Текст книги "Звезда Ворона (СИ)"

Автор книги: Илья ле Гион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 76 страниц)

– Милостивая Дочь. – прошептал Эскер, тоже глядя на разросшуюся звезду и осеняя себя знаком Розы. – Что тут происходит? Как она могла так вырасти всего за пару дней?

– Пару дней? – переспросил Дагриб, и растерянно переглянулся с остальными наемниками. – О чем это ты, Эскер? Мы вас ждали семь лет!

Глава 18. Свет гор и скрип колес

Подул сильный ветер, взметнув дорожные плащи тех, кто сейчас находился друг против друга. Дагриб молча посмотрел на своего ошеломленного командира, ожидая ответа Эскера на столь абсурдное заявление. Как это могло пройти семь лет? Они ведь пробыли в темном царстве от силы дня три! И все же серьезный тон, которым говорил Дагриб, а также обустроенный лагерь, который невозможно было подготовить даже за месяц, и черная звезда, разросшаяся до небывалых размеров – все это говорило о том, что слова наемника были правдой. Ветер продолжал усиливаться, но никто так не проронил и слова. Наконец Феликс не выдержал, и, путаясь в собственных мыслях, которые разбежались во все стороны, словно напуганные зайцы, проговорил:

– Может быть для начала найдем более подходящее место для разговора? Что-то мне подсказывает, что он будет долгим, и мне не хотелось бы продолжать его со страхом того, что в любой момент меня может унести этот проклятый ветер.

– Да, да, у нас уже все готово. – отозвался все еще радостный Рольф, подзывая остальных рукой. – Эта морская ведьма все-таки правильно указала место, ну, откуда вы появитесь. Мы не решались больше туда войти, еще чего доброго и сами сгинем, без пальца-то. А достаточно длинной веревки, чтобы привязать ее к выходу, у нас не было.

Феликс слышал рассказ наемников вполуха. Его мысли, и без того занятые всевозможными чудесами, которые он увидел в Каирнале, теперь еще и перенасытились новыми неразрешимыми вопросами. Мыслей и загадок было так много, что он даже не замечал куда ступает его нога, и несколько раз чуть было не упал, запнувшись о желтые песчаные камни. И только когда их подвели к лагерю, Феликс смог понять, что находятся они у входа темную и холодную расщелину. С другой стороны ему открывался вид на бескрайние белые дюны, песчаные волны которых тоже затронули давно забытые воспоминания. Ему внезапно вспомнился величественный золотой город, построенный в скале, и многотысячная армия, осаждающая его.

– Ферас. – проговорил он, глядя на уплывающий за горизонт белый песок.

– Он местополагается дальше. – возвестил над ним голос Синоха. – Это пустыня Сим-Нал’сош. Моя келья тоже местополагается там.

– Значит, мы на правильном пути?

– Дорога, может быть и верна, только вот что со временем? – хмуро заметил Эскер, передовая поводья своей лошади подоспевшим к нему товарищам. – Я хочу услышать подробные объяснения всего, что вы только что сказали. Сейчас не время до шуток, – его взгляд метнулся к разросшейся черной звезде, – но, как я погляжу, шуток вы и не приготовили.

Лагерь оказался совсем не таким большим, как думалось Феликсу изначально, но хорошо обустроенным. Из камней были сооружены крепкие жилища, которые присыпали песком, да так, что со стороны и не заметишь, что тут обитают люди. Костер же находился в небольшой нише, чтобы не было видно света, а из-за сухих веток дыма от него почти не исходило. Позади же лагеря находилась огромная черная расщелина, похожая на глубокую рану, из которой то и дело налетал сильный ветер, словно неспокойное дыхание злого великана.

Прежде чем усесться вместе с остальными вокруг костра, Феликс распряг Соль, и насыпал ей целое ведро свежего овса. Маленький никс ощущал большую привязанность к этой лошади, и благодарность ей за то, что она спасла его от тех ужасов, которые навалились на него в Забытом королевстве. Вернувшись к костру, он почувствовал, как его одолевает неодолимая дрема, и что сил у него осталось лишь на то, чтобы сконцентрировать внимание на рассказе Рольфа, да на поддержание своих тяжелеющих век. Милу уже во всю сопел как старый кот, сидя на бревне, и Арель, увидев это, аккуратно переложил его на шкуры. В отличии от мальчика и Феликса, у морского капитана еще был бодрый вид.

– Прежде чем вы повторите те безумные слова, которые недавно говорили мне, я хочу узнать, что случилось с остальными. – приподняв маску и протерев глаза, устало проговорил Эскер. – Где старуха? И Марик, и другие. Из всех, кого мы потеряли, я вижу лишь вас двоих.

– Марик и Зенги ушли на пост к Алгобсису. Захир, Азфир и Алим стерегут проход, через который мы вошли в тот гиблый лес. – рассказал Дагриб, разливая по чашкам травянистый отвар. – А эта старая жаба, Анья, вернулась обратно в море, напоследок указав место, где вас следует ожидать. И ведь верно указала-то, ведьма, чтоб ее! – Он снова весело похлопал Эскера по спине.

– Но как так произошло, что мы потеряли семь лет? – твердо проговорил Феликс, хотя в душе ужаснулся как это безумно звучит. Сильный запах лесных трав исходивший от горячего отвара немного взбодрил его мысли. – Мне бы стоило уже перестать удивляться всем этим невероятным чудесам, которые нас преследуют, но Милостивая Дочь! Семь лет! Да за столь долгий срок у меня бы уже борода до пояса отросла! – Феликс провел по гладкому подбородку рукой. Но не то что бороды – даже щетины не было! А ведь перед тем, как он вступил в Каирнал, Феликс тщательно побрился, и по его временным ощущениям, щетина уже должна была появиться.

– Я понимаю тебя, приятель. – кивнул Рольф. – Мы ведь тоже не все одновременно вышли из того темного лабиринта. После того, как на нас напали, мы с Дагрибом и Азфиром отступили в какие-то полные теней тоннели под городом, и неделю бродили в кромешной тьме, которую не разгоняли даже зажженные факелы. Ну, или так нам показалось, что неделю. Сам ведь, наверное, уже успел заметить, что там, внутри, все шиворот-навыворот. Усталости-то мы не чувствовали, как и голода. Будто и не жили вовсе. Я уж забывать начал себя, и других не помнил, будто бы сами мысли мои кто-то забирал из головы. А потом, вот, выбрались, правда не здесь. – наемник показал пальцем на восток. – Выбрались, значит, первыми, а затем уже поняли, что время не то, что было. Несколько месяцев как прошло. Сначала мы отправили Азфира к нашим, в Кувенью, ну, ты сам знаешь, – он посмотрел на Эскера, – к отряду Разаря. Тогда мы, понятное дело, еще не знали сколько точно времени-то пролетело. Видели вот только эту треклятую звезду. Ну а уж по прибытию подмоги стало ясно, что почти год как миновал. Разарь тогда выделил нам пару крепких ребят, чтобы помогли нам стеречь выход, ну, точнее вход, через который мы все, значит, вошли в Каирнал. Дагриб хотел было отправиться за вами…

– И отправился бы, чтоб меня Владыки раздавили! – хмуро заметил старик, уставив свою маску на Рольфа. – Да только вот эти упрямые клопы меня все время отговаривали.

– Так как ты без пальца-то полез бы туда, дурень? – возразил Рольф. – Никого не нашел, и сам сгинул бы, старый ты пень.

– Ничего бы со мной не случилось. – отмахнулся от него Дагриб. – Мы ведь выбрались, и без этого колдовского пальца.

– Ну, значит, пока разговоры да сборы, – продолжил Рольф, – вышли арлекины с Мариком. Это, значит, через полгода после нас. А через два месяца и старуха появилась с оставшимися. Где-то в Зерзулле они вышли, уж не знаю, где точно, но судя по их рассказам, где-то в районе Зар-Акана. Эта ведьма тогда знатно прошлась по Дагрибу, когда узнала, что тот хотел пойти за вами. Наговорила ему всякое, да ушла, указав на это место, ну, где вас ждать, значит. Вот так, выходит, вы и пришли. И хвала Владыкам, вы все целы.

– Расскажи им про пиратов. – напомнил Рольфу Дагриб, и не дождавшись, пока тот сообразит, сам начал: – Приходили тут, месяц, что ли, назад, или около того. Не помню точно. Пираты эти, посланцы, значит, ведьмины-то.

– Да, точно! – закивал Рольф. – Принесли письмо от старухи, и последние новости еще рассказали. Мы-то тут безвылазно сидим, разве что до деревень местных ходим, за продовольствием. В Стелларии видать, что-то происходит…

– Что происходит в Стелларии?! – всполошился Феликс, вскочив на ноги. – До него только сейчас дошла вся тяжесть сложившийся ситуации. Семь лет прошло, а он так и не нашел воинов для Гантэра! Да и все остальные его друзья – Маверик, Джаспер, Мавис, Халд… что с ними теперь?!

– Всего-то мы не знаем, Феликс. – развел руками Рольф. – Суммийские пираты, сам знаешь, по имперским кабакам не сидят, да по рынкам не ходят. Но что-то точно происходит, это уж точно могу сказать.

– А что там с письмом от Аньи? – напомнил Эскер.

– Да, где-то оно у меня лежало… – встав с бревна, проговорил Дагриб, и начал водить руками по своему кителю, ощупывая его.

– Я и так могу все пересказать, читал его уже не раз. – махнул рукой Рольф. – Ведьма писала, что как только вы появитесь, чтобы без промедления шли к Храмам-Городам. Будто и без этого не знаем, вон, тут и дураку ясно, что туда идти надо. – он указал на жуткую черную звезду на безмятежном синем небе. – Уж что-что, а знак что надо, и без писем все понятно. А еще написала, что из Стелларии стали выходить сотни военных кораблей, и из Бреталии, и других портовых королевств. – тут Рольф хихикнул, потолкав локтем своего соседа Дагриба. – не иначе как Небесный Поход устроили, а?

– Это все важные известия? – сухим и задумчивым тоном спросил Эскер.

– Нет. Написала еще, что пришлет свою ученицу, нам, значит, на подмогу. Только вот на кой черт она нам сдалась? Тоже, небось, та еще болотная коряга.

– Что еще за ученица? – нахмурил брови Эскер.

– Да черт ее знает. – пожал плечами Рольф. – Имя-то не указанно. Вот только не из пиратов она, вроде как, потому что ведьма писала, что та поможет дойти нам до Придела. У нее, ученицы-то, там тоже какие-то свои делишки намечены.

– Выходит, она тоже еретичка. – вставил, зевая, Джако. – Небось такое же страшилище, как и старуха.

– Ну, ведьма не ведьма – но алхимик, это уж точно. В пути ее фокусы могут нам пригодиться, особенно в Алгобсисе. – почесал бороду Дагриб. – Тут ведь вон какое дело – ашурийцы-то на каждом шагу теперь, как крысы в помойной куче. Везде свои патрули водят, и все крупные города взяли под контроль. В Алгобсисе их, конечно, немного, но зато зоарийцев целая тьма, и своя армия в придачу. Войска, которые держали все порты норнов теперь стерегут проход в Придел, так что хочешь не хочешь, а идти придется через Алгобсис, а до него добраться придется через аркаллийские рощи.

– Какие такие рощи? – переспросил Феликс. Такое название было ему не знакомо.

– Это община древесных ведьм, что находится чуть восточнее Алгобсиса. – рассказал ему Рольф. – Да ты не бойся, они не страшные. Ну, точнее, страшные, конечно, как смерть, но не опасные. Они не ведут дела ни с Ашуром, ни с Алгобсисом. Да и те их побаиваются.

– Значит так, да? – устало вздохнул Эскер, беря из рук Дагриба наконец найденное им письмо. – Дед мой, хоть жив еще?

– Жив, а то как! – тут же ответил Дагриб. – А что ему сделается, старому жуку?

– Я так понимаю, что ожидать эту самую неведомую ученицу нам не следует. – проговорил Эскер, быстро проглядывая письмо. – Если повезет, то встретим ее по дороге в Алгобсис.

– Мы что же, пойдем по главному тракту? – удивился Феликс. – А как же патрули?

– Будем действовать, как действовали и раньше – отправим разведчиков, а идти будем ночью. Правда, в этой пустыне что ночью, что днем, все равно заметно. В любом случае сейчас нам нужно отдохнуть, а то я вижу, что многие уже еле на ногах держатся, как-никак семь лет не спали. – с грустным смешком заметил Эскер, а затем поднялся с места, давая понять, что разговор на сегодня закончен.

Когда все начали расходиться и раскладывать свои вещи, к Феликсу подошел Дэй.

– Все нормально? – спросил он, пока Феликс искал место под спальный мешок.

– Попробую ответить на твой вопрос, когда высплюсь, вдруг все это окажется дурным сном, а тогда и тратить время на ответы не придется. – с надеждой сказал Феликс. – В одночасье постареть на семь лет – это, знаешь ли, не легко принять. Сколько мне уже получается, сорок?

– Выглядишь ты, как и выглядел. – ухмыльнулся Дэй. – Но, боюсь, что это совсем не сон.

– Надеюсь, что все, кого я знал, еще живы. О, милая Силестия, хоть бы все так и было. Хотя, если подумать, то чего им сделается, верно? Хепзиба разве что… Эх, знал бы, что так все сложится, то положил бы ее деньги в Янтарный банк под проценты! Вот растяпа! А она ведь еще не все отдала мне! Но и я еще не все сделал…

Феликс было потянулся к сумке со скрижалью, но его рука тут же была перехвачена крепкой хваткой Дэя. Пастух сжимал пальцы не сильно, но двинуться Феликс так и не смог, будто рука в одночасье превратилась в камень.

– Я хотел бы попросить тебя на этот раз без крайней необходимости не вытаскивать табличку на свет. – проговорил Дэй спокойным голосом. – Особенно на свет той черной звезды.

Он отпустил руку Феликса и тот снова смог ей спокойно двигать. Упоминание черной звезды заставило маленького никса невольно обратить свой взгляд на небо. Вот она, словно живое существо, распространяет по небу свои оскверняющие дневной свет щупальца. На фоне голубого небосвода можно было увидеть темный огонь, который расходился во все стороны, будто в небесах пылал мрачный колдовской костер. Этот свет одновременно и пугал, и завораживал, придавая Феликсу новые силы и желание любой ценой выполнить свой долг. Это как с мечом, занесенным над головой, когда уже нечего терять, и в сердце рождается страх, а вместе с ним и храбрость, порожденная смесью отчаяния и жаждой жизни.

– Неужели она так разрослась из-за того, что мы вовремя не принесли эту табличку? – проговорил Феликс, сжимая спальный мешок, и все еще смотря на небо. – Спаси нас всех добрая Силестия.

Дэй ничего не ответил, так как знал, что Феликс и сам все понимает. Подняв свой кривой посох, который обронил, когда схватил Феликса за руку, пастух пошел в направлении догорающего костра.

***

Феликсу показалось, что проспал он целую вечность, но когда открыл глаза, то небо все еще было укрыто ночным покрывалом из маленьких драгоценных огоньков. На секунду ему показалось, что это черная звезда разрослась до таких размеров, что поглотило весь мир, но это тревожное наваждение быстро прошло, когда он увидел ее мрачные подрагивающие очертания на небе. Ночью она казалась не такой страшной, как днем, но тем не менее все еще наводящая суеверный страх. На этот раз Феликс не мог вспомнить, что ему снилось, но вроде бы это была все та же бесцветная пустыня, только вот на горизонте теперь виднелась гора, которая никак не хотела приближаться, сколько бы Феликс к ней не шел.

Протерев после сна глаза и поднявшись на ноги, он вдруг с удивлением обнаружил, что тот кусочек бескрайней пустыни, который был виден из расщелины, сильно изменился. Точнее, изменился ее цвет. Ночью белый песок источал мистический свет, приобретая на чернеющем горизонте призрачно-жемчужный ореол. Феликсу захотелось рассмотреть его поближе, и он осторожно направился к выходу из расщелины. Его вечный охранник Синох все еще спал, но у выхода Феликс встретил Хольфа, который глядел куда-то вдаль круглыми полубезумными глазами. Посмотрев на его растрепанный вид, маленький никс внезапно осознал, что Хольфа больше ничего не удерживает с ними. Феликсу почему-то казалось, что тот сопровождает их только из-за Аньи, которая имела над ним необъяснимую власть. Или это были лишь его, Феликса, домыслы? Может быть спросить Хольфа, зачем тот продолжает идти с ними?

Но расспросить старого никса Феликс так и не решился. Он испугался, что тот может быть просто еще не осознал этого, и если Феликс напомнит ему, то Хольф может и вправду покинуть их. Хотя, это казалось ему маловероятным. Хольф хоть и выглядел как буйный дикарь, все же был намного умнее большинства наемников, с которыми они путешествовали. Может быть он просто хочет набрать себе побольше драгоценностей? Из Каирнала этот варвар вынес целый мешок разного добра, который теперь служил ему подобием стула, на который тот облокотился спиной. Но иногда Феликс и вовсе не мог разгадать, что творилось у того в голове. Особенно это случалось в те моменты, когда Хольф ни с того ни с сего начинал громко хохотать, хотя никаких предпосылок к этому не было. Или начинал кривить рожи, надувая щеки, оттопыривая уши и высовывая язык, чем в начале путешествия изрядно пугал Милу. Но к этому моменту все уже привыкли к его странностям, и уже не обращали внимания на его необычное поведение. Вот и сейчас, проводив Феликса растерянным взглядом, он что-то пробурчал себе под нос, и удобней разместился на набитом всякими разностями мешке.

Еще несколько наемников, включая хромого Джако, сидели у выхода из расщелины и играли в кости, покуривая длинные трубки, набитые дорогим табаком. Наемники получали огромные гонорары, а поэтому могли позволить себе такие прелести жизни. Феликс с благодарностью принял от них немного травяного чая, который на этот раз был чуточку сдобрен алкоголем. Он отказался от игры и табака, так как видел, что Джако и остальные играют честно, полагаясь на удачу, а ведь весь смысл и азарт «костей» заключался в том, чтобы как можно незаметней мухлевать.

– Что это с песком такое случилось? – поинтересовался Феликс, зачерпывая в руки горсть ярких, как фосфор, песчинок. – Почему он так светится?

– А черт его знает, мы уж и не замечаем этого. – ответил один из наемников. – Тут ведь на каждом шагу чудеса, так что удивляться и не приходится. Но светится он только в этом месте, в пустыне этой. В других-то местах он тухнет, хоть что делай. А здесь вот… звезды наверное, или месяц насыщают светом. Тут ведь они другие, как видишь. Я про звезды.

– Тут гадай не гадай – все равно не выудишь правды. – вставил Джако. – Может и месяц, а может и солнце, а может и еще чего, кто эти чудеса разгадает. Разве что Господь и его светлые Владыки, но у них спросим уж как-нибудь потом. Главное, чтобы этот свет не вредил, а там уж пусть и светит, нам-то что от этого? Тут, кстати, уховертки ползают, так что поосторожней ноги ставь. Укусит такая, и считай, что помер. А если и не умрешь, то боль такая, что уж лучше бы и помереть, чтоб не чувствовать ее. Сапоги-то они не прокусят, а вот штанину – это запросто.

Феликс принял во внимание предупреждение Джако, и теперь внимательней смотрел туда, куда ступали его ноги. Время уже клонилось к рассвету, и он решил больше не ложиться спать, а пойти и проведать Соль. Набрав ведро чистой воды, которая сочилась из небольшой трещины в скале и уходила куда-то под растрескавшуюся землю, Феликс направился к своей лошади. Соль тоже проснулась, и он расчесал ее серебристую гриву костяным гребнем, а затем смыл остатки своей крови, которые не углядел в пещере. И все же, какая же белоснежная у нее была масть. Были ли это блики капель, или волосы кобылы и вправду блестели серебряным светом, словно покрытые алмазной пылью? Феликс провел тряпочкой по ее холке, и тут заметил недалеко от себя, рядом со скалой, одинокую фигуру, склонившую голову и что-то мастерившую. Даже в сумрачной темноте Феликс признал в фигуре занятого своим делом Эна. Интересно, что это тот так старательно изготавливает?

Закончив ухаживать за Солью, Феликс, подгоняемый сильным любопытством, зашагал к молодому ювелиру. Эн ничем не дал понять, что заметил его, и все же Феликс был уверен, что тот приметил его еще когда он подошел к Соли. Маленький никс ожидал увидеть в руках Эна очередное драгоценное украшение, но приметил лишь двуручный меч, впрочем, тоже не лишенный таинственной красоты. Он напомнил Феликсу мечи воинов Каирнала, которые маленький никс так и не смог вырвать из цепких рук их хозяев. Но этот клинок, помимо утонченной крылатой гарды, имел на лезвии филигранные письмена, которые Феликс не успел разглядеть, так как они тут же скрылись под кружевной белой тканью, которой Эн обматывал клинок.

– Кто-то умер? – с тревогой поинтересовался Феликс, так как узнал этот древний южный обычай, обматывать красивой тканью мечи падших в бою героев, и водружать их на местах гибели.

Эн на мгновение застыл, словно собираясь что-то сказать, но в последний момент передумал и снова продолжил наматывать тонкую ткань на лезвие.

– Не знал, что северным людям знакома эта традиция. – спокойно, с ноткой грусти в голосе, проговорил он. – Но ты прав, смерть действительно забрала дорогого мне человека. Моего старого друга.

– Но ведь Дагриб сказал, что все, кто был с нами, вернулись невредимыми из темных лабиринтов! – всполошился Феликс.

– Тот человек, о котором я скорблю, не был в нашем отряде, и тебе не нужно тратить на него свою жалость. – ответил Эн не отрываясь от работы.

– Тогда почему вы решили, что он вдруг умер? Кто-то из наемников рассказал?

Эн снова остановился, видимо, обдумывая ответ.

– Полагаю, что достаточно будет сказать, что он умер, и я об этом знаю. – Эн сделал небольшую паузу, а потом продолжил. – Он прожил долгую жизнь, слишком долгую, если уж говорить начистоту.

– Не сомневаюсь, что он был хорошим человеком, и великим воином, раз вы чтите его память таким важным и почетным обрядом. – проговорил Феликс, присаживаясь рядом. – Как его звали?

– Изаркиль.

– У меня еще осталось чуток меда из Каирнала, думаю нам вдвоем хватит чтобы почтит память великого Изаркиля.

Когда Феликс принес кувшин с медовухой и две деревянные чашки, Эн уже закончил наматывать саван, и меч теперь был пристроен у стены рядом с ним.

– Эм-м… я, признаться честно, не мастер говорить погребальные речи, ну уж если на то пошло… – Феликс приподнял свою чашку, и как можно увереннее произнес: – За Изаркиля, гордого мужа среди мужей, мудрого наставника и хорошего друга! Пусть же Господь, или Его святая Дочь Милости Силестия… или какой другой небесный Владыка, который будет судить деяния Изаркиля… пусть же они услышат наши слова, и узнают, что Изаркиля помнят и чтят! – Феликс с Эном осушили свои чашки, и ненадолго оба погрузились в раздумья.

– Он ушел так, как и мечтал. И я рад этому. – тихо сказал Эн, бросив взгляд на замотанный клинок. – Я уже давно приготовил ему этот меч, и вот, наконец, с чистым сердцем расстаюсь с ним.

– Так он все-таки умер во время сражения? – спросил Феликс, наклонив голову чтобы разглядеть лицо своего собеседника. – Значит, это не просто дань уважения его заслугам?

– Я ничего не делаю просто так, никс. – с укором сказал Эн. – Но, я рад, что он покинул наш мир, как и хотел – воином.

Еще немного помолчав, Эн поднялся, и взяв меч, грустно побрел к своей обшитой узорами палатке.

***

Они не стали долго засиживаться у этой темной скалы, и как только солнце начало клониться к закату, отправились в путь. Теперь их отряд стал совсем маленький, что немного беспокоило Феликса, ведь теперь он точно знал, что на них ведется настоящая охота, и лишние воины им бы не помешали. Джако и Хьефф больше не могли продолжать путешествие, хотя последний и упирался всеми силами, доказывая, что еще может идти. Всего в отряде Эскера оказалось десять человек: трое наемников – сам Эскер, Серафиль и Рольф, затем Феликс, Синох, Дэй, Эн, Хольф, Арель и Милу, которого не смогли отговорить даже гневные речи Феликса.

– Даже не просите, господин Феликс, я с вами до конца. – говорил тот. – А кто вам еду будет готовить, и лошадь вашу запрягать, и ухаживать за ней, если уж на то пошло? Вам ведь небесную табличку защищать надо, а я уж как-то со всем остальным подсоблю. К тому же мне уже лет-то сколько! Мы ведь семь зим, получается, прозевали. Выходит, взрослый я, по стелларийским законам.

– Но мы не в Стелларии, упрямый мальчишка! – грозно напомнил ему Феликс. – И раз уж я взял над тобой опекунство, то будь добр уважать мои слова!

– А я разве не уважаю? – округлил и без того большие глаза Милу. – Еще как уважаю, но с вами пойду, тут уж как хотите. Можете меня привязать, или еще чего сделать, а я вас не оставлю, тут уж как хотите, господин Феликс. Да и райские лестницы я с вами увидеть хочу.

– Если понадобится, то и привязать могу. – пригрозил ему Феликс. – Ты не думай, я еще какой мастер вязать узлы – завяжу так, что до следующего прихода Силестии не распутаешь.

– Ладно тебе, пусть парень идет с нами. – встрял в разговор Арель, залезая на лошадь. – Чего ему сделается, он же вон какой здоровый, что быка живьем сожрать может.

– Согласен. Если так хочет, то пусть сам за себя отвечает. – сказал Эскер. – Он уже повидал достаточно, чтобы делать выводы. Если хочет идти дальше, чтож… стоит лишь позавидовать его храбрости.

– Или слепому упрямству. – проворчал Феликс, кинув недовольный взгляд на Милу, который уже уселся на повозку с вещами. – За нами охотятся вороньи всадники, а ему хоть бы что.

Как только вернулись разведчики с донесением, что путь безопасен, их отряд двинулся в путь. Солнце уже село, и на небо взошел светлый месяц, а песок под их ногами вновь засиял белым ореолом. Ветер гонял его по барханам, отчего складывалось неприятное впечатление, будто кто-то живой, накинув на себя легкую шаль, бегает вдоль песчаных дюн. Звуки пустыни тоже были особенные, не такие, какие можно было услышать в песках Эль-Хафа. Легкий ветер приносил с собой далекое эхо, мерцающее потусторонними отголосками, будто полные секретов шепотки, прилетевшие из темных уголков покинутого замка. Все это одновременно и умиротворяло Феликса, но также и заставляло его сердце биться сильнее, в страхе за собственную жизнь, словно сладкий яд, который медленно распространял по телу неотвратимую смерть.

Не давали Феликсу покоя и его тревожные мысли, которые заставляли его думать о том, что же сейчас творится в империи. Даже приключившиеся с ним беды отошли на задний план, и теперь он без конца думал о Гантэре и остальных своих друзьях. За семь лет они, наверное, уже смогли собрать достаточно сторонников, чтобы снова бросить вызов Анастериану. Воспоминания о преторе запада заставили Феликса вспомнить о Тенебрисах, к роду которых и принадлежал Анастериан, и о том, что же их так связывает со святой скрижалью, которую нес когда-то сам Гелиос. Синох говорил, что Тенебрисы прибыли через год после того, как первый император отнес скрижаль в Храмы-Города. В памяти маленького никса родился образ призрачного Гелиоса, который склонился над хрустальной гробницей Обериля.

– «А ведь Гелиос тоже шел через Каирнал». – подумал Феликс. – «Как же так случилось, что он не затерялся во времени, как мы?» – внезапно Феликсу в голову закралась новая мысль, которой он тут же поделился с находившимися рядом с ним Дэйем и Синохом. – Ты говорил, что Тенебрисы пришли через год, после ухода Гелиоса, так? – обратился он к монаху. – А что если они, как и мы, просто заплутали в темном замке, и на самом деле все это время шли вместе с Гелиосом.

– В наших записях нет указаний Тенебрисов, которые были с вашим царем. – напомнил Синох. – И ваш царь не говаривал о них в своих рассказах.

– Может быть они шли за ним по пятам, а затем потерялись? – предположил Феликс.

– Вполне возможно, что так оно и есть. – кивнул Дэй. – Тебя это беспокоит?

– Мне кажется это очень важным, но я не могу с уверенностью сказать, почему именно. А еще эта страшная звезда… – Феликс поднял свой взгляд на укутанное ночным одеялом небо. – Интересно, когда шел Гелиос, она тоже была на небе?

– Да. – подтвердил Синох. – В наших кельях нет смотрителей за небом, но в летописях Зерзуллы есть слова об черной звезде. Она всходила, когда шел Гелиос.

– Значит и вороньи всадники были? Сдается мне, что так оно и есть, раз все остальное сходится. – задумчиво проговорил Феликс. – Интересно, они тоже, как и мы, потерялись на семь лет? Всадники-то.

– Над зургалми время не властно. – мрачным тоном проговорил Дэй. – Хоть семь, хоть семьдесят семь – для них нет разницы сколько лет пройдет.

– Что же они хотят сделать с табличкой, когда заполучат ее? – подумал Феликс, кинув встревоженный взгляд на сумку, которая висела рядом с поясом. – И Тенебрисы, и вороньи всадники – все хотят завладеть ею, а ведь она до этого преспокойненько хранилась себе в Эль-Хафа, и никто ее не тревожил. А ведь есть еще три таких же скрижали. Что будет с ними?

– Ну, не тревожили их во многом благодаря неусыпному вниманию доброй стражи. – напомнил ему Дэй. – Но не стоит забывать, что помимо храброго маленького вора, к этой скрижали подходили еще двое. – задумчиво закончил пастух.

Феликс уже и забыл, что к небесной табличке когда-то подходил Анастериан вместе со своим подручным. Сейчас это казалось ему еще более загадочным, чем прежде.

– И все-таки, что же хотят сделать с ней все эти злодеи, которые все гоняются за нами? Она безусловно обладает страшной силой, но, как мне думается, эта таинственная сила действует сама по себе, и никому не дано ее обуздать. А если они и смогут… – тут Феликс сам испугался своих слов. – То даже страшно представить какие беды могут приключится.

– Поэтому мы и должны отнести ее туда, где ей самое место. – подытожил Дэй.

– И узнать, наконец, разгадки всех тех странностей, что так неустанно преследуют нас. – добавил Феликс. – Правитель Подзвездного Города, владыка Валь-Фараюм, сказал мне, что ответы нам откроет ангел Рануил, который живет в Храмах-Городах. Дочь Милости, хоть бы это был не настоящий ангел, а то ведь как это мы, грешные души, не искупившие всего содеянного, предстанем перед его судом? Да еще и с краденной табличкой! – слова Феликса почему-то развеселили Дэя, и тот отвернулся, неумело скрыв свой смех за приступом кашля.

Время шло, и скоро они устроили привал на одной из стоянок. Шли они, как понял Феликс, по главному тракту, так как дорога была широкая и плотно утоптанная. Это вызвало у маленького никса опасения – а вдруг враги увидят их и нападут?

– В этой пустыне тебя увидят в любом случае, так что выбор у нас невелик. – поведал ему Эскер у костра. – А от погони лучше всего спасаться по плотной дороге, чем по неровным дюнам. Да и вряд ли враг ожидает, что мы пойдем этим путем. А если и встретится патруль, то Серафиль предупредит нас заранее, и мы ненадолго затаимся за песчаными холмами, пока они не пройдут.

Теперь, когда людей было мало, всем, кто был в отряде, приходилось стоять в ночном дозоре. На пятый день путешествия по мерцающей пустыне, когда был черед Феликса стоять на страже, случилась странная ситуация. Ночь уже растворялась в предрассветных сумерках, и костер почти догорел – лишь маленькие уголки продолжали пылать алыми бликами. Феликс сидел на краю телеги и зарисовывал на шкурах по памяти встреченных им насекомоподобных фей, когда один из спальных мешков вдруг зашевелился, и из него поднялась косматая фигура Хольфа.