Текст книги "Звезда Ворона (СИ)"

Автор книги: Илья ле Гион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 76 страниц)

– Наверное это зелья Аньи так повлияли на них. – попытался придумать оправдание Феликс. – Она же всегда что-то жжет и выпускает черный дым из своей трубки. Или это из-за тех злодеев, которые напали на меня. Они ведь тоже использовали что-то черное.

Он все еще не сводил глаз со своего отражения, продолжая поглаживать, ставшими непривычно покорными, черные пряди. Вдруг он почувствовал, как в его ладони оказался странный мягкий предмет, который до этого находился в его волосах. Поднеся руку к свету костра, он осторожно разжал пальцы, и увидел, что в ней лежит маленькое воронье перо.

***

Как и говорил Эскер, они не стали подолгу рассиживаться на одном месте, и уже с первыми лучами солнца двинулись в путь. Идти пришлось намного медленнее, чем до этого, так как вскоре им стали попадаться туманные глади больших озер, и риск угодить в трясину усиливался. Тропические пейзажи неуклонно растворялись, и на их место пришли покинутые и проникнутые тишиной заводи, в которых высовывались склонившиеся к воде кривобокие деревья и голые скалы. Иногда можно было заметить и поросшие водной зеленью руины каких-то древних построек, которых поглотила холодная трясина, или крыши затонувших карет, высовывающихся из воды, словно мачты разбитых кораблей.

Через пару дней пути туман стал отступать, но из-за пустых и бедных пейзажей, похожих один на другой, казалось, что серая пелена все еще клубиться, скрывая от путников поглощенный ей мир. Это чувство усиливалось, когда взгляд Феликса в очередной раз выхватывал шпиль какого-нибудь ушедшего под воду храма или затонувшей часовни. Архитектура затопленных зданий завораживала своей богатой лепниной и многообразными красками, которые все еще сохранили в себе яркие цвета. Множество статуй давно забытых героев и царей, словно утопленники, высовывали из воды свои каменные головы, провожая их печальными взглядами. Порой, преодолевая особо глубокие и опасные места, им приходилось идти прямо по крышам утонувших зданий, между которыми были проложены крепкие дощатые настилы, к которым приложили руки сами арлекины, так как все они были украшены разноцветными ленточками, перьевыми веерами и выражающими разнообразные эмоции цветастыми масками. Когда же Эскер объявлял об остановках, а происходило это в основном тогда, когда они достигали более-менее невредимого и сухого здания, Феликс не упускал случая зарисовать увиденное на шкурах, которые до этого припас в путешествие. Несколько раз ему в этом нелегком деле помогал Эн, у которого выходило во много раз красивее, чем было на самом деле.

– Эта местность именуется Валь-Эльшул Зуриль. – поведал ему Синох в то время, пока они ждали отставшую группу, которая вела лошадей по хлипкому мостику. – Это язык айналь, на котором сейчас говаривают шалаль. В переводе на кальдерийский значит как Великое Поле Тайн.

– Шалаль – это арлекины? – поинтересовался Феликс, припоминая разговор с монахом, когда они только вступили во владения Зерзуллы. – Но твой перевод оказался очень точным, ведь тайн в этих землях и вправду хватает. – продолжил он, окидывая взглядом руины полузатопленных зданий. – Тут случилось какое-то наводнение?

– Раньше это была столица одного из народов арлекинов. – сказала Анья, которая стояла рядом, вливая странную дымящуюся жидкость в колбу на своем посохе. – И правил ей король Ралавье.

– Что я слышу! – раздался за их спинами громкий голос Ареля. – Вы говорите о старине Ралавье Звездочете?

– Откуда такой безмозглой чайке как ты известно имя одного из величайших алхимиков? – удивлено спросила Анья, подняв белую бровь.

– Умолкни, болотная ведьма. – огрызнулся Арель, подойдя к их компании. В руках он держал горсть ягод, которые в большом количестве росли в этих местах – кислые и вяжущие. Отправив одну из них в рот, он сплюнул несколько косточек под ноги Аньи. – В первую очередь Ралавье был отличным моряком, знающим свое дело. Не то что некоторые…

Анья, на мгновение посмотрев себе под ноги, вдруг резко дернулась в сторону Ареля, обнажив свои острые зубы в хищном оскале, отчего заставила последнего моментально растерять оставшиеся ягоды и схватиться за саблю. Феликсу даже показалось, что в его лезвии промелькнуло что-то голубое и яркое, но потом он понял, что это было лишь отражение полуденного неба. На этом все и закончилось. Ухмыльнувшись, Анья продолжила наливать в посох дымящуюся жидкость.

– Сумасшедшая карга. – пробормотал Арель, убирая саблю за пояс.

– Так что там по поводу вашего Ралавье? – попытался разрядить возникшее напряжение Феликс. – Вы сказали, что он был королем этих мест, но это никоим образом не разрешает загадку, почему тут все затопило водой.

– Ралавье был не первым королем этих мест. – ответила Анья. – До него тут правил его отец – Валь-Мал’эналь.

– Великий Созидатель. – перевел Синох. – А имя его сына звучит как Путь Лучей или Окончание Радуги, потому что он имел многоцветие в своих волосах.

– Так уж случилось, что Валь-Мал’эналь и правда был великим строителем. Я не знаю почему так сложилось, видать имя и вправду влияет на нашу судьбу. – сказала Анья. – Он привел свой народ из-за горы Эоэль Шулиль, Звездосветной. Мы еще увидим их, когда пройдем Эльшул Зуриль. Тут и раньше было все затоплено, но Валь-Мал’эналь в свое время построил великую платину, которая перекрыла воду.

– Зачем же было селиться в таком непригодном для людей месте? – не выдержал Феликс, наблюдая за вереницей лошадей, которые медленно брели по небольшим разноцветным мостикам.

– Он вынужден был переселиться сюда, так как тут жили правители Зерзуллы, с которыми народ арлекинов связывали крепкие узы. Можно сказать, что Валь-Мал’эналь был их вассалом. К тому же горы Эоэль Шулиль всегда были неспокойным местом, и в те времена там рыскало множество разбойников и диких племен, которым не было числа. Перебраться сюда было мудрым решением. – закончив переливать зелье, Анья направила свой посох на юг, и провела им дугу, слева-направо. – Хребет Эоэль Шулиль огибает всю долину, и можно было не бояться, что враг сможет быстро подвести к стенам города большую армию. Было построено множество форпостов и сторожевых вышек, и вскоре Эльшул Зуриль стал непреступной твердыней на пути в Зерзуллу.

– Но ведь тут все затоплено. – в который раз напомнил Феликс.

– Умерь свое любопытство, мальчик. – проницательно проговорила Анья, ткнув его в грудь своим посохом. – У нас еще есть время на слова, прежде чем эти улитки доползут до нас. – она кивком указала на переходивших по мостикам лошадей. – Так вот, – продолжила она, – перед тем как воды Нзуламара забрали это место, Эльшул Зуриль был поистине великим городом. Тебе, наверное, трудно будет в это поверить, но арлекины отлично владеют военным искусством, и считаются грозными бойцами. Они были хранителями мира в Зерзулле, их сияющими стражами, за что арнистрийцы прозвали их Эо Кирэ – Звездные Защитники, а еще Сау’Шул Кирэ – Защитники с Холма. Они стали стражами этих мест, и долго хранили мир в долине, принимая на себя удары северных племен злобных карликов – казирэмов, а также их кровных родственников – зоарийцев. Кирэ живут гораздо дольше, чем обычные люди, и Валь-Мал’эналь правил множество столетий, прежде чем трон занял его сын Ралавье. И в отличии от своего прагматичного и прямолинейного отца, он, как ты уже понял, был непревзойденным алхимиком и великим философом. Но это совсем не значит, что он не унаследовал таланта своего отца, и был плох в созидании. Вместе с потрясающим мастерством кузнечного дела, которое он перенял от отца и дяди – Валь-Эльраналя, Ралавье смог усилить армию, проведя реформы и первым укомплектовав ее отрядами боевых алхимиков, да и улучшить жизнь кирэ в целом. Это он придумал рахафол – особый сплав, способный растягиваться и сжиматься, который в Стелларии называют «горней сталью». А затем, когда судьба вынудила его покинуть это место, он построил великие корабли и отправился на Новый континент, где обучил кузнечному искусству норнов и пиктов, которые поселились у хребтов Ос, и после чего уже предки самих норнов основали Амбосгот.

– О, я слышал про Амбосгот! – оживился Феликс, обрадованный тем, что тоже может поделиться знаниями, и не выглядеть полным невежей и простаком. – Им ведь правила династия Экхардов. На моей родине они очень известные мастера кузнечного дела.

– Именно. – улыбнулась Анья. – Как раз Экхардов и обучил Ралавье кузнечному мастерству и тонкому ювелирному делу. Но так как среди них не было ни одного человека, способного перенять истинное искусство изменение Порядка, то и работы Экхардов не шли ни в какое сравнение с теми шедеврами, которые производил на свет Ралавье. Ты и сам можешь в этом воочию убедиться, взглянув на клинок этого неотесанного олуха, с мозгами медузы. – она кивнула в сторону Ареля.

– А я уж думал ты и не заметишь, гнилая ты коряга. – Арель был явно доволен таким вниманием. Снова вытащив свою саблю, он бережно провел по клинку ладонью. – Ивальзир. Хотя я не считаю, что оружию нужно давать имена до того, как оно себя проявило, но этот полностью заслужил свое название – Отражающий Небо. Наверное, это одна из последних работ Ралавье.

Феликс раньше никогда не обращал особого внимание на оружие его спутников, и приглядевшись к сабле Ареля, был поражен тем, что до этого не замечал ее уникальной красоты. Лезвие блестело, словно застывшая гладь ртутного озера, и на нем были выведены красивые узоры из птиц и цветов. Рукоять тоже была выполнена с ювелирной изящностью, и выглядела как гигантский осьминог с переплетенными щупальцами, пытающийся ухватить навершие в форме солнца. От взгляда Феликса так же не ускользнула странная полоса на острой части лезвия, будто оно было покрыто тонкой коркой инея. И тут он заметил то, что заставило его еще больше расширить глаза от удивления: в глубине рукояти, между переплетением щупалец, он увидел стеклянную оправу, в которой, словно полчища синих многоножек, мерцали бесчисленные вспышки света.

– Ты умеешь ловить молнии?! – восторженно произнес Феликс.

– А то! – гордо заявил Арель, снова проводя рукой по рукояти. – А ты разве думал, что я обычная корабельная крыса, малец?

– Думать так было бы великим преувеличением и оскорблением всех несчастных крыс. – вставила Анья, тоже не сводя глаз с оружия.

– Еще хоть одно слово в мою сторону, и я отрежу твой гнилой язык, старая ведьма. – злобно рыкнул Арель, наставив саблю на капитана пиратов.

– Ну что, что вы. – поспешил вмешаться Феликс, прыгнув между ними, и в душе удивившись тому, что так бесстрашно встал перед направленным на него клинком. – Господин Арель, мы же все понимаем, что это все шутки. Ваше оружие, бесспорно, выполнено рукой настоящего мастера, и достойно своего владельца. А я нисколько не сомневаюсь, что вы говорите правду о том, что его изготовил тот великий правитель, о котором мы сейчас говорили. И даже госпожа Анья с этим согласна.

– Я не говорила, что он достоин…

– Поэтому прошу…! – повысил голос Феликс, перекрывая последние слова Аньи. – …мы по достоинству оценили красоту работы непревзойденного мастера Ралавье, а поэтому не могли бы вы убрать саблю обратно.

Арель состроил кислое лицо, а затем заткнул свой клинок за пояс, и недовольно скрестил руки на груди. Убедившись, что напряжение между двумя морскими капитанами уменьшилось, Феликс продолжил разговор, так как ему все еще было интересно узнать, что именно произошло в этих землях, хотя ответ на этот вопрос уже давно посетил его голову.

– Прорвало платину. – ответила Анья, когда Феликс задал ей свой вопрос. – Но это произошло тогда, когда свет цивилизации кирэ начал угасать, и многие из них уже давно покинули город. Тогда правители Зерзуллы, которым и служили кирэ, тоже оставили эти земли, и цветущие сады начали приходить в упадок. Большая часть кирэ отправилась обратно в Эоэль Шулиль, став называться шалсиналь – опавшие листья, а потом, после образования новых диалектов, их название сократилось до шалаль. Но многие, в том числе и сам Ралавье, построили великие корабли из синлиун – вечного древа, а также синэльрэм – лазурной кости, а затем держали свой путь на запад, в новые земли. Достигнув Северного моря, у притоков реки Вальки, он затопил корабли, чтобы те не попали в злые руки. Для этого Ралавье пришлось даже прибегнуть к рунной алхимии, так как обычные силы не способны были навредить тем кораблям. Говорят, что Ралавье долго пробыл у подножия хребтов Ос, в землях горных никсов, а затем взял путь на восток, где основал новое королевство в скрытых от любопытных глаз недрах леса Тумал, между Белтейном и королевством Лин. Говорят, что там он породнился с мелкими правителями приграничных земель – Драганами, Валаками и Аль-Басарабами. Платину же прорвало уже после того, как последние кирэ покинули дома. Наверное, это сделали ашурийцы, которые так и не смогли завоевать эту страну, когда она была в рассвете своего могущества. Время не могло так быстро победить творение Валь-Мал’эналя, и я не удивлюсь, если окажется, что ашурийцы, из своей гложущей зависти и беспомощности перед силой кирэ, разрушили ее, не в качестве какого-то тактического маневра, но как низкий и подлый знак, показывающий их силу и неудержимость.

– Как печально, что с творениями великих людей так бессовестно обходятся, и что боги никак не наказывают за такие варварские поступки. – вздохнул Феликс, еще раз оглядывая застывшие в воде шпили зданий. Но сейчас, услышав историю этого места, и по-другому взглянув на случившиеся события, он увидел в открывшихся ему затопленных пейзажах новую красоту. Спокойная гладь местных вод, и хрустальная чистота неба над ними, придавали этому потерянному месту странную, неприкосновенную и незамутненную красоту, превращая это место в безмятежное царство снов и забытых желаний. Феликс увидел, что даже злые стремления, движимые низменными пороками к разрушению и обогащению, могут невольно создать нечто новое и прекрасное.

Следующие несколько дней пути прошли как нельзя спокойно. Феликсу казалось, что теперь, когда утром тихую гладь озер окутывал серебристый туман, он слышал в его непроницаемых недрах еле уловимый смех и шепот, хотя и понимал, что это всего лишь капли росы падают в безмолвно застывшие воды с листьев цветов, которые все чаще попадались им на пути, растущие на шпилях и крышах похороненных под водой зданий. Вскоре им стал виден горный хребет, о котором упоминала в своем рассказе Анья. Он выполз из предвечной дымки тумана, которая все время скрывала от них горизонт, словно огромная карета великана, везущего свои пожитки в черное, усеянное звездами небо. Сначала появилась центральная часть, ничем не примечательная, кроме своих размеров. Но Феликс, житель севера, видевший гораздо большие горные пики, не особо восхитился размерами Эоэль Шулиль. Но затем, по мере приближения, из тумана выходили все новые скалы – где-то длинные, а где-то толстые и широкие, словно неухоженные зубы пьяного конюха. А по прошествии еще одного дня, когда серебряная вуаль тумана окончательно спала с горизонта, а произошло это под вечер, Феликс не смог удержать восторженного возгласа, при виде открывшегося ему вида. Над самой высокой частью горы, которая походила на скрюченный коготь, загорелись неисчислимое количество мерцающих синевой звезд. Казалось, что они водили хоровод вокруг загнутой вершины горы, словно ангельский нимб над головой святого, и Феликс наконец понял, почему эту гору называли Звездосветной. Он уже перестал удивляться тому, что созвездия в этих местах не похожи на те, которые можно увидеть в Стелларии, но все же не удержался, и зарисовал их на отдельный пергамент, который потом бережно спрятал между толстыми шкурами в своей сумке.

– Ты, если мне не изменяет память, говорил, что города арлекинов спрятаны где-то глубоко в горах. – проговорил Феликс, когда рано утром помогал Эскеру привязывать седельные сумки к одной из лошадей. Они были уже практически у подножия гор, и тень каменных исполинов уже давно нависла над их головами. – Как же мы их отыщем, если они скрыты от глаз?

– Нам не нужно их искать, так как это не под силу сделать никому, кроме самих арлекинов. – ответил Эскер. – Но тут есть провожатые, которые помогут нам в пути.

– Нам завяжут глаза, или что-то в этом роде? – поинтересовался Феликс, и тут же услышал за спиной громкий смех. Это были наемники, Алим – у которого была маска в виде клубка змей, а с ним еще и Хьефф, который еще не оставлял упорных попыток обучить Феликса фехтованию, особенно после прошлых событий с убийцами. – Я сказал что-то смешное? – обиженно спросил Феликс, так как был уверен, что они смеются именно над его словами.

– Даже если ты обзаведешься еще одной парой глаз, и запомнишь каждый камень, и зарисуешь их на свои бумажки, то даже тогда ты не сможешь повторить путь, проделанный вместе с арлекинами к их подземным городам. – поведал ему Хьефф. – И ни свет звезд, ни течение рек, тебе не помогут отыскать правильный путь, парень. Дороги в арлекиновых горах знают лишь их хозяева. Так что незачем нам завязывать глаза.

Феликс не стал с ним спорить, так как услышал в его словах правду, с которой он уже успел столкнуться и сам. Звезды тут и вправду не могли помочь ему отыскать дорогу, так как почти каждую ночь таинственным образом меняли свое расположение. Он не мог дать этому какое-нибудь внятное объяснение, да и чему тут удивляться, когда вокруг него происходят более загадочные и необъяснимые вещи.

Когда они подступили к горам, и затопленная долина оказалась позади, а с ней и ядовитые джунгли с рыщущими по ним воинственными ашурийцами, над головами путешественников уже стало смеркаться. Шли они медленно, выбирая безлюдные тропы, так как даже тут могли поджидать коварные засады врагов, или обычных разбойников, которых, по словам Эскера, тут тоже водилось немало. Но проход внутрь горы, как оказалось, тут был всего один, и к счастью около него не оказалось никаких препятствий. Это были грандиозных размеров каменные ворота, по бокам которых возвышались исполинские статуи преисполненных благородства владык, облаченные в царские платья и выполненные из гладкого белого камня, похожего на мрамор. Феликс надеялся увидеть за ними узкие горные тропы, которые обычно можно было встретить в таких местах, но за ними оказалось удобная широкая дорога, не уступающая размерам имперскому тракту. По ней свободно могли двигаться несколько карет, выстроенных в ряд. Ни людей, ни каких-либо сторожевых вышек или постов со стражей тут тоже не было.

– Где же обещанные провожатые? – спросил Феликс, когда они прошли через ворота, которые были украшены филигранной резьбой, изображающей звездное небо с космическими телами.

– Будем двигаться вперед, и обязательно их встретим. – сказал Эскер. – Здесь нам нечего опасаться, так как столкнуться внутри горы с кем-то другим будет очень непросто, но и потеряться здесь тоже очень легко, так что лучше держаться вместе и не расходиться.

Феликс посмотрел назад, чтобы проверить все ли на месте, и увидел, что пейзаж за воротами, которые они только что миновали, внезапно изменился. Маленький никс был точно уверен, что за его спиной еще можно было увидеть несколько обломков руин, выглядывающих из воды, а теперь за каменными створками просматривался один из каменных хребтов, опоясывающих затопленный город, который до этого находился по правую сторону от ворот. Пройдя некоторое время в полном молчании по горной тропе, они оказались в ветвистой цепи тоннелей, которые, время от времени, выводили их на открытые участки пространства. Иногда это были уже более узкие тропы, расположенные на отвесных скалах, а порой и небольшие гроты, в которых искрились горные озера под серебряным светом луны, пробивающейся сквозь расщелины в потолке. В одном из таких гротов они и устроили ночлег.

Когда же утром Феликс открыл глаза, то увидел в свете костра двух незнакомцев, которые вели разговор с Эскером. Высокие, они тоже носили маски, которые выделялись яркими узорами и были сделаны из отполированного дерева. Одежда же их была не такой цветастой, как маски, и больше походила на гербовые туники, поверх легких панцирных доспехов, выкрашенных в голубой цвет. С первого же взгляда Феликс узнал в них тех самых арлекинов, которые порой посещают Стелларию и другие королевства со своими передвижными ярмарками и представлениями. И так же, как и их собратья, эти двое общались с Эскером с помощью одних только жестов. Еще никому в Стелларии не удалось услышать от этого таинственного народа хоть одно сказанное вслух слово, и все общение с ними проходило с помощью простых жестов.

– Все хорошо, они проводят нас до Уамаль Эошул – их города. – с радостными нотками в голосе проговорил Эскер, когда двое стражников отошли в сторону.

Феликс, который еще до конца не проснулся, начал готовиться к походу, собирая свои вещи, одновременно пытаясь уместить в голове еще одно сложное название, которое ему будет очень трудно запомнить. Другие члены команды тоже стали один за другим подниматься со спальных мест. Они не стали в этот раз раскладывать палатки, так как стены грота хорошо защищали их от непогоды, да и особой надобности в этом не было, так как место это было тихим и спокойным. Когда же все вещи были уложены, а лошади запряжены для дальнейшего похода, и они были готовы двинуться в путь, к Феликсу подошла Анья.

– Мне придется на время оставить вас, так как моему присутствию будут не рады в Подзвездном Городе. – сказала она, закидывая на плечи походный мешок. – Я отправлюсь вперед, и разведаю обстановку у прохода Фераса. Эскер сказал, что вы пробудите там пару недель, этого времени мне хватит, чтобы разведать опасные тропы.

Феликс не стал спрашивать, почему Анье запрещено входить в город арлекинов, так как уже и так, как ему казалось, догадался в чем обстояло дело. Пиратам мало где были рады, тем более таким знаменитым и кровожадным, как суммийские. Когда они распрощались с Аньей, двое безмолвных провожатых повели их сквозь цепи многочисленных по формам и составу пещер, пронизывающих горы. У арлекинов тоже были лошади, правда те отличались от всех других, виденных Феликсом раньше. Это были не громоздкие самсонские жеребцы, и даже не горгоны – существа, лишь отчасти напоминающие лошадей. Животные, на которых ехали их высокие провожатые, были тонкие и грациозные, чем-то напоминающие морских коньков. У них были длинные и искривленные шеи, а также сама морда была более тонкая и вытянутая, похожая на музыкальную трубу. Еще у них имелась короткая белоснежная шерсть, как и у обычных лошадей, а вот гривы были пышные и волнистые, и спадали чуть ли не до самой земли. Помимо этого, так же, как и маски их хозяев, тела животных были разукрашены светящимися в темноте узорами, которые плавными линиями переходили от головы на тело. Двигались они абсолютно бесшумно, словно летели по воздуху, хотя Феликс и видел, как они ступали подкованными серебром копытами по твердой скальной породе.

Как только Феликс начал привыкать к новым спутникам, он стал замечать и другие странности, происходящие на их пути. Дорога сквозь пещеры временами выводила их на поверхность, но теперь, когда Феликсу казалось, будто они двигаются вниз, вглубь земли, они оказывались на продуваемыми всеми ветрами верхушках заснеженных гор, где шли по узким скалистым выступам. А иногда и наоборот – долго поднимаясь по выдолбленных в камне виляющим красивым ступеням, они оказывались у подножия все тех же гор-исполинов. Да и сами пещеры меняли свои каменные одежды то на гладкий базальт, то на черный обсидиан или даже изумрудный малахит. Были на их пути и обработанные человеческой рукой камни, которые превосходили по красоте все работы зодчих, виденные Феликсом прежде. В основном это были витиеватые ступени и богатые арки, но порой встречались и целые залы с колоннами и статуями, где струились ручейки и рос соленый мох, который с большим аппетитом щипали лошади.

Когда же, по прошествии нескольких часов, их провожатые внезапно остановились, Феликс подумал, что они, наконец, добрались до нужного места, но потом до него дошло, что он сильно ошибся в своих предположениях. Все еще не слезая со своих тонких скакунов, оба арлекина достали из седельных сумок по флейте, а затем одновременно сняли маски. Феликс изумился этому жесту, так как знал, что арлекины никому не показывают свое лицо. В Стелларии многие пытались узнать, что находится под этими цветастыми масками, но все попытки оказывались тщетными, и любопытные смельчаки сами не понимали, как оказывались лежать где-то в подворотне, а некоторые так еще и теряли память о прошедших событиях. Поэтому некоторые люди придумывали разные небылицы – якобы под узорчатыми масками арлекинов прячутся огнедышащие демоны, или что у них там птичьи клювы, так как те очень любили наряжаться в яркие костюмы из разноцветных перьев. Но Феликс не увидел ни клыков, ни рогов, ни клювов. Под деревянными масками прятались лица молодых юношей, с острыми вытянутыми лицами, и красивыми глазами. Единственным, что сильно отличало их от обычных людей, были очень длинные брови, смахивающие на усики бабочек. Ну и сами их лица с волосами были очень ухоженными, и в них можно было заметить заплетенные украшения из перьев и переливающихся всеми цветами радуги драгоценных камней.

Приложив флейты к губам, оба провожатых заиграли плавную и тягучую мелодию, словно расплавленный мед, искрящийся на полуденном солнце. Продолжая издавать эту мелодию, они двинулись дальше, и теперь чудеса еще сильнее обступили Феликса. Следуя за ними по длинным горным коридорам, Феликс видел, как оживал камень, и стены вращались вокруг них, словно шестеренки в часах. Тяжеленые булыжники расступались перед ними, а затем снова смыкались за их спинами, стоило им пройти дальше. Когда же их путь выходил на поверхность, то над их головами двигалось само небо, будто невидимая рука вертит его по своему усмотрению. Месяц и звезды плыли в обратном направлении, а за ними следовало и яркое солнце, но гораздо с большей скоростью, чем это было им предписано. И все эти чудеса происходили в полной тишине, если не считать мелодии флейт, которые на протяжении всего пути меняли ритм, становясь то звонкими и быстрыми, как маленькие горные ручейки, а то медленными и сонными, как тяжелые осенние ветра. Стоило ли удивляться выдержке самих проводников, которые играли эту необыкновенную музыку, не переставая, на протяжении еще нескольких часов.

Когда же они преодолели еще одну пещеру с вращающимися вокруг них каменными сводами, перед глазами Феликса возникли высокие арочные ворота, чуть меньше тех, через которые они прошли день назад, но все равно достаточно широкие, чтобы через них могли спокойно проезжать груженые товаром караваны. А еще, в отличии от предыдущих ворот, эти были украшены яркими разноцветными фресками, напоминающие изображения святых, которых можно было встретить на стенах храмов Силестии и Шести Владык. На главном рисунке, который находился в самом центре, был изображен, по всей видимости, какой-то святой король, так как на его длинных темных волосах покоилась корона из зеленых листьев и серебра, а вокруг головы сиял огненный нимб. Окруженный светом звезд, он приветствовал людей, плывущих к нему на белоснежной ладье, по реке, которая разлилась прямо по небу. Люди выглядели величественно, и были облачены в белоснежные развивающиеся одежды, а в их руках пылал золотой огонь, разгоняя нависшую над королем ночь. И только приглядевшись, Феликс увидел, что позади короля тоже стоят люди, но более робкие и забитые, которые склонили свои головы в смирении и покорности. Лишь лица некоторых из них были обращены на плывущих в лодке людей, и в них читался благоговейный страх и ропот. А еще Феликс приметил, что частью ночного неба были большие черные крылья, укрывающие собой испуганных людей, и которые тянулись от святого короля.

Как только они приблизились к воротам, арлекины заиграли новую мелодию, наполненную множеством новых звуков и быстрых переливов. Феликс даже оторвал свой взгляд от необычной фрески, так ему понравилась эта музыка, которая, как ему показалось, не могла исходить от обычных флейт. И тогда он понял, что это не музыкальные инструменты издавали ее, а сами арлекины. Они плавно напевали ноты, которые отскакивали от стен, и смешивались в гармонии друг с другом. А когда массивные ворота пришли в движение, к их пению прибавилась и новая тема, исходившая из открывшегося проема. Феликс почувствовал, как в такт их красивым голосам, у него под рукой завибрировала скрижаль, словно ласковый котенок.

Когда же они двинулись за провожатыми, Феликс был готов к новым потрясениям и открытиям, и все же представший перед ним вид был слишком ошеломляющим и неописуемым, чтобы быть к нему готовым в полной мере. Город арлекинов потрясал воображение своими размерами и преисполненными гипнотическими веяниями улицами, которые можно встретить разве что в сказках. Это был Уамаль Эошул – Подзвездный Город, расположившийся в центре самой высокой горы. И первое, что увидел Феликс, были белоснежные стены города и искрящийся серебром водопад, который падал прямо с голубых небес. Это никак не укладывалось в голове Феликса, так как он понимал, что такого просто не может быть. Летнее солнце играло в его водах, которые падали с десятков шагов абсолютно бесшумно и плавно, словно шелковый платок.

– Укуси меня Силестия, или вода и впрямь течет с неба? – спросил Феликс у Эскера, когда они направлялись по белой плитке к крепостным стенам.

– Присмотрись повнимательнее к потолку, мой маленький друг, и ты поймешь, в чем тут фокус. – посоветовал ему наемник, и в его голосе слышалось веселое лукавство.

Феликс и до этого не отрывал взгляда от чистого неба, которое, на его памяти, должно было быть погружено в облака, да и воздух, как ему, северному жителю, было известно, на вершинах гор был гораздо холоднее и враждебнее. Он видел небо, и в то же время, за невесомой лазурной пеленой проглядывались грубые каменные своды пещеры. И тогда до Феликса дошло, что все это было лишь волшебной иллюзией, дымкой, имитирующей настоящие небеса. Туман, который покрывал весь потолок огромной пещеры был наполнен небесными красками, и даже светом самого солнца, что, впрочем, все равно оставляло в голове Феликса множество неразрешимых вопросов о том, как такое возможно. Воздух здесь был свежим, а не таким, каким обычно бывает воздух в пещерах – затхлым и тяжелым. Казалось, что город и впрямь стоит на вершине горы, окруженный каменными зубьями. Солнце, или то, что его имитировало, несло настоящее тепло, и вряд ли обычный человек смог бы отличить его от настоящего. Но маленькому никсу недолго пришлось любоваться зачарованным потолком, так как его внимание быстро перешло на сам город.