Текст книги "И аз воздам (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 104 страниц)

– Молчать, – приказала я, удрученная полной невозможностью понять, что произошло. – Пошли в столовую, – я пихнула личность в живот бутылкой и повернула лицом от себя. Как и следовало ожидать, личность засеменила впереди, охая и стеная, а я размахивала бутылкой и прикидывала, не этим ли налилась хозяйка замка вчера под завязку?

Столовая оказалась совсем рядом – почему я не заметила дверь, остается загадкой, но теперь я торжественно плюхнулась на услужливо подставленный стул и протянула тарелку. Личность кинулась накладывать в нее различные кусочки, из чего я заключила, что это местный дворецкий или мажордом, а бутылку вина он просто решил упереть по нахалке.

– Сегодня я хочу осмотреть все комнаты, – не глядя ни на кого очень удобно отдавать приказы. Пусть те, кто толчется рядом по долгу службы, делят их сами между собой и выбирают мне сопровождающего.

– Это очень правильно, госпожа Дайлерия, – одобрила личность мое решение. – Когда завтра начнут собираться гости на прием, то кому-нибудь наверняка захочется уединения на некоторое время, – при этих словах личность посмотрела на меня искоса и заискивающе улыбнулась. Намек, прозвучавший весьма недвусмысленно, я уловила и запомнила.

– Как ты думаешь, много ли гостей захотят уединиться? – наверняка этот мажордом знает, кто должен приехать и кто сразу побежит по глухим углам. – Имена перечислять не обязательно, достаточно прикинуть количество комнат.

– Думаю, что четырех вполне хватит, – тут же ответил он. – Мэтр Гаран с женой, господин Деннель, господин Фарбен и…господин Райшер. Прием будет небольшой, думаю, что на послезавтрашний праздник останется только мэтр Гаран и господин Деннель, чтобы проследить за правильностью всех положенных действий и зафиксировать это в протоколе. Не очень приятное зрелище будет, но после всех трудов оно того стоит. Люди вам только благодарны, госпожа Дайлерия, они все понимают.

Мажордом замолчал, а я усиленно стала думать, о чем это он мне толкует. О приеме Дайлерия мне говорила, причем хихикнула и разрешила пользоваться чем-то там, а вот упоминание о действиях положенных да еще о протоколе вызывали смутную тревогу. Не похоже, что сие будет грозить мне лично, но любое упоминание в таких выражениях сразу вызывает ассоциации с милицией и УПК. Общение с представителями закона дома ничем хорошим не закончилось, поэтому поднимать эту тему в разговоре с мажордомом я не решилась, а кроме того было совершенно непонятна связь вышеизложенного с упоминанием о празднике. Но это все будет завтра, глядишь, и разберемся по ходу дела откуда ноги растут, а сегодня я хочу осмотреть этот замок, чтобы не блуждать днем и тем более ночью в поисках туалета или выхода на улицу.

– Ключи мне кто понесет? – суровость в голосе я поубавила на всякий случай, но мажордом все равно стоял рядом и тут же признался, что это его святая обязанность. – Ну тогда пошли, – я поднялась из-за стола и, прихватив бутылку подмышку, торжественно вышла из столовой за ним следом. Обход дома начался.

Каждый житель России хоть раз в своей жизни сталкивался с проблемой закрытых наглухо дверей в самых различных строениях. Говорю так расплывчато потому, что к понятию «строение» я отношу все, что построено человеческими руками. Сколько раз мы бились сплоченной толпой о закрытые наглухо двери метро? Сколько раз мы подходили к таинственному закрытому проходу, ведущему на светлую и прямую дорогу домой с работы, стояли около него, ковыряя замочную скважину пальцем и шли по узкому темному проходу через боковую неприметную дырочку, выбираясь на вожделенную свободу? А уж доведись нам пройтись вдоль любого старого особняка, сколько таинственных входов можно увидеть! Ну и, конечно, стоит заглянуть в наши музеи…буквально на каждом шагу там попадаются закрытые пространства, заглядывать в которые гораздо интереснее, чем в отмытые для посетителей залы. Может быть, там находятся межмировые порталы или склад боеприпасов, но заглянуть за наглухо закрытые двери всегда гораздо интересней, чем за радушно открытые настежь. Сейчас мне представилась потрясающая возможность удовлетворить самое взыскательное любопытство и я решила воспользоваться этой возможностью несмотря на контрреволюцпонное сопротивление обслуживающего персонала в виде закатывающего глаза мажордома. Двери рано или поздно открывались все, другое дело – осматривать помещение досконально или захлопнуть дверь, окинув взглядом запыленное помещение. Замок был не так велик, как мне показалось с самого начала, просто очень большой дом, построенный несколько бестолково… или наоборот, по специально запутанному проекту. Для чего? Изыски чужой фантазии были непонятны. Может быть, тут предполагалось прятаться друг от друга до той степени, когда надоедает искать нашкодивших детей или подвыпившего супруга? Этакий вариант царского дворца на Крите, где каждый последующий правитель пристраивал то, что мило его сердцу и в конце концов получился такой лабиринт, что в нем мог заблудиться не только Минотавр (в чем я лично всегда сомневалась, поскольку он имел голову быка и соответствующий нюх), но и любая новенькая служанка.

Прямым был только кусок коридора, в который я выходила из мыльной, потом он изволил делать поворот вправо, перегороженный дверями под потолок и расходиться на два коридорчика поуже. Левый со ступеньками вел вниз, правый с двумя приступочками – наверх и при этом с обоих сторон попадались весьма замечательные двери – одна широкая и низкая, две – очень узких, а третья и вообще круглая. Конечно, я потребовала открыть все исключительно из исследовательского интереса.

За широкой и низкой дверью шел такой же широкий и низкий коридор шагов в десять длиной, по обе стороны которого виднелись зарешеченные двери. Под ногами хрустело какое-то безобразие типа засохших комочков, а за дверями что-то кулдыкало и оттуда иногда вылетали скребущие звуки. Спрашивать о жильцах этого странного помещения у мажордома означало только одно – признать, что хозяйка сошла с ума и ничего не помнит о своем доме, поэтому я решительно открыла одну дверцу с решеткой и полезла туда. В нос ударила вонь, а по обе стороны вдоль стены были наколочены длинные палки. В противоположной двери виднелось отверстие на улицу, где приятно светило солнце. Чья-то тень заслонила его и…на палку у стены влезла самая обыкновенная курица!

– И много тут их живет? – поинтересовалась я у мажордома, вылезая задом в коридорчик.

– Вы хотите знать точную численность? – он наклонил набок голову, рассматривая, как я отряхиваюсь от пыли и ошметков соломы.

– Нет, но почему их решили держать в доме? Неужели нельзя было пристроить какой-нибудь сарай, чтобы они все смердели там? Да, эти… – я неопределенно покрутила рукой в воздухе, – во всех клетках живут?

– Нет, – мажордом посмотрел на меня сочувственно, как на дебилку, – дальше живут кролли, а хуры только в первых шести. Но они быстро плодятся и для стола их вполне хватает. Только это…госпожа Дайлерия, мы уже не в доме, а в том крыле, которое отведено под двор.

То, что куры оказались хурами, а кролики – кролями, несколько порадовало и я гордо вышла в первый коридорчик, посматривая на оставшиеся двери без всякого интереса. На всякий случай потребовала открыть круглую, но мажордом замахал руками и стал объяснять, что там очень-очень грязно и слуги, на чью голову падает этот тяжелый рок, одеваются соответствующе, а потом еще и долго стирают одежду. Судя по всему, там были какие-то очистные сооружения или выгребные ямы, обследовать которые было совсем не романтично.

– Хорош, пошли назад, в жилую часть, – повернулась я к выходу в коридор. – А туда я пойду попозже, – ткнула пальцем в спуск и услышала тяжелый вздох сзади.

Первый этаж был открыт весь и везде, кроме двух небольших дверей, в которые я тут же вцепилась, как клещ. Но весь интерес к содержимому комнат иссяк, стоило только заглянуть вовнутрь таинственных помещений – обе треугольных комнатки были абсолютно пуста, если не считать толстенного слоя пыли на полу и стенах. Узкая бойница освещала пространство косо падающим лучом света, а вторая не имела даже этого и выглядела уж слишком мрачно. Зачем их отгородили, выяснять я не стала, только сделала замечание, что пыли многовато и захлопнула двери. Остальные помещения – столовая, зал, большой холл с камином, уютная гостиная, неуютная гостиная, кухня и собственно сам коридор нареканий не вызывали. Располагались они не анфиладой, а как будто по кругу, сообщались друг с другом дверями и арками, отчего я совершенно запуталась в их месторасположении относительно друг друга. Вдобавок они имели не квадратную и даже не прямоугольную формы, а каким-то образом въезжали стенами друг в друга и от этого впечатление запутанности только усилилось. На вопрос о плане первого этажа мажордом уставился на меня так, как будто увидел на голове жабу и пришлось отказаться от этой идеи. Авось, за три дня не заблужусь…

На второй этаж поднялись по широкой лестнице, непонятно откуда начинающейся, то ли из холла с камином, то ли из коридора. Вроде шли-шли, а вот уже поворот и ступени наверх, скрытые за мощными колоннами, а вот и второй этаж, где я и проснулась поутру. Слуг поблизости не было и мажордом, завздыхав, начал открывать двери одну за другой, демонстрируя комнаты.

– Госпожа Дайлерия, эти комнаты мы содержим в постоянной чистоте, вот, можете убедиться сами – белье уже сменили, занавески вытряхнули от пыли, сегодня еще раз помоют полы и протрут окна, – гудел он сзади, переминаясь с ноги на ногу. – Сами убедитесь, что пыли тут нет, мэтр Гаран с супругой всегда очень довольны, если им представляется возможность почтить ваш дом своим присутствием. Супруга-то мэтра, госпожа Фиона, хоть и не очень любит далеко ездить, но до вашего дома всегда добирается вместе с мэтром и никогда не сквернословит, даже если в пути задерживается. Позволите для них эту комнату сразу обустроить или оставите, чтобы они сами выбрали?

– Пожалуй, обустройте для них сразу же эту, да цветы для госпожи Фионы принесите, – я прошлась по комнате, рассматривая обстановку. Кровати тут везде огромные, диванчики у стены с витыми ножками, маленькие столики у самых диванчиков и низкие…табуретки, что ли? Только площадь для седалища раза в четыре больше наших, это кто тут у них такой… хм, отъевшийся? Комната оказалась длинной и вторая ее половина была близнецом первой. Значит, это у нас номер люкс, так и запишем!

Следующие две комнаты были одноместными номерами и в них не было таких низких «табуреток», только по одному диванчику и двум креслам со столиком, последняя тоже была «люксом», а с другой стороны коридора еще ждали следующие двери.

– Простите, госпожа Дайлерия, – голос мажордома настиг меня в тот момент, когда я уже потянулась к ручке, – это же ваша собственная комната…

– Да-а? – изобразить великое удивление было нетрудно. Ну вот шла я шла, вся погруженная в Умные Мысли, задумалась и бах! Не обратила внимания, что дошла до своей двери. – Действительно, моя. Надеюсь, у меня там не сидит незваный гость, – для уверенности все же сунула нос за дверь и встретилась взглядом с перепуганной Катариной, которая стояла с мокрой тряпкой на коленях. Постаралась мило улыбнуться ей и затворила дверь. – Следующая?

Точно знаю, что должна была изогнуть бровь вопросительным знаком, сама смотрела на мимику незнакомого лица перед зеркалом, но то, что у мажордома это вызовет выражение чуть ли не ужаса, даже предположить не могла.

– П-простите, г-госпожа Д-дайлерия, – начал запинаться он, – но ведь вы сами приказали…еще два месяца назад…

В таких случаях лучше ничего не говорить, дабы слуги не подумали, что хозяйка начала страдать провалами в памяти неизвестно на какой почве и самое лучшее, что можно сделать – вопросительно глядеть на того, кто топчется напротив, авось и выдаст военную тайну. Я заложила руки за спину и уставилась на мажордома, как фашистский оккупант на захваченного в плен партизана. Нет, ну как же узнать все-таки его имя?

– Это же комната мужа вашего, – мажордом понял, что его стоическое сопротивление ни к чему не приведет и решил сдаться. – Вы не хотели ее открывать…вот и приказали…

Вот это номер! Значит, у Дайлерии…то есть у меня, еще и муж имеется, а она ведь про это мне ничего не сказала! И где этот самый муж, интересно? Если его комната закрыта наглухо, то стоит предположить, что сей индивидуум в настоящее время отсутствует по известной всем, кроме меня причине. Сбежал с любовницей? Уехал в командировку? Пал смертью храбрых? Пошел на повышение и бросил жену прозябать здесь? Хорошо было лишь одно, что он отсутствовал и в ближайшие три дня вряд ли свалится как снег на голову, потрясая кулаками и выводя меня на чистую воду.

– Открывайте, – я постаралась сделать более чем равнодушный голос, – прошло уже два месяца и я не собираюсь лить слезы на пороге.

– Слушаюсь, госпожа Дайлерия – зазвенел ключами мажордом, – но в его голосе прозвучало удивление. – Пожалуйста, тут никто ничего не трогал, как вы и приказали.

Комната больше походила на кабинет, но особо таращиться по сторонам нельзя, раз это муж, то я должна знать его комнату, как облупленную, и особого интереса не выражать. Шкафы с книгами по обоим стенам с двух сторон, письменный стол посередине, массивное кресло за ним. На противоположной стене два больших арочных окна, между которыми в простенке тоже шкаф с книгами. Умный был, да? Справа проход, скрытый темной тяжелой занавеской, пожалуй, я туда тоже прогуляюсь для порядка. Решительный шаг в сторону темного прохода отдавался в пустой комнате легким эхом, но перед занавеской я со всего маху влепилась во что-то, больше всего напоминающее плотную мягкую резину, и оно отбросило меня назад. Потерев лоб, я протянула руку и она опять натолкнулась на незримое сопротивление. Преграда? Защита? От кого, от меня? Я ощупала площадь от низа до самого верха – эта защита занимала полностью весь арочный проем, не оставляя ни малейшей щели нигде. Раз нельзя, то и лезть не буду, надеюсь, там не припрятан рецепт вечной молодости, а то было бы обидно! Обернувшись, я увидела сползающую с лица мажордома улыбку. Это что значит, что он рад тому, что меня защита не пустила дальше? Ох, как непросто тут все!

Еще одна дверь из кабинета располагалась в стене слева, напротив защищенного прохода и туда я попала беспрепятственно. Обычная спальня, вон и тазик в углу, в альковчике, полураскрытые дверцы стенного шкафа с одеждой, смятое белье на кровати, еще одна неширокая дверь, через которую прямо в стены вплавились две длинные полосы. Если прикинуть по расстояниям, то это получается дверь в спальню Дайлерии.

– Не открывается, – согласился со мной мажордом, – со всей силы приложился, аж на дворе кролли визжали, как будто их режут. Сказал тогда, чтоб потом камнем заложили, да не успели мы, а потом и надобность отпала.

Попинав для порядка дверь, я убедилась, что открыть ее невозможно и пошла вокруг кровати. Такое впечатление, что хозяин как ушел последний раз, так больше и не возвращался. Неуютно тут, да и пыли уже полно… На полу лежала кучка пепла, поднявшаяся в воздух, когда я прошлась мимо и осевшая серой пылью. Жгли что-то? Кто, хозяин жег или Дайлерия? Бросив последний взгляд на неубранную комнату, я вышла в кабинет и только сейчас обратила внимание на такую же кучку пепла, только потемнее. Присела, провела по ней пальцем и почувствовала легкий укус, как от наэлектризовавшейся синтетики. Вопросительно подняла взгляд на мажордома, требуя разъяснений.

– Не заходил сюда никто, как вы и приказывали, – начал оправдываться он, – с того самого дня, как вы уехали с хозяином, сюда ничья нога не ступала, окромя вашей. Вы по возвращении домой без меня сюда заходили, я в коридоре стоял. Вы же и сожгли все его портреты, даже тот, где вы с ним вместе стоите после храма, а жаль, вы там такая красавица, любо-дорого посмотреть было, да и господин Орвилл никогда уродом не был! Вы уж простите меня, госпожа Дайлерия, но негоже это было все его портреты уничтожать, хоть он и погиб… Посмотрели бы на него лишний раз, вспомнили бы хорошим словом, – он опасливо посмотрел на меня, ожидая запрета на разговор, но я боялась даже пошевелиться, чтобы он ни в коем случае не замолчал. – И вас ведь как любил, когда вы здесь поселились, ради вас был готов на все! И Эбери любил… зачем же вы так поступили с бедной девочкой? Ее ведь спасти можно было… – он сгорбился и смахнул со щеки побежавшую слезу. – Теперь вы одни совсем остались…ох, простите меня, госпожа Дайлерия, заговорился я совсем, забудьте, что я вам наговорил, прошу вас! – тон мажордома поменялся с искреннего и дружеского на угодливый. Несколько откровенных фраз, вырвавшихся у него в комнате хозяина, которого он вдруг вспомнил, не давали ему покоя и он всячески старался побольше говорить, чтобы загладить мое впечатление от услышанного.

– Пошли отсюда, – подтолкнула я мажордома к дверям, – и пришли сюда служанок. Убрать надо все, постель перестелить, вещи проветрить.

– Вы хотите… – мажордом уставился на меня с ужасом и я недоуменно поморгала, протирая глаза от пыли. – Вы хотите…нет, госпожа Дайлерия, не надо его сюда селить! – он посмотрел на меня, но опять сник и сокрушенно покачал головой.

– Послушай, – начала я по возможности мягче, – я попросила только убрать комнату и перестелить постель. Там грязно, пыльно и плохо пахнет. Больше ни о чем речи не шло. Негоже, чтобы комната хозяина выглядела, как помойка, даже если он погиб. Жалко, что нет его портретов, я…видимо была в большом горе, что уничтожила их.

Мажордом вылупил глаза так, что они чуть не выпали у него из орбит и уже открыл рот, чтобы возразить, но захлопнул его и только кивнул, соглашаясь с указаниями. А как бы мне хотелось, чтобы он хоть что-то возразил!

В коридоре он вопросительно посмотрел на меня и я пожелала отправиться на улицу дабы посмотреть на свое временное жилище снаружи. После посещения второго этажа мне совершенно расхотелось открывать запертые двери внутри дома. Мы спустились по уже знакомой широкой лестнице вниз, торжественно прошествовали через большой зал с камином и креслами, миновали темные занавеси в арочном проходе, поддернутые кверху и через распахнутые двустворчатые широкие двери вышли на крыльцо. Ну вот, можно и осмотреться, что это мы тут имеем!

Справа от угла дома, заканчивающегося метрах в двадцати, шел невысокий каменный забор с черепичной красной крышей вдоль него по другую сторону. Сам заборчик был не больше двух метров высотой, чистенький и даже как будто побеленный, хотя я напряглась и разглядела, что он сложен из светлого камня, нарезанного аккуратными блоками. Метров через пятьдесят в нем была выложена арка с воротами темного дерева, над которой виднелась башенка с круглой черепичной крышей. За аркой забор продолжался до угрюмого одноэтажного строения из темно-серых камней, совершенно не вписывающегося в окружающую обстановку. Между прочим, на крошечных окнах этого строения были решетки, а дверь даже с крыльца смотрелась массивно и мрачно. Прямо по курсу продолжалась такая же белая стена, только повыше, чем первая и арка в ней была побольше и башенка повыше, и ворота покруче. Судя по всему, это въезд из внешнего мира, а справа отделен хоздвор. Слева каменная стена была еще ниже, чем первая – от силы метр высотой, зато украшена всевозможными финтифлюшками и аккуратными столбиками, на каждом из которых торчали прозрачные многогранники, больше всего по аналогии напоминавшие светильники у меня дома. В стене было два прохода, обрамленных изящными каменными арками и закрытыми металлическими калитками с кучей цветов и каких-то голов. За стеной виднелись деревья, цветущие кустарники и слышались голоса, перекликавшиеся друг с другом. Сам двор был вымощен большими светлыми плитами камня, из которого были сделаны несколько скамеек и вазонов с цветами вдоль правой стены. Вообще весь вид говорил о множестве наемной рабочей силы и достатке хозяев. Вряд ли в саду копаются родственники этой самой Дайлерии, скорее всего – садовники и я поспешила проверить свое предположение.

Металлическая калитка отворилась без скрипа и взгляду предстало почти что райское место. Сам садик был не очень большой, судя по виднеющейся внешней стене, но вылизан испуганными садовниками до того, что было страшно ступать на усыпанные желтым песком дорожки и ходить по ним. Аккуратно подстриженные кусты вдоль них создавали ощущение лабиринта, из которого можно было выйти через узенькие арочки на другие дорожки, вдоль которые стояли скамейки, обрамленные все теми же стрижеными кустами. Одни деревья очень походили на наши туи конусообразной формой и имели разные оттенки хвои – от темнозеленой до голубой, другие имели жесткие зеленые листья, разрастающиеся шапками на концах прихотливо изогнутых веток. Сами дорожки то и дело изгибались, имели одну-три ступеньки на небольших перепадах высот и везде были видны тонкие темные палочки чуть меньше метра высотой с круглыми шариками на концах размером с теннисный мяч. Садовники – молодой темноволосый парень и девушка – застыли за кустами, как только я пошла мимо них по дорожке. Вдали виднелась спина еще одного мужчины постарше, который с ножом в руке обходил местную тую. Раз люди работают, нечего их отвлекать своим видом, а говорить со мной они вряд ли будут – вон, как напуганы, бедолаги, девушка даже за спину парня спряталась, а тот тихонько держит ее за руку, так что я уж лучше пойду похожу одна, пока там мажордом ищет служанок для приборки в хозяйской комнате.

Дышалось в садике не то, что легко, взлететь хотелось! Я с удовольствием походила по дорожками, присаживаясь то на одну, то на другую скамеечку, чтобы оценить труд местных садовников и дизайнеров. Неизвестные кусты были выстрижены так, что над скамейками были даже небольшие навесики из жестких веток, что наверняка создавало интимную обстановку по вечерам. Одно место мне особенно понравилось – бегущий из маленького грота ручеек стекал по белым каменным плитам, как по ступенькам, в небольшой бассейн неправильной формы, откуда через верх переливался дальше по таким же ступенькам меньшего размера, растекался по большой белой плите, в которой был выдолблен бассейн квадратной формы глубиной чуть больше полуметра. Размеры его не превышали четырех квадратных метров, на белом камне не было видно никаких следов зелени, как обычно бывает в таких местах, а лишняя вода уходила через четыре отверстия в углах бассейна. Края, обрамляющие квадратную каменную чашу, были такими широкими, что на них можно было сидеть, опустив руки в воду, чем я и воспользовалась. Вода была чистая и свежая, я умылась из бассейна и некоторое время посидела, послушав журчание воды по ступенькам. Даже на вкус капельки были приятны, грязи на дне не было никакой и я попила из сложенных ладоней. Внутри сперва обожгло, потом потеплело и дальнейшие глотки я уже делала, не замечая ничего особенного во вкусе. Только вот показалось на мгновение, что птицы запели громче, листва зашуршала чаще да воздух стал вкуснее, а потом и это пропало, осталось лишь ощущение радости от нахождения в этом месте. Погладив каменный бортик, я пошла на выход из сада, если удастся, приду сюда еще раз, чтобы посмотреть на это все вечером при свете фонарей.

– Госпожа Дайлерия, – окликнул меня мажордом, – на кухне спрашивают, чего изволите на ужин?

– Мне все равно, – пожала я плечами, – пусть делают что-нибудь на свой вкус, лишь бы без лишних наворотов. Мясо какое-нибудь пожарят, овощи порежут…

У мажордома отпала челюсть и он поднял ее рукой, озадаченно глядя на меня. Ворота, которые вели на хоздвор, чуть приоткрылись и оттуда выглянула чья-то любопытная физиономия, причем находилась она на уровне коленки. Я посмотрела на нее, но неизвестный наблюдатель не уходил, рассматривая меня в щелочку.

– Вино какое подавать, – напомнил о себе мажордом, – белое, красное, розовое, из Алстены, из Гертерии…

– Когда, сейчас? – я еще рассматривала того, кто беззастенчиво пялился с хоздвора. – Тьфу, на ужин…да все равно, какое…можно и без вина обойтись… – широкими шагами я направилась к воротам, но они дрогнули и прикрылись в тот момент, когда я с силой толкнула их рукой. За створками кто-то взвизгнул, ворота ударили по чему-то мягкому и встали, а я пролезла в образовавшуюся щель и стала рассматривать девушку, лежащую на земле. Судя по всему, она стояла на коленях у ворот, рассматривая меня, потому что на юбке были очень хорошо видны грязные следы спереди, а руки до локтей были испачканы пылью и ошметками грязи. – Ну, и чего ты меня так рассматривала? – присела я рядом с ней на корточки.

Девушка была темноволосой, с темными глазами и худеньким личиком, на голове у нее красовался клетчатый платочек, сбившийся на одну сторону и из-под него выбились несколько длинных прядей волос, которые она сейчас сдувала с лица, чтобы они не падали ей на глаза. Платье было темно-коричневое, из грубой ткани, на ногах – башмаки из грубой кожи – даже мне было ясно, что это какая-то прислуга на скотнике, но взгляд ее не был взглядом прислуги. Смотрела она прямо и с вызовом, только вот нижняя губа у нее дрожала так, что того и гляди разревется, как Катарина намедни. Она закусила губу зубами и поднялась на ноги, отряхиваясь от пыли, я тоже встала напротив, ожидая от нее объяснений.

Вокруг нас постепенно начал собираться народ, который образовал круг, в который вбежала худая тетка с кухни, с ходу накинувшаяся на девушку.

– Стрена, что ты себе позволяешь, – зашипела она на девушку, – только третьего дня пришла в чужой дом и сразу же госпожа на тебя разгневалась! Ты посмотри на себя, неумеха, где ты только валялась сегодня, все платье в пыли, а руки…руки что, помыть не могла? Что тебе приказано делать? Ты должна была уже давно хурам все клетки вычистить и загоны, перья собрать, чтобы по двору не летали, а то от них будут носы чесаться у всех! Тебя же отправляли на переборку овощей, так что ты тут делаешь опять? Что у тебя в комнате творится, грязь как была, так и лежит, пылищи полно по всему углам, а ты ведь должна была помыть там все еще в самый первый день, как только тебя взяли сюда на работу! Сам господин Никомус посмотрел на тебя и определил на помощь Легите, что ты думаешь, как пришла в замок к госпоже, так сразу тебя в комнаты горничной определят? Ты сперва покажи, на что ты способна, покажи свои умения, а потом уже начинай проситься наверх…да от тебя до сих пор навозом воняет, голову даже помыть не можешь как следует, рядом с тобой стоять невозможно, вон и госпожа Дайлерия уже гневается на тебя…

От шипящих наскоков тетки девушка сжалась и сгорбилась, а я с интересом заметила, что при всей безудержной ругани, тетка очень четко подталкивает девушку в сторону, подальше от меня, и при этом посматривает на меня боком, как будто защищая девушку своей спиной.

– Стоять, – приказала я худой тетке, отметив услышанное имя. – Никомус где?

– Здесь я, госпожа Дайлерия, – рядом со мной возник мажордом. – Брал я ее на работу, каюсь, ну надо же кого-то и на скотный двор определять, а она молодая, здоровая, хорошо справлялась… ума не приложу, что она вдруг так себя повела! Стрена, – обратился он к девушке, – что на тебя нашло? Чего ты тут у ворот лежала да госпожу так рассматривала?

Стрена молчала, только вот губу закусила сильнее и обеими руками вцепилась в свое платье, комкая его со всей силы.

– Стрена, – обратилась к ней и я, – чего случилось-то?

– А то…то вы не знаете, госпожа Дайлерия, – девушка справилась с собой и подняла голову, с вызовом глядя на меня. – Зачем вы с собой Сергио увезли?

Вокруг зашумели, зашебуршали и начали перешептываться, а я скривила рот на сторону, чтобы скрыть смущение. Судя по всему, эта Дайлерия каким-то образом прихватизировала некого молодого человека, который очень дорог этой девушке, не отца же она зовет по имени! Каким образом это было сделано, непонятно, но то, что Стрена пришла сюда, чтобы выручить его, несомненно. Ох, и марку держать надо и не сочувствовать ей я не могу… Тут же по обыкновению закралась вторая мысль – а не сам ли Сергио напросился сопровождать Дайлерию? Почему бы не быть и таком варианту: появляется женщина, которая по совместительству еще и сильный маг, деревенский парень повелся на ее знания и ум, решив упасть на хвост и хоть таким образом выбиться в люди. Если он ко всему прочему еще и смазливый, то этот мезальянс до поры до времени будет устраивать обе стороны, а девушка Стрена просто осталась не у дел и своему Сергио теперь ничуточки неинтересна. Ситуация получилась дурацкая донельзя – я должна по определению знать всё, что произошло, лучше всех в замке, а на деле получилось наоборот и остаётся только ловить обрывки чужих разговоров и делать свои выводы. Утешает только то, что если я что-то и сделаю не то, вернётся хозяйка и расставит свои приоритеты.

Окружение, видя, что я задумалась, потихоньку притихло и выжидательно рассредоточилось подальше от меня, Стрены и Никомуса. Ну что ж, сплеча рубить не будем, а подумаем на досуге обо всем…

– Стрена, ты, – я указала ей в лоб пальцем и девушка сжала зубы так, что у нее перекосилось пол-лица, – возвращаешься к своей работе. Не спорь, иначе будет хуже. С Сергио я поговорю, но если это его…ты поняла, ЕГО личное решение, то я не буду заставлять его ничего делать силой. Поняла?

Стрена изменилась в лице, сперва как будто обрадовалась, но потом сникла и опустила голову. Никомус вздохнул сзади и я обернулась.

– А с тобой я хочу поговорить вечером, скорее всего это будет после ужина.

– Да, госпожа Дайлерия, – кивнул он, послав ободряющий взгляд в сторону Стрены. – Как вам будет угодно, хоть ночью.

– Все, прения закончены, – хлопнула я в ладоши, – всем разойтись. Никомус, пойдем во двор.

Выйдя из ворот, я направилась к серому зданию с решетками на окнах, прикидывая по пути, что бы такое придумать и выяснить подноготную об этом Сергио. У самой двери в здание меня догнал мажордом и вовнутрь мы вошли вместе.

Изнутри перед дверью цветным камнем была выложена квадратная площадка, на которой вполне прилично выглядела мозаика из разноцветных камешков в виде круга, вписанного в квадрат. По окружности шли непонятные значки, которые я сперва приняла за знаки Зодиака, внутри был выложен еще один круг со страшными мордами, а посреди всей площадки сияла многолучевая звезда, до боли смахивающая на розу ветров, если бы она вдруг имела штук пятьдесят равнозначных направлений. Впереди зияла темная арка, украшенная витыми колоннами по обе стороны и здоровенным камнем наверху, который засветился тусклым зеленоватым отблеском при нашем появлении. Такие же отблески, только поменьше, протянулись дорожкой по потолку дальше, падая до пола и в их неярком свете я разглядела ступени, уходящие вниз. Справа от площадки уходил коротенький коридорчик с железными дверями, не оставлявшими сомнений в своем назначении. Значит, железные двери и решетки на окнах…хм, и тут тюрьма или что-то похожее на нее?