Текст книги "Сущность Альфы (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 115 (всего у книги 121 страниц)

Каждый раз, когда она ощущала на себе тяжелый взгляд альфы, Ино мысленно готовилась к тому, что вот, именно сейчас, в этот момент, в сию секунду, Шикамару заявит о том, что желает расторгнуть брачный договор, но брюнет лишь вежливо с ней здоровался и уходил к себе, оставаясь привычно задумчивым и немногословным. Ино не знала, что произошло в тот день, семь лет назад, когда она, таки решившись, подстрекаемая сердечной болью и отчаянным требованием сущности бороться за любимого, пришла в особняк Нара для того, что бы поговорить. Сперва с Есино-сан, которая просто не могла не чувствовать и не видеть перемены в собственном сыне, а после и с самим альфой, чтобы расставить все точки над «I», избежать неуместного скандала и отстоять свое право, пусть и у альфы, быть с возлюбленным. Но то ли судьба, то ли боги все решили за неё, справедливость восторжествовала, а её сердце снова затрепетало в груди, обретя надежду.

Шикамару был подавлен, она не могла этого не заметить, но, как альфа и в силу своего характера, нареченный стойко перенес, очевидно, болезненный для него разрыв с любовницей, начав уделять внимание ей. С того самого дня Ино больше не волновало то, в чем была причина расставания, кто был инициатором и почему у Шикамару с его пассией так и не сложились отношения. За все семь лет супружеской жизни она ни разу не подымала этот вопрос, даже ради собственного спокойствия, решив оставить прошлое в прошлом. Омега решила всю себя посвятить клану, семье, мужу, став именно такой женой, какая была нужна Нара. Конечно же, с альфой ей не сравниться, но девушка попыталась хотя бы измениться внутренне, характером, порой игнорируя, пресекая, вырывая с корнем свои омежьи инстинкты, повадки и привычки, становясь сильной и достойной. Такой, какую смог бы полюбить Шикамару.

Клан Яманако всегда славился своими лекарями, пусть до Сенджу им было очень далеко, и сперва Ино даже не мыслила о том, чтобы делать карьеру на медицинском поприще, решив стать исключительно женой, матерью и хранительницей домашнего очага, но подобное не устраивало самого Шикамару. Она поняла, что брюнету нравятся сильные, волевые, имеющие цель женщины, которые строят свою судьбу и при этом не чуждаются своих исконных обязанностей. Именно поэтому Ино поступила в медицинский вуз, но не на психолога, как того хотел её отец, ведущий психотерапевт страны, а на хирурга, чтобы доказать, в первую очередь самой себе, что у неё есть сила духа. Наверное, кто-то бы назвал все её поступки жертвами, причем нелепыми, неуместными, бесцельными, такими, которые никто не оценит, но сама омега считала, что таким образом она формирует себя как личность, потому что как омега и женщина она уже состоялась, чего было крайне мало для того, чтобы быть подле такого сильного мужчины и альфы, как Шикамару.

Сейчас у них была крепкая семья, даже несмотря на то, что Нара по нескольку дней, а то и недель мог пропадать в Азиатском Департаменте МАОБ, в котором альфа трудился инженером-разработчиком, и она прилагала все усилия, чтобы так оставалось и дальше. Да, порой, как только что с продавцом-омежкой, она перегибала палку, становясь надменной, капризной и себялюбивой женщиной, деньги которой, точнее её мужа, решали все, но это была всего лишь прихоть её сущности, которая чувствовала себя победительницей, ведь, да, Ино сделала все, чтобы связать себя с Шикамару крепкими узами. И частью этих уз, частичкой их обоих, ярким солнышком их любви была их дочка, четырехлетняя Инори.

Чета Нара вошла в просторный игровой зал, который не так давно открыли в торговом доме «Идзанаги» для детей, чьи родители были заняты покупками, и в котором за ними присматривали воспитатели, создавая все необходимые условия для того, чтобы ребятня развлекалась, веселилась и не грустила без родных. Шикамару так и остался у входа, ленивым, слегка усталым взглядом обводя огромный, наполненный шумом, детским смехом и гомоном зал и, как склонный к анализу человек, сразу же оценивая прибыль Собаку, которым и принадлежал Торговый Центр, и которые явно не прогадали, решив предоставить посетителям такую услугу, как детский сад с почасовой оплатой.

– Инори! – громко позвала омега, сделав пару шагов вперед и тоже осматривая зал, в котором сейчас было около двух десятков детей. Конечно же, проще было подойти к воспитателю, представиться, предъявить карточку посетителя и попросить привести дочь, но у Ино были свои методы воспитания, которые должны были сформировать в её дочери ответственность и стойкость достойные альфы. Да, девочке исполнилось только четыре, так что судить о статусе малышки было ещё определенно рано, но Нара видела в ней альфу, её дочь должна быть альфой, потому что Нара нужны альфы для того, чтобы удержать статус клана. Но все же, каковы бы ни были её мечты и планы, Ино смотрела на дочь, которая сейчас беспечно играла с другой девочкой, и понимала, что Инори вся в неё. Длинные светлые волосы, узкий овал лица, большие зеленые глаза, хрупкость, – все это говорило о том, что девочка переняла не только красоту матери, но и её статус, хотя, конечно же, не всегда клановые черты были привязаны к сущности, но, в основанном, статус ребёнка соответствовал статусу того из родителей, на которого он был похож.

– Мама! – радостно выкрикнула белокурая девчушка, сразу же отвлекшись от игры в куклы и помахав родительнице одной рукой, при этом пальчиками второй крепко сжимая ладонь, очевидно, своей новой знакомой

Ино пристально посмотрела на вторую девочку, которой на вид было лет шесть, и которая держалась рядом с Инори слишком свободно и непринужденно, слегка вздернув острый подбородок, властно сжав ладошку подруги, пристально смотря на неё своими выразительными, изумрудными глазами, на которые небрежно спадала рваная светлая челка, придавая взору малышки непривычной взрослости. Истинная альфа – улыбнувшись девочкам и поманив их к себе, решила Ино, слегка, по-доброму, завидуя родителям малышки, которая в столь юном возрасте уже проявляла черты характера альфы.

– Мама, эта Карура, – защебетала Инори, как только они с девочкой, с которой она познакомилась в этом садике и с которой было так весело играть, подошли к её родителям. Конечно же, реакция мамы и папы была очень важна для неё, поэтому малышка пристально посмотрела на своих родителей, желая побыстрее узнать, одобрен ли её выбор.

– Собаку но Карура, – представилась девочка, учтиво кивнув, поскольку в свои шесть лет она уже понимала, что перед ней взрослые, с которыми нужно быть почтительной и вежливой, как знала и особенности черт внешности всех знатных кланов, сразу же вспомнив, что перед ней чета Нара, которые в своем социальном статусе хоть и не стояли выше её семьи, но имели знатное, уважаемое происхождение и положение.

Инори ещё пристальнее посмотрела на родителей, видя, что мама улыбается её новой знакомой – значит, она не против их дружбы. А вот папа почему-то нахмурился, посмотрев на Каруру так, как смотрел на неё, когда она пыталась что-то скрыть от него, недоверчиво, провоцируя на откровенность, заставляя чувствовать себя неловко, вынуждая отступить и во всем сознаться. Инори широко распахнутыми глазами посмотрела на подругу, но та, казалось, даже не заметила, как на неё смотрит взрослый альфа, или же просто игнорировала этот взгляд, чем привела малышку в восторг. Наверное, именно об этом ей и говорила мама, когда рассказывала, какой именно должна быть сильная и независимая женщина-альфа.

– Очень приятно, Карура-тян, – Ино улыбнулась малышке в ответ, подумав о том, что родители, наверняка, уделяют много внимания воспитанию дочери, раз девочка в свои-то годы столь умна и умеет сдерживать свои эмоции. – Меня зовут Нара Ино. Ино-сан, – не то чтобы она была корыстной, но и проигнорировать столь выгодное знакомство дочери блондинка не могла, уже сейчас строя дальновидные планы, в которых дружба омеги Нара и альфы Собаку превращалась в крепкий союз двух кланов, возможно даже, скрепленный браком, но её пыл быстро остудили ментальные ощущения, точнее, взволнованность биополя супруга, который как-то странно смотрел на ребёнка перед собой.

Ино не понимала, что такого было в этой девочке, что Шикамару, который и своей-то дочери уделял не больше внимания, чем от него того требовали обязанности отца, так прикипел к ней взглядом? Что такого было в этой малышке, что витки биополя её мужа столь настойчиво, пусть и подконтрольно своему носителю, тянулись к Каруре? Возможно, он чувствовал в девочке, маленькой будущей альфочке, то, чего не видел в собственной дочери? Сильную сущность. Но все же что-то подсказывало Ино, что она неправа в своих выводах, что впервые за много лет она не может понять супруга, хотя до этого он, несмотря на всю его эмоциональную замкнутость, был для неё открытой книгой, что и помогало ей удерживать крепость уз их брака. Это пугало. Ино привыкла все в их семье держать под своим контролем. Ей нужен был этот контроль. Но он ускользал из её рук вместе с взглядом мужа, который неотрывно был прикован к девочке вместе с витками его биополя, которое в этот момент было закрыто от уз их брака, от которых альфа отгородился сознательно, явно переживая так несвойственные Нара сильные эмоции. Как бы греховно это ни звучало, но её симпатия к Собаку но Каруре медленно сменялась ненавистью, ведь ничто не мешало Шикамару подождать ещё лет десять, а после бросить её ради подросшей альфы. Бред! Кощунство! Непотребство! Но у страха был слишком большой размах, чтобы ей, омеге, скрыть свои эмоции и не поддаться крику сущности. Такова жизнь – семь лет упорных трудов и мимолетная встреча, которая обнажила так тщательно отвергаемую правду: она – всего лишь омега.

– Карура! – оклик был негромким, но требовательным, альфьим, именно таким, который заставил встрепенуться даже Ино, который привлек к себе внимание девочек, который насторожил Шикамару. – Карура, почему ты ослушалась меня? – красивая, статная блондинка, вокруг которой струились сильные ментальные витки, выражающие её беспокойство и источающие силу её биополя, подошла к чете Нара, став точно за спиной шестилетней девочки, при этом не сводя твердого, пристального взгляда с Шикамару

– Мама, ну, я же не уходила из зала, – слегка виновато протянула малышка, запрокинув голову и, по-детски наивно, посмотрев на альфу. – Всего лишь познакомилась с родителями Инори, – девочка выразительно приподняла руку, так и не выпустив ладошку маленькой Нара, – моей новой подруги

– Карура, мы же волнуемся, – к ним подошла ещё одна женщина, намного ниже ростом блондинки-альфы, но очень гармонично смотрящаяся рядом с ней, при этом привлекая внимание своей южной красотой с нетипичными для выходцев из этих кланов волосами кораллового цвета, что свидетельствовало о её смешанной крови

– О-ма! – фыркнула Карура, словно порицая младшую родительницу за то, что та так о ней печется, словно о маленькой, на что омега лишь покачала головой, при этом улыбаясь

Ино сразу же, без официальных представлений, поняла, что перед ней сестра нынешнего главы клана Собаку, Темари-сан, со своей супругой-омегой, что, ввиду её социального положения, заставило блондинку низко поклониться, выражая свое почтения представительницам более влиятельного клана. Впрочем, униженной омега себя не считала, прекрасно зная, что, встреть эти Собаку, например, Учиха или Сенджу, они бы тоже кланялись им, потому что их общество издревле было иерархическим, и верхушку этой пирамиды занимали именно Учиха и Сенджу, в то время как остальная четверка из Шестерки Великих Кланов находилась пусть и на полступени, но все же ниже по своему статусу. Больше Ино взволновала реакция Шикамару, который даже не кивнул женщинам, тем самым сознательно провоцируя их негодование и возможный скандал. Нет, она понимала, что для мужчины-альфы это трудно, потому что его сущность – это исток власти, могущества, доминирования, но таковы были правила хорошего тона, а Шикамару, в силу своего характера, правилами никогда не пренебрегал.

Что-то было не так в этой ситуации – омега это чувствовала. Складывалось такое впечатление, что она чего-то не знает, что она что-то упустила, но не сейчас, давно, и теперь сокрытое под толщей пыли прошлого всплыло на поверхность, волей судьбы столкнув их семьи. Могло ли быть так, что?.. Хотя, нет, не могло… Но если вспомнить… Если предположить… Если допустить хотя бы возможность… Ино медленно, чувствуя, как внутри зарождается волна паники, перевела застывший взгляд с четы Собаку на малышку Каруру, пытаясь увидеть… хоть что-то, что бы подтвердило её собственные догадки.

– Кто бы мог подумать, – фыркнула Темари, улыбнувшись и даже с легкой иронией прищурив глаза, – мой лучший студент после стольких лет. Здравствуй, Шикамару-кун, – альфа вежливо кивнула. – Как твои успехи в науке и жизни?

– Велением богов, – уступчиво-корректно ответил Шикамару, кивнув, правда, задержав голову склоненной дольше, чем того требовали правила этикета. – Да и, – альфа позволил себе легкую улыбку, – не столько уж и лет прошло, Темари-сан, чтобы в моей жизни что-то изменилось радикально или же кардинально

– Скромность тебе не к лицу, студент, – снова фыркнула блондинка, и в её изумрудных глазах ярко вспыхнули озорные огоньки, что было более чем нетипично для тридцатипятилетней альфы. – Но в одном ты прав, – на этот раз Собаку стала предельно серьезной, даже её биополе как-то странно заклубилось, словно собиралось защищать Каруру, которой, впрочем, сейчас любое ментальное воздействие было нипочем, – воистину, велением богов

– Собаку но Таюя, – будто отгородившись ментальной стеной от альф, слегка улыбнувшись омеге, представилась коралловолосая

– Нара Ино, – с трудом, старательно скрывая собственное потрясение, ответила блондинка, пытаясь концентрироваться на новой знакомой, чтобы не видеть, как альфы, мужчина и женщина, улыбаются друг другу, чтобы не чувствовать жар их, направленных друга на друга, взглядов, чтобы не ощущать, как их биополя не тянутся друг к другу только потому, что их носители сдерживают себя. Да, сомнений больше не осталось, в том числе и в том, что этих двоих уже давно ничего не связывало, но они не забыли, по крайней мере, не до конца, все-таки оставив в своем сердце частичку прошлых чувств. Но больно было даже не из-за этого, а потому, что рядом с ней Шикамару никогда не был таким щедрым на эмоции, не был таким открытым, даже слегка легкомысленным. С ней он не был самим собой.

– Не обращайте внимания на этих альф, Ино-сан, – отмахнулась от краткого, но довольно яркого в плане эмоций диалога некогда преподавателя и студента. – После того, как Тем вышла из декрета, они с Шикамару-саном едва ли не ночевали в университете, работая над его дипломным проектом, а после выпуска утратили связь, так что, – омега заговорщицки подмигнула блондинке, – сейчас пойдут нудные цифры, теории, гипотезы и споры относительно рациональности внедрения нанотехнологий в IT-сферу

– Да, вы правы, – заставив себя улыбнуться, ответила Ино, чувствуя, насколько дружелюбно по отношению к ней настроена эта хрупкая омега.

Неужели она не знает? Хотя, нет, не так. Если бы она сама тогда, пять лет назад, когда носила под сердцем Инори, знала, что её муж занимается дипломной со своей бывшей любовницей, при этом часто задерживаясь до позднего вечера с ней наедине, она, наверное, первый раз за всю их супружескую жизнь закатила бы скандал. Да, омега перед ней была помечена, боле того, чувствовалось, что супруги счастливы в браке и любят друг друга, а на Шикамару за все семь лет их брака она ни разу не чуяла запаха другой особи, но… Кстати, наверное, именно по запаху, который въелся в её память, Ино и поняла, что именно Собаку но Темари была любовницей её тогда ещё жениха, но она просто не могла поверить в то, что между ними ничего не было за все эти семь лет, что не было хотя бы поцелуя. И вот, перед ней омега, супруга Темари-сан, но столь различны они с ней. Таюя-сан определенно все знала, от неё ничего не скрывали, с ней были искренни, наверное, именно поэтому сейчас эта омега была так спокойна, целиком и полностью доверяя жене. Так почему же она не могла так же доверять своему мужу? Может, потому, что знала, что альфа её не любит?

– Никаких цифр, теорий, споров и так далее, – с веселыми нотками в глоссе парировала Темари, – по крайней мере, не сегодня

– Буду рад видеть вас, Темари-сан, Таюя-сан, – Шикамару учтиво кивнул женщинам, – в своем доме в качестве гостей

– Гости! – сразу же поддержала отца Инори, и её глазки предвкушающе заблестели, после чего девочка повернулась к своей новой подруге. – Ты же придешь ко мне, Карура?

– С удовольствием приму ваше предложение, Шикамару-кун, – конечно же, впору было употреблять уважительную приставку «сан», но для Темари Нара навсегда останется её лучшем студентом и выпускником, которого ещё после третьего курса университета взяли младшим специалистом Азиатского Департамента МОАБ. По крайней мере, на людях он останется для неё студентом.

– Пойдем, Карура, – Таюя протянула дочери руку, понимая, что на этом разговор закончен, пусть ни дата визита не была назначена, ни телефонами они не обменялись, ни конкретного ничего друг другу так и не сказали. Так надо. Чтобы создать видимость. Чтобы оставить все, как есть. Чтобы не ворошить прошлое, дверь в которое уже была закрыта и в щелках, лазейках, брешах в ней не было смысла.

– Инори, – Ино последовала примеру коралловолосой, тоже подав дочери руку. Она была восхищена этой омегой, но не потому, что та так ярко, четко, чувственно ощущала свою жену, а потому, что она была идеальной супругой-омегой при своей альфе. Она таковой не была. Да, старалась. Да, кое в чем преуспела. Да, её труды не были напрасны. Но все равно ей было далеко до рассудительности и уверенности этой женщины и уж тем более ей было далеко до Темари-сан, альфы, которая смогла покорить сердце Шикамару.

Девочки с сожалением посмотрели друг на друга, словно предчувствуя, что если они и встретятся, то очень нескоро, но ладошки своим мама-омегам подали, а после семьи Собаку и Нара, вежливо распрощавшись, разошлись в разные стороны, при этом никто так друг другу вслед и не обернулся.

Лишь после того, как они покинули игровой зал, Таюя посмотрела на супругу, чувствуя её замешательство, которое альфа умело скрывала при чете Нара. Конечно же, ей тоже было нелегко, потому что она думала, что часы ожидания, минуты тревоги, моменты страха, что вот, сегодня, любимая вернется домой и скажет, что именно их отношения, а не связь с Шикамару, были ошибкой, остались в прошлом. Но она доверяла Темари, доверяла тогда и сейчас, пыталась быть опорой для своей альфы, которая семь лет назад оказалась на грани отчаяния, узнав о своей беременности. И вот, когда старые раны уже зажили, когда любимая, пересилив себя и искоренив свои чувства, смогла видеть в Шикамару всего лишь студента, когда прошло ещё два года, и все забылось, осталось в прошлом, кануло в лету, боги предопределили эту встречу. Наверное, так и должно было быть, потому что никто не давал им права скрывать под личиной своего брака и доверительных, искренних, обоюдных чувств правду о рождении Каруры, хотя, возможно, дело было не только в этом.

– Как думаешь, Тем, – осторожно начала коралловолосая, стараясь говорить так, чтобы их смышленая и внимательная дочурка ни о чем не догадалась, – он почувствовал?

– Какая разница, – устало выдохнула Темари, а после, собравшись, раскрыла свое биополе, опутывая ментальными нитями супругу, и улыбнулась ей, решив, что прошлое, и правда, следует оставить в прошлом. – Вы с Карурой – моя семья, а другого для счастья мне и не надо, – Таюя тоже улыбнулась, отвечая на её ментальное прикосновение, а большего Собаку действительно и не было нужно.

Да, встреча с Шикамару стала волнующей неожиданностью, потому что альфа считала, что её личное испытание закончилось, что все маски и барьеры остались в прошлом, что ей больше не придется играть, создавая атмосферу исключительного сотрудничества и пряча от Нара и свои чувства, и правду, и дочь в том числе. Она любила Таюю, которая приняла её дочь как собственную, но, как оказалось, любить можно по-разному. Нет, при встрече с Шикамару былые чувства не вспыхнули с новой силой, но сущность все же потянулась к тому, кто, уходя, забрал частичку её сердца с собой, вместо оставив часть своей плоти и крови. Обмен любезностями был дежурным, ничего не значащим для них обоих, всего лишь попыткой обойти острые углы прошлого, скрасить неловкость, спрятать виноватые взгляды, придать встречи официальности, убедиться в том, что искорка не вспыхнула с новой силой. Она не вспыхнула, просто слегка обожгла изнутри. Но это можно перетерпеть. Забыть – уже в который раз. Чтобы не причинять боль. Ведь она альфа. Альфа своей омеги. Супруги. Возлюбленной. Она жена и мать. А прошлому место в прошлом. Не стоит ворошить пепел былого, когда на нем уже распустились цветы настоящего.

Впервые за много лет… нет, второй раз за всю свою жизнь он дал слабину, причем сознательно, поддавшись порыву сущности. Впервые это случилось в тот день, когда он решил, во что бы то ни стало завоевать, добиться, сделать своей Собаку но Темари, при этом прекрасно понимая мимолетность этой победы, которая заведомо будет иметь привкус горечи. Второй раз – сейчас, когда подался веяниям былого, отгородившись от того, что у него своя жизнь, в которой кроме обязанностей и работы есть жена и дочь. Нет, былые чувства не воскресли, но…

В обществе, когда Собаку но Темари спешно сочеталась браком, а после и родила, это вызвало фурор, потому что те, кто знал альфу, просто не могли поверить в то, что та бросила карьеру ради того, чтобы стать женой и матерью. Обычно, в подобных парах рожали омеги, но вмешиваться в личную жизнь молодой семьи не стали, списав все на то, что таковым было либо решение пары, либо рекомендация врача, тем более что супруги выглядели счастливыми и радовались пополнению в семье. Все это, да, но он сам… Почему он не догадался? Ведь все же было так очевидно? Или же… или же он просто отогнал от себя эти мысли, потому что поставил долг перед кланом выше собственных чувств?

У Шикамару не было ответов на эти вопросы. Не было даже после того, как он два года, бок о бок, проработал со своим куратором над дипломным проектом. Не было после того, как он не раз пытался понять, почему же, даже после всего, что между ними произошло, им так легко в общении. Не было и сейчас, когда он, с первого взгляда на Каруру, почувствовал в ней свою кровь. Наверное, это боги виноваты. Или же клан. Или же он сам. Но, кто бы виноват ни был, альфа сейчас четко понимал только одно: его чувства снова были второстепенны, потому что Карура была и должна остаться Собаку, а правде нет места в этой истории. Разве что… Шикамару покосился на жену, наконец, взывая к их узам пары и чувствуя, что омега находится в глубоком смятении, пусть и старается этого не показывать.

Ино всегда была рядом. Ино всегда понимала. Ино была его тенью. Ино была матерью его дочери. Ино была его женой. Ино… Ино… Ино… Да, он так и не смог её полюбить, но искренне уважал за то, что она была рядом все эти годы, начиная с момента их помолвки, что она была терпеливой и понимающей, чуткой, что она старалась для него и ради него. Разум твердил, что точка в их отношениях с Темари поставлена уже давно, сердце утверждало, что в нем ещё треплется искорка надежды, а сущность желала чувствовать подле себя свою плоть и кровь, но Ино он предать не мог. Не мог вогнать нож ей в спину потому, что они стали очень близки, потому, что омега доверяла ему.

– Карура – моя дочь, – полушепотом, но уверенно произнес Шикамару, так и не свернув свое биополе, чтобы супруга ни на миг не усомнилась в его искренности. – Я узнал об этом только что

– Не надо, Шикамару, – не с мольбой, просто, как близкий человек, попросила альфу Ино. – Может, в следующей жизни, когда все будет по-другому, вы с Темари-сан сможете быть вместе, но здесь, сейчас, в этой жизни, – омега крепко стиснула руку дочки, которая с недоумением смотрела на о чем-то шепчущихся родителей, и таки ответила на ментальное прикосновение мужа, заверяя его в своей любви, – мы – ты, я и Инори – семья. Прошу, – она бросила короткий взгляд на мужа, желая не только чувствовать, но и видеть ответ, – пусть так и останется

– Так и останется, – приняв нелегкое решение, заверил жену Шикамару, прикоснувшись к её ладони кончиками пальцев и едва заметно улыбнувшись. Да, может, в следующей жизни.

========== Эпилог. Семь лет спустя. Часть 2. ==========

Такахаши Тен-Тен, как альфа и руководитель крупной компании по разработке и производству оружия для нужд государства, ещё никогда не волновалась так, как в этот момент, сидя на мягком, но почему-то ужасно неудобном стуле в кабинете врача и трепетно сжимая тонкую ладошку своей супруги. Хината улыбнулась ей робко, пытаясь скрыть собственное волнение, дабы не нагнетать обстановку ещё больше, и, наверное, шатенка поддалась бы этой молчаливой, но выразительной ментально просьбе, если бы она не была альфой, которая в присутствии глав и членов двух кланов дала брачную клятву любить и защищать.

Хината была сильной омегой. Сильной эмоционально, духом, сердцем, пусть это и пришло с годами, путем проб и попыток, хотя сама Тен-Тен никогда не забудет тот судьбоносный вечер, когда семнадцатилетняя Хьюго, смущаясь, стыдясь, извиняясь, но не сворачивая с намеченного пути, стояла посреди её кабинета с просьбой дать ей шанс. Было много ошибок, в том числе и с её стороны, ведь, оказалось, она видела лишь вершину, ореол, оболочку, даже не подозревая, что душа, сердце и сущность её возлюбленной изранены, испещрены бороздами сомнений, что в них поселилась неуверенность в самой себе, недоверие к другим, обида, затаенный страх, и со всем этим ей придется столкнуться, подбирая к сущности омеги нужный ключик. Хината шла ей навстречу, но, как тогда казалось самой альфе, слишком медленно, потому что она уже давно любила брюнетку, сгорала от безответности своих чувств, желала ощущать омегу подле себя, своей, в то время как сама Хьюго только начала откликаться на её чувства, ощутила влечение к ней, пожелала быть рядом, но не настолько близко, как хотелось бы самой Тен-Тен. Они ссорились, расставались, мирились, прощали и уступали друг к другу, начинали все сначала, возвращались к тому, на чем остановились, – и на все это им понадобилось долгих три года.

Никто не верил в их отношения, но и никто не вмешивался в них, считая, что это дело двоих, хотя, на руку им сыграл и тот факт, что ни она, ни омега без вмешательства не могли понести, поэтому, скорее всего, все их расставания-сближения и воспринимались, так сказать, с философской точки зрения, мол, дело молодое и, главное, на репутации кланов не отразится. Да, аннулирование брачного договора с Собаку существенно развязало ей руки, но хрупкой омеге причинили слишком много боли, чтобы она могла вот так вот, просто, довериться фактически незнакомому человеку.

Была ревность. Наверное, именно ревность и непонимание воздвигали между ними наибольше барьеров: ревность с её стороны и непонимание со стороны Хьюго. Хината хотела свободы. Она рвалась на волю, как пугливая птичка после длительного заточения в клетке, а она, альфа, заманивала её в новую клетку, клетку отношений, к которым девушка оказалась не готова. Точнее, даже не так. Хината хотела быть любимой, хотела любить, ей были важны, нужны эти отношения, но сама Тен-Тен видела в этом рвении лишь желание омеги забыть прошлые обиды, убедить Собаку, который поступил с ней бесчестно, что и она может быть счастлива, лишь желание доказать отцу и всей семье, что она уже взрослая и вправе решать за себя сама.

Боги! Сколько же ошибок они наделали. Сколько боли причинили друг другу. Сколько слез было пролито омегой по её вине. Но, как бы там ни было, они смогли, у них получилось, они преодолели, раскрылись друг перед другом, отбросили все сомнения и позволили чувствам – искренним, настоящим, трепетным – стать основой их отношений. Наверное, никто, по крайней мере, из тех, кто знал Хинату, не поверил бы в то, что эта хрупкая девушка сильна, но сильна не потому, что с гордо-вскинутой головой покидала её квартиру, её постель, её саму, не потому, что альфа первой приходила просить прощения, не потому, что смогла влюбить в себя завидную невесту настолько крепко, что Тен-Тен шла наперекор собственному отцу, который настойчиво уговаривал её обратить внимание на юношу-омегу, сына их делового партнера, а потому, что Хьюго Хината знала, чего хотела, и знала, как этого достичь. Скорее всего, если бы омега оказалась покорной, если бы сразу же, безропотно, приняла её любовь, согласилась на отношения, разрешила поставить на себе метку, она бы в ней разочаровалась, и у них точно ничего бы не получилось. Но Хината не окунулась с головой в омут их связи, поставив условие, что хочет реализовать себя не только как омега или женщина, но и как человек, личность, и даже не пыталась, хотя, может, и хотела, привязать альфу к себе. Тогда Такахаши колебалась, считая, что омега не искренна с ней в своих чувствах, но сейчас, когда все тревоги и неурядицы остались позади, альфа больше не сомневалась, наслаждаясь счастьем семейной жизни.

Но все же, несмотря на гармонию и взаимопонимание в их паре, им предстояло пройти ещё одно испытание, которое было результатом нелегких решений. Но нелегких не потому, что они снова ссорились, не могли найти общий язык или же отказывались уступать друг другу, а потому, что, как выяснилось совсем недавно, их мечта о ребёнке оказалась призрачной и практически недосягаемой. Нет, они обе были здоровы, могли выносить и родить не одного ребёнка, были способны воспитать и вывести в свет своих малышей, но, как показали результаты обследования, их генетический материал был практически несовместим, проще говоря, они обе могли забеременеть только от мужчины. Подобное не было редкостью, потому что, исконно, союзы между женщинами были крайней редкостью, ведь они не могли дать потомство, и только с появлением и развитием технологий подобные браки стали нормой и уже не вызывали осуждения, но природу невозможно обмануть.

Изначально, по задумке богов, женщины делились на альф и омег потому, что между ними, как и у мужчин, тоже была своя иерархия, основанная на силе биополя, что предопределяло социальный статус женщины в стае. Ещё не так давно ученые считали, что в стаях была едина градация, от самого сильного к самому слабому, но, как оказалось, были и другие деления, в зависимости от стати, статуса, силы ментальной воли, обязанностей в быту и так далее, а во время гона женщины подчинялись тем же законам выбора партнера, что и мужчины. В основном, в паре с женщиной-альфой был мужчина-омега, а с женщиной-омегой – мужчина-альфа, при этом связи между разностатусными мужчинами были более распространены, нежели между мужчинами и женщинами, ввиду чего в один из периодов стадной формации человеческого общества существовала даже тройственная семья. Но суть не в этом, а в том, что самой природой не была заложена возможность подобных союзов, поэтому женские пары довольно часто сталкивались с подобной проблемой: две яйцеклетки, даже под воздействием энергетического излучателя, отказывались сливаться и делиться, зарождая новую жизнь.