Текст книги "И аз воздам (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 104 страниц)

Походив под навесом для успокоения, я уверилась для себя в одном – бить не будут, а самое страшное, что меня ждет, это перспектива остаться со старыми башмаками и насмешками со стороны местного уголовного элемента, поскольку силовыми методами здешние проблемы не решались.

– Рия, – мужской силуэт подпер косяк двери, – ты позвала меня и я пришел. О чем будет разговор?

– Мне сказали, что у тебя есть подходящие мне по размеру сапоги. Какова их цена?

– Я не лавочник, чтобы продавать принадлежащие мне вещи, – послышалась насмешка в голосе, – но можно обменять их на то, что есть у тебя. Ты согласна на это?

– Смотря что будет являться предметом обмена. Это можно обсудить.

– У женщины всегда найдется, что предложить мужчине, я с удовольствием выслушаю тебя и твои возможности, – за разговором Герлет незаметно переместился ко мне поближе и я заметила его рядом в самый последний момент. – Я согласен.

– На что? Я еще не озвучила…

– Это уже неважно, я же сказал, что согласен. Куда мы пойдем?

Наглость в голосе Герлета чуть не взорвала меня, он что, думает, что за старые сапоги я готова на все?

– Герлет, вы не поняли меня, – я сделала ударение на местоимении, заморозив голос до абсолютного нуля, – я пришла говорить о возможности приобретения для себя сапог, а не расплате собой за это. Сделка не состоялась, счастливо оставаться.

Усмехнувшись про себя…ну вот, очередной абориген сел в ловушку…я пошла по коридору, скрежеща зубами от обиды и одновременно испытывая облегчение – поддаваться на ихние уловки я не намерена, обойдусь и без сапог, раз не повезло!

– Стой! Рия, мы еще не закончили разговор!

– Вы может быть и не закончили, а мне уже все ясно, – бросила я через плечо, на всякий случай прибавляя шагу, – можете оставить сапоги себе!

– Стоять!

Меня притиснули к стенке так, что еще немного и на поверхности останутся только размазанные остатки…да и в коридоре никого нет, а над ухом только и чувствуется чужое дыхание и полная невозможность вырваться из жестких рук.

– Я не разрешал тебе уходить.

– Я не подчиняюсь вам в Скаггарде.

– Я заставлю тебя научиться выполнять приказы.

– Нет. Бальор и Отеро, больше никто не имеет права приказывать мне здесь.

– Кроме них есть и другие, кому дано это право.

– Мне об этом ничего не говорили, – ощутив некоторую слабину в захвате, я резко присела, намереваясь уйти в сторону из-под руки, но Герлет опередил меня и от его толчка я упала на пол. Вскочить не получилось, придавив правую руку коленом, он прижал меня за плечи к полу, наклонившись слишком низко для для разговора.

– Теперь я могу продолжить? Я приказал остановиться, но ты не послушалась, это твоя вина…я не услышал ответа.

– Я ответила, что сделка не состоялась. Платить собой я не буду в любом случае.

– Кроме тела у тебя есть еще губы… – резкость переросла в расслабленную издёвку, – пожалуй, я соглашусь на замену.

– Нет. – От мысли о том, что надо от меня озабоченному мужику, прошиб холодный пот по спине, одно только предположение о том, что вот такой…немытый, воняющий потом и нечищеными зубами…да меня вывернет наизнанку, если я только попытаюсь представить его рядом с собой…не говоря уже обо всем остальном! – Мне от тебя ничего не надо, никаких сапог…да лучше я умру от голода, чем протяну в твою сторону руку с просьбой о помощи, запомни!

– Гордая? – почему-то он перестал нависать надо мной, нагоняя безумный страх только уже тем, что мы одни в коридоре и, случись чего, ни одна зараза не вылезет из своей щели мне на помощь. – Хочешь без ног остаться?

Герлет поднялся с колен и я облегченно вздохнула, что почему-то гроза миновала, а дальнейшие разборки откладываются на неопределенное время. Учту на будущее и постараюсь не попадаться ему да и никому другому в темном пустынном коридоре! Руку вот только прижал так, что она чуть не онемела, как бы подняться да свалить отсюда побыстрее, уж больно сцена непривлекательная – я тут на полу сижу, а он стоит напротив, как будто пытается что-то рассмотреть в этой полутьме…

Рывок за руку был для меня полной неожиданностью, и когда это он успел так быстро подвинуться да наклониться, я же не спала с открытыми глазами! Успела только свободной рукой упереться Герлету в грудь, чтобы не притиснул еще раз – оценить силу своего собеседника я уже успела, как и количество будущих синяков от его рук во всех местах. На задушевные объятия это походило мало, скорее – на проверку боеспособности противника и возможностей сопротивления… ну да, какой из меня ему противник, тот парень-то отбиться не смог, что обо мне говорить!

– Значит, покупать сапоги ты у меня не хочешь, – при этих словах я попыталась дернуться в одну сторону, потом в другую, но мужик цепко ухватил меня второй рукой за плечо и пресек все попытки свалить от него подальше, – хоть они и нужны тебе позарез. И не так много я от тебя попросил…девочки из веселого дома так себя не ведут, оставшись с мужчиной наедине. Ты шарахаешься от нас, как будто все солдаты смертельно больны и ты боишься до них дотронуться, даже за столом никогда не садишься рядом. Ты презираешь всех живущих в Скаггарде?

– Это к делу не относится, – потерпев очередную неудачу в попытке освободиться, я отвела взгляд в сторону и задрала подбородок повыше. Рассматривать выражение лица в полутьме было делом заведомо провальным да и ненужным, помочь это мне все равно не сможет, ну надоест же ему когда-нибудь держать меня? Когда не надо, обитатели крепости попадались на каждом шагу, а здесь как повымерли все, ни одной живой души поблизости не шатается! Если хоть кто-то покажется в обозримом пространстве, Герлет наверняка отпустит меня – здешние не привыкли к подобным зрелищам и все вопросы выяснялись без лишних глаз и ушей…ну где же хоть один человек, не спать же завалились сразу после ужина…

– Предпочитаешь умереть с голоду, но не протягивать руку за помощью, – плечо сжали как клещами, – ходишь со сбитыми до крови ногами, но продолжаешь гордо задирать нос перед всеми. Скоро твоя очередь ехать за хворостом, как ты собираешься делать это босиком? Никто не будет делать это за тебя, а без сапог ты не сделаешь в лесу и шага. Хотел бы я знать, что ты сейчас думаешь по этому поводу?

Рассуждения бандюгана застали меня врасплох. Что такое местный лес плюс жара я представляла себе очень хорошо, но заставить себя согласиться на его условия…нет, скорее отсохнет язык, чем я попрошу его о чем-нибудь, лучше попробую размочить башмаки или разрезать ножом проклятые складки, где-то еще у меня оставались куски тряпок, которые можно сшить.

– Мои мысли тебя не касаются, как и ноги. Как я буду ходить в лесу, это тоже мое дело, – хватка ослабла и я воспользовалась моментом, чтобы отодвинуться подальше. – Я могу считать наш разговор законченным? – И добавила быстренько, чтобы не слышать больше никаких вопросов и комментариев, – благодарю за общение, счастливо оставаться!

Бежать…нет, идти быстрым шагом, по крайней мере не будет видно со спины, что я едва сдерживаюсь, чтобы не припустить как можно быстрее, но никаких шагов сзади не было слышно. Уф, можно успокоиться и повысить бдительность, а еще лучше – меньше бегать по крепости в одиночку, нарываясь на нежелательные встречи!

– Рия, завтра с утра едешь в лес. С тобой поедет Трина, из солдат – Девис. Едете сразу после еды, так что вниз спускайся уже одетой.

Приказ Торы прозвучал, как удар обухом по голове. Нет, я была готова, что когда-то подойдет и моя очередь, но одно дело, когда сам просишься отправить тебя, а другое – когда существует нерешенная проблема и неизвестно, что при этом делать. Сообщив мне эту безрадостную новость, Тора подождала отклика, пожала плечами и принялась обсуждать с Элтой поведение Ивара, который отбивался от рук и боялся только тяжелой отцовской руки. Мальчишка крутился рядом, пытаясь послушать, что ему грозит в дальнейшем за непослушание, то и дело лез под руки и даже не побежал играть с другими ребятами, пронесшимися веселой стайкой между столами.

– Что еще одевать-то? – критика в адрес харузских вещей на мне была недолгой – слишком часто, как выяснилось, жители Скаггарда ходили в Алтек и особого шока при виде загорелой девушки в штанах и скиле не испытывали, насмотревшись на местных уроженок. Отличие одежды было лишь в цвете – харузы предпочитали пестро раскрашенные ткани, выглядевшие издалека даже аляповато, а я шила из того, что дали на халяву, куска полотна грязновато-зеленого цвета. Не иначе, предыдущие хозяйки отказались от этой ткани именно по этой причине, а какой нормальной женщине понравится платье из такого?

– А, ну тебе и думать не надо, в чем ехать, – ободряюще улыбнулась Элта, поправляя темно-синее платье на высокой груди, – это другим надо одевать что-нибудь попроще да потемнее, чтоб потом меньше вздыхать, если подол порвется. Ну вот, опять расставлять надо, – огорчилась она, пытаясь уложить складки широкой юбки, – сколько я еще в нем проходить могу?

– Я посмотрю тебе что-нибудь из своего, – Тора погладила подругу по плечу, – не порти его, ладно? Тебе так идет этот цвет, а ничего подобного ты здесь не найдешь, если просто испортишь постоянными расшивками. Сколько ходить осталось?

– Три месяца, – вздохнула Элта. – Хоть это и второй, а все равно боюсь, как в первый раз. – Тина родилась такой маленькой, до сих пор она меньше своих сверстниц, душа болит, глядя на нее, а что будет с этим? – она выразительно погладила себя по животу. – Эта жара…мне все тяжелее и тяжелее ходить, а лежать еще хуже.

– Не стони, здесь многие рожали и сами живы и дети…Ларен-то кого хочет, сына, дочку?

– Да сына конечно, кого еще хотят наши мужья?

– Глупые они, – Тора помахала рукой кому-то в зале, – какая разница, сын или дочь? Это же наши дети и мы любим их одинаково, что девочек, что мальчиков. Иди отдыхай, Элта, в лес тебе больше ходить не надо, да и стирку можешь подкинуть кому-нибудь помоложе. Рия, ты последнее время ходишь только босиком? – поглядела она под скамью. – Хочешь во всем походить на харузов? В лес так не пойдешь, это они с детства к нему привычные, а ты и шагу без башмаков не сделаешь, или ноги поранишь или собьешь так, что обратно не дойдешь. Загорела ты, как харузка, но все равно не похожа, волосы светлее да и кос таких нет, как у них.

– Мне только их одежда нравится, а все остальное не для меня.

– Ну смотри, а то мы уже решили, что ты хочешь остаться в Алтеке после срока и кто-то из них берет тебя в свой род…да что ты так уставилась на меня? – Тора рассмеялась и встала из-за стола, хлопнув мне ладонью по плечу, – пошутила я, не бойся!

Ну и шуточки…перспектива остаться навек в этом жарком и пыльном углу Лионии одобрения не вызывала. Еще чего, если мне в местной одежде удобней ходить, так сразу надо оставлять здесь жить до скончания века? Но смех смехом, а вот с башмаками действительно беда, завтра надо собрать всю силу воли, чтобы не охать и не стонать. Кстати, так и не спросила, а как здесь происходит этот процесс, собирают сухие палки или топоры выдают и пилы?

Оставшуюся часть вечера я убила на то, чтобы хоть как-то сделать старые башмаки более носибельными, имея под рукой лишь нож и воду. Заскорузлая кожа никак не желала выпрямляться, сколько бы я не соскребала ее ножом на складках, она продолжала впиваться в ноги, оставляя болезненные вдавлины и под конец я совсем пала духом, злобно рассматривая произведение неизвестного мастера. Когда-то они были весьма неплохи – толстая подошва и кожа верха наверняка спасали ноги своих хозяев от дорожных неприятностей, но…столько не живут, а к башмакам это относится так же, как ко всему остальному! Повздыхав от осознания предстоящих неприятностей с ногами, я подхватила свою несчастную обувку подмышку и потащилась от колодца, где воевала с ней, к себе в комнату.

Перты, как и предсказывала нам Геда, в комнате не было, как не было ее мешка с вещами и вообще ее угол уже пустовал. Поглядев на спящих девиц, я завалилась спать, старась поменьше думать о предстоящем походе.

Крытая повозка дожидалась нас во дворе, как только мы вышли из общего зала и я обошла вокруг, ожидая моих попутчиков на этот день.

– Ты Рия? – плотный мужик в темной рубахе, загорелый, как и все, кинул в повозку небольшой мешок, в котором что-то тяжело звякнуло. – Чего стоишь да еще и босиком, сейчас еще одна девчонка подойдет, тогда поедем. Да садись под крышу, успеешь еще находиться по жаре, а еще лучше – ложись, пока внутри свободно.

– Долго нам ехать? – по совету Девиса я легла под тент, вытянувшись на жидком слое соломы и потыкала пальцем в мешок. – Что там?

– Да топоры для вас, что поменьше, – охотно пояснил мужик, – мне побольше положен. Ехать? – переспросил он, задумавшись, – раньше, конечно, и близко можно было насобирать дерева, но плохо по склонам лазать, устаешь быстро. Я лучше подальше отъеду, чтоб не скакать лишний раз вверх-вниз. Есть одно место, там ураган прошел да смел много сучьев сверху, вот туда и махнем. До вечера целую повозку нарубим, если лениться не будете…ну, где эта…как ее…Трина, что ли? Опять трещит за столом до последнего, а что возвращаться придется затемно, это ее не беспокоит! Три-ина! – заорал он так, что мохнатые лошадки стали испуганно коситься на возницу, дергая ушами. – Вот дрянь какая, я еще и кричать ее должен, – возмутился Девис, – сейчас как дерну отсюда, пусть следом бежит!

Повозка дернулась и тихонько покатилась по неровным камням двора в сторону выхода, отчего лежать на соломе стало неудобно. Подскакивая на жестких досках, я пристроилась в углу, сгребя под себя все, что лежало на дне телеги. Ничего себе, порядочки, если эта самая Трина наплюет на все, получается, что я одна буду рубить дрова за нас двоих? Нет, я так не согласна!

– Ну раз не согласная, ищи сама ее, – недовольно отозвался дядька и остановил повозку. – Может, она еще в зале сидит, так поори ее, пусть шевелится побыстрее!

Луженой глоткой я не обладала, но делать было нечего и я пошла в зал, откуда уже выкатывались последние сидельцы, подгоняемые либо рявканьем старших по званию, либо насущными нуждами.

– Рия, вы что, еще не уехали? – из дверного проема показалась Тора, – чего до сих пор болтаетесь во дворе? Девис подошел…а Трина? Нет?

– Да здесь я, – крепко сбитая темноволосая девушка появилась сбоку, как по мановению волшебной палочки, – уже давно готова, пошли. Все равно целый день хворост собирать, до самой темноты, вот и надо было что-нибудь с собой взять, хоть хлеба кусок да кувшин с водой. Держи, я тут целых два ухватила, а то еще неизвестно, попадется ли нам хоть один ручей по дороге.

И чего это я ворчала на нее, когда надо было и самой позаботиться о воде…да тот же Девис мог подсказать, не первый раз ездит за топливом, это я пока ничего не знаю, что тут положено делать, а лекции читать о выживании здесь никто не намерен, все шишки набиваешь сама.

– Пришли наконец, – мужик даже не обернулся, – ставьте, что там притащили да поехали, пока Верна не поднялась высоко.

Трина влезла в повозку и стала пристраивать кувшины между досками, отмахиваясь от соломенной пыли, летавшей внутри во все стороны, когда она поворачивалась и взмахивала широким подолом. Не скажу, что ходить в таком наряде по лесу есть гут, но они так привыкли одеваться и не сменят длинные подолы даже за все сокровища мира…

– За дровами едете? – на лицо упала чья-то тень и я привычно отвернула голову в сторону, чтобы посмотреть, кто подошел. – А ты все-таки решила ехать босиком?

– У меня башмаки с собой, – камни двора еще не разогрелись до положения духовки и на них можно было стоять босыми ногами без особого ущерба для себя, – приеду и одену.

– Ты уверена, что они так и дожидаются тебя? – насмешка в голосе Герлета показалась подозрительной и я сунулась в повозку, придерживая второй рукой узелок с хлебом.

Трина уже пристроилась на кучке соломы, придерживая спиной кувшины у стенки и нетерпеливо заерзала, устраиваясь поудобней. Где же эти башмаки, я сама ставила их вот здесь, у задней стенки…повозка-то пустая, спрятать их некуда, разве что кто-то пожелал поиздеваться, ожидая упрашиваний и уговоров?

– Ну, мы поедем когда-нибудь или нет? – Девис обернулся и с интересом уставился на происходящее за его спиной, – скоро вы все там соберетесь?

– Да подожди ты, – отмахнулся Герлет, – мы вот тут с Рией решаем вопрос, будет она у меня покупать сапоги или нет, а ты мешаешь. Ну, надумала?

– А что просишь-то за них? – Трина тоже заинтересовалась и вытянула шею, чтобы получше видеть, – может, у нее и платить тебе нечем?

– Недорого прошу, Трина, всего один поцелуй за два сапога, а она почему-то третий день решиться не может, – скорбным голосом отозвался Герлет и рядом захохотали солдаты, незаметно подошедшие сзади.

Стало обидно до слез, это он сейчас все обращает в шутку, поставив меня в безвыходное положение, а ведь тогда, три дня назад, речь шла о другом и тут не было никакой ошибки, тогда он напирал, как танк, и обещал совершенно другое…и башмаки мои унес, чтобы уж точно оставить за собой флаг победителя! Может, если я вдоль дороги буду ходить, то как-нибудь все обойдется? Все стоят и ждут финала потрясающего спектакля, как на глазах у здешних обитателей прижимают к ногтю тех, кто посмел что-то возразить здешнему пахану…может быть, Анвер и не был уж так сильно виноват?

– Поехали, Девис, – я закинула узелок в повозку и стала примериваться, как побыстрее туда забраться. – Чего уставился, – едва сдерживая злость, стала я торопить солдата, – сказала же, поехали, нам еще до темноты собирать ветки!

Сзади загудели, выражая свое мужицкое мнение и, судя по количеству голосов количество участников там неуклонно росло.

– Кто говорил, что женщины имеют хоть и небольшой, но ум? Больше спорить не будете? – слова били в спину, но возражать у меня попросту не хватило духу. Уехать бы поскорее, а там будь, что будет, как-нибудь вытерплю до вечера! – Но я еще раз докажу, что был прав…это касается тебя, Лион, – Герлет повысил голос, – запоминай на будущее! Если Рия не хочет покупать у меня то, без чего она сегодня не может обойтись, упирая только на исконно женское упрямство и недалекость, то я решил… – пахан выдержал паузу, в течение которой гул постепенно смолкал, а я стала забираться через борт в повозку, – я решил эти сапоги ей подарить. Пусть носит задаром!

Рука сзади сильно подтолкнула меня…хорошо, что держалась за край, а то улетела бы на голые доски носом вперед и пересчитывала бы новые синяки еще неделю и рядом со мной плюхнулись те самые сапоги, превратившиеся за последнее время в яблоко раздора. Повозка дернулась и запрыгала по камням, а сзади раздался восторженный гул, свист и топанье ногами. Отказать в уме местному бандюгану я не могла просто из привычки давать по возможности непредвзятую оценку происходящему. Он весьма ловко вывернулся из сложившейся ситуации, не только повысив свой авторитет в глазах окружающих, но и выставив меня полной дурой перед всеми. Поняв, что я не возьму у него ничего из рук, разыграл целый спектакль, импровизируя на ходу, а хуже всего было окончание, потому что получить здесь что-то задаром означало совершенно противоположное – озвучить некоторую зависимость, о которой можно с удовольствием напоминать в любое время дня и ночи. Притча о том, как один путник в пустыне помог вылезти из колодца другому путнику, а потом проел ему все мозги своими напоминаниями о совершенном благодеянии, всплыла сама собой, даже местность подходила под описание! Окончание притчи было убийственным – второй не выдержал такого прессинга и предпочел вернуться в колодец, чтобы не быть должным.

– Чего, и вправду поцеловать его попросил за сапоги? – повелась на представленную версию Трина, ухватив за голенище неожиданный подарок, – а хорошо сделаны, для леса самое то будет! Ну и поцеловала бы, не переломилась, раз уж так дело встало! За такие сапоги и не только поцеловать можно, – оценила она подношение, – это не наши на тонкой подошве, тут ни один камушек не почувствуешь, хоть целый день ходи. И откуда у него такие? Не иначе, с торговцев взял, что проходили через Скаггард последний раз…для мужчины они маловаты, для мальчика годятся или вот тебе подошли. Ты примерь, раз уж подарили, без обуви долго не проходишь, это харузы привыкли босиком ходить, а нам такое непривычно…ой, да тут и тряпки лежат, вот повезло тебе!

– Дай-ка сюда, – дернула я к себе содержимое сапога, – хорошо хоть мои вернули, чтоб ноги не сбила…ох ты ж мать, ерш…

Тряпки в сапоге были совершенно другими, нежели заткнутые в старые башмаки!

Трясясь по дороге, вьющейся между подножиями залитых ярким солнцем гор, я то дремала, привалившись к борту, то слушала ленивые переговоры Трины и Девиса, прикидывая про себя, сколько надо еще ехать, а самое главное – сколько надо еще потратить времени, чтобы набить эту самую повозку ветками и прочим горючим материалом. По краям дороги было выбрано все, что можно и за сучьями и высохшими стволами надо было лезть вверх по склону…пожалуй, прав был Девис, который предпочел более долгий путь, здесь мы больше потратим сил, чем соберем топлива! Но любая дорога когда-нибудь кончается, и повозка остановилась наконец на известном только вознице месте, лошади всхрапнули и мужчина повел их в сторону большой тени, падающей со стороны огромных камней, оставив наше средство передвижения сиротливо стоять на краю небольшой поляны.

– Ну что, девушки, – оглядев свое воинство, Девис выдал нам по небольшому топору, – пошли вперед, я тут ближе к дороге порублю, что покрупнее, а вы себе по силам выбирайте. Чем толще, тем лучше, лишь наверх не надо лазать, а то ноги переломаете. Идите по распадку, здесь дерева надолго хватит.

Дорога убегала еще дальше вверх, огибая гору справа, сам распадок, в который нас послал Девис, лег пониже, но ходить по нему было удобно – трава невысокая, камней под ноги попадалось мало и риск навернуться на них сводился почти к нулю. Что радовало еще, так это количество сломанных веток и стволов, как будто принесенных в это место гигантской волной…вроде бы мужчина упоминал про ураган, уж не его ли последствия лежат здесь, облегчая нам труд? Ну раз приказано собирать, так начнем, раньше сядешь – раньше выйдешь!

Таскать даже изрядно подвысохшие на местном солнце деревяшки – занятие не из легких, топором здесь работают не для того, чтобы срубить подходящее дерево, а для очистки от особо длинных веток, мешающих нагрузить в телегу как можно больше. Даже маршрут продуман с умом – сюда мы полого поднимались, обратно будет легче спускаться с полной повозкой, разве что придерживать ее надо на особо крутых местах?

Намахалась я топором изрядно, если бы не сшитые заранее из обрезков толстого полотна рукавицы, то иметь бы мне кровавые мозоли с непривычки, а так ладони целы и царапин мало. Трина, метущая подолом по траве и камням, удивленно воззрилась на мое нововведение, но ничего не сказала – жара и желание побыстрее разделаться с неприятной обязанностью не располагает к лишним разговорам, ходишь молча да посматриваешь, где там напарники копошатся, чтоб не потерять их из виду. Раз-два, взяли бревнышко, три-четыре, понесли веселенько…ходила я уже по таким горам, когда шли к провидцу, вроде они и пустынные были, да чем здешние обитатели не шутят, лучше все-таки лишний раз осмотреться по сторонам!

Наверное то, что я постоянно бросала взгляды на подсохшую траву и на всякий случай ворошила сапогом ветки, спугнуло эту тварь с насиженного места, иначе откуда бы ей взяться почти посреди пустого склона, с которого я уже утащила почти весь подсохший завал? Тварь была неприметная издалека, при замирании полностью сливалась с окружающим миром и заметила я ее лишь по движению, уловив его хорошо развитым боковым зрением. Топор в руках не слишком хорошая защита, а ну вдруг бросится на меня неожиданно или ядом плюнет? Лучше всего хорошую палку подлиннее взять, чтоб погань эту держать на расстоянии, желательно с рогулькой на конце…да что же там за дрянь притаилась, может, отступить на оставленные позиции, а собирать стволы можно и где-нибудь в стороне?

Перехватив поудобней приличного вида дубинку, я стала отступать подальше от затаившегося в траве врага, стараясь не терять его из вида. Или тварь была слишком разумна, или не особо голодна, но я совершенно четко увидела, как из-за подсохшей кочки высунулась длинная морда, блеснув на солнце маленькими глазками, посмотрела и…скользнула в траву. Спряталась? Непохоже…я отпрыгнула назад, поднявшись вверх по склону и стала следить за тем местом, где пропала голова. Никого…а в паре метров сбоку промелькнуло что-то блестящее, напоминающее то ли толстую змею, то ли маленького крокодила и снова над травой вздыбилась голова твари, только теперь еще она разинула зубастую пасть и вокруг шеи у нее раздулся воротник. Размером эта зараза была не больше моей руки, но размер пасти впечатлял, а уж о зубах я и вообще старалась не думать…а ну, как она ядовитая? Голова снова пропала в траве, я еще отодвинулась в сторону, стараясь выйти на открытую полянку, где она не смогла бы подобраться ко мне незаметно, но опоздала и только по счастливой случайности тварь кинулась на меня с той стороны, где конец дубинки был к ней более близок. Хрям! Челюсти впились в подставленное дерево, теперь я уже хорошо видела, что существо напоминает толстую ящерицу, только лапы у него снабжены жуткими когтями, а хвост совсем короткий и все оно покрыто блестящей шкурой. Глаза у него расширились и приобрели ярко-желтый цвет, оно вовсю дергало головой, пытаясь вытащить челюсти из дубинки, а я метнулась назад, вспоминая, где оставила топор. Сзади что-то ударило меня под колени, я споткнулась и тут же ощутила жуткую тяжесть на ноге…боже, тварь впилась зубами прямо в сапог и трясла головой, но теперь она не пыталась вытащить зубы из него, наоборот, она все крепче сжимала челюсти и сдавливала их сильнее и сильнее! Вытащить ногу из сапога не получалось, она уже была сжата как клещами, оставалось совсем немного и кожа будет прокушена насквозь…где этот топор? Неужели эта дрянь сейчас меня просто сожрет? Топора поблизости я не увидела, зато под руку попалась какая-то ветка, которой я стала остервенело лупить твари по голове, носу, глазам, словом, по всему, что могло хоть как-то нанести ей вред…желтые пуговицы с нескрываемой злостью глядели прямо на меня, но челюсти не разжимались, а в довершение всего тварь вцепилась всеми когтями в каменистую землю и лишила меня даже малейшей возможности передвигаться, подтягивая к себе сапог вместе с ней. Зашипев сквозь сжимаемые челюсти, когда я ткнула ей прямо в глаз сухой веткой, она чуть ослабила захват и я тут же дернула ногу к себе…нога подалась вместе с тварью, которая втянула когти и я шлепнулась на спину, откинув руки от неожиданности. Ветка улетела в сторону… перевернувшись на бок, я потянулась за ней… не достать, но под руку попало что-то гладкое…неужели топор? Ну сейчас я тебе устрою! Вид занесенного над головой топора озадачил вцепившуюся в сапог дрянь, она покрутила глазом и получила удар острием по затылку, но даже не подумала отцепить челюсти, даже сжала их еще сильнее…что-то сильно надавило на ногу, уж не прокусила ли сапог? Но думать было некогда, я лупила ее по голове изо всех сил, а она вдруг тоненько завизжала и засучила лапами…топор попал по желтому глазу и оттуда потекло что-то…да у нее же шкура непробиваемая, кости черепа уже размолоты, а шкура целая даже на голове, как у наших змей! Тварь взвизгнула последний раз, но челюсти так и не разжала, только конвульсивно дергались когтистые лапы, все еще пытаясь вцепиться в землю да короткий хвост бил по земле. Осторожно просунув лезвие топора между сапогом и клыками, я попыталась их разжать, но взвыла от прижатых в сапоге пальцев. Тварь побилась еще немного в судорогах, пока я дотянулась топором до ближайшей ветки и только с ее помощью удалось наконец освободить несчастную ногу. Вся поверхность правого сапога была в следах от жутких зубов, вдобавок на темно-серой коже очень хорошо виднелись белые разводы…неужели она была действительно ядовита? Лихорадочно стянув несчастную обувку, я размотала толстое полотно, с ужасом осматривая ногу со всех сторон…нет, только не это, пожалуйста…только не это… На поверхности стопы проступали сине-черные синяки, пальцы немного опухли, но никаких ранок я не нашла, как бы не выворачивала ногу во все стороны. Пронесло? Кому бы помолиться, Айди, Нейди? Обернула руку полотном и осторожно прощупала пальцем все изнутри…м-да, оставалось совсем немного сжать зубы и…вздрогнув от несбывшегося, я посмотрела на горячие капли, упавшие на руку. Дождь? На небе ни облачка… откуда? Слезы…ну зачем они теперь, когда все уже позади, я же справилась, я победила, только вот почему мне так плохо, и пожаловаться-то некому, не примут этого в Скаггарде. Знали же, что я первый раз в лес иду, а ничего не сказали, значит, эти твари здесь за опасность не считаются? А что тогда здесь опасно? Хоть к кому нибудь прислониться, кто бы молча прижал к себе и не отпускал никуда, положив на плечи надежные руки, кто бы защитил от этого мира, укрыл от подстерегающих опасностей, поддержал словом и делом…подступившие слезы защипали глаза, но они были запоздалой реакцией и быстро высохли на горячем воздухе. Все, Валерия Павловна, хватит слезы лить, надо отпраздновать маленькую победу с самой собой наедине. Спасибо Герлету за сапоги, если б не он, лежать мне в этой неприветливой земле гораздо быстрее отпущенного свыше срока…пожалуй, не грех и поблагодарить за подарок!

На жаре все начинает вонять очень быстро и во избежание налета местных падальщиков (а кто их знает, может, они и живыми не побрезгуют с голодухи!) я отрыла топором приличную ямку где полегче копалось и спихнула туда труп убитой твари, собрав еще для порядка землю с каплями крови. Засыпала и затоптала, прихрамывая на покусанную ногу. Обращать внимание на это никто не будет, вся схватка длилась недолго и сбор деревяшек никто не отменял, пора идти к повозке, пока меня не хватились…

Видать, по местным меркам Девис выбрал очень хорошее место для сбора топлива, потому что вопреки всем прогнозам повозка была набита до верха задолго до наступления сумерек и, наскоро сжевав прихваченный из крепости хлеб и сыр, мы двинулись назад по пустынной дороге, поднимая тучи пыли. Над головой стремительно пролетали птицы, свистя и чуть ли не чиркая крыльями по волосам, тянуло жаром от разогретого камня и разгоряченную кожу обдувал такой же горячий ветер.