Текст книги "И аз воздам (СИ)"

Автор книги: Ирина Чернова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 87 (всего у книги 104 страниц)

Сайрес переглянулся с женой и сестрой, состроив чрезвычайно скорбное лицо, Желлина тихо фыркнула и процедила сквозь зубы Нортену о наглости ближайших родственников, Реган с Каролиной очень живо проявили сочувственно-трагические выражения и преданно уставились на Летицию, а Мейделин забормотала что-то вполголоса, молитвенно сложив руки. Раймон даже не посмотрел на остальных и лихо продолжал уничтожать поданное ему на тарелке, не забывая прикладываться к бокалу с вином. Его жена, не дождавшись ни одного ответа, недовольно отвернулась в сторону, всем своим видом демонстрируя возмущение такому небрежению и равнодушию.

– Дорогая, хватит закатывать глаза и стенать, – Раймон даже не подумал поторопиться, хоть и видел ее недовольство, – Бейрис уже давно пришел в себя и я разговаривал с ним еще до того, как уехал с мэтром. Смею тебя заверить, что с ним все в порядке…ну разве что несколько царапин получил, – покосился он на готовую взорваться жену, – так это не представляет никакой опасности.

– Как это…царапин? – стала закипать Летиция, – то, что у него на голове, это, по-твоему, царапина? А на спине тоже царапина?

– Царапины, – вверг ее в полный ступор Раймон, – он же мужчина, а не ребенок!

– Правильно! – стукнул кулаком по столу Герберт, – для мужчины это все царапины! Вот помнится мне, в Острейской кампании…

– Дедушка! Отец! Герберт!

Все возгласы слились в один и дедуля счел за лучшее замолчать, опасливо поглядывая на женскую часть семьи.

– Он точно очнулся? – нервно всхлипнула Летиция. – Тогда почему я заходила к нему перед обедом, а он так и продолжал лежать, даже не откликнувшись на мои слова? Когда ты видел его?

– Да говорю же тебе, – уже явно стал раздражаться Раймон, – и с утра и сейчас! Правда, с утра я поначалу решил, что он немного не в себе…

Лучше бы он этого не говорил!

– Что…что с ним? – дама уже почти рыдала в голос, – он не может говорить? Он не узнал тебя? Или он…

– Да все в порядке с ним, чего ты так переполошилась? – Раймон знаком подозвал слугу, требуя подать ему что-то с дальнего конца стола, – мы с ним поговорили и я поехал во дворец. Подниматься после всего, что было, сегодня поутру и ехать самому еще действительно рановато, но завтра он уже вполне может сам держаться в седле! Не вижу причин, по которым он мог бы валяться еще неделю в постели, как это говорил мэтр Лейнор. Только что я был у него и сообщил, что выполнил его просьбу…

– Какую просьбу? – квартет Сайреса, Розалии, Летиции и Желлины был неподражаем!

– А, так вы действительно не говорили с ним с самого утра? – удивился Раймон с застывшей около рта вилкой. – Я-то думал, что вы уже все знаете…так он просил меня обратиться к Ронсеру, чтобы тот принял Бейриса в свой полк. Признаться, я не понял мотивов этого поступка, но все остальное он объяснил достаточно связно и четко.

– К Ронсеру? – теперь воздух сотрясал уже дуэт Сайреса и Летиции, причем если первый выражал безмерное удивление, то дама была близка к слезам, как никогда. Интересно, что это за полк такой, отчего матушка так истерит? Да еще он сам туда просится…может, хочет местную тюрьму охранять и меня по случаю туда упечь, а это здесь не почетно? Гвардия-то при короле куда больше нос задирать может…

– Почему к Ронсеру… – голос Летиции задрожал, – ну что он такое придумал…нет, Раймон, он точно не в себе, ты должен твердо настоять, чтобы он никуда не переводился из-под твоего начала! Это все последствия удара по голове, сам бы он никогда не решился на этот шаг! Жером! – подскочила она на стуле, – быстро отправляй за мэтром Лейнором и объясни, что у Бейриса что-то с головой и мы не знаем, что делать!

– Дорогая, – остановил мажордома взмах руки, – ты бы лучше сходила и поговорила с ним сама, прежде чем звать мэтра. Так будет спокойней и тебе и нам. Только пожалуйста не начинай рыдать сразу же от дверей!

– Да, конечно, – Летиция одним махом допила оставшееся, – я пойду и поговорю с ним. Я уверена, что он поймет…глупости все это, глупости! – В подтверждение своего мнения она стукнула кулаком по столу и решительно направилась к выходу.

– Охранительный полк это, конечно, не ссылка на южную границу, – осторожно заметил Сайрес, когда вдалеке затих перестук каблуков матери, – но оттуда могут послать куда угодно…хотя может маме надо перестать так трястись над Бейрисом? – неуверенно спросил он у Раймона. – Она даже за Желлину так не беспокоится, как за него!

– Конечно, зачем за меня так волноваться, как за своего любимчика, – саркастически заметила девушка, – я же умная, рассудительная, никогда не совершаю необдуманных поступков…в конце концов я не живу отдельно от всех, как Бейрис, и не подвержена плохому влиянию со стороны его друзей. А они, по большей части, наделены всеми пороками и редко могут посоветовать дорогому братцу что-то хорошее. Он же у нас как смирная овца, кто поведет, за тем и пойдет! Не надо было потакать всем его требованиям, тогда бы больше думал своей головой…вот зачем ты оплачивал его квартиру, папа?

– Желлина, – припертый к стенке отец с укоризной посмотрел на дочь, – так принято, чтобы гвардейцы жили поближе к месту службы…к тому же они могут являться к себе когда угодно, а это не понравится любой семье…или они могут обсуждать свои вопросы по службе, а это происходит обычно громко… – он с надеждой посмотрел на старшего сына, ища поддержки в столь щекотливом вопросе, – вот и Сайрес жил точно также, только никто не делал из этого трагедии!

– Да слышала я об этом и не один раз, – досадливо тряхнула она головой, – только я о другом говорю. Сайрес жил в двух маленьких комнатках ближе к окраине, ты сам об этом говорил, а Бейрис занимает целый этаж и не где-нибудь, а в самом богатом районе Делькора, почти на набережной. Ну-ка сравни, сколько ты выкладывал за Сайреса, а сколько за Бейриса? И еще он постоянно заявляется сюда, чтобы встретиться с мамой…она же ни в чем не может ему отказать, даже в ущерб себе. Это справедливо? На что он тратит все, что вы ему даете? Широким жестом бросает во все стороны диты и деры, стремясь поразить всех вокруг, делает то, что взбредет ему в голову, не заботясь о собственной репутации да и о нашей тоже…Дошло до того, что одна из этих, – она состроила брезгливую рожицу, – попыталась через меня передать ему какую-то записку! Им что, не хватает времени при встречах в других местах, что они осмеливаются использовать меня в качестве служанки? Пока все хорошо, он щелкает каблуками и крутится во дворце, а как только что-то пошло у него не так, сразу заявился сюда, заставляя тебя и маму сидеть около его постели! Ах, он болен! Ах, его стукнули по голове! Сколько можно слушать его требования и выполнять их даже в ущерб всем нам? Спроси Сайреса и Алиру, нравится им поведение Бейриса? Сайрес никогда не позволял себе такого, что выделывает наш братец…эта история с покушением, после которой было стыдно смотреть всем в глаза, как вы уговаривали всех, что он просто глуп…а эти его заявления, что стоит ему задрать кое-кому подол и у него будет в руках…

– Желлина! – хором прервали обвинения Розалия, Сайрес и Раймон.

– Воспитанной девушке не подобает говорить в таких выражениях, – нарочито строго заметила бабушка, делая большие глаза Райшеру-старшему.

– А то я слепая и глухая, – огрызнулась Желлина, впрочем, несколько поумеря обличительную речь, – лучше бы сами почаще смотрели вокруг! Ты сам говорил, отец, что от кое-кого из магов надо держаться подальше, а для Бейриса это пустой звук и он снова затеял с ними какие-то дела, о которых никто не знает. Зачем он вдруг сейчас понадобился Крайденам? Мало было той истории… ну… той…ты же знаешь…и потом слухи ползли всякие…

– Откуда ты знаешь? – без тени удивления спросила Розалия.

– Не только вы с мамой обсуждаете все, – дернула плечом внучка, – иной раз и спрашивать не надо, все расскажут. Не нравятся мне ни госпожа Арлетта, ни господин Энтони! И зачем только Бейрис опять с ними связался? На госпожу Арлетту смотришь, а каждый раз думаешь, что она тебя насквозь видит и укусить может, как змея. Откуда вчера они приехали со вторым гвардейцем? А почему сказали, что дом рухнул и Берри чуть не придавило? И зачем он эту…Валерию сюда привел? Это же она на том суде была, я правильно поняла? Если бы не она и та…Дайлерия, то ничего бы и не было, – напоследок Желлина совсем растеряла свою напористость и всхлипнула.

– Я считаю, что Желлина права, – куда-то в пространство изрек Сайрес, делая вид, что не замечает, как Алира дергает его за рукав. – Мы все позволяли ему слишком многое делать по-своему.

– Мы? – удивился Герберт. – Да Летиция, как он только стал подрастать, только и квохтала над ним, вместо того, чтобы лишний раз одернуть! Ты тоже поддакивала ей, – ткнул он локтем в бок свою вторую половину, – а потом при мне закатывала глаза и говорила, что нельзя наказывать маленьких детей. До скольки он у вас все маленьким был? Вот я помню, как в тот год, когда я пришел в делькорский полк…

– Дедушка! Герберт! Отец!

– Что вы теперь предлагаете? – Раймон посмотрел на Сайреса, на Желлину, на Розалию и тяжело вздохнул. – Хорошо вам нападать на меня здесь, а как вы собираетесь спорить с Летицией? Видели, как она побежала, стоило лишь заикнуться о том, что Бейрис всего-навсего решил уйти в другой полк? Подождите, она еще завтра помчится к Ронсеру, чтобы отговорить его.

– С чего это вдруг господин Ронсер будет слушать ее? – удивился Сайрес. – Нет, слушать будет, комплиментов наговорит, расскажет десяток историй, но на этом все и закончится. Когда это вопросы назначений и переводов решались дамами?

– Вот и подумай, что будет, если твоя мать побежит к нему, орошая слезами пороги и мундиры? – похоже, подобная ситуация была Раймону не в новинку, раз он так хорошо знал, что будет дальше.

– За ним еще и долги числятся, – вполголоса произнес Нортен и при этих словах в столовой повисла гнетущая тишина.

– Много? – обреченно повернулся к нему Раймон.

– Достаточно для его положения. Прошу меня извинить, но я случайно оказался свидетелем одной сцены, когда он подписывал некий документ. Сумма там была проставлена приличная даже для представителя рода Райшеров.

– А не так давно он… – Сайрес покосился на свою жену, которая только сжала губы в ниточку, – прости, дорогая, – он погладил ее руку, – приходил ко мне и попросил двадцать деров. К сожалению, я не смог отказать ему.

– Не смог? Когда это было? – ахнула Алира, – он мне сказал, что ты отказал ему и обратился ко мне…он говорил, что ему надо срочно расплатиться за лошадь, а у него нет денег…что подходит срок выплаты…они же только верхами…

– Сколько ты дала ему? – разве что не заскрипел зубами Сайрес. – Ты же сама сколько раз ругала меня за то, что я даю ему даже незначительные суммы, а теперь сама…

– Прости, – всхлипнула Алира, – он был так убедителен…говорил, что второй день не удается нормально поесть…я поверила…прости, он взял у меня тридцать деров…

Рядом с ними забурчал вполголоса Герберт и послышалось фырканье Розалии, очень быстро сменившееся на ласковое воркование с изрядной долей виноватых ноток. Дедуля заершился, постучал кулаком по стулу и при этом его вторая половина даже не пыталась возражать и приобрела весьма удрученный вид. Оба синхронно подставили бокалы и выпили, горестно посмотрев друг на друга. Похоже, что драгоценный внучок изрядно опустошил карманы и у них, но пожилая чета не пожелала признаваться в этом при всех и перенесла это поражение молча. Совершенно не удивлюсь, если со временем обнаружится, что и у остальных Бейрис успел снять минимальную дань! Судя по тому, что я услышала сегодня, наглости ему хватало на все…

– Валерия, а вы что скажете нам о поведении Бейриса, – неожиданно выдернула меня из тихого уголка за спиной Желлины Розалия, – вы же знаете его, раз он привел вас сюда?

– Ничего не скажу, – втихаря отсидеться не получилось, но и выкладывать свои претензии за столом куче родственников я откровенно побоялась. – По мне бы чем дальше находиться от него, тем мне лучше.

Родственники вдруг вспомнили, что за столом присутствует совершенно чужой им человек, который неожиданно получил допуск к семейным дрязгам и это испортило им настроение еще больше. Во всяком случае мужская половина схватилась за бокалы, сделавшись гораздо мрачнее, чем раньше, а Розалия попыталась выяснить у меня, где же все-таки изволило накрыть их драгоценного отпрыска. Отнекаться от любопытной дамы не получилось и я, аккуратно дозируя информацию, все же рассказала о происшедшем в Арсворте, не упоминая, впрочем, главных действующих лиц по именам. Толчок фантазии дал вчерашний разговор с Летицией и по моему рассказу получалось, что имела место быть драка Бейриса с сопровождающим меня лицом мужского пола по неизвестной мне причине и в результате лености хозяев придорожного трактира, не содержащегося в должном состоянии, он рухнул на головы всем, находившимся в этот момент внутри. Мне и Тракеру повезло, поскольку мы в этот момент находились во дворе, а прочие такого счастья не удостоились и вся прислуга, как и оставшиеся в живых, целый день разгребали стены, доставая оттуда раненых и погибших. На естественный вопрос зачем Бейрис с Вольфом потащили меня с собой, я таким же естественным образом выразила искреннее недоумение и выразила пожелание распрощаться с гостеприимным домом Райшеров хоть прямо сейчас. Старшее поколение озадачилось услышанным и пообещало выяснить столь странные мотивы поведения своего дражайшего чада, поскольку терялось в догадках и предположениях, для чего все-таки я понадобилась Бейрису в этом доме, поскольку ни о каких страстях, ни денежных, ни любовных, здесь и речи не шло. Младшее поколение смотрело с интересом, в котором проскальзывала романтическая нотка, но так и не получило ожидаемого подтверждения и откровенно расстроилось. О пропавшем лице мужского пола я упомянула, что за ним примчались старшие в его роду и забрали его с собой, что вообще не вызвало никаких вопросов и я решила, что подобные происшествия здесь не редкость. Под конец ужина наиболее упившаяся часть присутствующих даже прониклась ко мне некоторой долей жалости и перестала смотреть, как солдат на вошь, а Герберт и вовсе попробовал полезть обниматься, пока Розалия не осадила его командирским окриком. Дольше всех с подозрением смотрел Нортен, но по ходу дела он отвлекался на Желлину и очень скоро потерял ко мне видимый интерес. К тому времени, когда все удовлетворились услышанным за сегодняшний день, я чувствовала себя уже довольно сносно и все сообща решили, что мне можно разрешить даже ходить днем по всему дому. Последнее обрадовало сильнее всего – получив некоторую свободу передвижения, я могла потихоньку слинять отсюда, чтобы потом покинуть Делькор и отправиться в Неймар. Понятно, что вся охрана работает исключительно ночью, а днем она отдыхает или отключается, в каком бы виде не существовала, хоть в человеческом, хоть в заклинательном. Да и слугам надо ходить на рынок или встречать-провожать хозяев, значит, днем уйти по-английски будет проще – люди запросто могут отвлечься и потерять бдительность, а я обременена только собой и просочиться в подходящую дырку на волю могу в любой момент. Распрощавшись очень душевно со всеми, я отправилась спать в сопровождении Жерома – к сожалению, он за столом не пил и к остальным членам рода не присоединился, по-прежнему задвинув засов со стороны коридора.

Сегодня с утра Лизетта уже не отнекивалась от разговоров, когда принесла тазик с водой для умывания, а когда я изъявила желание самой ходить туда, откуда берут эту самую воду и куда уносят ночные вазы, то она и вовсе потеплела.

– Мы-то на кухне моемся или в том дворе, где конюшня, а на отхожее место я вас проведу, – обрадовалась она перспективе избавиться от такой неприятной обязанности, как вынос ночной вазы, – у нас даже вода сама течет, носить из колодца ничего не надо!

– А в других домах такое нечасто встретишь? Где остальные воду берут?

– У многих, кто на окраинах живет, вообще колодцев нет во дворах, – девушка была очень горда за своих хозяев и поясняла мне известные ей факты с неописуемой важностью, – разве что на улице для всех один, в крайнем случае – два. Это ж так спешить надо с утра, чтобы чистую воду ухватить, спозаранку бежать…у иных колодцев целые очереди выстраиваются! Ладно, если первая будешь, то чистая достанется, а к полудню только одной мути наберешь. Её же отстаивать надо и то не на все сгодится, а у нас когда не наберешь, все прозрачная будет.

– Маги постарались, – понятливо покивала я, – река-то отсюда не видна, да и как воде наверх подниматься без помощи магии?

– Не знаю, как в других домах, а у господ Райшеров магии ни чуточки не приложено, вот клянусь вам! Тут так хитрО все сделано, что я подробностей ни за что не обскажу, а вот поначалу, как меня сюда служить взяли, так и рассказали те, кто уж давно тут обосновался, что воду ой, как сложно было сюда заставить бежать, но еще отец господина Герберта сам этим занимался и господин Морган тоже ему помогал, когда подрос. Это господин Герберт служить пошел и всю жизнь в офицерах проходил, пока не стал целым полком командовать, а господин Морган не захотел в солдаты идти и больше строительством занимался. Дом-то этот раньше поменьше был да победнее, а как господин Стефан, отец господина Герберта, приобрел его, так сразу перестраивать начал и сам водой занялся. Вода к нам под землей бежит, сама, да так бодро, что не успеваешь повернуться, а уже ведро полное! И такая хорошая, вот никакой грязи в ней нет, правду говорю!

– А где вы набираете ее, прямо во дворе? – проблема стала весьма интересной.

– Нет, – Лизетта даже немного обиделась, – в кухне у нас такая хитрая труба проведена, открыл – потекла, самим делать ничего не надо! Вот в тот двор, где конюшня, уже потом сделали еще один выход, так сразу под стеной можно ведрами черпать или лошадей поить.

– Это очень здорово, что вода так в дом подведена, из колодца-то ее доставать куда как хуже, – поспешила я восхититься местным водопроводом, чтобы девушка перестала дуться. – Одно время я жила на Колодезной, так вот хоть там и было два колоца, не то, что на других улицах…

Воспоминаниям было придано соответствующее направление и я поливала елеем от души те навороты, которыми гордились в этом доме. Похвалишь лишний раз, так слуги станут получше относиться, а там недалеко и до потери бдительности. Завлекать мужиков я не полезу, хотя во всех романах это считается безотказным средством, но бывает достаточно доброжелательной улыбки, чтобы расположить к себе людей. Как раз на такую улыбку я попыталась поймать Жерома, сбивчиво объясняя, что вот недавно помылась, да и поесть бы уже неплохо, желательно лишь не в общей столовой, а то стесняюсь я хозяев.

– Утром в столовой накрывают только господину Раймону и господину Сайресу, когда они перед службой изволят завтракать, – осадил мои просьбы мажордом, – а все остальные едят у себя в комнатах, как проснутся. Разве что господин Нортен и господин Реган спускаются сами к кухне, но они долго не сидят, так, быстро перехватят, что есть, и уходят. Вот вечером все собираются, это уже непреложное правило, только если кто болен, то у себя ест. Пошли, присядешь около кухни, принесут тебе что-нибудь.

На особые разносолы я не рассчитывала, но соскребла все быстро, отметив про себя, что получила вроде бы вчерашние остатки…ничего, есть можно, и, поблагодарив кухонный персонал, решила пройтись для начала по этому крылу первого этажа. Раз в зоне видимости есть кухня, должен быть черный ход и прочие лазейки, которыми пользуются слуги. Осложняло исследование лишь то, что эти самые слуги то и дело шастали по коридору, не оставляя его пустым ни на минуту.

– Это вход в подвал, – остановился позади меня Домнис, выжидательно рассматривая вместе со мной тяжелую дверь темного дерева, – вы что-то хотели там посмотреть?

– Да в общем-то ничего, – как можно беспечнее пожала я плечами, – только вот подумала, что раз этот дом такой старый, то под ним и подвалы старые, а в них всегда интересно…

– В наших подвалах? А что там может быть интересного? – искренне удивился слуга, – там запасы кое-какие хранят, поскольку похолоднее, чем здесь, вещи старые сложены, бочки стоят с вином, но это без разрешения господина Жерома трогать нельзя. Ниже проходы сохранились, по ним грязная вода с кухни стекает да с отхожего места, но там уж точно смотреть не на что, только вонь одна. Хвала Айди, редко что застревает, чтобы лезть приходилось, но уж коли заберешься, то страху натерпишься, не приведи Нейди! Темно, дышать нечем, проходы все узкие, скользкие, как оборвешься так в дерьме искупаешься по колено, а то и по пояс! Просто так туда лезть не захочешь, а уж что рассказывают о тех проходах под Делькором, лучше и днем не слышать. Не советую туда ходить, лучше уж так посидите в гостиной или у себя в комнате, целее будете!

Вряд ли Домнис специально решил меня попугать, но лезть в подземные лабиринты, ища на шару выход из дома Райшеров, я не рискнула. Кто его знает, оборвусь еще в какое-нибудь сточное место и поминай, как звали…

Cтепенно шествуя по коридору, я заглянула снова в кухню, еще одну комнатку рядом, подергала следующую запертую дверь, дошла до самого конца и за углом углядела еще одну полуоткрытую дверь, в темном проеме которой проглядывалась узкая лестница. В том, что черные лестницы должны тут существовать, сомнений не было, не бегают же служанки со швабрами по центральной? А эта как раз подходит по назначению…ну-ка, посмотрим, куда ведет…что на второй этаж, так и без проводника понятно, а вот вниз тоже спускается…уж не существует ли там неприметная дверка? Дверка действительно существовала, но была закрыта. Подежурить рядышком, авось подсмотрю, как через нее исчезнуть? Да и за слугами понаблюдать можно, если стоять в этом конце коридора, поскольку по моему глубокому убеждению не пекутся они по своей человеческой природе о хозяйском, как о своем. Люди, как выясняется, одинаковы везде…

Топтание у черной лестницы было прервано шагами Жерома, который как будто нюхом чуял, где я могу обретаться и даже не делал вид, что долго занимался поисками.

– Госпожа Валерия, – тон мажордома был вежлив и корректен, – с вами хочет поговорить госпожа Желлина. Она ожидает вас в зеленой гостиной. Пойдемте, я провожу вас к ней.

Зеленая гостиная была выдержана в том стиле, который у меня дома назывался то ли «рококо», то ли «барокко», то есть помпезно и богато. Стены и те затянуты шелковой зеленью, а в углах высятся здоровенные вазы с роскошной росписью. Диванчики с креслами тоже не подкачали – обтянуты бархатом, так что ерзать в свое удовольствие не получится. Единственное, что отличало эту гостиную от прочих, виденных ранее, был ряд книжных шкафов, в глубине которых тусклым золотом светились названия книг на темных переплетах. Страшно захотелось открыть дверцы и потрогать их руками – дома я такие раритеты видела только в музеях, а здесь это вполне обыденный предмет обихода, правда, не у всех. Может, попросить почитать на ночь?

– Вы никогда не видели книг? – Желлина наблюдала за мной из кресла и я даже не сразу увидела ее.

– Таких, – я показала на ближайший шкаф, – практически нет. Когда-то наши выглядели также…почти также, а сейчас они…упростились, на них перестали писать витиеватые названия и там стало много картинок.

– Но читать книги, сопровождаемые картинками, гораздо интересней, чем без них!

– Я тоже так когда-то думала, – я выбрала кресло напротив Желлины, чтобы стол с прихотливо изогнутыми ножками и подносом на нем оказался между ею и мной. Третье кресло осталось сиротливо стоять между нами спиной к дверям. – Любая картинка в книге – это взгляд художника, прочитавшего текст, а мне нравятся мои собственные образы. Они рождаются в голове, когда я читаю книгу и для меня они самые верные. Картинки любят дети, а мы уже взрослые.

– Тут хороший отвар, – жестом гостеприимной хозяйки девушка показала на поднос с пузатым чайником и двумя изящными чашками, – листья инты, еще кое-какие добавки…пейте, не бойтесь.

– Да я и не боюсь, спасибо, – тянуться до подноса было далековато. Потерплю, от жажды не умираю, а вот предмет разговора пока непонятен. О чем базар-то будет?

– Валерия, зачем Бейрис привел вас сюда? – девушка отставила в сторону недопитую чашку и мне снова захотелось встать перед ней навытяжку.

– Для меня это тоже большой вопрос и я затрудняюсь на него ответить. Мне, во всяком случае, он ничего не говорил по этому поводу. Я бы с удовольствием покинула ваш дом…нет, не обижайтесь на меня, у вас не так уж плохо, как я могла бы себе представить, но…я сама не понимаю причин некоторых поступков вашего брата. После того, что они…он пролежал под рухнувшим домом, я тоже склонна думать, что у него что-то с головой…может быть, со временем это пройдет?

Обижать Желлину не хотелось – все-таки она первая заговорила вчера за столом о своем брате и далеко не в лестных выражениях. А вдруг она будет мне здесь союзницей? Девушка она неглупая, хотя по молодости слишком эмоциональна и выплескивает на всех то, что думает. Это я привыкла сдерживать свои чувства, особенно когда нахожусь в незнакомых местах, так мне и не двадцать лет уже. К тому же она у себя дома, а я опять на чужой территории, с которой надо побыстрее уходить, поэтому и отвечала я по возможности обтекаемо и осторожно. Рубать правду-матку еще рановато…

– Вы тоже считаете меня глупой девочкой? – серьезность моей собеседницы была совсем не наигранной. – Что вы так смотрите на меня? Не думайте, что если я живу в этом доме и выезжаю только в сопровождении мамы или Сайреса, то я ничего не знаю.

– Желлина, – мягче, мягче тон, она чем-то озабочена и хочет говорить со мной сама… – вы далеко не глупы, не прибедняйтесь. То, что вы говорили вчера за столом, свидетельствует об обратном, не многие рискнут высказать своим родным то, что сказали вы. Просто вы так эмоционально это говорили…я бы делала это немного спокойней, не взвинчивая себя.

– Спокойней? – она чуть не подскочила на месте. – Вы…вы можете…вы все можете говорить спокойно, Мейделин вообще образец спокойствия, мне надо тоже быть такой, как она?

– Простите, я не очень хорошо понимаю отношения между всеми вами, но в отношении Мейделин я согласна с господином Гербертом – ей бы приодеться и перестать ходить с таким засушенным видом. Красивая женщина, а во что превратилась, – надеюсь, искренний вздох убедил Желлину и она махнула рукой.

– Простите, я привела неудачный пример. Оставим Мейделин в покое, она стала такой, когда дядя Алессандро…ну, словом…он почти не приходит к ней. Правда, папа ругал ее и раньше, что она слишком часто читает храмовые книги вместе с другими женщинами, вместо того, чтобы находиться дома, а теперь…

– Не утруждай себя, я и так все поняла. – Что удивляться, какому мужу понравится жена, которая больше уделяет времени женским кружкам, неважно на какую тему там ведутся разговоры, и выглядит старой монахиней? – Ты же не собиралась говорить о ней и ее муже? – Обращение на «ты» выскочило само собой. – Ох, извините…

– Валерия, – похоже, что сбой обращения все-таки сыграл свою роль, потому что Желлина решительно подобралась на своем кресле, как будто собралась с силами, – вы были свидетельницей на том суде, после которого Бейрис чуть не…ну, когда мама и бабушка чуть ли не жили во дворце…потом его отпустили, даже из полка не выгнали, только вот он в такой злости был, что я даже испугалась! Он говорил…говорил, что не простит вам всего, что вы сделали, что он заставит вас пожалеть, что вы согласились выступить на том суде…вас и…господина Крайдена. Он убедил в этом маму, ну…что только вы виноваты во всем…ее даже долго убеждать не пришлось, потому что это говорил Бейрис, а она его безумно любит. Нет, мы с Сайресом для нее тоже не чужие, но для нее Бейрис всегда лучше всех! Иногда мне кажется, что она готова умереть, лишь бы ее обожаемому Берри было хорошо, а он…он просто пользуется этим, даже спасибо от него лишний раз не услышишь. О нем мама может говорить бесконечно…нет, я не хочу, чтобы она так превозносила меня, но хоть иногда вспоминала бы о всех остальных… – девушка зашмыгала носом и отвернулась, сдерживая слезы, – простите, я опять свернула разговор не туда. Можно, я успокоюсь, а мы пока попьем отвар, ладно?

– Конечно, – мне уже было интересно, что еще знала Желлина о Бейрисе и зачем, в конце концов, она позвала меня? – давайте, я налью нам чашки и пока будем пить, подумаем каждая о своем, чтобы успокоиться.

– Да-да, – взятый тайм-аут не должен был долго продлиться, а то меня саму любопытство изгрызет!

Местный чай оказался неплох и после первой чашки мы, не сговариваясь, налили еще по одной, чтобы закрепить эффект успокоения. Желлина пришла в себя, смахнула лишнюю влагу и раскраснелась, а я решила раньше времени не строить никаких предположений, начнет она говорить – все и узнаю, а что гадать раньше времени?

– Валерия, вы ведь были любовницей Орвилла Крайдена?

– Я не была любовницей, – озадаченность и удивление слишком явно были написаны на лице напротив, – я люблю его и мы собирались идти с ним в храм, только вот обстоятельства сложились совсем не так, как мы хотели…

– Это…правда? – Желлина даже подалась вперед, рассматривая меня через стол, – вы действительно любите того, другого?

– Другого? – вопрос мне был несколько непонятен. – Простите, но ваш брат…он мне неприятен. И сюда я даже не собиралась приходить. Скажу больше, он привел меня к вам силой, а человек, которого я люблю, он…далеко. И нуждается в моей помощи, а я нахожусь тут и ничем не могу ему помочь. Больше всего на свете я хочу покинуть ваш дом, но мне не дают этого сделать. Сегодня ночью я попыталась уйти, но…не смогла перелезть через стену, а потом меня очень быстро нашли Люсьен и Жером. Со мной говорила ваша мать, госпожа Летиция. Она очень долго доказывала мне, что Бейриса незаслуженно обидели, обидела лично я и все его беды исключительно от меня. Возражений она не принимает. Никаких. Я понимаю, что он ее сын, что она его безумно любит…наверное, я тоже буду безумно любить своих детей, если они у меня когда-нибудь будут, но только не в такой жуткой форме, когда любой, кто хоть чем-то не угодит ребенку, становится врагом его родителям. Я знаю Герлета, знаю его жену Фиону, знаю их историю и почему-то я верю им обоим и очень им сочувствую. Да, они во многом поступали неправильно, но они правы, а Бейрис – нет. Я знаю…знала и Дайлерию Крайден, которая была любовницей Бейриса. По-моему они стоили друг друга, но она уже умерла и пусть ей воздастся по делам ее. Мне очень бы хотелось, чтобы воздалось и Бейрису, но я согласна простить его, если я доберусь до Орвилла и смогу ему помочь. А вы, наверное, вообразили себе что-то другое?