Текст книги "Звезда Ворона (СИ)"

Автор книги: Илья ле Гион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 76 страниц)

– Наверное, все эти видения, как океан – волны миражей бессмысленно накатываются, и разбиваются о скалистый берег. – проговорил Феликс, который тоже не видел смысла в некоторых из этих воспоминаний. – Нам лишь остается молиться богам, чтобы они послали нам спасение, и мы не утонули в этих реках времен.

– Вашему народу будет вас не хватать, мой повелитель. – раздался впереди чарующий голос Лушаиль, когда очередная группа горожан склонила головы в почтенном повиновении, приветствуя идущего около них Сахимэля.

– Мое путешествие не будет быстрым, но в конце концов оно принесет пользу всем моим подданным. – ответил король. – Как когда-то давно сказала моя мать, многие из этих варваров даже не ведают, что я их владыка.

Эти слова могли бы показаться наивными и смешными, если бы Феликс не знал, кто именно их произнес.

– Наша драгоценная королева так же будет скучать по вам, как и ваша покорная слуга. – Лушаиль немного склонила голову в полупоклоне.

– Для всех нас время ничтожно, и те года, что я проведу в других землях, станут для нас еще одним мгновением. Но я не могу оставить обычных смертных без предводителя, а поэтому королева будет говорить от моего имени. И на твои мудрые советы я полагаюсь в равной степени, как и на ее твердую волю. Помогай своей королеве, жрица Лушаниэль.

– Мои незначительные советы не идут ни в какое сравнение с вашей безграничной мудростью, дорогой король. Но не боитесь ли вы перемен, которые могут произойти, за время вашего отсутствия?

На короткий миг лицо Сахимэля приобрело зловещий вид, словно он старался подавить внезапно подступивший гнев.

– Я ничего не боюсь. И перемены нам необходимы, ведь без них жизнь станет скучной и бессмысленной. – наконец совладав с собой, спокойно проговорил он. – Но даже если все останется прежним, я все равно буду удивлен, так как те земли, куда я отправляюсь, населены невежественными дикарями, и долгое пребывание среди них может затмить мои воспоминания. Так что по возвращении я буду вновь поражен красотой и величием этих мест.

– Если к этому времени земли дикарей не превратятся в такие же красивые места, как этот город.

– Для этого должно пройти гораздо больше времени, чем обычная человеческая жизнь. Я не собираюсь отсутствовать так долго. Ко всему прочему, – тут Сахимэль быстро взглянул на свою собеседницу, – я все равно буду счастлив вернуться.

В этот момент воспоминание померкло, но эхо от слов короля еще какое-то время повторялось в сверкающих молниями темных тучах, которые на некоторое время возникали, когда одно воспоминание сменялось другим. Порой, среди этих бесформенных темных масс, Феликсу удавалось уловить завораживающие воображение пейзажи. Он видел, как сотни огромных кораблей одним строем приближаются к незнакомым берегам, и за ними, словно невообразимо огромное звездное знамя, тянулась ночная пелена, сменяя свет дня на бескрайнюю ткань космоса. Тысячи солдат выходили на берег, и разные правители падали ниц перед ногами Сахимэля. Были и такие, что пытались давать отпор, но быстро сдавались, увидев силу короля и его несокрушимую армию. Все эти воспоминания были словно бумажные картинки у шарманщика, которые шли друг за другом, сменяя одна другую.

Когда же вокруг Феликса стало формироваться новое воспоминание, то он увидел, что на этот раз он находится на носу большого корабля, который держит курс к белокаменному городу, разместившемуся на краю пустыни между двумя высокими скалами, словно жемчужина в приоткрытых створках устрицы. Погода была пасмурная и ветреная, и скоро должен был начаться проливной дождь. Из-за полутьмы, которая царила вокруг, можно было отчетливо увидеть огни большого порта. Сначала Феликс принял этот город за какой-то новый, не виданный им прежде. Город был массивным и величественным, но в то же время каким-то покинутым и тусклым. На высоких крышах домов горели костры, но людей не было видно. Все это сильно портило красоту этого места, так как черный дым коптил белые стены, а сами костры никак не вписывались в общую богатую картину. Феликсу внезапно вспомнилась захваченная ашурийцами Зерзула, где так же жгли улицы, не заботясь о их красоте.

– Неужели время действительно так беспощадно, как о нем говорят? – раздался за его спиной немного грустный голос, и обернувшись, Феликс увидел Сахимэля, закутанного в дорогой меховой плащ. Рядом с ним, такой же гордый и возвышенный, словно застывшая статуя какого-нибудь знаменитого героя, стоял Изаркиль, опираясь на свой большой меч. – Или может быть мы просто взяли неверный курс, и прибыли не к тем берегам?

– Я не люблю приносить дурные вести, мой дорогой друг, но добрых слов, которые успокоят твое сердце, у меня нет. Это действительно Хар-Вашул. По крайней мере я привык верить своим глазам, и они говорят мне что это он.

Феликс вновь перевел взгляд на город, и наконец узнал его. Это было то самое место, которое он видел в прошлом воспоминании. Только вот теперь город не выглядел словно драгоценная шкатулка ювелира, а его печальный вид скорее напоминал старую табакерку неряшливого купца.

– Не так я представлял свое возвращение. – задумчиво произнес Сахимэль.

– Моему сердцу тоже больно видеть все это. – кивнул Изаркиль. – Нам стоит немедленно отправить туда посланцев и выяснить, что же случилось.

– Может быть раньше я так и поступил бы, но сейчас меня терзает тревога и нетерпение. Недостойные чувства, которые мне трудно побороть, а поэтому я тоже отправляюсь, чтобы поскорее избавиться от них. – сказал король, и Феликс понял, что долгое путешествие по другим странам тоже повлияло на Сахимэля, и на его отношение к миру.

После его слов корабль начал разваливаться, а доски на глазах обрастали камнем и покрывались желтым песком. Не прошло и десяти секунд, как воспоминание перенесло их на улицы покинутого города. Они очутились на главной площади перед роскошным дворцом, который теперь освещался простыми и невзрачными факелами. Феликс припомнил, что когда Сахимэль с Лушаиль шли по улицам этого города, то всюду горели стеклянные фонари, которые давали мягкий и приятный свет. Но этого грубого освящения было достаточно, чтобы разглядеть короля, над головой которого вновь сиял звездный ореол. Он стоял перед длинной мраморной лестницей, что вела во дворец, а у его ног приклонила колени женщина, укутанная в черный платок. Из-под его невесомой ткани выпала золотистая прядь, и Феликс тут же признал в женщине Фасинэль, лицо которой сияло неземным свечением в темноте ночи.

– Мой богоизбранный повелитель, я не могу выразить как моим глазам приятно вновь видеть вас. Я каждый день молилась Владычице Белого Двора чтобы она охраняла вас в вашем праведном путешествии.

– Довольно ненужных слов, сестра. – хмурясь проговорил Сахимэль. – Ответь, что произошло с этим местом, и почему мои подданные выглядят как побитые шакалы?

– Это все презренные эльсин, владыка. – еще ниже склонив голову, ответила Фасинэль, и в ее голосе прозвучала нескрываемая злоба. – Как только вы отправились покорять другие земли, эти падшие дети теней вторглись в ваши светлые владения и установили свою власть. Мы недооценили их силу, и они смогли перебить большую часть нашего войска.

– А что с королевой и жрицей Лушаниэль? – не задумываясь спросил Сахимэль.

– Я молю вас прощения за свои ранящие слова, но нашу предвечную королеву взяли в плен вместе с ее прислужницей. Мы принимали неисчислимое множество попыток вызволить их, но силы были не равны. Нечестивые зоарийские жрецы вызвали из царства снов древних королей Ва-Келья. Мы не могли противостоять их темной силе.

На секунду глаза Сахимэля расширились, когда он услышал, что дорогих ему людей схватили враги, но затем золотые зрачки снова стали холодными и расчетливыми.

– Гонцы, которые приносили мне новости во время моего похода, ничего про это не упоминали, а иначе бы я тут же прибыл обратно. – произнес он.

– Боюсь, новости вам доставляли злые языки наших недругов, повелитель. – ответила Фасинэль. – Мы не имели возможности отправить вам сообщение, так как все пути были перекрыты. Зоарийцы разрушили все наши корабли, а те, что мы тайно строили, настигали в море и уничтожали. Они подкупили многих морских разбойников, владыка. Мы оказались бессильны, и я готова понести любое наказание за свою кощунственную бесполезность.

Сахимэль долго смотрел сверху вниз на стоявшую перед ним на коленях женщину, и его глаза с каждой секундой наполнялись злыми тенями. Затем его рука двинулась вперед, и на мгновение Феликсу показалось, что король сейчас схватит свою двоюродную сестру за горло, но тот лишь мягко положил ладонь на покрытую платком голову.

– Здесь нет твоей вины, сестра. Это я увел значительную часть войск, до конца не убедившись, что все мои действия правильны. Мне следовало лучше следить за своими врагами. Но теперь я исправлю свои прежние ошибки, и окончательно избавлю мир от тех, кто посмел бросить мне вызов.

Ореол вокруг головы Сахимэля внезапно вспыхнул, разгоняя тьму, и собравшиеся вокруг люди разом издали восторженный возглас удивления и радостного раболепия. С ликующими лицами и слезами счастья на глазах они попадали на колени, веря, что пришло их спасение. После этого свет начал меркнуть, и непроглядная тьма обступила Феликса со всех сторон. Как и до этого, тени недолго кружили вокруг них, и когда мрак начал отступать, перед взглядом маленького никса предстала еще одна пустыня.

Феликс стоял перед большим сверкающим войском, среди которого были не только обычные люди, но и арлекины с ферасийцами. И все же это была несчастная горстка солдат, по сравнению с полчищами врагов, развернувших свой военный лагерь до самого горизонта, на границе которого виднелась странно знакомая гора. Но как бы Феликс не старался, он так и не смог точно вспомнить, где он видел этот горный хребет.

А пока он думал, рядом с ним прошел Сахимэль, облаченный в свои радужные латы. Рядом с ним, как и раньше, стоял Изаркиль и еще несколько величественных генералов, в том числе и крылатый Рахамун.

– Это не может быть правдой. – пораженно произнес советчик короля, оглядывая подрагивающие, словно темные языки огня, военные шатры, которые сильно контрастировали с желтым песком и голубым небом. – Их ряды не могут быть столь многочисленные! Они не могли собрать столько людей, это просто невозможно!

– Достопочтимая аэ Фасиналь рассказала, что дети бледной луны научились возвращать к жизни умерших. – произнес Изаркиль, твердым взглядом военачальника рассматривая противника. – К тому же к ним присоединились предатели из западных провинций, и те, кого короли Зоара приманили ложью и золотом.

– Принц Рахамун прав, мы не можем сражаться с таким большим войском. – произнес один из генералов с длинными бровями, в котором Феликс признал повзрослевшего Синоэ – мальчика, с которым когда-то играл Сахимэль. – У нас семьдесят тысяч копий, а у противника в четыре раза больше. И как бы хорошо мы не сражались, нам не победить в открытом бою. Среди наших врагов есть опытные бойцы и стратеги, и лучшим решением сейчас будет отступить и попытаться вернуть те земли, которые у нас так вероломно отняли, чтобы на них пополнить недостающих солдат.

Наступила тишина, и все взгляды устремились на Сахимэля в ожидании его решающего слова. Даже внушительный Изаркиль не стал высказываться против слов Синоэ, так как видел, что тот говорит правду.

– Уходите. – наконец произнес король. – Берите людей и уходите. Возвращайтесь в те земли, которые мы захватили за великими водами, и стройте там свои королевства.

– Что вы такое говорите, мой повелитель?! – расширил глаза Рахамун.

– Я остаюсь тут. Ты прав, сражаться с таким войском – это бессмысленная трата жизней солдат. Все это правда. А поэтому уходите, и оставьте меня одного. – голос Сахимэля был спокойным и размеренным, словно он рассуждал о вещах, которые никто не в силах изменить.

– Мы не можем поступить так непростительно. – начал было говорить предводитель ферасийцев.

– Это мои слова, Изаркиль, и ты должен их слушать. – повысил голос Сахимэль. – Никто не останется здесь, кроме меня. Сегодня вы уйдете, и сами станете править теми, кто захочет пойти за вами. И может быть, настанет день, когда я вновь вернусь, и вы снова склоните передо мной колени и поклянетесь в верности. А пока что я освобождаю вас от вашего долга. Уходите, и не оглядывайтесь.

С этими словами король двинулся вперед, навстречу своему вечному врагу. Феликс же, с другим Эном, пошли за ним следом. Оглянувшись назад, маленький никс увидел неподдельную скорбь и печаль на лицах приближенных короля. Шагая по желтому песку, Сахимэль расплетал ремешки и завязки, постепенно освобождаясь от своего радужного доспеха. В конце концов он оказался в одном шелковом платье, которое было надето под переливающимися пластинами. Наблюдая за ним, Феликс невольно восхитился этой завораживающей картиной. Король был подобен бабочке, которая высвобождается из радужного кокона, расправляя свои многоцветные крылья. Налетевший ветер развивал богатую ткань, а вместе с ней и длинные темные волосы, которые за время похода отрасли чуть ли не до колен. Единственно, что портило этот мирный образ был железный меч, который Сахимэль по-прежнему держал в правой руке. И хоть солнце было в самом пике, вокруг бредущего короля царила полуночная тишина. Лишь налетавший на него ветер приносил с собой тихое эхо потустороннего и злого шепота. Бесчисленное войско впереди замерло в зловещем ожидании, и даже боевые звери вели себя непривычно покорно. Большинство из чудовищ, которых привели с собой зоарийцы, были накрыты тяжелыми темными тканями, которые делали их бесформенными и еще более пугающими. Такими же были и кони, которые походили на ожившую ткань.

Феликс не мог точно сказать, сколько прошло времени, пока Сахимэль дошел до своих врагов, так как ему казалось, что в воспоминаниях время шло совершенно хаотично. По крайней мере солнце сделало четверть поворота на небе, прежде чем король остановился перед мрачными рядами солдат. Навстречу ему вышел белый посланец, который на этот раз уже не был странным существом, накрытым белым полотном, а имел вполне себе человеческие формы. И до Феликса наконец дошло, почему голос и манера речи этого посланца показались ему такими знакомыми. Перед ним стоял первосвященник Ашура, которого он видел во снах про Арка и во время похоронной процессии, когда только прибыл на этот континент.

Вместе с Белой Змеей вперед вышла еще одна знакомая фигура, которую Феликс уже видел в реальной жизни. Женщина, облаченная в сверкающие, словно ртуть, одежды, с каменной короной-маской, от которой сзади расходились несколько длинных лучей. Это была Полуночная Матерь, рядом с которой стояли две ее преданные дочери, облаченные в золотую ткань, но в то же время сжимающие в руках двуручные мечи, а также еще дюжина правителей Зоара с изящными серебряными коронами на головах. Были среди них и многие другие правители, от высоких предателей-ферасийцев, до маленьких злобных карликов-колдунов, скрывающие лица за кольчужными шлемами.

Наступила долгая пауза, и Феликсу показалось, что каждый из них ждет, пока кто-то заговорит первым. Нарушил же тишину сладкозвучный голос первосвященника.

– Король всех королей, и владыка всего земного и небесного в Аине! Воистину ты велик и славен! И судьба твоя быть таким вовек и до Конца! Мы покоримся твоей воле, о вечный Король, если ты примешь власть Того, Кто есть суть и основа всех Миров, и их душевоятель! Лишь Он один стоит выше тебя, и отрекаясь от Него, ты отрекаешься от самой истины! Пойдем с нами в запретные земли, и ты увидишь обман, которым окутали тебя злые сердца!

Феликсу казалось, что Сахимэль совершенно не слушал те слова, которые с таким торжеством произносил первосвященник. Его взгляд был прикован поверх их голов, куда-то в даль растянувшегося до горизонта темного воинства.

– Меня не интересуешь ни ты, ни тот, перед кем ты преклоняешься. – спокойно проговорил король. – Сейчас я пришел лишь за тем, что вы забрали у меня. Если же вы хотите мне служить, то расступитесь и дайте мне то, чего я желаю.

Феликс уловил злую усмешку на лицах дочерей Полуночной Матери, которые переглянулись между собой. Сейчас, вблизи, можно было разглядеть что и на их лицах есть божественные узоры.

– Как прикажет ваше сокровенное сердце, правитель. – все так же хитро и сладко проговорила одна из них, и низко поклонившись, повела руками, приглашая его пройти мимо.

В этот момент войска одновременно расступились, образовав длинный проход. Без какого-либо колебания и раздумий Сахимэль двинулся по нему, не обращая внимание на зловещие и бледные лица зоарийцев, которые следили за каждым его шагом. Наконец Феликс стал видеть, что не все войско отошло в сторону. Впереди оно замыкалось и образовывало большой круг. В его центре находилась непонятная конструкция, которую Феликс не мог рассмотреть с такого расстояния. И лишь подойдя почти в плотную, ему открылась ужасная картина.

Зоарийцы возвели из мечей жуткую статую, напоминающую расправившего железные крылья ангела. К ней же они приковали цепями королеву Каа, все четыре руки которой теперь шли вдоль железных крыльев. Феликс еще заметил несколько отрубленных голов с коронами на голове, которые были насажены на острые крылья статуи. Сама же королева была сильно измождена, и ее тело покрывали незаживающие раны и черные ожоги. А у самого подножия статуи, прикованная за шею, лежала Лушаиль с перебитыми ногами.

Увидев их, Сахимэль на секунду остановился, а затем быстрым шагом, почти бегом, направился дальше. Приблизившись, он сначала с большой осторожностью приподнял голову Лушаиль, а затем устремил взгляд на распятую королеву. Та приоткрыла глаза и попыталась заговорить, но из ее рта вылилась лишь струйка алой крови, смешанная с чем-то, сильно напоминающим расплавленное золото.

– Они вырезали моей матери язык. – раздался позади него голос настоящего Эна.

– Зачем делать такие омерзительные вещи? – спросил Феликс все еще глядя на израненную королеву, беззвучно шевелившую губами.

– Страх. Ты и сам видел каким великим могуществом обладают ее Слова. А еще враги думали, что это сломит меня. Возможно, они даже смогли бы излечить ее, если бы я согласился.

Феликс не стал дальше спрашивать, какое решение принял Эн. Это и так было очевидно. Разрубив мечом цепь, которая сковывала Лушаиль, он поднял ее на руки. Она тоже была еле жива, а когда длинные волосы спали с ее лица, Феликс увидел, что зрачки ее совершенно утратили какой-либо цвет.

– Повелитель. – слабым голосом прошептала она, протягивая ладонь и слепо ощупывая лицо Сахимэля. – Это вы? Вы пришли спасти нас?

Сахимэль нежно накрыл ее руку своей, а затем наклонился и поцеловал ее в лоб. Лушаиль подалась вперед и положила голову ему на грудь, обняв руками шею короля, словно невеста. Сахимэль же закутал ее своим плащом, держа ее лишь одной рукой. Когда же Лушаиль прикрыла свои ослепшие глаза, он наклонился и поднял меч, который оставил на земле, когда брал на руки принцессу. И как только он это сделал, по темным рядам обступивших его солдат поплыла плотная, словно рваная черная ткань, тень. Фигуры воинов стали искажаться и расплываться, будто какое-то тонкое тесто, формируясь во всадниках на вороных конях. На глазах Феликса передние ряды превратились в зургалов, которые смотрели на Сахимэля своими мертвыми глазами. Все это происходило плавно и неспешно, но дальнейшие события стали развиваться стремительным образом.

Зрачки Сахимэля вспыхнули золотым огнем, когда он увидел проклятых королей Ва-Келья. Драгоценное пламя полностью заполонило глаза Сахимэля, а узоры на его лбу увеличились и расползлись по всему телу, сделав его похожим на одного из вальдэв. Одним резким движением взметнув свой меч, он в один миг превратил день в ночь. Не осталось ни одного места на небе, где светило бы солнце, и это очень сильно напугало дочерей Полуночной Матери, которые вместе с остальными правителями зоарийцев пришли следом за королем. Они подняли обеспокоенные взгляды к небу, где уже начали загораться яркие звезды. А Сахимэль тем временем так и не покинул своего места, продолжая стоять рядом со своей матерью и с пылающим взором глядя на окруживших его врагов. А в это время его воздетый к небу меч стал раскаляться и наливаться космическим сиянием, которое длинным лучом уходило в темную ввысь, и это еще сильнее посеяло беспокойства на лицах зоариских правителей. Их злорадные ухмылки сменились растерянностью и страхом.

– Нет всем вам прощенья в этом мире! – голос Сахимэля заполнил все пространство, и с каждым его словом луч звездного света, исходящий от меча, становился все сильнее и яростнее, пульсирующими волнами уходя в глубины космоса. – Вот вам мое слово:

СМЕРТЬ!

Дальнейшие события заставили Феликса вновь испытать несказанное удивление и трепетный восторг, хотя, как ему казалось, в этом мире его больше не посетят эти чувства. Сначала в ночной тишине раздался громкий раскат грома, а затем темное небо прочертила пылающая звезда. Бесчисленные взгляды устремились ввысь, где теперь слышался нарастающий шум, похожий на крики тысяч птиц. Феликс тоже смотрел на небо, ожидая последствий всех этих волшебных явлений. Но первое, что произошло, случилось не на небе, а совсем рядом. Феликс заметил это, так как стоял ближе других к этому месту.

Королева Каа, все еще распятая на отвратительной железной статуе, вдруг выгнула спину, и под ее длинными, спадающими вниз одеждами появился свет. Он пошел от сердца вверх, и остановился у самого горла. На краткий миг повисла гробовая тишина, а затем ночную тьму пронзил истошный крик, вырвавшийся из уст королевы. Вместе с ним огненный нимб засиял над ее головой, а ближайшие ряды зоарийцев попадали замертво, застигнутые этим смертоносным звуком, превратившись в груду обгорелых останков.

Началась паника. В один момент хладнокровное и спокойное воинство превратилось в неуправляемую толпу. Звери ревели и метались по сторонам, хороня под своими ногами испуганных солдат. Стоявшие в передних рядах зургалы распались на бесформенную массу, которая стала метаться из стороны в сторону, стремясь вновь обрести тела. Несколько правителей зоарийцев также упали замертво, превратившись в истлевшие кости на желтом песке. Другие же короли, в том числе и главные враги в лице Белого Посланца и Полуночной Матери с ее дочерями, стали стремительно отступать, выкрикивая страшные проклятья и приказывая солдатам убить Сахимэля.

И пока происходила вся эта безумная неразбериха, с неба стали обрушиваться стаи огненных птиц. Казалось, они рождались прямо в свете звезд, бурным потоком падая на головы воинов. И в самом центре этой стаи Феликс увидел пылающего белым огнем лебедя, который по мере приближения преобразовывался в еще одну прекрасную деву, облаченную в платье из сверкающих серебром перьев. И хоть Феликс до этого момента ее никогда не встречал, он сразу понял, что это была Эльфейма – повелительница всех земных птиц и избранница Короля-Чародея Обериля.

Сияющей звездой она обрушилась на ряды солдат, ослепив их яркой рассветной вспышкой. А за ее спиной, в другой конец огромного войска упала еще одна яркая звезда. Словно огненная комета, она прочертила ночное небо, подняв волну песка и разбросав во все стороны тела убитых врагов. Затем в поднявшемся пыльном облаке стала формироваться фигура облаченного в тяжелые доспехи воина, сотканная из золотого света, верхом на белом волке. Возвышаясь над всеми остальными, словно скала, он воздел кулак вверх, и на темном небе загорелся перевернутый полумесяц, который Феликс видел в аркалийском лесу. После этого, совершенно невообразимым образом, полумесяц плавно перетек в кулак звездного воина, сформировавшись в большой кривой янтарный клинок. И теперь Феликс понял, кто явился на битву вместе с Эльфеймой. То был герой из героев, арлекинский бог войны Шалагарм. Огненной волной он поскакал сквозь ряды зоарийцев, гремя многочисленными колокольчиками, висевшими на его доспехах и сбруи его верного огнедышащего волка.

Так вступили в бой Эльфейма и Шалагарм, призванные на зов одного из троих Королей Аина. Полчища ярких птиц падали на головы зоарийцев и их приспешников, выкалывая им глаза и ослепляя космическим светом, пока их владычица кружила над полем битвы и выпускала из длинного лука серебряные стрелы. Многие ряды дрогнули и бросились бежать. В основном это были предатели и дикари, которые перешли на сторону зоарийцев. Истошно вереща и прикрывая головы, они бежали во все стороны, стремясь поскорее убраться из этого звездного хаоса. Шалагарм же пробивался сквозь ряды более самоотверженных и хладнокровных зоарийцев, которые всеми силами пытались пробить его доспехи копьями. Тысячи лучников выпускали по нему черные стрелы, но они лишь отскакивали от светящихся пластин или вовсе сгорали в полете, застигнутые священным пламенем волка Иврафаля. Пробиваясь сквозь вражьи ряды, он выдыхал звездную пыль из прорезей своего закрытого шлема, а за ним по небу тянулось длинное сверкающее знамя, лишающее зрения каждого, кто был на достаточно близком расстоянии и посмел на него взглянуть. Ростом Шалагарм превосходил любого ферасийца, и больше походил на настоящего великана, против которых он когда-то сражался. Феликс не знал, был ли он таким с рождения, или это пребывание на Небе сделало его таким, но силу он источал поистине впечатляющую, разбрасывая в стороны своих врагов, словно мальчишка, рубящий палкой сорняки.

Но не все противники были повергнуты в бегство. Зургалы все еще давали жестокий отпор, словно черное море накатывая на кружащих птиц, и поглощая их своими темными волнами. Множество кривых и ржавых мечей высовывалась из этой черной массы, которая то приобретала очертания войска, сбивая в полете пролетающих мимо птиц, то вновь распадалась на безликие формы. Феликс слышал, как от этого корчащегося сгустка исходит эхо нескончаемых стенаний и замогильный вой, когда это существо перемещалось по полю битвы.

А пока шло сражение, Белый Посланец и Полуночная Матерь быстро отступали к горам, где виднелся черный проход. Глядя в его темные недра, Феликс наконец понял, что это было за место. Войско стояло именно там, где в настоящем времени находилась армия императора Алисандра – у входа в Придел Скорби. Феликса сбили с толку песчаные дюны, которые уже не существовали в настоящем времени. Убегающие правители не старались давать отпор, как это делали зургалы, но при этом с легкостью отбивались от птиц и стрел, которые летели в их сторону. И пока Феликс наблюдал за ними, к центру, где все еще стоял Сахимэль, со злостью глядевший на развернувшуюся битву, прорвались Короли-Отступники. Одним бешенным потоком мечей и копий, словно уродливый земляной оползень, они навалились на Сахимэля, но тут же были отброшены стеной огня, выпущенной из его раскаленного меча. С дальнего конца поля, будто услышав зов боевого рога, поспешил на помощь Шалагарм. В несколько могучих прыжков он достиг центра и стал теснить своим сверкающим ятаганом это бесформенное чудовище.

К этому времени большая часть войска противника уже пустилось в бегство. Враги не могли дать отпор все еще прибывающим с небес птицам, и доспех арлекинского героя не брал ни один земной клинок. К тому же боевой дух подкосило и бегство правителей, которые уже скрылись в темном проходе. Поэтому бой вели лишь не знающие страха зоарийцы, которых оказалось не так уж и много, особенно после смертоносного крика королевы Каа, убившей большую их часть. Вместе с ними сражались и короли Ва-Келья, которые все еще стремились прорваться к Сахимэлю и нанести ему решающий удар. Вскоре к Шалагарму присоединилась и сереброкрылая Эльфейма, которая впервые за все время опустилась на землю. И как только ее голые стопы коснулись песка, то свет от того места волной прошелся во все стороны до самого горизонта, и песок засиял в ночи, словно солнечный фосфор.

Но битва с этим не закончилась, и зургалы давали яростный отпор двум небесным посланникам, накатывая на них все новыми волнами ржавых мечей и гнилой ткани. Видя все это, Сахимэль вскоре тоже вступил в битву, но в своей особой манере.

Все еще держа Лушаиль одной рукой, он стал вновь и вновь поднимать свой меч к небу, словно художник, который управляет огромной кистью. И там, куда смотрело острие меча, загорались звездные огни, а потом обрушивались на черную массу, которая бурлила впереди непроглядной тенью. Каждый раз, как с неба падал очередной синий огонек, эта масса изгибалась и расходилась в стороны, словно этот свет причинял ей невыносимую боль. Умирали и зоарийцы, которые просто сгорали дотла, когда на них падали эти звездные огни. Сражение представляло собой поистине чарующее зрелище, которое навсегда осталось в памяти Феликса.

Вскоре начался настоящий звездопад, и космические огни стали водить ночные хороводы над полем битвы. Пылающие птицы тоже стали кружить вокруг сражающихся, поднимая песок и создавая плотную стену из светящихся перьев, пыли и огня. Общими усилиями Сахимэлю и его союзникам удалось вытеснить зургалов за этот бушующий барьер, и теперь Феликс видел лишь их темные очертания, которые зловеще метались за пределами вихря, не в силах прорваться сквозь плотную завесу стихий. Наступила тишина. Феликс только сейчас понял, насколько громкой была битва, и с каким неземным звуком падали звездные огни, натягивался железный лук Эльфеймы и гремели колокольчики Шалагарма. Наверное, так бы звучали самые красивые драгоценные камни, будь они нотами. Но все это прошло, и теперь слышно было лишь шум ветра и шорох песка.

Опустив меч, Сахимэль подошел к королеве птиц и осторожно передал ей в руки Лушаиль. Эльфейма приняла зерзульскую принцессу, укрыв ее тело своими руками-крыльями. Затем Сахимэль подошел к железной статуе, на которой все еще висела распятая Каа, и голыми руками сорвал толстые стальные цепи. Звенья просто распались под его пальцами и упали на землю, словно кора сухого дерева, потревоженного топором дровосека. Когда же Каа была свободна, Сахимэль подхватил ее и передал Шалагарму, который усадил ее себе на колени, придерживая рукой ее спину.

Все это происходило без слов, будто все эти действия уже давно были обговорены ими. Каа попыталась слабо потянуться к сыну, но тот уже отошел в сторону и теперь смотрел на нее печальным взглядом. Подняв меч, он вновь воздел его к небу, и над его головой распахнулись врата, которые Феликс уже видел в Ферасе. Извилистый свет, больше похожий на дым, полился из открывшегося проема, начертав в небе светящуюся дорогу. Все также без единого слова, Шалагарм и Эльфейма, взяв с собой земных правительниц, вступили на этот путь, и свет стал уносить их к проходу между мирами. Все это выглядело еще более впечатляюще, чем в прошлый раз, когда Эн прощался с Изаркилем. Двое божественных посланцев, окруженных ореолом света, льющимся из проема, удалялись в ночное небо, оставляя за собой еле заметный искрящейся свет из космической пыли, который медленно падал на голову Сахимэля. Король лишь первые мгновения провожал их, и Феликс увидел, как его взгляд на долю секунды встретился с белесыми глазами Лушаиль, которая, хоть и не видела, но все же высунула свое лицо из-под серебристых перьев Эльфеймы и посмотрела через ее плечо вслед удаляющемуся Сахимэлю.