Текст книги "Звезда Ворона (СИ)"

Автор книги: Илья ле Гион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 76 страниц)

– Ну и какую сказку вы хотите услышать от меня? – спросил он, немного приподнявшись в седле. Хоть лошади и двигались неспешной походкой, бедра Феликса болели так, будто их несколько часов колотили палкой. – Очередную историю про принцесс?

– Расскажи про Фритьефа Снежную Бороду. – начали просить никсы.

Феликс невольно улыбнулся. Он нисколько не сомневался, что эти взрослые дети захотят услышать именно эту историю. За последнее время Феликс так часто произносил имя знаменитого святого, что уже начал забывать свое собственное.

Фритьеф Снежная Борода был знаменитым пиратом и путешественником. И хоть он был родом с далекого севера, его имя знают даже в переполненном жаром и экзотикой Эль-Хафа, где снег можно увидеть разве что на цветастых коврах, которые продают дымящие трубками торговцы. Про Фритьефа сложено множество песен и стихов, и это единственный пират, который был причислен к лику святых релиморской церковью. Фритьеф жил в незапамятные времена, еще до образования Стелларии и Великой Войны. По легендам, он покорил все Северное море на своем корабле Хьеффенбьерне, что в переводе с наречия пиктов означало Морской Медведь. А когда Северного моря ему стало мало, Фритьеф отправился к южному проливу Пяти Дубов, где сразился с морским змеем Думмарушем, и тем самым очистил морской путь в Старые Города, который охраняло громадное чудовище. И хотя воинственный пират жил одними лишь грабежами, и не упускал ни одного торгового судна, а также грабил богатые портовые городки, в конце года он возвращался к себе на родину, и раздавал все награбленное добро людям, оставляя себе лишь одну медную монетку, которую тратил на кружку самого дешевого эля и возносил молитву Королю-богу, чтобы тот наполнил паруса Хьеффенбьерна своим благословенным дыханием. И даже сейчас, спустя сотни лет, жители Стелларии до сих пор прославляют имя пирата. Родители рассказывают своим детям, что если те будут хорошо себя вести, в первый день месяца ясеня к ним домой придет Фритьеф Снежная Борода, принесет сундук полный неведомых и дивных сокровищ, и расскажет завораживающую историю о таинственных и волшебных землях, в которых ему довелось побывать. А некоторые взрослые так и вовсе наряжаются в знаменитого никса, нацепив на лицо пушистую белую бороду из овечьей шерсти, чтобы еще больше порадовать доверчивых детишек.

– Сколько можно донимать меня этим Фритьефом? – взмолился Феликс. – Вам что, по шесть лет, что вы все еще верите в эти сказки?

Произнеся эти слова, Феликс тут же пожалел о своем необдуманном поступке. Наивные улыбки мигом исчезли с бородатых лиц, и их место заняли суровые и растерянные взгляды.

– Ладно, ладно. – тут же поспешил исправить свою оплошность Феликс, покосившись на зазубренные топоры, которые висели на седлах ехавших рядом воинов. – Я расскажу вам историю. Только не про Фритьефа… но тоже про пирата! – быстро прибавил он, заметив, как недовольно переглянулись между собой никсы.

– А он тоже drawbu? – с небольшим подозрением в голосе спросил самый большой из воинов.

– Конечно! – мигом ответил Феликс. – Урожденный северянин, как сами пики горы Денты, или вино в ваших мехах!

Феликс не сомневался, что расскажи он историю, в которой главный герой был бы не никсом, то эти ходячие валуны мигом бы перемололи его в мелкую муку, из которой потом испекли бы себе по маковой булочке. А так, услышав, что история будет про их соплеменника, татуированные лица вновь озарились детскими улыбками.

– А как его звать-то, пирата этого? – спросил самый взрослый из их компании, у которого остался лишь один зуб.

– Ру… Ро… Рэ… – начал бубнить Феликс, который еще не был готов ответить на этот вопрос, так как и сам не знал на него ответа. – Рэйн! Да! Его звали Рэйнорэль!

– Рэйнорэль…

– Рэйнорэль…

– Рэйнорэль… – тут же начали наперебой произносить никсы, словно надеясь, что от их слов герой из сказки предстанет перед ними во плоти, и предложить выпить им крепкой можжевеловой медовухи.

– А какого он роста-с? – спросил другой воин.

Феликс сразу понял, что этот никс был из Метеора. Только в этом городе почти к каждому слову прибавляют это странное окончание.

– Он… он был маленький. – неуверенно сказал Феликс.

– Ха! Маленький, прямо-с как ты! – засмеялся никс, взъерошив Феликсу волосы.

– Да, как я. – задумчиво повторил Феликс, быстро придумывая продолжение истории. – Но маленький он был лишь потому, что жил среди великанов!

Теперь Феликса уже никто не смел перебить, и даже Мавис с Джаспером навострили уши.

– Рэйнорэль был сыном рыбака, и однажды, когда на лугах Останты только начали распускаться цветы, и стаи гусей начали возвращаться с тихих озер Лимминг Мун, Рэйнорэль отправился рыбачить к притокам реки Эльвы…

– Я знаю где это! – не выдержал один из никсов. – Река Йольви! Это ведь рядышком с Хьеменфьердом, деревней, откудава я родом! – воскликнул он с таким трепетом, будто рассказывал о встрече с самой Силестией-Искупительницей.

– Ш-ш-ш! – тут же зашипели на него товарищи, глаза которых лучились таким внимательным азартом, словно все их жизни теперь зависели от того, что поведает им маленький вор.

– Да… Река Эльва… – продолжил Феликс. – Он направил свою лодку по реке, но Король-Бог был разгневан тем, что Рэйнорэль не почтил его молитвой перед отплытием, и не омыл весла вином из шиповника.

Тут несколько никсов все-таки позволили себе негромко охнуть, а кто-то сокрушенно покачал головой, будто такую оплошность мог совершить лишь рассеянный ребенок.

– Король-Бог направил могучие ветра на хлипкое суденышко Рэйнорэля, и бушующие волны унесли его прямо в неведомые моря, в страну, где жили великаны!

– А они большие, великаны-то эти? – спросил беззубый никс.

– О-да! – уверенно закивал Феликс. – Они были такие большие, что морские чайки могли свить у них в ушах гнездо, а ваши копья, – он указал в сторону острых наконечников за спинами никсов, – были для них что обычные зубочистки. Рэйнорэль не знал, что ему делать, ведь его лодка разбилась о скалы, а великаны были людоедами. Его почти изловили, но, в последний момент Рэйнорэля спас один из великанов.

– А его как звали-с?

– Кого?

– Великана-с!

– Ааа! Его звали Му… Му… Мунгх! Великан Мунгх спрятал Рэйнорэля в своих косматых волосах, и отнес к себе домой. Как потом выяснилось, великаны очень боятся моря, но не Мунгх. Он был единственным, кто хотел покорить водные просторы. Он построил множество кораблей, но все они тут же уходили ко дну, так как в стране великанов не росли деревья, и строить ему приходилось из железа и камня. Рэйнорэль был очень благодарен Мунгху за спасение, и чтобы отплатить ему за доброту мальчик решил помочь великану построить корабль, который поможет им отправиться в путешествие. Ведь Рэйнорэль знал, по какой причине все корабли Мунгха утонули. Много лет они трудились, высекая каменный скелет корабля, а затем укрепляя его стальными пластинами, которые делали в огромной великаньей печи. Вскоре корабль был готов. Он был такой большой, что даже Король-Бог не мог совладать с ним, и напускаемые им волны разбивались о крепкие стальные борта. И вот, когда Рэйнорель готов был рассказать секрет, который поможет кораблю оставаться на плаву, к ним в дом пришел повелитель великанов со своей армией. Он был разгневан тем, что Мунгх столько лет укрывал у себя человека, и что тот посмел бросить вызов могучему морю, с которым даже он, король, не мог совладать. В своем гневе он убил Мунгха, и направился к Рэйнорэлю, чтобы съесть его. Но тому удалось взобраться на корабль, и совершить последний ритуал. Чтобы корабль не тонул, нужно было окропить его вином и дать имя. Но так как у Рэйнорэля не было вина, он окропил его кровью своего павшего друга, и прокричал в небеса: «Мунгх Гюппэргун»! Что означало «Ярость Мунгха». В этот же момент корабль ожил, и тысячи каменных пушек обрушили всю свою мощь на армию великанов, истребив все их племя. После этого Рэйнорэль вырезал сердце Мунгха, и подвесил его на цепях в самом центре корабля, а затем отправился в путешествие. Так великан смог покорить неподвластное доселе море, а сам Рэйнорэль стал знаменитым пиратом. Корабль оказался настолько безудержным и могучим, что мог двигаться даже по суше, разрезая землю, словно нож масло. Даже моря в страхе замирали, и не смели шевелиться, пока великий корабль шел по их водам. И не было в мире места, которого не могла бы коснуться Ярость Мунгха!

Когда Феликс закончил свой рассказ, на какое-то мгновение повисла напряженная тишина, и даже отдаленные песни, которые горланили наемники, казалось, стали тише, будто долетали до них сквозь туман веков, с бескрайнего моря, где когда-то находилась страна великанов. Но эта мистическая атмосфера продлилась недолго, и спустя несколько секунд поляну прорезал оглушительный вой никсов.

– За Рэйнорэля! – словно раскат грома, прокатилось среди рядов северян, которые стали бить копьями и мечами о свои щиты. Десятки мускулистых рук тут же потянулись к мехам с разбавленным вином, поднимая их к небесам, и с громкими возгласами проливая на косматые бороды алые водопады.

– За Рэйнорэля – победителя великанов! – кричали никсы. – За Мунгха – покорителя морей!

Прошло несколько минут, прежде чем никсы начали успокаиваться, довольные тем, что почтили память прославленного сородича. А Феликс же был доволен тем, что его выдуманная история пришлась им по душе.

– Где ты услышал эту сказку? – воспользовавшись моментом, спросил Джаспер.

Вопреки ожиданиям Феликса, голос друга не содержал его обычных надменно-насмешливых ноток. Обернувшись, он посмотрел прямо в черные глаза Джаспера, стараясь понять, почему тот так интересуется этим вопросом.

– Не помню. – пожал плечами Феликс. – Кажется, ее мне рассказал отец, когда я был маленьким. – но не признаваться же в том, что он только что ее придумал!

Еще долго никсы не оставляли Феликса в покое, расспрашивая о том, в какой именно деревне жил Рэйнорэль, какое вино он любил, и какими именно узлами он заплетал косы на своей бороде, которая просто не могла у него не быть!

Когда же они, наконец, добрались до Лонгэрхолла, солнце уже близилось к закату, прорезая верхушки деревьев своими алыми лучами. Место, где должно было пройти решающее сражение оказалось в паре лиг от деревни. Огромное поле, со всех сторон окруженное лесом, выглядело как идеальная сцена, на которой вскоре должен был состояться смертельный спектакль. Когда лошадь Феликса поравнялась с первыми домами, покрытыми красивой резьбой и теплыми тонами цветной краски, он увидел три больших корабля, которые, казалось, стоят прямо на земле. Вечерние сумерки превратили широкую полноводную Донну, на берегу которой и находилась деревня, в одну сплошную темную полосу, сливающуюся с травой. На другом берегу реки, еще в нескольких лигах на юг, находилась черная расщелина, которая, словно пасть огромного ненасытного чудовища, зловеще усмехалась в предвкушении кровавого побоища. Помимо трех пиратских галеонов, Феликс увидел еще несколько маленьких лодочек, рядом с причалом. Небольшая группа темных фигур в спешке грузила на них тканевые тюки и бочки, стараясь как можно быстрее убраться от надвигающегося сражения.

Наблюдая за бегством местных жителей, Феликс нервно грыз пшеничную лепешку, всей своей волей заставляя себя не последовать примеру перепуганных жителей, и тоже не убраться поскорее куда-нибудь подальше, в более безопасное и спокойное место. Переведя взгляд на большие пиратские корабли, которые в наступивших сумерках казались покинутыми, словно темные призраки, он вдруг почувствовал прилив гордости. Ведь именно благодаря ему эти массивные плавучие крепости находятся здесь, и будут поддерживать войска Гантэра огнем из чугунных орудий. Именно Феликс был посредником между пиратами и повстанцами. И эта работа была довольно непростой, учитывая, что первые переговоры ему пришлось вести с приставленным к горлу холодным кинжалом. Северный картель, да и все остальные пираты, не признавали какие-либо авторитеты, кроме своих собственных. И даже Феликс, который имел неплохую репутацию среди Серой Золы – гильдии воров, для пиратов оказался не больше чем тараканом, который вылез из щели чтобы полакомиться упавшими со стола крошками. Правда, когда речь зашла о деньгах, пираты быстро переменили свое мнение, и кинжал поменялся на не самый лучший эль, а если уж говорить прямо – то самый преотвратительный, который Феликс пробовал в своей жизни.

Преодолев еще несколько сотен шагов, они добрались до первых деревьев, которые находились рядом с поляной. И только сейчас, когда его глаза привыкли к вечерним теням, Феликс увидел несколько сотен палаток и шатров, которые, словно волшебные грибы, выросли среди темных стволов деревьев. И, будто глаза голодных волков, в темноте леса стали загораться факелы, наполняя лес зловещими тенями. Феликс видел, как сотни воинов снуют между палаток, смазывают клинки маслом, и проверяют штандарты, на которых развивались разноцветные знамена. Гербов было так много, словно цветов на лесной поляне. Феликс увидел полумесяц Лимминг Мун; клубок пряжи с иголкой – герб Мирры; каменный мост Каркастла, под которым угрюмо разместилась зеленая жаба Тимберлора, заслонив собой более мелких соседей.

Не успел он как следует рассмотреть гербы, как к ним подошли несколько высоких фигур, и одна маленькая, закутанная в темную мантию. Как только они вышли на освященный участок леса, Феликс узнал в них Делроя Корво и Маверика Фокса. Остальные были незнакомые ему наемники.

– Долго же вы добирались. – проговорил Делрой, придерживая лошадь Феликса, пока тот пытался слезть со слишком высокого седла.

Гантэр что-то ответил, но Феликс не разобрал слова из-за сильного ветра, который вдруг подул с другого конца поляны. Посмотрев в том направлении, маленький никс увидел сотни огней, которые мелькали среди деревьев, словно маленькие светлячки.

Оказавшись на земле, он вновь перевел взгляд на Делроя. Это был высокий мужчина, с совершенно седыми волосами и острыми чертами лица, как у ястреба. Все в его виде, от прямой осанки, до идеально подогнанного черного кожаного доспеха и сверкающего меча с узорчатым клинком, говорило о его высоком происхождении. И хотя его длинные волосы были седыми, лицо оставалось относительно молодым для его возраста, и лишь в некоторых местах были видны морщины. Глядя на него, Феликс всегда испытывал странный трепет, смешанный со страхом, который нагнетала зловещая репутация Делроя. Ходили слухи, что семья Корво занималась наемными убийствами, и еще множеством других темных дел, которые, впрочем, никто не мог доказать. На постоялых дворах про Делроя рассказывали такое, что даже у бывалых воинов кровь стыла в жилах. И хотя Феликс знал, что большинство этих слухов были обычными бреднями пьяных забулдыг, все равно не мог унять легкого холодка, который запускал под его куртку свои ледяные пальцы.

– Не нравится мне этот ветер. – недовольно проговорила Мавис, которая тоже посмотрела на противоположную сторону поляны. – Вы не думаете, что Анастериан может привести громовержцев?

Тут маленькая фигура в черной мантии издала легкий смешок.

– Зенон не будет помогать Анастериану. – сказал Маверик. – Он скорее измажется в свином помете, чем присоединиться к западному претору. Все, что происходит дальше Вестерклова, не касается ордена громовержцев.

Опасения Мавис заставили Феликса снова посмотреть на лагерь западного правителя, который прятался среди деревьев на противоположной стороне поляны. Мысль о том, что в битве будут участвовать воины, способные обуздать гром и молнии, еще сильнее усилила его страх. Битва закаленных в сражении людей уже сама по себе страшная, ведь такие воины обладают силой трех, а то и целых пяти обычных мужчин! Но воины, способные ловить молнии – это совершенно иное дело, ведь они могли повелевать грозой и направлять молнии куда заблагорассудиться! И если закаленный человек с крепким телом мог вполне выдержать пару перенаправленных разрядов молний, то ему, Феликсу, достаточно будет попасть под одну единственную искорку, чтобы превратиться в горстку пепла. В любой другой ситуации Феликс тут же убежал бы подальше от злополучного места, но сейчас маленький никс не мог так поступить, ведь он пообещал Гантэру, что поможет защитить Мавис, если что-то пойдет не так. Хотя, если учитывать, что Мавис была в несколько раз сильнее самого Феликса, то скорее она будет защищать его, а не наоборот.

– Мне нужно переговорить с остальными. – твердым голосом сказал Гантэр. – Ты уже собрал военный совет?

– Да, но белланийцы отказываются сидеть за одним столом с пиратами. – устало ответил Делрой.

– Черт бы побрал этих лицемерных фанатиков. – выругался Гантэр. – Они ведь запросили больше серебра, чем сами пираты! – и что-то бурча себе под нос, Гантэр направился к длинному шатру, который находился в центре лагеря. За ним последовали Делрой, Мавис и Маверик.

– Ну а нам там делать нечего. – словно прочитав мысли Феликса, сказал Джаспер. – Может быть пойдем выпьем?

– Если только чуть-чуть. – облизал губы Феликс.

Найти хорошую порцию поларвейнской медовухи в этом недружелюбном на первый взгляд месте оказалось проще простого. У первого же костра они увидели пухлую бочку, накрытую большим куском дубленой кожи, чтобы искры от огня ненароком не перекинулись на драгоценные доски. Рядом с ней, словно почетный караул, расположилась смешанная компания из наемников и никсов. Естественно, никто из них не был пьян, так как алкоголь предназначался для празднования победы и наполнения могильных чаш рядом с погребальными кострами, чтобы падшие воины смогли войти в священные залы Алтусхолла на горе Алласхейм с высоко поднятыми кубками. И лишь некоторые из сидящих у костра людей подносили свои деревянные кружки к бочке, разбавляя алкоголь ягодным уксусом и водой.

– Похоже, мы сегодня единственные, кому дозволено в полной мере оценить качество этой медовухи. – с улыбкой проговорил Джаспер, наполняя до краев свою кружку янтарной жидкостью.

– Как ты думаешь, Анастериан действительно мог привести с собой прядильщиков бурь? – тихо спросил Феликс, тоже подставляя кружку под деревянный краник, попутно ловя недовольные взгляды находившихся неподалеку никсов.

– Не думаю. Тут Маверик прав, и вряд ли Зенон станет биться за Анастериана. Орден громовержцев был создан как военная сила, призванная защищать Вестерклов. Я имею в виду сам город, а не провинцию. Им вообще запрещено покидать столицу без разрешения императора. – сказав это, Джаспер сделал большой глоток и причмокнул. – Хорошая штука! Все-таки умеют никсы готовить вино!

– Но ведь не только же громовержцы обладают способностью ловить молнии. – нервно пробормотал Феликс, тоже делая небольшой глоток. Теплая жидкость, с привкусом трав и специй, словно пуховое одеяло, приятно согрело его нутро, испарив остатки того холода, который нагнал прилетевший с вражеского лагеря ветер.

– Это правда. – кивнул Джаспер. – Анастериан мог нанять Сынов Бури или попросить императора прислать ему штормовую когорту.

Феликс тут же сделал еще один глоток, чувствуя, как холодок вновь возвращается в его маленькое тело.

– Но это, конечно, не может быть правдой. – лениво отмахнулся Джаспер от своей же мысли. – Имперская гвардия слишком ценный ресурс, чтобы тратить ее на такие мелкие стычки.

– То есть ты считаешь, что Гантэр проиграет? – поднял брови Феликс.

– Ты прекрасно знаешь, что я всегда предполагаю самый худший из вариантов, мой беспокойный друг. Так легче продумывать дальнейшие действия. Даже если завтра Гантэр проиграет, и его убьют, у нас останется Мавис… Кстати, ты уже придумал как мы будем ее защищать? – с хитрецой спросил он, прижав к телу ножны со своим ржавым мечом. – У меня, по правде говоря, есть план: мы можем переодеть тебя в женское платье и привязать…

– А ведь у Анастериана еще есть алхимик. – не слушая Джаспера, задумчиво обронил Феликс. – Гантэр сказал, что он очень сильный. Он ведь может и взорвать тут все…

– Хватит уже тратить слова на всякую несуразную чепуху! – протянул Джаспер. – Тебе сколько лет, друг? Ты действительно считаешь, что претор стал бы держать алхимика?

– Анастериан может. – без тени сомнений сказал Феликс, уставив невидящий взгляд на огонь.

Джаспер лишь фыркнул и снова приложился к кружке. – Я уверен, что этот так называемый алхимик, всего лишь обычный аптекарь, который готовит для Анастериана целебные порошки и малиновый чай. – не отрываясь от кружки сказал Джаспер, от чего его голос приобрел небольшое эхо.

Слова Джаспера немного успокоили Феликса. Остаток вечера они провели за разговорами о знаменитых алхимиках, а Феликс поведал другу еще несколько историй о том, как просаживал свои гонорары за игрой в кости. Феликс не помнил, как потом дошел до палатки. Возможно, его добродушные слушатели из числа никсов сами донесли его до ближайшего спального мешка, или Феликс своими силами дополз до него. Вот только проснулся он в нескольких десятках шагов от того места, в котором он похоронил остатки вчерашнего вечера и воспоминаний.

Не открывая глаз, он слышал, как вокруг него снуют люди, а их возгласы, словно пудовый кузнечный молот, били по внутренностям его головы. Еле разлепив глаза, он нащупал свой походный мешок, который использовал за место подушки. Уже собравшись найти в нем меха с водой, он вдруг услышал, как кто-то подошел прямо к нему, а через мгновение на него хлынул ледяной водопад. На мгновение Феликсу показалось, что он оказался на дне холодной реки, и он тут же замахал всеми конечностями, в бессмысленных попытках выбраться на воображаемый берег, где ему не будет грозить опасность утонуть. И только спустя несколько секунд он понял, что находится на твердой земле, а тот, кто окатил его из ведра, уже ушел будить кого-то еще.

– «Пусть Владыки отрежут тебе руки и засунут их в зад, сукин ты сын! Нельзя же вот так бессовестно будить людей!» – отплевываясь и протирая глаза подумал Феликс.

Как только его глаза стали видеть, а голова освобождаться от хмельного тумана, Феликс понял, что уже наступило утро, хотя небо и было еще темным и пасмурным. Тяжелые стальные тучи, словно тоже готовясь к сражению, облачили в свои серые доспехи все небо. Вот-вот должен был пойти дождь.

Поднявшись на ноги, Феликс взял в руки мешок и побрел к опушке леса, попутно вглядываясь в расплывчатые лица проходящих мимо людей. Выйдя на край поляны, он увидел, что рядом с лесом уже собралось не меньше тысячи воинов, выстроившихся в несколько линий. Впереди стояли всадники с длинными копьями и мечами. Некоторые держали в руках штандарты, которые из-за отсутствия солнца выглядели как сухие листья на голой ветке в последние дни осени. На лицах воинов, под стать погоде, застыло угрюмое выражение. Все взгляды были устремлены в другой конец поля.

Но как только Феликс последовал их примеру, и посмотрел на армию короля, небо пронзила ярка вспышка, за которой последовал оглушительный раскат грома. Тут же снова налетел ледяной ветер, сдувая с Феликса последние остатки сна, и заменяя их липкими объятиями страха. Небо над его головой стало быстро чернеть, словно Владыка Весов пролил на него свои божественные чернила, готовясь записывать будущие грехи воинов. Глядя на все это действие, Феликс невольно сделал шаг назад. Рука сама собой метнулась под рубашку, сжав в кулаке святую розу Силестии, которая висела у него на шее.

– О пресвятая Дева-Искупительница, любимая Дочь Роз, помоги нам пережить этот безрадостный день. Направь к нам свою благочестивую воительницу Зулу, дабы она наполнила наши сердца отвагой. – начал бубнить он, зажмурив глаза. Проведя несколько лет в Белланиме, даже самый отъявленный еретик проникнется верой в святую Силестию. Закончив молиться, Феликс открыл глаза и снова посмотрел на небо, сам не понимая зачем. Может быть в надежде, что его слова будут услышаны и к ним на помощь действительно явится одна из великомучениц. Но увидев, что небо все такое же темное и равнодушное к его словам, он принялся быстро чертить у себя над сердцем звездный крест Шести Владык взывая уже к другим богам: – О Великие Владыки…

– Что ты тут делаешь?

В своей молитвенной лихорадке Феликс совершенно забыл, что вокруг него находятся живые люди. Прикосновение к его плечу было таким неожиданным, что он подпрыгнул на месте. С бешено колотящимся сердцем, он обернулся и увидел высокую фигуру Делроя.

– Ты должен находиться вместе с Мавис в дубовой роще. – он указал в сторону маленького подлеска, который находился чуть в стороне от поля. Там, на фоне раскачивающихся деревьев, стояло несколько неясных фигур.

– А где Гантэр? – зачем-то спросил Феликс, хотя и сам знал ответ.

– На переговорах с Анастерианом. – ответил Делрой, устремив взгляд между рядов воинов на середину поляны. – А теперь убирайся побыстрее, если не хочешь лишиться жизни раньше времени.

Быстро кивнув, Феликс поспешил в сторону, которую указал ему Делрой.

– Подожди. – раздался голос у него за спиной.

Обернувшись, Феликс увидел перед своим носом что-то длинное и блестящее. И только через секунду до него дошло, что Делрой протягивает ему меч.

– Чт… Что это? – рассеяно пробормотал Феликс.

Делрой быстро посмотрел на меч, словно проверяя, не подсовывает ли он своему другу деревянное весло за место клинка, а потом снова перевел суровый взгляд на Феликса.

– Оружие. Оно поможет тебе куда лучше, чем бессмысленные молитвы.

– Но я не умею… Я никогда…

– Держишь за рукоять. Бьешь острым концом. – прервал его бормотание Делрой.

Взяв меч в дрожащие руки, Феликс почувствовал странную, приносящую умиротворение, тяжесть. Кожаная рукоять была мягкой и прохладной, а лезвие, словно серебряный факел, разогнало тьму страха. Почувствовав себя уже не таким беспомощным, он уверенно посмотрел на Делроя.

– Я понял.

Увидев решимость в глазах маленького никса, Делрой одарил его ободряющей улыбкой, которая больше походила на звериный оскал.

– А теперь поспеши к Мавис и остальным. – сказал он, и направился к рядам воинов.

Проводив его оторопелым взглядом, Феликс поудобнее перехватил ножны с мечом, и поспешил в безопасное место. Рядом с ним все еще сновали суровые мужчины, на ходу завязывающие кожаные ремешки на доспехах, и стягивающие бечевкой длинные волосы, которые у некоторых доходили до плеч. Пробираясь между деревьев, Феликс внезапно уловил неприятный удушливый запах, напоминающий одновременно аромат смолы, гнилой травы и алкоголя. Через несколько шагов он увидел и сам источник этого запаха.

У большого раскатистого вяза стояла бронированная военная карета, которую в империи называют «кастеллами». Укрепленная со всех сторон стальными пластинами, она выглядела так, словно ее создал однорукий подмастерье, который целую неделю не выходил из запоя. Железные листы наезжали друг на друга, а в некоторых местах наружу выглядывали кривые, покрытые черной копотью гвозди. Было видно, что раньше это была обычная карета, которую в спешке переделали под кастеллу. Из ее решетчатых окон поднимался густой красный пар, который, словно грозовая туча, пульсировал изнутри разноцветными вспышками света. Впереди кареты были запряжены три здоровенных горгоны, которые рыли своими чешуйчатыми лапами землю и недовольно фыркали, когда ветер относил красный пар в их сторону.

Но не успел Феликс сделать и двух шагов, как дверь кареты открылась, и из нее вышел Маверик. На нем была все та же черная мантия, напоминающая наряд монаха, и странного вида очки. За место линз в правом глазу находился тонкий кристалл, а в левом пузырек с голубой жидкостью.

– А, это ты, мой вороватый приятель. – проговорил алхимик будничным тоном. – Раз уж ты тут слоняешься без дела, то может поможешь мне?

И не дожидаясь ответа, Маверик всучил Феликсу небольшой котелок, который больше напоминал чайник со множеством горлышек. У Феликса душа ушла в пятки, когда он увидел, что в котелке кипит густая и вязкая жидкость без запаха. Но вопреки всем ожиданиям поверхность котелка оказалась холодной.

– Что это такое? – спросил Феликс, стараясь отвести подальше от своего лица непонятную жидкость.

Но Маверик лишь махнул на него рукой, давая понять, что объяснять ему тонкости искусства алхимии будет лишь бессмысленной тратой драгоценного времени. Закончив какие-то дела в своей карете, он забрал котелок из рук Феликса, и снова исчез за пеленой красного пара, который теперь выходил из приоткрытой двери.

– Вот, возьми-ка это на всякий непредвиденный случай. – раздался голос Маверика, и из дверного проема высунулась рука с несколькими глиняными пузырьками, закупоренными пробками. Пузырьки были очень маленькими, не больше чем ноготь на большом пальце взрослого человека. – Они взрываются, если их разбить. – донеслось из кареты.

Феликс открыл было рот, чтобы отказаться от столь опасной вещи, но затем, подумав, засунул пузырьки в кожаную перчатку и спрятал ее в свой мешок. Было настоящим безумием оставлять эти пузырьки у себя, но и отказываться в подобной ситуации от них тоже было бы весьма глупо. Догадавшись, что больше его помощь не понадобится, Феликс направился дальше.

Не прошло и пяти минут, как он добрался до безопасного места, где его уже ждали остальные товарищи. Вместе с Мавис, тут еще находились три человека. Двоих из них Феликс сразу же узнал. Первый был толстый помощник предводителя пиратов, по имени Жак ди Ален. Рядом с ним стоял Халд, которого, как догадался Феликс, приставил Гантэр, чтобы тот защищал его дочь. Третьим тоже был какой-то никс с небольшим брюшком и лысой головой. Рядом находились несколько встревоженных грозой лошадей, привязанных к стволам деревьев, а также одна большая кастелла.

– О, мой драгоценный господин Феликс. – учтиво поприветствовал его пират. – Мы как раз говорили о вас. – в отличие от остальных присутствующих тут людей, пирата, казалось, совсем не волновало то, что в нескольких сотнях шагах от него вскоре начнется кровопролитное сражение.

– Что это у тебя тут? – спросил Халд, указав на меч в руках Феликса. – Собрался защищать нас, да?

– Я полностью уверен, что наш уважаемый друг обладает всеми нужными качествами, чтобы постоять за нас. – проговорил Жак, открывая коробочку с нюхательной солью. Подцепив мизинцем небольшую горстку розового порошка, он зажал одну ноздрю украшенным перстнями пальцем, и сильно затянулся.

– Поняла, да? – улыбнулся Халд, тыкая Мавис локтем. – Феликс-то постоять за нас решил. Вон, смотри, и меч какой-то принес. Поняла, да? Ха-ха!

Мавис лишь угрюмо посмотрела на Феликса. Похоже, сейчас ей было не до веселья. Смерив его недовольным взглядом, она перевела глаза на середину широкого поля, которое с этой части леса просматривалось довольно хорошо.