Текст книги "Звезда Ворона (СИ)"

Автор книги: Илья ле Гион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 76 страниц)

Но странность была не только в закручивающихся лесных деревьях. Вопреки ожиданиям Феликса, чем дальше они забирались в глухую чащу, тем живее становилось природное полотно вокруг них. Под копытами лошадей теперь была не жухлая листва, а насыщенная летним духом трава и пышные кустарники, цветущие папоротники и благоухающие лесные ягоды. Их сопровождало щебетание птиц, а дорогу то и дело перебегал какой-нибудь напуганный зверь. Один раз они увидели в темноте потревоженное стадо кабанов, которое с громким треском поспешило убраться подальше от незваных гостей. Но больше всего остального тут было пчел. Они грозно жужжали над ухом у Феликса, садясь ему на одежду и ползая по ней, словно дотошные смотрители, обыскивая каждый карман и каждую ниточку. Феликс, который в общем-то побаивался пчел, старался быть спокойным, но не смог удержать холодного пота, выступившего у него на шее, когда одна из пчел недовольно зажужжала у него в волосах. Милу так и вовсе надел на голову мешок, чтобы укрыться от них, но это не сильно ему помогло. Досмотрщики пробрались и туда, а сам Милу стал выглядеть как деревенский дурачок, у которого не слишком много ума.

– Вот ведь пристали как репей! – прохрипел Хольф, отмахиваясь от пчел своими большими волосатыми ручищами. – Им бы мед собирать, а они нас обнюхивают! – он еще раз махнул на небольшую стайку пчел рукой, когда как другая уже вертелась вокруг его набитого всякой всячиной мешка. – Смотри, чего удумали, обокрасть, значит, бедного Хольфа решили!

– Лучше не мешать им. – посоветовал ему Эскер, который никак не реагировал на то, что две маленьких пчелки беззаботно ползают по его маске. – Пусть обнюхивают, раз им так велено. Не бойся, ничего из твоих драгоценных пожитков они точно не утащат.

Ехали еще часа три. Теперь Феликс не мог с точностью назвать время, так как после похода в Каирнал часы у него встали, и больше не хотели заводиться. Пчелы, которые уже давно перестали ползать по их одежде, теперь жужжали где-то между зеленых деревьев, которых с каждым шагом становилось все меньше и меньше. Древесный шатер из сухих веток над их головами постепенно стал расплетаться, и в глаза им стали бить ослепительные лучи яркого солнца. Скоро они и вовсе выехали из леса, оказавшись на просторной поляне, посередине которой разрослась – а по-другому и не скажешь – самая необычная деревня, которую когда-либо видел Феликс.

На самом деле, первое, что подумал Феликс, когда увидел это затейливое поселение, что сейчас он смотрит на огромный колючий куст, наподобие верблюжьей колючки, который разросся до размеров замка. Но потом, приглядевшись, он понял, что это больше напоминает витиеватые корни, выбравшиеся из земли. Переплетаясь между собой словно клубок змей, они заняли собой почти все свободное пространство между двумя краями леса, и в лучах полуденного солнца выглядели совсем не такими безжизненными, какие обычно бывают голые древесные корни. Они были покрыты летней листвой и курчавым мхом, и бесчисленным множеством разных полевых, горных и лесных цветов. Там же, прямо на толстых отростках, словно спелые плоды, свисали разноцветные резные домики, изящные в своей природной красоте. Было до конца не понятно, являлись ли они делом рук человека, или это корни так интересно завились, превратившись в жилые помещения. Все это напомнило Феликсу Уамаль Эошул, только вот в Подзвездном Городе красота была делом рук искусных зодчих, тогда как деревня аркаллийских ведьм была пропитана нетронутым природным духом и первозданной чистотой.

– Как называется это место? – спросил Феликс, когда они направились к деревне вдоль зеленого поля по еле заметной колее, которая еще не успела зарасти травой лишь потому, что была выложена серыми булыжниками.

– У него нет названия. – ответил Эскер. – А если даже и есть, то мне оно не известно. Мы же просто называем его «деревней ведьм».

– Здешние обитатели не утруждают себя такими мыслями как придумывание названий. – подал голос Дэй. – Они единственные в своем роде, поэтому и называют это место просто «дом». Эльмал – на языке арлекинов.

– Чтож, довольно приличное название для такого места. – проговорил Феликс, вновь обратив взгляд на деревню. Он только сейчас заметил, что по другую сторону, за витиеватыми отростками, искрится в солнечном свете небольшое тиховодное озеро. – Никогда бы не подумал, что в этом угрюмом лесу, в который мы вошли, есть такое поистине великолепное место.

– Жаль только, что хозяйки этого места уже не пышут таким великолепием. – прокряхтел Рольф, который полулежал на мешках, придерживая раненый бок рукой.

– Я бы не спешила говорить такие слова. – сказала Приветочка через плечо, услышав их разговор. – Особенно это касается вас, господин со-стрелой-в-боку. Вам бы тихонечко лежать, да помалкивать, а когда они вас вылечат, так может быть и покрасивее станут.

– Станут они, как же. – хмыкнул Рольф. – Ты вот их не видела, а говоришь. Я-то их с Эскером уже навидался, да и Серафиль их видел. Скажи этой всезнающей особе, а, Серафиль.

Серафиль быстро кивнул, и лукаво усмехнулся, показав что-то на пальцах и своем лице.

– Похоже, что наш тихоня не разделяет ваше мнение. – звонко рассмеялась Приветочка.

– Тебя ведь тоже они обихаживали, когда вы возвращались из похода к Приделу Скорби? – спросил Эскер у немого следопыта.

Тот снова кивнул, но уже не так быстро, будто о чем-то глубоко призадумался.

– Так или иначе, но красота для всех разная. – подытожила Приветочка. – А вот, кстати, нас уже и встречают.

И правда, из арочных ворот, увитых пышными лозами винограда, вышла небольшая группа высоких фигур в длинных одеждах, похожих на одеяния священников. Они двигались медленно, держа в руках стройные копья. Издалека Феликсу показалось, будто их головы окутаны яркими солнечными нимбами, но спустя какое-то время он присмотрелся и понял, что это были всего на всего затейливые головные уборы. Прошло еще несколько минут, и хотя отряд Эскера вместе с группой ведьм двигались друг другу навстречу, расстояние между ними, казалось, так и не уменьшилось. Тогда Феликс и понял, что поляна на самом деле намного больше, чем ему показалось изначально. Да и сами аркалийские ведьмы предстали перед ним в новом свете. Оказалось, что ростом они были не меньше ферасийцев, и в два раза превышали обычного человека. Когда же расстояние сократилось достаточно, чтобы можно было рассмотреть их лица, Феликс невольно сотворил над сердцем знак Розы, а Милу рядом с ним поджал коленки, будто бы попытавшись спрятаться.

Чтобы не говорила Приветочка, а прекрасными их точно нельзя было назвать. Первое, что бросилось в глаза Феликсу, была их морщинистая, испещренная шрамами и рытвинами, коричневая, словно дубовая кора, кожа. Лица же их были похожие на черепа, без носа и губ, с впалыми глазницами, во тьме которых, словно маленькие светлячки-искорки, мерцали золотые зрачки. Красивыми были лишь их серебряные волосы, заплетенные в длинные косы, в которые были вдеты яркие самоцветы и полевые цветы. А те украшения, что Феликс принял за солнечные головные уборы, оказались кокошники, сделанные из воска, и в которых обитали самые настоящие пчелы. Некоторые такие украшения были выполненные в форме ореола, другие лучистые – как звезда, ну или подражали тому самому сказочному месяцу, о котором недавно рассказывала Приветочка. Эти головные уборы так поразили Феликса, что он не сразу обратил внимание на остальную одежду ворожей. А она оказалась уже не такой богатой, и больше напоминала рваные, поблекшие белые платья и кольчуги. Руки ведьм, которые сжимали красивые длинные копья с янтарными наконечниками, были такими же сухими и мертвыми, как и их лица. Одним словом – аркаллийские ведьмы в полной мере оправдывали свое название.

Подойдя к повозке Приветочки, ведьмы перегородили им путь, обратив свои зрачки-светлячки на незваных гостей. Что ни говори, а военная выправка у них была не хуже, чем у могучих ферасийцев, которых Феликс видел во сне. Одновременно стукнув копьями о землю, они застыли в едином порыве, не смея шелохнуться. Лишь единственная ведьма, которая и вела этот отряд, все еще двигалась, осматривая гостей мертвым взглядом. Ее нечеловеческое лицо не выражало никаких эмоций, и от этого Феликсу было еще больше страшно.

– Приветствуем странников в Син’Зоанун, благословенном лесном краю. – проговорила она нечеловеческим голосом, который очень походил на голос белланийский ведьм, такой же дрожащий и замогильный, таящий в себе глубокое потустороннее эхо. – Вам нет нужды рассказывать о своих мыслях и стремлениях, так как нам и так известно достаточно, чтобы принять вас. – после ее слов ряды ведьм расступились, открыв им путь дальше. – Вы желанные гости, но помните о манерах, и не пытайтесь покинуть лес одни, сейчас слишком тревожное время для одиночных путешествий.

– Про манеры – это вы очень правильно напомнили. – проговорила Приветочка, пуская свой фургон вслед за отрядом ведьм. – Но, боюсь, некоторые из нас и слова-то такого не знают.

Феликс осторожно двинулся следом за покачивающимся фургоном, украдкой поглядывая на высоких хозяек этого места. Хоть они и были все сухие и тонкие, он не мог назвать их безобидными. Он не знал, что можно было от них ожидать, но был уверен, что постоять за себя они могут, раз даже воины Алгобсиса боятся сунуться в их владения. Так же он отметил их стройные тела и чересчур длинные руки, напоминающие лапы пауков. Вместе со смертельным оружием, которое имелось у ведьм, а также их несравненной военной выправкой, складывалось впечатление, что эти девы и правда могли быть воительницами.

Подняв взгляд на чистое лазурное небо, Феликс посмотрел на пылающую черную точку, застывшую прямо над деревней и роняющую на нее свой прямой, словно гибельный клинок, луч. Феликс только сейчас понял, что куда бы он ни ехал, а эта ужасная звезда всегда светила перед ним. Но сейчас ему не хотелось слишком много думать о ней, и он переключил свое внимание на то место, в которое они направлялись.

По пути в поселение ведьм им попадались вырезанные из дерева столбы, похожие на древние идолы, со все теми же развешенными медальонами и черепами, в которых горел кладбищенский огонь. Но сейчас они уже были не такими страшными, так как рядом с ними порхали разноцветные бабочки, юркие стрекозы и деловито жужжали пчелы. Деревня тоже, по мере приближения, начала раскрывать свои секреты. Теперь было видно, что кроме свисающих деревянных домиков (которые на деле все-таки оказались рукотворными, и похожие на пряничные изделия, которые продают на ярмарках), там были и конструкции, полностью выполненные из янтаря и напоминающие огромные лампы, которые так же свисали с толстых веток. Тут и там можно было заметить часовых с длинными луками, которые были высотой с человеческий рост, и стрелами-копьями, способными, как думалось Феликсу, пробить насквозь даже лошадь. Но на этом чудеса не закончились. Как только они подъехали к воротам, и гигантские корни нависли над их головами словно хмурые северные горы, где-то с высоких парапетов взлетела в небо сова размером с карету, а то и больше. На ней было закреплено седло с высокой спинкой, как у трона, на котором восседала одна из ведьм. Облетев деревню, сова направилась на запад, и вскоре скрылась за верхушками деревьев.

Как только все оказались внутри деревни, то Феликсу показалось, будто он попал в корзину с разбросанными нитями пряжи, в которых кто-то запрятал кукольные домики. Корни вились вразнобой, сплетались и кривились, но при этом все же было вполне понятно, где кончается одна улица и начинается другая. Дороги были вымощены булыжниками и досками, и располагались не только на земле, но и убегали по широким спиралевидным корням куда-то вверх. Уже на входе их встретили еще несколько высоких ведьм, на этот раз в золотых масках, пародирующих красивые человеческие лица. Они аккуратно переложили раненого Рольфа на носилки, и унесли куда-то между корней в спрятанный там лазарет. Милу проводил их обеспокоенным взглядом, а когда те скрылись, тяжело дыша облокотился о стенку телеги и три раза осенил себя звездным крестом Владык.

– Надеюсь нас не заварят в супе. – тревожно просипел он, снова высунувшись из своего укрытия. – Неправильно все это, ох неправильно. И чего только мы сюда сунулись?

– Дело говоришь. – хлопнул его по плечу проезжающий мимо Арель. – С тебя супа наварить – так на целый год хватит. Хотя, сдается мне, голодают они тут уже очень давно. Вон, какие тощие. Так что поберегись, а не то и правда сварят, и глазом моргнуть не успеешь.

По мере продвижения по деревне, Феликс приметил десяток разноцветных многоэтажных карет с яркой цветной лепниной, радужными занавесками и крутящимися на ветру трещотками.

– Это же арлекиновы телеги, так? – удивленно проговорил он, ткнув в сторону пальцем.

– Верно. – буднично ответил Эскер, тоже проводя телеги взглядом. – Значит не одни мы сегодня гостим у хозяек этого леса.

Ведьмы проводили их до конца улицы, где на небольшой круглой площади располагался трехэтажный гостиный домик. Он был меньше других построек, но при этом выполнен очень умело и красиво. Видимо, его специально построили так, чтобы не смущать гостей высокими потолками. Вряд ли все остальные помещения, в которых проживают хозяйки этих мест, обладают привычными для обычного человека пропорциями. Сами же ведьмы практически не разговаривали. Многие из тех, кто вышел их встречать, уже разошлись по сторонам, и с отрядом Эскера остались лишь четверо женщин, чтобы помочь распрячь лошадей и отвести их в конюшни. Когда к Феликсу приблизилась одна из них, он поборол удушливый страх, и попытался завести разговор.

– Признаться, дивное у вас местечко. У нас таких и не встретишь, чтобы дома прямо на ветках-то висели. Разве что в Белланиме, да и то там у нас на кронах все располагается. Не у вас ли они часом подсмотрели эти идеи? Уж больно схожие идейки-то. – Феликс хохотнул, но заметив, что его угрюмая собеседница смотрит на него ничем не выражающим мертвым лицом, понял, что вести светские беседы эти дамы не любят. Подсобив Феликсу с седельными сумками, она помогла ему распрячь Соль. Когда же они вдвоем снимали седло, то боковые ремешки не выдержали, и выронили на землю тканевый сверток, в котором хранился меч, подаренный Хольфом. Тот с глухим звуком упал на каменную мостовую, где его тут же сцапали острые пальцы ведьмы. Несколько секунд она всматривалась своими светящимися зрачками на блестящую рукоять, а затем, поддев черными ногтями ткань, немного оголила лезвие.

– Это… это подарок. – замялся Феликс, не понимая, что так заинтересовало ведьму. Он еще сильнее заволновался, когда к ведьме приблизились еще несколько ее высоких подруг. Они внимательно изучали лезвие, и Феликс воспользовался этим напряженным моментом чтобы отыскать глазами Хольфа и быстро прошептать: – Ты ведь не у них его умыкнул?

– Нет. – внезапно раздался глубокий голос ведьмы, что держала меч. – Никто его не крал, потому что у него никогда не было единого хозяина.

– Да что ты знаешь? – обиженно буркнул Хольф. – Тоже мне, не было, говорит. А Хольф, получается, не хозяин, да? Все что попадает в ручки к старому Хольфу – все его! А человечек этот правильно вам сказал, подарочек это, а то видеть уже больно как он ходит-мельтешит, безоружный-то.

Все присутствующие ведьмы, казалось, внимательно слушали каждое его слово, глядя на лохматого Хольфа светящимися глазами, но не выпуская меч, при этом каждая из ведьм протянула к лезвию одну из рук, чтобы прикоснуться к нему, будто эта была святая реликвия.

– У этого клинка нет хозяина. – повторила ведьма, которая подобрала меч, словно считала Хольфа слабым умом, и не способным понять с первого раза.

Насупившись, старый никс что-то обиженно пробурчал в свою взлохмаченную бороду, а затем направился к двери, напоследок показав застывшим ведьмам язык. Феликс же остался стоять, не зная, что ему делать дальше. Ведьмы не замечали его, и продолжали гладить своими засохшими пальцами по лезвию, о чем-то переговариваясь между собой на непонятном языке. Такого наречия Феликс еще ни разу до этого не слышал. Это было не мистическая арнистрийская и не плавная арлекинская речь. В основном, в языке ведьм преобладали шипящие, словно змеи, звуки, но также было и что-то более нежное и свежее, словно журчание воды или шелест листьев. Было непонятно только как они выговаривают все это без губ. Наблюдая за ними, Феликс увидел, как одна из ведьм будто бы рассмеялась, и даже по выражению ее сухого лица было понятно, что ей стало весело. Другие тоже поддержали ее настроение, после чего Феликсу стало немного спокойнее на душе. Все-таки эти женщины умеют испытывать эмоции. Некоторые из них переводили взгляды с клинка на Соль, и речь их становилась еще более быстрой, словно они о чем-то спорили. Посовещавшись между собой, ведьмы, наконец, обратили внимание на Феликса, а затем протянули ему меч обратно.

– Знаешь ли ты слова его имени? – спросила та, что помогала Феликсу распрягать Соль. За ее спиной еще продолжались разговоры, а некоторые даже похлопали свою подругу по плечу, будто предостерегая ее.

– Увы, но мы только-только познакомились, и я не успел узнать, как его зовут. – развел руками Феликс. – Признаться, у меня даже и времени-то толком рассмотреть его не было. Но, как я погляжу, для вас он имеет большую ценность. Я-то не особо разбираюсь в клинках, уж простите. Этот вот мне Хольф подарил, но вы и так уже слышали. А вот где он его откопал, это уж простите, не ведомо мне. Мы, конечно, его расспрашивали, Хольфа-то, но тот молчит как рыба, да и все тут.

Внимательно выслушав Феликса, ведьма переложила в его руки меч, а затем сказала:

– Имя ему Эозаль и Эльзир – это на арлекинском; на нашем же, древесном – Эхишис; а на общем, кальдерийском – Звездорожденный. Изначально он никем не был откован, и никому не принадлежал. Когда-то он упал с неба с рассветной звездой, и хранился в ее каменных ножнах. Затем им владели прославленные герои и великие цари. Видишь, у него нет ножен, и никогда не будет. За бесчисленные века он принял в себя множество таких же легендарных клинков…

Феликс слушал вполуха. После слов о царях, он почему-то вспомнил Арка, и в его памяти всплыла смутная картина, где тощий мальчуган вытаскивает меч из груды костей. Взглянув на железную рукоять, он только сейчас понял, что это был тот самый меч, которым когда-то владел первый претор юга. Но тогда, как казалось Феликсу, меч вроде бы был чуть длиннее.

– Что, простите? – переспросил Феликс, отрывая взгляд от темных узоров на лезвии меча. – Что значит «принял в себя множество клинков»?

Ведьма явно не поняла вопроса, и повернулась к своим древесным подругам за советом. Перекинувшись с ними парой коротких фраз, она снова повторила то, что сказала.

– Эльзир не был рожден в земных кузнях, но не раз перековывался в наших древесных чертогах. – раздалось за спиной Феликса еще одно запредельное эхо.

От неожиданности Феликс чуть не выронил сверкающий клинок на землю. Он резко повернулся, и еще больше изумился, когда увидел новую собеседницу.

По ее виду было понятно, что она была главой этой деревни, так как на ней были надеты пышные наряды, а ее серебряные косы, которых было две, доходили чуть ли не до земли, и переплетались между собой. На голове же был солнцеподобный кокошник из сот, в которые были вправлены драгоценные камни. Да и сама она была на целую голову выше своих подопечных. Приблизившись к Феликсу, она изящно протянула длинные руки, и так же, как и остальные ведьмы, бережно провела пальцами по сверкающему лезвию. Сделав это, она обратила свой немигающий взор на Феликса.

– Мое имя Унлаха, и я предводительница этой небольшой древесной общины. – сказала она потусторонним голосом.

– Очень приятно, госпожа Унлаха. – поклонился Феликс. – А меня зовут Феликс, если вам так угодно. А это… – он обернулся, чтобы представить остальных, но все его спутники уже успели разбежаться кто куда. На месте был лишь Серафиль, который уже, как подозревал Феликс, был знаком с аркалийскими ведьмами. Он тоже учтиво поклонился, приложив руку на сердце. – Впрочем, не важно. – немного растерянно закончил Феликс. – Мы тут толковали о именитых мечах, как вы слышали. Вот ведь, а я и не знал, что у меня в руках такая ценная вещица. Вы, как видно, о нем много чего знаете. Сам я больше по другим сокровищам, хотя оценить красоту умело выкованного клинка тоже в состоянии. Пусть и не так хорошо, как вы.

– Вижу, что слова ваши идут от чистого сердца. – проговорила Унлаха и подалась вперед. – Вы позволите? – и не дожидаясь разрешения, она ловко, всего лишь двумя пальцами, вытянула из ножен Феликса арлекинский клинок, который был поврежден одним из вороньих всадников. – Работа Салавье. – проговорила она, уложив клинок на руки и внимательно изучая его. Другие ее подопечные тоже сгрудились вокруг, словно любопытные сороки, и, как и с предыдущим клинком, стали водить пальцами по черной ране, которую оставил обсидиановый меч. – Да, его руку я сразу узнаю. Хмм… Альвакир, значит. Хорошее имя.

– Вы узнали имя меча лишь взглянув на него? – приподнял брови Феликс. – Я вот даже и не знал, что он так назывался.

– А я не только смотрела на него. – спокойно ответила Унлаха. – И почему вы сказали, что он «назывался»? Этот меч по-прежнему так зовется.

– Так он ведь сломан, видите. – осторожно ответил Феликс, указав на черную трещину. Он понял, что подбирать слова касательно мечей нужно с большой осторожностью, а то вдруг чего ни того взболтнет, и поминай как звали – заварят в супе, как и говорил Милу.

– Клинок и правда поврежден, но не умер. – сказала Унлаха, обхватив пальцами трещину, словно ей хотелось услышать сердцебиение под этой раной. – Твой друг тоже истекал кровью, когда прошлый раз посещал нас. – она повела взглядом в сторону Серафиля. – Но сейчас он снова на ногах.

– Так значит его еще можно использовать? – задумчиво спросил Феликс, переводя взгляд с меча на ведьму.

– Мы можем его восстановить. – кивнула Унлаха, снова погладив клинок. – Но будет куда правильнее соединить Альвакир и Эльзир. Звездорожденный примет в себя этот меч и станет еще более крепким и смертоносным.

Феликс призадумался. Арлекинский клинок прослужил ему совсем недолго, но маленький никс успел привязаться к нему. Странное это чувство, Феликс редко испытывал такое – разве что к деньгам и другим, более приземленным ценностям. Меч, подаренный Хольфом, тоже был хорошим и лежал в руке как влитой, но при этом у него не было ножен и таскать его с собой было не очень удобно.

– Хорошо. – наконец согласился он, передав ведьмам сверток с мечом. – Вам все-таки виднее что к чему. Мне главное, чтобы было чем отбиваться от злодеев, особенно от зургалов с их каменными клинками.

– Шулгуры. – глаза-светлячки Унглахи вспыхнули злобным огнем, и она сильнее сжала кулак, в котором покоился меч. – Слезоскорбные клинки. Они богохульно были выдраны из каменных корней горы Вазураль, чтобы творить темные дела. Не удивительно, что Альвакир не выдержал их разрушающего напора. – взяв оба клинка, Унлаха замотала их в один сверток и передала подручным. – Чтобы извлечь священную сердцевину Альвакира понадобиться несколько дней, а пока можете остаться у нас. – сказала она, сложив руки на груди. – Времени у вас осталось немного, а может оно уже и вовсе упущено… – она медленно повела головой в сторону черной звезды. – Если так, то перерожденный Эльзир вам точно понадобится. Мы приложим все наши усилия, чтобы закончить работу как можно скорее. В любом случае, в ближайшее время слишком опасно идти к Могиле Зла, и тем более через тот город.

– Что вы имеете в виду? – насторожился Феликс. – Вам что-то известно про эту скрижаль? Ради всех святых, расскажите хоть вы, что это такое! Мы словно слепцы, пытающиеся переплыть море на ощупь – слышим волны, но не знаем, куда они нас приведут.

Унлаха одарила его мертвым взглядом, и на секунду остановила яркие зрачки на сумке со скрижалью.

– Мы живем не по тем же законам, что вы. – наконец ответила она. – И некоторые вещи, которые ценны для вас, нам безразличны. Мы были призваны для других дел, и в другие времена. И, чтобы не случилось, мы будем до конца защищать этот лес, и все, что в нем находится. Поэтому нас не волнуют дела людей. Я не владею ответами на все ваши вопросы, но одно могу сказать точно – та вещь, что хранится у вас в сумке, совсем не то, что вы полагаете. На самом деле это всего лишь материя, заготовка для чего-то иного. Для чего – мне не ведомо. Но, полагаю, что вы сами решите, что это будет за вещь, когда придет нужное время.

Феликс стоял, широко раскрыв глаза. Он даже и представить не мог что получит такой ответ. Все это время он полагал, что несет святую страницу из сокровенной небесной книги, которую, возможно, нужно вернуть на место, или прочитать, когда та явит свои тайны. А теперь оказывается, что это просто кусок божественной материи, из которой нужно скроить какую-то неведомую вещь. И как он это сделает, если у него даже навыков-то таких нет? Хотя, если брать в расчет все чудеса, творящиеся вокруг него, то никакие навыки и не понадобятся, и табличка сама собой превратится во что-нибудь эдакое. Но во что – непонятно. Феликс глубоко задумался, размышляя над тем, во что бы он превратил эту волшебную табличку. Вот ведь задачка, и не решишь сразу. Да и зачем ему это, когда было велено всего лишь отнести эту проклятую вещь на место! А тут вот что, оказывается, еще думать надо, что с ней потом делать.

– А что, простите, сделал Гелиос с предыдущей скрижалью? – обратился он к высокой предводительнице ведьм, которая все еще стояла рядом и с интересом следила за его размышлениями.

– Гелиос? – переспросила Унлаха, и посмотрела на своих подопечных. Те быстро что-то сказали ей на своем шипящем языке, поведя копьями в сторону запада. – А, это ваш владыка? Нам мало что известно про него. Как я уже сказала, мы не интересуемся вашими делами. Гелиос, как вы его именовали, не проходил через наш лес. Возможно, он шел через скалистые равнины покойного королевства Ра-Фазира, что находится восточнее наших мест, ближе к Серому морю. Если вас так гложет этот вопрос, то вы можете расспросить об этом айнокиров, благо, что они сегодня тоже гостят у нас.

– Тогда всенепременно воспользуюсь вашим советом. – оживился Феликс, и откланявшись, направился к резной двери гостиного домика. Уходя, он приметил, что глубокие провалы глаз Унлахи сузились, как бы в ухмылке, и проводив его взглядом, она направилась в другую сторону, гордо и легко ступая по мостовой.

Оказавшись внутри гостиницы, Феликс с интересом рассмотрел убранство их временного жилища. Внутри гостевой домик был весь украшен красивой резьбой, настолько пышной, что комната походила на произведение именитого кондитера, который испек свой лучший пирог, украсив его завитушками и косичками. Так же тут были картины и великое множество разноцветных ковров, которые, без сомнений, завезли сюда многочисленные торговцы и обычные путники, которые останавливались в этих местах. Комнат тоже было предостаточно, чтобы со всеми удобствами разместиться и не терпеть стеснения. Весь третий этаж был занят приехавшими сюда арлекинами, поэтому Феликс обустроился в одной из комнат на втором этаже, увешанной цветастыми гобеленами и заставленной разномастной, но уютной мебелью. Вместе с ним там же разместились Синох и Эскер.

Быстро скинув свои вещи и перекинувшись парой фраз с Эскером, Феликс поспешил на третий этаж, чтобы по совету Унлахи расспросить арлекинов, но на лестнице его остановили две высокие фигуры в серебряных масках и разноцветных кольчугах, больше смахивающих на костюмы придворных шутов. Феликс сразу узнал в них бродячих арлекинов, которые наведываются в империю со своими цирковыми представлениями и веселыми ярмарками. Кажется, Шалавье называл этих своих сородичей «рамуа».

– Пройти дальше, как понимаю, мне не позволено? – раздосадовано проговорил Феликс, поиграв пальцами по завивающимся перилам. – Ну, тогда может быть вы позовете мне кого-нибудь из ваших командиров, или кто они у вас там? У вас ведь должен быть предводитель? – Феликсу казалось, что он говорит впустую, словно обращаясь к деревьям или валунам. Стража стояла не шелохнувшись, загородив проход длинными скрещенными алебардами. Они и ухом не повели чтобы выполнить просьбу Феликса. – Вот тебе и подружились с соседями. – угрюмо подытожил он, и начал спускаться вниз.

Но только он вступил на последнюю ступеньку, как перед ним, откуда ни возьмись, появилась Приветочка.

– А, господин карасик. – весело проговорила она, что вызвало еще большее раздражение у Феликса. – Вы, смотрю, даром времени не теряете. Уже успели сходить к королеве?

– Какой еще королеве? Или вы про леди Унлаху? Так она сама ко мне подошла.

– Нет-нет… – помахала руками Приветочка, и чуть наклонила голову в сторону, устремив взгляд ему за спину. – А, так вы еще не знаете?

– Чего не знаю?

– Про наших соседей, чего же еще.

– Что мне следует знать – так это то, что это совсем невежественные соседи у нас. – хмуро сказал Феликс, обиженно насупившись и сложив руки на груди. – А вы, погляжу, чего-то таите? Что не так с ними?

– Все с ними так. Хотя, конечно, кому как. Некоторым и так, а некоторым и сяк. Это уже от человека зависит. Вот такие дела.

– Да какие еще дела-то? Загадки мне ваши, госпожа Зовите-Меня-Как-Хотите, не очень-то сейчас по душе, знаете ли.

– Ха-ха-ха, а не плохо вы это придумали. – рассмеялась Приветочка. – Ну да ладно. А что до наших соседей, так я уже вам и так все сказала, так что вам следует уши прочистить, чтобы лучше слышать. Над нами расположилась сама королева Подзвездного Царства – леди Шалунвье. Нынче она путешествует со своими дорогими соплеменниками, и, вот, остановилась, как видите, рядом.

– А-а-а. – понимающе протянул Феликс, хитро посмотрев через спину на неусыпную стражу. – Теперь все понятно. Ну, раз там сама королева, то понятно, почему меня не пускают. Увидеть бы ее, конечно, королеву-то. Портреты с ней я уже видел в Подзвездном Городе, так что и глаз не отвести. Но картины картинами, а вживую – это уже совсем другое дело.

– Так вас не пропустили? – спросила Приветочка, и еще раз посмотрела на стражу. – Так и знала, что все окажется не так просто, как хотелось бы. Ну, оно и так было ясно с самого начала. Я, если честно, тоже намеревалась повидаться с королевой. Перекинуться, так сказать, дамскими словечками. Так что, если пожелаете, то можете составить мне компанию.