Текст книги "Сущность Альфы (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 121 страниц)

Он только на третьем курсе университета и, судя по подсчетам, закрыть его успеет, а вот дальше… что делать дальше? Брать академотпуск, а после возвращаться? Но это медицинский университет, и академку больше чем на семестр ему не дадут, значит, придется поступать снова, и когда? Через год? Два? Пять? По мнению Дейдары, это была ненужная потеря времени, но инстинкты… его омежьи инстинкты требовали защищать жизнь внутри себя, и блондин все чаще стал ловить себя на том, что, задумываясь, он начинает гладить рукой живот, или что его мысли, бывает, перескакивают на то, что нужно обустроить детскую, купить коляску, одежку, игрушки, и в этих самых мыслях он выбирает цвета, фасоны, дизайн, а рядом стоит Итачи и, придерживая его за талию, второй рукой гладит округлый живот. Все эти мысли и инстинкты были такими противоположными друг другу, что омега просто терялся в них, так и не решив, что же ему делать со столь внезапным счастьем отцовства. А счастьем ли?

– Хочешь простыть и заболеть? – на балкон вышел Наруто и, достав сигарету, прикурил

– Нет, конечно, – буркнул омега, недовольный тем, что ему помешал именно этот человек, сразу же закрывшись, – и ты бы не мог не курить

– А что так? – альфа покосился на брата, но сигарету все же затушил и за неимением пепельницы спрятал обратно в пачку

– Ничего, – Дейдара нахохлился и отвернулся. Сейчас ему казалось, что брат преследует его, причем именно в те моменты жизни, когда он находится на распутье, и это бесило. Хотелось высказаться, выкричаться и, может даже, расплакаться, напомнить этому альфе, что они больше не связаны и что тот не имеет права даже приближаться к нему, но на все это у блондина просто не было сил. Он слишком устал, вымотался, ситуация с беременностью давила на него своей неразрешенностью, отношения с мужем изо дня в день становились все более натянутыми, к тому же, Дейдара просто утомился успокаивать себя тем, что Итачи он сейчас не врет, а просто недоговаривает ему кое-какие мелочи.

– Ты неважно выглядишь, Дей, – внезапно нарушил молчание Намикадзе, – и у тебя сильно истощено биополе

– Это пройдет, – так и не взглянув на брата, с категоричностью в голосе отрезал омега

– Может, и пройдет, – Наруто хмыкнул, – только месяцев эдак через семь

– Что? – Дейдара резко повернулся и уставился на брата, пытаясь осознать, правильно ли он понял то, что только что услышал. Наруто больше ничего не говорил, лишь загадочно улыбался, а ещё блондин чуял на нем чей-то запах, причем очень знакомый, и, пожалуй, это и было его шансом уйти от неприятного разговора

– От тебя несет омегой, – сложив руки на груди, фыркнул Учиха, показывая свою беззаботность, но на самом деле ему до подгибающихся ног было страшно от понимания того, что Наруто знает

– Ну… – альфа замялся, в виноватой улыбке взъерошив волосы на макушке, а после, нахмурившись и посерьезнев, строго посмотрел на брата. – Так что, ещё никто не знает, что ли?

– А ты, значит, знаешь?! – омега прищурился, гневным взглядом буравя невозмутимого блондина, который, слава богам, не пытался прикоснуться к нему ментально. Стоп. Дейдара, опешив, отступил от брата на шаг и замер: если Наруто к нему не прикасался, то как он мог узнать о беременности? Да, не прикасался, уже очень давно, да он вообще брата не видел с того самого дня, как… как приходил к нему на квартиру. Внезапность догадки была просто ошеломляющей, она забурлила внутри огнем гнева и ненависти, взбудоражила сущность, пробралась в биополе, раскрывая его и выплескиваясь наружу возмущением.

– Ты! – Дейдара ткнул в брата пальцем. – Ещё тогда! Ты уже знал! С самого начала!

– Ну, знал, – Наруто невозмутимо пожал плечами и следующей фразой перебил, уже было открывшего рот, блондина, – и, да, не сказал

– Сволочь! – продолжал бушевать омега, расплескивая свою энергетику. – Если бы ты сказал!.. Если хотя бы намекнул!..

– То что? – на этот раз Намикадзе с братом не церемонился, раскрыв свое биополе, опутав его ментальные нити своими и остановив выплеск энергетики. – Сделал бы аборт, а потом опять начал пить таблетки или поставил бы себе капсулу? К тому же, – блондин хмыкнул, – я думал, что Итачи заметит сразу же

– Не заметил, – слегка успокоившись, проворчал Дейдара, неохотно, но все-таки принимая поток энергетики брата, который действительно придавал ему сил. Вдобавок ко всему, омега признавал, что альфа прав, и что, узнай он о беременности тогда, он бы точно сделал аборт, а теперь… теперь, вполне возможно, наверное, скорее всего, нет

– Странно, – Наруто недоуменно приподнял бровь, – Древний, а не заметил, да ещё и в своей Паре

– Ты знаешь? – Учиха снова опешил, уже в который раз поражаясь и спокойствию, и осведомленности брата. – Ты знаешь, что Итачи – Древний?

– Ну, знаешь ли, – Намикадзе показательно развел руками, – мне грех о таком не знать

– Ну, да, – Дейдара вздохнул и сдался. Что толку бегать от очевидного, если он и так уже все решил? Ребёнок – это в любом случае счастье, и даже если его страхи исполнятся, что, кстати, маловероятно, он взглянет им в лицо с достоинством и сделает все, чтобы его малыш вырос хорошим человеком. А сейчас… сейчас у него был шанс узнать то, о чем он так беспокоился все это время, пусть и придется просить Наруто, но это всего лишь помощь того, кто действительно может помочь, не брата, просто человека, человека, который может ответить на так волнующие его вопросы.

– Ты это… – омега замялся, но все-таки продолжил, старательно отводя взгляд и, несмотря на свои внутренние возмущения, позволяя брату питать его своей энергетикой. – В общем, плохо мне постоянно, голова там кружится и все такое, так что… – блондин таки взглянул на альфу, – может, глянешь, как там все, а?

Наруто ничего не ответил, но к брату подошел и осторожно, все так же аккуратно вливая в него свою энергетику, прикоснулся ладонью к животу. Дейдара замер, так как ощущения были не самые приятные, особенно когда альфа огибал метку его супруга, которая, а омега и сам это чувствовал, в последнее время ослабела, но знания того стоили, поэтому блондин терпел все эти покалывания и накатные волны, замечая, что с каждой секундой брат все больше хмурится.

– Что-то не так? – как только Наруто отстранился и свернул свое биополе, обеспокоенно спросил омега, сразу же накрывая ладонями живот

– Да нет, – Намикадзе, будто в неверии, помотал головой, – все отлично

– Тогда почему мне так плохо? – то, что альфа закрылся, вызывало подозрения, и поэтому Дейдара брату не верил, чувствуя, что тот что-то не договаривает

– Потому что для этой беременности тебе потребуется очень много энергетики, – Наруто вновь мотнул головой, а после, выдохнув, таки сказал. – Потому что их двое, и они оба альфы

– Двое? – сглотнув, недоверчиво переспросил омега

– Двое, – вновь взъерошив волосы, Намикадзе кивнул

– Мальчики? – сжимая рубашку в районе живота дрожащими пальцами, просипел Учиха

– Мальчики, – со вздохом ответил блондин

– Альфы? – уже на грани слышимости прошептал Дейдара

– Альфы, – Наруто кивнул, а после, приподняв указательный палец, добавил. – Близнецы

Перед глазами потемнело, и Дейдара точно упал бы в обморок, если бы брат его не поддержал, вновь раскрывая свое биополе и укутывая плотным коконом. Омеге же сейчас было все равно, что там делает альфа, он силился понять – как? Как такое возможно? Это же редкость у мужчин-омег. И почему именно он? Он же вообще детей до поры до времени не хотел, а тут сразу двое… близнецы, да ещё и альфы. Альфы! Осознав ключевое слово, блондин скомкал что-то в руках, уткнулся лицом во что-то твердое и заплакал. Нет, он был счастлив, очень, но сразу двое альф… это… это же…

– Успокойся, Дей, – будто поняв суть переживаний брата, Наруто, который крепко обнимал прильнувшего к нему омегу, погладил его по спине, так и не убрав ментальный кокон, в котором слабо позвякивала пара ниточек. – У тебя очень сильный муж, его энергетики хватит на вас троих, ты только это, – альфа отстранил от себя всхлипывающего омегу и пристально на него посмотрел, – расскажи все Итачи, ведь сам же понимаешь, к чему может привести твоя скрытность

– Да, я скажу, – Дейдара понимал, что он сейчас прижимается к человеку, которого ненавидит, более того, принимает его ментальную помощь, но, в виду ситуации, она ему была крайне необходима, и теперь омега был готов наплевать на все, даже на давние обиды и эту самую ненависть, лишь бы с его малышами все было хорошо.

– Спасибо, – прошептал Дей и вновь прильнул к брату, больше не препятствуя тому теплу и заботе, которые тот ему отдавал

– Я всегда буду рядом, – прошептал Наруто, ещё крепче прижимая к себе брата и отдавая ему столько энергетики, сколько мог, будто наверстывая то, что пропустил за все эти годы отчуждения и что больше не хотел упускать.

========== Глава 22. Часть 1. ==========

Киба начал просыпаться от того, что его кто-то нежно и невесомо целовал, причем целовал все, к чему, очевидно, мог дотянуться: лоб, закрытые веки, нос, щеки, губы, – и это было очень приятно. Рядом ощущался альфа, сильный и заботливый, который бережно сжимал его ладонь в своей, делясь собственным теплом. Было очень приятно, настолько приятно, что это самое тепло заполняло что-то внутри, заполняло ту пустоту, которая, неизвестно почему, поселилась у него внутри и так настойчиво досаждала. Омега был готов льнуть к альфе, готов был окунуться в крепость его объятий и разомлеть от этих чувственных поцелуев, но что-то мешало ему это сделать. Какое-то напоминание, которое тревожно билось в голове настойчивой мыслью, отдаляло его от мужчины, заставляло отгораживаться и ставить ментальные блоки, не подпускать к себе, отречься и отторгнуть. Киба не понимал свои внутренние ощущения, они казались шатену чужеродными, излишними, болезненными, и он не хотел их чувствовать, хотел забить и оставить позади, но почему-то не мог.

Разум противился прикосновениям, хотя сущность настойчиво в них нуждалась, но вновь-таки вся эта забота, бережность, нежность, чувственность, приносили ещё больше боли, исток которой находился где-то в животе. Почему же так больно? Почему хочется разрыдаться на груди у этого альфы и оттолкнуть его одновременно? Почему разум так настойчиво сопротивляется воспоминаниям, будто в них есть что-то такое, что однозначно не нужно вспоминать? Почему он так ярко чувствует потерю и не может никак избавиться от этого ощущения? Потому что он, и правда, что-то потерял? От чего-то отказался? Решил что-то или, точнее, кого-то вычеркнуть из своей жизни? Да, все это так, но что… кого… почему? И тут Киба вспомнил, резко, болезненной вспышкой, и не только в голове, а ещё и в сердце, он вспомнил, что у него был выкидыш, и он отказался от своего альфы, потому что не сможет посмотреть ему в глаза и сказать, что его организм убил их малыша.

– Нет… – прошептал омега, отстраняясь. Запах альфы был слишком знаком, настолько знаком, что его было просто невозможно с кем-то спутать, и осознание того, кто целует его, кто так трепетно прикасается к нему, кто пытается своей энергетикой залечить его ментальные и душевные раны, приносило ещё больше боли. Это было невыносимо, раздирающе, противоречиво, но что такое желание сущности, если она настолько слаба, что не смогла защитить маленькую жизнь? Правильно – ничто. Ничтожество – так бы сказал Киба и о своей сущности, и о себе, резко закрываясь и отпихивая от себя альфу.

– Нет! Уходи! Не хочу тебя видеть! – отчаянно начал сопротивляться Инудзука, так и не открыв глаза и забившись в угол кровати. Он не хотел смотреть на этого человека, просто не мог на него смотреть, да и не было в этом смысла. Что он увидит в этих глазах с фиолетовой радужкой? Сожаление? Несбывшиеся надежды? Жалость? Все это ему ни к чему, ведь и так было слишком больно, чтобы вот так вот просто позволить ощущать эту боль и другим, другому, тому, кто до сих пор так дорог.

– Мелкий, ты это… успокойся. Хорошо? – не умел Хидан, и не только как бывший корпусник, но и как до недавнего времени одинокий альфа, успокаивать, но боль своего омеги он чувствовал слишком отчетливо, слишком яркой она была, вихрясь вокруг шатена рваными ментальными нитями, к которым он никак не мог прикоснуться, чтобы не навредить. Да и вообще, что он, альфа, который, по сути, не мог всецело проникнуться случившимся, мог сказать омеге, который потерял ребёнка. Это ещё хорошо, что он вчера посреди ночи не примчался в клинику и не стал тревожить Кибу, хотя его первым порывом после разговора с доктором по телефону было именно это, но Цунаде Сенджу оказалась мудрее его, как и утро вечера, ведь за ночь он смог успокоиться и прийти в себя, вот только нужных слов так и не подобрал, надеясь, что омега и так примет его помощь. Оказалось – зря.

– Я же просил! – Инудзука усиленно замотал головой, пытаясь развеять слова альфы, полные неуверенности и опаски. – Я же сказал Цунаде-сама, что у меня нет альфы! Нет! Уходи!

– Есть! – уже твердо, уверенно, с легким нажимом, так как была задета не только его альфья гордость, но и искренние чувства, парировал Хагоромо. – У тебя есть альфа! И это я! И мне все равно, что ты там себе навыдумывал, и какие у тебя мотивы! Сказал же – не брошу, значит, не брошу!

– Я – ущербный! – продолжал настаивать на своем Киба, чувствуя, что альфа злится, но это было даже к лучшему, так как, в порыве, мужчина мог просто или добить его, или таки бросить, и оба варианта были для шатена вполне приемлемыми. – Я же малыша нашего убил! Понимаешь?! Слаб настолько, что убил нашего ребёнка, чтобы выжить самому!

– Другого заделаем! – безапелляционно заявил Хидан, хотя в это время внутри него тоже шевельнулся неприятный комок боли, ведь мужчина считал, что он уже второй раз потерял своего ребёнка, но он – альфа, он должен быть опорой, как бы ему не было больно, он должен поддерживать и вселять надежду, а не поддаваться на омежьи эмоции, пусть они и были плодом столь угнетающего события. – Я же альфа! Что я, не смогу создать все условия для своего омеги, чтобы он смог родить мне ребёнка, что ли?!

– Ты не понимаешь! – слова мужчины очень задели Кибу, ведь альфа сейчас не мог понять его чувств, пусть и пытался ментально перебрать на себя всю ту боль, что вилась вокруг него, сдавливая грудь и горло, будто стальными клещами, и эта уверенность в голосе мужчины, его беспечность по поводу будущего, его клятвенные обещания только усиливали чувство безысходности и утраты. – Дело не в условиях! Дело во мне! В моей ущербности и слабости!

– Отставить истерику! – командным тоном выкрикнул Хидан, а после, увидев, как сжался и задрожал омега, и почувствовав, что его давление причиняет шатену дискомфорт, вопреки всем физическим и ментальным возмущениям, притянул Инудзуку к себе, заключая его в крепкие объятия и окутывая легким ментальным коконом

– Ты это, мелкий, успокойся, – Киба не сопротивлялся, но дрожал в его руках, как осенний лист на ветру, и отказывался от ментальной помощи, явно не желая, ни чтобы эта боль уходила, ни чтобы альфа разделил её с ним, но Хагоромо слишком много потерял в этой жизни, чтобы терять вновь, и испытывал к омеге слишком сильные чувства, чтобы вот так вот просто взять и отказаться от него, поэтому он и настаивал. Не хотелось, конечно же, давить на парня, да и сам Хидан сейчас был не в лучшем состоянии, но, пожалуй, выдержка корпусника и тут сделала свое дело, усмиряя сущность и подавляя инстинкты.

– Я, правда, не могу понять твою боль, пусть и чувствую её, но, знаешь, – Хидан отстранил от себя всхлипывающего омегу и, заставив посмотреть себе в глаза, уверено продолжил, – я не умею уступать и проигрывать, тем более богам, которые послали тебе так много испытаний. Пусть им будет на своих небесах так же, как бесам в Преисподней, если они решили обделить тебя счастьем, на которое ты так заслуживаешь, и пусть мне будет так же, если я не смогу подарить это самое счастье тебе

– Ты… – Киба запнулся. Он понимал, что альфа говорит правду, осязал его эмоции и чувства, понимая, что мужчине тоже больно, но внутри Хидана был, казалось, неломаемый стержень, за который можно было уцепиться и ему. Да, потеря ребёнка – это очень больно, и это невозможно забыть, от этого невозможно отгородиться и это будет с ним всегда, но именно сейчас ему предлагали разделить эту ношу, подставляли свое сильное плечо, но не только для того, чтобы поплакаться, а и для того, чтобы опереться на него, чтобы вновь почувствовать под ногами земную твердь и чтобы поставить рядом и свое плечо, преодолевая все преграды вместе. Честно сказать, Киба не ожидал подобного от альфы, от бывшего корпусника, от человека, который никогда не говорил ему ничего и близ подобного, Хидан вообще мало говорил о своих чувствах, а тут такая разительная перемена. Может, альфа, и правда, смог его полюбить, даже несмотря на его ущербность и слабость духа? Может, он не говорил об этом только потому, что считал, что действия красноречивее любых слов? Пожалуй, так оно и было, но все равно это не отметало тот факт, что для любимого человека он будет обузой, что Хидану придется уделять ему намного больше внимания, отвлекаясь от работы, что у них будет ещё много подобных потерь, и, возможно, утешение в виде маленького комочка жизни так и не наступит. Киба не мог сказать, что готов ко всему этому, потому что он не привык бороться, ведь даже в их отношениях именно Хидан напирал своей наглостью и своим желанием быть рядом, а он, Инудзука, просто принял все, как данность. Не означало ли это, что он потерял ребёнка потому, что отказывался бороться? Да, он проходил курс лечения, но как он его проходил? После назиданий друзей и под скрупулезным взглядом альфы, а так, сам, он бы ни за что не решился что-то изменить, ведь сетовать на свою неудавшуюся жизнь было привычнее и проще, чем бороться. Все-таки жалок – такой вывод сделал Киба, всматриваясь в глаза альфы, видя в них непоколебимость и, пожалуй, уверенность в том, что их совместное счастье стоит этой борьбы.

– Прости, – наконец-то пролепетал Инудзука, старательно отводя взгляд, – просто это… – омега уже в который раз скомкал больничную сорочку на животе, – это было слишком больно, ведь я даже не успел почувствовать, как это – носить под сердцем ребёнка, и сразу же его потерял

– Ещё почувствуешь, – с легкой улыбкой на губах от понимания того, что омега принял его, сказал Хидан, а после аккуратно помог шатену усесться поудобней, подложив ему под спину подушку и, в знак поддержки, сжав его ладонь в своей, – но для этого нам нужно кое-что поменять

– Что? – с некой опаской спросил Инудзука, позволяя альфе прикасаться к нему ментально. Менять что-то было страшно, но шатен чувствовал, что это необходимо, ведь, иначе, порядок вещей не изменится, и все вновь повторится, к тому же, теперь он был уверен, что Хидан действительно не бросит его. По какой причине? Кто его знает, но Киба впервые решил довериться своим омежьим инстинктам, которые твердили, что именно с этим альфой он сможет преодолеть все.

– Когда тебя выпишут? – поинтересовался Хидан, поставив себе на заметку лично и с глазу на глаз переговорить с Цунаде Сенджу, чтобы разъяснить все детали касательно здоровья его омеги

– Через пару дней, – ответил шатен, подавив в себе новый приступ боли, – потому что после… – глубоко вздохнув, Киба все-таки смог подобрать подходящее слово, – случившегося мне снова нужно будет пройти курс лечения с некоторыми изменениями

– Плохо, – пробубнил Хидан, озадачено взлохматив волосы на затылке, но, почувствовав смятение со стороны омеги, тут же поспешил исправиться. – Нет, это хорошо, конечно же, просто… – мужчина замялся, что явно не соответствовало образу уверенного альфы, – просто так я не успею подготовить сюрприз

– Сюрприз, – Инудзука не спрашивал, он укорял, укорял тем, что Хагоромо снова что-то там удумал, пусть это и был сюрприз, но, уже успев изучить корпусника, шатен и так понял, что за этим словом кроется что-то масштабное

– Помнишь, я тебе говорил, что у меня есть квартира в центре? – осторожно, будто боясь сказать что-то не то, начал Хидан, тем не менее, ментальный кокон не убирая, но очень четко его контролируя

– Помню, – ещё бы Инудзука не помнил, ведь он сам часто думал над этим, и то, что альфа затронул именно эту тему, натолкнуло омегу на мысль, что, очевидно, мужчина готовил их переезд в эту самую квартиру

– Я её продал, – как на исповеди, выдохнул Хагоромо, опасливо покосившись на шатена, биополе которого сразу же взметнулось

– Что?! Зачем?! – это был не сюрприз, это было что-то необъяснимое и выходящее за грани понимания, или же… или же альфа это сделал для того, чтобы выручить деньги на его лечение?

– Потому что у меня ещё есть дом, – ощутив в биополе омеге новый виток боли, поспешно начал говорить Хидан, – но он достался мне в плохом состоянии, да и я там не жил все эти три года, поэтому дом нуждается в капитальном ремонте. Вот я и продал квартиру, чтобы обустроить там все, – пепельноволосый невозмутимо пожал плечами. – Не в руины же мне приводить своего омегу?

– В каком смысле? – Инудзука недоверчиво покосился на альфу, силясь понять, какой подтекст он пытался вложить в свой, судя по всему, риторический вопрос

– Я думал, что к весне смогу закончить ремонт, и тогда, – мужчина крепко сжал ладонь шатена в своей и уверенно посмотрел ему в глаза, – тогда мы бы смогли в него переехать. Вместе

– Я… – Киба замялся, старательно отводя взгляд и понимая, к насколько важному шагу готовился альфа. Да, они жили вместе, но это было всего лишь сожительство, а именно сейчас мужчина говорил о том, чтобы жить, как семья. Возможно, со стороны Хагоромо и не последовало бы брачного предложения, ведь они даже о чувствах своих не говорили, но подобный шаг был более чем серьезен в своих последствиях и в своей ответственности.

– Я был бы рад, – с легкой улыбкой на губах ответил Инудзука, чувствуя, как боль постепенно концентрируется в одном месте, выбирая себе уголок внутри него, чтобы остаться там навечно, но перестать быть столь назидательной и острой, а пустота начинает заполняться чем-то приятным и теплым, тем, что он ещё полчаса назад собирался отвергнуть, а вот теперь не хотел этого делать. Наоборот, хотелось принимать все, что готов дать ему его альфа, и вернуть все это сторицей, потому что они оба заслуживали на счастье, совместное счастье.

– И ещё, – а вот тут уже Хидан слегка нахмурился, тон голоса ужесточил, биополе уплотнил, дабы дать понять омеге, что следующее его решение не обсуждается и обжалованию не подлежит, – ты увольняешься

– Я не могу, – вопреки настрою альфы парировал шатен, которому были не совсем понятны мотивы этого требования. – Это же дополнительные деньги, которые нам нужны

– Твое здоровье мне нужнее и важнее, – припечатал Хагоромо, не желая спорить и пытаясь просто объяснить. – Пойми, мелкий, работа на ликероводочном заводе – это не занятие для омеги, тем более, в твоем положении, – альфа старался говорить без заминок, дабы не разочаровать своего омегу и показать, что его сил, уверенности и стойкости хватит на двоих. – Может, тебе будет и неприятно услышать это, но причиной выкидыша могла быть не только слабость твоей энергетики, а и неравномерный режим, физические нагрузки и близкий контакт с химическими веществами, поэтому нам нужно исключить из твоей жизни все, что может тебе же и навредить

– Да, я понимаю, – Киба поник, ведь он, и правда, осознавал важность сказанного, но это вновь вскрывало только начавшие заживать раны, уже в который раз доказывая, что в смерти их малыша виноват он и только он, но близость альфы, его забота и крепкое плечо должны помочь со всем этим справиться, просто обязаны

– Но что же я тогда буду делать? – задал, по его мнению, рациональный вопрос Инудзука. – Я же просто морально не смогу целыми днями сидеть дома и бездельничать, тем более, зная, что в это время ты работаешь за нас двоих

– Ну, не знаю, – Хидан как-то неопределенно пожал плечами, – займись чем-нибудь, омежьим

– И чем же? – признаться, такая озадаченность альфы слегка рассмешила Кибу, и он даже слегка улыбнулся, что позволило мужчине ещё плотнее укутать его ментальным коконом

– Ну, а чем занимаются омеги? – Хагоромо посмотрел на шатена так, будто подсказывал, что это именно он должен дать ответ на этот вопрос, но омега стойко молчал, не менее вопросительно смотря на мужчину

– Может, на курсы там какие пойдешь или в колледж? – после минутного молчания предложил Хагоромо. – Есть же там эти… – мужчина пару раз щелкнул пальцами, припоминая, – дизайнеры, вот… или кулинары… флористы… – пепельноволосый вновь замялся. – Боги, что же там ещё может быть…

– Разберемся, – в достаточной мере насладившись видом обескураженного альфы, приостановил умственные потуги мужчины Киба, а после развел руки в стороны, приглашая в свои объятия, как маленький ребёнок. – Я скучал

– Эх, мелкий! – Хидан не стал отказываться от столь манящих объятий и тут же притянул шатена к себе, прижимая его к груди так крепко и сильно, насколько это ему позволяла хрупкость омеги, и вдыхая его приятный аромат. Жаль, что он не смог поставить на Кибе метку, которая бы доказывала принадлежность омеги только ему, но альфа верил, что у них все впереди, ведь не могли же они пройти столько испытаний и так долго искать друг друга, чтобы просто сдаться. Да и не в правилах корпусника, пусть и бывшего, было сдаваться, тем более, если рядом был его…

Внезапное чувство тревожности и опасности заставило Хидана разомкнуть объятия и, спрятав всполошенного омегу у себя за спиной, повернуться к источнику неприятных ощущений, при этом утробно зарычав. Уже через пару секунд дверь отворилась, и в палату вошел невысокий черноволосый омега, который, проигнорировав ощетинившегося альфу, уверенно подошел к кровати и сразу же принялся обнимать слегка улыбающегося Кибу. Хидан сразу же понял, что пришлый омега этой самой опасности не представляет, тем более что брюнет был помечен, причем меткой Пары, а сам Инудзука был рад видеть и омегу, и те сладости, которые он принес. К тому же, мужчина осязал в биополе брюнета мелкие шрамы, которые даже под воздействием энергетики Истинного так и не затянулись, и такие же шрамы, правда, ещё открытые, были и на его омеге, значит, брюнет тоже терял ребёнка, поэтому этой встрече Хагоромо и не собирался препятствовать, понимая, что она очень необходима Кибе, но вот чувство опасности все же осталось.

Вторым в палату вошел аловолосый альфа, но на нем тоже была метка, метка связи с брюнетом, так что даже его угрюмый взгляд, незаурядная сила и легкая открытость биополя не вызывали опасения, а вот третий человек… альфа… да, именно от него исходило это чувство, которое давило на пепельноволосого своей силой. Хидан встал, не разрывая зрительный контакт с блондином, хотя это и было трудно ввиду того, что альфа тоже был едва открыт, но даже этой толики его мощи хватило для того, чтобы Хагоромо почувствовал себя неуютно. Сила блондина была велика, а по роду своей прошлой деятельности Хидан встречал много альф, но этот… этот был другим, к тому же, свободным. Сущность внутри рычала и требовала не подпускать чужака к своему омеге, но ментальное противостояние сейчас было явно излишним, хотя пепельноволосый с решительностью бы проверил, насколько же в действительности силен этот альфа.

– Намикадзе Наруто, – блондин протянул руку, так же пристально смотря на мужчину в легком прищуре

– Хагоромо Хидан, – пепельноволосый подал руку в ответ и, когда на его ладони сомкнулись пальцы альфы, вздрогнул. Сила этого альфы будто текла сквозь него, спутывая все нити его энергетики, обездвиживая её потоки и подавляя сущность. У Хидана вообще сложилось такое впечатление, что сейчас, поскольку он так и не смог отвести взгляд, за этой телесной оболочкой он видит сущность зверя, яростного, с необузданной силой, способного подчинять одной лишь силой воли, но, тем не менее, покоряющегося своему носителю. Пепельноволосый никогда не ощущал подобных сущностей внутри человека, хотя мог это делать, с точностью определяя силу противника, но сейчас… сейчас он ничего не мог определить кроме того, что этому альфе, как бы позорно это не звучало, нужно подчиниться, и не только потому, что тот был сильнее его ментально, а потому, что так было положено по какой-то неизвестной ему иерархии сущностей, в которой этот блондин стоял выше всех.

– Мы – друзья Кибы, – спустя пару секунд и разжав пальцы, сказал Наруто, а после, взъерошив волосы на макушке и задорно улыбнувшись, добавил. – Рад знакомству и пополнению в нашей скромной компании

И Хагоромо улыбнулся в ответ, не мог не улыбнуться, почувствовав себя свободно, расковано и безопасно. Альфа был странным, определенно, да и его аловолосый друг осязался не менее загадочным человеком, который тоже скрывал в себе много сил, но, повернувшись и заметив улыбку на лице своего омеги, почувствовав его радость, Хидан уступил, понимая, что его искренне приняли в эту компанию, где странным был даже повязанный омега, будто они все были как-то связаны, и, похоже, теперь и он связан с ними.

Выйдя за территорию университета, Шикамару сразу же достал сигарету и затянулся крепким дымом, чувствуя, как тот заполняет его легкие, как никотин попадает в кровь и вместе с её током достигает мозга, принося мнимое облегчение. Сейчас у брюнета было окно, и он бы с удовольствием провел эти полтора часа на и в одной блондинке, расслабившись в омуте сцепки. Но Темари сегодня не удостоила его даже мимолетным взглядом, поэтому альфа решил её и не трогать, предпочитая не соваться к женщинам, когда они переживают какую-то свою внутреннюю трагедию, которая, в действительности, оказывается всего лишь мнимостью на почве эмоций и гормонов.

По правде говоря, начиная эти отношения, Шикамару надеялся на их беззаботность, что поначалу и было, но вот последнюю неделю блондинка была взвинчена и не так уж и ласкова, во время секса вымещая на нем свое раздражение в виде постоянного ментального давления, но и разрывать эту связь Нара не собирался. Почему? Пожалуй, брюнет и сам не мог ответить на этот вопрос, хотя и понимал, что их с Собаку отношения – это явление мимолетное, и знал, что, как только он женится, она захочет их разорвать. Что же тогда не давало Шикамару сделать это прямо сейчас? В принципе, основной своей цели он достиг – завоевал и подчинил альфу, которая смогла пробудить в нем столь сильное желание, но и отпускать девушку не хотелось, даже в кое-какие моменты, наоборот, хотелось поддаться эмоциям, обнять, нежно поцеловать, успокоить и, что толку сопротивляться инстинктам, поставить метку, но обязанности, обязанности и ещё раз обязанности.