Текст книги "Сущность Альфы (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 87 (всего у книги 121 страниц)

Спускаясь по крутой лестнице в подвал, Собаку хмурился все больше, казалось, с каждой ступенькой, и на то, естественно, были причины. Его биополе, уже который раз за эту неделю, широко развернулось, став зримым, а глаза заполонила чернота с желтым ромбическим зрачком, хотя в этот раз Собаку не был уверен в том, что его защита выдержит долго – все-таки его силы тоже были иссякаемы, а тело требовало отдыха. Но он не мог, не мог не спуститься в подвал, как не мог и отлучиться на длительный сон, потому что его другу, его повязанному, тому, кому он дал клятву быть рядом при любых обстоятельствах, требовалась поддержка.

Воздух был тяжелым, густо насыщенным феромонами свободного альфы, и ему, тоже как альфе, было тяжело дышать этой смесью похоти и вожделения, тем более в замкнутом помещении, но он был повязанным, более того – привыкшим к подобному, и именно поэтому близость, можно так сказать, конкурента не вызвала в нем жажды ментальной стычки в порыве защитить своего омегу. Стены пострадали: некоторые пятна копоти были устаревшими и уже не источали горелое зловоние, но большинство из них были свежими, отчетливыми и все ещё смердели, делая и без того спертый воздух ещё более раздражающим. Мелкие и крупные трещины усеивали не только стены, но и потолок, и пол, бетонный пол, что наталкивало на мысль, что было опасным и нерациональным устанавливать клетку в подвале собственного дома, рискуя его целостностью, но Собаку знал, что делал, когда оборудовал этот бункер, как и был уверен в его надежности, если, конечно же, подобное не будет повторяться слишком часто. Единственное, что оставалось неизменным, была клетка: ни один прут не погнулся и не лопнул, никаких трещин или же вмятин, хотя, казалось бы, если не выдержал бетон стен и пола, то куда уж там металлу, но… эта клетка была сделана не из металла, по крайней мере, не из распространенного и повсеместно применяемого.

Это был особый сплав, тот, секрет которого вроде как был утрачен много поколений назад, когда в битве с альянсом Учиха-Сенджу пал последний представитель клана Хагоромо, клана, который владел секретом ковки, так называемых, божественных клинков. Да, секрет не был утрачен, и при современных технологиях не возникало проблем с его восстановлением и воплощением, вот только основная составляющая сплава – лунный металл, как его называли Эльды, в Справедливые Времена был редкостью, и лишь благодаря Намикадзе Яхико, который нашел его залежи на Южном материке возле открытого им Храма, была выкована эта клетка. Жесткое, отвратное, диссонирующее с его чувствами впечатление производило это скопление прутьев, за которыми томился его друг, но выбора не было, и Гаара это понимал, хотя, кажется, смириться с подобными методами усмирения он так никогда и не сможет.

Подойдя к массивной клетке, он откинул защелку и вошел внутрь, насторожено осматривая блондина, который, устало дыша, затаился в углу на грубом матрасе. «Как животное» – подумал Собаку, присаживаясь на корточки и протягивая другу бутылку с водой. Именно в такие моменты, видя, как страдает его повязанный, и частично испытывая эти же ощущения на себе, Гаара думал над тем, что богам не ведомо чувство справедливости, потому что Наруто ничем не заслужил подобной участи. Хотя, если посмотреть с другой стороны, кто, кроме Наруто, смог бы вынести это бремя и не стать опасным для общества безумцем, уступив, как личность, столь сильной сущности?

Наруто жадно пил воду, и тонкие дорожки плавно скатывались по его подбородку и шее, но уже на груди они, шипя, превращались в струйки пара, который тут же растворялся в воздухе. Гаара знал, что если сейчас, вот так вот, без ментальной защиты, он прикоснется к телу друга, то кожа его ладони моментально покраснеет, если же это сделать в момент освобождения ментальной силы… альфа не хотел вспоминать о последствиях подобных прикосновений, которые он видел собственными глазами. На блондине, кроме свободных штанов, не было ничего: ноги босы, волосы мокрыми от пота прядями прилипли ко лбу, грудь тяжело вздымалась, в нижнюю губу уперлись два острых клыка, а если бы альфа поднял веки, то Собаку увидел бы ещё и глаза с оранжевой радужкой и вертикальным зрачком, хотя, подобное он видел не раз и уже привык, но все равно было больно, за друга.

– В этот раз что-то пошло не так, – констатировал Собаку, усаживаясь прямо на пол и все ещё удерживая зримые ментальные щиты. – Я даже припомнить не могу, когда очередной приступ, – а аловолосый называл это только так и не иначе, ведь Намикадзе справлялся с ними, держал их под контролем, по крайней мере, до этой беспокойной недели, – длился так долго

– А так долго на твоей памяти и не было, – прохрипел Наруто, оторвавшись от литровой бутылки только тогда, когда она опустела, – потому что последние несколько лет я не терял контроль настолько, что даже инъекции подавителей были бессильны

– И в чем же причина? – глухо поинтересовался аловолосый, на свой страх и риск сворачивая биополе, хотя страшиться, по сути, уже было нечего – пусть альфа все ещё и не полностью взял под контроль свою сущность, но воистину лошадиная доза подавителей сделала свое дело, усыпив зверя внутри Намикадзе, вопрос был только в том, как долго они ещё будут действовать

– В Саске, – нехотя буркнул блондин, отводя взгляд. – Я не успел тебе сказать, но неделю назад мне пришлось заявить на него свое право, а после отстаивать его же перед тремя альфами

– Ты их убил или же просто покалечил? – выгнув едва заметную светлую бровь, на полном серьезе спросил Собаку

– Твое чувство юмора, друг, я оценил, – фыркнул Намикадзе, устало раскинувшись на матрасе, ведь для него это тоже была своего рода передышка, вполне возможно, перед очередным приступом. – Нет, но, дабы избежать реальной стычки, мне пришлось заблокировать их биополя, а для этого, как ты понимаешь, я вынужден был ослабить свои внутренние барьеры и явить им исток своей сущности, что, думаю, и стало подоплекой приступа

– Значит, покалечил, – со вздохом опять констатировал Собаку, а после, поймав на себе укоризненный взгляд друга, добавил, – психологически я имею в виду

– Умеешь же ты подбодрить, – укоризненно покачал головой блондин, но все же сожаления, угрызения совести или же ненависти к себе самому в этот момент он не испытал, будто нелестные слова друга избавили его от самобичевания, которому он обязательно бы предался. – Кстати, думаю, Итачи, как Древний, понял, что я сделал с альфами, и, возможно, рассказал Саске, но ты же понимаешь, что у меня не было выбора. Я был просто обязан… бесы! – Наруто с силой ударил кулаком по стальным прутьям, зная, что те выдержат его не только физический, но и ментальный удар. – Даже ума не приложу, что я буду отвечать, если Саске начнет расспрашивать

– Скажи ему правду, – пожал плечами Гаара, – ведь он, как твой омега, должен об этом знать, – он уже давно советовал другу поговорить со своим омегой начистоту, рассказав о себе все то, о чем знали лишь немногие, но Наруто его не слушал и продолжал молчать. Да, он понимал его опасения и считал, что тот имеет полное право поступать так, как считает правильным, но все же он по себе знал, чем чревато молчание и игнорирование очевидного, впрочем, аловолосый не считал себя таким уж дельным советчиком, тем более в делах любовных, а по поводу того, что Намикадзе влюбился в этого омежку, сомнений у него не было, потому что только ради любимого альфа мог так долго и упорно бороться со своим внутренним зверем.

– Честно сказать, я думал об этом, – задумчиво протянул Намикадзе, прикрывая глаза, но не для того, чтобы что-то себе представить, а для того, чтобы сконцентрироваться на своих ощущениях – сущность внутри него все ещё дремала, и альфа надеялся, что на этот раз ему удастся удержать барьеры, чему, как ни странно, помогал разговор с повязанным, – но передумал

– Отчего же? – полюбопытствовал Собаку, поддерживая разговор, в котором нуждался и он, ведь его биополе сейчас тоже было опасным, оно поглотило слишком много энергетики своего повязанного, и она все ещё циркулировала в нем, так что альфа сегодняшний день, как и все дни до этого, решил тоже провести в клетке, дабы никому не навредить по глупой случайности

– Сначала опасался, потом как-то завертелся на двух работах, а после… – Наруто вздохнул и, открыв глаза, посмотрел на аловолосого, после чего сразу же сменил тему разговора, так как пока что, даже другу, он не мог открыть свои истинные чувства к омеге, силы и крепости которых он и сам опасался. – Ты бы видел моих родителей в тот момент, когда я официально заявлял свое право на Саске, – альфа едва-едва приоткрыл свое биополе, подмечая, что впервые за всю неделю это далось ему более-менее легко. – Отец гордился своим преемником, мать была в восхищении от моего выбора, но я чувствовал, Гаара, – блондин положил руку себе на грудь, скребнув когтями по коже, – у них внутри по-прежнему страх, глубоко, но все равно он есть, и он там будет, друг, всегда, потому что они знают… – Намикадзе едва сдержался, утихомиривая свои, не к месту разбушевавшиеся эмоции, – знают меня настоящего

– А Дей? – спешно перевел тему аловолосый, чувствуя, насколько болезненно даются эти слова другу, и, тем не менее, успокаиваясь окончательно, когда на этот раз Наруто на него взглянул обычными, темно-синими, человеческими глазами

– Он просто несносен, – фыркнул Намикадзе, подымаясь и садясь точно напротив своего повязанного, прислонившись спиной к холодным прутьям. – Думаю, настолько капризных беременных омег я ещё не видел, хотя, – блондин кривовато улыбнулся, – ты же понимаешь, что все это лишь маска, за которой он прячет свой страх. К тому же, он не простил и никогда не простит меня до конца, хотя больше не боится, – легкая улыбка скользнула по губам альфы, – говорит, что моя сила должна творить чудеса

– Ещё есть время, Наруто, – приободряюще сказал Гаара, тоже едва приоткрыв свое биополе, позволяя излишкам энергетики в нем медленно закручиваться в тугие спирали, которые вскоре, как всегда было до этого, рассеются и станут частью Резервуара Мира. – У тебя… нет, у нас все получится

– Надеюсь, – со вздохом ответил альфа, откидывая голову назад, – вот только, Гаара, сейчас, когда меня не терзает мой собственный зверь, я думаю, что приступ накрыл меня не только потому, что я ослабил барьеры, а и потому, – Намикадзе выразительно покосился на друга, – что Саске теперь признанно мой

– Я, честно сказать, тоже об этом думал, – протянул Собаку, то ли осторожничая, то ли раздумывая, и его биополе медленно качнулось, будто вторя этим плавным словам, – но, задаваясь этим вопросом, так и не смог найти на него ответа, потому что связи, как таковой, между вами ещё нет, а право на ухаживание… – аловолосый пожал плечами, – это всего лишь традиция и слова

– И все же мне нужно быть ещё более осторожным, – стоял на своем Наруто, – тем более, если Саске начнет задавать вопросы, а его сила… – альфа хмыкнул. – Нет, он не сильнее меня, но что-то в этом есть, – блондин задумчиво огладил подбородок, – что-то, что повлекло за собой перемены и во мне, заметь, – Намикадзе назидательно приподнял указательный палец, – даже без права на ухаживание

– Просто он твой омега, – Гаара подчеркнул слово «твой», потому как оно было не просто ключевым, а и могло многое объяснить, – поэтому приступы стали чаще, поэтому изменились твои способности, поэтому твоя сущность столь беспокойна в последнее время

– Возможно, – Наруто и сам не понял, с чем он сейчас полусогласился, то ли с объяснениями друга, то ли с тем, что Саске именно его омега, – но в его следующую течку мне лучше быть от него подальше, иначе… – альфа выразительно посмотрел на своего повязанного. – Даже я не могу предсказать последствий

– Возможно, – так же уклончиво ответил Собаку, у которого на этот счет было свое мнение, хотя в одном он был целиком и полностью согласен с Намикадзе – все последствия предугадать невозможно.

========== Глава 30. Часть 2. ==========

Солнце медленно клонилось к закату, хотя его лучи все ещё были яркими и теплыми, проникая в комнату сквозь большое окно и падая длинной дорожкой на устланный толстым ковром пол. Темари стояла у окна, завернувшись в тонкую простынь, придерживая её на груди одной рукой, и медленно курила, уже третью сигарету подряд, чтобы горечь табака на языке пересилила горечь мыслей, осевших в её душе. Раньше это позволяло отвлечься от беспокойных дум, отгородиться от того, что тревожило её сущность, и вместе с дымом отпустить внутреннее напряжение, но в этот раз почему-то пустота не заполнялась даже отравным дымом.

За последние полгода в её жизни многое изменилось, и в то же время альфа чувствовала, что она топчется на месте, причем топчется на распутье и никак не может выбрать, какой же дорогой ей следует пойти. Да, она дала слабину, стала равнодушной к окружающему её миру и людям, замкнулась в себе и остановилась, хотя до этого вся её жизнь была сплошным движением, борьбой, круговертью, и блондинке это нравилось, она не сидела без дела, по несколько часов подряд просто предаваясь своим мыслям, она жила, а теперь… Теперь Темари чувствовала себя словно в клетке, схожей с той, которая установлена в подвале их особняка, вот только из той клетки был выход, а из её… по крайней мере, она никак не могла его найти.

Дни тянулись серо и скучно, и это пугало блондинку, так как именно эта рутина, казалось, и подавляет её сущность, тем более что все это время ей приходилось наблюдать за тем, как развиваются живые, настоящие, наполненные чувствами отношения её братьев. Нет, Темари не изменила свое отношение к Саю, считая, что тот поступает аморально, сожительствуя с альфой, при этом будучи замужем, но все же её сердце относительно этого омеги смягчилось, потому что… потому что они с Гаарой были счастливы в своей, одновременно и благословленной богами, и осуждаемой обществом любви. С Даруи, женихом её младшего брата, она тоже особо не общалась, но не потому, что он ей не нравился, а потому, что им просто было не о чем поговорить. Канкуро был счастлив, пожалуй, впервые с тех самых пор, как умерла их мать. Он день и ночь учился, чтобы в этом году закончить колледж и поступить в её университет, хотя она заранее предостерегла брата, что это испытание только для него, и вмешиваться, помогать и сопутствовать, как ректор, она не собирается, но младший Собаку был полон энтузиазма и уверенности, все свое свободное от учебы время проводя со своим альфой. Да, Темари была счастлива за братьев и в то же время она им завидовала, завидовала их насыщенной, пусть и не лишенной проблем жизни, которая кипела ключом. Её же собственная жизнь текла вяло, и в какой-то момент девушка поняла, что она изменилась, изменилась до противоречия с собственной сущностью.

Сейчас Собаку даже вспомнить не могла, когда она в последний раз виделась со своей лучшей подругой, Харуно Сакурой, а ведь раньше, следуя традиции, они встречались раз в месяц, отдыхали в каком-нибудь клубе в обществе знакомых или работников ЦСП, а после наслаждались сексом с такими нежными, податливыми и пылкими омежками. К тому же, она и думать позабыла обо всех своих пассиях, некоторых из которых пару раз видела в городе вместе с другими альфами, что, в принципе, не очень-то её и задело, ведь ни она, ни её любовники, по сути, ничего не обещали друг другу, но неприятный осадок все же был, в первую очередь потому, что она их всех так грубо, ничего не объяснив, отвергла, просто исчезнув из их жизней. Дневное время по-прежнему было наполнено рабочей суетой, занятиями и важными встречами, а вечера проходили долго и уныло, чаще всего в обществе телевизора и бутылки слегка подогретого красного вина. А ей хотелось жить, чувствовать вкус этой самой жизни, растворяться в её дарах и прихотях, но её сущность, действительно, будто находилась в клетке, все ещё скалясь из-за её прутьев, но постепенно смиряясь со своим положением. И виной всему были отношения, отношения с альфой, которые и поставили её не только на распутье, но и в тупик, в котором вокруг неё были только стены и барьеры, которые у неё никак не получалось проломить, чтобы явить себя настоящую.

Да, она с самого начала знала о гиблости этих отношений, но… бесы! Но она на что-то надеялась. На что? На то, что побалуется с мальчиком, а после, когда надоест, с легкостью откажется от него? Или же на то, что Шикамару ради неё пойдет против отца и интересов клана, отказавшись от женитьбы на Яманако? Вроде бы уже и не малолетняя неопытная девчонка, а в сказку поверила, хотя… альфа и сама не знала, во что она верила и на что надеялась, продлевая эти отношения.

Да, сначала ей не было на что сетовать, потому что её все вроде как устраивало: мимолетность связи, страстный секс, отсутствие неловких вопросов и необходимости на них отвечать, – но, со временем, Темари поняла, что нужно что-то менять – либо разрывать отношения, либо делать их более серьезными. Блондинка и сама не могла похвастаться богатым опытом длительных отношений, да и изначально не видела она в Шикамару именно того мужчину, но в то же время не могла не признать, что её затянуло в сети их непонятной связи, и она постепенно начала смотреть на альфу не просто как на партнера, а как на возлюбленного. Но сам Шикамару либо не замечал её взглядов и не ощущал её ментальных позывов, либо просто делал вид, что не замечал и не ощущал, оставаясь все таким же беспристрастным и немногословным в общении и таким же пылким и умелым в постели. Но Темари было мало, она хотела поближе узнать Нара, чтобы таки понять – тот он или же нет.

Но шли дни, которые превращались в недели и месяцы, и Собаку поняла, что они отдалились друг от друга, причем настолько, что это стало ощущаться в каждом взгляде, слове и прикосновении. Раньше они тоже не особо-то и разговаривали до или после секса и уж тем более не выворачивали друг на друга свои проблемы, но вот уже более месяца они не говорили ни о чем вообще. Она просто приезжала в назначенное время в нужное место, они, перекинувшись парой дежурных фраз, занимались сексом, а после, приняв душ, она уезжала, порой так и не произнеся ни слова. Темари думала, что Шикамару обеспокоится такой переменой в их отношениях, но альфа, если даже и обеспокоился, то, вновь-таки, виду не подал, и ей, в конце концов, тоже надоело. Встречи утратили былую страсть, молчание угнетало, гостиничные номера уже вызывали тошноту, а безучастность любовника раздражала, и теперь, осознав и соединив это все вместе, блондинка поняла, что дальше так продолжаться не может, тем более, ввиду того, что летом бракосочетание Нара и Яманако состоится при любых обстоятельствах. Она утратила себя прежнюю – вот что поняла Темари, и ей это было не по нраву, тем более что она тоже была альфой, сильной и гордой, а постоянное моральное угнетение ломало её. Это нужно прекращать. Сейчас. Немедленно. Пока решительность не развеялась под грузом сомнений. Пока она может сопротивляться. Пока ещё существует путь назад.

– Тебя что-то беспокоит? – Шикамару подошел сзади и обнял девушку за плечи, тоже посмотрев в окно. Он чувствовал, все эти месяцы чувствовал, что альфу что-то беспокоит, что-то тревожит её, лишает спокойствия, обременяет и давит на неё, но он приказывал себе не вмешиваться, не задавать вопросов и не требовать ответов, потому что просто не имел на это права. Кто он для Собаку но Темари? Очередной любовник? Мимолетное увлечение? Возлюбленный? Каков бы ни был его статус, это ничего не означало, потому что, ещё только начиная эти отношения, альфа знал, что они закончатся именно так, в молчании и в полной ментальной закрытости.

– Я думаю, нам нужно расстаться, – медленно произнесла Темари, так и не обернувшись и не раскрыв свое биополе. Не обернулась потому, что не хотела смотреть альфе в глаза, не не могла, а именно не хотела, а не раскрылась потому, что ей сейчас хватало и собственных переживаний, к которым прибавлять ещё и эмоции брюнета она не собиралась.

– Ты думаешь? – вопросительная интонация вырвалась сама по себе, потому что он просто хотел, в привычной для себя манере, неоднозначно протянуть эти два слова, тем самым давая блондинке понять, что её внезапное откровение его абсолютно не убедило, но что-то внутри дрогнуло, и обездушенная фраза превратилась в вопрос, тревожным звоном нитей его биополя повиснув в воздухе

– Я уверена, – затушив сигарету в пепельнице, Темари, передернув плечами и избавившись от рук альфы на них, обернулась, на этот раз уже посмотрев Нара в глаза. – Нам нужно расстаться

– Объяснишь? – ещё один вопрос с его стороны, хотя, в принципе, он мог его и не задавать, приняв решение Собаку, согласившись с ним и просто кивнув, но он тоже был не так прост, как казалось на первый взгляд, точнее, не так просты были его чувства, которые юноша прятал глубоко внутри, не позволяя себе даже думать о том, чтобы придать им большее значение, чем нужно, чем от него требовал долг перед кланом

– Наши встречи исчерпали себя, – пожав плечами, ответила Собаку, так и не рискнув раскрыть свое биополе, чтобы не выдать собственных чувств и чтобы не обжечься о холодность чувств Шикамару, – да и продолжать их нет смысла, потому что, как я уже говорила ранее, ты связан брачным обязательством, а я не горю желанием становиться любовницей женатого альфы

– Да. Все логично, – Шикамару кивнул и отступил на шаг, тем самым показывая, что удерживать девушку он не собирается, хотя, в принципе, выбора, как такового, у него не было. Пусть альфа и была плотно закрыта, но он чувствовал, что её решение продуманное и остаточное, даже не столько чувствовал, сколько видел это в её глазах, которые в последнее время были будто затянуты мутной пеленой, а теперь же вновь живо блестели. Ему нравился этот блеск, он покорил его ещё тогда, в день их первой встречи, даже не притягательный запах и не идеальные, как по его мнению, формы девушки, а именно её глаза, ярко-зеленые, выражающие уверенность и непоколебимость. Возможно, он был слишком бесчувственен и бестактен, раз этот блеск угас, а сама блондинка утратила к нему интерес, но он не мог позволить собственным чувствам взять над ним верх, хотя, были во всех его поступках и в его отстраненности и толики страха, страха потому, что эта женщина могла стать для него важнее, чем долг перед кланом. Палка с двумя концами – любимая женщина, а он, как бы ни трудно это было признавать, влюбился в Темари, или же благосостояние нескольких десятков человек, сотни, если учитывать ещё и клан Яманако. И, да, именно тот конец палки, на которой был долг, оказалась тяжелее, пусть и болезненно ударив его в грудь, точно там, где учащенно билось сердце.

Темари не посчитала нужным что-либо отвечать, поскольку, если бы она действительно была нужна Шикамару, она бы даже согласилась на так претивший ей статус любовницы, ей лишь бы знать о том, что её чувства взаимны, и быть уверенной в том, что между ними больше не будет этого гнетущего молчания, но лицо альфы, как всегда, было беспристрастным, а застывшая тишина так и не была прервана ни единым звуком. Отмахнувшись от соблазна раскрыть свое биополе, надавить на парня и таки узнать, что же он испытывает к ней на самом деле, Собаку, тихо шурша простыней, прошла мимо него к кровати, возле которой лежали её разбросанные вещи и начала неторопливо одеваться. Наверное, она все ещё надеялась или, скорее, давала Шикамару время, чтобы подумать, изменить, остановить, но альфа так и остался недвижим, стоя к ней спиной и не произнеся ни слова.

– Прощай, – уже у самой двери прошептала Темари, бросив быстрый взгляд на так и не повернувшегося к ней брюнета, после чего покинула гостиничный номер. Да, они ещё увидятся и не раз, в университете, будут общаться, но только как преподаватель-студент, возможно, она даже станет научным руководителем его дипломного проекта, так как парень был очень умен, и, как она считала, его ожидало блестящее будущее, но это «прощай» стало концом их отношений именно как пары, хотя блондинка и не могла сказать, что это далось ей легко. Да, связь, которая длилась полгода, пусть она и носила только сексуальный характер, забыть не так уж и просто, тем более что с её стороны это была не только связь, но и чувства, глубокие, настоящие, но, вопреки собственным представлениям, сейчас Темари чувствовала себя свободно, пусть её слегка и потряхивало от внутреннего напряжения. Но было легко и, что самое главное, она почувствовала, как клетка, в которой томилась её сущность, дала трещину, что вселяло надежду на то, что у неё все ещё будет хорошо.

Пришлось глубоко вдохнуть и выдохнуть, прежде чем нажать на кнопку звонка – уверенности в своем, возможно, поспешном решении не было, но она просто не могла не попробовать. Дверь ей открыли, как и в последний раз, рывком, не до конца и не пуская за порог, но это было право омеги, с которой она поступила просто отвратительно – вычеркнула из жизни, ничего не сказав и не объяснив.

– Простишь меня? – ни приветствия, ни слов извинения, ни решительности – виноватый взгляд, хриплость голоса и нестабильность биополя. В ответ она получила лишь пристальный прищур золотистых глаз и в раздумье поджатые губы – это длилось всего несколько секунд, но Темари они показались вечностью, которая для неё имела привкус одиночества.

– Проходи, – наконец-то ответила омега, открывая дверь шире, при этом выражение её лица не стало более благосклонным, но взгляд потеплел, а биополе расслабленно завихрилось вокруг девушки. – Сперва выпьем и поговорим

– Спасибо, – она уже более смело переступила порог квартиры, которую ещё не так давно считала своим вторым домом, и в которой за эти полгода ничего не изменилось, даже запах остался прежним, и все это казалось родным и знакомым, близким, необходимым, настоящим, – Таюя.

Шикамару вздрогнул, как только за альфой закрылась дверь, и лишь потом обернулся, пристальным взглядом окидывая комнату, которая внезапно стала такой пустой и холодной. Да, воздух ещё хранил запах их единения, даже простыни, наверняка, были ещё теплыми, но это всего лишь отголоски того, настоящего, чем он владел ещё минуту назад. Он, как альфа и как человек, никогда не отличался особой эмоциональностью, скорее рациональностью, логическим мышлением, в некоторой мере даже педантичностью, поэтому и сейчас его мозг оценил ситуацию как таковую, которая ощутимо упростила ему жизнь и избавила его от необходимости самостоятельно делать выбор, но вот сердцу Нара приказать не мог. Почему-то оно ныло, тупой, тянущей болью, чего никогда не было раньше, но что такое сердце мужчины-альфы, если перед ним стоит долг? Ничего. Всего лишь мышечный орган, который, исходя из точки зрения науки, не способен в действительности любить. А сущность? Свою сущность он всегда держал под контролем, и она тоже не была способна любить, потому что сущность – это всего лишь энергетический ком внутри, из которого человек и черпает свою ментальную силу. Так что, с какой стороны ни посмотри, он ничем, ни разумом, ни сердцем, ни сущностью, не мог любить Собаку но Темари, и все равно любил, пусть свои чувства и придется оставить в холоде и пустоте этого номера.

Входная дверь хлопнула неестественно громко, от чего ему показалось, что в доме пусто, так пусто, как никогда не было до этого, но звуки, доносившиеся из гостиной, свидетельствовали совершенно о другом, и он пошел на женские голоса, хотя ещё вчера просто поднялся бы в свою комнату, стараясь остаться незамеченным.

– Добрый вечер, – приветствие получилось сухим, а его взгляд так толком ни за что и не зацепился, разве что вскользь заметил сидящую в кресле миниатюрную омегу с длинными светлыми волосами

– Шикамару… – коротко стриженая брюнетка приподнялась с места, на её лице явно читалось удивление и обеспокоенность, но она тут же была вынуждена присесть обратно, когда сын лишь отрицательно покачал головой, тем самым показывая, что поводов для волнения, как таковых, нет

– Ино-тян, – он таки заставил себя посмотреть на омегу, но улыбнуться ей даже не пытался, понимая, что его неискренность сразу же будет заметна, пусть он все ещё держал свое биополе под цепким контролем, – как насчет того, чтобы прогуляться? Сейчас

– Сейчас? – омега непонимающе переглянулась с женщиной, Нара Ёсино, которая в ответ лишь пожала плечами, и сама не понимая столь несвойственных перемен в своем сыне. – Хорошо, – это был первый раз за все время их помолвки, когда альфа куда-то её пригласил, пусть даже на прогулку, и блондинке было все равно, что послужило подоплекой этого порыва, потому что в своих чувствах к нареченному она была искренней, и, похоже, только что ей выпал шанс это доказать.

– Тогда подожди меня минут десять, – развернувшись, Шикамару направился в свою комнату, желая сменить одежду, которая все ещё частично хранила запах Темари, которой он, впервые за всю жизнь поддавшись эмоциям, так и не осмелился сказать… – Да, прощай.

Большие настенные часы в холле показывали уже почти пять часов вечера, и сотрудники медленно начали сворачивать свою деятельность, один за другим покидая офис, но Хината все ещё сидела в приемной и ждала, беспокоясь о том, что её ожидание будет бессмысленным, и прекрасно помня о том, что через два часа ей нужно присутствовать на большом семейном ужине. Но девушка, понимая, что ещё минут десять-пятнадцать и все, кроме службы охраны, покинут помещение, все равно решила ждать до последнего, потому что откладывать, например, на завтра свой визит ей просто не позволяло нетерпение. Она хотела знать. Спешно добираясь в бизнес-квартал переполненным общественным транспортом, она хотела знать. Точнее, получить ответ на один, но очень важный для неё, вопрос – почему ей солгали?

Признание друга оказалось для неё шоком, вот только не потому, что брат, оказывается, должен был привести на сегодняшний ужин, к которому готовились со всей скрупулезностью, именно Ходзуки Суйгетсу, а потому, что она почему-то даже понятия не имела о том, что Нейджи не помолвлен с Тен-Тен. Все эти месяцы она морально страдала, посещала школу и возвращалась из неё на автомате, улыбалась тогда, когда это было нужно, соглашалась со всем, перед чем её ставил в известность отец, и при всем при этом планировала свой побег. Конечно, побег – это было слишком громко сказано, ведь она всего лишь собиралась настоять на том, чтобы ей разрешили поступить в университет, причем в другой город, потому что и дальше оставаться тенью в этих стенах обязательств и обязанностей у неё просто не было сил.