Текст книги "И аз воздам (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 104 страниц)

– Ишь ты, вырядилась, – Геда сегодня пришла в комнату пораньше и обошла Айну со всех сторон, разглядывая обновку, – куда только побежишь подолом трясти?

Против обыкновения, Айна не обиделась, а только махнула рукой на недовольное лицо Геды и начала переплетать волосы.

– Ты бы хоть причесалась, а то скоро колтун на голове будет, – расческа в ее руках так и мелькала, оставляя светлые дорожки, – что тебе, лень голову помыть?

– Мой ее, не мой, все равно пыль постоянно садится, а ветер один песок носит, – Геда завалилась на лежак, глядя в потолок. – Тоска одна в этом Скаггарде, работа, работа…больше ничего нет с утра до вечера! Как было хорошо раньше, хочешь, идешь по дороге, куда глаза глядят, хочешь, спишь, ничего делать не надо…а здесь никаких радостей, хоть умри! Одна Перта у нас счастливая ходит, не то, что мы…

– С чего это она счастливая? – Перту я давно не видела, но за последние дни я была так занята шитьем, что много на что не обращала внимания.

– А ты чаще по сторонам смотри, – Геда вдруг обрадовалась возможности посплетничать о том, чего никто не знает, – тогда и увидишь! Ты же у нас за общим столом не сидишь после ужина, вот и не знаешь ничего! Приглянулась она тут одному, вот и радуется, глупая.

– Почему это она глупая? – Айна остановилась около дверей, недоумевая от комментария, – если она с кем-то может свою жизнь связать, то разве это плохо?

– Вот и видно, что ты тоже молодая да глупая, – Геда перевернулась на бок, шумно почесавшись, и вокруг головы у нее заплясала пыль, – теперь ей только и останется, что чужую грязь стирать да зашивать, а уж сколько всего наслушается в свой адрес, так хоть уши затыкай! Что я, не знаю, как мужики себя ведут? Напьется, будет кулаками везде тыкать да своего требовать, то ему недоварено, то пережарено, то пива мало, то еще что…а попробуй, возрази, сразу кулаком в зубы получишь! Сапоги снимет, вонь на весь дом, а он этого и не чувствует…хватит, нажилась, лучше уж одной, чем с таким рядом спать.

– Так с кем же она? – не удержавшись, мы с Айной спросили в один голос, посмотрели друг на друга и рассмеялись. – Знаешь, так скажи, в храм, что ли, пойдут скоро?

– Про храм не знаю, а вот жить Перта точно здесь скоро не будет. Ну что смотрите, нашелся на нее король, – зло закончила она, – в зале увидите!

И чего это она так злится, что на ее неземную красоту внимания не обращают? Помылась бы да причесалась, вроде еще и ничего, но подай ей такой совет, в рожу вцепится, зуб даю. За месяц с небольшим, что мы здесь живем, я еще ни разу не видела Геду с чистыми волосами, а кучка пыли около ее лежака скоро закроет весь свободный пол.

Айна, не дождавшись ответа, убежала, я взялась шить свои штаны, а Геда закрыла глаза и сделала вид, что спит. Шила я почти до темноты, из окошка уже не падали даже отблески далекого света, единственное освещение давал шарик, но и он становился все слабее и слабее. Убрав подальше недошитое, я потерла глаза и решила пойти умыться на ночь к колодцу. Редкие шарики светились в коридорах, обитатели Скаггарда в основном расползлись спать и на дороге я никого не встретила, что сочла хорошим предзнаменованием. Вода приятно охладила лицо, я потерла обрезком тряпочки зубы и еще долго стояла, рассматривая яркое звездное небо над головой, пока где-то не хлопнула дверь. Встречи по ночам мне здесь не нужны, кто бы там не вышел, свидетелем ничему я быть не хочу!

Поднимаясь по темной лестнице, еще издали услышала сдавленный шепот и возню. Что это за поздняя парочка тут пристроилась? Не то, чтоб я была против, могу и мимо пройти, сделав вид, что ничего не вижу, лишь бы дальше обжиманий дело не пошло, поскольку смотреть на это самой неловко.

– Ну не надо…прошу тебя… – тихий женский шепот впереди раздался очень громко в ночной тишине.

– Да перестань ты, – пробасил мужской голос, – неужто неприятно?

– Нет, нехорошо так, – упрямо твердил женский и в темном углу снова громко завозились, – не по-людски это!

– А если я тебя поцелую, – после некоторого молчания раздались вполне определенные звуки и раздался едва слышный всхлип. – Ну что ты какая…

– Какая? – женский шепот сорвался на слезы. – Так только доступные женщины делают, как ты не понимаешь!

– Да какие доступные женщины, вот глупая! Так все парни делают и всем девушкам это нравится, а ты…

– Что я? Вот всем нравится, а потом вы и говорите, что они доступные…ну не надо, Лион, пусти меня, уже поздно…

– Ну и что, кто тебя там ждет? Рия твоя? Так она сама из веселого дома, не прочь покувыркаться, коли позовут, а я не хочу тебя отпускать!

Возня на лестнице переросла в сдавленное шипенье, кто-то явно пытался выдраться из темного угла, уговаривая Лиона отпустить ее.

– Помощь не нужна? – башмаки я держала в руках и поднималась босыми ногами так тихо, что возившаяся в темноте парочка не слышала меня до тех пор, пока я не встала рядом с ними. Ну так и есть, из угла метнулась испуганной мышкой Айна, которую я узнала по маленькому росту и растрепавшимся светлым косам и пропала в полутьме коридора, а на сумрачную площадку из темного угла вышел Лион.

– Что, подсматривала? Чего уставилась?

– Дурак ты, парень, – вздохнула я, на всякий случай поудобнее перехватывая тяжелые башмаки, – что ты девушку так пугаешь?

– Чего это я делаю… – Лион было попер на меня, но остановился, переваривая услышанное, – с чего это я ее пугаю?

– А то тебе непонятно, чем ее так испугать можно! Если Айна тебе нравится, то зачем в темноте зажимаешь?

– А что, я при свете должен это делать? У всех на виду? – заершился он, но попыток напереть на меня больше не делал.

– Зачем же на виду? Ты взрослый уже, неужели не понимаешь, что таким приставанием ты ее только от себя отталкиваешь? Дома ее отчим домогался, потом мачеха ужасов наговорила, ты ее напугал в первый же день, чего удивляешься, что она боится тебя? Насилие никому не нравится, а у нее и так одни страхи в глазах написаны и ты еще добавляешь…кто ж так за девушками ухаживает!

– Может, я ей еще и руки должен целовать, как у благородных принято? – издевка в голосе меня не обманула, парень явно заинтересовался разговором, а то, что так спрашивает…это и понятно, боится выказать свою заинтересованность в происходящем.

– Иногда мог бы и руку поцеловать, не убыло бы, но вот лапать по темным углам точно не надо. Если ее к себе не приучишь, так и будет от тебя шарахаться, как от змеи.

– Как еще приучать, коли она на меня глаза поднять боится и убегает все время?

Ого, а это уже прогресс, вон как тон поменялся, чуть ли не обида слышится, мол, я к ней со всей душой, а она эту самую душу и не видит вовсе! Дать, что ли, совет хороший?

– Если ты к ней с лаской будешь подходить, то и бегать она от тебя не станет. Помоги, чем можешь, если силой не обделен и не затаскивай по углам раньше времени, на это не каждая готова, как штаны увидит. Ее мачеха в воровстве обвинила, так она и то рыдала, если помнишь, а если ты ее попытаешься против воли…пожалей да приласкай лишний раз, она быстрее откликнется. Но это все только тогда годится, если она для тебя живой человек, а не игрушка на пару ночей.

– Кто это тут по ночам поучает, как себя вести? Может, и мы послушаем, а то что-то скучно лежать стало!

Голос подошедшего я не признала, но пререкаться с двумя мужиками ночью…пусть это делают другие!

– Умная она у нас, – вдогонку полетел изменившийся тон Лиона, – как сама по ночам бродит, так все нормально, а других стыдит почем зря…эй, возвращайся, я еще послушаю, что ты скажешь!

Каменный пол холодил ноги, но до своей комнаты я добралась в считанные секунды и наткнулась сразу же на сидящую на своем лежаке Айну.

– Рия, – девушка всхлипнула, – ты видела, да?

– А чего видела-то, глупая? – сев рядом с ней, я обняла ее за плечи. – Ну нравишься ты ему, а как вести себя с тобой, он не знает, вот и все ваши непонятки оттуда. Парни, они же все такие, а понять, что силком по углам давить не самый лучший выход, сразу не могут. Учить их надо, да некому. Или, если совсем дело плохо будет, кричи, кто-нибудь услышит…

– Нет, Лион не такой плохой, честное слово, – Айна зашептала горячо и быстро, – он ведь как говорить со мной начинает, так век бы его и слушала, и вовсе он не злой, как кажется! Я ему рубашки зашивала, он так поблагодарил, что все внутри радовалось, а потом во двор позвал, обещал, что только поговорим да рядом постоим. Я знаю, что парни всегда руки распускают, но он поначалу ничего такого не делал, только о доме рассказывал, как без отца и матери остались с братьями, как его дядька с женой сперва домом завладел, а потом их всех выгнал на улицу. Сам Лион старшим был, обозлился очень и дом дядьке поджег да и его самого ножом пырнул. Братьев младших забрали кто-то из его рода, а его никто не захотел брать, вот он и убежал, бродил по дорогам, жил, где придется. Бродяжил, пока его не поймали в одном селе, тогда и сослали сюда, в наказание, а уж дядька-то постарался, чтоб его как можно дольше не выпускали. Здесь он уже два года служит, привык, говорит, только дома родительского жалко…

– Ты что, меня уговариваешь, что он хороший? Я его не знаю, это тебе самой решать, а совет могу дать только один – не по словам судят, а по делам. Слов он тебе много может наговорить, только одними словами счастлива не будешь.

Постоянная жара стала вполне привычным делом и когда над далеким краем гор вдруг зачернела темная пелена, то я справедливо решила, что у меня опять что-то с глазами и стала ополаскивать разгоряченное лицо из ведра. Ветер поднял песок с каменных плит и кинул его на стены, прохлопал подсохшими штанами и рубашками, висевшими стройными рядами и дерзко взвыл где-то в простенках, доказывая здешним обитателям, что погода в Скаггарде может преподносить всяческие сюрпризы.

Нита только что закончила полоскать очередную партию простыней, выложив ее на угол своей скамьи, и лениво перебирала складки передника, откинувшись на теплую каменную стену.

– Чего сидите? – рядом присела Крата, утиравшая пот с лица. – Скоро ливень ожидается, если все не убрать, будем потом грязь отполаскивать! Видите, туча какая идет? – ткнула она пальцем в сторону темного покрывала над горами.

– Что убирать надо? – перспектива полоскать все по второму разу не радовала ни секунды, но туча вроде бы ползет так медленно, что можно и не торопиться.

– Все! – Крата поглядывала на небо с опаской, но со скамейки не двигалась. Жара стала какой-то особенно тяжелой и придавила неожиданно наступившей тишиной.

– Куда это все сносить-то? – критически окинув взглядом количество полупросохших шмоток, я решительно поднялась со скамьи. – Давайте, поднимайтесь, это поначалу кажется, что туча медленно идет, а то будем под дождем все таскать!

Туча действительно шла медленно, но вешей надо было утащить еще больше и с первыми резкими порывами ветра осталось самое тяжелое – то, что стекало, лежа на скамьях. Куча была приличная, но и оставлять ее под дождем было нельзя – забросает песком. Ругаясь и ворча, мы бегали через весь двор, унося белье до самых первых тяжелых капель дождя. Поначалу редкие, они падали на нагретые за день камни, как тяжелые плюхи, поднимаясь потом едва видным паром. Скаггард накрыл темно-серый край, конца которому не было видно до самых далеких вершин, снова освещаемых яркими лучами Верны. Между крепостью и ними все лежало в серой мгле дождя, несущегося косыми струями до самого горизонта.

– Ох, ну вроде все убрали, – залетев в открытые двери, девушки выглянули на двор, который уже начали заливать извивающиеся потоки воды. – Теперь бы дождаться окончания, да чтоб крышу нигде не сорвало!

– И чтоб водостоки не забило, – сзади подошел кто-то из солдат, выглядывая наружу в открытые двери, – а то идти под дождем пробивать дыры радости мало!

– В прошлый раз я прочищал, – напомнил второй голос, – больше не пойду! Говорил же я вам, нечего в тот угол мусор сметать, а вы что? Побросали и забыли? Вот теперь и валите туда сами, коли забьется все!

– Да чего там забьется? – возмутился еще кто-то. – Уж какого там мусору набросали? Песок, что ли? Так его быстро смоет, ничего чистить и не надо будет!

Тяжелые раскаты грома над головой раздались так громко, как будто туча висела не выше наших крыш и серая стена дождя закрыла противоположную стену. Еще раз все осветила молния, снова громыхнуло, а дождь полил сильнее, постепенно заливая правый угол двора. Бурные потоки лились с крыш и он постепенно превращался в небольшой бассейн.

– Ну, что я говорил! – торжествующе воскликнули сзади, – опять сток забился!

– Да не забился он, – недовольно откликнулись ему, – я сам видел, что он чистый! Это у девок что-то уплыло туда из тряпок, вот и держит воду…эй вы, кто стирал сегодня, что упустили, признавайтесь!

– Ничего мы не упускали, – вскинулась Нита, – вон все ваши штаны да простыни лежат, едва до ливня успели перетаскать!

– Так может, ты свои какие вещи потеряла? – подначил блондинку кто-то из мужчин сзади. – Проверь, пока не поздно, а то смоет и не найдешь!

– Что я потеряла? – Нита не была расположена к шуткам, а перспектива идти на проливной дождь в поисках непонятно чего и вовсе обозлила ее до крайности. – Мое все на месте, никуда я не пойду и не думайте!

– Так и двор зальет, – откомментировали сзади, смотря на то, как озеро в углу двора продолжает неуклонно расти, – смотрите, до порога доберется, отсюда всю воду будет не выгнать.

– А где водосток-то? – я выглянула за дверь, пытаясь вспомнить, в каком месте могла бы находиться волшебная дырка.

– Вон, в правом, видишь темный камень в стене? В аккурат под ним и водосток, прямо у основания. Палку дать?

Палку? Ну да, из этого озера только палкой выуживать то, что там застряло, если нагнусь, то воды запросто по плечо будет! А чего народ боится, вроде не град на улице, вода не ледяная…кто там купаться хотел? Вот и окунусь заодно!

– Рия, куда поперла?

– Вот дурная, чего под дождь полезла?

– Да плюнь ты…

Возгласы за спиной уже пропали за шумом дождя, очередной раскат грома ударил по ушам, а струи теплой воды облили, как из ведра…а хорошо-то как, мигом пропала вся усталость, захотелось подпрыгнуть и закружиться на месте, подставляя лицо свежей воде. Где там этот водосток, ну и налило в углу, хорошо, что босиком пошла, ногой легче нащупать дыру! Тыча палкой в указанном месте, я быстро подцепила тряпку, намертво заткнувшую сток и застоявшаяся вода закружилась воронкой, с шумом утекая в подземные пути. Ну и скорость у нее, если б на палку не оперлась, то смыло бы запросто!

– Получите свои штаны, – кинула я под навес грязную добычу, – кто будет полоскать?

Вымокла я до нитки и уже собиралась войти в двери, за которыми толпился народ, как вдруг остановилась, пораженная своим странным состоянием. Голова перестала быть мутной, было такое чувство, что все мозги мне промыл дождь и вместе с потоками воды по голове и спине льются остатки той тяжести и грязи, которая залепила мне голову изнутри. С каждой минутой, проведенной под дождем, эта незримая субстанция стекала вниз, обнажая воспоминания, которые были долго погребены под ее толстым слоем.

– …дождь, вода сбивает магические настройки.

Это говорит седой мужчина с черными глазами…Грегор…Мак…Макдайли.

Бассейн с удивительной водой, после которой лучше видишь и острее чувствуешь запахи и сразу всплывает название – Арсворт.

Озеро в горах, около которого пахнет горячей хвоей и в самом воздухе разлито ощущение необыкновенной радости от всего вокруг, рядом находится тот, кому я безгранично доверяю, как самой себе и память перескакивает на шум водопада в глубокой расщелине, над которой видна водяная пыль. Через нее надо перейти по хлипкому подвесному мосту, посидеть рядом последний раз и попрощаться, глядя в удаляющуюся спину, а между деревьями на другой стороне ущелья видны маленькие фигурки, бьющие тугими комками прямо в лицо…

Эти воспоминания перемежаются лицами, которые всплывают из памяти, пусть я не могу сразу вспомнить их имена, но это уже дело времени, начало положено и огромный кусок моей жизни поднялся наверх из темной глубины забвения, где его тщательно пытались утопить. Я помню то, что было со мной в Лионии, помню отрывками, кусочками, частицами, которые охотно складываются друг за другом в стройную картину и я не дам лишить меня всего этого еще раз!

Ливень уже заканчивался и в стихающем шуме воды кто-то начал трясти меня, крепко держа за плечи. Да, я же так и стою посреди двора, запрокинув голову навстречу этим волшебным струям и чем больше я нахожусь в них, тем больше воспоминаний возвращается ко мне…какая мне разница, что я вся мокрая насквозь, мне не холодно, мне очень хорошо, почему этот дождь кончился? Я бы так и стояла, чтобы он смыл все, что мешает, осталось же так немного…

– Рия, очнись, ты слышишь меня? Рия! Эй вы, Бальора зовите сюда!

– Зачем звать сюда мага? – лица мужчины напротив я все равно не вижу, но это уже совершенно неинтересно, какая мне разница, кто это, – со мной все в порядке, просто я очень давно не чувствовала воду. Я пойду к себе, хорошо?

– Ты вся вымокла насквозь, – ну что за неизвестный благодетель, зачем мне твоя забота? Я и сама дойду, не растаяла же под дождем, как сахарная! – Рия, ты что, не узнаешь меня?

– Я? Комендант Отеро…как я могу не узнать вас? Со мной все нормально, поверьте! Простите, мне надо переодеться, я промокла насквозь…разрешите пройти?

– Рия, – бас коменданта догнал меня сзади, – переоденешься и подойди к Бальору! Это приказ!

– Слушаюсь, герр команданте! – захотелось щелкнуть каблуками и отдать честь, он же не понимает, что произошло и почему я ухожу вся мокрая и со счастливой улыбкой, не обращая внимания на расступившихся обитателей Скаггарда, оставляя потеки на полу!

– Разрешите войти, господин маг?

Настоятельное требование коменданта надо было выполнять, хочется мне этого или нет, но кроме недавно пошитых харузских штанов и скилы одеть мне больше было нечего. Не слишком они и отличаются от одежды, которую я помню по оставленному в невообразимой дали дому, разве что скила делается прямой и с круглым вырезом под горло, а я дополнила ее стоячим воротником и удлинила застежку до самого низа. Мокрое платье из местной мешковины сиротливо висело на веревке, даже вблизи напоминая линялую тряпку…как я проходила в нем почти два месяца?

– Проходи, Левен уже был у меня, – Бальор сидел за столом, листая толстую книгу, – вон туда присаживайся, – определил он мне место на длинном ряду стульев вдоль стены, – сейчас Бергерс подойдет. Ты можешь объяснить, зачем тебе понадобилось выходить под дождь?

– Водосток забился и я пошла его прочищать, – странный вопрос, это что, наказуемо?

– С водостоком мне все понятно, – маг отложил книгу в сторону, – меня больше интересует другое, почему ты осталась стоять под дождем, пока он не кончился7

– Не знаю, господин маг. Наверное, я слишком устала от этой жары и обрадовалась возможности немного освежиться. – Несуразность вопроса насмешила, но выдавать свое отношение к этому пока еще рановато, мало ли что здесь за предрассудки бытуют?

– Мерия Увар, двадцать пять лет, – начал было перечислять маг, но в комнату быстрым шагом вошел кареглазый парень с темными волосами, стянутыми в низкий хвост. – Лайон, мог бы и поторопиться, когда тебя зовут! Это та самая Мерия, о которой я тебе говорил, – Бальор мотнул головой в мою сторону, – посмотри ее, что скажешь?

– Хотел бы сказать многое, – парень обаятельно улыбнулся, – но пока что ничего не вижу. Мерия, покажи мне руки…да не так, – он нетерпеливо дернул плечом, – ладонями кверху! И ладони раскрой…вот это да, – присвистнул он, бросив первый взгляд, – Эльен, ты это видел? Мерия, за что тебе поставили запрет? – ткнул он пальцем в знак на левой ладони, начинающий проступать после того, как он провел над ним рукой.

– Долг. – И, поймав недоумение из-за стола, добавила, – срок оплаты еще не подошел.

– Когда он подходит? – Бергерс переглянулся с Бальором, – и сколько ты, кстати, должна? Кому? Кто поставил тебе его? Только не говори, что Совет магов, – ехидно предупредил он раньше, чем я успела раскрыть рот, – это для него слишком… несущественно. Эльен, об этом есть пометка на ее бирке?

– Дай-ка я сам посмотрю, – Бальор принялся за изучение левой ладони, потирая значок указательным пальцем. – Лайон, я же не рассматриваю всех прибывших сюда так тщательно, как ты, мое дело – сличить бирки с документами и дальше следить за порядком в Скаггарде, а не выискивать ненужные подробности чужой жизни. Если я буду так старательно изучать всех, то мне некогда будет даже лечить их…

– Ладно, оставим это, – кивнул Бергерс. – Мерия, я все-таки хотел бы знать, кто и когда, – ткнул он еще раз в левую руку. И почему об этом ничего нет на твоей бирке?

– Про бирку ничего не знаю, – быстренько открестилась я, – меня не спрашивали, что на ней писать. Это, – я преувеличенно внимательно осмотрела ладонь, покрутила ее перед глазами так и этак, посжимала пальцы и почесала голову с наиболее недоумевающим видом, – а кто его знает? Должна, наверное, помнить, только вот когда меня стражники поймали, то разозлились шибко и приложить изволили так, что я почти до самой отправки пластом пролежала.

– Разозлились, говоришь, – тон Бергерса свидетельствовал, что гложут его сомнения изнутри, но пока не подтвердить, не опровергнуть мои слова он не может, а предположения к делу не пришьешь, – наверное ты недостаточно вежливо с ними разговаривала?

– Не помню, господин маг, – я уставилась на ноги, – может быть и невежливо, так и они не с душевными разговорами подошли, а я испугалась…

Безотказный ход о предполагаемом испуге от общения с противоположным полом на некоторое время возымел свое действие. Хорошо ссылаться на такой непреложный факт – испугалась и точка, мало ли что там бедной девушке от испуга привидится?

– Испугалась, а в драку полезла, – Бальор зашелестел бумажками за столом, – втроем едва смогли уложить, с перепугу нож-то выдернула у одного?

– Я? Нож выдернула? – искреннее удивление, надеюсь, легло в мою пользу на чашу весов, доказывая полученную потерю памяти.

– За это и получила…испугалась она, слышал, Лайон? – в голосе послышалось сдержанное веселье, но я уперлась взглядом в пол и глазеть на Бальора не стала.

– Ранила кого?

– До крови не порезала, все-таки стража, а не юнцы сопливые, но одежу попортила, пока ее по голове не приложили, – маг выдернул еще один факт из досье на столе, чем несказанно обрадовал меня, дав некоторый толчок заснувшей фантазии.

– Во-во, сперва напугали, потом по голове били… – подхватила я предполагаемое развитие событий, – а что я теперь не помню ничего, не моя вина! Если б они хоть сразу сказали, что со стражи или не в простой одежде были, я бы и выступать не стала… – осторожненько кинула для затравки только что родившееся предположение. Даже если это заведомое вранье, то пока они будут выяснять, в какой одежде были те самые стражники, да что они говорили при общении с настоящей Мерией, столько воды утечет! А может, и выяснять не будут ничего, махнут рукой и не станут марать честь мундира…кто его знает, где эту Мерию за хобот прихватили и что было причиной этого?

– Что там еще понаписали? – заглянул в листки на столе Бергерс. – Ну да, сперва отходили так, что поднялась лишь на третий день, а теперь ты хочешь, чтобы она все помнила…наверняка сами забыли записать, а мы тут голову ломай! За ней столько числится, что это уже не имеет особого значения. Вот только дождь меня беспокоит… – парень переглянулся с магом и Бальор стал копаться в столе, пока не вытащил из ящика что-то на веревочке…не иначе ту самую бирку от настоящей Мерии, уж больно внимательно он теперь ее рассматривал!

– Мерия, – Лайон придержал меня за виски холодными сухими пальцами, – посмотри мне в глаза…

А вот это сколько угодно, потому что вместо лица мага у меня снова расплылось светлое пятно с темными провалами и я могу смотреть в эти провалы без всякой опаски, что кто-то попробует заглянуть туда, где ему находиться не положено, пусть хоть выест все взглядом, ничего ему не обломится! Была уже такая попытка, я помню только глаза той сволочи, которая давила меня изнутри, как танк…обломится вам всем, только вы этого знать не можете…

– Рия… – голос над головой был немного растерянный, из него как будто ушла вся уверенность и проскользнули просящие нотки, – ты…можешь посмотреть мне в глаза?

– Я смотрю вам в глаза, господин маг, – спокойная радость переполняла меня изнутри, – смотрю, как вы и приказали. Что-то не так?

– Нет, все так… – растерянность стала еще сильнее, – что ты видишь, можешь сказать?

– Вижу ваши глаза, господин маг. Больше ничего. Что еще от меня требуется?

– Рия, как часто ты стоишь под дождем?

– Сегодня это было первый раз. Здесь очень жарко…надеюсь, это не наказуемо в Скаггарде?

– Мерия, – Бергерс решил закинуть еще одну удочку, – а раньше ты ходила по улице, когда шел дождь или пережидала его дома?

– Не помню, господин маг, наверное я боялась попортить платье как и все девушки, а из дома не вылезала, пока он не кончится. Разрешите идти?

Не услышав ни одного возражения, я вышла за дверь, аккуратно притворив ее за собой. Йес, я выиграла этот раунд!

На свой вид в Скаггарде любоваться был негде по самой простой причине – зеркал здесь не имелось и женская часть населения пользовалась либо собственным отражением в воде, либо надраенными до блеска металлическими плоскими тарелками. Самой богатой в этом плане оказалась Перта, захватившая с собой из дома массу всяких вещей, нужных для обживания в чужом месте, но просить ее каждый раз дать на себя посмотреться не поворачивался язык. Каждая из нас, кроме меня, держала свое имущество в мешках и весьма неохотно доставала его на всеобщее обозрение, поэтому на мою долю оставалось собственное отражение в воде, пользоваться которым можно вволю – гляди, пока не надоест!

Водяное зеркало не отражало тех подробностей, которые хотелось бы рассмотреть поближе, поэтому я постепенно привыкла ощупывать себя с утра пальцами по лицу и, вместо чистки зубов, протирать их тряпочкой. Еще лучше была бы разжеванная веточка, но такой роскоши в крепости не было, а о состоянии рта я беспокоилась очень сильно. Тряпочка исправно стирала налет и я постоянно со страхом ожидала выпадения пломб или еще чего похуже. Сегодня я замешкалась с утра и, выходя из комнаты, заметила у лежака Перты яркое пятно. Это же не будет воровством, если я просто посмотрюсь в ее зеркало?

Стекло было не таким чистым и размер его не превышал ладони, но кое-что проглядывало достаточно четко и первым делом я все же полезла в рот. Уже несколько дней я проходилась по зубам то языком, то пальцем и никак не могла понять, что там не так. В неровной поверхности отразилились зубы, которые я обследовала с величайшей тщательностью…пломбы и проблемные места я знала наперечет и со страхом ожидала увидеть черные точки кариесов. Странно, ни одной не проявилось…поковыряла шейки, которые точно были залечены и пломбы оттуда выпадали с завидной регулярностью…тоже никаких следов! Подстегиваемая нервным любопытством, пристроилась в углу окна, где еще можно было уловить последний луч, прячущийся за стену. Охренеть… Нет, зубы не стали голливудски белыми и даже неровности остались, как я их помнила, но главное…главное было то, что с них исчезли все пломбы! Удаленная восьмерка не выросла, но семерка рядом была целехонька, а она ведь была наращена и даже цвет пломбы заметно отличался от родной эмали. Проинспектировав рот, я положила зеркало на место. Вряд ли это результат жизни в Скаггарде, чтобы получить вот такой подарок от судьбы надо еще постараться…подарок?

– Спасибо тебе, Лиенвир, – грустно улыбнулась я спрятанным далеко внутри воспоминаниям. – Ты постарался на славу…

Айна влетела в комнату вся красная и запыхавшаяся, притворила за собой дверь и со всего размаху плюхнулась на свой лежак, закусив губу. Я зашивала протершуюся на швах рубашку и сделала вид, что не заметила ее взвинченного состояния, только сделав узелок и откусив нитку, посмотрела искоса на девушку, отметив про себя ее внешний вид. Целовалась за углом, что ли?

– Рия, – Айна глубоко вздохнула, как будто собиралась с силами, – помнишь, ты говорила, что тебе нужны сапоги вместо твоих тяжелых башмаков?

Я кивнула, ничего не говоря. Башмаки последнее время затвердели еще больше и натирали ноги так, что хоть плачь, никакие тряпки не помогали. Сколько бы я не наматывала их, стоило лишь натянуть проклятую обувку, как очень быстро ссохшиеся складки врезались в пятки и косточки, заставляя буквально стонать от каждого шага. Воду из колодца я уже давно носила босиком, одевая обувь лишь в случае крайней необходимости. Кажется, я хотела когда-то сходить в лес за хворостом?

– Рия, я нашла, у кого есть такие сапоги. Ему они не нужны, а тебе подойдут. Они военного образца…ты знаешь, что это такое?

Еще бы не знать, я же грамотная, книги читала и инетом пользовалась…там, дома, так что этим ты меня не удивишь!

– Знаю, Айна, это сапоги, сшитые без различия на правую и левую ноги. У кого они тут завалялись?

– Рия, ты прости, я действительно хотела тебе помочь, – вдруг зачастила Айна, – клянусь, я всех спрашивала, я же не думала, что так получится…я сама хотела их забрать, но он не дал…я просила, сказала, что для тебя, что у тебя башмаки тяжелые…а он сказал, чтобы ты сама пришла, раз тебе так надо…

– Айна, короче, к кому я должна подойти? У кого есть те сапоги, которые мне по ноге?

– Рия, – виноватость в голосе девушки зазвенела оборванной струной, – я просила Лиона забрать их, но он не согласился отдать их ему…он сказал…я хотела…

– Айна! – я повысила голос, – кто, говори!

– Герлет… – едва слышно выдохнула девушка.

– Не причитай, – просить милостыню не хотелось, но сапоги были насущной необходимостью и надо было поступиться принципами, – попрошу, не переломлюсь. Куда идти-то?

Шлепая по коридору босыми пятками, я пыталась представить себе план будущего разговора, но все заготовки рушились на корню. Как вести разговор и чем пытаться воздействовать на местного бандюгана, если в руках нет ни одной монетки, а вдобавок еще и не обладаешь сногсшибательной внешностью? Униженно просить? Не могу, язык не повернется. Давить на совесть? Это понятие отсутствует у здешних в принципе. Торговаться? На что, ничего не могу пообещать…ну, будь, что будет, за спрос не бьют.

– Лион, будь любезен, позови Герлета, мне надо с ним поговорить. Я буду ждать его у выхода во двор, внизу.