Текст книги "И аз воздам (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 104 страниц)

Дэн поднялся на ноги и потянул Стюху, но та отказывалась подниматься, шлепаясь круглой попой на песок.

– Не пойду…ты разлил, теперь неси, – кокетливо заявила она, глядя снизу на парня, – там и камни острые, упаду вот, что делать будешь?

– Я что, Шварцнеггер, чтоб тебя поднимать? – Дэн дернул девушку посильнее и когда она нехотя поднялась, подхватил ее на руки, – ну ладно, до воды донесу!

Зашли они не так далеко, Стюха визжала, что вода холодная, с рук парня сползать не желала и под конец представления повисла у него на шее, задрав ноги вверх. Он подержал ее, повернулся и…оба повалились в воду, подняв целый фонтан брызг. Визг, перемежающийся матюгами с обеих сторон, был хорошо слышен на берегу, народ лениво понаблюдал за игрищами и занялся своими делами. Парочка еще поплескалась у берега, наконец Дэн пошел из воды и девушка поплелась за ним, то и дело оступаясь на скольких камнях.

– Уф, помылись, – оба плюхнулись на подстилку, – где сигареты, Колян?

Опять щелкнули банки с пивом, вся четверка дружно задымила и стала обсуждать, куда бы им пойти вечером.

Олег сидел на камне, но мне хорошо было видно, что он с любопытством наблюдал за этой компанией. Наверняка у него дома так себя не ведут, но…у него другой монастырь, а здесь мы уже привыкли к подобным разговорам и шока они не вызывают, хотя слушать кое-что мне было откровенно неприятно.

– Пойду-ка я тоже окунусь, – ветер совсем стих, вода уже прохладная после 2 августа, но я далеко не рискну плавать, – не пойдешь освежиться? Тогда сумку постереги, у меня там все очень-очень ценное!

Мужчина мотнул головой, я пожала плечами и пошла в воду…ух ты, остыла водичка-то, но если не особенно раздумывать и побыстрее двигаться, то все вполне нормально! Беспокоила лишь заколка, но я ее проверила…вот так, проплывем метров двадцать туда, потом обратно…не я одна еще купаюсь в это время, головы из воды торчат поближе к берегу…жаль, что Олег не пошел, а, может, это и лучше? Издалека посмотрит…слюни попускает, а я мысленно ему язык покажу!

Посмотрел, еще как посмотрел, не перепутаешь, что очень понравилось и сразу захотелось пококетничать, как Стюхе…но в двадцать это допустимо, а в двадцать девять – глупо, тот же Олег покрутит пальцем у виска и будет прав!

– Зря не пошел, – присев рядом на камень, я брызнула ему в лицо водой, – вода бодрит! Самая чистая – ладожская, ну еще байкальская…не был на Байкале? Жаль, я тоже не была, дорога туда не по карману, только в инете и видела фотографии. Так бы и сидела до вечера…уж очень здесь хорошо! А что, у вас не купаются, что ли совсем?

– Да, очень редко заходят в воду и лишь когда никто не видит. Считается, что…в общем, почти никто этого не делает.

– Ну и глупо себя лишать такого удовольствия, – я устроилась поудобней на камне, – ты хоть умойся сходи, а то нам еще на автобусе возвращаться в Питер, вспотеем, как мыши под метлой!

Олег мылся, ходил вдоль берега, подвернув джинсы, рассматривая шлюзы со стороны Невы и потом долго стоял по щиколотку в воде, бросая плоские камешки. Они скакали по гладкой поверхности и я сбилась со счета, сколько „блинчиков“ у него получилось. Моим рекордом было два! Вернувшись к шлюзам, он погладил ладонью шероховатый камень и вернулся ко мне.

– Давно эти шлюзы были построены? – капельки воды блестели в коротких русых волосах и на лице, придавая ему какой-то шарм…а ничего себе мой кавалер, не красавец, но что-то в нем определенно есть, уверенность, основательность, что ли…может быть, он все-таки мент, а не баптист?

– Лет 150 назад. Это не петровское время, если ты про него, но все равно памятник истории. Вот так потрогаешь рукой старые камни и как будто коснешься всех, кто трогал их до тебя. Прямо как отпечаток ладони Христа, которой касаются в Иерусалиме!

– Зачем ее трогают?

– Наверное, чтобы посчитать себя прикоснувшимся к богу. Так можно коснуться египетских пирамид и тоже считать, что потрогал тысячеленюю древность…да любой памятник, который сохранился за века! Ты бывал за границей? Нет? Ну вот и я тоже…нет, была только в Финляндии, но там нет таких исторических мест, как, скажем, во Франции или Германии, а уж тем более в Италии. Чужие фотографии это не то, самой бы походить по старинным улочкам, посмотреть на дома, которым несколько сотен лет…потрогать их стены…ладно, чего это я? Другие всю жизнь живут в захолустье, не имея возможности выбраться даже в центр области или Москву, а я тут плачусь не по делу!

– Ты бы хотела увидеть то, о чем говоришь, своими глазами? – повернулся ко мне Олег. – А еще о чем мечтаешь?

– Было бы здоровье, остальное купим или украдем! – бодрое заявление обескуражило его, но для меня оно было чрезвычайно актуально, памятуя диагноз после аварии. Дай Бог, чтоб на таблетках не сидеть, да от шрама бы избавиться…

Стали налетать облачка и поднялся ветер, напоминая, что на дворе все-таки август. Купальник почти просох, но идти в нем было неприятно и я опять переоделась прямо у гранитной стены, натянула платье и получше переколола волосы.

– Мне тут понравилось, – Олег нехотя поднялся с плоского камня, накинул рубашку, но не стал застегивать ее до конца, как и парни напротив, – ты права, сам бы я никогда сюда не поехал. Лучшие проводники – те, кто живет здесь и любит эту землю.

– Есссно! Вообще-то мы гуляем уже целый день и пора куда-нибудь зайти поесть, но я не знаю здешних забегаловок, – оглядевшись по сторонам, на глаз словила только вывеску „Бистро“, что подразумевало в расшифровке пластиковые стаканчики с чаем и сомнительное качество салатов и псевдочебуреков. – Еда тоже должна предполагать определенное удовольствие с глубокими креслами и приятной беседой. Поэтому предлагаю потерпеть до города, а сейчас…сейчас…вдарить по мороженому на ход ноги, пройдясь последний раз вдоль канала в сторону завода. Там, за мостом, есть остановка автобуса, попрощаемся с Шлиссельбургом по дороге и уедем. Какое мороженое ты предпочитаешь?

Выбор „волшебного сундука“ был настолько велик, что глаза поневоле разбежались! То ли дело было раньше, когда на Невский привозили коробки и выстраивалась длиннющая очередь, не думающая о выборе – ах, трубочки сахарные продают! Мама частенько вспоминала о реалиях своего детства, а по телевизору иногда показывали эти очереди и лица счастливцев, которым досталось лакомство… „не больше двух в руки!“

– Выбери на свой вкус, – Олег устал рассматривать содержимое через прозрачное стекло, – что тебе, то и и мне.

– Тогда…“Магнат», оно самое вкусное здесь! Люблю мороженое, особенно в жару…а были моменты, когда мне страшно хотелось его в трескучие морозы, бежишь по улице, а народ думает, что ты с ума сошла, потому что грызешь эскимо с палочки!

– Неудобно есть на ходу, – потеряв очередной кусочек шоколадки, пожаловался мой спутник, – давай все-таки присядем…вон и лавочки подходящие стоят прямо на берегу!

– Ну ладно, раз уж мы почти напротив завода, можешь отсюда посмотреть на него…там еще протока рядом, видишь, сколько в ней старых лодок? Вроде и помойка, а поглядеть интересно, как на старые дома…идешь мимо, окна выбиты, дверей нет, мусору в комнатах полно, а все равно заглянешь в оставшийся от чужой жизни кусочек. Не знаю, почему, но это очень привлекает!

– Заглянуть в чужую жизнь?

– Да, потом там сделают ремонт и будет все красиво и чисто, но самое интересное – заглянуть туда до всего этого! У нас много старых домов в центре Питера, после капремонта они чистенькие и опрятные, но пропадает дух времени…выкидывают старые лестницы и двери, перестилают полы, замазывают стены…уходит в небытие история. Все понимаю, а тем не менее жалею об утраченном.

– Не надо сожалеть об этом, – Олег осмотрел палочку от мороженого и щелчком отправил ее в кусты, – надо идти вперед и не держаться за старое. Ле…

Пронесшийся рядом мотоциклист неожиданно взревел мотором и в его шуме утонуло окончание фразы. Да какой там фразы, просто позвал по имени, подождал и подтянул к себе поближе…это что, ух ты…ай…ну и ну…едва дух перевела, какие в Белово сектанты пошли… целуются так, аж забыла, где нахожусь! Может, их там не только этому обучают или сами в процессе до такого доходят? Ну вот, не успела опомниться, как на коленях у него очутилась…а как же с молитвой и постом быть, да с главной заповедью «не согреши»? Или у них это не грех? Или грех, но только там, а за пределами Белово можно и…?

Упираться и возмущаться не было ни малейшего желания. Что бы там ни было потом, я уже приняла для себя решение, о котором вчера сообщила Ленке и не чувствовала сейчас ни малейших угрызений совести от сделанного. Пусть там, на родине, у него что угодно будет, а здесь я этого не знаю и знать не хочу! Тем более, что и сам Олег ничего не говорил, зато обнимал так, что никуда не хотелось двигаться и даже не думать ни о чем.

– Почему ты ничего не спрашиваешь?

– Что ты захочешь, то расскажешь сам…

– У тебя губы сладкие…

– Это от мороженого.

– Нет, не только…я запомню Шлиссельбург на всю жизнь. И тебя…

– Спасибо, – я обняла Олега и дальше мы оба просто выпали из реальности до самых сумерек…

– Тебе не кажется, что если мы просидим здесь еще немного, то нам снова придется ночевать на какой-нибудь лавочке? – я осторожно проверила заколку сзади, потом наличие сумки, причем первое волновало меня гораздо больше, чем второе. – Боюсь, что здесь не найдется доброго самаритянина, который с радостью поделится с нами одеялом!

– Пора возвращаться? – руки и не подумали убраться, только пробежались по спине и от них стало еще теплее и уютней. – По вечерам тут холодно, ты замерзла?

– Пока нет, но скоро обязательно замерзну, – слезать с коленей не было ни малейшего желания, жаль, что всю ночь так не просидишь, – уже темнеет, пора все-таки идти на автобус!

– И потом куда-нибудь зайти? – Олег подхватил меня на руки.

– Обязательно!

– Как вчера? – подержал и поставил на ноги…а я бы и еще не отказалась, чтобы подержал! – Тогда пошли, а то действительно будем ночевать прямо здесь… но я не против! – И в ответ на удивление добавил, – при наличии одеяла, конечно!

– Хорошо бы нам еще повезло с автобусом, – в сумерках дорожка была плохо видна в тени деревьев, но я цеплялась за локоть Олега и достаточно бодро переставляла ноги, – чтобы сиденья были мягкие и глубокие…а то придет китайский ширпотреб с пластиком, весь зад отобьем, пока доедем!

С автобусом повезло несказанно – в нем были не только мягкие сиденья, но и пара свободных, где я благополучно и проспала до самого города. В транспорте я вообще редко засыпала, но здесь вдруг вырубилась да так крепко, что очнулась только от того, что Олег потряс за плечо.

– Это что, я всю дорогу проспала у тебя на коленях? – первым делом проверила заколку…уф, все в порядке, остальное уже ерунда!

– Было неудобно?

– Нет, наоборот, вся усталость прошла!

– Тогда веди куда-нибудь, где можно поесть и поговорить.

– О чем? – вообще-то было и так понятно, но вдруг я ошибаюсь?

– О нас…пошли, а то скоро умру от голода!

Кафе было небольшое, но достаточно уютное, столики разделялись высокими перегородками, что создавало иллюзию отдельной комнатки и не было громкой навязчивой музыки, из-за которой не слышишь самое себя. За едой Олег вспоминал подробности наших пеших маршрутов, расспрашивал о Петре Первом и причинах Северной войны со шведами, а я напрягала память и вытаскивала давно забытые факты…вроде бы это все нам преподавали в школе, но читать сухие строчки учебника – это одно, а видеть своими глазами – совершенно другое! Или беловская учительница истории обошла этот период, а заострила внимание на освоении Сибири Ермаком, о котором я вот не помню ничего, а у них там он национальный герой? Словом, разговор тек и тек, пока нам не разлили по бокалам вино, после которого стройность мыслей стала теряться и усталость за прошедшую неделю постучалась громко и настойчиво.

– Лера, пригласи меня к себе.

Я поймала себя на том, что Олег уже давно сидит рядом, и не просто сидит, а обнимает и вторую руку уже приватизировал, ожидая ответа. Вот, вот оно, о чем говорила Ленка! Значит, беловский сектант дозрел и пытается пристроиться ко мне на ночлег? В «покойницкую»? Да его кондрашка хватит, когда он увидит, где я живу и как соседи до сих пор называют эти квадратные метры!

– Зачем?

А действительно, вот пусть прямо сейчас и выдаст военную тайну, зачем это ему ко мне ехать? А я послушаю, под какими предлогами нонче пробираются иностранные разведчики в стольный Питер-град!

– Я хотел с тобой поговорить. О нас, – добавил так многообещающе, что…

Ох ты ж завлекательно-то как звучит! Не захочешь, а поведешь вот такого говоруна за руку, чтобы только узнать, что он там себе…и мне, конечно, надумал. На любопытстве нас ловят, как мух на…варенье. А если ты про что другое подумал, так я ничего подобного не говорила… подумала только, а не говорила! А почему поговорить здесь нельзя? Место вполне приличное, никто за перегородочкой не стоит, уши развесив, потому как ни я ни он никому не интересны со своими проблемами, высосанными из пальца и старыми, как мир. И придыхать так не надо, когда говоришь, что «о нас» разговор пойдет, я же не вчера родилась и жизненный опыт кой-какой имею, чтоб не бежать следом по первому зову! Так что великий смысл последней короткой фразы меня ничуть не потряс, а даже напротив, насторожил и заставил встряхнуться и собраться.

– Говорить мы можем и здесь, для одного разговора не надо ехать в мою тьмутаракань на ночь глядя, – осадила я проникновенные потуги на водворение в личное пространство. – До нулей еще достаточно времени и ты можешь изложить мне все, что считаешь нужным. – Хмель выветрился, эйфория закончилась и стало смешно и немного грустно от того, что в конце концов все свелось к извечному женскому вопросу, как будто подарили красивую коробочку, в которой ничего нет. Посидев и не дождавшись ответа, я все-таки решила поискать жемчужное зерно для повышения самооценки, – Олег, а кто ты там, у себя в Белово, чем занимаешься по жизни?

– У себя дома? – он вдруг оживился, как будто разговор до этого момента его тяготил, – охраняю, руковожу…

– Министр-администратор? – фыркнула я, уж больно тон в этот момент показался похожим на известного персонажа.

– В полночь к амбару приходите, не пожалеете, – моментально откликнулся он, – вы чертовски привлекательны…верно? И мужа-волшебника у вас нет…

– Верно, – согласилась я сама не знаю, с чем. – Охраняешь, значит, и руководишь…

– Еще иногда отцу помогаю, он до сих пор преподает в нашей академии, но это уже редко бывает, он у меня больше по теории, а я по практике. Не тот склад ума, чтобы за исследованиями время проводить. Отец лекции читает, ведет научную деятельность, в совете состоит, только не в первом круге, а во втором, так что он у меня достаточно известная величина…в определенных кругах. Мать рядом с ним постоянно, несмотря на все свои знания и таланты она не стала никем, хотя ей прочили большое будущее. Получилась просто светская дама, но в некоторых вопросах она разбирается лучше отца, несмотря на все его знания. Еще что тебе интересно?

– Да вроде бы ничего…я же к тебе в гости не напрашиваюсь, – воображение сразу нарисовало архиепископа с окладистой бородой, читающего в местной семинарии курс слова Божьего и осадистую матушку в платке и черном платье до пят. Пожалуй, не надо лезть туда, где я ничего не соображаю и очень хорошо, что судьба показала мне полную бредовость постройки планов на совместное будущее с этим Олегом. Даже фамилию спрашивать не буду, мне она все равно ни о чем не скажет! Свекровь – попадья, ужас!

– Лера, я все-таки хотел бы кое-что тебе сказать, – опять начал Олег, подлив нам обоим вина в бокалы, – но сперва давай выпьем, хорошо?

– Хорошо, – чокнулись, выпили, поставили. А чего так через силу-то слова давит, я вроде как на откровения ничем не претендовала…но вот сдается мне, что кое-кто хочет заманить меня туда, в скит, да там и оставить на всю оставшуюся жизнь! Ой, а вдруг это вообще не православные, а мормоны? Да у них же можно несколько жен иметь! Во я дура набитая, Конан Дойля как будто не читала, вот и прибрал бы меня этот фрукт с потрохами, тепленькую! И ведь передачу показывали по ТВ про этих мормонов, что где-то у нас в России они окопались, уж не в Белово ли? Тогда все сходится, и управление у них вроде бы Кругами называется и ряс с бородами не носят, а мамаша вполне может быть «светской» женщиной! Это он мне рассказать обо всем хочет, только сомневается, хорошо ли лапши навешал со своей вежливостью! Ешкин кот…мать…и прочие сущности, а он ведь запросто может мне что-нибудь в вино капнуть и пойду я за ним следом, как коза на веревочке…нет, не пройдет этот номер! – Олег, а ты ведь завтра еще целый день в Питере будешь? – и поцелуем, и по щеке погладим, для дела все хорошо!

– Да, конечно, – явно удивился неожиданной ласке и оживился, ну-ну, поприжимай последний разик, я уже все поняла и без твоих объяснений!

– Тогда завтра и поговорим обо всем, хорошо? – не вопрос, а утверждение, нечего тут меня за нос водить! – У нас целый день будет, согласна выслушать все, что ты захочешь мне сказать…договорились?

– А к себе не приглашаешь, значит?

– Нет, потому что если я тебя приглашу, то ты сегодня мне расскажешь все, что хотел, – и с притворным сочувствием добавила, – а что останется на завтра?

Распрощались мы на автобусной остановке в Рыбацком, как и в предыдущие дни. Лично у меня настроение было хорошее – день прошел не зря, обвести себя вокруг пальца не дала и с чистой совестью при расставании можно пообещать что угодно!

– Лера, я буду тебя ждать здесь завтра утром, – Олег явно не хотел расставаться и прыгнул бы в автобус при малейшем на то намеке, но я держалась стойко, как оловянный солдатик и старалась этих самых намеков не делать ни жестом ни взглядом…а очень хотелось, черт побери! – Завтра в десять, хорошо?

– Да, завтра в десять, – почему бы не поцеловать его еще раз напоследок?

Отъезжающий автобус затрясся, как припадочный, мужчина помахал мне рукой на прощанье и всю дорогу до дома я улыбалась, закрыв глаза и вспоминая прошедший день.

Как водится, неприятности начинаются в час быка, под утро…Первым ощущением была пронизывающая боль в спине, о которой я уже успела подзабыть за всеми впечатлениями в течение последних пяти дней. После лечения в Архипо-Осиповке я чувствовала себя очень хорошо, но все равно обращалась с собой очень аккуратно, пока не познакомилась с Олегом. Долгие прогулки по Питеру – еще полбеды, но скорее всего основную роль в резком ухудшении состояния сыграл именно вчерашний день, а конкретно – купанье в холодной воде и то, что я целый день провела на каблуках…но не ходить же в тапочках рядом с кавалером? Каждое движение сейчас отдавалось болью, как в отместку за вчерашнее хорошее настроение стреляющей вдоль позвоночника, я засыпала на короткое время с детской надеждой, что проснусь по-прежнему здоровой, но становилось только хуже. Таблетки, я же принимала кеторол на ночь, он точно снимет боль! Не одну, две таблетки, три…лишь бы можно было подняться с кровати! Но за прошедшее время после возвращения от мамы обезболивающее принималось так редко, что я просто отвыкла класть упаковку рядом с кроватью…попытавшись встать, снова повалилась на постель, заглушая стон. Черт побери, где была вчера моя голова, когда я лезла в воду? Все было так хорошо, я забыла о своих проблемах и они тут же напомнили мне о себе. А еще оставался Олег…но теперь его придется задвинуть на второй или третий план, жаль, что я не смогу провести с ним еще один день и проводить его. С этим придется смириться, а он…ну что ж, постоит и уедет, ничего, переживем. Блин, сегодня же воскресенье, завтра на работу…если я не приму таблетки, то мне конец, боль такая, что можно только лежать на спине…если не встану до обеда, буду стучать в стенку, пока сердобольные соседи не захотят узнать, что случилось. Вызвать Скорую смогут даже алкоголики…

Скосив глаза на часы, я отрешенно смотрела, как маленькая стрелка подбирается к цифре 10. Подошла, постояла и начала двигаться дальше…представила себе Олега на остановке, залитой солнцем, как он ждет подъезжающие автобусы и оттуда выходят веселые и здоровые люди…здоровые…По сравнению с залитой солнцем улицей в комнате было сумеречно и тихо, как в склепе. Не зря ее называют покойницкой…Полежав, я предприняла очередную попытку подняться, но не смогла даже перевернуться на живот, спина отреагировала моментально. Ну вот, уже 11 часов, все в прошлом, мой поезд очередной раз ушел без меня, теперь надо думать, что делать дальше.

Хуже всего было то, что обитатели моей «вороньей слободки» гулеванили до первых петухов, а потом могли полдня спать беспробудным сном. Кричать кого-то бесполезно, на вопли здесь никто не обращает внимания, надо ждать, когда за стенкой завозится Александра Кирилловна и начинать ей стучать. Вредная старушонка с раннего утра всегда уезжала то ли в церковь, то ли на рынок и появлялась лишь к обеду, но это была единственная надежда на помощь внешнего мира – по собственному желанию в гости ко мне мог скорее прийти президент, чем кто-то из соседей.

Время тянулось, как резина – я дремала, рассматривала щели на потолке, прислушивалась ко звукам в коридоре и на улице, очередной раз пыталась пошевелиться и опять затихала, проклиная все на свете. В сумке звенел мобильник, но до него мне тоже было, как до той звезды…

Шум в коридоре приближался и я навострила уши, прикидывая, кого бы можно позвать оттуда, но все сливалось в нечленораздельный гул, из которого постепенно стали доноситься отдельные голоса. Ага, кажется, Паша-зэк…нет, Водюня, прозванный так за его любовь к водке, слышу его гнусавый говорок…кажется, женский голос, вроде Люська…Леху зовет…

– Леха, ты Лерку видел сегодня? – точно, Люська, не спутаешь ни с кем!

– Я вчера ее видел, она перлась с автобуса ночью, – загнусавил Водюня, – мы с Серегой у ларька стояли, пиво брали, так она мимо нас прошла и как не заметила, вся из себя такая!

– Да я не про вчера говорю, а про сегодня, – Люська взяла на себя бразды правления, – сегодня кто видел ее? Лерка, ты дома? – задубасила она кулаком в дверь, – Лерка, слышишь меня?

– Люся! Дома я, подняться не могу! – чуть не взвизгнула я от радости, что кто-то пришел по мою душу. – Дома я, слышишь!

– Вроде отвечает, – с сомнением прогудел Леха за дверью, – только вот не разберу, что…зачем это, а вдруг она не одна, потом разбирайся с вами…

Голоса за дверью загудели, как шмели в улье, но потом затихли и кто-то опять застучал в дверь.

– Лера, ты меня слышишь? Лера, ты жива? – И чуть погодя, – дверь открывайте, ничего вам не будет. На пиво всем дам, ну!

Непродолжительное шебуршанье закончилось щелчком замка и в открывшуюся дверь ввалились Люська, Леха, Водюня, два малознакомых мужичка с другого конца коридора и…Олег. Соседи вытаращили глаза, осматривая комнату, Люська в неизменном полосатом халате подошла к кровати, недоверчиво рассматривая меня без своей обычной залихватской улыбки.

– Лер, ты это… – она замялась, оглядывая полки и стол, – ты заболела? Может, надо чего?

– Люсь, там таблетки лежат, на полке, кетанов называются, мне бы две штуки и воды запить.

– Чего это тебя подкосило-то? – она пошарилась по стенке, заглянула в пачку и пошуршала фольгой. – Нету ничего тут, пусто!

– Люсь, я деньги дам, сходи в аптеку…мне не подняться, понимаешь! – я старательно не смотрела на Олега, который встал около двери, осматривая комнату. – Возьми в сумке кошелек, я не могу…пожалуйста!

– Да ладно, что я, тупая, что ли, сейчас схожу, – она вынула из кошелька три бумажки и помахала ими, – видишь, лишнего не беру! Сумку на стол ставлю…а ну, все пошли отсюда живо! Водюня, я кому сказала! Мужик, а ты?

– Я остаюсь, – Олег прошел в комнату, – вы идите, я тут сам разберусь.

– Ну сам, так сам, – Водюня выхватил у него из пальцев протянутую бумажку и мигом исчез за дверью. За ним потянулись остальные, последней вышла Люська, оглядевшись напоследок и прикрыв за собой дверь.

– Лера, я не дождался тебя и решил приехать сам, – Олег присел на край кровати, рассматривая меня. – Надо посмотреть…

– Для чего ты приехал, – перебила я его и натянула одеяло повыше, поскольку спала только в трусиках, упорно отвергая всяческие ночнушки, – какого черта ты ко мне приперся? Я даже не спрашиваю, как ты меня нашел, потому что это мне уже по барабану, но вот зачем? – Злость на собственное немощное состояние перевешивала хорошее воспитание, заставляя быть грубой и резкой. – Ну повстречались мы четыре дня, приятно провели время, ну и что, ты мне ничего не должен! Я тебе тоже ничего не должна, я просто случайная знакомая, у которой куча проблем и эти проблемы не нужны никому, кроме меня самой! Уходи, слышишь, я очень прошу тебя – уходи и не возвращайся, потому что…ты видишь, как я выгляжу? Я больна, у меня после аварии компрессионный перелом позвоночника, который полностью не восстанавливается, у меня сзади на голове шрам и я не могу даже снять заколку…сейчас я не могу встать, понимаешь ты это или нет? Люська принесет таблетки, без них мне кранты…я даже Скорую не могу вызвать, потому что трубка в сумке…тебе что, приятно на меня сейчас смотреть? То, что было вчера, оно уже прошло, уходи…уезжай к себе, еще раз повторяю – ты мне ничего не должен! Уходи!

– Ва-ллерия, – произнес он как будто про себя, – Ле-ри-я…

– Проехали, – злость нагнеталась все выше и выше, – уходи! Мне твоя жалость хуже плевка в лицо…дверь у тебя за спиной. И не называй меня так!

– Почему? – Олег был удивительно спокоен, даже как будто радовался, выслушивая мою отповедь.

– Потому что мое имя – Валерия, для хороших знакомых – Лера и никак иначе!

– Тебе не нравится, как я тебя назвал? – он что, издевается?

– Теперь мне все не нравится, в том числе и ты! – Прогнать, прогнать его как можно быстрее! Я с утра и в обычные-то дни выгляжу не самым лучшим образом, а после такой ночи, как сегодня и невозможности даже причесаться и умыться…нет, сейчас мне самой противно на себя смотреть! – Проваливай отсюда, я не хочу, чтобы меня кто-либо видел…и тебя я тоже видеть не хочу!

– Не хочешь? – Олег поднялся с кровати и отошел к стене напротив. – Точно не хочешь?

– Нет! – это была уже не злость, а форменное бешенство.

– Лерия, а ведь ты жалела, что так и не увидела, как я выгляжу на самом деле, – спокойный голос Олега произнес фразу, смысл которой я поняла не сразу. – Лерия, ты слышишь меня?

Лерия? Так называл меня…называли там…в том безумном далеке полгода назад…но это невозможно, еще Дайлерия говорила, что попасть в наш мир из Лионии невозможно, как невозможно поверить в то, что я слышу в этих обшарпанных стенах…

– Лерия? – вопросительно поднятые брови и едва заметная улыбка…

– О… – я запнулась, боясь произнести его имя.

– Орвилл, если ты уже успела забыть, – Олег…нет, теперь уже Орвилл коротко кивнул, представляясь еще раз. – Орвилл Крайден к вашим услугам. Ну что, представление нас друг другу окончено? Ты больше не будешь требовать, чтобы я…как это ты сказала, проваливай? – он снова присел на край кровати, сжимая и разжимая пальцы, – перевернись на живот, я посмотрю спину.

– Зачем? – я еще попыталась огрызнуться, но накал ситуации спал и делалось это чисто автоматически, – для чего смотреть, я и так все могу рассказать, – стащив со стула заколку, я попыталась заколоться ею. – Попробую..

– Давай, я помогу…вот так, хорошо. Не трогай волосы, это сейчас не самое главное, там же ничего не болит?

– Нет, не болит, – как бы так не поворачиваться к нему затылком? Но там этот шрам… а спина болит при каждом движении. – Что ты хочешь делать?

– Ложись ровно, я просто посмотрю еще раз, – теплые пальцы пробежались вдоль позвоночника, который моментально среагировал миллионами иголок, взорвавшихся по всей его длине и затем они стали растекаться по сторонам, а в самом позвоночнике стало холодно и даже защипало кожу. Ощущения сменяли друг друга, я попыталась приподняться, но боль никуда не делась и тут же дала о себе знать. – Плохо…очень плохо… – выдавал он по мере осмотра, – я ничем не могу помочь тебе…здесь не могу! Лерия, я понял, что с тобой, но моих сил не хватает в твоем мире, к тому же я не Лиенвир…это он у нас поднимает всех на ноги. Ты помнишь Лиенвира?

– Конечно помню, – говорить из подушки и сложенных рук было тяжело и пришлось повернуть голову, – и Грегора помню, и Кордела, и Никомуса…

– Голову прямо положи! – резко оборвал Орвилл, еще раз пробежавшись по спине булавочными уколами. – Лерия, я могу помочь тебе только там, в Лионии. Я и Лиенвир. Точнее, Лиенвир и я. Здесь я бессилен что-либо сделать.

– Помочь? Ты можешь мне помочь? Ты хоть понимаешь, что со мной на самом деле произошло? Это не нога или рука сломаны, это же позвонки… – говорить было трудно, потому что он дал мне надежду на чудо и я страшно боялась услышать сейчас и «да» и «нет». Второе означало полную безысходность дальнейшего существования – уколы, некоторое улучшение, выход из больницы и снова тот же самый замкнутый круг, в конце которого – инвалидность. А если это будет первое, то…что тогда? Он действительно сможет поднять меня на ноги?

– Мы можем тебе помочь, но не здесь. Возможно, в твоем мире есть места силы, где я бы мог воспользоваться ею, но их надо искать…вряд ли ты что-то знаешь о них. К тому же до них еще надо добраться вместе с тобой, – последняя фраза прозвучала настолько мрачно, что сразу отбило охоту спорить. – Пересечение ваших границ может затянуться надолго.

– Ты…хочешь сказать, что здесь я не смогу. ты не сможешь…только в Лионии ты сможешь…вылечить меня? – страх и надежда мешали друг другу, нервно затряслись руки и я сжала изо всей силы кулаки.

– Да, только в Лионии, – подтвердил Орвилл. – Ты согласна на это? Если да, то…я заберу тебя в Арсворт. Прямо сейчас. Думай быстрее, чтобы я мог начать готовиться к переходу и готовить тебя к нему.

– Готовиться…как? И меня?

– Ты же не можешь подняться, надо снять боль в спине, чтобы ты встала, мне нужна сила для нашего переброса, а время истекает. Я должен был вернуться еще три дня назад, за это тоже придется отчитываться…еще сейчас надо вытянуть из них силу на нас двоих, а они очень не любят ею делиться! Твое решение, Лерия!

Резкий тон Орвилла был не похож на тот, который я слышала раньше, но мало ли какие у него могут быть для этого причины, о которых я не имею понятия! Кто-то должен дать ему силу, без которой невозможно вернуться в Лионию…и он предлагает мне уйти вместе с ним туда, где я уже была один раз. Уйти? А как оставить этот мир, к которому я привыкла, который для меня родной и понятный, в котором живет мама и Юрик, Ленка и Мишка, мои соседи и Лешик? Тут у меня есть родные и близкие, знакомые и сослуживцы, тут я не одна, я знаю, что такое компьютер и электричество, я вожу машину и пользуюсь благами цивилизации, о которых в Лионии не имеют ни малейшего понятия, как я буду жить без всего этого там? Я дернулась от сухого треска за спиной и пробежавшая волна боли заставила посмотреть на проблему под другим углом зрения. Здесь я больна и лечение стоит бешеных денег, к тому же все источники просто вопят о том, что без последствий такие травмы не проходят. Ко всему прочему этот шрам на голове…когда изобретут нужные мне технологии, я успею состариться и буду лысой сгорбленной старухой, если только доживу до таких лет. Было бы здоровье…они там, в Лионии, могут многое с помощью магии, здесь же нет технологий, могущих вернуть мне утраченное! Как все плохо, сказал Орвилл, это у меня все плохо…было бы здоровье, а уж жить можно везде…ну, значит, так тому и быть…