Текст книги "И аз воздам (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 104 страниц)

Ирина Чернова
И аз воздам

Проснулась я от непередаваемых ощущений внизу живота и закрутилась под одеялом, раздираемая по Задорнову двумя желаниями: пойти в туалет сразу или до утра потерпеть? Поскольку вечером я выпила красного французского, то организм настоятельно требовал своего. Пришлось подниматься в полной темноте и наощупь искать выключатель. Да где же он, черт подери? Ладно, обойдусь, свою квартиру я знаю, как облупленную, дойду и без света… Сделав шаг в сторону двери из спальни, я со всей силы врезалась в стену, которая от удара почему-то завибрировала, как будто была картонная, и сверху посыпалась мелкая труха. Ч-черт, откуда здесь взялась стена? Со стороны окна, занавешенного плотными портьерами, раздался стук и кто-то хрипло выругался. Это что еще за фокусы?

Ощупав ладонями то, что должно было находиться на месте дверного проема, я ухватила пальцами странную туго натянутую веревку, прошлась по ней вниз и нащупала розетку. Ничего не понимаю…где же дверь?

Вернувшись к кровати, поискала выключатель над головой, щелкнула им и обомлела от увиденной картины. Желтый от старости потолок был покрыт многочисленными пятнами протечек, около окна кусок штукатурки вообще отвалился и в дыре проглядывал реечный скелет. Старые обои местами потемнели от вековой грязи и были неровно заклеены кусками газет, на которых нетвердая рука делала надписи карандашом. Рассохшийся пол вздыбился около батареи и в дыры между досками запросто могла провалиться средних размеров мышь, а окно было наполовину заколочено фанерой. Посреди потолка болтался оборванный провод без патрона, завязанный хитрым узлом. Это теперь мое жилье…я взвыла в голос от жуткой реальности, навалившейся со всех сторон, а в стенку опять заколотили с удвоенной силой.

– Пошла н…й, с…а! – заорала я в ответ и треснула кулаком в то место, где колотились. Стук прекратился, а за стеной заворчали и раздался скрип и треск рассохшегося дерева. В туалет идти все равно надо, но теперь я не усну до утра, буду ворочаться с боку на бок, хвататься за голову и слушать крысиные бои в подвале через рассохшиеся доски пола. Проклятье, чтоб они все сдохли, из-за кого я теперь здесь нахожусь!

…– Извините, вы не подскажете, как отсюда выйти на Фонтанку?

Голос, окликнувший меня во дворе, не вызвал никакого удивления. Дом, в котором я жила, был типично петербургским – проходные дворы-колодцы, боковые арки, выводящие к соседним домам, глубоко упрятанным между улицами и небольшие проходы между ними, через которые знающий человек мог значительно сократить путь к метро. Несмотря на то, что за время перестройки многие входы-выходы были перегорожены внушительными воротами и калитками, кое-какие лазейки все же оставались и по сию пору. Мой двор обладал такой же лазейкой и раньше через него умудрялись даже объезжать пробки на светофорах, когда нерадивые автовладельцы ленились закрывать за собой ворота. Излечились от этой лени все буквально за неделю, обнаруживая по утрам побитые бампера и крылья своих обожаемых иномарок. Ругани и крику было немеряно, кто-то даже видел виновников безобразия – одна и та же драная шестерка с затонированными стеклами не давала себе труда особо вписываться в узкий проезд по утрам. Владельца шестёрки – гастарбайтера-азиата – задержали общими усилиями, а ворота стали закрываться наглухо. Калитки там почему-то не сделали, но слева от ворот существовал странный проход шириной в метр, через который можно было выскочить в соседний двор, а оттуда через калитку проникнуть на столь желанную сердцу многих Фонтанку. Проход этот был абсолютно незаметен со стороны, освещения там, естественно, не было и для попавшего первый раз человека все выглядело таинственно и непостижимо – шла себе толпа на работу, зашла во двор и пропала, а ты стоишь и растерянно озираешься по сторонам в поисках черной дыры, поглотившей десяток человек одновременно.

– Видите вон ту арку? – я махнула рукой в сторону запертых створок.

– Вижу, – улыбнулся парень, – только она без калитки и на замок заперта.

Улыбка у него была удивительно обаятельная и добрая, а в голубых глазах так и искрились смешинки. Среднего для мужчины роста, то есть чуть выше меня на каблуках, одет стандартно – кожаная куртка, джинсы и кроссовки, короткий русый ежик – все это я отметила машинально, окинув парня настороженным взглядом. Главное – не сексуально озабоченный, на грабителя тоже не похож и не гастарбайтер, значит, можно не бояться.

– Слева от арки проход, оттуда попадете в соседний двор, а там в воротах нормальная калитка.

– Прохо-од? – удивился парень. – Я ж там только что стоял и никакого прохода не видел…

– Если за день не заложили, то он еще существует, – я не поленилась дойти до арки и посмотреть – куда ж он денется, родимый, да весь дом на уши встанет, если его заложат! – Вот он, ваш проход, никуда не делся!

– Спасибо вам, а то я тут заблудился… – донеслось сзади, но я махнула рукой, мол, не стоит благодарности, и поспешила домой, тут же забыв о парне.

Моя «девятка», которую уже три дня мурыжил в автосервисе сосед, была еще не готова – как выяснилось, надо было менять шаровые, подтекало масло и что-то случилось с левой фарой – она упорно отказывалась светить, а электрик заболел…словом, навалилась рутина и я опять была без колес. Комп при включении мигнул всеми лампочками и жутко загудел, как будто внутри заработал пылесос, перемежая вой щелчками и скрежетом.

– Вот дрянь какая! – я подавила в себе желание пнуть вредный процессор ногой. Такая фишка уже была и вызванный мастер пояснил, что надо менять вентилятор. Мобильный, который он мне оставил, нахально отвечал, что абонент временно недоступен и предлагал оставить сообщение после сигнала. Оставалось только включить телевизор и пить чай у самовара, как будто я уже вышла на пенсию.

– Лерка, слушай, завтра у Фатеевны именины, – с ходу начала грузить меня Ленка, как только я взяла трубку телефона, – прикупи для стола пару бутылок, ладно? У меня по дороге в садик только круглосуточные, а там, кроме палёнки, ничего нормального нет. Ты же на машине, а заготовок у тебя отродясь не водилось.

– Пока без неё, но куплю по дороге к метро. Что смотреть, коньяк, водку, виски?

– Спятила? Кто нас домой потом потащит? Вино смотри.

– Угм, – согласилась я, – какое?

– Бери две бутылки, красного и белого. Фатеевна торт притащит, вот и посидим душевно. Я огурчики принесу, мамаша намариновала, грибочки, Юлька колбаску, Вера Пална – салатик. Да, может Мишка зайдет, но он не пьет, за рулем, а вот тортики уважает, да и Фатеевне будет приятно. Она тетка с пониманием, не прогонит.

– Да мне-то что, пусть приходит, вам только повод дай встретиться!

Ленка потрещала еще о завтрашнем дне, посплетничала о девицах из соседнего отдела, которые только курят на лестнице да строят глазки проходящим мимо мужикам, пожаловалась на дочку, требующую мобильник и отключилась.

Я погладила белую блузку и села подшивать новые брючки, чтобы приодеться на завтрашние именины.

Посиделки на работе начались ровно в 18–00 и продолжались до тех пор, пока не закончилось вино. Мишка, полноватый блондин, который уже месяца три неровно дышал к Ленке, стоически просидел почти до конца, с удовольствием уплетая торт со взбитыми сливками, а под конец облизал и прозрачную крышку, собирая с нее остатки крема. Ленка на людях только пожимала плечами на его пагубное пристрастие и делала вид, что ничего не замечает и я протянула ему еще один кусок.

– Лер, спасибо, никак оторваться не могу, – Мишка с сожалением посмотрел на оставшийся торт и начал подъедать то, что лежало в моей тарелке.

– Миш, ешь на здоровье, для хорошего человека не жалко!

Было приятно смотреть, как он облизывает ложку, а Ленка втихаря показала ему под столом кулак.

– Лера, давай мы тебя до метро подкинем, – предложила приятельница, оглядываясь на своего кавалера. – Засиделись тут, меня уже Машка заждалась у мамаши, все мозги теперь вынесет, что я ребенка бросила, да еще и выпила…

– Не боись, вдвоем отобьемся, – Мишка сунул в рот еще одну ложку взбитых сливок. – Лер, жду на улице!

В вагоне было тепло, немного развезло от выпивки и холодный осенний воздух по выходу из метро я восприняла, как великое благо. Торопиться было некуда, и, когда меня окликнули во дворе, то остановилась с радостью, что появился предлог подольше оттянуть скучное возвращение домой.

– Извините, а вы здесь давно живете?

Голос показался мне знакомым и я с удивлением узнала вчерашнего парня.

– Может быть, сможете мне помочь? – смешинки в его глазах вздрогнул и заплясали, как снежинки на ветру, хотя лицо оставалось совершенно серьезным. – Понимаете, я тут ищу одного человека, точнее – девушку. Видел вот вчера, а даже имя спросить забыл, а теперь как дурак топчусь тут уже давно, замерз совсем.

– И как ваша девушка выглядит? – мне очень захотелось, чтобы он улыбнулся и парень как будто угадал мое желание.

– Как выглядит? – он посмотрел по сторонам. – У нее самые красивые в мире глаза…вы мне не верите? – и изящно поднял одну бровь.

– Почему, верю, – на улыбку было невозможно не откликнуться, такая шла от нее теплота и радость.

– Не верите, я вижу, – он погасил улыбку и его лицо моментально стало холодным и жестким. Я разочарованно вздохнула, а парень полез во внутренний карман куртки и начал там копаться. – Вот, посмотрите на нее, – он опять улыбнулся так, что мне захотелось подойти к нему и просто прислониться лицом к воротнику куртки, радуясь тому, что он стоит рядом, – правда, она красивая?

Он протянул мне небольшой предмет и на обшарпанные каменные стены побежали зайчики от попавших на маленькое зеркало ярких фонарей. – Алексей, – представился он и, по-военному, коротко кивнул головой.

– Лёшик… – протянула я, сама не зная почему.

– Точно, – обрадовался парень, и заулыбался во все тридцать два зуба открыто и радостно, – меня все так зовут! А ты откуда знаешь?

– Да не знаю я, просто само как-то всплыло. – Рука у Лёшика была холоднющая и, присмотревшись, я поняла, что он действительно здорово замерз. – Чаю горячего хочешь?

– Не откажусь, – обрадовался тот, – а то самому напрашиваться неловко, вдруг поймешь как-то не так. – Он передернул плечами под тонкой кожанкой. – Только я с пустыми руками сегодня.

– Да ладно, я все равно чай просто так пью.

В коридоре Лёшик даже присвистнул от удивления – огромный квадратный холл никто не воспринимал по его прямому предназначению, скорее он напоминал зал для танцев – лепнина на потолке была родная, дореволюционная, камин, хоть и нерабочий, но эффектный, а от роскошной мраморной полки на нем тащились все мои подруги. Из холла вели три двери – налево в маленький коридорчик, где был весь хозблок, и прямо в две комнаты с большими окнами.

– Обалдеть, как здорово! – сунулся он в камин с порога, присев на корточки и заглядывая в темное пространство дымохода снизу. – Топишь его?

– Нет, труба уже давно заложена, он просто для антуража.

Лёшик совершенно спокойно отреагировал на незнакомое слово и я решила присмотреться к нему повнимательней. Тонкий кашемировый свитер облегал хорошую фигуру, джинсы были явно не с рынка, как и ботинки без малейших следов грязи. Пахло совсем незаметно приятной туалетной водой и весь облик парня говорил о том, что он не разгильдяй и за собой следит.

– Руки где у тебя можно помыть?

Он долго грел замерзшие ладони под горячей водой и на мой вопросительный взгляд в дверной проем подмигнул и снова улыбнулся.

– Ты есть хочешь? – спросила я без особенного энтузиазма, соблюдая правила элементарной вежливости..

– А есть, что поесть? – удивился он, проходя на кухню. – Мне вообще-то все равно, что в рот бросать, хоть хлеба кусок сухого…

– Ну уж сухой хлеб я тебе предлагать не буду, – я заглянула в холодильник, оценивая содержимое, – а вот гречку могу погреть.

– Да я же сказал, что мне все равно, что есть, – Лёшик элегантно сел, закинув ногу на ногу, – не из королевского дворца сюда свалился.

– Гречкой, говорят, и короли не брезговали, – порезав лук, я кинула его на сковородку, – сосисок нет, не держу.

– Между прочим, я представился тебе еще во дворе, а ты мне так и не сказала, как тебя зовут, – парень, склонив голову, откровенно рассматривал меня сверху донизу, не скрывая любопытства и восхищения. – Тебе очень идут эти маечки, сразу видно, что спортом занимаешься и талия на месте. Так все же, как тебя зовут?

– Валерия, – поежившись под его пристальным взглядом, я повернулась к плите. Спортом я не занималась, считая излишней роскошью выкладывать деньги на модный фитнес, но с успехом восполняла его отсутствие долгими пешими прогулками, плаваньем по возможности и необходимым минимумом наклонов-приседаний, которые позволяли поддерживать себя в нужной форме.

– Ва-ллерия, – как-то особенно произнес Лёшик, делая ударение на букву «л», – красиво и тебе подходит. Римское имя, так звали одну из жен императора Клавдия. О ней писали, что она была потрясающая красавица, одна из первых начала завлекать мужчин различными прическами и афродизиаками, приготовленными на основе восточных смол и благовоний. В то время не было таких духов, как сейчас, они делались в виде мазей и применялись везде, где только можно. Представляешь, какой шел аромат от богатой да еще красивой женщины, когда она шла по улице? Валерия была знаменита тем, что в ее дорожном несессере хранилось уйма таких духов, которыми она завлекала мужчин. Ты что там творишь? – парень принюхался и вытянул шею, заглядывая на кухонный стол. – А яйцо зачем?

– Для каши, так вкуснее будет, – я была порядком удивлена рассказом Лёшика о Валерии Мессалине и не сразу откликнулась на вопрос.

– Ух ты, – удивился он, – я-то думал, что ты просто сухую гречку мне дашь, а ты там что-то потрясающее творишь…сейчас умру, захлебнувшись слюной!

– Подожди умирать, – сунула я ему тарелку, – ещё время не пришло. Лучше поешь, пока горячее.

Каша ему понравилась и он все доел до конца, только почему-то ел ее не ложкой, а вилкой. Когда тарелка была уже пуста, он вылизал её дочиста и обезоруживающе улыбнулся.

– Понимаешь, я не привык оставлять что-то, а тем более у тебя так вкусно получилось, что не сдержался, – смущенно объяснил он, отодвигая от себя тарелку. – Мне отец всегда говорил, что нельзя хлеб выкидывать, нельзя еду оставлять – люди вырастили, приготовили, а если недоедать и выбрасывать остатки, то это неуважение к чужому труду. Как с детства вдолбили, так я даже горелые корки не могу бросить. Дед у меня еще блокаду помнит, хоть и малой был совсем, так от его воспоминаний я хлеб ценю выше всего. Любишь черные горбушки с солью?

– С майонезом и чесноком, – я налила чай и села напротив. – И с соевым соусом.

– А я с солью люблю, особенно когда на компе сижу – сгрызть могу сколько угодно! Но только горбушки, мякиш это уже не то.

– Горбушек у меня нет, могу предложить печенье.

– Да спасибо, не надо. Я уже согрелся, поел, чего еще человеку надо? Ладно, погостил, пора и честь знать. А ты так поздно домой всегда приходишь?

– Нет, сегодня наша начальница отмечала свои именины, вот и засиделись на работе. Обычно я раньше прихожу.

– Лера, телефончик продиктуй, – Лешик достал трубку и начал жать кнопки, приготовившись записывать, – и домашний и мобильный. Если не хочешь давать, то так сразу и скажи, я понятливый.

– Да записывай, мне не жалко, – я налила еще одну чашку чаю и села напротив, похрустывая печеньем.

Лешик забил номера в сотовый и поднялся, прихватив свою пустую чашку. Подошел к раковине, налил немного воды из-под крана и выплеснул ее в туалет.

– Там же чаинки, – пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд, – засорят раковину. Проводишь меня до дверей?

Пока он одевал кожанку и орудовал ложечкой для обуви, я стояла, прислонившись к косяку и поеживаясь от холода, которым тянуло от входной двери.

– Здесь перегородка нужна, – Лёшик разогнулся, отложив ложечку, и осмотрел дверь. – Так и простудиться недолго, а с перегородкой теплее будет. Дверь, кстати, заглублена в стене, вид холла не потеряется, а утеплить надо бы обязательно. Камин точно заложен? А то он воздух сосет, никакое отопление не поможет. Все, Лер, я пошел, – он легонько щелкнул указательным пальцем мне по носу и улыбнулся так, что напомнил мне Чеширского кота.

Шаги на лестнице уже давно затихли, а я все еще стояла у косяка, радостно улыбаясь и вспоминая Лёшика.

Ханжой и синим чулком я не была никогда, но серьёзные отношения с мужским полом как-то не складывались еще с института. За все время учебы никто из парней не оказывал мне никаких знаков внимания выше товарищеских, а проявлять первой интерес к кому-то я считала недопустимым и навязчивым. Вне его стен знакомства случались, но постепенно сходили на нет через пару-тройку встреч. Обычная история – те, кто интересовались мной, не вызывали никакого отклика у меня и мы разбегались в разные стороны без особых взаимных претензий к друг другу. После института жизнь пошла в более жестких рамках – находясь целый день на работе, общаешься исключительно с сослуживцами и клиентами, но это уже совсем другая категория. Как водится, случился роман с мужчиной из числа последних – мы повстречались в общей сложности почти три месяца. Две недели ухаживаний, постель, неделя эйфории и два месяца на раздумья – основательно взвесив все факторы я с трудом нашла в себе силы порвать эти отношения. Мой кавалер был женат, имел дочь школьного возраста и обабившуюся жену, чем и объяснял свое охлаждение к семейному очагу. Но это было на словах, а что стояло за ними – большой вопрос. Желания что-либо менять в своей жизни я у него не замечала, так, одни разговоры, а делить его всю оставшуюся жизнь с кем-либо мне было не под силу. С тем и разошлись.

Лёшик позвонил мне на трубку в обед, узнал, где я работаю и предложил встретиться вечером на Техноложке.

– Погода сегодня не ахти, но можно и не гулять, а посидеть где-нибудь в кафе. Жду!

Трубка пропищала отбой и до конца работы я пыталась решить вопрос – надо ли еще подкрашиваться или обойтись только тушью для ресниц? Ленка на этот вопрос окинула меня оценивающим взглядом и пожелала добавить немного румян, а Юлька – сделать стрелки для глаз.

– Они у тебя и так большие, а сейчас модно удлинять разрез, – протянула она флакончик с подводкой и черный карандаш. – Выбирай, что надо!

– Зачем Лерке стрелки, у нее и так тени красиво лежат, – настаивала на своем Ленка, – а без румян коричневых она бледновата будет! И левый глаз подправь, там гуще получилось.

– Тьфу на вас, – я совсем расстроилась и потерла глаз пальцем, отчего он стал чесаться. Защипало, потекли слезы и пришлось вообще смыть все, а потом накрашиваться заново Юлькиными тенями. Получилось некрасиво и я расстроилась еще больше, но отказаться от свидания с Лёшиком уже не могла – его номер не определялся сетью, да и я сама не хотела этого.

Парень меня не разочаровал – его необыкновенно теплая и радостная улыбка осветила все вокруг, заулыбалась стоящая рядом с ним пожилая дама в шляпке с вуалью, а уж когда он протянул мне узкий длинный сверток с одинокой хризантемой и поцеловал руку, то на нас стали обращать внимание все вокруг.

– Пойдем на улицу, – он подхватил меня под локоть, – ты великолепно выглядишь, на тебя смотрели все, кто стоял у эскалатора, – сказал он вполголоса, когда мы уже вышли на Московский проспект. – Предлагаю погулять, пока нет дождя, а потом можно зайти куда-нибудь посидеть. Ты согласна?

Гуляли мы до тех пор, пока не стало совсем темно, болтая о самых различных вещах. Лёшик оказался вполне эрудированным парнем, без умолку не трещал, слушал внимательно и вел себя вежливо. Что еще может быть надо одинокой девушке двадцати девяти лет от роду, не обремененной семейными заботами?

– Пойдем, посидим в кафе? Ты, по-моему, замерзла, – заботливые слова были приятны и грели душу.

– Пошли, если попадется по пути недорогое, но мне завтра на работу рано вставать, а до дома еще доехать надо, – озабоченность, с которой я проверяла время на экране мобильника, от него не ускользнула.

– Тогда поехали к тебе сразу, – принял решение Лёшик. – Мне тоже завтра рано вставать.

Встречались мы не каждый день – он работал в автосервисе и частенько задерживался по вечерам на работе, зато звонил мне постоянно, живо интересуясь моими делами за день.

– Лер, едва до дома доехал, рубит меня по-черному, – рассказывал он, а я представляла себе его необыкновенную улыбку и разговаривала с ним по трубке исключительно с закрытыми глазами, – лоха одного притащили на эвакуаторе. Денег до фига, тачка у него новье, весь распальцованный такой, а ездить на автомате толком не научился. От столба отскребали, дурака. Газанул на левом повороте, думал, что проскочит раньше всех, а автомат долго думает…вот мы и получили его тепленького. Хорошие бабки светят, если постараемся! Менты и те репу чесали, как это он умудрился так лихо со столбом поцеловаться? А у тебя что было за день?

– А у нас рутина одна, каждый день одни и те же накладные, только люди разные. Хотя я уже многих в лицо знаю, они не первый год к нам ходят. Кто-то улыбается всегда, а другие наоборот, такие мрачные, как будто бабушку любимую похоронили. Посмотришь и плакать хочется!

– Плакать не надо, это пусть они с мрачными рожами ходят, – утешал меня Лёшик. – Завтра первый снег обещают, день жестянщика будет. Работы сразу прибавится. Твою девятину надо посмотреть?

– Колеса надо менять, – вспомнила я запланированную покупку, – шиповку покупать собиралась новую.

– Отлично! – обрадовался Лёшик, – в выходные и поедем за резиной. Не будешь же ты свои колеса сама таскать?

– Да они не тяжелые, я их по одному совершенно спокойно перетаскиваю, – уверила я. – Одену ботинки, куртку погрязнее и все путем, не впервой.

– Лер, слушай, кто из нас мужчина, ты или я? – в голосе Лёшика прозвучала обида и от его слов внутри стало неожиданно тепло. – Никаких тасканий, ты одеваешь каблуки и выглядишь на пять, а я занимаюсь колесами. Кстати, посмотрю, как еще они на шинке перебортируют, а то балансировку сделают плохо, разлетится твоя лайба раньше времени.

Поездка в магазин за колесами состоялась в субботу. Немного подмораживало, но Лёшик мастерски выводил машину из заносов и я подозревала, что он делает это исключительно рисуясь передо мной. На большой площадке перед «Колесом» я вышла, а он газанул со всей мочи и «девятка» описала точный круг передними колесами, с центром на задних.

– Это как ты так исхитрился? – глядя на улыбающегося Лёшика, я притопывала ногами.

– Понравилось? Хочешь, поедем на учебную площадку, я там тебе еще кое-что покажу! Автомобильный слалом будет, – он потянул меня под руку к дверям магазина. – Пошли выбирать новую обувку, пока народ не набежал.

Парень полностью отстранил меня от выбора шиповки и выбирал резину сам, рассматривая рисунок протектора. Сегодня он был в грязной куртке и самозабвенно таскал старые колеса на станок, рассматривая, как шинщик скидывает старую резину и делает балансировку новой. Потом сам поменял мне летние колеса на зимние, снёс снятые на помывку и закинул их назад.

– Ну все, дело сделано, летай дальше, – весело сказал он, вытирая руки. – На новой резине сама поедешь? В твою страховку я не вписан, так что отбрехаться не удастся. Кстати, у тебя масло подтекает, – присел он у капота, – капли видишь снизу? Смотри, когда отъезжаешь с места, что под днищем. Ну, и машину обходи вокруг, а то козлов полно, стукнут и свалят, а ты ремонтируй за свои деньги. Смотри, у тебя на крыле царапина, – ткнул он пальцем в небольшую потертость.

– Да она маленькая совсем, даже грунтовка не содралась, – я посмотрела на крыло и прикинула, стоит ли затеваться с покраской.

– Лер, это же наш автопром! – возмутился Лёшик до глубины души. – Не успеешь оглянуться, ржавчина пойдет, а потом будет легче поменять крыло, чем закрасить сейчас эту царапину. Хочешь, я сам займусь твоей машиной? Отгоню ее к нам, а там ребята подмогнут. Что сам сделаю, что они…ты подумай, они дорого не возьмут, я тем более без денег тебе помогу. Ну, как?

– Я ведь без машины останусь, – нерешительно замялась я в разговоре. – А где твой сервис, далеко?

– Да у черта на куличках, – неопределенно махнул рукой Лёшик. – Туда без колес не добраться. За аэропортом в Ковалёво, знаешь такое место? Там частный сектор, гаражи. Нам аренда в копейки обходится, зато наличкой больше денег имеем. Слушай, – он неожиданно изменил тон, – а может, ты боишься, что я угоню ее и разберу на запчасти?

Действительно, это была основная причина, по которой я не хотела доверять Лешику машину, но говорить ему об этом было очень неудобно. Все-таки мы с ним знакомы только месяц и рассказов о кидалах я наслышалась ровно столько, чтобы не переступать природную осторожность лишний раз. Может, моя машина и не стоила дорого, но для меня это была значительная сумма и терять ее я не собиралась ни под каким предлогом.

– Лер, так давай решим эту проблему по-другому, – оживился парень после недолгого раздумья, – я тебе пригоню свою машину, а ты мне отдашь свою для ремонта.

– Как это пригонишь мне свою? – в бастион осторожности был вбит первый клин. – У тебя есть машина?

– Конечно, есть, – усмехнулся Лешик. – Надо же мне как-то на работу ездить, да по девочкам! Ну как, будем меняться? Тогда делай мне копию прав, а я тебе свою копию дам, впишем друг друга в страховки, распечатаем доверенности, чтобы только подписать потом и завтра…нет, в понедельник, я тебе подгоню свою машину к твоей работе. Раньше не успею, извини.

– А…что у тебя за машина? – осторожно спросила я. – Я с ней управлюсь? У моей зажигание все время сбивается…а еще дверь не открывается левая задняя…

– Посмотрим…послушаем…повертим… – тоном Вячеслава Невинного из комедии «Берегись автомобиля» ответил он. – А машина у меня… – он задумался и необыкновенно радостно улыбнулся, – сама увидишь, когда приеду!

В понедельник утром ударил приличный морозец и моя лайба никак не хотела заводиться, рыча и фыркая на весь двор. Похоже, что в список ремонта придется добавлять еще и стартер, полезла в голову неприятная мысль, но вредный механизм наконец смилостивился и, выдав клубы белого ядовитого дыма, заурчал мотором. Печка работала плоховато, но с левой стороны обогрев все же шел и лобовое стекло быстро очистилось, а вот омыватель замерз намертво. Пожелав самой себе хорошей дороги, я поехала на работу.

Стоянка у нашего бизнес-центра была достаточно большая и машин на ней было полно. Сам БЦ когда-то проектировался длинным унылым производственным корпусом, который за годы перестройки успел прорасти деревьями и помойками, а потом вдруг ожил и превратился в приличное офисное здание длиной метров в двести, вдоль которого и шла парковка. На мой взгляд, очень удобно – заехал и двигай себе не торопясь, пока не наткнешься на свободное место. Нет места – выехал, развернулся и опять заехал, пока не освободится жизненная ниша для твоей машины. В основном там стояли иномарки и, проходя вдоль блестящего ряда, я рассматривала их багажники и капоты, представляя себе, что когда-нибудь я тоже приобрету себе подобную машинку, маленькую и удобную. Не то, что я была снобом по жизни, но вид высоченных блондинок в умопомрачительных шубах и с метровым маникюром, вылезающих из навороченных джипов и спортивных болидов, кусал, как муравей в лесу – не очень долго, зато обидно. Понятно, что «Туарега» или «Кайена» ни одна из них не купила на свою зарплату, но женская природа брала свое и, чтобы не расстраиваться попусту, я отворачивалась в сторону или старалась не фокусировать зрение на них вообще. Моя «девятка» смотрелась среди них, как Золушка, но я утешала себя тем, что я сама заливаю омыватель и проверяю уровень масла, во-время гоняю машину на сервис и при необходимости могу доехать без сцепления и на галстуке. Многие из тех, кто ездили на роскошных авто, не знали даже, как открыть капот.

Лёшик позвонил за пять минут до конца работы и сообщил, что стоит внизу и ожидает меня с нетерпением.

– Давай, спускайся, я ж еще должен с тобой покататься вокруг, чтобы ты поучилась немного, – радостно сообщил он. – Долго тебя еще там мурыжить будет твоя Фатеевна?

– Нет, уже заканчиваем, – бросила я последний взгляд в экран компа и закрыла программу. На экране опять стояла заставка в виде солнечной долины, над которой пролетали облака и сама долина была покрыта сочной зеленой травой. Подобные пейзажи показывали по телевизору в передаче про Новую Зеландию и они надолго врезались мне в память.

– Привет! – парень сидел в холле и блондинистые девицы маршировали мимо с равнением в его сторону. – Пошли, будешь сейчас загадки отгадывать! Отгадаешь, столик ваш, а не отгадаешь – век меня помнить будешь, не будь я Добрый Ээх! – с завыванием закончил он и очередная длинноногая блонда, облизнувшись, посмотрела ему вслед.

И откуда он узнал, что я так люблю этот мультфильм?

Путешествие по рядам иномарок было долгим. Как и всякий автомобилист, я запоминала машины, которые попадались мне на дорогах и стоянках, но помнить все, естественно, не могла. Лёшик шел вдоль парковки с видом заговорщика и говорил только изредка «холодно» и «теплее», когда я пыталась угадать, на чем он приехал. Огромные «эксплореры» и «парфиндеры» я отмела сразу, потому что хорошо знала их хозяев, мимо DMG с кузовом тоже прошла совершенно спокойно, ибо глупо пригонять мне подобного монстра в крохотный петербургский двор. Опасения вызывали крошечные «смарты» и «микры» – в курилке говорили, что по безопасности они где-то на уровне нашей «Оки», хоть и не имеют проблем с парковкой, но рядом с ними тоже было «холодно» да и представить Лёшика за рулем подобной букашки я никак не могла. Не по нему кабриолет… Для выбора оставались только седаны среднего класса и угадывать, который из них предназначен мне, можно было до морковкина заговенья.

– Лёшик, я же замерзну тут, как мартышка в Сибири, пока пойму, какая из машин – твоя! Честное слово, я рада, что у тебя не «Запорожец» и не «Москвич-412», но сделай одолжение, пискни сигналкой, – попросила я парня.

– Замерзла? – участливо спросил он и приобнял меня за плечи. – Ладно, раз… два… три…смотри!

Машина, которая приветливо мигнула фарами, была ни чем иным, как спортивной «Ауди» ярко-красного цвета и я озадаченно покосилась на Лёшика, который торжественно поднял руку с ключами вверх. Да-а, наверное, я смотрелась круглой идиоткой, когда боялась доверить ему свою «девятку». Его машина стоила на порядок больше моей, не считая резины, дополнительных фар и тюнинга. Мой вид был настолько растерянным, что парень засмеялся, открыл водительскую дверь и почти силой затолкал меня вовнутрь, а сам уселся рядом, откинув спинку кожаного кресла.