омеге в руки, при этом грузным взглядом буравя своего более молодого и явного конкурента, который сейчас чуть ли не победно скалился

– Как мило, – протянул Узумаки, прижимая букет к груди и вдыхая аромат цветов, при этом будто бы и не замечая, что атмосфера вокруг за несколько секунд буквально начала искрить напряжением, в то время как альфы уже развернули свои биополя

– Что, Мадара, седина в бороду – бес в ребро? – с долей ехидства спросил Сенджу, темная радужка глаз которого уже покрылась фиолетовыми прожилками, а биополе сгустилось, уплотняя свои витки и явно готовясь к неминуемой схватке

– Мне ещё пятьдесят лет до порога старения, – злобно прошипел альфа, которому только что наступили на самую болезненную мозоль, прямым текстом указав на его возраст, к тому же, его биополе тоже уже было полностью готовым к бою, а сущность рычала внутри бешеным зверем, окрасив радужку его глаз в алый цвет

– Жалкое оправдание, – снисходительно хмыкнул младший брюнет. – Или ты думаешь, что я учту твой возраст и не буду бить в полную силу?

– В полную силу? – Мадара едва сдержался, чтобы не расхохотаться. – А Сенджу разве когда-нибудь отличались силой? – альфа брезгливо сплюнул. – Вы намешали в себе столько крови, что стали не сильнее слепых котят

– Да, ну? – Хаширама стиснул губы в плотную нитку, а его биополе напряглось, готовясь к первому броску. – Сам-то плод вражды и насилия, что, впрочем, – альфа фыркнул не менее брезгливо, – сразу заметно по дефектности твоих энергетических каналов

Учиха ничего не ответил, он просто ударил. Нет, не просто. Он ударил со всей своей силой и яростью, которая бурлила в нем негодованием. Щиты Сенджу выдержали, чему старший альфа, может, и удивился бы, если бы не был захвачен пылом драки. Он давно не использовал всю свою ментальную мощь, постоянно сдерживая себя, а в последнее время и принимая подавляющие, и эта схватка была отличным шансом выплеснуть всю ту силу, которая клокотал в нем кипящей лавой. Мадара наносил ментальные удары четко, размашисто, сильно, стараясь бить именно в стыки щитов, где защита противника всегда была слабее, а его ментальные витки вытянулись в режущие пространство струны, которое наполнили атмосферу вокруг тонким звоном.

Хаширама пока только защищался. Мужчина понимал, что возраст и опыт альфы играют явно в пользу конкурента, но количество прожитых лет никогда не было показателем силы особи – главная суть в генах, а гены у его противника явно были слабоваты. Да, кровь Учих бурлила в брюнете, но вот Сенджу ни капли не соврал, когда сказал о его дефектных каналах, которые были покрыты сетью трещин, что свидетельствовало о том, что они не выдерживали мощи самого биополя мужчины, и о том, что для того, чтобы четко контролировать свои удары, Мадаре приходилось прилагать немало усилий. Сенджу всегда были больше защитниками, нежели воителями, они могли обмениваться своей энергетикой с энергетикой Мира и черпать из неё дополнительные силы, поэтому-то их щиты были практически непробиваемы, восстанавливаясь за доли секунды, а ответные удары причиняли жалящую боль.

Противник перешел в нападение слишком резко, настолько резко, что Мадара пропустил удар, явно не ожидая, что альфа может и защищаться и бить одновременно. Его щиты были слабы, и брюнет это знал, по крайней мере, в тот момент, когда он атаковал, а этот Сенджу… Учиха и подумать не мог, что альфа, в котором преобладала западная кровь его матери, а не клановая отца, сможет развить первую ступень мутации своей сущности полностью и черпать силы из резервуара энергетики Мира. Но Мадара не собирался сдаваться: пусть у него не полностью развита даже первая ступень, но кое-что он все-таки мог.

Ментальные витки Учихи уцепились в щиты Сенджу и начали тонко вибрировать, впитывая в себя энергетику альфы и передавая её своему носителю, тем самым увеличивая его мощь. Хаширама же не отступал, лишь уплотняя щиты и превращая свои ментальные витки в накатные волны, которые, сталкиваясь с биополем второго альфы, наносили ему вполне видимый ущерб. Мадара зарычал, расширяя свое биополе и концентрируя его в единой волне. Щиты Хаширамы тоже преобразовались, став плотной ментальной стеной. Энергетический поток Учихи резко хлынул вперед и ударился о ментальную стену, от чего обе энергетики начали трещать и рассыпаться. Столкнувшись, две ментальные силы мощных альф на какой-то миг материализовались – одна искрила алым, вторая клубилась фиолетовым – а после, когда витки настолько сцепились и переплелись, что превратились в сплошной ком, сгусток энергетики просто взорвался, разбрасывая мужчин в разные стороны, у которых были повреждены не только биополя, судя по крови, которую со своего лица стирал Мадара и левой руке, которую, шипя, сжимал Хаширама* (*сильное повреждение биополя влечет за собой и физические повреждения, особенно в тех местах, где оно пострадало наиболее, и ментальный удар приняло на себя уже не биополе, а тело).

Курама, наблюдавший за схваткой со стороны, лишь слегка хмурился, выставив несколько ментальных щитов, которые ему, впрочем, и не пригодились, так как ярость альф была направлена только друг на друга. Мужчины не собирались останавливаться, и об этом свидетельствовали их биополя, которые вновь начали рвано клубиться, сгущаясь и уплотняясь, и позиции самых брюнетов, которые, поднявшись, вновь замерли друг напротив друга в напряженных позах.

– Мальчики, – Курама сделал решительный шаг вперед, посчитав, что это действо нужно прекращать, но альфы будто не слышали его. Да, не слышали, потому что рычали друг на друга, как дворовые псы, готовые схлестнуться в новой схватке.

– Учиха Мадара и Хаширама Сенджу! – уже прикрикнул багряноволосый, без какой-либо опаски становясь между альфами, ментальные волны которых замерли буквально в паре сантиметров от омеги. – Вот и отлично, – Курама слегка улыбнулся, а после поочередности послал мужчинам просто убийственный взгляд. – Вы находитесь на территории особняка Узумаки! – каждое слово мужчины было жестким и требовательным, а в его биополе не было и витка дружелюбия, только негодование. – Вы устроили ментальный поединок, который, кстати, запрещен законодательством! Вы пошли на поводу у своих инстинктов, нанеся друг другу словесные оскорбления и тем самым оскорбив и меня как главу клана и как омегу! Вы пренебрегли моей безопасностью, использовав свои ментальные силы на полную мощь! Вы своей выходкой, которая под стать эмоциональным подросткам, а не зрелым мужчинам, опозорили статус альфы и поставили под сомнение честь своих кланов! Поэтому, – багряноволосый вновь попеременно посмотрел на мужчин, недовольно поджав губы, – Учиха Мадара и Хаширама Сенджу, я жду объяснений и извинений!

Оба альфы, резко свернув свои биополя, опешили: их только что, как нашкодивших детей, отчитал омега, причем омега собственно из-за которого они и дрались. Хаширама нахмурился и отвел взгляд, Мадара сплюнул кровь, но взгляд тоже отвел, свои биополя мужчины уплотнили и свернули в тугие комки, а их сущности сейчас скалились друг на друга из-за прочных ментальных блоков, которые обоим альфам выставить было очень нелегко. Узумаки, естественно, на виноватые и побитые лица своих ухажеров не повелся и позиций своих не сдал, к тому же, отвесил обоим брюнетам по ментальному подзатыльнику, чем и вывел их из ступора и поразил одновременно.

– Ты сам виноват, – первым заговорил Сенджу, хотя в тоне его голоса и не было осуждения, скорее эта фраза прозвучала как сухая констатация факта, попутно пытаясь сжать пальцы левой руки в кулак и понимая, что та, скорее всего, сломана

– Ах, какой же я плохой омега! – Курама картинно всплеснул руками, после чего вновь нахмурился, как грозовая туча. – А вы тоже хороши: слово за слово и в драку – прям эталон альфы

– Если бы ты выбрал кого-нибудь одного, а не крутил хвостом перед обоими, то ничего бы этого не произошло, – дельно заметил Мадара, чувствуя на себе гневный взгляд омеги, который почему-то жег сильнее, чем разбитая губа, и причинял больше боли, чем сломанный нос

– Выбрать, значит? – Курама отступил на пару шагов и гордо вскинул голову. – Хорошо, я выберу, – альфы, услышав это, сразу же оживились и вопросительно уставились на объект своего обожания, который лишь хмыкнул и с коварной улыбкой добавил, – после Праздника Богов

– Может, все-таки сейчас? – опасливо поинтересовался Хаширама, приоткрыв свое биополе

– Сейчас я зол, – припечатал свои предыдущие слова Узумаки, – а мне нужно беспристрастно все оценить и взвесить, ведь с кем-то из вас я не блины собираюсь печь, а всю жизнь прожить, – Курама, развернувшись, пошел к своему дому, уже через плечо добавляя. – Ожидайте моего ответа

Мужчины, проводив омегу пристальными взглядами, пока тот не скрылся за дверью, резко посмотрели друг на друга, сталкиваясь буквально-таки искрящими превосходством и победностью взглядами. Со стороны это было похоже на то, что альфы вновь готовы к ментальной стычке, но нет. Хмыкнув и едва-едва приоткрыв свои биополя, брюнеты направились каждый к своей машине, которые уже буквально через пару секунд взвизгнули тормозами, сдавая назад. Разминувшись, альфы пристально посмотрели друг другу в глаза, а после черная и белая машины разъехались в разные стороны – каждый из соперников был уверен в том, что омега выберет именно его.

========== Глава 19. Часть 2. ==========

Такси остановилось на светофоре, слегка всколыхнувшись, и Нагато нахмурился ещё больше. Не нравилась ему эта идея, не до встреч сейчас было молодому ученому, не так он планировал провести вечер, но и отказаться от приглашения не смог. Этот настырный альфа, неизвестно каким образом раздобывший номер его сотового, позвонил ему сегодня с утра и назначил встречу. Нет, даже не так. Он настоял на совместном ужине, припечатав свои слова тем, что столик уже заказан, все оплачено и никакие отмазки не принимаются. Не то чтобы омега желал встречи с Яхико, которого не видел… впрочем, багряноволосый и не считал дни с момент отъезда Намикадзе, но в прошлую их встречу он дал слово, что сходит с ним на свидание, а Узумаки Нагато обещаниями не разбрасывался.

Машина тронулась с места, а омега лишь хмыкнул. Он не был на свидании… в общем, давно. Наверное, слишком давно, что слегка и нервировало мужчину. Зная Намикадзе, Нагато с уверенностью мог предположить, что тот вновь будет настырно доказывать, что они созданы друг для друга, что силе уз Пары подвластно все и что всякие там преграды они смогут преодолеть вместе, но сам омега подобных иллюзий не питал.

С самого детства, как только ему поставили столь уникальный диагноз, именовав «зеркальным человеком», Нагато только то и делал, что боролся за место под солнцем и доказывал, что он не досадное недоразумение. Сперва он был разочарованием для семьи, поскольку врачи утверждали, что, в связи с одинаковым статусом его родителей, мальчик будет бетой. В клане Узумаки никогда не рождались беты, только омеги, альфы, как, например, Кушина, были редкостью, и тут вдруг такой конфуз. Благо родители от него не отказались и терпеливо ждали, веря, что и в их сыне таки пробудится сущность. И она пробудилась, в 17 лет, да так пробудилась, что в его комнате пришлось делать ремонт. И вновь больницы, врачи, диагностики, тестирования и удрученные покачивание головой со стороны светил науки: никто, ни в Японии, ни за её пределами, не мог сказать, какое же будущее ожидает столь уникального омегу. С одной стороны Нагато был совершенно нормальным, то есть все его органы работали исправно, и даже репродуктивная система развивалась как у обычного омеги, а с другой – у него был бета-ген, слабый, но был, что определенно было угрозой для его будущего потомства, свяжи он свою жизнь с женщиной-омегой или же с другой особью, у которой тоже есть этот самый бета-ген. К тому же, ни один доктор не мог сказать, будет ли нормальным его ребёнок, то есть, не передастся ли ему мутация папы-омеги, да и сам ход беременности тоже никто не мог предвидеть. Но Нагато сторонился отношений не только по этой причине, были и другие, не менее веские, и, похоже, если Яхико Намикадзе не отступит, придется ему их озвучить.

Такси остановилось у небольшого здания, на втором этаже которого находился один из лучших ресторанов города, и Нагато, расплатившись с водителем, вышел из машины. Было как-то неуютно, мужчина даже поежился, но неуютно не из-за хмурой погоды или прохладного воздуха, а потому, что впереди его ждала неизвестность, потому, что ему предстояла встреча с альфой, который не то чтобы вызывал в нем какие-то чувства, но и неприятен ему не был. Из всех своих знакомых, если не считать родственников, омега уважал только одного альфу – Учиху Итачи, поскольку тот вот уже 13 лет был его другом, причем надежным, понимающим и готовым поддержать в любую минуту не из корыстных мотивов, а Яхико… Яхико был просто альфой, который слепо верил в светлую любовь и нерушимость связи Истинных, во что сам Нагато не верил уже очень давно.

Учтивый администратор-альфа, как только он назвал ему свое имя, сразу же сопроводил его в VIP-комнату, после чего, поклонившись и пожелав приятного вечера, ретировался. Узумаки всего аж передернуло, когда он учуял на этом пепельноволосом мужчине запах омеги и не почувствовал связующей метки: ещё один похотливый самец, для которого омега – всего лишь способ разбавить скучный вечер ни к чему не обязывающим сексом.

Как только багряноволосый вошел в комнату, Яхико сразу же поднялся и учтиво поклонился, при этом полностью свернув свое биополе. Нагато, осмотрев альфу, только хмыкнул – темный костюм и бледно-розовая рубашка, расстегнутая на несколько верхних пуговиц – а после снял свое пальто и небрежно бросил его на спинку диванчика. Сам Узумаки приехал сюда сразу же после работы, поэтому вид у него был, мягко говоря, не торжественный – толстый серый свитер с высоким горлом и темные джинсы – но, казалось, Намикадзе даже не обратил на это внимания, улыбаясь и всматриваясь в его лицо.

Присев на диванчик, Нагато осмотрелся: приглушенный свет, который создавали настенные бра в виде свечей в резных подсвечниках, драпировка стен тяжелым темно-бардовым бархатом, мебель из красного дерева, живые цветы в напольных вазах и фоновая классическая музыка, – более чем романтичная обстановка, которая и натолкнула омегу на неприятную догадку.

– Как твои дела, Нагато? – осведомился Намикадзе, присев напротив, при этом вновь-таки полностью сдерживая свое биополе, очевидно, чтобы не нарушать располагающую атмосферу и не провоцировать вспыльчивого омегу