Текст книги "Мир Гаора (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зубачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 93 страниц)

   Наконец Фрегор оторвался от окошка и вздохнул, словно просыпаясь:

   – Потрясающе!

   "Ну всё, ублажился?"– мрачно спросил про себя Гаор.

   – Прошу сюда, – капитан с зелёными петлицами жестом попросил Фрегора отойти от двери. – Надо убрать камеру.

   – Да-да, конечно, – улыбнулся ему Фрегор, выполняя просьбу.

   В комнату вошли, волоча за собой тележку, два раба в оранжевых с зелёным комбинезонах, подождали, пока откроют дверь, молча, не глядя на присутствующих, вошли в душевую, вытащили десять трупов, уложили на тележку и увезли её.

   – Насколько рационально обрабатывать такие маленькие партии? – спросил Фрегор.

   – Меньше десяти штук, конечно, нерационально, – согласился капитан, – но при полной загрузке возникает давка и отдельные экземпляры выживают, – и вздохнул. – А тут уже реакция непредсказуема. После каждого такого инцидента приходится полностью утилизировать всю обслуживающую этот блок бригаду. А в этом контингенте и так сильная текучка.

   Фрегор понимающе и даже сочувственно кивнул.

   – Хотите отследить ещё партию? – предложил капитан.

   – Есть интересные экземпляры? – оживился Фрегор.

   – Обычный контингент, – пожал плечами капитан. – Запредельный возраст.

   – Ну что ж, – словно нехотя, только из вежливости, согласился Фрегор.

   Капитан кивнул молча сидевшему со скучающим лицом у пульта немолодому рядовому. Тот, щёлкнув переключателем, закрыл дверь, снял трубку внутреннего телефона.

   – Готовы? Запускайте.

   Фрегор быстро, будто боялся, что его остановят, рванулся к двери и приник к окошку, почти прижался лицом и...

   – Рыжий, – вдруг позвал он.

   – Да, хозяин, – машинально откликнулся оставшийся стоять у стены Гаор.

   – Иди сюда, – нетерпеливо подозвал его Фрегор.

   И когда он подошёл... уступил ему место у окошка.

   – Посмотри, Рыжий. Это интересно.

   Что заставило Гаора выполнить этот невозможный, невероятный приказ? Привычка к послушанию, страх перед наказанием за неповиновение или... или любопытство журналиста, сознание обязанности увидеть всё? Что бы это ни было, но Гаор шагнул вперёд, встал перед окошком и смотрел.

   Капитан и рядовой переглянулись, но, разумеется, возражать инспектору из Дома-на-Холме не стали. И сейчас они молча смотрели. На застывшего перед смотровым окошком газовой камеры рыжего побледневшего раба и жадно наблюдающего за ним инспектора в штатском сером костюме.

   Лицо Фрегора было таким, что рядовой потупился, а капитан отвернулся. Конечно, у человека бывают... странности, но не до такого же! Он что, не понимает? Да после увиденного раб попросту придушит его при первом же удобном случае. Надо же всё-таки думать, хотя чего и ждать от тихушника?

   Гаор стоял и смотрел молча, с каменным неподвижным лицом. Да, он видел смерть, видел не раз, в разном обличье, но такого... дело не в смерти, а в том, кто умирает и почему. Нет, это убийство, и убийцы ему известны. Краем глаза он видел, что за ним следят, но каменную морду привык держать ещё в училище. Что, сволочи, подловить думаете? Хрен вам, не дамся. Прощайте, браты, простите, что не помог, но ничего, я ещё посчитаюсь. И за себя, и за вас. Прощайте, в Ирий-саду увидимся. Если пустят меня туда. А нет... у Огня останусь, мне там многих встретить надо, чтоб рассчитаться. Прощайте. И простите меня. За кровь перелитую, за то... братья, я не сволочь, я ничего не знал.

   Когда за стеклом всё затихло, он сам отошёл и встал на своё обычное место. Фрегор обернулся, пытливо вгляделся в его лицо, недоумённо пожал плечами и... словно забыл о нём, заговорив с капитаном уже о финансовых проблемах.

   Потом... потом Фрегор по своему обыкновению прошёлся по всему конвейеру обработки и разделки трупов, полюбовался "печкой", проверил, как просеивают пепел, выбирая металлические сетки ошейников и несгоревшие останки... вплоть до фасовки мешков с удобрением для розничной продажи и брикетов с сырьём для переплавки. И по дороге домой опять болтал, возбуждённо рассказывая то, кого и как он подловит, то, как будет задыхаться и гореть Мажордом...

   На этот раз Фрегору не захотелось ни в "Розочку", ни в "Парадиз", и в "Орлиное Гнездо" они въехали в сумерках.

   – Ладно, Рыжий, – Фрегор задумчиво пожевал губами, прикидывая завтрашний день.

   Гаор равнодушно ждал. Он давно перестал злиться на хозяина за его манеру – на пять долей семь распоряжений. Чего с психа требовать?

   – Ладно, – тряхнул головой Фрегор, – завтра выходной, развеемся, развлечёмся. Подашь "коробочку" к десяти. И возьмёшь у Мажордома малый набор для пикника.

   – Да, хозяин, – откликнулся Гаор. – "Коробочку" к десяти, получить малый набор для пикника.

   – Всё, отдыхай.

   Фрегор выскочил из лимузина и побежал вверх по широким мраморным ступеням парадного входа, а Гаор поехал в гараж, размышляя над полученным приказом. Выезд в десять, "коробочка", набор для пикника и слова о развлечении... вроде, в самом деле, день отдыха, но у психа и отдых может обернуться и кровью, и смертью. А развлечения... Офицерам развлекалочки, а солдатам... ох, и большой кровью они на фронте оборачивались. Но... но хуже сегодняшнего не будет.

   Времени до ужина как раз хватило на проверку и регулировку "коробочки" к завтрашней поездке. Летняк и Весенник по обыкновению ни о чём не спросили, но их молчаливое понимающее сочувствие помогло Гаору успокоиться, и на ужин он пошёл уже совсем... человеком. И внизу переоделся, улыбнулся голубым глазам Снежки и увидел её ответную улыбку, обменялся молчаливым кивком со Старшим и другими знакомыми... Нет, врёте, гады, я ещё жив, я не сдался!

   После ужина он подошёл к Мажордому:

   – Велено малый набор для пикника получить.

   – Да, – озабоченно кивнул Мажордом, – знаю. Сейчас мне некогда, потом. Или нет, Милок тебе всё даст.

   И Мажордом убежал. Гаор несколько озадаченно посмотрел ему вслед. Это что же получается? У Мажордома фамильное шило в заднице прорезалось, что тоже стал решения с ходу менять? Или... или нет, это он Милка на своё место готовит, приучает как к Старшему обращаться. Интересно. И Гаор сразу приступил к делу. Поймал за шиворот пробегавшего мимо по коридору востроносого мальчишку и спросил:

   – Милок где?

   – А тебе зачем? – мальчишка ухмыльнулся. – Он для господ, лохматиками брезгует.

   Гаор как бы невзначай крутанул паскуднику ухо. Мальчишка взвыл.

   – Ты чего?! Да я тебе...

   – И что ты мне? – спросил Гаор, продолжая держать его за ухо.

   – Поскрёбыш, не наглей, – остановилась рядом с ними Цветик, – он личный. Чего тебе, Дамхарец?

   – Он Милка спрашивает, – захныкал Поскрёбыш, – а Милок в будуаре, новеньких обучает, велел не мешать.

   – Будуар, говоришь, – Гаор разжал пальцы и отпустил ставшее красным и горячим мальчишеское ухо. – Красиво изъясняешься, Поскрёбыш. В правом или левом?

   – Правый для баб, – буркнул Поскребыш, осторожно ощупывая своё ухо. – Смотри, влезешь не вовремя, он тебе ввалит.

   – Это я ему ввалю, – пообещал Гаор.

   Раз Мажордом решил Милка Старшим делать, то поможем, примем участие в обучении. Чтоб сразу понял и запомнил что и почём. Велел, значит, не мешать? Ну, так я тебе сейчас на всю оставшуюся жизнь объясню, кому и что ты велеть можешь.

   И хотя ни одно из этих соображений он вслух не высказал, Поскрёбыш и Цветик уставились на него с одинаковым выражением удивлённого предвкушения, и, когда Гаор пошёл к будуарам, как назывались комнатки для пар, они последовали за ним, предусмотрительно держась не ближе трёх шагов.

   В будуарах Гаор ещё не бывал: ключи от них хранились у Мажордома и выдавались им самим лично для санкционированных совокуплений. Гаор в первый же вечер заявил, что свои проблемы с женщинами решает сам, и ни разу за ключом не обращался. Насколько он знал, никто из третьей спальни тоже к Мажордому за этим не ходил. И потому, толкнув с властной уверенностью нужную дверь, Гаор вошёл и огляделся с невольным интересом. Но ничего такого особенного он не обнаружил. Обычный дешёвый бордель с широкой кроватью посередине, несколькими стульями и вешалкой на стене для одежды. В борделях хоть картинки на стенах были, занавесочки и прочая дребедень, а здесь... ну, никакой цивилизованности! На кровати лежали Милок и двое мальчиков, даже не мальцов, а малявок, похоже, ошейники по первому разу заклёпаны. Все трое голые, скомканное одеяло валялось на полу, одежда тоже. Милок лежал на спине, закатив глаза и блаженно подрагивая, а мальчики, всхлипывая, как после недавних побоев, вылизывали ему член и мошонку.

   Гаор не удержался и брезгливо сплюнул.

   Один из мальчиков испуганно обернулся на стук двери, и его страх покоробил Гаора больше всего остального. И разозлил. Отшвыривая ногами валявшиеся на полу штаны и рубашки, он подошёл к кровати.

   – Брысь оба! – негромко рявкнул он на мальчиков.

   Те испуганно отпрянули. Милок недовольно что-то пробурчал и нехотя открыл глаза.

   – Ну, чего тебе? – томно простонал он.

   – Малый набор для пикника, – очень спокойно ответил Гаор.

   Милок утомлённо опустил веки:

   – Пошёл вон и жди у кладовки.

   Гаор удовлетворённо кивнул и взялся за дело. Бить Милка он не стал, а попросту натёр ему уши, как пьяному. Старинное многократно испытанное средство сработало и здесь. Милок сел в кровати, ошалело глядя на Гаора, но уже без всякой томной расслабленности.

   – Ты что, Дамхарец?

   – Узнал, значит, – усмехнулся Гаор. – Уже что-то. Вставай, надевай штаны и пошли.

   – Ты... ты...

   – Я это, я. Сам встанешь, или поднять?

   И он потянулся к шее Милка, будто и впрямь собирался поднять его. Как Гаор и рассчитывал, рассказ Щупика про висение в кулаке Милок помнил и потому сразу слез с кровати, натянул штаны, рубашку и шлёпки и пошёл к двери, бросив через плечо мальчикам:

   – Здесь ждите, вернусь и продолжим.

   Собравшиеся в коридоре зрители, в основном из первой спальни, шарахнулись, освобождая проход. Необходимая кладовка оказалась в дальнем конце коридора, за вещевыми, была большой и, на взгляд Гаора, захламленной. Во всяком случае, в кладовке Матуни у Сторрама порядка было куда больше. Причина хаоса обнаружилась быстро: Милок был неграмотен. Надо же, у Сторрама даже поселковые мальцы за месяц обучались разбирать индексы и пометки на контейнерах, а этот...

   – Ты что? – искренне удивился Гаор. – Даже букв не знаешь?

   В кладовке они были вдвоём, дверь Милок закрыл, но держался будто перед зрителями.

   – Не твоё дело, Дамхарец, я такое знаю...

   – Мг, – кивнул Гаор, снимая с полки картонную коробку с нарисованным на крышке мангалом. – Знай, но вот щетина у тебя полезет, так все твои знания ненужными окажутся. Об этом не думал?

   И по внезапно наступившему молчанию Гаор понял, что выстрел попал точно. Не глядя на внезапно побледневшего Милка, Гаор проверил содержимое коробки, убедившись в наличии полного комплекта мангала и шампуров, и начал искать пакет с углём: хрен их знает, где пикник устроят, а ну как и нарубить будет нечего.

   – Ты... – наконец выдохнул Милок, – ты...

   – Что я? – Гаор наконец обнаружил искомое, вытащил большой шуршащий пакет и уложил рядом с коробкой.

   – А ты этого не боишься? – наконец справился с собой Милок.

   – Чего этого?

   Гаор специально разговаривал, не глядя на собеседника, как бы полностью занятый работой.

   – Что постареешь и станешь не нужен?

   Вопрос прозвучал серьёзно, и Гаор, оторвавшись от полок, посмотрел на Милка. Увидел отвердевшее и словно осунувшееся лицо и ответил так же серьёзно.

   – Сидеть за рулём и стоять за левым плечом я ещё долго смогу. А после сорока с третьей категорией... больше пятидесяти ни одному рабу прожить не дают.

   – Врёшь! – негромко крикнул Милок. – Мажордому... – и осёкся.

   – Сколько? – ответил вопросом Гаор.

   – Его не тронут, – убеждённо сказал Милок. – Они не посмеют. Ты врёшь, Дамхарец, мы не поселковые, мы... они не посмеют.

   Гаор усмехнулся:

   – Мне один раб, умнейший мужик был, так он говорил, что они могут всё, понимаешь, всё. Я такое видел... – и оборвал себя.

   Он не думал, не ждал, что разговор так повернётся, но раз Милок... не совсем ещё сволочь, то...

   – Он отец твой? На своё место готовит?

   Милок молча кивнул.

   – Так чего он тебя грамоте не обучил?

   Милок пренебрежительно дёрнул плечом.

   – Обойдусь.

   – Обходись, – кивнул Гаор, сразу потеряв интерес к разговору и снова поворачиваясь к полкам.

   – Поселковыми дурнями командовать грамота не нужна, – вызывающе сказал Милок. – Ты вот грамотный, а толку...

   – Посуда разовая где? – перебил его Гаор. – Вот чёрт, давно такого бардака не видел. Ты сам хоть знаешь, где тут что?

   – Пошёл к чёрту, – мрачно ответил Милок.

   – Посуда где, спрашиваю?! – начал злиться Гаор.

   Он никак не рассчитывал провозиться в кладовке до отбоя. Ему ещё форму на завтра готовить, а тут... и он, уже не сдерживаясь, выругался в полный голос крепким фронтовым загибом.

   – Ты это чего шумишь, Дамхарец? – спросил у него за спиной голос Первушки.

   – Бардак потому что, – хмуро ответил Гаор.

   Матерям грубить он давно и слишком хорошо отучился, вот будь это Мажордом, так ему врезал бы и словом, и руками со всем удовольствием, но Первушка... мать-лекариха, а Милку так и просто мать. Красава тоже за Лутошку как курица на ястреба кидалась. Наконец, Гаор нашёл запечатанный пакет с разовой посудой на шесть персон – велено малый набор, так что должно сойти – и положил его к уже отобранному. Оглядел получившийся штабелёк. Ладно. Пора заканчивать. Первушка всё ещё стояла в дверях, и потому заговорил он уже спокойно и без ругани:

   – Что делаешь, так делай хорошо. Меня так учили. Поставили тебя за кладовкой следить, так и следи. Букв не знаешь, картинки запоминай, а то...

   Сгрёб отобранное, не догворив, и вышел, решив прямо сейчас, не откладывая, отнести это в гараж и загрузить в "коробочку".

   По заведённому в "Орлином Гнезде" порядку никто ни о чём его не спросил. До отбоя успел вернуться и даже сходить в душ. Снежка, как обычно, уже ждала его под одеялом. Гаор спокойно вытянулся рядом с ней и сразу заснул. Почему-то, может, из-за предчувствия завтрашнего отдыха, хоть и за рулём, напряжение последних дней немного отпустило его.

   И наутро всё шло... ну, спокойно, скажем так. Вместе со всеми Гаор встал, умылся, позавтракал, в гараже проверил готовность "коробочки" и побежал к Старшей по кухне получать продукты для пикника. Но на полпути его остановил Мажордом:

   – Идиот! Всё для пикника на господской кухне!

   Гаор молча проглотил идиота как вполне справедливое в данном случае определение и побежал на господскую кухню. Мажордом, сволочь, провожатого ему не дал, даже направления не показал, но и он не зря сидел над планами. Так что...

   На плане господская кухня значилась целым комплексом рабочих залов, кладовок, холодильников и чего-то ещё, но внутрь его не пустили, встретив в тамбуре с подготовленными коробками и лотками, аккуратно уложенными на тележку, похожую на сторрамовские. Времени было уже в обрез, проверять крепёж он не стал, понадеявшись, что подлянки ему не устроят, хотя работали в господской кухне только родовые из первой спальни. Но обошлось. Он довёз тележку до гаража, загрузил всё в "коробочку" и побежал переодеваться в выездную форму.

   Ровно в десять он подогнал "коробочку" к подъезду западного крыла. Тут же открылась дверь, и по ступеням сбежал к машине Фрегор. Весёлый, в полевом камуфляже, как у разведчиков, но без знаков различия.

   – Отлично, Рыжий! – Фрегор с неожиданной ловкостью вбросил себя на переднее сиденье рядом с Гаором. – Гони вперёд!

   – Да, хозяин, вперёд, – невозмутимо ответил Гаор, срывая машину с места.

   На крыльцо вышел Мажордом, поклонился и спросил:

   – Вы вернётесь к обеду?

   Но вопрос остался без ответа. Фрегор даже не услышал его. "Или, – подумал Гаор, – предпочел не услышать, чтобы не портить себе настроения". В принципе, это даже понравилось ему. Во всяком случае, это лучше визгливой ругани и криков: "Не смей мне указывать, сын рабыни!"– любимого ответа Фрегора на любые слова Мажордома.

   На планкарте Королевской Долины значилось не меньше десяти мест для пикников и загородных праздников, но ещё на подъезде к воротам – неслыханная предупредительность! – Фрегор скомандовал:

   – Гони к автодрому, Рыжий! – и даже снизошел до объяснений. – Подхватим там Венна и поедем куда-нибудь подальше, – и хохотнул. – Чтоб не нашли.

   "Ну, ты-то нигде не потеряешься", – хмыкнул про себя Гаор, отвечая вслух положенным:

   – Да, хозяин. Сейчас к автодрому.

   А до чего всё-таки здорово гнать на предельной скорости мимо козыряющих полицейских у блокпостов через осенний разноцветный лес и знать, что сегодня не будет ни Амрокса, ни Хранилища, ни Большого Отстойника с их тошнотворными тайнами и прочей пакостью.

   На повороте к автодрому стоял Венн. В таком же камуфляже без знаков различия. Рядом большой защитного цвета баул, явно набитый под завязку.

   Гаор точно впечатал "коробочку" рядом с Венном.

   – Отлично! – обрадовался приятелю Фрегор. – Грузись! Хотя это ты зря, всё необходимое я взял.

   Венн сам – Гаор дёрнуться не успел – забросил свой баул на заднее сиденье "коробочки" и ловко, с заметным фронтовым опытом, влез сам.

   – Не скажи, Фрегор, – весело ответил он, устраиваясь рядом со своим баулом, – кто знает. И вообще. Идёшь в разведку на сутки, как там дальше, Рыжий?

   – Готовься на неделю, – машинально ответил Гаор и спохватился в последнее мгновение. – Господин.

   – То-то, – рассмеялся Венн. – Ты решил куда?

   – Чтоб не нашли, – серьезно ответил Фрегор. И пожаловался. – Устал я от них. Да, а твоя где?

   – Машина? – уточнил Венн. И тоже стал серьёзным. – Что-то не нравится мне, как мотор звучит. Дашь мне твоего, чтоб наладил?

   – Рыжего? – удивился Фрегор. – Ну конечно. Только закончу эту канитель. Мне ещё два пункта осталось. И хоть на неделю.

   – Спасибо, друг.

   Венн так изобразил сентиментальную растроганность, что они вдвоём долго упоённо хохотали, и даже Гаор, молча ожидавший приказа на дальнейший маршрут, улыбнулся.

   – Ну, и куда? – наконец отсмеялся Фрегор.

   – Машина твоя, маршрут мой, – рассмеялся Венн. – Идёт. Командовать парадом буду я! Рыжий, вперёд на сорок седьмое шоссе. Развилка на тридцатой метке, возьмёшь влево. Пошёл!

   – Да, господин, – откликнулся Гаор. – Сорок седьмое шоссе, тридцатая метка, развилка влево.

   И снова сумасшедшая гонка мимо... мимо всего. По-осеннему неяркое, но чистое синее небо, играющий под осенним солнцем всеми красками разноцветный до пестроты лес. И нахлынувшее вдруг на него блаженное чувство полёта. Венн и Фрегор смеялись и болтали о чём-то своём. Он не слушал, бездумно отдавшись этому чувству.

   До развилки доехали до обидного быстро. И вот тут начались неожиданности. Первая – отсутствие указателей, просто от шоссе влево уходила малоприметная даже не дорога, а наезженная прямо по траве колея. А вторая неожиданность – приказ Венна:

   – Рыжий, сбавь до шестидесяти.

   Дорога, конечно, не ах, но не до такого же! Приказ он, разумеется, выполнил, а вскоре убедился и в его правильности, и в своевременности. Колея виляла между стволами резким крутыми поворотами так, что следующий просматривался в последнее мгновение, и любая машина, кроме хорошо отлаженной "коробочки", неминуемо бы во что-нибудь врезалась или завязла, а после пятого поворота возник – Гаор еле успел затормозить – шлагбаум и как из-под земли появился часовой. В полном вооружении, чёрном комбинезоне и лихо сбитом на левую бровь берете. Спецовик?!

   Гаор ожидал всего, но не этого и – чего там самому себе врать? – испугался. Что спецовики открывают огонь без предупреждения по любому, даже случайно, даже на ноготь вторгшемуся на их территорию, знали все. И это был бы ещё не самый худший вариант. Удивился, но не испугался и Фрегор. А Венн удовлетворённо кивнул и, ловко выбросив себя наружу, подошёл к часовому. О чём он говорил с ним и что показывал, Гаор не видел: Венн встал так, чтобы из машины видели только его спину. Но к машине он вернулся, улыбаясь, а часовой, небрежно козырнув, поднял шлагбаум.

   – Вперёд, Рыжий, – весело скомандовал Венн, усаживаясь на своё место.

   – Однако и знакомства у тебя, – пробормотал Фрегор, когда застава осталась далеко позади.

   – В хорошем хозяйстве всё пригодится, – рассмеялся Венн.

   – Что это? – спросил Фрегор.

   – Один из полигонов спецвойск, – серьёзно ответил Венн. – Называется Старой Крепостью, в большом каталоге не значится, смотри специндекс, пункт номер такой-то. Зато здесь нам никто не помешает и не найдёт.

   "Это точно, – согласился про себя Гаор, – особенно трупами".

   – Налево, – скомандовал Венн и объяснил Фрегору, – я знаю тут неплохую полянку. И даже с родничком. Теперь правее, Рыжий, на вон ту прогалину.

   Подчиняясь командам Венна, Гаор вывел машину на полянку, действительно очень... уютную, и заглушил мотор.

   – Давай, Рыжий, – весело распорядился Венн, – хозяйничай. А мы пока прогуляемся.

   – Да, – согласился Фрегор, – Рыжий, ты слышал?

   – Да, хозяин, – ответил Гаор, вытаскивая из машины коробку с мангалом.

   Господа, болтая и смеясь, ушли за кусты, а он взялся за работу.

   Поставить мангал, развести огонь, хорошо, захватил уголь, жалко такую красоту ради таких сволочей губить, достать продукты, распаковать мясо, смотри-ка, с толком замариновано, пока угли прогорят, вскрыть пакет с посудой и в стороне от мангала, чтоб дымом не тянуло, расстелить скатерть, ага, вон и бревно подходящее, посуду теперь...

   Он работал, стараясь не вспоминать о таких редких и потому особо памятных пикниках, когда они всей редакцией в складчину, заехав в "Магию" за продуктами, тоже забирались в лес. Мужчины хлопотали с костром – вот где его фронтовой опыт был незаменим – женщины возились со скатертью и посудой... еды было намного меньше, мясо и закуски хуже и беднее, но там они были вместе, на равных, а здесь... "Стоп, – одернул он сам себя, – не трави себе душу". И всё время казалось, что кто-то упорно и недоброжелательно смотрит ему в спину. А ведь и верно, раз это полигон спецвойск, то, значит, наблюдатели по периметру, а может, и чаще натыканы. Так что не расслабляйся, сержант. Сволочь врёт, врёт, да правду и соврёт. Это они на пикнике, а ты в разведке. Поэтому Гаор, набирая воды из родника – видно, не в первый раз здесь сволочуга тихушная, раз так всё знает – не рискнул обмыть лицо и голову, ограничившись тем, что напился, бормоча между глотками заклинание.

   Когда Фрегор и Венн вернулись из своего похода по окрестностям, мясо уже стало подрумяниваться, а стол был накрыт.

   – Так, – удовлетворённо кивнул Венн и полез в свой баул.

   Увидев тускло серебрящийся кувшин с залитым смолой высоким узким горлышком, Фрегор вполне искренне изумился.

   – Откуда?

   – Оттуда, – весело ответил Венн, – и даже ещё подальше. Это к мясу. А начнём мы с этого.

   – Алеманский бальзам?! – рассмеялся Фрегор. – Признайся, что ограбил наших внешников.

   – Ну, зачем сразу ограбил? – изобразил смущение Венн. – Есть много других способов.

   Алеманский бальзам... Разумеется, Гаор слышал о нём, но пробовать... нет, не доводилось. Насколько он знал, маленькая, на четверть мерки, бутылочка стоила больше его годового довольствия, даже без выплат. А здесь бутыль на полную мерку, не меньше, даже не видал таких в продаже. Неужто всю выдуют? Он, говорят, крепкий. Стоя у мангала спиной к пирующим, Гаор поворачивал шампуры, стараясь не думать обо всех расставленных и разложенных им самим деликатесах.

   Господа пировали в своё удовольствие, и когда Гаор, взяв уже готовые шампуры, подошёл с ними к скатерти, то сразу заметил, что закусок и выпивки заметно поубавилось.

   – Ага, отлично, Рыжий, – обрадовался Фрегор. – Клади сюда, – и повернулся к Венну: – Давай теперь за тебя, ты здорово провернул ту операцию.

   – Давай, – согласился Венн, поднимая свой стакан. – А какую именно?

   – А с тем редактором, – рассмеялся Фрегор. – Его, вроде, здесь и нашли. Сегодня как раз год, я помню, ведь так?

   Невероятным усилием Гаор заставил себя не вздрогнуть, продолжая снимать с шампуров и раскладывать по тарелкам горячие, истекающие жиром куски мяса. Смотрел он только на свои руки и потому не заметил быстрого внимательного взгляда Венна.

   Выпив, Фрегор удовлетворенно облизал губы и от полноты чувств вздохнул:

   – Да, красиво было сделано. Одна пуля, и столько проблем решено.

   – Да, – кивнул Венн, держа стакан у губ и продолжая следить за вернувшимся к мангалу рыжим рабом.

   Чёрт, как же не ко времени затеял Фрегор этот разговор! Если Рыжий сейчас сорвётся, то... то вся операция под угрозой, нет, просто провалена. А реакцию Фрегора, когда тот поймёт, что им манипулировали, предсказать нетрудно. А убирать их обоих... придётся прямо здесь и сейчас... чёрт, что же делать?

   С тем редактором... сегодня как раз год... одна пуля... Кервин, так тебя всё-таки этот... здесь... год... На годовщину Ирий-сад двери открывает, это последняя тризна... Кервин, я... что же я, вот он, убийца твой, твоя кровь между нами, а я... Кервин...

   – Рыжий, – ворвался вдруг в мозг голос Фрегора.

   – Да, хозяин, – машинально откликнулся Гаор.

   – Сделай и себе шампур. И минералку можешь взять.

   – Спасибо, хозяин, – ответил он тем же равнодушным тоном.

   – И ступай прогуляйся, – сказал за спиной голос Венна. – Мы позовём.

   – Да, господин, – по-прежнему машинально откликнулся Гаор.

   Не глядя на пирующих, ровными размеренными движениями он подошёл к машине и достал из коробки бутылку с минеральной водой, вернулся к мангалу, взял один из готовых шампуров и, неся в одной руке бутылку, а в другой шампур с капающими на землю каплями горячего жира, ушёл в заросли. Глядя ему вслед, Венн с невольным уважением покачал головой. Надо же, какая выдержка! Позавидовать можно.

   Продравшись сквозь кусты, Гаор оказался на краю неглубокой обширной котловины, как от огромной давно заросшей воронки. Хотя что за бомба и так давно могла оставить такой след, он не представлял. Сволочей не слышно, надо думать, и они его не услышат. Гаор тяжело сел на землю, оцепенело глядя перед собой.

   Тризна... сегодня год исполнился. Он должен совершить тризну. Как склавин. А как дуггур – убить убийцу друга. И не может ни того, ни другого. Кервин... прости меня, Кервин. Тризну мне одному, без матерей, не справить, не знаю я, как это делается, тогда Старшая Мать командовала, я только делал, что велено, а молитв не запомнил, даже не расслышал толком. И тогда сороковина была, а сегодня годовщина, они по-разному правятся. А как дуггур... Кервин, друг, ну, убью я его, подойду втихую сзади, возьму за шею и переломаю об колено, по древним обычаям без пролития крови. И пристрелить меня не успеют, пока псих будет пистолет искать, я и его рядом уложу. А потом... потом-то что, Кервин? Умирать я долго буду, ну, это ладно, может, и застрелиться успею, или, как спецура набежит, на бой их вызову, а там... там всё равно, Кервин, а статья как же? Я же даже не начал писать. Ни про "галчат", ни про конвейер смертный, только заметки на листах. Кервин, прости меня, нельзя мне. Я... я в разведке, Кервин, на задании... знаешь, как на фронте было, одного убили, на тебе он лежит, своей кровью тебя заливает, а ты ждёшь, пока аггры, враги, отойдут, лежишь, не шевелишься, чтоб не заметили или чтоб за мёртвого посчитали, а потом, как затихнет всё, из-под трупа вылезешь и дальше, и мстить не моги – ты на задании. Кервин, прости меня... приду к Огню, всё от тебя приму...Матери набольшие, примите друга моего в Ирий-сад, если виноват он в чём перед вами, на меня его вину переложите, я за него отвечу вам... Сирин и Алконост, птицы вещие, вам одним дорога из Ирий-сада всегда открыта, сберегите друга моего, не глядите, что дуггур он, вы вещие, всезнающие, проводите его в Ирий-сад...

   Гаор рвал зубами прямо с шампура горячие куски мяса, отхлёбывал из пластиковой бутылки пузырящуюся кисловатую воду и не замечал ни вкуса еды, ни текущих по щекам слёз, ни бесшумных чёрных теней за спиной.

   Совсем рядом зашуршали листья, и, рассеянно скосив глаза на шум, Гаор увидел чёрные с окованными носками форменные ботинки. Спецура?! Он метнулся в сторону, уходя от возможного удара. И угадал! Не ожидавший его броска спецовик промахнулся, не устояв на ногах, упал и покатился вниз по откосу. Соблазн если не ударить вслед, то хоть посмотреть был очень велик, но риск получить прямо здесь пулю от сослуживцев упавшего был ещё больше, и потому, подхватив опустевшие бутылку и шампур, Гаор помчался обратно к полянке с хозяином и его дружком-убийцей, будь они трижды и четырежды прокляты, но сейчас это его единственное прикрытие. По дороге ему ещё минимум трижды удалось увернуться от бросавшихся на него теней – вот где пригодились уроки Рарга – и, услышав голоса Фрегора, Венна ... и кого-то ещё, он остановился на самом краю поляны и, переводя дыхание, осторожно выглянул из-за куста. Третьим был капитан в чёрной форме спецвойск. Капитан удобно устроился рядом с Венном и весьма активно участвовал в беседе и пиршестве. Гаор старался не шевелиться, но его все-таки заметили, и Фрегор сразу позвал:

   – Рыжий!

   – Да, хозяин, – откликнулся Гаор, выходя из-за кустов.

   Судя по изумлённо-обиженному лицу капитана, горделивому выражению Фрегора и радостной ухмылке Венна, его появления на своих ногах, не избитым и вообще живым не планировалось, – мгновенно понял Гаор. Капитаном-то уж точно.

   – Сделай ещё мяса, – распорядился Фрегор.

   А Венн, широко ухмыляясь, сказал капитану.

   – Вы проиграли, капитан.

   Гаркнув положенную формулу повиновения, Гаор собрал опустевшие шампуры, добавил в мангал угля и стал готовить новую партию. Скажи, как у них аппетит на лесном воздухе разыгрался!

   – Зовите своих парней, капитан, – по-свойски, дружеским тоном предложил Венн.

   – Конечно, – энергично согласился Фрегор. – Рыжий, два десятка делай.

   "А мяса хватит?" – мысленно спросил Гаор, нанизывая ароматные куски на стальные холодно блестящие лезвия. Пикник-то малый планировался, а не на ораву спецуры, вон уже дно в лотке виднеется.

   – Рыжий, – позвал его Венн, – возьми у меня в бауле.

   "Та-ак, а ты, значит, такой оборот планировал, совсем интересно", – отметил про себя Гаор, обнаружив в бауле ящик с пивом, несколько бутылок водки и вина, банки, запаянные в целлофан лотки с деликатесами и ведро с приготовленным для жарки мясом.