Текст книги "И аз воздам (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 97 (всего у книги 104 страниц)

Хитрый взгляд Золтана быстро пробежался по мне, когда я скинула шаль, согревшись от предложенной кружки и близости огня. Унесёт ветром, говоришь…ну-ну, а сам чего так глазёнками стреляешь? Но справедливости ради стоило признать, что взгляд усатого майнора был не пошлый, а скорее снисходительный, для него госпожа Райшер лишь избалованная глупенькая дамочка из богатой семьи, пытающаяся наладить контакты с новым начальством мужа.

– Меня к вам хозяин послал, – склонилась рядом крупная девушка с соломенного цвета косой, – сказал, что принести вам надо что-то.

– Да, там у меня в экипаже… – перечисление нужностей вызвало улыбку у Золтана и он ещё раз убедился в правильности своего наметанного взгляда. А как еще можно назвать даму, которая брезгует спать на общих простынях с подушками и не желает пользоваться трактирными вилками? И, чтобы не выбиваться из нарисованного образа и не вызывать вообще никаких подозрений, постаралась как можно более страдальчески закатить глаза, – и принесите пожалуйста дров в камин, только не растапливайте, ладно? Сперва идёт так много дыму, а от него болит голова…ну вы же понимаете меня? Вот потом я пойду помыться…скажите на кухне, чтобы мне нагрели воды, так вот, когда пойду мыться, то скажу вам и вы его растопите, ладно?

Девушка выслушал весь этот бред, надо отдать ей должное, совершенно спокойно и только переспросила, скажу ли я ей сама, что надо растапливать камин или достаточно увидеть меня, требующую свою воду. Я ещё раз закатила глаза и настоятельно потребовала, чтобы всё выполнялось лишь после моих непосредственных указаний. Служанка кивнула и поспешила за вещами в экипаж, а я поймала откровенную насмешку со скамейки напротив.

– Как вы планируете жить в Бернире? – вояка вроде бы спросил меня, но вопрос прозвучал удивлением, – кто-нибудь списывался вперёд, чтобы узнать о жилье для вас?

– А разве там нет домов? – это меня удивило, ведь Марлон и Ферлен говорили, что дома строятся, да и комендант не в палатке живет с семьей!

Золтан сидел, как будто получил пыльным мешком по голове, потом собрался с духом и начал повествовать о трудном быте строителей нового города. Я охала, ахала, вздыхала, тыкалась носом в кружку с отваром и только что не пускала слезу от жалости к самой себе, так несправедливо обманутой судьбой. По его рассказу получалось, что домов там построено на одну улицу, по которой можно пройти лишь по колено в жидкой грязи, остальным положены квадратные метры в уютных казармах или бараках, где чуть зазеваешься, сразу останешься без посуды, еды или дорогих вещей. Готовка там происходит на огромной большой печи, за водой надо ходить на колодец, а отхожее место расположено где-то за углом и без служанки с ночной вазой никак не обойтись. Прикинув про себя степень вранья, я чуть не хихикнула, вспомнив Бальора, который точно также вешал нам лапшу по дороге от портала до Скаггарда. Очень чесалось во всех местах осадить злоязыкого майнора, ткнув ему в нос своим житьём в крепости, но…нельзя. Иначе всё пойдет насмарку, а допустить этого я не могу. Вояка вдохновенно заливал мне про бесконечные дожди и вечную сырость, я уже устала хлюпать носом, как одновременно с двух сторон появились оба моих спасителя – служанка, возвестившая, что комната готова, и Бейрис, скинувший у огня на специальное вешало тяжёлый влажный плащ и шляпу.

– Тебе лучше? – ласковый тон и поцелуй в руку бдительность не ослабил, зато майнор фыркнул в густые усы, – ты уже согрелась?

– Конечно, – я щелкнула ногтем по толстому боку кружки, – если бы не этот отвар, я уже сидела бы прямо на дровах! Но ничего, всё обошлось, разве что нос немного… – демонстративно втянув воздух и пошмыгав, я показала всю прелесть передвижения по здешним дорогам. – Лучше бы порталом, – глубокий укоризненный вздох и…полная покорность судьбе, – но я же понимаю, что по-другому нельзя. А…где наша комната, Бейрис?

– Разрешите удалиться? – Райшер встал около Золтана.

– Да удаляйтесь, – хмыкнул тот, не иначе прикидывая про себя, как я буду наводить тоску своими стенаниями, – ваша жена очаровательна, вам никто этого не говорил раньше?

«В своей глупости и никчемности», так и читалось продолжение фразы, но я благоразумно не стала озвучивать его и только улыбнулась, мило прощебетав, что с удовольствием пообщаюсь с господином майнором за время пути в Бернир.

Комната действительно оказалась чистой и светлой, а я пожалела на минуту, что ночевать в ней мне не удастся. Кровать задвинули в левый угол при входе, справа посреди стены темнел камин с обещанными дровами, а у окна квадратный стол и два шикарных стула просто просили пристроить туда уставшие части тела. На столе, кстати, лежала чистая скатерть, что заставило уважать папашу Петера ещё больше. Та-ак, а пожрать где? Я ведь целый день голодная тряслась, а дальше что будет?

– Скажи, – я с самым деловым видом стала трепать принесенные узлы, вытаскивая оттуда постельные принадлежности, – а насчет ужина-то как дело обстоит? Ты бы распорядился, а я пока… – демонстративно повернувшись спиной, я откинула в сторону общественную простыню и подушки.

– Забыл, – Райшер растерянно уставился на постель, судорожно сглотнув, – подожди…сейчас принесут. Я пойду подгоню их!

Второй узел тут же полетел в дальний угол, нельзя к нему привлекать внимание, зато можно немного перевести дух и посмотреть вокруг на предмет подручных средств. Стулья высокие…не пойдут, на постель тоже просто так не заманишь, а вот на камин можно и поймать…чем они тут его разжигают?

Ужин прибыл на большом подносе и торжественно осел посреди стола, маня необыкновенными запахами. Ничего, я ещё успею пожрать, прежде чем…ну, давай, закрывай быстрее дверь…вот так…правильно…

– Ты не находишь, что тут прохладно? – на всякий случай я зябко повела плечами и сделала вид, что меня передёрнуло. – Может быть, зажжёшь камин? Там уже всё приготовлено, только огонёк поднести…не мне же стоять на четвереньках, верно?

– Холодно? Не чувствую, но раз ты просишь, – Райшер присел на корточки перед камином, щёлкая и стуча чем-то, и я с холодной аккуратностью осмотрела низкий хвост, лежащий на тёмносиней спине. Что-то у него не получалось с растопкой, потому что он с раздражением отбросил в сторону камешки и…получил поленом по голове. Некоторое время я с испугом смотрела, как он покачивается, но удар сделал своё подлое дело и он рухнул набок, неловко подмяв под себя правую руку. Йес, я это сделала! Теперь всё по плану, который я продумала за время долгой дороги до мелочей. Бежать, сломя голову, я не буду – Бейрис мужик здоровый, очнётся, сразу помчится в общий зал, значит, не дадим ему этого сделать. Жаль, веревок я так и не нашла, но это не беда – есть общественная простыня, которую можно располосовать на ленты и перекрутить, намочив в тазике для умывания. Положена же мне вода, как для знатной дамы, вот и воспользуюсь ею…нож бы ещё найти…а, вот он у хозяина на поясе висит! Замечательно, далеко ходить не надо за подручным инструментом! А куда бы самого Райшера пристроить? То ли дело у меня дома, есть батареи отопления, никаких вопросов, а тут…разве что к кровати прикрутить… тоже мысль, такого монстра хрен кто сдвинет! Правда, метров пять тащить придется, лишь бы не очнулся раньше времени…уф, тяжелый, зараза, и как это раньше медсестры раненых таскали? Или те раненые не такие здоровые были? М-да, в гвардию всегда вот таких набирали, здоровых да без мозгов, это Орвилл с головой был, не чета вам…

Поминутно опасаясь, что благостное забвение закончится в самый неподходящий момент, я дотащила Райшера до угла кровати и крепко скрутила ему руки одним мокрым жгутом, а вторым – примотала их к угловой стойке как можно выше. Хорошее положение – зубами не достать, ногами тоже, лежи себе спокойненько, пока кто-нибудь не вспомнит о тебе, а я ещё и подсоблю, предупредив хозяина, что муж умаялся и отдыхает, а будить его не надо. Заорать, мол, может, но на это тоже не стоит обращать внимания, поскольку он во сне разговаривает и кошмары шапкой ловит. Ну вот, время настало собираться в дальний путь…

Узел с вещами из Арсворта полетел на середину комнаты, я поковырялась с платьем, но оно никак не желало расшнуровываться и тут же было безжалостно надрезано ножом. На фига оно мне на дорогах Лионии? Штаны, сапоги и толстая куртка гораздо нужнее, жалко лишь, что оружия никакого нет и пользоваться им я не умею. Лучше бы всего топор прихватить с собой, но за неимением ничего другого прихвачу нож Бейриса, тесак-то здоровый, чуть меньше моего локтя, пригодится. Из остатков простыни получились прекрасные портянки, а в мешок переместилось то, без чего не обойтись в дороге – огниво из камина, отброшенное Райшером, тощее трактирное одеяло и узелок с едой, которую можно нести с собой пару дней, не боясь, что она стухнет по дороге. Ч-черт, а как пахнет-то от стола…закачаешься, ничего не случится, если поем? М-м, вкусно…ах, да, денег же мне еще с собой надо! Что там говорила Летиция, они дали Бейрису с собой сто деров? Все не возьму, не то в воровстве могут обвинить, а десяток запросто. Где он деньги-то держит, в карманах, в мешке? Мать, ёрш, сукин кот, а ведь у него же моя бирка! Чуть не забыла, вот с чего надо начинать было!

Деньги нашлись быстрее, чем я ожидала – в широком поясе под мундиром прощупывались монеты и, недолго сомневаясь, я всё-таки расстегнула его и стала искать, где и как крепится этот самый пояс. Ну не резать же мне его ножом? Кожа толстая, а не дай Айди, рука дернется, то и до крови недалеко… лучше уж так, по-тихому, может, и бирка моя там лежит?

Под мундиром в руки всё время лезла тонкая рубашка, отчего я жутко нервничала и зачем-то запихивала её обратно в штаны, а хитрая пряжка нашлась почти на боку, прикрытая кожаным клапаном. Ничего особенного, такая же конструкция, как у нас…расстегнуть да дёрнуть посильнее…тяжёлый пояс-то, от денег, чай! Не очнулся? Вроде нет, так и лежит, запрокинув голову…не убила же я его, в самом деле…послушаю только…да, такого убьешь пожалуй, сердце бьётся, значит, живой! Пояс, где пояс с деньгами? Ага, вот он…а где тут щель, из которой выпадают волшебные монетки? Нет, ну надо же так запихнуть, что самому не вытащить…или трясти необходимо? Проклятье, выпадет оттуда хоть одна или нет!

Ожесточенно тряся пояс, я уже была готова разрезать его на мелкие кусочки, чтобы добраться до вожделенных деров, но что-то сдвинулось внутри и одна за другой из прорези стали выпадать, звеня и крутясь, блестящие кругляшки, которые я тут же прижимала сапогом к полу. Это диты, а не деры, но их высыпалась вполне приличная кучка, а где бирка? Бирка, чёрт подери, где моя бирка?

– Она у меня.

Голос Бейриса от кровати буквально подбросил меня на месте и я уже была готова отбиваться от него, решив, что он каким-то образом избавился от намоченных жгутов. Уф…лежит.

– Где она? – на всякий случай я подошла со стороны головы, обыскивая взглядом лежащую фигуру.

– Я же сказал, у меня. Показать не могу, извини. Будешь искать? – насмешка в голосе вывела меня из себя.

– Буду! Далеко ты ее спрятать не мог…разве что съел, – присев сбоку, я стала ощупывать мундир изнутри, несмотря на слабое сопротивление, – зря дёргаешься, всё равно найду!

– Так щекотно, – фыркнул он, – и не там ищешь. В штаны загляни!

На пошлые намёки я не поддалась, а бирка нашлась примерно там, где в одном далеком мире подшивают внутренние карманы для документов и я, не смущаясь, наклонилась и надрезала ножом подкладку, чтобы выудить оттуда эту ценную вещицу. Бейрис лежал совершенно спокойно, даже не делая попыток сопротивления, но стоило только отложить нож, как он извернулся и попытался прижать меня ногами к полу. Этого я не ожидала, спасло лишь то, что одной рукой я уже вцепилась в бирку, а второй отталкивала его от себя. Возня на полу началась нешуточная, но помогло, что он лежал в углу и я всё-таки сумела упереться в стенку ногой…давила изо всей силы, пока не отползла от него в сторону, тяжело дыша. Проклятье, и это одними ногами! Хорошо, что привязала на совесть, а то…

– Крепко, постаралась, – даже как будто одобрил он. – Теперь можешь полюбоваться… не соскучилась?

– Нужен ты мне, – я запрятала драгоценную бирку подальше в карман и демонстративно отряхнула руки, – у нас был договор, но ты не захотел его выполнять, так чем я хуже? Заметь, ты предложил его мне, а не я тебе. Но это уже в прошлом и он для меня значения не имеет.

– А что для тебя имеет значение? – Райшер даже не шевелился, только следил одними глазами за моими руками и вопрос задал самым серьёзным тоном. – Подписание контракта в храме имеет значение?

– Нет. – Я положила пояс с деньгами на стул, а сама стала собирать блестящие монетки с пола. – Я из той страны, где уже давно плюют на всё, кроме одного – возможности делать то, что мы считаем единственно правильным. Для меня не имеет значение ни одна подпись и ни одно слово, если я внутри думаю иначе. Подпись это всего лишь корявые буквы на бумаге, слово – вылетевшие эмоции и больше ничего, пустой звук. А вот внутри…я не хочу пускать туда никого, потому что место уже занято навсегда. Орвиллом. На всё остальное мне наплевать, чтобы не говорили вокруг. Я люблю его, а ты… – я брезгливо поморщилась, вспомнив ночь после посещения храма, – оставайся здесь. Мне ты не нужен, хотя я благодарна тебе за возмещение долга, но не больше.

– Лерия, подожди. Я хочу с тобой поговорить.

– И сильно хочешь?

– Очень.

– Плохо хочешь, раз за столько времени не смог этого сделать.

– Плохо? Да как можно говорить, если в том доме даже стены не спасают от любопытных ушей? Не всё, что я хотел сказать тебе, должно становиться всеобщим достоянием.

– Какие та-айны у нас, – отказать себе в удовольствии лишний раз безнаказанно поиздеваться было трудно, – а как же род, ради которого надо поступаться всем личным? Нам не о чем говорить, дела говорят больше, чем слова, – я демонстративо покрутила в воздухе левой рукой, показывая остатки синяка. – Ты будешь опять что-то врать, а я не хочу снова отделять мух от котлет, да мне и неинтересно это все слушать.

– Подожди, – Райшер еще раз изогнулся, но кровать и жгуты поддаваться не собирались и он снова плюхнулся на пол, – ты же видишь, я ничего не могу сделать. Можешь не развязывать меня, только послушай, хорошо? Это ты можешь обещать?

– Послушать? – критически осмотрев еще раз все вокруг, я встала немного в стороне, – говори, я всегда готова слушать, если собеседнику есть, что мне сказать.

– Лерия, скажи, ты еще носишь кольцо, которое подарил тебе Флойд? – Бейрис попытался подтянуться наверх, чтобы сесть и уперся ногами в пол.

– При чем здесь его кольцо?

– Тебе трудно сказать, носишь или нет? – он запрокинул голову, но из полулежачего положения очень трудно рассматривать того, кто стоит рядом.

– Не трудно, – на всякий случай я заложила руки за спину, – ношу. Что дальше?

– Сними его.

– Зачем? – подозрительность вновь сделала охотничью стойку. – Чем оно тебе помешало?

– Лерия, – Бейрис вдруг заволновался, – прошу тебя, сними. Ненадолго, только на время разговора, потом можешь опять его одеть, если захочешь. Это что, так трудно сделать? Или ты меня боишься? – попытался он надавить на «слабо». – Ну, посмотри внимательно, я же не могу дотянуться до тебя, ты стоишь далеко…не смотри в сторону, тебе так трудно повернуться ко мне? Ты боишься смотреть мне в глаза?

– Не боюсь, – я переступила с ноги на ногу, – но опасаюсь. Почему ты не можешь сказать мне все, что хочешь, если это так важно? Я вполне в состоянии понять, что ты говоришь.

– Лерия, мы жили с тобой вместе в одном доме, встречались за одним столом, ты согласилась с моими доводами, что тебе необходима защита и в то же время тебе надо добраться до Орвилла, чтобы оказать ему помощь…чтобы посмотреть на него, в каком он состоянии, ты же слышала только слова Флойда…

Голос Бейриса звучал разумно и успокаивающе, я действительно соглашалась с его доводами, даже кивала головой и не собиралась делать никаких глупостей, типа закатывания истерик или незаслуженных оскорблений членов его семьи. Все правильно, я и сама так думаю, даже приятно, что здесь наши мысли совпали. И чужих тоже слушать нечего, надо хорошенько подумать, прежде чем заглядывать в рот тем, кто отпускает комплименты и тормошит воспоминания о самом дорогом…никогда не надо бросаться вперед, очертя голову…последствия, да, надо о них подумать, согласна…и подарков от них принимать не надо, мало ли что с этими подарками может быть такое…это же не мама дарит…мама…кольцо от мамы…а как оно блестит…стоп, зачем это я стаскиваю кольцо с мизинца, а оно ещё так плотно сидит…

– Бейрис! – я затрясла головой, пытаясь избавиться от наваждения, чтобы уйти из глубокого колодца, куда затягивают чужие глаза и вкрадчивые разговоры. – Ты…ты…пытаешься заставить меня…

– Проклятье! – Райшер буквально взбесился и, немыслимо изогнувшись, неожиданной подсечкой повалил меня на пол. – Лерия, сними кольцо, слышишь? Ну уж нет… – зажав меня ногами со всей силы, он стал подтаскивать их к себе, шипя и ругаясь, – не сейчас…если бы у меня были свободны руки…

– Нет, – я пнула его, закрутилась, отпихиваясь руками и ногами, при первой же возможности двинула кулаком в живот и, когда он стал хватать ртом воздух, быстро выползла на середину комнаты, – нет! Всё, хватит с меня! Каждый так и норовит сыграть в свои ворота, а это кольцо…Флойд сказал, что оно поможет мне не поддаваться никому! Я и так поддалась…больше ни за что! Я сказала, что уйду в Неймар, значит, уйду, а ты…да плевала я на тебя, плевала я на всё, кроме Орвилла!

– Золтан! Петер! – Бейрис заорал так, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. – Золтан!

Ах ты ж гад какой! Да на его вопли сейчас сбегутся все снизу, а когда они узрят привязанного Райшера…Мысль не успевала за руками, только что я держала нож, а уже сижу рядом с Бейрисом и запихиваю ему в рот скомканный кусок простыни, из которого намеревалась сделать еще одни портянку. Крутился он во все стороны, как уж, пытаясь еще раз повопить на весь постоялый двор, но я все-таки зажала ему голову, попутно придавив нос и при первой же попытке заорать с превеликим удовольствием заткнула рот скомканной тряпкой. Пусть спасибо скажет, что до портянок дело не дошло! Ах, ты еще и выплюнуть пытаешься? Всё, мое терпение кончилось, сам виноват! Очень хорошая полоска отхватилась, ровненькая такая, зато тряпку во рту прижмёт и фиг ты ее выплюнешь! Орать он вздумал…откровенности какие-то обещал, да ничего не вышло, не купилась…

Теперь уже меня здесь ничего не держало, я скинула в мешок свои жалкие пожитки, ссыпала кучку дитов в узелок и накинула куртку с капюшоном, которая чья-то добрая рука сунула мне в Арсворте.

– Всё, прощай, – посмотрев в ярко-голубые глаза, быстро отвела взгляд…мало ли что. – Я надеялась, что мы разойдемся по-хорошему, как было обещано, но с тобой это оказалось невозможно. Наш контракт я объявляю недействительным, можешь вернуться в храм и прочитать, что там написано, сразу поймешь. И ещё, – я просто горела желанием напоследок плюнуть ему в рожу, аж тряслось всё внутри, – я теперь не одна, а это придаёт мне сил…ну, что ты так уставился? Орать больше не получается, да? Можешь побеситься напоследок, – я издевательски ухмыльнулась, предчувствуя реакцию на сказанное, – потому что у меня будет ребенок от Орвилла, а это перевешивает всё остальное, все договоры и обещания. Понял?

Райшер взвыл, пытаясь очередной раз дотянуться до меня ногами, чуть не вывернул руки и даже показалось, что затрещала стойка кровати, с такой силой он закрутился на полу. Но я уже не стала искушать судьбу и захлопнула за собой дверь, удовлетворенно отметив, что его возня и мычанье в коридоре совершенно не слышны. Спуститься со второго этажа, когда в зале дым стоит коромыслом, а сидящие пьют, вопят и ловят за юбки служанок, было уже проще простого. Я прошла под галереей, где было меньше посетителей и потемнее к выходу на двор и выкатилась в темную ночь с ярко блестевшими звездами на небосклоне чужого мира. Идти пешком по ночной дороге в одиночку – безумие, но сейчас надо побыстрее уйти отсюда и придется побороть свой страх.

– Эй, куда направился? – у ворот меня окликнул кто-то из слуг, – ночью не боишься один шастать?

– Боюсь, – вздохнула я как можно горше, – но мамка ждёт…волноваться будет. Знаешь, как они волнуются? Реветь начнёт, а меня потом вообще прибьет..

– Не прибьёт, – успокоил босой парень, от которого разило потом и лошадьми за версту, – они все так ругаются, а сами только рады, что мы пришли! Ладно, подожди чуток, тут в Медницы один собирался ехать, прихватит тебя с собой…щас посмотрю, где они там пиво дуют. Не оторвутся никак, того и гляди лопнут!

Ушлый парень уболтал дородного селянина, который уже и забыл, что обещался вернуться сегодня домой, а в благодарность за это получил от меня целый серебряный дит, отчего пришел в безумный восторг. Селянин вывел за ворота свою кобылу, взгромоздился в телегу вместе с двумя тощими мужичками и мы потряслись в его деревню, до которой по тракту было около часа езды. Лошадка бежала резво, охать было не с руки и я молча терпела неудобства передвижения, опасаясь, чтобы вдруг хозяева телеги не оказались любопытными до чужого добра. То ли селяне действительно были нелюбопытны, то ли не захотели связываться с неизвестным парнем с ножом на боку, но факт остается фактом – доехала я до Медниц спокойно, хоть и опасливо посматривала на попутчиков, придерживаясь за бок, а на крестьянском подворье, по причине отсутствия света, меня и вовсе не рассматривали с пристрастием, определив местом ночлега сеновал. Завернувшись в тощее одеяло, я разгребла сено и завалилась спать.

Спозаранку в стойлах началась бурная жизнь – мычали коровы, заливисто орал петух, кудахтали куры, добротно матерились хозяева и работники и от всей этой какофонии сон внаглую покинул меня в самое сладкое время, оставив лёгкое сожаление о чём-то хорошем и радостном. От души почесавшись после сена, я выползла на свет, очумело разглядывая бегающее и снующее беспокойное хозяйство.

– Ты откуда тут взялась? – подозрительно уставился на меня заросший щетиной мужик в грязной поддевке. – Что-то я не припомню, чтоб ты вечером появлялась…

– Так то вечером, – пожала я плечами, выбирая из волос сухую траву, – а я ночью приехала. С постоялого двора подвезли…али не говорили ничего?

– А, так это ты с Ребеном прикатила, – понятливо закивал мужик, – а они твердят, парень с ними ехал и всё! Глаза залили пивом, не видят ничего дальше носа…ну да, в темноте тебя и за парня можно принять, коли в штанах ходишь. Куды идешь-то?

– В Ловичи, – посмотрев вокруг, опасности для себя я не увидела, – там мать у меня, давно не встречались. Это я уж поплакалась ночью, чтоб не бросили, а вообще-то я до ее дома и пешком дойду, не сломаюсь.

– Тоже верно, – мужик закинул на плечи непонятный инструмент, похожий на огромные вилы, – если есть будешь, то заходи, места хватит. До Ловичей не поедем, далеко это и в стороне от тракта, а вот в Бекоры повезем солому, дом свата крыть, так что можешь пристраиваться, подвезем.

– Отлично, – подобная удача могла мне только сниться, – я еду с вами!

К ночи я на последнем издыхании ввалилась на постоялый двор, мечтая только об одном – вытянуться где угодно, хоть на полу в общем зале, закинув в рот что-нибудь горячее. Служанка без вопросов принесла мне миску похлебки, которую я едва не вылизала по окончании пиршества. Кусок хлеба, серого и ноздреватого, оказался очень кстати, а большушая кружка с отваром привела в благодушное настроение. Топать днем мне пришлось долго, подвозить желающих не было, а тратить целый дит на путешествие в крестьянской телеге – верх расточительности. За этот дит я могу ехать в почтовой карете по тракту от одного постоялого двора до другого, да еще и поужинать по приезде, а серебра у меня не так уж и много. Сколько еще придется идти пешком, экономя деньги? Я усмехнулась про себя, представив рожу майнора Золтана, который принял меня за истеричную дамочку из аристократии и Райшера, оправдывающегося перед начальством за своё пикантное положение около кроватной стойки. Зуб даю, без свидетелей там не обойдется, а про такой конфуз сплетни полетят просто с космической скоростью! Ох, и поржут же над ним остальные солдаты…жаль, не услышу. Где тут посветлее место? Надо бы карту посмотреть, а то рискую вляпаться по глупости…да и маршрут немного изменился. Пока я шла целый день пешком, глупость и упрямство были вытеснены благоразумием и осторожностью, которые взяли верх после основательных размышлений. Прежде, чем соваться в Неймар, потрясая кулаками, надо посоветоваться со знающими людьми, иначе меня раскатают в тонкий блин и концов никто не найдет. Первым в этой очереди стоял Никомус, мнению которого я доверяла. Ещё я бы с удовольствием пообщалась и с мэтром Леонардо Каллини, но к нему надо возвращаться в Делькор и просить аудиенции, а это займет много времени. Впрочем, дальнейшие решения надо предпринимать после Арсворта и на холодную голову.

Сегодня шёл уже четвертый день, как я находилась в пути. Передвигаться в светлое время по тракту было не очень интересно – наступила осень, пора уборки урожая была в самом разгаре и по всем дорогам сновали крестьянские телеги. Пеший люд встречался гораздо реже, спеша по своим надобностям, но тракт не пустовал до самой темноты, только под вечер все путники оседали на постоялых дворах за высокими стенами и на тёмной дороге оставались лишь совсем безбашенные либо искатели лёгкой наживы. От тех и других надо было держаться подальше, но в последние два дня я уже освоилась на тракте и оба перегона преодолела с наименьшими трудностями, то есть в дорожной карете. Первый раз я попала на её отправление совершенно случайно, выйдя во двор рано утром. Гомонящая с вечера толпа постояльцев ещё не продрала глаза, а я, раздирая рот в зевоте, пошла искать отхожее место и натолкнулась на огромный рыдван, около которого суетились люди. Это средство передвижения, возможно, называлось как-то иначе, но оно было настолько громоздкое, нескладное и тяжёлое, что к нему просилось именно это название.

– Это что такое? – темная коробка на колёсах была распахнута настежь, а внутри так и летала метла, сопровождаемая бесконечным ворчаньем и проклятиями в адрес грязнуль, давно покинувших нутро этого необычного монстра.

– Так это, господин хороший, дорожная карета, ещё вчера вечером прибыла, – обстоятельно стал разъяснять пожилой мужчина с огромной лысиной, приподнявшийся из-за здоровенного заднего колеса. Он с любовью осмотрел необычный раритет и даже погладил его широкой, как лопата, заскорузлой ладонью со свежими ссадинами. – Тут, стало быть, люди едут, кому охота быстро добраться по тракту до следующего города. Что, не встречали такого раньше? – мужчина почесал лысину и заглянул под днище, а потом воззрился на меня, состроив хитрую рожу. – А зря вы рядитесь в мужскую одёжу, вот что я вам скажу, всё равно на парня вы только издаля похожи, да ещё в темноте можно перепутать, коли пивом залиться. Вот сейчас в вас ни за что парня не признать!

– В дороге так удобней, – я заглянула вовнутрь, но ворчащая тётка захлопнула дверцу чуть ли не мне по носу и я только успела заметить достаточно вместительное нутро экипажа, – а подол вечно пачкается. А куда он, – постучала по колесу рукой, – едет? И всех берёт или нет?

– Чего же не взять, коли деньги заплатишь? – мужик искренне удивился вопросу. – Скоро выезжаем, вот только запряжём лошадей и вперёд, полетим, как ветер! Вы, милостивая госпожа, ехать собрались? Так мы через Донницы напрямки по тракту поедем, к вечеру в Сурине будем. Ежли ехать желаете, то милости просим, платите один дит и сидите до самого Сурина, как у Айди за пазухой. Ну как, будете ехать, ай нет?

Рожа у мужика стала при этих словах жутко продувная и встал он так, чтобы со стороны постоялого двора не было видно, что мы с ним разговариваем, что навело на единственный вывод – платят за проезд где-то в другом месте, а мой дит беспошлинно осядет в чей-то карман. После трех секунд размышления я заручилась обязательством предоставить мне место и помчалась за мешком с пожитками. По возвращении мужик ткнул мне грязным пальцем в угол дивана, а блестящий дит подозрительно быстро пропал в огромном кармане серого широкого плаща, отороченного малиновым кантом. Лошади, тащившие это чудо передвижения, были под стать ему, настоящие владимирские тяжеловозы, но, вопреки ожиданиям, шли довольно бодро и на мягком диване дорога почти не чувствовалась. Вообще диванов было два, на каждом могло сидеть человек по шесть да сверху нависали полки для поклажи, а негодующий народ уже толпился у крыльца, громко требуя средство передвижения. Вовнутрь залезло человек десять, причем с дородной дамы наглый возница пытался стребовать двойную оплату, мотивируя площадью занятого дивана, а дама громко и с удовольствием доказывала ему, что плату берут с головы, а не с седалища. В спор попытался встрять тощий старичок, тут же потребовавший уменьшить плату за свой проезд, после чего возница с силой хлопнул дверцами, щёлкнул вожжами и сумасшедшая коробка на колёсах потряслась по дороге. На следующее утро в Сурине я уже стояла в очереди на карету в числе первых, изучая выдранный листок из атласа. Ещё чуть-чуть и я доберусь до портального камня…

– Хозяин, не подскажете ли мне, где я могу найти ближайшего мага?

Владельца постоялого двора можно безошибочно определить даже в полутёмном зале и я даже не стала присаживаться за стол, стараясь побыстрее определиться с более важной задачей.

– Госпожа желает пройти порталом? – дородный мужик медведеобразной внешности рассматривал меня с доброжелательным любопытством, как смотрят на всех проезжающих через перекресток – авось, что интересное углядим?

– Госпожа желает побыстрее отправить письмо, – перекинув мешок на другое плечо, я осмотрелась вокруг, но посетителям этого заведения было не до меня – вечер ещё не наступил и большинство пока что утоляло голод, а не искало приключений. Время, когда количество выпитого перевалит за планку самосохранения, пока что не наступило и между столами можно было проходить без ущерба для себя. – Здесь же есть маг, почтенный?

– Есть, как не быть, – хозяин скривил рожу, по которой было видно, что оный маг уважением не пользуется и вообще неинтересен, но с ним приходится считаться вопреки всему. – Хотите поговорить?

– Хочу, – медлительность и раздумья мужика мне не понравились, но до следующего портала надо добираться еще два дня, а это означало лишние деньги и время. – Где я могу его найти?