Текст книги "И аз воздам (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 104 страниц)

– Как это не пришел? – возмутился его сосед, чернявый и смуглый мужик, – он уж давно здесь, только ждет, чтоб все пожрали и успокоились.

– А-а, ну не заметил я его, – хмыкнул Дрен, – с девушкой вот беседу завел.

– С какой это девушкой? – закрутил головой чернявый. – Дрен, ну-ка подвинься, а то из-за твоих плеч никого не видно…смотри-ка, действительно девушка, – ухмыльнулся он, – покажись-ка, стоит на тебя смотреть или нет?

Кружку к этому времени я уже допила, а поскольку замечание чернявого мне очень не понравилось, то и поступила я соответствующе, то есть соскочила с края лавки и побыстрее пошла в сторону вожделенной двери, не обращая внимания на окрики. Излишнее внимание здешних солдат откровенно пугало, потому что я даже не представляла себе, как можно с ними разговаривать. Девицы за столом такими тонкими вопросами себя не занимали, напропалую улыбаясь и кокетничая с мужской половиной. Со всех сторон сыпались грубоватые шутки, раздавались шлепки по задам, сопровождаемые снова взрывами хохота, но вот мне было откровенно не до смеха, поскольку…да что там говорить, я попросту боялась здешних мужчин! Наглый Лион, угрожающий Герлет, равнодушный Бальор и все остальные, кого я еще пока не знала, были из той прослойки, с которой мне никогда не приходилось иметь дело и я терялась в догадках, как с ними общаться. Если уж не знаешь, что делать, не делай ничего…может, если я с ними вообще не буду контактировать, то как-нибудь все и обойдется?

– И куда это ты собралась? Пока еще отсюда никто не уходит, – наглый голос Лиона, подпирающего собой косяк, остановил меня на выходе.

– Ну и пусть никто не уходит, а мне надо, – попытка протиснуться в дверь успеха не возымела и пришлось отступить в зал. Черт с вами, пойду в другую дверь, только вот по стенке придется идти, чтобы подальше быть от тех, кто сидит за столами!

– Куда пошла? – очередная спина, мимо которой я протискивалась, развернулась и прямо передо мной в стену уперлась чья-то нога в сапоге, преграждая путь к заветному выходу. – Надо уважать сидящих в этом зале…или тебя этому не учили дома?

– В чем должно проявляться это…уважение? – стоя вполоборота к столу, можно было разглядеть тех, кто по дурацкому стечению обстоятельств сидел именно в этой части стола. Ну кто бы сомневался…

– Для начала в том, чтобы не покидать зал прежде тех, кто здесь живет уже давно, – лениво произнес Герлет, даже и не думая убирать ногу. – Наши законы одинаковы для всех. Правильно я говорю? – обратился он за поддержкой к окружающим.

– Правильно, – поддержали его со всех сторон, – дело говоришь.

– Все считают, что я говорю правильно, – мужики при этих словах притихли, – только ты одна считаешь себя выше других, не подчиняясь общему порядку. Может быть, снизойдешь до нас и объяснишь, почему? Ну! – при последнем слове он дернулся вперед и я инстинктивно прижалась к стенке спиной.

– Мне не говорили ни о каких правилах и требованиях, – я сделала голос как можно холоднее, – если вас не затруднит, соблаговолите просветить. – Вроде бы еще не заикаюсь от страха, но внутри уже все просто дрожит…в первый же день так вляпаться в непонятный конфликт!

– Все знают, одна она ничего не знает, – отозвался от двери Лион.

– Или делает вид, что не знает, – придавил взглядом плотный темноволосый мужик от стола.

– Стой здесь, – Герлет упер вторую ногу в стенку, развалившись на лавке, – тогда и узнаешь. Да и мы послушаем, раз уж собрались.

Ситуация сложилась откровенно непонятная – вперед мне не уйти, назад тоже не вернуться, никто ничего не говорит, что должно здесь произойти и тем более никто не одергивает Герлета с компанией. Остается только стоять навытяжку, подпирая стену в ожидании окончания неизвестного мне спектакля. Женщины, кстати, посмотрели в мою сторону и…ничего, как будто так и надо. Сколько еще ждать-то?

Протопталась я у стены недолго, на другом конце зала возникло легкое волнение, зажужжали голоса и из-за стола поднялся Бальор, которого я узнала далеко не сразу. Гомон и перешептывания в зале стихли, только дети продолжали время от времени взвизгивать где-то по углам.

– Приветствую всех, кто в настоящее время находится в этом зале, – прозвучал голос мага, усиленный местным эхом. – Вы все знаете, что сегодня в Скаггард прибыли четыре женщины из Лионии, направленные в крепость для отбытия своего срока. По установленному здесь порядку новоприбывшие должны быть представлены всем присутствующим с оглашением той вины, за которую они будут находиться здесь весь последующий срок, пока с них не будет снята вся вина и не получено разрешение на выход. Эти женщины свободны и по обоюдному согласию могут посетить храм, если на то будет их воля и желание второй стороны.

– Давай, начинай! – крикнул кто-то с соседнего стола, – кого на этот раз прислали?

– Бальор, не томи, – заржали с другого конца, – нам с утра на болото идти, а мы тут от любопытства сгораем!

– Хорошо, не буду томить, – в голосе мага послышалось ехидство и я попыталась разглядеть его издалека…ну да, бинокль бы мне, а еще лучше – нормальное зрение! – Перта Лович, двадцать два года, добровольное желание поехать в Скаггард. Перта, встань!

По залу пробежал нестройный гул и я увидела полноватую фигуру Перты, поднявшуюся совсем недалеко от Бальора. Несколько минут ее рассматривали все, кто находился в зале, потом маг махнул рукой и девушка села на свое место.

– Дисциплинированна, аккуратна, умеет ухаживать за подворьем, готовит… – перечисление достинств закончилось достаточно быстро и мне захотелось добавить «связей, порочащих ее, не имела». По столам пробежал быстрый шепоток, но никто ничего не выкрикивал и не смеялся.

– Геда Харен…Геда, встань! – маг помолчал, давая залу возможность рассмотреть очередную кандидатку, – двадцать семь лет, два года бродяжит, один нож, муж попросил Айди расторгнуть их союз и не будет претендовать ни на что. С мужем остался ребенок, семь лет…

– Да к Нейди их всех, – пронеслось по залу, – надоели они мне! Никакой жизни от них не было, как будто вы сами все не знаете! Перебирают тут, кого виноватым сделать…да уж конечно, я виноватая, что бы ни говорила, а ваш брат завсегда в стороне чистеньким будет! Или что, неправду говорю? Так у вас, почитай, наверняка найдутся те, кто за женщину никогда не вступится…мы всегда самые виноватые буде-ем… – в конце Геда громко всхлипнула.

– Потом жалобить всех будешь, – Бальор был как деревянный, ему бы побыстрее все отчитать да закончить дело, а мы со своими проблемами…да видал он таких пучок на десяток! – сперва научись себя в порядке содержать, а потом и по сторонам заглядывайся.

– Себя в порядке? – взвизгнула Геда, уперев руки в бока и мгновенно сбросив приниженный вид, – это что во мне тебе не нравится? – тряхнув распущенными волосами, она обличающе ткнула пальцем в сторону мага, – тебе не понравится, другим по сердцу придется и нечего тут свои требования выставлять, хоть ты маг, хоть простой солдат, а все у вас одинаково!

В зале сдержанно грохнули от смеха, а Геда, восприняв это как знак одобрения, пошла и дальше чехвостить тех, кто по ее мнению, был виновником ее несчастий. Фразы при этом она вворачивала такие, что мужики в зале только хмыкали, тыча кулаками в друг друга, а женская часть сдавленно хихикала.

– От баба дает, – ухал кто-то сбоку, – и не боится же ничего! А ну как ей ща вмажет кто?

– Ты, что ли, – откликался сосед, – я вот заимел бы такую на пару ночей, чтобы не холодно было спать, эй! – заорал он, стуча кулаком по столу, – потом не забудь к Лонку подойти, я жду тебя, слышишь?

– Тихо! – голос мага, усиленный и грозный, прокатился по залу. – Здесь вам не дом свиданий, потом разберетесь! Лонк, еще одно слово и будешь у меня выгребные ямы чистить!

– Да я ж не вам предлагаю, – раздался в ответ тот же голос, – а женщине! Пущай отвечает, раз язык за дорогу не потеряла! Эй ты, жду тебя у ворот, когда все закончится!

Геда при этих словах оживилась еще больше и даже заплясала на месте, высматривая так неожиданно подвернувшегося ей кавалера, как все пространство зала перекрыл неожиданно густой бас.

– Раз вы так хорошо уже друг с другом поладили с первого дня, то и на чистку вдвоем пойдете.

– Что-о? – женщина замерла на месте, открыв рот от свалившейся на нее неожиданной новости и мигом потеряла всю свою ершистость и браваду. – Я не пойду…почему это я должна? Я и так целый день…да пошли вы все! – сорвалась она на визг.

– Ма-алчать! – рявкнул бас. – Лонк, ты понял? За препирательство с Бальором, – припечатал свой приказ поднявшийся из-за стола здоровенный мужик с насупленными бровями. – А ты, – повернулся он к Геде, которая уже плюхнулась на свое место, пытаясь быть как можно незаметней в сложившейся ситуации, – в следующий раз подумаешь, прежде чем что-то говорить! Ты не на дороге, чтобы горло тут драть при всех, срок уже пошел, так что твое дело выполнять приказы, а не огрызаться.

От стола в ответ ему раздалось нечленораздельное ворчанье, но более явно выражать свое недовольство Геда не посмела во избежание дальнейших неприятностей на свою голову.

– А сколько срок-то ей дали? – спросил женский голос. – Господин маг, скажите!

– Три года, кто там спрашивал? Элта, ты?

– Нет, это я, Берина, надо же знать, сколько мы с ней вместе жить здесь будем! – рассмеялись из зала.

– Пока не надоест! Ну что, можно продолжать? Айна Ставич, шестнадцать…скоро будет, – запинка Бальора снова вызвала смешки у присутствующих, – Айна, где ты, встань!

– Да она и так стоит, – крикнул кто-то, – может, ее на скамейку поставить, а то всем не видно!

– Где, где она, – по залу пошли гулять вопросы и народ завертел во все стороны головами, – нам не видно!

– Не на скамейку, а на стол поставьте! – при этом выкрике в одном конце раздался дружный хохот и по столам застучали крепкие кулаки. – Мы тоже хотим посмотреть на нее!

Смешки, гулявшие по залу, постепенно стихли, когда Айна действительно влезла на скамейку, прижав к груди кулачки. Одна коса у нее растрепалась сзади, но она не обращала на это внимания, разглядывая устремленные на нее лица.

– Бальор, – недоумение в голосе спрашивающего было слышно очень хорошо, – а что эта птичка натворила-то, поведай нам…неужто убила кого?

– Да ты посмотри на нее, – по характерному низкому голосу я узнала Тору, – кого она убить-то может? Не суди по себе!

– Так по-разному бывает, – начал оправдываться первый голос, – пчела тоже невелика, а жалит так, что на задницу не сядешь!

Видимо, что-то здесь произошло, связанное с теми самыми насекомыми, потому что за столами опять грянул хохот, как будто здешние обитатели задались целью как можно больше побалагурить после ужина. Айна тем временем спустилась со скамейки и ее вообще не стало видно с моего места.

– Ну, навеселились? – в голосе мага тоже зазвучали веселые нотки, не иначе история была очень веселая! – Ножей нет за ней, воровство только и…

– Я не воровка! – крик Айны взлетел под самый потолок, – я в жизни чужого не брала, могу чем угодно поклясться, хоть своим здоровьем, хоть маминой памятью! Лучше я умру, чем чужое возьму, это все она придумала… – конец фразы потонул в таких громких рыданиях, что народ в зале даже притих.

– Да не плачь ты, – к тому месту, где рыдала Айна, подошла Тора и присела рядом с ней на лавку. – Если ты и в самом деле…

– Это она, она сама свои деньги спрятала, – раздалось сквозь всхлипывания, – ей все равно было, что про меня говорить, лишь бы из дома выжи-ить…а все поверили…даже Бо-орт…она всем говорила, что я… – по залу вновь понеслись рыдания и теперь даже взрослые мужики смущенно отводили глаза в сторону, старательно не замечая рыдающую девушку.

– Бальор, – Тора повысила голос, – может, не надо больше ничего читать по ее бирке? Ты же видишь, что с ней, давай закончим на этом. Айна, а кто тебя обвинял больше всех?

– Леста…мачеха… – отозвалось откуда-то снизу, – она думала…она…это все он, а она увидела и он сказал, что это я-а…

– Он это кто, отец твой? – участливо спросил Бальор.

– Не-ет, – прорыдала девушка, – отчим…как мама умерла, он сам…

– Пошли-ка отсюда, – приказала Тора, поднимая Айну из-за стола, – и хватит рыдать, все уже давно позади. А ты, Бальор, кончай про нее докладывать всем, с такими слезами не врут…пошли, пошли отсюда, – она по-матерински прижала к себе девушку и подтолкнула ее к выходу из зала. – Ничего, и без меня обойдетесь, – отмахнулась она от кого-то по пути.

– Мерия Увар, двадцать пять лет, – маг дождался, пока обе не уйдут за дверь, – а, ты уже стоишь…тоже хорошо. Веселый дом, три ножа, один побег из Хилана. Упряма, скандальна и ленива, должна была отправляться в Безер, но его заменили на Скаггард. Срок – пять лет.

Пока шло перечисление достоинств неизвестной мне Мерии, я так и стояла у стенки, равнодушно ожидая окончания собрания. Что толку доказывать, что настоящая Мерия все равно отправлена в Безер, этому все равно никто не поверит, оно никому и не надо знать, кроме лично меня…да и не безвинная овечка она, вон сколько числится в послужном списке! Плохо то, что все это будет тянуться за мной, как шлейф…веселый дом, бордель, что ли? Побег откуда-то, надо будет при случае осторожненько расспросить, что такое Хилан, может, крепость очередная? Про три ножа и вопросов нет, дамочка, видать, этим орудием хорошо умела пользоваться.

– Заменили на Скаггард? – удивление в голосе Герлета было прямо-таки радостным, – чем заплатила-то? Ничего, Бальор, – обратился он прямо через головы к магу, – обломаем, раз уж нам выпала такая честь! Или тебе поможем обломать…пяти лет вполне хватит на все, – последние слова прозвучали настолько зловеще, что меня передернуло от обещанного.

– Для новоприбывших, – размеренно начал вещать Бальор, – хочу пояснить, что в Скаггарде все должны беспрекословно выполнять либо мои приказы, либо приказы непосредственных командиров, каковыми для вас является комендант Отеро, – при этих словах из-за стола поднялся обладатель баса, отправлявший Геду на выгребную яму, – а также его помощники, лейтенант Линарт и Скей. Кроме меня в крепости есть еще два мага, Серден и Бергерс, которые в настоящее время находятся на Ульском болоте, они мои непосредственные заместители и подчиняться им необходимо также, как и всем остальным. Поскольку вы женщины, Тора, как жена коменданта, распоряжается вашим трудом на день, но если кто-то решит, что вы нужны в другом месте, то ваше дело выполнять эти приказы без обсуждения. Особенно это касается, – маг обвел взглядом зал, как мне ненадолго показалось, – тех, кто хочет быть быть выше других и показать свое «я». Не советую делать это слишком долго, испытывая терпение окружающих, со многими из них вам придется жить здесь бок о бок долгое время. Нечего тащить с собой привычки оттуда, – он неопределенно мотнул головой, что наверняка обозначало Лионию, – здесь они принесут больше вреда, чем пользы.

Понятно, что новеньких будут воспитывать все, кому не лень, тыкая носом в настоящую и мнимую грязь, а также попутно охаживая по шее и другим местам, хотя бы только для того, чтоб знали, кто в доме хозяин! Хозяев, кстати, вырисовывается слишко много на одну живую душу, даже если драконовскими эти порядки не назовешь сразу, то через некоторое время определение само полезет в голову, угнездившись там достаточно прочно. Что они будут делать для самоутверждения, гонять до седьмого пота? Пинать при каждом удобном случае? Делать бессмысленную работу до умопомрачения? При последней мысли в голове четко оформилась картина, как двое бегают с тачками между двух куч песка, надеясь опередить соперника…картина из совершенно другого мира опять вылезла на первый план. Ну что, закончили обсуждения? Я-то рыдать, как Айна, не буду, хоть все характеристики этой самой Мерии ко мне не имеют никакого отношения…да и вообще устала я, свалить бы поскорее отсюда!

Желание свалить на свой лежак и как можно скорее вызвало настоятельное требование распрощаться…или послать всех подальше, хорошенько пнув подставленные ноги и прочие части тела. Да и Лион перестал подпирать косяк, а куда же он делся, если я не вижу его головы за столом? Уж не пошел ли Айну успокаивать? Перешагивать через сапоги Герлета я не стала, чтобы не задирать подол до пупа, а вот лучше всего было бы просочиться назад в направлении той самой двери, пока она восхитительно пуста…ой…ай…мать, ерш, кот…который сукин…ну хоть подсказал бы что-то, я бы тебе молока налила…

Смотря только на вожделенную дверь из зала, я не обращал внимание на то, что творится у меня под ногами, а зря, очень зря, потому что не могла я вот так просто, ни с того, ни с сего, споткнуться на пустом месте и полететь на спины сидящих мужиков, роняя башмаки! Подножка, кто-то подставил подножку и не получилось красиво уйти, да что там говорить, вообще не получилось уйти, раз проклятый башмак улетел с одной ноги куда-то под стол и замер там, а во втором сбито все так, что лучше уж босиком ходить!

– Присаживайся с нами, – чья-то рука потянула меня за подол платья, – заодно и расскажешь, чем ты таким прогневала свою хозяйку, что она упекла тебя сюда!

– Хозяйку? – дернула я подол на себя.

– А чего ты так подскочила, уж не сама ли хозяйкой была? – раздался смешок справа, – не понравилось, что командовать перестала?

– Может, в твоем доме кавалеры были более приятные, чем мы? Так ты поясни, чем, а мы постараемся, – обернулась еще одна рожа от стола, – чтоб всем приятно было!

Второй ботинок, улетевший под скамейку, не подавал признаков жизни, а лезть на его поиски под чужие ноги я посчитала унижением…да плевать на них, если уж приспичит, могу и босиком походить, подавитесь моим имуществом!

– Пояснять? – я подняла голову повыше, – кому, вам? Не вижу необходимости, – слова рождались точно такие же, как давеча у Геды, но опускаться до площадной брани – значит, не уважать в первую очередь себя, – здесь в этом никто не нуждается!

Сняв второй башмак с ноги, я пошла босиком к свободному выходу из зала, оттолкнув по дороге чьи-то конечности, возжелавшие перекрыть мне путь отступления и, только когда вышла в пустой полутемный коридор, поняла, что руки уже давно трясутся мелкой дрожью.

В комнате, до которой я добралась буквально чудом, было прохладно и в воздухе висел запах какой-то затхлости, как будто здесь уже давно никто не жил. Дорогу в мое новое жилище я нашла методом «от противного», основательно находившись по коридору в безуспешной попытке найти нужную дверь и только когда уже второй раз споткнулась на одном и том же каменном пороге, догадалась выйти во двор, откуда сразу и нашла обратный путь. Айны и Торы нигде не было видно, где-то далеко перекликались между собой чужие голоса, а я блаженно вытянула ноги на лежаке, поставив рядом с ним спасенный башмак. Без обуви тут придется плохо, скорее всего, надо бы с утра посмотреть потерянного братца в зале, вряд ли кому понадобится это страшилище! Толстая кожа давным-давно заматерела складками, стала дубово жесткой изнутри и ничего удивительного в том, что без тряпок ноги оказались сбиты до крови всего за полдня. Соглашусь с Кратой, что заниматься стиркой в здешних условиях – не самое страшное занятие, разве что руки устают да спина…От усталости глаза закрылись гораздо быстрее, чем я могла себе предположить и я провалилась в темный омут сна до самого утра.

– Я им сказала, что кормить птицу только одним зерном – верх глупости, если на кухне остаются объедки, то надо добавлять их в пищу, – размеренный голос Перты почему-то раздражал меня с утра, – а еще бы лучше нарезать им свежей травы, как и кроллям.

– Это где ты здесь траву возьмешь, – Геда с утра была далеко не в благодушном настроении, визгливость заменилась на хрипоту и она долго откашливалась в углу, – такая жара стоит, воды нет, откуда траву брать? А разве на кухне остаются объедки, ни одной грязной миски не видела!

– Если есть кухня, то очистки или объедки будут всегда, – занудно вещала Перта, – без них не обходится ни одна готовка. Ты вот где вчера была?

– Не твое дело, – огрызнулась Геда, – иди в свой хлев и убирайся там! Айна, Рия, чего лежите, без еды останетесь!

– Я не лежу, – зазвенел голосок Айны, – я уже давно проснулась! Рия, – толкнула она меня в плечо, – вставать пора…ты где была вчера?

– Она на заднем дворе стиркой занималась, – тут же доложилась Геда, – подумаешь, целый день в воде полоскалась!

– А я вот шила, а после помогала дрова в кухню носить, – укоризненно заметила девушка, – у них две повозки хвороста привезено, Берина и Тора рубили его, я носила…только он быстро уходит, одной телеги хватает на два-три дня, а потом надо опять ехать за ворота.

– Ну вот, теперь жди, что нас пошлют, – обозлилась Геда, – этим мужчины должны заниматься, а не мы!

– Тора сказала, что за хворостом все по очереди ездят, – Айна попыталась сгладить острые углы, – если так, то наша очередь еще не скоро подойдет.

– Размечталась! – Геда со злости швырнула скомканную тряпку в ближайший угол и оттуда во все стороны полетел песок и пыль, хорошо видные в лучах солнечного света из окна, – тебя, может, и не пошлют, потому как Тора взяла кое-кого под свое уютное крылышко, а вот нас запросто!

– Но без хвороста здесь даже воды не согреть, чего ты злишься? И хлеб надо печь, это тоже без дров не сделаешь, – рассудительно заметила Айна, – иначе не прожить.

– Можно подумать, что все будут ходить за этим хворостом, – Геда упорно не желала прекращать свои выступления, – если посчитать всех, кто может этим заниматься, то сразу надо выкинуть Элту, Миону и Берину, потому что две уже с животами, а третья еще кормит своего высерка…

– Прекрати, слышишь, прекрати так говорить о детях! – Айна только что не подскочила на месте, услышав последнее слово, – ты своего ребенка бросила, лишила его родной матери, так тебе и на чужих наплевать, да?

– Свои, чужие, какая мне разница, если я должна буду вламывать здесь до седьмого пота и неизвестно, выйду ли отсюда вообще! – визгливые интонации резанули ухо. – Если уж ты решила обзавестись здесь детьми, то и вкалывай, как все…а то я тоже натяну живот на нос и буду сидеть целый день на скамейке, а вы работайте, работайте!

– Ну молодец, натянешь ты себе живот на нос, – осмотрев одеяло, которым меня укрыли ночью, я сложила его вместе с импровизированной подушкой от Айны, – посидишь ты с этим животом месяц, два…да хоть полгода, а потом что?

– О, кто проснулся, – повернулась ко мне нечесаная голова, – а мы уж думали, что тебе завтрак в постель придется нести! Что, работать вчера заставили, так и глаза продрать не можешь? Здесь служанок тебе не будет, – рожа Геды просто лучилась злорадством. – Ребеночка вот рожу и буду отдыхать, а ты вкалывай!

– А дальше куда с этим ребенком пойдешь? Или не пойдешь, а бросишь его, как щенка слепого? Кстати, прежде чем этот самый живот заиметь, неплохо бы поинтересоваться, нужна ли ты здесь кому-нибудь в этом виде, с животом-то!

– Женщины всегда нужны там, где есть мужчины! – взвилась Геда, трясясь от злости, – пока еще никто не отказывался!

– Здесь другие порядки, не то что на дорогах, – рассудительно заметила Перта, – а тебя хоть вчера и приглашали за ворота, да что-то быстро прекратили, как маг с комендантом приказали.

– Они что, за подол меня держать будут?

– Не знаю, но на твоем бы месте я поостереглась, – пожала плечами Перта. – И постираться бы тебе не помешало, скоро грязь с тебя будет кусками сыпаться.

– А на это у нас прачки есть! – победно поглядела на меня Геда, – вот пусть они и занимаются стиркой, а я пойду выгребные ямы чистить! Кстати, после них тоже надо будет все постирать, слышишь?

– Прачки стирают только солдатам, а ты вполне можешь сделать это сама, не безрукая, у нищих слуг нет, – разобрав грязные волосы, я скрутила их в подобие хвоста и завязала обрывком кожаного шнурка, выдернутого из подола платья. – Заодно и отмоешься.

– На себя посмотри, шваль придорожная! – завизжала Геда, – неизвестно, с кем валялась по койкам, а теперь тут поучать всех взялась? Да я тебе сейчас все волосы повырываю, чтоб лысая осталась!

Подскочив с места, эта зараза кинулась ко мне, раззявя в крике рот с твердым намерением вцепиться в волосы скрюченными пальцами, но под руку мне попалось что-то твердое и этим самым чем-то я запустила в нее что было силы. Очень хотелось бы попасть прямо в рожу, но из сидячего положения не замахнешься высоко и метательный снаряд угодил прямиком в живот, заставив скандалистку подавиться собственным криком. На пол упал мой башмак…ну да, тяжеленькое оружие получилось, а сама Геда согнулась пополам, хватая воздух открытым ртом.

Перта спокойно наблюдала со стороны все происходящее, не делая попыток вмешаться, а Айна закрыла рот ладошкой, глядя, как Геда с судорожными вдохами пытается выпрямиться.

– Ой, Рия…

– Я не лезу первая в драку, – подобрав башмак, я похромала к окну, деланно внимательно рассматривая его на свету, – ничего, еще живой. Что ты говорила, Перта, пора идти на завтрак?

– Ну подожди, – прошипела сзади Геда, – попомнишь еще меня…

– Рия, а ты что босиком-то? – Айна удивленно уставилась на одинокий башмак около моего лежака. – Потеряла второй?

– Да, пока похожу так, – вдаваться в подробности вчерашнего расставания с обувью не хотелось, – а то все ноги сбила.

– Рия, – Перта встала в дверях, рассматривая что-то перед собой, – это не твоя пропажа, часом? Посмотри-ка, – она подтолкнула носком туфли что-то из коридора, – похож на твой.

– Действительно, похож, – я подняла с пола второй башмак, повертела его в руках и вдруг изнутри выпал маленький сверток…а вот это уже интересно, поскольку при детальном рассмотрении сверток оказался двумя кусками тряпок.

– Это что? – уставилась на тряпки Перта.

– Ничего, – сев на лежак, я с пятой попытки вспомнила, как можно замотать ноги вместо носков и натянула сверху возвращенную обувку, – можно идти в зал, а то нам не хватит еды.

Хотела бы я знать, кто этот добрый самаритянин, не только вернувший мне ботинок, но и заметивший сбитые ноги!

Первую неделю к вечеру усталость накатывала такая, что было только одно желание – лечь и уснуть, даже голод не мучил с такой жестокостью, как ноющие с непривычки мышцы. Отрадно было одно, как справедливо заметила Геда, в любую минуту я могла хоть окатываться с ног до головы…ну, конечно, до этого дело не доходило, а вот умываться – сколько угодно!

– Нита, а где-нибудь здесь есть мыло? Хотелось бы голову помыть, да и самой бы не помешало сполоснуться, одной холодной водой тут не спасешься, если, конечно, это не озеро или не река.

Закончив работу, мы расслабились на скамейках в ожидании ужина и обсуждали насущные дела. Лично у меня таких дел было до смешного мало – поесть и повалиться спать, сил поначалу не оставалось ни на что. Первые дни вообще прошли как в тумане, это сейчас уже стало полегче и появилось желание хоть немного привести себя в порядок, вспомнить, что я вообще-то женского полу и посмотреть на себя со стороны.

– Мыло? Голову помыть?

– Ну да, вы – то откуда его берете? Покупаете или сами делаете? – по большому счету я ни разу не видела, чтобы кто-то из женщин ходил с мокрыми волосами после мытья, но от усталости могла и не обращать на это внимания. – И где вы моетесь, вы же моетесь горячей водой?

– Мыло в Алтеке можно купить, – отозвалась Крата, – ну, не купить, денег-то у нас здесь нет, отработать за него надо. Хорошее мыло у Бехема, но он за кувшинчик сто-олько потребует, а у Саветы мыло похуже, зато она всему рада, что не сделаешь.

– А что они могут потребовать сделать за свое мыло? – раз здесь процветает натуральный обмен, то неплохо бы знать, что почем в этом мире. – Отработать надо?

– Савета одна живет с дочками, вот она и рада любой помощи. Ей и на поле помочь надо, и хвороста принести, а Бехем заставит почти целый день у себя работать. Я у него и хлев убирала и на поле работала, наломалась так, что едва ноги передвигала, но зато много налил, уже два месяца пользуюсь.

– А как можно в деревню сходить?

– Пешком туда не пойдешь, – Нита была сегодня в хорошем настроении и даже нормально разговаривала, – жарко и далеко. Мы подгадываем, когда туда едут за райсой и овощами, чтобы поменьше дел здесь оставалось…ну и отпроситься надо у Торы или Левена, чтобы они знали, кто и куда ушел из Скаггарда. Сразу много не отпускают, двух-трех, не больше. Вроде бы послезавтра в Алтек поедут, можешь попроситься с ними.

Тора не высказала никакого удивления от того, что я подошла к ней за ужином со своей просьбой взять меня в Алтек.

– Ну да, как женщине без этого прожить, это мужики могут окатиться холодной водой и этого достаточно, а нам волосы надо промыть, – она встала из-за стола, – а во что наливать будешь? Бехем задаром черепка не даст, а ты еще и первый раз к нему придешь, так и будет придумывать, как побольше заставить сделать! Знаю я его, жадный слишком стал, поначалу он был, как все, это потом живот нарастил. Может, сперва к Савете пойдешь? – неожиданно предложила она. – И не устанешь так, а то ты и без того худая!

– Тора, а по твоему мнению, у кого лучше это самое мыло, только честно?

– Да мне не жалко, иди к Бехему, наши в деревне целый день будут, так что успеешь что-нибудь получить. Плохо, что он заставит тебя работать, как мужика, но тут уж ничего не сделаешь. У него три дочери, вот он в поле всех и отправляет. Сейчас посмотрю тебе кувшинчик или горшок с крышкой, не у этого же жадины выпрашивать!

Небольшая каморка, в которой рылась Тора, походила на обыкновенную кладовку, забитую до отказа самым разным хламом. Палки, горшки, какие-то обломки, железные полосы, тючки в углу – со стороны это все смотрелось, как лавка старьевщика, но в условиях здешнего существования любая вещь наверняка находила себе применение.

– Ну вот, нашла, – отряхнув платье от пыли, женщина вручила мне небольшой горшочек с плотно притертой крышкой, – то, что надо, не прольешь по дороге. Да, прежде, чем ехать, воды натаскай!

– Да, знаю, мне Крата говорила. Спасибо за горшок.

– Рия, подожди-ка, – Тора накинула замок на дверь, осмотрев мое платье снизу довеху, – это же единственная твоя одежда?

– Да, – я с самого первого дня так и ходила в мешковатом грязно-коричневом наряде, подпоясанном веревкой, больше со мной ничего не прибыло в Скаггард.

– Не уходи завтра после ужина, мы посмотрим тебе кое-что. Шить ты умеешь? Ну и хорошо, тогда забот меньше.

В крытой повозке, весело подпрыгивающей на дорожных камнях и выбоинах, сидеть было даже очень неплохо – ветер продувал ее насквозь, полог спасал от жаркого солнца, едь себе да рассматривай окрестности, что может быть лучше? Кроме меня в деревню ехали еще двое мужиков, уже знакомый мне Дрен и Вират, здоровенный широкоплечий детина с россыпью конопушек на круглом простоватом лице.