Текст книги "И аз воздам (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 92 (всего у книги 104 страниц)

– Cегодня я имею возможность донести до всех присутствующих за этим столом членов рода, что я разговаривал с моим сыном. Он пришел ко мне с желанием сообщить важное известие, которое, как я думаю, будет интересно знать и вам. Это известие отличается лишь одним – мой сын принял это решение самостоятельно, не спрашивая разрешения ни у меня, ни у моей жены, ни у прочих членов рода, которые стоят выше его по жизненному опыту и прожитому возрасту. На мой вопрос, почему он вдруг принял это решение, он ответил, что должен это сделать и сделает, даже если мы все будем против. Сперва я хотел запретить ему поступать, как он хочет, но, подумав, я всё же решил дать ему такую возможность, тем более, что моя жена поддержала меня в этом вопросе, но с небольшими условиями, которые он согласился выполнить. Сейчас он сам скажет вам все, что считает нужным, а ваше дело решать, как нам поступать дальше.

Над столом пронесся тихий гул, все зашевелились и даже начали строить свои версии о том, что должно прозвучать в этих стенах. Интересно, а они тоже скопом накинутся на Райшера, когда услышат его сообщение? Может, мне и дожидаться развязки не надо, пусть тут пререкаются хоть до утра, а я свалю по-английски из гостеприимного особняка? Ах, ёшкин кот, у него же моя бирка…а так все было хорошо придумано…

– Прежде всего я хочу, как Бейрис Райшер, принести свои искренние извинения всем присутствующим здесь членам рода, – необычное начало заставило примолкнуть даже Герберта с Розалией, которые уже начали высказывать вполголоса друг другу свои соображения относительно заявления Раймона. – Не буду перечислять всё, что накопилось, сейчас это не столь важно и займет слишком много времени. Каждый знает то, что касается лично его, а выносить каждый факт на всеобщее обозрение исключительно для того, чтобы удовлетворить любопытство остальных я не считаю нужным.

– Берри… – тихо выдохнула Летиция и при этом обращении Бейрис вдруг поменялся в лице и уставился на мать. – Ты же хотел говорить о другом…

– Да, мама, – он потряс головой, как будто отгоняя непрошеные мысли и потер ладонями лицо. – Да, я помню, но я должен был это сказать прежде всего остального. Род прежде всего, – кривовато усмехнулся Райшер, – но в данном случае я прекрасно осознаю незыблемость подобного утверждения и признаю его правоту. Мне не хотелось бы иметь за спиной людей, которые ненавидят меня и нанесут удар в тот момент, когда я не буду готов отразить его…лучше всего предотвратить такую ситуацию заранее и не допустить подобное. Но кроме всего прочего я бы не желал оставить о себе столь неприятную память в этом доме, поскольку… – он запнулся и несколько мгновений оглядывал всех присутствующих в полной тишине, – поскольку я чертовски рад, что вы все есть и собрались за этим столом. Плохая память о любом из нас может принести больше вреда, чем явная неприязнь и я хочу избежать этого так, как могу. Прошу всех присутствующих после этого разговора составить долговые обязательства на мое имя и вписать туда те деньги, которые я, по вашему мнению, остался должен. Я не буду проверять ни одной цифры и обязуюсь выплатить каждому из вас столько, скольку будет указано в переданных мне бумагах. Смею надеяться, что это хоть как-то искупит то, что было сделано ранее.

– Бейрис, – первым очнулся Сайрес, переглянувшись с Раймоном и Алирой, – ты это…серьёзно? Что вдруг произошло в Лионии, отчего ты вознамерился стать таким щедрым и справедливым?

– Сайрес, перестань, – дернула мужа Алира, не отрывавшая взгляда от Бейриса, – он же не шутит, он говорит это совершенно серьёзно…разве ты не видишь? Берри, ты ведь это серьёзно?

– Серьёзней некуда, – подтвердила Розалия, рассматривающая внука без тени улыбки, – уж на шутку это похоже меньше всего на свете. Значит, ты хочешь сказать, что если я напишу на тебя обязательство выплатить нам с Гербертом пятьсот деров, то ты согласишься с этим?

– Соглашусь, – убежденность была такая, что больше никто не пожелал спрашивать подробности. – Это будет право того, кто пострадал не только в деньгах, но отказываться от своих слов я не буду. Вечером я жду от всех подписанные вами листы.

– Он врет, – звонко прозвучал голос Желлины и все с удивлением уставились на неё, а она на секунду смутилась, но справилась с волнением и чуть ли не закричала, – он все врет! Ему неоткуда взять такие деньги и он не сможет их отдать…нет, он сможет, но вы не знаете, откуда он собирается их взять! Бейрис, ну что же ты молчишь и пытаешься показать, какой ты благородный и как заботишься о всех нас? Скажи всем, о чем ты договорился с господином Крайденом, ну скажи, скажи! Я…я слышала ваш разговор, я всё слышала! – Раскрасневшись от волнения, она неожиданно стала очень красивой и Нортен глядел на нее, не отрывая глаз. – Сегодня он пообещал вам всем вернуть то, что он задолжал, и он вернёт их послезавтра…видишь, я даже знаю и это! Скажи, за что господин Крайден обещал тебе восемьсот деров и тогда ты увидишь, что скажут тебе на это все присутствующие здесь! Я уверена, что они не захотят взять от тебя ни одного дера, если узнают, какой ценой получены эти деньги…мама, ты тоже все слышала, о чем они договаривались, почему ты молчишь и опять защищаешь твоего любимого Берри? Как ты можешь защищать его после всего, как?

– Желлина, – Раймон недоуменно посмотрел на жену, потом на Бейриса, на дочь и снова на сына, – поясни, что ты сказала за этим столом. Если тебе что-то известно, то говори прямо, у нас нет секретов ни от кого. Пока что я не понимаю, о чем идет речь…Летиция, может быть ты можешь пояснить…

– Мама никогда не может пояснить ничего, что связано с Берри, – девушка говорила уже спокойней, но все равно была еще на взводе, – разве он может быть в чем-то неправым?

– Желлина, – Райшер рассматривал ее, как капризного ребенка, со снисходительной улыбкой, – а ты знаешь, что подслушивать нехорошо и взрослые так никогда не делают? Не надо краснеть, раз уж ты призналась в этом сама. Кстати, уж если ты подслушивала, то почему потом убежала? Стало стыдно за свое любопытство?

– Откуда ты знаешь, что я убежала? – краска залила щеки Желлины так густо, что Розалия заулыбалась и стала делать в ее сторону ободряющие знаки, и к ней присоединилась Алира. – Я…мне…мне стало стыдно за тебя! Это было так противно слушать…

– Дорогая моя, если уж ты подслушиваешь, – еще раз ткнул ее Бейрис и в его голосе мне почему-то послышалось одобрение, – то никогда не надо бросать это на середине. Ты рискуешь упустить самое интересное и можешь выглядеть глупо, если окружающие поймут, что ты ушла, не дождавшись завершения. Вот мама дождалась завершения и поэтому она совершенно спокойна, в отличие от тебя. Да, у нас состоялся разговор с господином Крайденом, финал которого слышала ты, но это был еще не конец. Кстати, а где ты пряталась? В следующий раз я учту свои промахи и буду разговаривать в том месте, где нас никто не сможет услышать. Есть в этом доме такое место, отец?

– Боюсь, что я тебя разочарую, – покачал головой Раймон, – все равно кто-нибудь изведется от любопытства и все станет известно если не сразу, то всё равно очень быстро. Но что же все-таки произошло, что ты позволила себе так кричать? – повернулся он к дочери.

– Учту на будущее, – кивнул отцу Бейрис. – Произошло одно незначительное событие, вследствие которого все члены рода должны проводить меня к новому месту службы, которое находится достаточно далеко от Делькора.

– Где? – выдохнули все почти одновременно.

– В Бернире, – элегантно пожал плечами Райшер, – только не впадайте, пожалуйста, в панику. Это не дикий край и не южная граница, там не так уж плохо и слухи, распускаемые об этом месте, сильно преувеличены. Мы отправляемся туда для поддержания порядка и охраны, о чем есть указ его величества Райделла. Отправка состоится через три дня.

В Бернир? Вот это да, что-то с недавних пор этот дальний угол королевства стал пользоваться излишне большой популярностью, раз даже Райшер вдруг вознамерился махануть туда из пресыщенной столицы и собственного богатого дома! Да я бы и сама туда уехала, плюнув на все, две попытки уже делала, но обломали меня обстоятельства. Мне бы только Орвилла вытащить, а потом можно и в Бернир, и в Скаггард и в любую тьмутаракань, лишь бы с ним рядом…

– Берри, ну почему ты ничего не говорил об этом, – Летиция сдержалась и все же не зарыдала, хотя в голосе слышались истерические нотки, – зачем ты решил…почему ты решил…

– Так надо, мама, просто поверь, что для меня это будет лучше всего, – убедительность в голосе была соответствующей, – это же не на всю жизнь! Пройдет время, многое переменится и, возможно, я вернусь в Делькор, но это произойдет не сразу. Пока же это наилучший выход… кстати, долги, которые я обещал всем вернуть, будут выплачиваться из того содержания, которое я там буду получать, так что здесь все могут быть совершенно спокойны – деньги не будут жечь никому руки. Желлина, ты поняла, что я сказал?

– Как? Но я сама слышала, что ты… – растерянность в ее голосе была такая, что девушка снова покраснела и закрыла лицо ладонями. – Ты говорил этому Крайдену, что послезавтра ждешь его, а он придет и…

– Принесет восемьсот деров? – расхохотался Райшер. – Вот я и посмотрю на него при этом! Только он придет вечером, а в полдень я приглашаю всех в храм Айди, где будет подписан брачный контракт между мной и Валерией. Желательно, чтобы вы пришли туда все.

Пожалуй, на сегодняшний день присутствующие в столовой члены рода получили слишком много потрясений, которые совершенно не желали укладываться у них в головах! Очередная минута молчания воспринималась со стороны как тайм-аут для того, чтобы сохранить достоинство, получив неожиданный удар поддых.

– С Валерией? – вдруг неестественно тонким голосом спросила Алира, совершенно по-детски захлопав глазами, – но почему… – осеклась она, растеряв все слова. – Сайрес, ты же говорил…

– Подожди, Алира, – видимо, полковая закалка у Розалии все еще была достаточно сильна, раз она первая пришла в себя, – Бейрис, твоё решение кажется нам всем слишком скоропалительным и хотелось бы услышать причины, побудившие тебя на этот шаг, – демонстративный взгляд пронизал не хуже рентгена наш край стола в надежде вытащить на белый свет все тайны, спрятанные от семейных дознавателей.

– А какие тут могут быть причины, кроме одной? – весёлое нахальство ответа заткнуло рты присутствующим и кое-кто даже изволил покраснеть, понимая услышанное в меру собственной испорченности.

Бабуля подумала под глоток из бокала, сосредоточенно посмотрела на Летицию и Раймона, с интересом на Бейриса, который уже приготовился к отпору, еще подумала немного и обратилась ко мне, сформулировав интересующие всех вопросы, – после такого неожиданного известия вы не откажете нам в ответах на кое-какие вопросы относительно себя?

Вот как раз вопросом это и не прозвучало, а скорее пообещало поставить на место некоторых нахальных девиц, которые по неизвестной причине возомнили себя равными им всем. Даже и врать ничего не буду, пусть Бейрис сам расхлебывает общеродовой котел, над которым все так трясутся…

– Госпожа Валерия, – все по команде бабули решили рассмотреть эту единицу ещё подробней, от чего неимоверно зачесалось прямо во лбу, – не скажете ли вы, где в Лионии мы можем найти старшего вашего рода? И, кстати, из какого рода вы происходите?

– Очень сожалею, но мне придется вас всех сильно разочаровать, – вздохнув и устроившись поудобней на жестком стуле, я постаралась принять наиболее благообразный вид…ну не шокировать же всех, закинув ногу на ногу и развалясь, как это делается у нас? – Из моего рода в Лионии нахожусь только я, остальные ещё не добрались сюда и вряд ли сделают это когда-нибудь. Старший…того, кого понимают под этим по вашим понятиям, у меня нет. Есть мама с мужем, отец и его новая жена, их дети…принимать решения за меня никто не будет, как никто не будет знать, если со мной здесь что-то произойдет. Портал из далекой страны оказался односторонним и вернуться домой я не могу.

– Но вы же где-то жили все это время, – продолжала въедливо расспрашивать Розалия, – и до суда и после него до тех самых пор, как Бейрис привел вас сюда.

– Жила, – подумав с полминуты, я решила, что не будет слишком большого вреда, если я еще раз изложу всем известные события, – поначалу я жила в Арсворте, после суда здесь, в Делькоре, в доме Орвилла Крайдена…

Изложение всех событий заняло не слишком много времени, главное здесь – отсутствие цветистого слога и пафосности. Подробности пусть уже дорисовывают себе сами, какие хотят.

– Загар у вас еще с южной границы остался? – весело спросила бабуля. – То-то он мне таким знакомым показался, когда я вас увидела в первый раз! Вы тут одна, – многозначительность замечания пролетела над столом, – и ничего своего у вас нет. Значит, приданого тоже никакого и быть не может.

– Нету, – согласилась я в гнетущей тишине. – Все, что у меня есть, принес вместе со мной в ваш дом господин Тракер, завязав в узел. Где-то в Арсворте осталась моя сумка, в которой есть немного заработанных мною денег. Больше, увы, ничем похвастаться не могу.

– Заработанных денег? – пришел черед удивляться и Летиции, – вы работали у господина Крайдена служанкой?

– Отнюдь, – гордость за себя в настоящий момент я испытала действительно неподдельную, – по его заказу я делала чертежи и это неплохо оплачивалось. Очень жаль, что в настоящий момент я лишена такой возможности. Деньги никогда не помешают, а этот труд приносил мне приличный заработок.

– А как вы жили у себя на родине? Ваши родители содержали вас в ожидании подходящей для вас партии?

– Нет, господин Раймон. Женщины в моей стране работают наравне с мужчинами и вполне могут содержать себя сами. Прислуги у нас не держат и я привыкла сама готовить и убирать, не считая это занятие зазорным для себя. Работа давала мне возможность жить отдельно от моих родителей… – краткое изложение основ жизни оставленной за плечами родины произвело некоторое впечатление на публику.

– Значит, вы все-таки были у себя дома как служанка, – сочувствующе протянула Алира, – разве пристало приличной девушке самой убирать в доме и стоять на кухне? Неужели все в вашей стране так и живут? Как это должно быть скучно, каждый день одно и то же…нет, я не понимаю, как можно так жить?

– Ничего, мы привыкли и даже не замечаем этих неудобств.

– Бедный Бейрис, – Алира посмотрела на Сайреса, – после того достатка, который он имел, осесть на одно полковое жалованье и вдобавок подписывать контракт с девушкой, которая даже не имеет никакого приданого и может сама стирать и готовить…никто не поймет подобного порыва, а он очень быстро одумается и вернется в Делькор. Что ты скажешь, дорогой?

– Скажу, что ты совершенно права, – погладил ее по руке муж. – Его странное желание – лишь очередная взбалмошная выходка, но пусть он поймет это сам. Реган, Каролина, что вы скажете?

Молчавшая до сих пор пара переглянулась друг с другом и заверила, что они думают точно также, как и остальные, а Мейделин закатила глаза и забормотала, что каждому воздается по его заслугам.

– Пусть поедет и послужит за городскими стенами, а то наверняка забыл, что кроме Делькора есть и другие города, – вставил свое слово Герберт, ловко ухвативший бокал с вином и делающий вид, что не видит гневных взглядов Летиции, – все равно он со временем вернется сюда. Места хватит всем!

– Мы говорим не только о том, где ему служить дальше, – фыркнула Розалия, – мы еще должны принять решение, разрешить ему подписывать брачный контракт с никому не известной девушкой или нет. Наше положение достаточно высокое, чтобы мы могли позволить ввести в род ту, которая не принесет нам ничего, кроме страстного желания всех при дворе понять, чем вдруг вызвано такое решение. Конечно, со временем страсти улягутся, но…разве больше никто не смог привлечь твоего интереса? Мне казалось, что ты не обойден вниманием девушек и многие из них с радостью бы согласились составить тебе пару!

– В Делькоре? – Райшер надменно вздернул вверх подбородок и окатил всех ледяным взглядом. – Возможно, так оно и есть, но я еду в Бернир, прошу не забывать об этом.

– Но ты можешь передумать! – попыталась очередной раз надавить Летиция. – Не обязательно было переводиться в другой полк!

– Берри, если я правильно понял, то Валерия жила в доме Орвилла Крайдена не как служанка, – нахмурился Сайрес, – и продолжалось это достаточно долгое время…не хочешь же ты сказать, что ничего не знаешь об этом?

– Все уже совершилось и я не буду отыгрывать назад мое назначение, как не буду отказываться подписывать брачный контракт, даже если вы все будете против. Ничего нового для себя я сегодня не услышал, – холодно процедил Райшер, подымаясь из-за стола, – но, несмотря на сказанное сегодня всеми вами, я по-прежнему не отказываюсь от принятия моих долговых обязательств от вас. Благодарю всех за потраченное на нас время. Валерия, – ухватил он меня под локоть, – поблагодари всех и пройдем со мной для разговора. Нам надо кое-что обсудить.

– Куда это вы намерены пойти? Если в твою комнату, – вдруг вспомнила о правилах Летиция, подчеркнуто обращаясь к Бейрису, – если в твою комнату, то я против! Это…это недопустимо!

– Ну что ты такое говоришь, мама, – возражение могло заморозить кого угодно, – мы идем в одну из гостиных. В мою комнату мы пойдем после храма и ни мгновением раньше. Я уважаю наш дом и наши правила.

– Благодарю всех за уделенное время… – последнее слово уже потонуло в поднимающемся за столом шуме голосов.

На пороге столовой я попыталась вытащить свой локоть, но Райшер мягко пресек все попытки и пришлось идти рядом до той самой голубой гостиной, где мы несколько дней назад разговаривали с Летицией. Здесь я уже с полным на то основанием выбрала отдельно стоящее кресло и расположилась в нем, прикидывая про себя, ради чего вдруг понадобилось это приватное общение.

– Ты снова ищешь очередную ловушку? – Бейрис устроился достаточно далеко для того, чтобы не подозревать с его стороны каких-либо непредсказуемых действий.

– Не ищу, но предполагаю. – Осторожность никогда не помешает, пусть знает, что я ничего не забыла и расслабляться не собираюсь. – Зачем ты меня сюда позвал?

– Нам действительно надо обсудить несколько вопросов и ничего больше, самых простых и насущных. Например, как и что надо делать в храме, когда мы туда придем, что писать в контракте и что мы будем делать потом, когда его подпишем. Также тебе надо подумать, что взять с собой, когда мы будем уезжать из Делькора. Времени на сборы после храма будет немного, поэтому я предлагаю тебе собраться заранее.

– Подожди, куда это мы будем уезжать после всего? – насторожилась я незапланированным прогнозом. – Ты обещал, что…

– Я прекрасно помню, что я тебе обещал, – медленно и с расстановкой произнесенные слова прозвучали на редкость мрачно по контрасту с веселенькой обстановкой, – но ты же не помчишься в Неймар сразу после подписания? Для всех мы должны уехать из Делькора вместе, а потом ты вольна поворачивать в его направлении хоть на первой развилке. Давай соблюдем приличия хотя бы здесь и не будем слишком шокировать окружающих.

В доле разумности Бейрису было трудно отказать – безусловно, я была готова идти за Орвиллом хоть с порога храма, но делать это так демонстративно…вряд ли несколько часов задержки сыграют большую роль. Сделать вид, что мы уезжаем вместе, добраться до ближайшего городка на тракте, где можно будет сесть в местный дилижанс и распрощаться с Райшером – все это я вполне в состоянии вытерпеть. А на фига ему, собственно, этот наезд родни, которая встала на дыбы? Иностранка сомнительного происхождения и поведения, без гроша в кармане…

– Лерия, – Бейрис снова заученно и устало начал повторять уже слышанное раньше, – я уже объяснял, почему я предложил тебе эту сделку, но если ты забыла, то могу повторить все снова. Надо? Если нет, то давай перейдем к делу. Когда подписание контракта происходит при почти полном согласии членов рода, то кто-то выступает как распорядитель и организатор, постоянно направляя гостей с обоих сторон. Заранее шьются платья, приносят цветы, готовят листы в храме, подгоняют лошадей, устраивают праздничный ужин, который продолжается иногда и до следующего утра. Мы обойдемся без всего этого. Я просто рассказываю тебе порядок действий, только и всего. В экипаже, надеюсь, нам не откажут, чтобы не идти до храма пешком, без цветов мы тоже переживем, а вот листы нам сделать не успеют.

– Это какие-то особенные листы? – мне стало интересно, что там за навороты с этими листами.

– Да, при их изготовлении жрецы Айди вкладывают изрядную дозу заклинаний, без которых они не имеют своей силы. Ими поддерживается то, что будущие муж и жена вписывают на обоих сторонах, касательно имущества, пользование будущими подарками, пожелания на рождение детей, ограничения по возможностям свободного потребления денег второй стороны, невозможность сознательного вреда друг другу…

– Стоп-стоп-стоп, – прервала я перечисление, – я все равно не запомню, можешь даже не стараться. Или надо заранее составить себе списочек и заучить его, как объясняла твоя мать? Обычно родственнички с обоих сторон подсказывают, что надо там написать, но раз их не предвидится, буду сама измышлять.

– Откуда ты знаешь про родственников? – Райшер чуть не подскочил на кресле. – Ты уже была в храме?

– Была, – смотреть на его ошарашенную рожу было крайне приятно, и я не отказала себе в удовольствии потянуть паузу, но все же сжалилась через пару минут, – случайно заглянула, вот и посмотрела, как это происходит. Зрелище не для слабонервных, главное – успеть все записать, чтобы вторая сторона не откусила больше. Одно слово – торговля, то бишь контракт, как у вас здесь говорится. На месте ваших Айди и Нейди я бы всех погнала вон, как это у меня дома было. Там тоже в храме торговать пристроились, так наш бог не выдержал и…

Посмотрев на смеющегося Бейриса, я сперва разозлилась, а потом махнула рукой и сама засмеялась, представив себе ситуацию, как живую, с вылетающими из дверей родственниками.

– Так что у нас с листами обстоит? – Вопрос так и остался невыясненным, а вдруг мне это чем-то будет грозить, а я и знать не буду? – Если их не изготовили специльно, подписывать нечего будет или проклятья не подействуют?

– Не то и не другое. Обычно листы готовятся жрецами где-то за неделю, а когда времени на их изготовление не хватает, все приходится писать на простых листах бумаги, которые жрец потом впаивает в магические. Разницы в них почти никакой, кроме одного – на подготовленных заранее листах все написанное проявляется одновременно, что дает будущим мужу и жене сразу читать, что пишет вторая сторона, а на бумаге что написал один, другой видеть не будет. Наверху будет написано, что это лист брачного контракта между тобой и мной, потом уже вписывается сам текст.

– Значит, один может попытаться обмануть второго, рассуждая теоретически? – Задача подсмотреть, что там пишут напротив, не стоила на мой взгляд и выеденного яйца. – Вписать что-нибудь такое-этакое, а вторая сторона и не узнает? До какого, кстати, срока, не узнает? Можно же заглянуть, подсмотреть, да в конце концов потом подойти и прочитать?

– Можно, если жрец даст. Ты можешь написать все, что посчитаешь нужным, отдать лист жрецу и без твоего согласия он не покажет его мне, пока не сложит его с магическим. Но так поступают очень редко…

– Понимаю, – я усмехнулась над потугами чужого мира обуздать таким способом будущий обман и недоверие, – кому охота оставаться без единого гроша в кармане? С этим вопросом мне все ясно. Что будет потом?

Краткое описание будущего сценария завтрашнего дня действительно сводилось больше к плану, как и что надо делать. Поклониться-поблагодарить, бросить принесенные с собой дары в белую и черную чаши, выслушать напутствия и отчалить вон, ничего суперсложного, кроме этих самых листов не предвиделось. Вот уж там можно постараться и такого понаписать, чтоб Райшеру всю жизнь потом икалось! «Ты уйдешь отсюда голый!» – так и вспоминался папаша в исполнении Папанова.

– А ты-то откуда знаешь такой подробный порядок? Сдается мне, что не в первый раз идешь, – захотелось подколоть напоследок, но в ответ я получила неопределенное хмыканье и пожелание получше подумать в оставшееся до определенного события время. По-моему, кто-то очень быстро удалился от двери гостиной, как только Бейрис взялся за ее ручку. Постоянное подслушивание и подглядывание начинали уже откровенно действовать на нервы и заставляли проверять даже мою заведомо пустую комнату. Не зря же ночью привиделся кошмар, что кто-то стоит у дверей?

С утра по дому началась подозрительная суета, на которую я старалась не обращать внимания. Туда-сюда сновали слуги, хлопали двери, как будто на каждом этаже поселилась целая рота и топот ног по коридору не затихал ни на минуту. Летиция влетела ко мне без стука, вздымая шелестящий подол, схватила за руку и поволокла из комнаты, ни слова не говоря. Поначалу я решила, что маменька твердо решила избавиться от моего присутствия и приготовилась стартануть, получив под зад коленом с ближайшего порога, но она втащила меня в приличных размеров комнату, где бросила посреди вороха тряпок и троих застывших девиц унылой наружности, обличающе ткнув пальцем мне в грудь. В районе декольте осталось красное пятно и немедленно заныло.

– Вот, на нее! Чтоб завтра к утру! Зеленое, я говорю вам, остальные цвета не годятся! И не сметь со мной спорить, пока я еще здесь хозяйка и понимаю кое-что получше вас всех!

– Госпожа Летиция, – попыталась я вставить хоть слово, но была одернута и заверчена вокруг своей оси обстоятельством неодолимой силы, – я вполне могу обойтись…

– Ещё не хватало, чтобы мой сын позорился перед всеми твоим нищенским нарядом! – в порыве благородного негодования завопила Летиция. – Мало того, что все делается на скорую руку и без приглашения сопредельных родов, мало того, что не будет никаких визитов и поздравления их величеств на ближайшем приеме, так ты ещё хочешь, чтобы на Райшеров показывали пальцем из-за твоих капризов? Мало мне и так неприятностей, хоть бы кто-нибудь проникся, что происходит в этом доме и что я должна при этом чувствовать! Всем на меня просто наплевать, все думают только о себе!

День был потерян…

Летиция носилась по всему дому, раздавая приказания слугам, заглядывала в комнату, где девицы шустрили над бледно-зеленым платьем для завтрашнего мероприятия, поминутно заставляя их прикладывать свое произведение на меня, чтобы «не пасть так низко, как другие». Требовалось только сидеть рядом и терпеть примерки, что я и делала, пристроившись в углу с вожделенным атласом Лионии. Изучение будущего пути до Неймара должно быть вдумчивым и по возможности полным – вряд ли я смогу рассчитывать, что Бейрис благородно доставит меня до ворот, придется добираться самой, используя кареты на трактах или даже идти пешком. Тракты были обозначены на картах другим цветом, нежели обычные дороги, и по ним было видно, что мне не избежать пересадок. Запоминать путь было трудновато и уже под конец дня я твердо решила выдрать несколько листов из книги, чтобы в пути ориентироваться по ним. Вчера мы договорились, что выезжаем из Делькора ближе к вечеру, добираемся до ближайшего населенного пункта и утром разъезжаемся в разные стороны. Никаких подвохов со стороны Райшера я не почуяла, хотя всматривалась и вслушивалась в разговор постоянно. Наоборот, вел он себя на редкость вежливо и корректно, предупредительность вроде бы не наигранная, а в самую меру, так что под конец разговора я позволила себе немного расслабиться и перестать с подозрением цепляться за любые оговорки. Их, положа руку на сердце, в общем-то и не было, кроме той, в самом начале, когда речь шла об отъезде. Единственное, на что я не повелась, так это на его желание поцеловать мне на прощанье руку – даже прикасаться к себе с его стороны я посчитала излишним, достаточно того, что я терплю его еще два дня. Между нами заключена сделка, а все остальное не имеет никакого значения. Пока мы разговаривали вчера в гостиной, родственники вовсю спорили в столовой и это продолжалось чуть ли не до глубокой ночи, во всяком случае их голоса были слышны, когда я отправлялась спать. Бейрис на правах жениха проводил меня до комнаты на первом этаже и тут же из столовой выскочила Летиция, которая унюхала сына каким-то шестым чувством. Фыркая от негодования, она приказала Жерому приготовить мне одну из комнат на втором этаже, но я отказалась от подобной чести, упирая на то, что привыкла спать тут да и к отхожему месту все-таки близко. Ночевать оставшиеся две ночи по соседству с Райшером мне почему-то не хотелось и мадам, пыхтя от возмущения, все же согласилась оставить меня внизу.

Тихий стук в дверь удивил не меньше, чем утренний визит маменьки, но засова изнутри по-прежнему не было и я крикнула, чтобы входили.

– Валерия, я пришла спросить вас, – Желлина прикрыла за собой дверь, прошла на середину комнаты и встала, напряженно глядя в окно, – почему вы это сделали? Вы обманули меня, а на самом деле и не думали никуда уходить. Не понимаю, почему вдруг Берри решился на этот шаг, он никогда даже не заикался о храме…а теперь он делает это назло всем нам. Вы договорились с ним заранее, а меня выставили дурочкой…зачем? Все равно мама сделает ради него что угодно, вы же знали это, верно?

Врать ей почему-то не хотелось, а рассказывать правду не поворачивался язык. Почему она пришла? Особой любви к наглому братцу у нее явно нет, наезжала на него в столовой сестренка от чистого сердца. Ревнует к матери, что он ходит у неё в любимчиках? Тогда ей на меня наплевать, разве что от обиды может сорваться…от обиды, говорите…вот и обиделась на меня, что хотела помочь от души, а на деле всё вывернулось наизнанку. Молодая еще, искренняя, жалко будет, если после всего научится не верить окружающим…это еще успеет придти, но в девятнадцать все-таки рановато разочаровываться. Рискнуть, что ли? Вроде ничего не теряю…кроме себя в ее глазах…

– Нет, Желлина, я ничего не знала. Присаживайтесь, не слишком удобно слушать собеседника, отвернувшись от него в сторону. Дело даже не в вежливости, лучше всего смотреть при разговоре в глаза, чтобы понять, врёт человек или нет. Правда, некоторые умудряются обманывать при любом раскладе, но это иногда помогает. Ваш брат…я так и не поняла, насколько он был искренен со мной, но я согласилась на его предложение. Это было не объяснение в любви, если вы так подумали, это было предложение заключить сделку на условиях, которые оказались выгодными для меня. Если вы хотите, я вкратце опишу их…надо?