Текст книги "Звезда Ворона (СИ)"

Автор книги: Илья ле Гион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 76 страниц)

– Вы намереваетесь выкинуть какой-нибудь из ваших алхимических фокусов, чтобы пройти через стражу? – шепотом произнес Феликс, догадавшись что хочет проделать Приветочка.

– Мне больше по душе слово «искусство». – надменным голосом, пародируя аристократический тон, поправила его ученица Аньи, и двинулась вверх по лестнице. Феликс немного помедлил, а то вдруг той не удастся сотворить свое «искусство», тогда он сможет сказать, что просто стоял в стороне и был непричастен к вероломному проникновению.

Но Приветочка шла, как ни в чем не бывало. А когда дошла до застывших у прохода стражников, то даже не остановилась и просто прошагала дальше. Стражники не обратили на нее никакого внимания, будто и не было ее.

– Ну что вы там, уснули что ли, господин Я-Ни-Я-И-Шапка-Не-Моя? – раздался сверху ее насмешливый голос.

Феликс осторожно пробрался следом, не сводя глаз с зеркальных масок и остро наточенных алебард в руках охраны. Они все еще стояли, словно статуи, лишь время от времени поправляя плечи или разминая пальцы, удобнее перехватывая древка своих оружий.

– Что-то мне эта затея уже не очень нравится. – испуганно проговорил Феликс, приметив еще охранников в конце коридора.

– А мне думалось вы рисковый человечек. – проговорила Приветочка, нашаривая что-то в красном мешочке на своем поясе.

– Это, конечно, да, только если мне не угрожает опасность быть насаженным на длиннющие копья. Вы точно уверены, что нас не схватят?

– Как знать, как знать… – тут Приветочка внезапно встала как вкопанная, и Феликс сразу понял, что что-то не так. С другого конца коридора к ним приближались трое воинов в многоцветных доспехах. – Ложись! – резко зашипела она, и Феликс, с бешено стучащим сердцем, рухнул на пол. Валяясь на мягких лиловых коврах, Феликс услышал, как над его головой раздался звонкий смех, а рядом с ним протопали три пары подкованных сапог.

– Ха-ха, очень смешно, прямо обхохочешься. – злобно проворчал Феликс, поднимаясь на ноги. Опять ваши подлые трюки?

– Мне кажется, что вы и без меня неплохо бы справились. – сказала Приветочка, заливаясь смехом, который был немного приглушен деревянной маской. – Могли бы прикинуться котом или мышью.

– Куда это они, интересно? – пропустив последние слова мимо ушей, проговорил Феликс, глядя вслед уходящим арлекинам.

– Полагаю, просто меняют посты стражи. – ответила Приветочка.

И правда, не прошло и минуты, как в коридоре снова показались стражники. Правда Феликс не мог сказать, были ли это те, которые охраняли лестничный проход, или же какие-то другие, которые могли быть, например, у арлекинских карет. Все они в своих безликих масках были похожи друг на друга как две капли воды, да и разноцветные аляповатые узоры на доспехах трудно было запомнить.

– Ладно, хватит тут уши мять, пойдемте уже поприветствуем королеву как полагается. – уже более серьезным тоном сказала Приветочка.

Они прошли вдоль коридора, прислушиваясь к звукам у закрытых дверей, хотя Феликс почему-то был уверен, что Приветочке было известно, где именно остановилась королева. И правда, в скором времени они встали у большой двустворчатой двери, рядом с которой стояли двое особо плечистых охранника.

– Тут уж, как ни крути, придется проделывать более хитрое искусство. – сказала Приветочка, выпуская струйку дыма из маленькой коробочки, которую достала из того же красного мешочка. – Оповестите-ка, господа, свою королеву о том, что с ней хотят побеседовать две преинтереснейших личности. – сказала она охранникам.

Один из высоких стражников тут же тронулся с места, хотя движения его были слишком рваными и дерганными, будто части его тела двигались в разнобой, но все же он смог повернуться и скрылся за дверьми. Спустя каких-нибудь несколько секунд богатая дверь снова открылась и в ней показалось неизвестное лицо, укрытое переливчатой, словно радуга, паранджой, какую обычно носили южные дамы, а также в забавном разноцветном колпаке с хрустальными бубенцами. Но по глазам и голосу Феликс догадался, что это была женщина.

– Что еще за интересненькие личности такие, которые так бессовестно хотят глянуть на королеву? – спросила она, рассматривая гостей. – Вам бы следовало послать с просьбой лакейчика, а не одурманенного солдатика.

– Найти бы еще ваших лакейчиков. – пожаловался Феликс, догадавшись что перед ним не королева, а, скорее всего, одна из придворных дам. – Видно где-то выпали по дороге сюда, а вам и все равно.

– А почему, интересно узнать, вы так преспокойненько говорите? – возмущенным тоном, и уперев руки в бока, проговорила Приветочка. – Разве арлекины не умолкают, как только выбираются из своего королевства?

– А ведь точно, умолкают. – проговорил Феликс, который совсем забыл про эту их особенность.

– Умолкают, да не все. – ответила дама. – А вы, как погляжу, и есть та интересная особа, которая так хитренько затуманила разумы наших солдатиков. В других бы обстоятельствах вас следовало арестовать, да вот величество пожелала увидеть, кто так искусно сработал над умами солдатиков.

– Еще бы не искусно. – хмыкнула Приветочка, хлопнув крышкой коробки, из которой недавно вылетела струйка пара. – Лучшую «штуку» извела на это.

– Ладно уж, проходите. – сказала дама, и открыла дверь.

Войдя внутрь, Феликс первым делом увидел, что разговаривали они совсем не с придворной дамой, а, скорее, с одной из дочерей этих дам. Это особа едва доходила Феликсу до плечей, хотя он и сам был невысокого роста. Она больше напоминала дворцового шута, в своих многоцветно заплатанных одеждах с яркими бубенчиками и переливающейся бахромой. Почти все, кто находился в комнате, так же были облачены в похожие яркие колпаки, радужные накидки и тапочки со звонкими стеклянными колокольчиками. Лишь двое человек были одеты в широкие царственные одежды, с вышитыми на них золотыми небесными телами и созвездиями. Обе эти личности являлись женщинами, но было не ясно, кто из них королева, так как у каждой была надета маска, и обе они выглядели величественными и гордыми. Их белоснежные волосы были намотаны на громоздкие хрустальные гребни, напоминающие рога сказочного оленя.

– Вот эти негодяи, ваше величество, что солдатиков наших посмели задурманить. – заговорила девчушка, обратившись к царственным особам. Феликсу было не понятно, к которой из этих дам конкретно она обращалась, так как обе они сидели рядом друг с другом на мягких бархатных креслах. – Давайте-ка, что ли, накажем их как-нибудь веселенько за такие злодейства, а? Свяжем их крепенько, и покидаем в них чем-нибудь эдаким, для приличия.

– Было бы уместно, для начала, узнать их имена. – раздался напевный молодой голос, но из-за масок все еще было не понятно, кто говорил. Голос наполнил воздух, словно сама комната источала его. Феликс тут же упал на одно колено, приметив еще нескольких охранников, которые стояли у противоположной стены.

– Если позволите, ваше величество – Феликс Лихт, к вашим царственным услугам. – проговорил он, заметив, что и Приветочка тоже опустилась на одно колено.

– А мое имя пока пусть будет тайной. – сказала Приветочка. – Но я назову его, как только мы сможем переговорить с глазу на глаз.

– Это же кто вам такое дозволит, интересненько узнать? – требовательно спросила девчушка, сложив руки на груди. – Смотрите-ка чего захотели, с самой-то королевой поболтатеньки. Сначала солдатиков дурманят, а потом и само величество!

– Одурманить величество мне вряд ли удастся, а вот завязать в узелок чересчур говорливый язычок служки – очень даже можно. – все еще приклонив колено, злорадно проговорила Приветочка.

– Не думаю, что нам следует опасаться людей, которых приютили древесные девы. – сказал дружелюбный голос. – Прошу вас, присоединяйтесь к нашему обеду. Сейчас как раз должны подать вино.

Феликс еще ни разу не трапезничал в такой знатной компании. Ему так и не удалось понять, кто из этих двух особ в богатых платьях является королевой. А может быть ее и вовсе не было в комнате, так как голос звучал не пойми откуда. Зато еда была выше всяких похвал. И жаренное мясо, и ароматный хлеб, и все остальные поданные блюда были достойны королевского стола. Вино так и вовсе казалось будто бы добыто из самого солнца – настолько было свежее и летнее. Арлекины ели, приспустив маски, мелодично переговариваясь на своем щебечущем наречии. Феликсу казалось, что все присутствующие обсуждают только новых гостей. Приветочка же вела себя более покладисто чем обычно, показав, что умеет себя вести даже в высоком обществе. Она даже знала арлекинский, и во время обеда часто говорила на нем с присутствующими гостями. А та девчушка в радужной парандже, что говорила на кальдерийском, и правда оказалась придворным шутом. По крайней мере так показалось Феликсу, ведь кем еще она могла быть в этом забавном одеянии? Ее звали Нананиль, и она на ходу придумывала стишки, и так мастерски жонглировала всем, что попадало ей под руку, что в конце банкета даже несколько раз перекинула через голову бокал с вином, не пролив ни капли.

– Так о чем вы хотели поговорить со мной? – раздался голос королевы, когда слуги унесли блюда.

Приветочка молчала, и Феликс решил, что стоит начать ему.

– Да, ваше величество. Я хотел спросить вас о небесной табличке, Синэль Онуаль – так вы ее зовете.

Вся знатная свита, что была в комнате, слушала Феликса очень внимательно, и лишь изредка некоторые из аристократов перешептывались, склонив свои расписные маски друг к другу. Нананиль же сидела в углу, на груде цветных подушек, и тоже навострила уши, подобрав под себя ноги и рассеянно поигрывая на маленькой серебряной арфе.

– Вы ведь уже беседовали с моим дорогим мужем. – проговорила королева. – Я смею думать, что он поведал вам все, что посчитал нужным. Так что я даже не знаю, чем еще можно дополнить его слова.

– Это… это не совсем так, ваше величество. Я, наверное, не так выразил свои мысли, прошу прощения. Меня интересует скорее не сама табличка, а ее прошлый носитель – Гелиос Леонхард. Я знаю, что ему, как и мне, выпала честь посетить ваш сказочный город и увидеть его величайшие чудеса. И, как бы это для меня невероятно не звучало, но Гелиос говорил с его величеством – вашим мужем, и, полагаю, с вами тоже.

– Это так, я действительно имела милость общаться с вашим бывшим царем. – раздался голос.

После ее слов молчание в комнате сделалось совсем натянутым. Теперь уже даже шепотков не было слышно, а Нананиль остановила свое музыкальное бренчание. Даже колокольчики на одеждах придворных перестали греметь, застыв в любопытном ожидании.

– А по возвращению из Храмов-Городов, он тоже останавливался у вас? – спросил Феликс.

– Да, но он не обмолвился и словом о том, чем закончилось его путешествие. Хотя, выглядел он не таким удрученным, каким предстал перед нами до этого.

– А вы не заметили, имелась ли при нем какая-нибудь вещь, которой до этого у него не было? – наконец задал главный вопрос Феликс.

Наступила недолгая пауза.

– Ваш царь шел налегке, а все его вещи несли несколько доверенных слуг. – наконец сказала королева Шалунвье. – При нем была лишь сумка с Синэль Онуаль, которая на обратном пути, опустевшая, была отдана слугам.

– Может быть кольца или еще что-нибудь? Вы, как народ, обладающий великими познаниями в ювелирном деле, должны были заметить появившуюся из неоткуда драгоценность. Может браслет или корона?

– Если что-то такое и было, то наш взор эта вещь не привлекла… Хотя, постойте. Была при нем еще одна безделушка, на поясе, укрытая плащом. Не знаю, что это могло быть, но Гелиос старательно прятал ее от любопытных глаз. Наверное, это и есть та сокровенная вещь, которой вы так интересуетесь. Но увы, большего я вам сказать не могу.

Феликс погрузился в глубокие думы, и совсем не замечал, что комната вновь наполнилась веселыми шепотками и мурлыканьем Нананиль. Слова королевы, казалось, совсем не уменьшили количество вопросов, хотя и ответили на небольшую ее часть. Видимо, Гелиос и правда что-то такое смастерил, только вот что именно? Одно понятно точно – это было что-то, что можно повесить на пояс или положить в поясную сумку. Феликс долго думал над этим вопросом, но так и не нашел однозначного ответа, а поэтому решил вернуться к раздумьям потом, когда его мысли не будут перемешаны с дурманящей атмосферой и парами великолепного арлекинского вина.

Когда же Феликс, откланявшись, собирался уже уходить, мелодичный голос королевы Шалунвье рассеял туман загадок в его голове.

– Сегодня наши веселые братья ра-муэ устраивают представления в этой деревне, и если вы решитесь, то можете тоже прийти и посмотреть.

Непременно приду. – снова вежливо поклонился Феликс. Слова королевы немного придали ему решимости, и прежде чем он успел одуматься, добавил: – Если вас не затруднит, могу ли я на прощание увидеть ваше прелестное лицо, леди Шалунвье?

Тут же шепот перерос в недовольный гам, словно накатывающие волны, которые предвещают бурю. Некоторые из придворных вскочили на ноги, другие же с жаром зашипели или схватились за головы. Но их тут же успокоил сильный голос королевы, которая плавно и по-доброму ответила им что-то на своем наречии, а затем уже обратилась к Феликсу.

– В другое время и при других обстоятельствах это было бы невозможно, но сейчас, когда Эльзир готовят к перерождению, я смогу выполнить вашу просьбу. Приходите послезавтра в полночь к древесным кузням, там вы и получите желаемое.

***

Ну вы и выкинули, конечно, загогулину, господин Феликс. – сказала Приветочка, когда они спускались вниз по лестнице. Шалунвье обещала, что переговорит с ученицей Аньи вечером, после театрального представления рамуа. – Просить о таком поступке королеву арлекинов – это на грани полоумия и глупой храбрости. Вы разве не знали, что у них это считается одним из величайших оскорблений?

– Откуда же мне было об этом знать? – пробубнил Феликс, коря себя за глупую несдержанность. – Вы вот знали, так могли бы и меня предупредить. В Подзвездном Городе никто не носил масок, да и портреты королевы везде развешаны были. А мне просто в живую хотелось посмотреть, вот и все. И я вам так и сказал, а вы, видать, специально умолчали, чтобы меня подставить.

– Да как вы могли обо мне так плохо подумать? – саркастически возмутилась Приветочка. – Мы знакомы совсем ничего, а вы уже клеймите меня обманщицей. Я была о вас лучшего мнения, господин Лучший-Книжный-Вор-Стелларии. Правильно, значит, говорят, что у маленьких людей и мысли маленькие.

Название родного края заставили Феликса вспомнить об еще одном вопросе, который он позабыл задать раньше.

– Словом о Стелларии… – начал Феликс, когда они вышли во двор и вместе уселись на одну из узорчатых лавочек. – Вы, как я понимаю, не из пиратов будете.

– С чего бы вы так решили?

– Мне доводилось иметь дела и с северными и суммийскими пиратами, и вы совсем на них не похожи. Значит, вы родом из Стелларии?

– Да, примерно оттуда. – задумчиво произнесла Приветочка, положив ногу на ногу. – Это для вас так важно?

– Очень. Вы ведь можете рассказать мне о последних новостях? Госпожа Анья вам, небось, уже поведала, что мы затерялись на семь лет, хотя для нас-то и трех дней не прошло.

– Ах да-да-да. – оживилась Приветочка, поддавшись вперед. – Вы ведь бродили по Шальнумалу, так ведь? А вы видели гробницу Обериля? А священное древо Ахнанун? Вы ведь видели его золотой котел?

– Сначала вы ответьте на мои вопросы, а потом уж и я на ваши, раз так вышло, что я первый спросил. – с улыбкой сказал Феликс. – Так что там сейчас творится в империи? Особенно меня интересуют повстанцы Гантэра. Вы ведь слышали о них? Смогли они победить негодяя Анастериана?

Приветочка вдруг резко дернулась и вскочила на ноги. Из-за маски было не понятно, что именно случилось, но голос ее стал намного тверже и холоднее.

– Уж простите, но меня вдруг резко потянуло в сон. Прошлый раз я толком не выспалась, все вам сказки рассказывала. Так что извольте я откланяюсь. А на ваши вопросы я не знаю ответов. – и оставив маленького никса в недоумении сидеть одного, она зашагала в сторону своей кареты.

***

Остаток дня Феликс провел, расхаживая по деревне и зарисовывая на шкурах все те чудеса, которые он встретил после того, как покинул Подзвездный Город. Аркаллийские ведьмы и правда жили по другим законам, и в их деревне не было ни магазинов, ни ярмарок, ни таверн. Зато в большом количестве присутствовали кузни и другие мастерские по обработке дерева и камня. Но главные – древесные кузни – находились позади поселения, на небольшом зеленом островке в центре тиховодной заводи, к которому вела погруженная в чистую прозрачную воду тропа. Сами наковальни были очень старыми и находились в центре круга камней. Феликс так и не понял, почему они назывались «древесными», если рядом с ними не росло ни одного дерева. Другие же его спутники предпочли остаться в гостевом домике и отдохнуть после всего пережитого. Рольфа быстро подлечили и уже к ужину он смог встать на ноги, хотя порой и морщился, когда приходилось подниматься по ступенькам. Серафиль как всегда придавался своим долгим молитвам, и Милу в этот раз решил составить ему компанию – здоровяка, видать, сильно напугали необычные хозяйки этих мест. Дэй так и вовсе куда-то запропастился, что и не найдешь. Феликс было заволновался, но Эн успокоил его, рассказав, что тот решил приглядеть за лошадьми – пастух как никак, видать, соскучился по работе.

Вечером, после сытного ужина, как и было обещано королевой Шалунвье, бродячие арлекины устроили небольшое театральное представление с куклами и живыми актерами. Оно проходило в центре деревни, и на него явились посмотреть все ее жители. Ведьмы расположились кто где, что тоже было весьма необычным. Некоторые, в особенности Унлаха, сидели на высоких тронах перед сценой, другие же расселись на исполинских ветках, которые в беспорядке нависали со всех сторон. Феликс, как и все другие гости, тоже сидели перед сценой на удобных расписных скамейках. Он и подумать не мог, что здешним обитательницам по душе такие повседневные мероприятия, но все древесные девы не отрываясь смотрели на актеров, и на их мертвых лицах даже проступало сопереживание в особо яркие моменты преставления. А когда все закончилось, то ведьмы долго хлопали, провожая артистов со сцены.

– Давно я не видела арлекинских представлений. – проговорила Приветочка, когда они вместе возвращались обратно в гостиный домик.

На улице уже наступила ночь и дорогу освещали высокие фонарные столбы, которые были похожи на светящиеся лесные ульи. Приветочка, видно, отоспалась, и теперь в ее голосе вновь звучали веселые звонкие нотки, приглушенные из-за надвинутой маски. Впереди них брели, позевывая, Рольф с Хольфом. Остальных же их спутников нигде не было видно.

– Если бы не та скверная звезда, которая все маячит перед глазами, то представление вышло бы еще удивительнее. – проговорил Феликс, когда они дошли до дверей гостиного домика.

Рольф с Хольфом уже зашли внутрь, и рядом никого не было. Чуть сбоку виднелась часть железного фургона Приветочки, которая, по каким-то своим соображениям, предпочла заночевать в нем, а не в гостинице.

– Если вас так беспокоит эта штука на небе, то могу дать хорошего успокоительного порошка. – сказала та, направившись к своей карете. – Вы постойте тут, я мигом.

Пройдя несколько шагов, Приветочка вдруг замерла как дикий зверь перед броском, а затем наклонила голову, будто что-то рассматривая. Феликс тоже насторожился, так как ему послышались шепотки рядом с каретой. Там, в темноте, явно кто-то прятался. Приветочка повернула к Феликсу свою расписную маску и приложила к ней палец, показывая, чтобы тот вел себя тихо. Затем, крадучись, словно ночной воришка, двинулась к двери своей алхимической кареты. Остановившись у одной из стенок, она заглянула за угол, а затем, резко юркнула в тень, так что на некоторое время Феликс потерял ее из виду. Тут же последовала короткая возня, хлопнула дверь, и ночь прорезал негромкий визг.

– Ой-ой! – раздался в темноте знакомый голос, и к нему тот же прибавился еще один, пониже и погрубее:

– Ты совсем из ума выжила, тупоголовая сардина! А-а-а-а, да больно же!

Тут из темноты вышла Приветочка ведя за уши согнувшихся в три погибели (все-таки ученица Аньи была совсем невысокого роста) Милу и Ареля.

– Вот, полюбуйтесь-ка, кого поймала. – проговорила она, и в ее голосе, помимо веселья, прозвучали и другие, не свойственные ей нотки страха и злости. – За место того, чтобы приобщаться к высокому театральному искусству, – при этих словах она дернула за покрасневшие уши Милу и Ареля, – они приобщаются к моим вещичкам! Это, видать, ваша, господин Феликс, заслуга. Насмотрелись, а может и наслушались от бывалого-то воришки историй, вот и нацелились на чужое добришко.

– Да что ты там городишь, ты, истеричка ненормальная! – сорвался Арель. – Если сейчас же не отпустишь, то я просто отрублю твою дрянную башку! – он и правда схватился за свой меч, но его тут же остановила длинная паукоподобная рука одной из ведьм, которая появилась будто бы из мрака.

– Драки запрещены. – проговорила она замогильным голосом.

– Тогда пусть меня отпустит, чего это она в самом деле! – запротестовал Арель, и в конце концов Приветочка оттолкнула его и хныкающего Милу от себя.

Феликс бы посмеялся над этим, да вот только его глубоко уязвили слова Приветочки о том, что это он виноват во всем произошедшем. Да скорее это вина Хольфа с его постоянными россказнями об украденных им несметных сокровищах.

– Эх, Милу, Милу. – покачал головой Феликс.

– Вы только не подумайте. – чуть не плача начал оправдываться Милу, потирая красное ухо. – У нас и в мыслях не было… Мы ведь и не затем полезли-то, ну, чтобы обокрасть чего. Мы же ведь не умеем управляться со всем этим добром. Алхимией-то этой. Хотели просто чуток глянуть, вот и все. Мы ведь просто мимо проходили, а там, это, зазвенело да задымило. Я и говорю господину Арелю, что, мол, может быть пожар начался, а уж когда стало понятно, что не пожар это, то уж любопытно больно стало, что это так звенит да дымит. Вот и все.

Приветочка слушала его рассказ, сложив руки на груди и нервно постукивая носком ботинка по брусчатой дороге. По ее виду было понятно, что она сильно недовольна. – Вам же было сказано, что в лаборатории алхимиков нос совать опасно, а то он там так и останется лежать один одинешенек. И останетесь вы тогда без носа, а то и без ушей. – сказала она, тыча пальцем то в одного, то в другого.

– Да больно сдалось оно мне. – прорычал Арель, поправляя свой камзол. – Я вообще не туда шел. Это вот все этот, – он злобно кивнул в сторону Милу, – давайте, говорит, проверим. Тоже мне… – И с этими словами, красный как рак, он скрылся в гостином домике, громко хлопнув дверью.

Приветочка тоже долго стоять на одном месте не стала, и быстро забралась к себе в железную карету, после чего Феликс услышал, как на тяжелой стальной двери громко щелкнул замок.

– Я ведь и правда ничего такого не удумывал. – пробурчал Милу, когда вслед за Феликсом понуро направился в древесную гостиницу.

***

Ночь прошла как нельзя тихо и спокойно. На этот раз, помимо бесплодной пустыни, Феликсу снились горы безликих темных вещей, в которых он безрезультатно пытался отыскать сам не зная чего. Но тревожные сны быстро отступили, и Феликс проснулся бодрым и отдохнувшим. Весь следующий день Приветочка не показывалась из своего таинственного фургона, и лишь на ужин соизволила присоединиться к общему столу. Милу же пристыженно опускал голову, и боялся даже мельком посмотреть на нее. Уши у него так и остались красными, правда, скорее всего, от стыда, а не от нагоняя, который ему вчера устроили.

Когда же начало темнеть, и Феликс стал готовиться к походу к древесным кузням, где сегодня ночью будет перекован Эльзир, и где он сможет увидеть не только легендарное мастерство аркаллийских ворожей, но и прекрасную королеву Шалунвье, к нему в комнату неожиданно заявился Милу.

– Если хочешь попроситься со мной, то тебе уже было сказано, что нельзя. – сразу опередил его Феликс, ища глазами чернильницу и перо, чтобы взять их с собой и зарисовать все что увидит. – Госпожа Унлаха дозволила прийти только мне и нашей неуравновешенной спутнице, которая надрала твои любопытные уши. Ну, чего стоишь-то?

Милу мялся около двери, вертя в руках край своей серой рубашки. Его явно что-то тревожило, судя по лицу. – Леди Приветочка тоже пойдет с вами? – наконец спросил он.

– Уж не думаешь ли ты снова залезть к ней в фургон? – тут же догадался Феликс, и нахмурив брови, грозно посмотрел на здоровяка.

Милу испуганно посмотрел по сторонам, а затем быстро, как мог, подбежал Феликсу и шепотом сказал: – Не хорошо все это, господин Феликс. Надобно разобраться, вот что. И я не затем пришел-то к вам, чтобы проситься взять меня с собой. Наоборот, это хорошо, что с вами леди Приветочка будет. Вы уж ее придержите подольше там, а еще, если можете, одолжите мне ваши замочные крючки.

– Вот те раз, а я ведь в шутку все это сказал, думал, что у тебя мозгов предостаточно, чтобы не наступать на одни и те же грабли по второму разу. Милостивая Дочь, ты и правда этого хочешь? Боги что, вынули твои мозги и заменили их тестом? Тебе разве мало вчера было? Крючки ему, говорит, одолжите. А ты умеешь ими пользоваться, крючками-то?

– Уж, если изволите, то обучите меня этому мастерству. Я видел, тогда, в тюрьме-то. Вы вон как быстро с замком управились. Значит несложно это все. Обучите меня, господин Феликс.

– Ну и болван же ты Милу. – отмахнулся от него Феликс, и продолжил искать чернильницу. – Ничему тебя жизнь не учит, и я не буду.

– Нехорошо все это получается. – повторил Милу, и стал ходить за Феликсом по пятам, как голодный пес. – Я ведь не просто так прошу все это. Не из простого любопытства. Оно ведь вот как получается, леди Приветочка-то скрывает от нас страшное, если не ужасное.

– Что она там скрывает? – не обращая на Милу внимания, пробормотал Феликс. – Двухголовую белку или огнедышащего ежа?

– Гроб у нее там, господин Феликс. В фургоне ейном.

Феликс остановил свои поиски и снова посмотрел на Милу, который теперь был белый как мел.

– Что ты такое говоришь? Какой еще гроб?

– Самый настоящий. – Милу развел своими огромными ручищами, демонстрируя его размер. – Кованный, видать из железа какого. И рисунки там всякие еретичные на нем светятся. Ну, то есть алхимичные, все ли равно как называть, если все это от дьявола.

– И все? – хмыкнул Феликс. – Ну и накрутил же ты себе чепухи. Скажешь тоже, гроб. Видать просто какой-нибудь стол или котел специальный. У алхимиков же все кривясь-накось. Думаешь чайник – а оказывается вилка.

– Если бы все так, господин Феликс, то я бы и не пришел к вам. – все еще шепча продолжил говорить Милу. – Только вот гроб-то этот не пустой. Мертвец в нем лежит, вот оно что.

Феликс вновь остановился, и теперь ему уже стало по-настоящему не по себе.

– Что?

– Вот-вот, мертвец. Я только мельком успел его глянуть, в щелочку, но точно увидел, лежит, как миленький. Мужчина это, по возрасту как господин Эскер, примерно. С длинными черными волосами. И вот я вам сказал, что мертвец, но сам в этом толком не уверен. Выглядел-то он как живой, будто спящий. Поэтому и надобно во всем этом разобраться, а то нехорошо все это. Дайте мне крючки, а я уж сам тогда как-нибудь управлюсь.

Немного поразмыслив, Феликс наконец проговорил:

– Если твои слова действительно правда, то подпускать тебя к этому фургону было бы еще большим безрассудством. Вот как мы поступим: ты иди обратно к себе в комнату, и сиди жди меня, пока я не возвращусь из древесных кузниц. А потом уж я сам проверю что там страшного Приветочка от нас скрывает.

Милу сделал как ему было велено, и отправился к себе в комнату. Феликс же, дождавшись пока рогатый месяц взойдет над деревней, спустился вниз и вышел на улицу. Там его уже поджидала Приветочка в сопровождении Нананиль и еще парочки высоких арлекинских воинов.

– Наконец он привалил, ни то петух, ни то павлин. – пробренчала на своей расписной арфе Нананиль, глядя на Феликса. – Теперь уже все в сборе, давайте потопаем к волшебным камушкам.

– А солдаты зачем? – поинтересовался Феликс, глядя на двуручные мечи в руках разноцветных воинов.

– Караулить солдатики будут, зачем же еще? – ответила Нананиль, развязно шагая впереди всех. – Этих вы уже никак не задурманите, так что смотрите у меня. – она пригрозила своим мелким кулачком Приветочке.

– О-о-о, нам выделили почетный караул. – оживленно произнесла та.

– Вам, да не вам. – отозвалась Нананиль. – Солдатики будут таиться в стороночке, да посматривать, чтобы ваши глазоньки не слишком шибко докучали ее величеству. Величество там будет без масочки, так что вы поглядывайте, да не сильно. А то солдатики мечиком бац – и головенька с плеч тю-тюханьки.

– Как это вообще можно вообразить, чтобы смотреть, и при этом не смотреть одновременно? – напряженно проговорил Феликс, так как понимал, что Нананиль хоть и кривлялась, но говорила правду. – Одним глазом что ли смотреть?

– Можно и одним, вот который вам меньше всего нравится, тем и смотрите. – весело сказала Нананиль. – Но, если у вас хватит умишка, то вы додумаетесь, как стоит приглядывать, чтобы не провоцировать солдатиков на головорубление.

Феликс хотел было расспросить более конкретно что от него требуется, но в этот момент они вышли к сверкающему в лунном свете озеру, в центре которого находились древние кузни, и ответ сам собой появился в его голове. Застывшая и чистая поверхность воды была настолько гладкой, что казалась огромным зеркалом. Остров, где находились кузни стоял чуть на возвышении, и в поверхности воды отражались все, что происходило в круге камней.

Лодок поблизости не было, и Нананиль повела их вдоль берега к небольшой, увитой цветущим плющом беседке, которая стояла в пышной рябиновой рощице. Там они и расположились, уместившись на разноцветных подушках. Ночь была очень ясная, и перевернутый месяц отливал загадочным, голубым сиянием. Звезды тоже стали ярче, прямо как в разрушенном Ферасе, когда Эн прощался со своим другом. Феликс так до конца не смог принять то, что тогда увидел, и в его памяти все это было больше похоже на чудесный сон. Вот и сейчас он глядел на зеркальную гладь застывшего озера и не мог поверить своим глазам.

В чистой заводи отражался черный бархат звездного неба и остров с кругом заросших мхом камней, на который только что взошли семь лесных ворожей, неся в руках два тканевых свертка, словно процессия священнослужителей, несущих святые реликвии к алтарю. Но теперь это были уже не те засохшие старухи с морщинистой кожей и рваных одеждах. В озере отражались величественные девы с гладкой, как шелк, белоснежной кожей, и легких, будто сотканных из тумана, светлых платьях. Их лица были наполнены мягким сиянием и невинной красотой, а кокошники источали теплый звездный ореол. Была среди них и Унлаха. Теперь она выглядела как небесная царица, а ее косы были распущенны, и фонтаном спускались до самых голых ступней. Вместе с ними на остров взошла и Шалунвье, и красота ее не уступала красоте самих дев, и лицо ее было такое же молодое и свежее, наполненное непостижимыми тайнами и древней мудростью.