Текст книги "И аз воздам (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 104 страниц)

– Уж не это ли ты здесь так старательно искала? – окликнули меня сзади и я обернулась, уже подозревая, кого увижу на этом берегу. Решил сам достать, ткнув еще раз в отсутствие ума у противоположного пола?

– Это, – кивнула, отметив про себя, что Герлет успел высохнуть, а я вся мокрая и запыхавшаяся от ныряний, так и не увенчавшихся успехом. – Хотела тебе достать пропажу, да не получилось обрадовать, сам постарался? Тогда я лучше уйду, твой нож при тебе, а цератосов здесь больше нет.

– Ты даже не захотела поблагодарить меня за свое спасение?

– Захотела, но ты достал свой нож раньше меня, а без него…

– Поблагодари без него, – мужчина отшвырнул в сторону нож и он зазвенел на прибрежных камнях, а сам ловким движением подошел так близко, что я невольно сделала шаг назад, запнулась за камень и со всего маху села на…нет, только попыталась сесть, потому что Герлет так быстро протянул руки и притянул к себе, что я даже не успела ничего понять, только уперлась ему в грудь, не давая преодолеть последнее расстояние между нами…

– Не надо этого делать.

– Почему? Ты свободна, я тоже…что нам мешает?

– Ничего, но все равно не надо. На моем месте могла бы быть любая другая…ты даже не заметил бы разницы.

– Заметил бы, к тому же здесь нет никого, кто мог бы нам помешать. Ты стесняешься тех, кто находится рядом в Скаггарде?

– Нет, я бы не стеснялась никого, но я тебе абсолютно не нужна. Сейчас я просто…девушка, а ты просто мужчина, у которого нет ко мне никаких чувств. Это неправильно и я…я не могу вот так…извини. Можешь обозвать меня, как угодно, ударить, даже…преодолеть это расстояние, но я не могу по-другому. Для всего прочего есть другие женщины…я сожалею, что ты понял мое поведение не так, как надо.

– За пять лет многое может измениться, – злость в голосе была очень хорошо слышна, но попыток дальнейшего сближения не было и я осторожно стала высвобождаться из неожиданных объъятий.

– Да, очень многое. Кроме одного – меня. Я останусь прежней, сколько бы лет не прошло. Мне уже поздно меняться и надо принимать меня такой, какая я есть, или…вообще не принимать.

– Тебя не приняли и теперь ты пытаешься отыграться на других?

– Я не отыгрываюсь ни на ком, – сбросить чужие руки с себя не получилось, – разве я пыталась привлечь к себе чье-то внимание? Ответь честно, пыталась? Я не просила ни у кого ни жалости, ни сочувствия, я не тянула ни к кому руки и не пристраивалась ни под чей бок. Если мне помогут, я искренне буду благодарна за эту помощь…как, например, тебе за сапоги или за спасение от цератоса, но это будет благодарность человека человеку, а не женщины, легко расплачивающейся собой с совершенно чужим ей мужчиной. Со своей стороны я могу пообещать оказать любую помощь, которую от меня потребуют, но она должна быть на равных, без унижения и желания поставить меня на колени. Надеюсь, что я понятно объясняюсь?

– Понятно…более чем понятно, что ты не только никогда не была ни в каком веселом доме, но и не знаешь, что такое Хилан. Охоев рядом с ним куда как больше, чем здесь…за что тебя отправили сюда? – в голосе Герлета прорезались нормальные человеческие нотки, чему я не могла не порадоваться.

– Это никому не интересно, да и не нужно по большому счету. Пять лет…за это время действительно может измениться многое, может быть и мне повезет вернуться отсюда в Лионию и начать там новую жизнь. Я не хочу иметь тебя во врагах…если это возможно, то буду рада. Мне пора возвращаться, чтобы подогнать Девиса и Трину.

Одеваясь на другом берегу озера, я на всякий случай бросила взгляд назад, но Герлет уже исчез и можно было облегченно вздохнуть от кое-как рассосавшейся ситуации. Не мир, но и не война, а иметь его во врагах не хотелось, тут я ничуть не погрешила против истины. Опять осталось мимолетное чувство, что он как будто проверял…или, скорее, вглядывался…нет, опять не то…раньше мы никогда не встречались, почему он так вслушивался в то, что я говорила сейчас?

Прошло больше недели, в течение которой меня никто не задевал и ежедневный труд делал все дни похожими один на другой. Оставаясь после ужина в зале, я присоединялась к женскому кружку, выслушивая сплетни и обсуждения, помогала в шитье и уходила в комнату одной из первых, отдав дань вежливости обществу. Близких подруг я здесь не заимела, но их у меня не было и дома, так что по этому поводу я особенно не страдала, привыкнув уже давно полагаться только на собственное мнение. Маленький замкнутый мирок Скаггарда жил своей жизнью и здесь значимость любых событий возрастала неимоверно, многократно перетираемая всеми его обитателями.

Возвращаясь очередной раз из Алтека с кувшинчиком мыла, я задремала в маленькой повозке под занудную болтовню Тудора и пришла в себя от резкого толчка, едва не вывалившись наружу прямиком через задний борт.

– Чего случилось?

Мыло не пролилось, чего я опасалась больше всего, но я пребольно стукнулась плечом и вылезла наружу злая, как черт. Ну что за непруха, стоило только отъехать от деревни, как что-то случилось с повозкой и она сейчас стояла с подогнутым колесом, перекосившись на один бок.

– Да вот, сломалась, – Тудор пнул сапогом несчастное колесо, как делают все, кому выпало на долю это испытание, – давно уже не смотрели, а она…

– Чего делать будем? – ждать помощи тут неоткуда и, проследив тоскливый взгляд солдата, направленный в сторону Скаггарда, поняла все и без перевода. – Идти пешком надо?

– Надо, – последовал тяжелый вздох и очередной красноречивый взгляд, – чтоб оттуда новую ось привезли. А это все не бросишь, – мотнул он головой в сторону мешков.

Что Тугору страсть, как не хочется идти пешком по жаре до крепости, я просекла моментально. Мужики они ведь как коты, им бы полежать, если есть возможность, а Тудор эту самую возможность использовал постоянно, оттого и посылали его в Алтек чаще других. Не скажу, что мне улыбалось переться по жаре и пыли в одиночку, но лежать на мешках в ожидании подмоги было и того хуже.

– Ладно, – пристроив кувшинчик с мылом получше, я посмотрела на далекие стены, – пойду пешком, авось, до темноты успею добраться! Ты мой кувшинчик береги, а то заставлю новый покупать, если разольешь!

Обрадованный вид мужика свидетельствовал только об одном – он согласен дожидаться этой самой подмоги хоть до завтрашнего утра и бдить целостность кувшинчика, лишь бы не мерять километры до ворот.

– Рия, ты это…не иди напрямки по дороге, – решил он внести свою лепту ценным советом, – там пыль здорово гоняет, вся в песке будешь, лучше вправо сразу забери, ближе к подножиям. По траве-то всяко легче шагать!

С этими словами он счел свою миссию выполненной и залез под тент на мешки, устраиваясь там поудобней, а я двинулась вперед. Не такая уж длинная и была эта дорога, ходила я уже по ней, поэтому и проблемы особой не видела, чтобы отмахать эти километры. Сколько их на самом деле, непонятно, я бы сказала, что семь, но глазомер у меня хромает, а часов в этом мире нет.

Раз-два, раз-два, правой-левой, правой-левой…шагает солдат Рия по дороге, отбивая шаг…до вечера еще далеко, дойду, только вот Тудор прав насчет пыли и ветер поднимает ее целыми клубами, бросая прямо на меня. Интересная особенность – куда не пойдешь, помню, ветер всегда дует в лицо, почему и здесь так происходит? Пожалуй, надо держаться правее, склоны в этом месте очень здорово выдаются вперед и где-то тут был подъем к портальному камню. Ать-два, ать-два…

Осматривая по привычке окрестности, я бросила взгляд назад – повозка уже гляделась темным пятнышком, а до крепости еще шагать и шагать. Ать-два, ать-два…

Склоны тут пологие, но это издалека так кажется, подойдешь ближе – сразу видно, что взобраться туда ради интереса не получится, а зачем взбираться-то? Да просто так, вдруг полазать захочется или долину паводок затопит…может же такое случиться? Вот поднимется вода в аккурат до во-он того камня и будет тут море разливанное, плавай – не хочу! До камня, говорите, вон до того…а что это там светленькое трепыхается? Флаг сопредельной державы…тьфу, какой флаг? Да трепыхается же, точно говорю, глаза в руки возьмите!

Сколько бы я не напрягала те самые глаза, но рассмотреть издалека заинтересовавшее меня трепыхательство так и не смогла и, подталкиваемая исконно женским любопытством, двинулась в сторону склона. Верна еще высоко, ну не до темноты же я прохожу…проползаю… прорассматриваю…а то уйду и буду мучиться…

Склон в этом месте был наполовину заросший искривленными деревцами хвойного вида, особо крутых выходов горной породы на предполагаемом пути я не увидела и даже наметила себе примерный маршрут подъема до белого пятна. Да и не так высоко оно находится, можно за стволики цепляться, будь оно чуть выше – обломилось бы мне, а так, пожалуй, и удастся добраться! Здесь по едва намеченной тропиночке, тут вдоль карниза, цепляясь за стволы и корни, тут вообще полого…на четвереньках проползу, тут на заду, упираясь ногами…вниз только смотреть не надо, главное – вперед, ну и совсем немножко осталось…вот только подтянусь чуток да руку протяну…ух ты-ы…вот находка-то какая, за пояс засуну, да обратно поползу на пятой точке…

Спустившись на ровный склон, я присела в тень под большим камнем и вытащила спасенную вещь, разглаживая запыленной ладонью тонкую ткань. Примета, говорите, чтоб пыль долины не попала на голову перед обратной дорогой? Платок, подаренный Ните я узнала сразу, как только подобралась на расстояние, соответствующее моему зрению. Узнала, но поворачивать назад не стала и вот теперь он лежит у меня на коленях, чуть присыпанный пылью и порванный в паре-тройке мест. Мысль, что с Нитой и Береном что-то случилось по дороге к порталу, я отмела, как заведомо глупую. Без Бальора их никто не пропустит, вряд ли маг решил избавиться от обоих, а вот картина, как девушка злобно кривит рот и дергается от каждого прикосновения Берена, запечатлелась в памяти очень хорошо. Трина говорила, что этот платок подарили ей уже перед самым отъездом Тора и Элта…почему мне кажется, что Нита так и не накинула его на голову, а при подъеме по тропинке выбросила его из кармана с непрязненной усмешкой? Это был подарок ей от чистого сердца, кто-то вышил края платка незатейливыми цветочками, кто-то продернул цветные нитки, я подшивала края без всякой задней мысли и радовались за нее все в Скаггарде…или почти все, но на это она даже не обратила внимания. Нельзя так поступать с подарками, в которые вложена душа, а она вложена в любую вещь, сделанную руками местных мастеров! Не хочешь носить, убери, но зачем выкидывать вот так, чтобы тонкий платок трепетал на ветру и солнце, случайно зацепившись за кривое колючее деревце…неправильно ты поступила, Нита, с самого начала ты сделала ошибку, пытаясь отбить мужа у Элты, потом ты испортила жизнь Берену и Крате, лелея собственные желания и капризы, а в довершение всего выбросила этот платок. Не будет тебе счастья там, куда ты вернулась…

Присваивать себе платок я даже и не подумала – никогда не носила подобных вещей дома, но показывать его женщинам в таком виде, как я его нашла, это верх неуважения к чужому труду и прежде всего надо его постирать и зашить, а уж потом выкладывать на общий стол…свернув платок, я сунула его в карман и пошла отмерять шаги по пыльной жаркой дороге в сторону Скаггарда, чтобы помощь успела доехать до Тудора еще засветло.

– Сегодня, завтра и, возможно, послезавтра отменяются все дела, кроме одного, – Бальор поднялся над своим краем стола, дождавшись, когда стихнет гул в зале и постучал ладонью для привлечения внимания дальних концов, – все, кто в настоящий момент не болеет и не занят на кухне, идут к Ульскому болоту. День назад ульды делали кладки и наша задача – собрать их все до одной, чтобы не дать им возможности расплодиться в этой части границы. Про мужчин я даже не говорю, они и так знают все, я говорю про женщин. Кто живет в Скаггарде не первый год, объяснят задачу тем, кто прибыл сюда недавно. Все выходят сразу после еды, в крепости остаются только те, кто ждет ребенка или занят на кухне. Остальные идут к болоту. Молодые пойдут пешком, на повозках поедут те, кто постарше. Бергерс и первая группа солдат уже в пути, они будут вместе со мнойпроводить уничтожение кладок. Все вопросы будете задавать по дороге, чтобы не тратить на это лишнее время здесь.

Известие поначалу ошарашило меня, но видя, что остальные не особенно возмущаются подобным поворотом событий, я решила, что вряд ли маги вдруг захотели скормить неизвестным монстрам чуть ли не все население гарнизона и главное здесь – одеться так, чтобы потом не стать обузой окружающим. Впрочем, я-то как раз обузой не буду – сапоги и харузская одежда подходят местному климату и географии лучше длинных подолов и плоских тапочек, а ходить пешком я могу не хуже солдат. Осталось только выяснить, что и как надо собирать и куда потом девать.

Колонна, растянувшаясь по дороге от крепости в ту сторону, куда я никогда не ходила, двигалась на удивление быстро. Видимо, дело было в том, что пока не навалилась жара, ходить было все-таки легче, а бОльшая часть женщин и девушек поместились в три повозки, громыхающие позади всех по пыльной дороге.

Ульды…Эти твари обосновались в здешнем болоте давно и выкурить их оттуда было делом заведомо провальным. Несмотря на свою хищную сущность, они из болота практически не вылезали, пожирая то ли друг друга то ли заграничных шпионов и для магов опасности не представляли вовсе. Точнее, представляли, но все уже настолько привыкли к ним, что изобрели этакую разновидность местного спорта, как охоту на ульдов файерболами. Дарош, парень лет двадцати пяти с бритой головой и темными глазами, рядом с которым я шла по дороге, охотно рассказывал о болоте и предстоящем мероприятии, то и дело вспоминая, как он и другие солдаты патрулировали границу а от нечего делать отстреливали этих самых ульдов. По его рассказам все происходило чуть ли не весело, осталось только сравнить желаемое с действительностью и сделать свои выводы.

– Да ты не боись, – утешал меня Дарош, – вы же на болоте пугаетесь только, да и нечего вам там делать, разве что с берега посмотреть. Ваше дело кладки собирать, а это как раз по женской части будет, только складывай в мешки да магам относи, чтоб сожгли. Чего глазами хлопаешь, их выкапывать даже не надо, сами в руки прыгают! Да не думай, тебе любая покажет, как они выглядят, как верхушку снимешь, так сапогом все в мешок пихни, не руками же эту дрянь брать. Это хорошо, что у тебя сапоги, даже если раздавишь кого, то травой протерла и все нормально, а не то, что у остальных…так они приспособились ветками все в мешки пихать, во дают! Ульды глубоко в землю ничего не зарывают, ямку делают неглубокую, а сверху то ли гадят, то ли плюют, но для нас все едино – главное, что видно хорошо, где что отложили. Маги говорили, что ихние яйца уже почти готовые лежат, воду ждут, как дожди пойдут, так они мигом вылупляются и расползаются во все стороны, потому и собрать их надобно до того успеть, как дожди хлынут. Понимают, когда кладки делать надо, чтоб их дейты сожрали! Думаешь, зря Бальор да Отеро всех так торопят? Раз кладки сделаны, то дожди близко, два или три дня осталось, а потом – все, полезут, куда ни попадя! Ну еще маги повеселятся, можа кого и пришьют в болоте прямо…

Бергерс как-то четверых выбил, а уж по одному каждый за день обязательно убьет. Молодые, вот и развлекаются, коли силы хватает. Это у них так заведено, у магов-то, навроде игры, чтоб попусту день не прошел!

По дороге выяснилось, что ульды вылезают из болота только в одном месте, а именно в том, куда мы все бодро топаем в настоящий момент, потому как здесь для них самое то, а по другим берегам им не нравится и там можно хоть ночевать, ни одна зараза даже носа из воды не высунет. Чем их так сей лионский берег привлекает? Да тем, что здесь мягкая и влажная земля, в которой произрастают особые деревья, прикрывающие своими широкими кронами кладки от излишнего пересыхания, больше такого места нигде в округе нет и не ищи. Полоса земли широкая, почти полтора фарлонга, длинная и наше дело – прочесать ее вдоль и поперек, собрав все кладки ульдов без остатка. Покопавшись в памяти, я вытащила воспоминание об этой твари и о встрече с ней в болоте недалеко от некого населенного пункта гораздо севернее здешних мест. Там болотный хищник оставил самое жуткое впечатление, но от него удалось уйти, а вот удастся ли уйти от здешних, большой вопрос.

Дорога постепенно спускалась вниз, делая плавные петли и, проскользнув между естественными воротами, образованными двумя крутыми каменными боками здешних гор, вывела в долину, заполненную круглыми зелеными подушками до самого дальнего ее края, между которыми блестела темная вода. Зрелище было просто фантастическое и я получила тычок в спину, задержавшись на рассматривании необыкновенного пейзажа. Чуть ниже дорога расходилась на две – правая вела вдоль края подушечной поверхности, вихляясь и огибая редкие купы здешних кустов, пропадая далеко впереди, а левая лихо изгибалась вокруг рощицы невысоких деревьев, заполонивших собой все пространство от зеленых подушек до начала выходов из земли светло-желтых каменных лбов. Между первыми камнями еще виднелись отдельные кроны, но дальше начинался подъем и они не осмеливались расти там. Каждое дерево смотрелось с дороги большим зеленым приплюснутым шаром и между ними проглядывала черная влажная земля.

Повозки прокатились еще немного и встали, женщины стали вылезать, осматривая окружающий ландщафт с видом крестьян, пришедших на дальнее поле для прополки сорняков. Ну, далеко, пришлось вот идти…так работа такая, привыкли все уже и ничему не удивляются!

– Чего стоишь? – Тора сунула мне в руки мешок, – бери да пошли, покажу как кладки выглядят…да не стой, как вкопанная, днем ульды никогда не вылезают из болота!

– А…кладки?

– Так ночью же все делают, – поудобней перехватив мешок одной рукой, женщина пошла вперед, – пока жары нет. Ну вот, гляди, ничего хитрого, – она поддела ногой темную бугристую полусферу размером с половинку футбольного мяча и та целиком откинулась в сторону, как крышка, – поддала ногой и все, а потом в мешок пихай!

Под «крышкой» обнаружилась кучка белых полупрозрачных шариков, в которых изнутри виднелось что-то темное. Размером шарики не превышали небольшое куриное яйцо или шарик от пинг-понга, блестя гладкой поверхностью. Тора подставила край мешка и лихо запинала все шарики вовнутрь и потопала ногой на освободившемся месте.

– Ну, видела? – мешок потрясли еще раз, продемонстрировав тяжесть…надеюсь, не такую значительную… – как побольше наберешь, тащи магам, они сжигать будут. Да, постарайся, чтобы ничего не потерять, – крикнула она уже отойдя на приличное расстояние, – проверяй все вокруг и под ноги смотри!

Народ разбрелся по рощице и с шутками-прибаутками взялся за дело. Судя по количеству «крышек», ульды постарались на славу и кладки не надо было не только что искать, а даже наоборот, смотреть, чтобы не наступить невзначай ногой! Давить, как выяснилось, эту пакость было нельзя – зародыши находились в полусозревшем состоянии и кое-кто мог запросто удрать, попав в место повлажнее или затихариться и притвориться дохлым до ближайшего дождя. Издалека, да если не знать некоторых подробностей, весь процесс походил на сбор грибов…ну разве что пованивало от ям, где маги сжигали собранное, так и мы, бывало, жгли пластмассу и воняла она ничуть не лучше здешних обитателей!

Деревца, под которыми ульды уже не одно поколение пытались вывести свое хищное потомство, очень походили на наши мангровые – из черной влажной земли тянулись вверх несколько толстенных корней, чтобы соединиться на высоте в полметра в кривой и узловатый толстый ствол метровой длины. На конце он распадался на пять-шесть толстых веток, образующих почти корзину, в середине которой запросто мог поместиться средних размеров человек и на расстоянии в полметра от ствола они начинали бешено ветвиться, выбрасывая на концах пучки плотных узких листьев. Через густую крону плохо пробивался свет и под самым стволом было очень трудно рассмотреть, есть ли там кладки.

– Есть, есть, не сомневайся, – напутствовали сбоку, когда я присела, чтобы получше разглядеть темную землю, – там для них самое любимое место! Где в другом не пристроятся, а уж под аграми обязательно!

Пристраивались под аграми ульды не единожды и под одним деревом я выковыряла аж целых четыре гнезда, пытаясь представить себе столкновение на малюсеньком кусочке лакомой суши четырех монстров одновременно. Как они при этом не пожрали друг друга?

Относя к ямам уже который по счету мешок, вдруг поймала себя на мысли, что так и не знаю, как выглядят эти самые ульды. Видела когда-то одну спину в болоте и почему-то уверилась, что они напоминают мурену, только во много раз толще. Но то было в окрестностях Арсворта…кстати, а откуда вдруг там взялся ульд? Привезли с границы забавную зверюшку в баночке для эксперимента? Привозят же у нас всякие придурки крокодилов с варанчиками в городские квартиры, а потом выкидывают в ближайшие помойки и канавы, когда наиграются. Там, на севере, он был толщиной в ногу, насколько я заметила, а здесь юг, значит, они должны быть крупнее…

– Интересуешься? – Бальор, к которому я подкатилась с этим, в общем-то естественным на мой взгляд вопросом, как раз брызгал неизвестной субстанцией на очередную партию вываленных в яму шариков и в его голосе мне послышался непонятный подтекст.

– Ну да, – я вытрясла мешок над ямой и на всякий случай заглянула вовнутрь, – раз они в воде плавают, то как на берег-то вылезают? Или у них лапки есть?

– Есть, только короткие, – над ямой закрутилось пламя с зеленой сердцевиной, оглушительно пыхнув с самого начала, и маг вытер пот со лба, отойдя немного в сторону. – Когда они плавают, они им вместо плавников служат, на берегу с их помощью передвигаются, ямки роют ими…если, не приведи Айди, ночью на берегу окажешься, то убежать успеешь, а вот если промедлишь или шагом пойдешь, то ухватят и не отобьешься. Пасти у них здоровенные, зубы хоть и мелкие, но перепилят что угодно…не видела, какие у них челюсти? Ухватит зубами, так почитай сразу кусок в две моих ладони отхватит, а уж если кость попадет, то либо обгрызут, что покрупнее, или откусят, что поменьше. В воде от них уйти невозможно, если свалишься, то мигом сожрут. Не надо, Рия…

При этих словах маг кинул взгляд в сторону простиравшейся до горизонта болотной равнины, скрытой за деревцами и посмотрел на меня сбоку так, что я поняла его мысли и без перевода. Интересно, он всерьез считает, что у меня с головой не в порядке, чтобы я вдруг решилась на уход по тем зеленым подушкам? Лиза Бричкина из меня не получится…фильм по произведению Бориса Васильева был кошмаром детства и засел так глубоко внутри, что любые болота я всегда обходила стороной. Подхватив мешок, я пошла дальше собирать урожай здешних вредителей.

Шутки и перекличка бродящих во влажной рощице людей смолкли где-то по правую руку от меня, заставив насторожиться и присесть, высматривая источник предполагаемой опасности. Мало ли что там Бальор сказал, а вот как окажется в ульдовом стаде одна паршивая…пардон, магически обработанная овца и пойдет она шустрить за людьми по суше, выискивая тех, кто повкуснее! Оказаться на передовом крае борьбы с местными вредителями мне не улыбалось – на то есть старшие товарищи, пусть и выполняют свои обязанности…но все же надо присмотреться, чтоб не угодить прямиком кому-то в пасть…и чего это там за вопли? Уже жрут кого-то? Ладно, если Геду…и то ведь жалко, а если не повезло кому-то из девушек? Ох ты ж, мать твою…а визг-то какой стоит, пополам, что ли, перекусывают живьем? Может, подальше убежать, пока и до меня не добрались? А вдруг помочь надо…ну выгляну я осторожненько…если чем смогу…ох и страшно же…а чего орут так? И мужики матерятся…

Приглушенный гудеж со стороны берега становился все громче и вскоре сквозь общий шум уже были слышны женские возгласы, среди которых особливо выделялся один, перемежающийся всхлипами и требованиями что-то сделать посильнее. Через стволы агров уже хорошо были видны спины людей, окруживших плотной стеной то, что вопило в самой середине. При мысли о том, что там можно увидеть, похолодело внутри, но, повинуясь какому-то жуткому влечению увидеть это, я продолжала переставлять негнущиеся ноги. Нельзя бежать сюда, чтобы увидеть чужое горе и боль, помочь-то ничем не могу, а рассматривать пострадавшего от местных хищников, смакуя подробности и обсуждая происшедшее с остальными…сколько раз я наблюдала дома похожие сцены! Аварии на дорогах происходили частенько и все водители замедляли ход, рассматривая подробности, а многие выскакивали из машин и толпились вокруг, снимая все на мобильники, в том числе и кричащих от боли людей. Чужая боль – не своя…

– Они…живы? А маги наши где? – дернула я ту спину, которая была поближе. – Только они могут помочь…кто…там?

– Помогают уже, – спина обернулась и отступила в сторону, – можешь полюбоваться!

– Чем? – я отступила назад. Любоваться видом изувеченного человека?

– Тем, что бывает, когда мало задницу дерут, – хмыкнули над ухом. – Я бы так приложил, чтоб неделю сесть не мог! Разбаловала Тора мальчишку, вот тебе и результат…ну да Бергерс не Левен, ему на эти выверты наплевать! Пойди да посмотри, как воспитывать надо, чтоб своих не потерять раньше времени, – солдат по-дружески подтолкнул меня пониже спины, чавкнув сапогами по влажной земле, а я просунула нос между стоящими передо мной людьми, все еще ожидая увидеть жуткую картину…ну да, увидела…

Картина была и впрямь жуткая – на сырой земле сидел на корточках русоволосый лохматый мальчишка лет семи, всхлипывая и размазывая по невообразимо грязному лицу слезы и сопли, а в протянутой руке Бергерса болтался Ивар, ухваченный за воротник рубашки. Против ожидаемого на его лице не было даже намека на слабость, наоборот, там застыло выражение страшного упрямства и злости, что подтверждала выпяченная нижняя челюсть и плотно сжатые зубы. Маг встряхнул его еще раз, получив в ответ зло сощуренные глаза и крепко сжатые кулаки.

– Выдери его, Лайон, чтоб дольше помнил! – посоветовали сбоку, – если уж родители не могут этого сделать, то ты постарайся!

– Только попробуй! – зашипел в ответ Ивар, пытаясь пнуть мага ногой, – я тебе вот как дам, век помнить будешь!

– Я тебе дам! – взвизгнула рядом женщина, – только попробуй, да я тебя лучше своими руками утоплю-у-у… – ругань переросла в плач, а Лайон при этом отвесил мальчишке хороший подзатыльник. Тот попытался вывернуться, вцепившись магу в руку, но силы были неравны и парнишка так и остался болтаться на вытянутой руке, весь красный и взъерошенный.

– Это еще Берина не видела, что ее Дик вытворял, – позлорадствовал женский голос, – как узнает, так уши-то пообрывает своему паршивцу!

При этих словах сидящий мальчишка заревел белугой и попытался улизнуть от справедливой, как я понимаю, расплаты, просочившись на четвереньках между ногами собравшихся.

– Еще чего удумал! – здоровенная рука кого-то из солдат ухватила его за рубашку на спине и вернула в круг, где Дик плюхнулся задом на землю, продолжая тоненько подвывать от страха.

– Не смей реветь! – приказной тон Ивара был таким неожиданным, что все сразу перестали гомонить, а Бергерс с интересом посмотрел на мальчишку. – Не смей, я сказал! И нечего его пугать, – парень с вызовом посмотрел на стоящих вокруг него мужчин, – я же сказал, что один виноват, чего к нему лезете? Он не хотел идти, это я его уговорил…чего уставились? Мы не маленькие и все соображаем, а вы нас и слушать не хотели!

– Смотри-ка, Тора, – Лайон отпустил Ивара и тот обернулся, недоверчиво глядя на мага, – а парень-то у тебя не так уж плох, как я думал. Защищает друга, хоть и понимает, что самому за все отвечать…а кто вас слушать-то не хотел?

– Да вы все и не хотели! – окрысился мальчишка, отступая подальше от Бергерса и от матери. – Ну я и решил сам…меня же листья викты лучше выдержат, а так кидать все можно просто в болото…

– Ивар, – тоном классной дамы начал Лайон, – если бы ты подошел ко мне и сказал, что собираешься делать, я бы в два счета объяснил тебе, почему ты неправ. Но ты побоялся подойти, потому что одно дело спорить с матерью, а другое – со мной…не взбрыкивайся, я сказал, как есть, что ты испугался и решил доказать всем свою правоту, не подумав о последствиях. Ты не подумал о том, что будет, если ты вдруг соскользнешь с листа в воду, не подумал, что будет с матерью, когда она увидит тебя на болоте, не подумал, сможет ли Дик прыгать также, как ты…он слабее тебя, а что ты стал бы делать, если б он упал или не допрыгнул до другого листа? Ты пытаешься подражать мне и Сердену, но для этого надо хорошо тренироваться, как мы, уметь слушать старших, а не хвастаться глупой удалью!

Слушая мага, Ивар сперва по-прежнему упрямо смотрел перед собой, но постепенно опускал голову все ниже, а когда Бергерс стал еще раз стыдить его за то, что он ушел далеко один, то и вовсе зашмыгал носом.

– Надеюсь, больше такой самодеятельности ты допускать не будешь, – Лайон подтолкнул мальчишку к Торе и та, утирая слезы, крепко ухватила сына за руку, – но я бы хотел попросить тебя об одном – если ты захочешь в чем-то нам помочь, то подойди и скажи об этом мне или Бальору, а мы уже будем думать над твоим советом, подходит он нам или нет. Понимаешь? Тора, не держи его за руку, он уже большой парень и вполне может помогать нам собирать кладки наравне со всеми. Дик, это и к тебе относится, слышишь? Ну-ка оба взяли мешки и вперед! – деланно грозно рявкнул на мальчишек Бергерс и они враз перестали сопеть и пускать слезу на публику, ринувшись в рощу. – Тора, на твоем месте я бы относился к Ивару, как ко взрослому…

– Ко взрослому? – слезы у женщины уже просохли и она взревела, услышав последние слова, – да я его вечером собственноручно отхожу по первое число! И пусть Левен попробует мне хоть что-то сказать…ко взрослому, ишь ты! Будет ему «по-взрослому»!

Бергерс махнул рукой и пошел в сторону, а собравшиеся стали постепенно расходиться, обсуждая между собой увиденное.

Как и следовало ожидать, мальчишки не пожелали остаться в Скаггарде со всеми остальными детьми и, поскольку родители отказались брать их с собой, то решили поступить по-своему, спрятавшись в одной из повозок. Доехав потихоньку до болота, они решили претворить в жизнь свой план – не таскать кладки к ямам для сожжения, а покидать их в воду, полагая, что ульды сожрут все, что попадет в их болото. Вели бы они себя тихо, возможно, им и удалось бы уйти незамеченными, но мальчишки остаются мальчишками в любом мире и Лиония здесь не исключение. Набрав с собой яиц из кладки, пацаны решили повторить подвиги магов, которые охотились на ульдов ради забавы, прыгая по листьям викты. Ее зеленые толстые подушки покрывали почти всю поверхность болота и прекрасно выдерживали вес среднего мужчины, что и было использовано в полной мере. Пацаны прыгали на пружинящих листьях, начисто позабыв о таящейся под ними опасности, перескакивали с одного листа на другой, кидались друг в друга яйцами ульдов и понятия не имели о том, что некоторые листья были подгнившие и могли погрузиться в воду или перевернуться…определять такие подвохи мальчишки не умели и даже не подозревали о подобном. Кто-то заметил маленькие фигурки, прыгающие на листьях в опасной дали от берега, оторопел и помчался к магам, а ближайшим оказался Бергерс, у которого от увиденной картины встали дыбом волосы. Добравшись до Ивара, он едва успел подхватить его с такого вот подгнившего листа и донести подмышкой до берега, а Дик в это время просто оцепенел от страха, увидев вокруг себя мокрые темные спины ульдов, кружащихся в ождании легкой добычи. Лайон унес и второго мальчишку, а уж на берегу всыпал от души обоим…чтобы думали прежде, чем что-то делали. Если моя логика правильная, то сегодня вечером кого-то ожидает показательная порка!