Текст книги "И аз воздам (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 94 (всего у книги 104 страниц)

– Я не поняла, они что, блюдут нравственность? – я посмотрела на захлопнутую дверь гостиной, которая снова начала тихонько открываться сама собой.

– Скорее умирают от любопытства, – фыркнул Бейрис, – если уж во всем доме невозможно найти места, где можно поговорить без лишних ушей, то простое ожидание в гостиной заводит их еще больше. Куда бы я не сунулся, везде можно подслушать, о чем там говорят. Не дом, а какое-то дырявое решето!

– По-моему, нам нечего скрывать, – щель уже увеличилась до размеров пальца, – мы уже все обговорили не один раз и теперь остается только ждать завершения. Да, а на чем мы поедем в Бернир?

Нет ничего лучше, чем выяснять самые насущные бытовые вопросы и этому делу мы отдались со всей серьезностью положения. Щель больше не увеличивалась, но и не уменьшалась, а за оставшееся до начала ужина время я узнала массу интересных вещей, которыми намеревалась воспользоваться в предстоящей дороге. Заболтавшись, мы даже пропустили приглашение к столу и только по шиканью в коридоре поняли, что нас боятся отвлекать от столь интересной беседы. Бейрис оттопырил локоть и мы прошествовали в столовую, как и положено в приличном доме, то есть не спеша и с чувством собственного достоинства.

Хлопки в ладоши и поздравления продолжались не столь долго, как этого можно было ожидать. Шутка ли сказать, все на ногах с самого раннего утра, когда в такую неприятную погоду лучше всего пропустить стаканчик у камина, завернувшись в теплую накидку и уж никак не вылезать из дома, рискуя попасть под вредный мокрый дождь! А под него-то все и умудрились попасть как раз после храма, потому что надо было идти через весь двор до экипажей, ожидающих пассажиров на указанном прислугой храма месте. Промокли не до нитки, но достаточно для того, чтобы требовать себе горячий отвар…или не отвар, а заодно переодеться в очередное платье просто для того, чтобы еще раз повертеться перед зеркалом.

– Бейрис, Валерия, – Раймон поднял бокал и по его знаку все сделали то же самое, когда мы торжественно вплыли в дверь, – я, как отец, поздравляю вас со столь знаменательным событием в вашей жизни. Оно произошло для всех нас несколько неожиданно, я до сих пор не могу поверить в это, но, видимо, не во всех вопросах теперь положено испрашивать разрешения родителей. Ну перестань, дорогая, – похлопал он по плечу Летицию, смотрящую в свой бокал, – ты же сама уговаривала меня, что не надо все решать за своих детей. Давай-ка выпьем за них, – он чокнулся с женой и одним махом опрокинул в рот все содержимое.

Сидеть во главе стола – удовольствие сомнительное, но когда-нибудь гостям надоест рассматривать меня и они по всем законам подобных мероприятий должны обязательно нажраться в хлам. Как бы это их побыстрее накачать? Попросить выпить полные бокалы за удачу?

Летиция тоже пожелала держать речь, но у нее это получалось плохо и она постоянно скашивала взгляд на своего обожаемого сына, который смотрел на неё с постоянной улыбкой. Поначалу мне казалось, что он посмеивается над ее сбивчивыми монологами, над ее расстройством, когда разговор заходил об отъезде в Бернир, но теперь было очень хорошо заметно, что он улыбается ей ободряюще и очень тепло, а она в ответ сразу начинает сморкаться и путать слова.

– Дорогой Берри, – по бокалу постучали вилкой и голоса за столом смолкли, – я дама старой закалки и пускать слезу у тебя на плече не буду, не надейся. – Розалия победно оглядела присутствующих, а невестка поджала губы и отвернулась. – Твое решение сделать по-своему я принять не могу, мне уже не восемнадцать лет, чтобы я меняла свои привычки, как разбитые тарелки. Мое твердое убеждение состоит в том, что в род Райшеров должны входить люди, которые могут принести нам то, что послужит опорой в дальнейшей жизни, неважно, что это будет в каждом конкретном случае – деньги, власть или земельные наделы. Я не знаю, что тебе принесла Валерия, но ты смотришь с другой стороны, нежели старая больная женщина, – она кокетливо посмотрела на окружающих, ожидая заверений в обратном, что все присутствующие не замедлили сделать, перекрикивая друг друга, – во времена моей молодости подобное было бы попросту невозможно. Но сейчас другие нравы и я не могу противостоять этим веяниям, как бы мне этого не хотелось. Даже если я не права, это все равно мое мнение и я имею на него право, как и остальные, – сделала она строгий вид в сторону сидящих и многозначительно подняла палец. – Бернир не так уж плох, судя по отзывам, а у тебя еще будет время подумать о правильности твоего выбора за то время, что ты там проживешь. Одно могу сказать – ты всегда можешь вернуться в этот дом и тебе все будут рады.

– Спасибо, – Райшер подошел и поцеловал бабушке руку, – я благодарен за эти слова, но…я теперь не один и рассматривать возвращение могу только вместе с Валерией. Прошу все-таки об этом не забывать.

– Каждый из нас имеет право на свое мнение, – назидательно повторила Розалия. – Герберт, твое здоровье! Берри, дорогой, не обижайся, но ты еще молодой мужчина, а здоровье Герберта меня тревожит куда больше твоего.

– Ты всегда заботилась обо мне гораздо больше, чем я того заслуживал, – прочувствованно посмотрел на жену полковник. – Я бы мог рассказать сейчас о том, как она самоотверженно ухаживала за мной после Вестенской кампании и еще раз напомнить, что я поднялся только благодаря ее заботам, но она до сих пор считает, что я просто притворялся.

– Конечно, притворялся, – воскликнула старушка, – твоя царапина слова доброго не стоила, потому что она не мешала тебе хватать меня за подол, а я не могла сопротивляться твоему натиску! Зато днем ты закатывал глаза и делал вид, что умираешь…пока к тебе не заявлялись твои друзья с очередной бутылкой вина. Какое это было время, – мечтательно протянула она, – наш полк успевал везде, а уж когда мы заняли Кроникл, то заставили музыкантов играть прямо на центральной площади и танцевали все, даже раненые. Да, где наша музыка, Раймон? Первой парой пусть идут они, – махнула воображаемой перчаткой Розалия, – раз уж сегодня так все произошло, а мы пока посмотрим и выпьем еще по бокальчику, а затем можно и нам тряхнуть стариной. Герберт, как ты на это смотришь?

Танцевать я лучше не стала, но на показательные выступления никто и не рассчитывал, поэтому оступившись пару раз я все-таки подстроилась под фигуры, в которые направлял Райшер. Когда-то очень похожий танец довел меня буквально до исступления, сегодня же все выглядело пристойно и аккуратно, разве что на поворотах твердая рука прижимала меня гораздо крепче и ближе, чем это полагалось по всем нормам и правилам. Закончилось же и вовсе под громкие аплодисменты всех сидящих совсем не так, как я рассчитывала поначалу. Последняя фигура предполагала церемонное расхождение в разные стороны на расстояние вытянутых рук и реверанс со стороны дамы в сторону кавалера, стоящего на одном колене, что я и намерилась совершить, сдержанно улыбнувшись в сторону стола. Райшер встал на одно колено, но руки не отпустил, а потом быстро встал и так неожиданно дернул меня к себе, что я со всего маху влетела прямо к нему в объятия, которые он не замедлил сделать как можно более тесными.

– Бейрис… – дышать было просто невозможно, особенно когда напротив находятся чужие губы, которые вовсе не собираются оставаться сжатыми, – у нас договор и ничего больше!

– Да, – руки и не подумали убраться со спины, – я помню, что у нас сделка.

– Я все равно уйду в Неймар и ты об этом знаешь!

– Конечно, – с легким поклоном Райшер подхватил меня под руку, направляя к столу, – я все помню, – прошептал он почти в самое ухо, придвигая сзади стул.

Хотела бы я знать, от чего он снова так развеселился, что даже сидящие за столом обратили на это внимание?

Большое семейное, точнее сказать, родовое торжество было в самом разгаре. Положенное количество вина было уже выпито, родственники почувствовали себя посвободнее и перешли к обсуждению семейных проблем, которые теперь возросли на несколько пунктов. В процессе танцев я послушала Раймона, который с жаром обрисовывал мне процесс тяжелой доли начальника столичного гарнизона, жалуясь на разгильдяйство подчиненных и непонимание вышестоящих. Особого внимания удостоились некие альбанты, без которых гвардейская форма выглядела бедно и убого. Споры, надо ли вводить их на мундирах в ближайшее время, были очень горячи и сам Раймон ломал голову, принесут они пользу в выполнении прямых обязанностей вверенных ему гвардейцев или нет. Результат пока что был нулевой, зато существовала проблема, надо ли требовать, чтобы все лошади полка были единой масти. Вам шашечки или ехать? Если таинственные альбанты поставили меня в тупик, заставляя лишь поддакивать и выслушивать чужие соображения, то с лошадьми мы разобрались очень быстро – Раймон выслушал умную фразу о том, что в лошади все же главное не цвет шкуры, а ее выносливость и обученность, пришел в восторг и пожелал обсудить еще кое-какие проблемы, касающиеся АХЧ. Правда, при этом он очень четко и медленно выговаривал некоторые слова, сильно дыша выпитым и я согласилась перенести разговор на другой день. Уф-ф…

Райшер прокрутился с Летицией по всему свободному пространству и больше всего ее растрогало, когда он поцеловал ей руку, задвинув за ней стул. Она тут же заставила его наклониться и что-то долго втолковывала ему в самое ухо, придерживая за рукав. Наставления, судя по всему, были достаточно серьезны и по длительности не уступали отчету президента за год работы. Не забыть бы спросить, что она там такое втолковывала ему так долго, интересно же все-таки!

Нортен тоже пригласил меня на танец, во время которого я наконец узнала, что он по сути тоже из их рода, только это боковая ветвь. Сестра Герберта вышла замуж, у нее были дочери, которые тоже имели детей и одним из них как раз и был Нортен. Судя по краткому обзору – из обедневших аристократов, которые шли в армию или на любую другую службу. Я ободрила его, что не вижу ничего смертельного в таком положении вещей, поскольку у меня на родине…дальше все потекло по накатанным рельсам и с его стороны перестала чувствоваться некоторая натянутость в отношениях. Напоследок я очень тепло отозвалась о Желлине, что вызвало у него неловкое дерганье и смущение. Понятненько, влюблен в богатую наследницу…

Особый прикол вызвал Герберт – дедуля остался верен самому себе и наплевал с высоты возраста на принятые фигуры, крепко облапив меня за талию. Воинские истории с солдатскими шутками веселили его самого и он с радостью предавался воспоминаниям даже когда музыка успела закончиться. От нашептываний комплиментов его отвлекла Розалия, грозно оглядывающая не в меру расшалившегося супруга с одной стороны и Бейрис, нахально ухмыляющийся с другой. Герберт в ответ притиснул меня еще сильнее и внаглую поцеловал в щеку…почти в щеку, подмигнув и покачнувшись при этом. Раскладка сил моментально поменялась – Райшер подхватил полковника под локоть, а Розалия деланно погрозила мне знаменитым пальцем с огромным перстнем. Пришлось потупиться и сделать смущенный вид.

Реган оставил у меня самое никакое впечатление. Вот именно так, никакое, поскольку только поддакивал, почтительно замолкая при каждой новой фразе и даже разговор о плохой погоде свелся к нулю. Что-то там проходили мы такое в школе, когда заставляли учить классиков наизусть. «В мои лета не должно сметь свое суждение иметь…» – запомнилось, гляди! Его брат в Скаггарде импонировал мне гораздо больше, несмотря на все свои недостатки.

Последним оставался Морган – с ним мы поговорили о подводке воды в дом и я с большим интересом выслушала, как происходило бурение скважины в здешних условиях. Хорошо, что вода залегала недалеко и поднималась сама под внутренним давлением…жалко, что танец кончился слишком быстро и приятный собеседник поспешил к Катарине, ожидающей его за столом. Как все хорошо-то проходит, даже не верится…

Жером с озабоченным видом подошел к Бейрису сзади и стал тихо докладывать ему на ухо последние новости.

– Хорошо, я понял. Иди и скажи, что я сейчас приду.

– Но он…

– Проводи его в дальнюю гостиную на втором этаже.

– Слушаюсь, господин Бейрис. – Жером поспешил к выходу, унося распоряжение, а у меня что-то засвербело внутри.

– Прости, Лерия, я ненадолго отлучусь, – руку поцеловали и положили на место, то есть вложили в нее бокал. – Выпей, пока я поговорю, только без меня не переворачивай.

Это меня уже откровенно взбесило – слушая Райшера я то и дело ловила его на том, что он говорит точно такие же фразы, как и Орвилл, но это не преступление, если так одинаково складываются слова. Последнее же упоминание об удаче я уже восприняла как оскорбление – эта удача должна принадлежать только мне и Крайдену, а Бейрис не имеет к ней никакого отношения и делиться ею с ним я не собираюсь. Мало того, что вместо обещанного отъезда мне приходится сидеть в этом театре, так еще он пытается влезть на мою территорию под предлогом уважения рода и прочей лабуды…ну уж нет, не позволю! Род там, не род, плевала я на все вокруг! Вот прямо сейчас пойду, заберу свой узел и поминай, как звали!

Пила я немного, точнее сказать, вообще не пила, поэтому в голове лишнего не шумело и по углам не заносило. Торжественно выйдя в коридор, я дошла до своей комнаты, постояла и…пошла в сторону того заведения, куда даже короли пешком не гнушаются ходить. Что делать, организму не прикажешь. За время посещения оного заведения я даже сполоснула руки и лицо холодной водой, поправив перед зеркалом прическу. Нет, ну чего я сорвалась, как нашпаренная, нельзя вот так бежать отсюда, подхватив свой узел, все-таки эти люди отнеслись ко мне не так плохо, чтобы я оскорбляла их своими глупыми поступками. Бейрис прав, их надо уважать, пусть даже я теперь являюсь членом их рода только на бумаге. Несмотря ни на что, они не выкинули меня на улицу, заплатили за меня долг и я не могу сбросить все это со счетов. Потом Райшер сам будет оправдываться перед ними, а сейчас надо вернуться и вести себя, согласно договоренности. Да, а кто там пришел-то, к кому мой муженек побежал на разговоры? Уж не Флойд ли собственной персоной? Что там говорили про дом, что он как дырявое решето, везде можно подслушать? И в коридоре у дальней гостиной наверняка никого нет…

Ступая, как можно тише, я миновала дверь в столовую, откуда слышался нестройный гвалт голосов, прерываемый раскатами смеха и еще раз похвалила себя, что не поддалась на глупое желание закрыть за собой дверь этого дома. Для всех сегодня праздник…пусть радуются, я же буду радоваться потом. Лестница на второй этаж была пуста, а дежуривший у двери Домнис проводил меня понимающим взглядом. Хм…Коридор второго этажа тоже не выдавал осторожных шагов и, воровато оглянувшись, я почти по стенке прокралась к двери, за которой слышались мужские голоса. Вот и щелочка…маловата, правда, но мне хватит…ой…

То ли кралась я недостаточно скрытно, то ли нюх у Флойда оказался собачьим, а слух простирался на все диапазоны, но факт остается фактом – стоило только мне поудобней пристроиться у косяка, как дверь распахнулась и старший вырос в проеме собственной персоной, оглядывая меня с заинтересованностью голодной змеи. Не вышло подслушать…

– Госпожа Валерия Райшер собственной персоной, – поклон в качестве приветствия получился достаточно издевательский, как и улыбка, которой он сопровождался. – Я чрезвычайно рад встрече с вами…ну что же вы стоите за порогом? Проходите, не стесняйтесь, вы же не просто так проходили мимо? Или вы так успели соскучиться по вашему мужу, что побежали его искать, госпожа Рай-шер? Я правильно произнес вашу новую фамилию?

Деваться было некуда, опять Флойд учуял меня и оставалось лишь подобрать юбки и повиноваться приглашению. Авось не сожрут, остальные члены рода не дадут, а так я что-нибудь новенькое и узнаю. Только вот почему он с таким странным выражением лица произнес фамилию да еще и уточняет, правильно ли…что еще за фокусы?

– Валерия? – Бейрис развалился в кресле и скривился, – тебе что, внизу не сиделось? Я же сказал, что поговорю и приду, чего ты сорвалась?

– Зря ты так разговариваешь с молодой женой, – приторный тон был настолько сладок, что я с удивлением покосилась в сторону второго кресла, – нельзя отказать ей в беспокойстве за твое существование, тем более после подписания контракта между вами. Теперь все законно, так?

– Теперь уже законно, – согласился Бейрис. – Она все подписала и по всем правилам является моей женой.

– Мне очень жаль, – с притворной грустью вздохнул Флойд, – что меня не пригласили в храм на такое торжественное событие. А я ведь так люблю смотреть, как происходят подобные церемонии! Ну ты же понимаешь, я сам никогда не выступал в этой роли и не ставил своей подписи на таких листах, поэтому мне всегда любопытно, как это происходит у других. Красивые слова жрецов, волнующиеся родственники с обоих сторон…правда, в твоем случае род был только с одной стороны, но разве это может умалять в какой-то степени всю красоту и торжественность момента? Пусть даже они смотрятся чуточку смешными в своем стремлении обезопасить имущество рода от чужих посягательств, разве за это можно осуждать? Всегда существует вероятность, что самая красивая женщина может обмануть…отвлечь остальных и заполучить в свои ручки чуть больше того, что предполагалось изначально. Люди так несовершенны, Бейрис, они все время хотят бОльшего…прости, я что-то заговорился по стариковской привычке, – при этих словах Флойд подобрался и уж на старика никак не походил, скорее – на мужчину, уверенного в себе и хорошо знающего себе цену. – Сегодня у вас обоих такой знаменательный день, что я не могу не поздравить вас от всего сердца. Ты уж прости, но в твой адрес я отношу только поздравления…ты же рассчитываешь на другие подарки и не от меня, – пошловатое хихиканье не вязалось с общим обликом и я молча рассматривала старшего, пытаясь понять, чего он добивается, – а вот твоей очаровательной жене я все же решил сделать подарок…ты же не можешь запретить мне сделать это? – последнее было сказано с весомым нажимом и Флойд начал сверлить взглядом Райшера, который почти лежал в кресле да еще и положил правую ногу в блестящем сапоге на свое левое колено, выражая собеседнику полное презрение такой позой.

– Дари, что хочешь, – хмыкнул он, – от нее не убудет.

– Вы поразительный хам, молодой человек, – старший поднялся со своего места и, подойдя к моему креслу, элегантно встал на одно колено, – позвольте вашу руку, госпожа…Валерия. Можно левую? Вам говорили, что у вас красивые руки? Я вижу на одном пальце новое кольцо…полагаю, это подарок вашего мужа? – презрение к подобному подарку брызгало во все стороны, – а это что за работа, – он провел указательным пальцем от запястья до серебряного кольца на среднем пальце, – я никогда не видел ничего подобного, хотя камень не имеет цены. Откуда оно у вас?

– Это кольцо мне подарила мама на двадцатипятилетие. По вашим понятиям оно не имеет никакой ценности, но мне оно очень дорого памятью о ней, – витая высокая корона действительно была очень необычна, а вот граненый бледно-розовый искусственный камень быстро покрывался грязью снизу и его надо было часто мыть, чтобы он блестел.

– Подарок от родителей надо беречь, что бы не произошло, – старший картинно прикоснулся к маминому кольцу губами, – больше ваш камень не потеряет свой блеск. Скажу больше, он даже станет сиять лучше прежнего исключительно для того, чтобы вы всегда помнили о вашей матери. Без этой памяти мы утрачиваем душу и становимся подобными прочим животным. Ты согласен со мной, Бейрис?

– Не вижу причин отрицать очевидное, – отозвались из кресла. – Прием подарков закончен?

– Ну что ты так спешишь, – Флойд жестом фокусника извлек из недр своего камзола какую-то вещицу и посмотрел на нее с нежностью, – мне просто приятно поговорить с твоей женой… несмотря на твое присутствие…я смотрю, она любит носить кольца…Валерия, я возьму на себя смелость преподнести вам еще одно в знак моего отношения к вам…очень доброго отношения, несмотря ни на что…

Длинные пальцы ловко надели на мизинец небольшое изящное кольцо с круглым светло-зеленым камнем на высокой коронке и, к моему большому удивлению, оно пришлось впору. Флойд еще раз поцеловал руку, только сделал это уже более чувственно, глядя прямо в глаза и в ответ болезненно сжалось сердце. Как они похожи с Орвиллом…

– Благодарю вас, дорогая Валерия, что вы не отказались от моего скромного подарка, – старший отпустил руку и теперь с удовольствием наблюдал из кресла, как я рассматриваю новое кольцо, – пусть оно принесет вам удачу. Мне ее очень часто не хватает…как и другим. Вот вашему мужу удача улыбнулась и вы подписали с ним брачный контракт, несмотря ни на что. Вас даже не смутило то обстоятельство, – первоначальная томность сменилась легким удивлением, – что два дня назад в вашем присутствии он предложил мне сделку, в которой вы были предметом обмена на достаточно большую сумму в дерах. Помните, как это происходило?

– Помню, – я равнодушно пожала плечами. – Что еще вас беспокоит?

– Меня беспокоит многое, дорогая Валерия, – старший ласково улыбнулся и повернулся вполоборота к Райшеру, – например, меня беспокоит ваша судьба в этом доме, меня беспокоит судьба Орвилла и его здоровье после того обвала, меня беспокоит еще очень много вещей, о которых вы даже не имеете понятия.

– Это нормальное явление, господин Крайден, вы же старший в своем роду и кому, как не вам беспокоиться обо всем? О моей судьбе уже беспокоиться не надо, а вот об Орвилле вам действительно не мешало бы крепко подумать! – последнее замечание вырвалось непроизвольно, под влиянием услышанного от Флойда, и разозлило не на шутку. Если бы его не забрали тогда с собой, я бы выходила его без всякой магии, раз он успел придти в себя и даже пытался ругаться на Флойда. Можно подумать, у нас не происходило подобных обвалов и ничего, люди поднимались на ноги, хоть и не так быстро, как здесь…уж я бы приложила к его выздоровлению все силы, если бы не поганые родственнички!

– О нем я уже думал и не раз, – угроза старшего прозвучала так тяжело, как будто придавила камнем, – а вот еще я думал о вашем нынешнем муже. Точнее, о том, как он обманул меня. Бейрис, я ведь выполнил данное тебе обещание и явился сюда с восьмьюстами деров, как мы договорились, а что я вижу в этом доме? Ты почему-то расхотел выплачивать свои долги, отказался отдавать мне бирку Валерии и вдобавок успел сводить ее в храм, введя таким образом в свой род. Что-то не состыкуется у меня в голове подобная благотворительность с твоим образом, да и Валерия выглядит донельзя счастливой… – Флойд бросил быстрый взгляд в мою сторону, – прости, оговорился, счастливой она не выглядит, но и на тебя зверем не смотрит, как раньше. Поэтому я задаю себе вопрос, а какова настоящая причина того, что произошло здесь за эти два дня? Или…не за два…Бейрис? – последнее он спросил с повышением интонации, как будто сомневался в услышанном имени. Что это значит? О чем тут вообще идет разговор?

– Ты вынуждаешь меня говорить сейчас то, что я желал бы сохранить в тайне еще несколько дней, – поза Райшера так и оставалась наглой, а на лице появилось знакомое презрительное выражение и вдобавок он еще сцепил руки в замок, рассматривая носок сапога через прицел больших пальцев, – но сюда еще приперлась и она, – подбородок указал в сторону моего кресла, – нарушив все мои планы. Не знаю, что ты там себе вообразил…с вами, магами, вообще трудно иметь дело…но ты ведь не отвяжешься от меня и попрешься в Совет, если не услышишь моих пояснений. По большом счету, я плевал на ваш Совет, стоит мне только пожаловаться на твой произвол одной даме…нет, еще и второй, которая два дня назад уже высказывала тебе отношение моего рода…ну да я не люблю лишний раз обращаться к женщинам, если только это будет происходить не в постели…там они быстрее на все соглашаются. Восемьсот деров, говоришь? – резким движением Бейрис сел в кресле, скинув с себя маску расслабленности и на лице у него появилось точно такое же выражение, которое я уже видела не один раз – хищное и злое. Задергалась щека, а искривленный рот продолжал выбрасывать в сторону старшего Крайдена такое, от чего у меня зашевелись волосы во всех местах и я молчала лишь потому, что была припечатана услышанным, как могильной плитой… – Тебе, конечно, глубоко плевать, что мне в приватном разговоре было предложено покинуть гвардейский полк после всех известных тебе событий. Орвилл не оставил меня в покое, намереваясь довести уже начатое дело до конца. Это ты ничего не знаешь, сидя в своем Неймаре и занимаясь тем, что тебе больше всего по душе, а я живу в Делькоре и все время на виду! Этот выродок дошел до того, что на меня стали косо смотреть в армейском департаменте и даже положение отца здесь не сыграло никакой роли. Слухи, сплетни, во-время ввернутые слова…он сделал эту ювелирную работу не только сам, те, кто ему помогали, тоже получат свое, когда я доберусь до их имен. Поганые твари, они довели все-таки до того, что мне предложили самому…ты можешь себе представить, самому уйти из гвардии, и это после того, что я прослужил там почти шесть лет! Меня до сих пор жжет то презрение, с которым со мной прощались мои друзья! Только за это я готов своими руками задушить Орвилла…а в качестве подаяния мне разрешили нести службу в охранном полку, который теперь еще и частично передислоцируется в Бернир, в эту гнилую дыру на окраине королевства, где нет нормального жилья, нет нормальной еды, где придется патрулировать улицы и ловить грязных бродяг, а потом приходить либо в общую казарму, либо в жалкую лачугу, проклиная все на свете. Кто должен заплатить за все это, Флойд? Ты забрал Орвилла с собой, позволив ему ускользнуть от меня, но мне досталась вот она, – палец ткнул в мою сторону не глядя, – и я хочу заставить ее заплатить мне за все сполна. Деньги, которые я хотел от тебя получить, погасили бы все мои долги и дали бы возможность безбедной жизни не менее года где угодно, но мои родственнички решили сделать мне подарок, о котором проговорилась дурочка Желлина своему ухажеру, они решили простить мне мои долги, представляешь? – Райшер расхохотался каким-то безумным смехом, – вот идиоты! И не только простить, но и дать мне еще звонких деров с собой, целую сотню! Так сказать, на будущее обзаведение…ха! Стоило мне только лишний раз изобразить перед матерью нежного сына, она моментально поверила в мое преображение и страстно убеждала в этом всех остальных. Любая женщина рано или поздно ловится на красивые слова, это закон, Флойд, я хорошо проверил его работу, не сомневайся. Эта дурочка тоже поверила и результат ты видишь перед собой – добровольно поставить подпись в контракте с тем, кого ненавидишь…где тут логика? Пара влюбленных взглядов, робких касаний, десяток слов и торжественное обещание, как ты думаешь, чего? Ты не поверишь, но такого ты никогда и нигде не услышишь…а ведь она подтвердит тебе это сама и прямо здесь, даже в Совет ходить не надо!

– И что же ты ей такое пообещал, что она пошла с тобой в храм? – старший переводил взгляд с меня на Райшера, который сейчас превзошел самого себя, наслаждаясь реакцией зала.

– Да ничего особенного, – Бейрис картинно зевнул и издевательски продолжил, – я пообещал ей, что она будет находиться под рукой моего рода и получит соответствующую защиту, где бы она не находилась, а потом я отпущу ее в Неймар, к Орвиллу, не требуя ничего взамен. Ах, нет, я попросил ее навести там побольше шороху…расковырять твое осиное гнездо.

– И она поверила? – изумлению старшего не было предела. Казалось, он сбросил с себя все маски, старательно накладываемые годами и сейчас выглядел, как ребенок, разглядывающий с замиранием сердца только что вынутый из коробки подарок. – Валерия, ты действительно ему поверила?

Судя по всему, отвечать не имело смысла. Я действительно поверила Райшеру, что все произойдет именно так, как он мне говорил, я верила, что он сдержит слово и отпустит меня в Неймар, потому что мы заключили сделку и теперь было безумно больно осознавать, что меня очередной раз развели на красивые слова и обещания, как когда-то сделал Лешик. Только он действительно любил меня и говорил все искренне, а здесь получилось еще более жестоко. Жестоко не только по отношению ко мне, а к Орвиллу, до которого я должна добраться любой ценой. Но и это было далеко не все…

– Я мог забрать ее с собой в Бернир и просто так, как любую понравившуюся мне девку, но мне показалось этого мало. Ненависть это такое чувство, Флойд, что ее надо смаковать и разрешить платить по ее счетам, отмеряя деньги холодными руками и небольшими суммами. Я хочу заставить ее платить мне каждый день, чтобы она сама поняла полную никчемность своего существования. Девка может сбежать по дороге и найти себе другого защитника, а законная жена такого права не имеет и будет во всем зависеть от меня. Я несу за нее всю ответственность, ты же знаешь наши законы, я могу сделать с ней все, что захочу, потому что внутри рода может происходить что угодно, это даже не рассматривается никаким судом. Сколько она так протянет, живя рядом со мной? Давай заключим пари, Флойд, мне даже интересно, что ты думаешь по этому поводу? Дайлерия была крайне изобретательная особа и многое из того, чему она меня научила, я намереваюсь претворить в жизнь при первом же удобном случае, – Райшер снова откинулся в кресле с мечтательной улыбкой на губах, – но тебя звать не буду, не проси. Может быть, потом, когда она поистреплется со временем…

Смотреть на обоих мужчин было хуже прилюдного позора и я мёртво уставилась в пустой угол, стараясь сдержать слезы. Вот сейчас было самое время убежать из этого страшного дома, но даже встать с кресла не получилось – задрожали ноги и я плюхнулась назад, упрашивая Айди побыстрее закончить весь этот кошмар. Примета о дожде в этот день оправдала себя полностью, а если сюда добавить гнев местного божества за обман в брачном контракте и обвинения в ее адрес после обвала, то и наказание получается вполне заслуженное. Господи, я ведь только хотела вытащить Орвилла, я хотела только помочь ему…

– Вот уж воистину женская глупость безгранична, – посетовал старший, – даже не знаешь, как на такое реагировать. То ли дело Арлетта, умная, спокойная, ее не собьешь с намеченной цели всякими глупостями…даже слишком спокойная.

– Зато она всегда знает, что хочет. Дайлерия была такая же, да вот не повезло, нарвалась на эту дурочку и погибла из-за нее. До сих пор никто толком не знает, что с ней произошло. И умная и любовница хорошая…ну да ладно, не горевать же о ней до смерти? Чего уставился-то, как будто не знал?