Текст книги "И аз воздам (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 104 страниц)

За два дня весь берег был прочесан так тщательно, что, по словам Дрена, «между аграми можно теперь хоть на повозке ездить», так все было утоптано и убито. Ямы со смердящим содержимым завалили и все с облегчением встретили наползающие со стороны дальних серых гор дождевые тучи. Дождь прибил пыль, дал возможность легче дышать, вдоль дорог и на всех полянках зазеленела свежая трава, а мутные ручьи текли сверху вниз, наполняя грязной водой все ложбинки и русла. Дожди здесь были сильные, но короткие и местное солнце быстро высушивало все, до чего могли дотянуться его лучи.

Выйдя утром во двор, я сунулась в повозку, но Трины и Девиса там еще не было, стало быть надо набрать с собой воды, пока они где-то ходят! Вечно эта Трина болтает до последнего, как будто навсегда уезжает, а не до вечера…где ее только черти носят? Воду я пристроила получше, три ломтя хлеба с сыром бросила рядом в узелке и прилегла на солому, моментально задремав. Придут, разбудят…

Телега подпрыгивала на камнях, но я не слышала привычных перешептываний моей парочки и удивленно подняла голову…поссорились, что ли?

– Сегодня меня с тобой послали, – недовольно поджав губы, сообщила Перта, пристроившаяся рядом на соломе, – Трина утром ногу подвернула и сразу никому не сказала, а она опухла вся и синяя стала…Девис не захотел без нее ехать, Вирата послали с нами. Он помоложе будет, а Девис всю дорогу ему рассказал, где надо сворачивать, чтоб попусту не лазать по склонам. Ты чего, недовольная, что Девис не поехал?

– Да мне все равно, кто с нами едет, – объяснять, почему я ездила только с этой парочкой, Перте бесполезно, придется мне сегодня обойтись без купанья и отдыха на озере. – Хорошо бы дров набрать побыстрее да вернуться, а то вдруг дождь нас в дороге застанет!

– Ну и что, подумаешь, дождь, – встрял в разговор Вират, – не сахарные, не растаете! Ехать тут недалеко, вдоль дороги походите и наберете до верха…тучи уже все унесло, чтоб вы знали, здесь ночью хороший ливень был, вон как по дороге все летело-то, – ткнул он рукой куда-то в сторону. Ну да нас это миновало, а до гор все небо чистое. Разве что к ночи опять соберутся облака, так мы уже в Скаггард вернемся!

Перта переместилась ближе к солдату, занудно вещая о том, как надо правильно сушить дрова, а я опять легла на солому, пытаясь поспать до прибытия на место. Телегу то и дело дергало, спать не получалось и я выглянула за борт, пытаясь понять, где мы едем.

– Вират, – пейзаж мне был незнаком и я основательно всполошилась, почувствовав, что повозка как будто и не поднимается нисколечко, – а куда мы едем-то? Девис правил все время наверх, там еще развилка была, так он влево уходил, а мы почему-то опускаемся…что он тебе про дорогу говорил?

– Что надо, то и говорил, – мужик даже не подумал оглянуться, трясясь на своем месте, – что я, не в состоянии запомнить ничего? Сказал про развилку, я и свернул налево, а ты лежишь и лежи себе, коли делать нечего! Ишь, умная какая выискалась, из телеги путь показывать! Да я, коли хочешь знать, никогда еще не заблуждался, где бы ни шел…и что тебе все неймется, не туда поехали, не то сделали, вверх или вниз…тьфу, надоела!

– Послушай, – твердой уверенности в собственной правоте у меня не было, а вдруг я действительно не помню дорогу именно в этом месте, – но мы с Девисом все время поднимались, когда повозка пустая была, а потом спускались, нагрузив ее доверху. Так и везти легче и лошадь не устает…

– Рия, да не лезь ты к мужчине, – вступилась Перта, – он сам разберется, куда ему править! Ну приедем в другое место, там что, стволов не будет? Так повернем назад, верно? – последнее явно относилось не ко мне и я не стала спорить с обоими, положившись на их мнение. Чего тут копья ломать, будем в другом месте собирать, раз уж так вышло.

Вылезая из повозки, я огляделась вокруг и пожалела, что не настояла на своем – Вират явно свернул не туда и мы действительно спустились много ниже того уровня, где были когда-то с Девисом. Заросшие лесом склоны поднимались ввысь и вдоль дороги было местами даже сумрачно, если туда падала тень. Упрямство сопровождающего нас солдата привело к тому, что собирать хворост нам придется очень долго, таких залежей, как показывал Девис, здесь и не лежало. Признавать свою ошибку Вират не захотел, только отвел повозку в сторону на небольшую полянку и, подхватив топор, пошел махать им во все стороны, подрубая длинные ветки кустарников.

– Вират, нам бы что посуше надо собирать, чтоб лучше горело, а это же для дров не пойдет, – попыталась я воззвать к нему, но в ответ получила очередную отповедь, из которой следовало, что проку от меня ноль, а он знает все хорошо и без лишних указаний. Спорить не хотелось и я пошла вдоль дороги, выкидывая на нее подходящие стволы, чтобы собрать их на обратном пути. Труд был не сизифов, но настолько низкопродуктивен, что не вызывал ничего, кроме раздражения на все. В зарослях вдоль дороги с шумом падали тяжелые редкие капли с листьев и веток, где-то журчала вода, пробивая себе дорогу и между деревьями поднимался редкий туман, хорошо видимый в солнечных лучах. Налетающий время от времени ветерок развеивал его облачка, но влажность все равно чувствовалась здесь очень хорошо и скоро от нее отяжелели сапоги, а штаны и скила неприятно захлопали по рукам и ногам. Волосы тоже обвисли и хвостик шлепал по спине, а на лоб то и дело сползали капли. Полдня уже здесь крутимся, а даже половины не набрали! Если же еще присовокупить сюда расстояния, которые лично я протопала ради этой жалкой кучки в повозке…ноги гудят так, хоть выбрасывай…хоть присяду да передохну немного.

Вират и Перта моментально пристроились рядом, тыкая друг друга и поучая по ходу дела. От их препирательств стало откровенно тошно и я задремала, привалившись к колесу. Задремала… телега дернулась и впереди всхрапнула лошадь, нетерпеливо переступая копытами. Что-то выдернуло меня из сна, несколько секунд я соображала, что произошло, а потом услышала глухой низкий рев и подскочила на месте, осматриваясь по сторонам.

– Вират, – затрясла я солдата, лежащего рядом на траве, – очнись, ты слышишь? Это что такое…Вират, да проснись же, мать, ерш, чтоб тебя!

– Да Нейди знает, что там делается, – проворчал он, тряся головой, – шумит, вроде, что-то…

– Что шумит, я и сама слышу, – отбегать далеко я побоялась, поэтому стояла, прислушиваясь к странным звукам, – нам-то что делать? Может, назад поедем? Сколько наберем по дороге, столько наберем…не по себе мне здесь что-то!

Выслушивая очередную отповедь о трусости женского пола, мы с Пертой помогли повернуть повозку в обратном направлении и лошадь потянула ее вверх по дороге, подталкиваемая двумя единицами женской силы. Идиот, ведь говорила же ему, не надо вниз уезжать! Шум и гул становился все сильнее, на какой-то момент он как будто затих, но потом усилился и от этого звука становилось очень страшно. Дорога делала поворот, лошадь вдруг заупрямилась и Вират никак не мог заставить ее двигаться вперед, а шум все нарастал и нарастал. Перта не выдержала и пошла вперед поглядеть, что ждет нас там, за выступающим каменным лбом, хлопая по ногам влажным отяжелевшим подолом. Пока солдат успокаивал нашу скотинку, девушка ушла почти за камень, а я воспользовалась передышкой и стала рассматривать спускающуюся вниз дорогу, оставшуюся за спиной.

– Вират! Рия! Спасайтесь, – вид бегущей Перты с вытаращенными глазами потряс меня не меньше, чем неизвестный звук, – там…там…

– Да что там тебе почудилось? – недовольство Вирата, усмиряющего лошадь, перло во все стороны, – кто там тебя караулил?

– Дурак! – завизжала она, – там вода и грязь несутся сверху, камни, деревья…дороги не видно! Сейчас все сюда хлынет, бежать надо повыше, а то убьет нас!

Больше препираться, надо отдать ему должное, Вират не стал. Шум становился все ближе и сильнее, но он уже обрезал все ремни и потащил за собой упирающуюся лошадь, бросив повозку с дровами посреди дороги. В этом месте склон был куда более пологий, чем в других и он тянул лошадь, заставляя ее подняться на уступ, а за ним следом полезли и мы, держа в руках топоры. Рев достиг своего апогея и на дорогу хлынул грязный поток, несущий горы мусора и камней, смыл участок под нами и понесся вниз, сметая все на своем пути. Мы едва успели спастись…

Наступили сумерки. Напор воды уже спал, оставляя на своем пути завалы мусора и грязи, и мы решились спуститься на остатки дороги, то и дело дергаясь от странных звуков со всех сторон. Ноги по щиколотку утопали в жидкой каше, повсюду лежали переломанные деревья и камни, через которые с трудом можно было перелезть. Саму дорогу в этом месте наполовину смыло бурным потоком и в промоину сочился грязный ручеек, низвергаясь чуть ли не на голову с каменного лба на повороте дороги.

– Ну-ка, стойте тут, – Вират подумал и ткнул повод в руки Перте, а сам пошел вперед, – посмотрю, как там пройти с лошадью. Повозку-то смыло, – он посмотрел вниз под обрыв, сплюнул и помянул дейтов.

– Тихо, тихо, хорошая моя, – Перта поглаживала лошадиную морду, поглядывая то вслед Вирату, то задирая голову кверху, – нам еще домой возвращаться…тихо, тихо, милая…

Солдат вернулся так быстро, что ожили внутри самые нехорошие предчувствия и в ответ на вопросительный взгляд он только покачал головой, разом потеряв свой самоуверенный вид.

– Нету…дороги там нету. Снесло все, даже без лошади не пройти.

Перта ахнула и прижалась к лошади, а Вират забрал у нее поводья и погладил животное по шее, не глядя на нас. Наверху пронесся порыв ветра, лошадка вздрогнула всей шкурой и он начал ее успокаивать, по-прежнему стоя к нам спиной. Сырость пробирала до костей и я потерла озябшие плечи, ожидая, пока будет принято хоть какое-то решение.

– Темнеет уже, здесь мы не пройдем, – мужчина повернулся и пошел вниз по дороге, удаляющейся от ставшей мне уже родной крепости. – В обход идти надо, другого пути нет. Чего встали-то, ждете приглашения?

– В обход…это сколько идти? – первая очнулась Перта. – Ты ходил здесь, дорогу знаешь?

– Нет тут дороги, – лошадиный зад уже маячил впереди и я припустила за ними следом, подхватив топор поудобней. – Авось, до темноты отойдем подальше да заночуем, где посуше, а с утра пойдем в обход по низу. Айди будет милостива, выберемся. Пошли, девки.

Тяжело капали отовсюду остатки влаги, журчали мутные ручьи, вокруг валялись подмытые деревья, но грязевые потоки больше нас не настигали и, когда совсем стемнело, мы пристроились у подножия каменной стены, стащив под себя подходящие стволы – не на мокрой же земле сидеть! Лежать никто и не думал – земля настолько пропитана водой, что без огня делать это невозможно…да и с огнем тоже.

Утро началось с серых туч, закрывших все небо до горизонта и короткого дождя, вымочившего нас от души. Налетел ветер и Верна кое-как подсушила окружающий мир, но у самой земли все по-прежнему оставалось пронизывающе влажным. В поисках минимально открытой полянки, где можно было бы хоть немного согреться под теплыми лучами, мы побрели по мокрому лесу, предоставив выбор пути Вирату. Из-за лошади приходилось идти так прихотливо, что я уже через десять минут не смогла бы сказать, в какую сторону мы вообще движемся. Солдат же, услышав мои сомнения посмотрел по сторонам и уверенно заявил, что идем мы в сторону крепости правильно, разве что немного забрали влево, но это не беда, лишь бы нас не накрыло очередным потоком сверху. Про это он мог бы и не говорить – после увиденного на дороге каждый отдаленный шум заставлял прислушиваться и быстрее переставлять ноги. Ох, и погано же ходить по здешним местам…Мы точно идем правильно или нас просто успокаивают? Чувства направления у меня не было никакого, куда ведут, туда и пойду, даже спрашивать не буду, по каким признакам определяют это самое направление. Хватит того, что ноги переставляю да еще Перту чуть ли не на себе тащу, а то она совсем расквасилась. Пройдет немного – сядет, поднимается так, как будто ей не двадцать два, а все восемьдесят. Тяжело, не спорю, но идти-то надо, никто за нами сюда не придет!

По дороге Перта то и дело принималась скандалить, требуя, чтобы Вират дал ей сесть верхом на лошадь. Слушать ее не было никаких сил, но тащилась она все медленнее и я поддержала ее просьбу. Солдат сперва поогрызался, но видя, как она идет сзади, тяжело дыша и едва переставляя ноги, сжалился над ней и теперь приходилось еще более тщательно выбирать дорогу.

К середине дня дошли до высокого сухого места, где белел среди растительности гладкий большой камень, нагретый солнцем. Повалились на его теплую поверхность, даже не оглядываясь друг на друга, легли и затихли, провалившись в дурную дремоту. Правда, Вират посвистел оглушительно, но никто не отозвался. Несмотря на его упертость по всем вопросам, я почему-то верила, что он выведет нас к Скаггарду. Мы с Пертой ему здесь не помощники.

Крюк, видимо, затянулся и в сумерках мы опять оказались в очередном распадке с влажной землей и гулко падающими каплями. Ни огня, ни еды…

Лошадь взбрыкнула и заржала, а где-то рядом раздался заливатский свист, от которого пошли мурашки по коже. Разбойники? На свист ответил Вират и спустя некоторое время к нам выкатилась еще одна живописная группа, охая и стеная по ходу дела. М-да, мы не одиноки…

– Здорово, Вират! Кто это с тобой? А-а, вижу, Перта…Рия…не повезло вам! – ухмылялся Герлет, вышедший на нас со стороны болот. – Откуда вас принесло…за дровами, что ли, вниз поперлись? Кто же после дождей по низам ходит? – ткнул он Вирата и тот начал возмущенно доказывать, что шел туда, куда послал его Девис, никуда не сворачивая.

– Девис? – еще раз переспросил Герлет, – у него что, совсем с головой плохо стало? Куда он вас направил…Рия, ты-то не первый раз уже ездишь здесь, что, не могла по сторонам посмотреть?

– Дык как сказал Девис, держать влево, – опять завозмущался Вират, тыча правой рукой в ведомом только ему направлении, – так я и держал, неча тут меня строить!

– Куда-куда ты держал, – Герлет хлестким ударом заставил опустить вытянутую перед своим носом грязную руку, – где у тебя лево, ну-ка покажи!

– А то ты не видишь, – огрызнулся Вират, отступая подальше на всякий случай, – что я, зря машу?

В ответ солдат получил незамедлительный тычок в ухо, но больше спорить не стал, втянув голову в плечи и стал потихоньку отступать к спасительной лошади, намереваясь спрятаться за ней от справедливого возмездия.

– Учи, дурак, где право, а где лево! И откуда только такие берутся, – получил вдогонку Вират, – ладно, что живые остались. Куда шли-то?

Рассказ о смытой дороге особого интереса у Герлета не вызвал, как и наше дальнейшее передвижение по лесу. Сам он возвращался с обхода еще с тремя солдатами и они попали под грязевой поток, несшийся с гор. Спаслись все, только один из солдат сломал ногу, неудачно спрыгнув с камней и они тащили его по очереди, пока не наткнулись на сломанную повозку с мертвой лошадью.

– Повозка харузская была, не из крепости, – мужчина присел на поваленный ствол, где уже примостились вышедшие с ним люди – пожилая пара и молодая женщина с девочкой лет трех, – я своим сказал, чтобы шли вперед, а сам поднялся вверх, откуда поток шел. Раз повозку разбило, то где-нибудь люди могли остаться…ну вот и вышел на них. Из соседнего айла возвращались, да не успели до Шаюма добраться. Подождали бы пару дней и доехали бы спокойно, – бросил он через плечо пожилой паре, – как будто не знаете, что после дождей в горах бывает!

– Спешили мы, – смуглая худая женщина в харузской одежде и низко повязанном платке, из-под которого выбилась длинная черная коса, устало прислонилась к плечу мужа, седеющего шатена с голубыми глазами, – внучка заболела, лечить ее некому было там, а в Алтеке жрецы Айди есть, они бы помогли. Фадира и так вся извелась с ней, да родня ее не отпускала, мол, ничего опасного у девочки, полежит и пройдет все. Мы-то в гости приехали к ней, проведать, а тут такое несчастье… ну и решили сразу же отвезти ее с ребенком в Алтек. Думали, успеем…А вы все из Скаггарда будете?

– Оттуда, – Герлет оглядел всех на поляне, – до крепости дойдем, не так далеко осталось. Мирам, ты самая старшая здесь, вдобавок босиком, бери внучку – приказал он харузке, – и садись на лошадь, так быстрее будет. Вират, хватит лежать, Рия, Перта, подымайтесь, нам до темноты надо выйти отсюда куда повыше. Пошли за мной!

Недовольно засопела Перта, лишившаяся лошади, но спорить со старшим в отряде не посмела, только зло поглядывала на семью, лишившую ее удобств передвижения. Несмотря на некоторую обузу в виде больного ребенка и пожилой женщины, я все равно была рада, что мы натолкнулись на Герлета с Марком, как звали бывшего солдата, мужа Мирам. Трое бывалых мужчин это уже сила, на которую можно опереться по дороге, что бы там не случилось!

Прилегли на ночлег на более менее сухом склоне, пожевав кисловатые желтые плоды, которые набрала Мирам, походив вдоль склона. Воду обнаружил Марк, расковырявший трещину в камне.

– Пейте, это чистая, не то, что по земле течет, – подставил он ладони тонкой прозрачной струйке, – эта из-под земли пробивается! Мирам, ты как?

– Ничего, Марк, я дойду, ты не беспокойся, – поблагодарила она взглядом, – я вот за Галию боюсь, дышит она уж слишком тяжело. Вчера еще говорила, а сегодня только «да, нет» и все…даже есть не просит. Не опоздать бы нам…

Фадира, баюкающая девочку на руках отвернулась в сторону и у нее затряслись плечи, но говорить она ничего не стала, только крепче обняла дочку. Марк скрипнул зубами и пошел вокруг импровизированной стоянки, прислушиваясь к ночным звукам.

Проснулась я от хныканья девочки и сдавленного шипенья Фадиры. Предрассветные сумерки были снова пронизаны влажным туманом, рядом храпел Вират, вздыхала во сне Перта, всхрапывала лошадь и посвистывали просыпающиеся птицы.

– Чего подскочила? Еще спать можно, – из-за деревьев вышел Герлет, осматривающий полянку цепким взглядом, – тихо пока.

– Холодно, какое уж тут спать, – я попыталась согреться, маша руками, – вся одежда мокрая, в сапогах хлюпает, в животе вода одна…когда двинемся-то?

– Торопишься?

– Тороплюсь, – согласилась я, – да и ребенок больной…будешь тут торопиться! Сколько еще идти до крепости?

– Замерзла? – мужчина подошел ближе, обнял меня и прижал к себе, согревая озябшие плечи под влажной одеждой. – Да, тут не разоспишься, огня нет, одеял тоже…толком присесть некуда. Сколько еще до Скаггарда…хм…если с рассветом выйдем, то завтра вечером будем у ворот… – и в ответ на невысказанный вопрос добавил, – понизу долго получается, а дороги тут нет.

Отталкивать Герлета не хотелось – было тепло и уютно и на мгновения я даже задремала, прислонившись к теплому плечу и согретая его руками…задремала, вздрогнула и пришла в себя. За спиной завозились и заговорили, а солдат убрал руки и пошел к поляне поднимать людей.

Состояние девочки за прошедшую ночь еще более ухудшилось и все лицо залила мертвенная бледность, обрисовывая темные подглазины и ввалившиеся щеки. Дыхание стало не только тяжелым, но и прерывистым, а Фадира перестала реагировать на окружающее, идя рядом с лошадью, на которой по-прежнему сидела Мирам, держа внучку на руках. Ночевки на сырой земле, постоянная влажность и голод сыграли свое дело, но помочь больному ребенку никто из нас не мог. Не было даже огня, чтобы развести костер, единственное, что сейчас могло бы спасти девочку, это незамедлительная доставка ее хотя бы в крепость, где два мага могли хоть как-то переломить ход болезни. Все шли цепочкой за Герлетом, почти не переговариваясь между собой и механически переставляя ноги.

На светлой полянке люди присели в подсохшую траву, мрачно поглядывая вокруг, а Герлет исчез между деревьями, отправившись в сторону голой каменной стены, проглядывающей через их кроны. Земля здесь была не такая мокрая, как на предыдущей стоянке и было даже приятно посидеть на сухом теплом месте, выбирая недозревшие зерна из колосков травы, растущей здесь повсюду.

– Подымайтесь, – щелкнул по ушам приказ, – если поторопитесь, то к ночи дойдем до Скаггарда. От всех надо только одно – идти быстро и не отставать. Все готовы? Тогда пошли!

Даже расспрашивать, почему это вдруг путь сегодня сократился чуть ли не вдвое против вчерашнего, не было ни сил ни желания. Удивление вызвало лишь одно – направление движения изменилось на девяносто градусов и мы двинулись совсем не туда, куда шли до привала. Если поначалу мы забирали вверх и двигались по теневой стороне склона, то сейчас снова пошли вниз, постепенно переходя на солнечную сторону. Здесь было сухо, не цеплялся за ноги мелкий подлесок и под кронами местных сосен пролегала вполне твердая земля, идти по которой было не хуже, чем по дороге. Все немного повеселели, перестала тяжело вздыхать Перта, Вират побыстрее потянул лошадь за собой и прибавили шагу остальные. Расстояния между деревьями становились все больше и очень скоро склон с едва заметными тропинками перерос в долину, на которой поднимались отдельные островки деревьев. Впрочем, по левую руку вдали они вновь подымались вверх по склонам, лежащим сейчас в тени.

Герлет шагал впереди таким маршевым шагом, как будто не было позади пройденных расстояний и недосыпов по ночам, остальным только оставалось подстраиваться под его ритм. Сейчас Марк замыкал колонну и я слышала его тяжелую поступь за спиной…идти последней по лесу мне было боязно и до встречи со второй группой я постоянно оборачивалась назад, опасаясь неведомых опасностей. Деревья кончились и цепочка людей вышла на открытое пространство, осматриваясь по сторонам.

– Чего встали? – голос солдата поднял из травы мелких птичек, которые с бешеным писком улетели подальше. – Быстро за мной, в долину не выходить!

Идти было уже совсем неплохо, Марк обогнал меня и подошел к лошади, рассматривая бледное запрокинутое лицо девочки на руках у жены, и я немного приотстала, отгоняя налетевших насекомых. Спина Герлета мелькала между деревьями далеко впереди и пришлось прибавить шагу, чтобы нагнать последних…

Левую руку дернуло с такой силой, что отдалось в локоть и плечо, оттуда боль прошла в левую часть груди и остро кольнуло сердце. Оно чуть задержалось с очередным ударом, но выдержало и во все стороны пошел болезненный спазм…это продлилось долю секунды, но оставило такие страшные ощущения, что сразу вспомнились Рифейские горы и двое, бьющие чем-то невидимым с другой стороны ущелья. Дерганье в левой руке напомнило мне эпизод из детства, когда я из обычной любознательности сунула шпильку в розетку – точно также дернуло руку и кольнуло в груди…но там было электричество, действие которого я захотела проверить на себе, а что произошло здесь? Очень осторожно я протянула вперед указательный палец правой руки – левая еще помнила удар и я побоялась совать ее…куда? Медленно, очень медленно…по кончику пальца ударил щелчок, похожий на наэлектризовавшуюся от трения синтетику, не больно, но неприятно. Попытаться преодолеть с наскока невидимую преграду я уже не старалась, слишком страшно было получить еще один такой же удар, как несколько минут назад…Я не могу преодолеть какой-то барьер?

Снизу свистнул Вират, крикнул Марк, заржала лошадь и все остановились, а вдоль склона я увидела возвращающегося Герлета, который даже издали излучал злость и раздражение.

– Рия, в чем дело? – солдат еще не успел подняться ко мне, но его голос я слышала очень хорошо, – ты что тут встала? Я же сказал, быстро надо идти, или ты не поняла?

– Я не могу идти, – еще раз попробовала поднести палец и получила болезненный щелчок по нему, – дальше этого места не могу! Меня ударило так, что сердце защемило! Что здесь такое, почему я не могу идти за вами?

– И что ты чувствуешь? – он недоверчиво посмотрел снизу, но решил увериться самолично, поднялся и встал рядом. – Руку протяни вперед…я же спокойно прохожу, да и все остальные тоже! Что тебе мешает?

Объясняя свои ощущения, я на всякий случай попятилась подальше от заколдованного места, опасаясь, что он заставит меня еще раз испытать все неприятности, но Герлет только слушал и ничего не говорил.

– Не понимаю, что так на тебя граница действует, – мужчина провел руками вокруг, но никакого подтверждения моих слов не получил, – в руку, говоришь, ударило…покажи-ка ладони…ух ты, – присвистнул он точно также, как Бергерс, – а это что такое? Запрет поставили? – ткнул он пальцем в синий рисунок, проявившийся на левой ладони. – Значит, границу ты пройти не можешь…и что теперь нам делать?

– Границу? – никаких пограничных столбов, КСП и прочих атрибутов, известных мне в подобных местах, я не увидела, – это уже граница? А…зачем мы за границу уходим?

– Да не уходим, – первоначальная озадаченность вновь сменилась раздражением, – здесь в Скаггард можно здорово путь сократить, да и кусочек совсем небольшой, через долину как раз к Ульскому болоту выйдем. Не хотел я этим путем идти, как чувствовал, что проблемы будут. Если бы не ребенок, прошли бы по нашей земле, через два дня и вышли бы, как положено, а тут… – мужчина еще раз осмотрелся вокруг и зло сплюнул, – и что теперь с тобой делать? С нами ты идти не можешь, рядом держаться по нашей земле тоже не получится – дальше крутые склоны пойдут, ты по ним не пройдешь, из-за тебя возвращаться на прежний путь? Ребенок, боюсь, не дотянет…разве что с тобой кого-то оставить?

– Кого это с ней надо оставлять? – голос Перты сорвался на визг. – Почему это ради нее кто-то должен оставаться здесь? Я не останусь, можете говорить, что хотите, но я даже шагу назад не сделаю, слышите вы все? У меня будет ребенок и не затем я ехала в такую даль, чтобы потерять его из-за какой-то девки, сосланной сюда на пять лет за убийства! Я и так едва иду, меня лишили даже возможности ехать верхом, хотя это наша лошадь, а не этих… – она брезгливо ткнула пальцем в тех, кто пришел с Герлетом. – Потеряли свою лошадь, так пусть топают пешком, как все, а не пользуются дармовщиной…свою девчонку могут и по очереди нести! Не пойду назад, что хотите со мной делайте, не пойду!

Все остальные следом за ней потихоньку подтянулись к нам и молча стояли вокруг, ожидая решения тех, от кого сейчас зависела жизнь далеко не одного человека.

– Я бы мог остаться здесь, – с трудом выговорил Марк, виновато посмотрев на Мирам с девочкой. – Все-таки раньше я служил в такой же крепости, да и сейчас могу постоять за себя и за девушку. Если Вират будет помогать Фадире и Мирам…

– Предупреждаю, – чуть ли не в истерике завопила Перта, вызывающе оглядывая всех стоящих, – я больше идти не могу! Я и так шла из последних сил, пока мне помогал Вират, а одна я больше не могу, я устала, устала, устала!

– Ну да, – Вират смущенно загудел за спиной Перты, – я ж ее чуть ли не на себе волок почти всю дорогу, а она то упадет, то споткнется…кто ж знал, что она в тягости? Негоже бросать женщину без помощи, коли так получилось. Герлет, она же без меня не дойдет…и так на руке виснет постоянно. Рия, а ты попробуй еще, может, в другом месте получится пройти границу? Никак нам нельзя возвращаться, ребенок совсем плох…может, как-нибудь ты сама дойдешь? Поднимешься наверх, где дорога раньше была, там потихоньку… – он оглянулся вокруг, как будто искал поддержки своим словам и вдруг неожиданно радостно закончил, – или посидишь тут, а мы потом вернемся за тобой?

Мирам и Фадира молчали, но взгляды обеих говорили красноречивей всяких слов – для обеих существовал только больной ребенок, остальные проблемы для них не имели значения.

– Я бы остался сам, – начал Герлет после короткого раздумья в полной тишине, которую не смела нарушить даже Перта, – и прошел бы с Рией через наши земли, но вы не знаете здешних путей и не выйдете даже к болоту, не говоря уже о том, чтобы обойти его как можно быстрее. Вират почти не ходит к границе и ему бесполезно объяснять путь назад, а Перта не дойдет без помощи мужчины…ее нельзя бросать. Марк должен помогать Фадире, она тоже едва переставляет ноги. Рия, – последовала многозначительная пауза, в течение которой командир собирался с духом, чтобы объявить то, что повисло в воздухе, – понимаешь, больной ребенок и беременная женщина…

– Понимаю, – перебила я, не давая высказать то, что шло вразрез с совестью и прочими атрибутами нормального человеческого отношения, – я вообще очень понятливая и мне не надо объяснять, что ради меня все остальные не могут повернуть назад. Идите…ваше время истекает, а вам еще надо проделать немалый путь. Идите.

– Рия, мы не бросаем тебя, – Герлет встал и его лицо расплылось в белую маску, – я вернусь за тобой, как только доведу всех до Скаггарда. Ты слышишь меня? Я выйду за тобой сразу же, даже если мы придем глубокой ночью. Жди меня здесь.

– Здесь? – оглядевшись вокруг, я пробежалась взглядом по залитым ярким светом склонам. – Сколько я должна ждать? День, два, три? Нет, я могу ждать, сколько надо…а поблизости нет какого-нибудь ручейка? Здесь так жарко и сухо, а даже умыться нечем.

– Воды поблизости нет, – обрезал на корню мои надежды Герлет, – к ней надо возвращаться обратно, хотя бы на место последней стоянки. На этих склонах нет никакой воды, даже копать здесь бесполезно, зато безопасно. Никаких звериных троп я не заметил. Если я пойду сразу же назад, как доведу остальных, то вернусь дня через три. Выдержишь?

– Три дня без воды? – жара как будто навалилась с еще большей силой и я сглотнула, представив себе ведро…ручей…озеро. – Н-не знаю…без еды еще ладно, а вот без воды…неужели здесь вообще никаких луж нет?

– Из луж и болота пить нельзя, – Марк тоже осмотрелся вокруг, – придется тебе потерпеть. Три дня все-таки это не так много.

– Без воды это много, а сидеть на одном месте, глядя по сторонам…я попробую вернуться на место последней стоянки. Герлет, ты будешь возвращаться тем же путем, через границу?

– Нет. Сейчас я пошел на это только из-за нехватки времени, обратно я пойду по нашим землям. Без воды тебе здесь туговато придется…ну да другого выхода тоже нет, – в голосе появилась злость и недовольство, – но это все же лучше, чем ничего.

– Я все же пойду наверх, где Марк нашел источник, а это окажется ближе к тебе, раз ты пойдешь по землям Лионии.

– Получается, ты пойдешь мне навстречу? Тоже дело…здесь не заплутаешь, а быстро подниматься наверх ты не будешь и я успею тебя перехватить еще на этой стороне склона.

– Да, пойду, – сидеть на одном месте три дня без капли во рту еще худшее наказание, чем подъем наверх, – покажи мне, в какую сторону надо двигаться, на что смотреть…есть же тут хоть какие-то приметные места? Далеко я не уйду, но сидеть просто так два дня на одном месте я тоже не в состоянии. Мало ли что произойдет…вдруг опять пройдут дожди и здесь понесется грязевой поток?