Текст книги "Звезда Ворона (СИ)"

Автор книги: Илья ле Гион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 76 страниц)

– «Ну и ладно» – подумал Феликс, когда Эскер с Хепзибой отошли достаточно далеко, чтобы забеспокоиться. – «Вечером помою голову, раз уж так не выходит счистить».

Пройдя еще несколько извилистых коридоров и тайных проходов, они оказались в большом зале, который чем-то напоминал просторную библиотеку, такую, в какой ученые ищут на древних страницах потерянные тайны, или пытаются придумать новые. Вдоль каменных стен были расположены книжные полки, а за множеством круглых столов сидели наемники, склонившие железные маски над пергаментными свитками и манускриптами. Время от времени им попадались и другие люди, не скрывающие своих лиц, одетые в дорогие наряды, популярные в разных уголках империи. В основном это были аристократы и их слуги, которые заключали контракты на доставку того или иного диковинного груза, который им хотелось бы заполучить из очередной экспедиции. В середине же комнаты была расположена большая карта, сделанная из металла, и как понял Феликс, ее можно было крутить в разные стороны, словно шар. Поверх нее тоже находилась двигающаяся на шарнирах карта, но уже звездного неба. Глядя на голубые поблескивающие сапфиры, которые выполняли роль звезд, Феликс невольно вспомнил про молодого ювелира.

– А где господин Эн? – спросил он у шагающего рядом с ним Дэя. – Он ведь тоже поплывет с нами? Хепзиба мне рассказала кто вы, и почему вы так увлечены нашим общим делом. Ваши предки когда-то тоже принимали участие в первой экспедиции.

Некоторое время пастух молча шагал рядом с ним, и Феликсу начало казаться, что тот просто не услышал его вопроса из-за наполнившего стены шума множества приглушенных голосов, шелеста потрепанных страниц и скрипа давно не смазанных старых петель, на которых держались резные двери. Но потом Феликс понял, что однорукий пастух просто думал над его словами.

– Да… – ответил он, словно обращаясь к самому себе, одобряя тем самым свои мысли, которые собирался высказать. – Эн… он, в общем, помогает монаху с приготовлениями. Путешествие предстоит не из легких, но мне приятно слышать, что ты не забыл его, и согласился отправиться вместе с нами. А еще я хотел бы извиниться перед тобой за то, что не раскрыл всей правды. Я… – Дэй остановился, как будто слова, которые он хотел произнести, застряли у него в горле. С лицом, полным печали, он, наконец, смог выдавить их: – Я не думал, что ты окажешься настолько важным человеком в нашем деле.

– Со мной уже все решено. – отмахнувшись, почесал нос Феликс. – Не знаю почему, но эту проклятую дьяволом плиту могу поднять только я один. Но вам-то зачем ехать? Может это прозвучит грубо, и все добрые боги будут мне свидетелями, я не хочу тебя обидеть мой друг, но тебе явно не стоит ввязываться в это дело. Ты только посмотри на себя, если, конечно, тебе это удастся сделать. Хочешь потерять оставшиеся конечности? Я слышал, что в Самсонских пустошах открываются старые раны, не говоря уже о том, что там же зарабатываются и новые. Мало ли что может случиться.

– У меня есть долг. – уже не таким горестным голосом ответил Дэй. Лишь на миг, но в его взгляде была видна твердая решимость. – Перед отцом и братьями.

– У тебя есть семья? – поинтересовался Феликс. – А так сразу и не скажешь.

– Да. – кивнул пастух. Было заметно, что ему с трудом пришлось отбросить какие-то мрачные воспоминания, и натянуть на лицо лживую маску добродушного простака. – Небольшая. Как-нибудь, когда выдастся свободная минутка, я расскажу тебе о них.

Феликс смерил пастуха недоверчивым взглядом, а затем перевел глаза на Эскера, который подвел их к самому большому изогнутому столу, выполненному в форме полумесяца, какие обычно стояли во всех официальных учреждениях, наподобие зала Хранителей. За этим столом уже сидели двое наемников, и, приглядевшись к их морщинистым рукам, – а точнее к рукам одного из них, у второго же была длинная седая борода, – Феликс догадался, что эти люди уже давно оставили морские походы и экспедиции на проклятый континент. Их маски, в отличии от виденных Феликсом прежде, были намного более громоздкими, и больше походили на страшные гримасы демонов, которые надевают ярморочные шуты, чтобы развлекать народ. Глядя на них, Феликс понял, что это должно быть были кто-то вроде старейшин или ветеранов, если у наемников вообще есть такие люди. Тем не менее держались они уверенно, и в их движениях не было заметно присущей старикам слабости. А вот голос уже не был таким сильным, хоть и отдавал металлическим эхом из-за надетых масок.

– А, леди Хепзиба. – проговорил один из них, вежливо поклонившись даме. У него на лице была маска, напоминающая улыбающееся солнце с многочисленными маленькими цепочками и инкрустированными драгоценными камнями. – Нам уже доложили, что вы одарили нашу скромную обитель своим присутствием. Меня зовут Марбас Оманис, а это мой дорогой друг Казия Мьюм. – он указал на старика, который сидел рядом, в маске похожей на человеческую ладонь, и который уважительно наклонил голову в знак приветствия. – К великому огорчению, он потерял свой голос, поэтому теперь я говорю за нас двоих.

– Да, я тоже рада с вами познакомиться. Эскер уже рассказал мне, что вы являетесь старейшинами этой организации. Так же он упомянул, что вы, господин Марбас, являетесь его приемным отцом. – с легким высокомерием проговорила Хепзиба, внимательно посмотрев на Марбаса. – А это, позвольте представить, мои друзья – господа Феликс Лихт и Дэй Карей.

Феликс увидел, как Казия ненадолго задержал взгляд на нем и пастухе, а затем вновь обратил свою странную маску на Хепзибу. А Марбас так и вовсе не одарил их своим вниманием.

– Нам несказанно приятно, что супруга всеми уважаемого господина Сафира решила польстить нас своим вниманием. Мы с вашим мужем не раз встречались на императорских приемах, а Казия даже раз помог ему отбиться от суммийских пиратов. Верно я говорю? – Марбас посмотрел на своего друга и тот уверенно кивнул своей маской-ладонью. – Но оставим ласковые слова для более подходящего места и времени. Вы, как мне следует понимать, пришли не просто чтобы высказать нам свое уважение? – продолжил Марбас, и Феликс увидел, как его зрачки в прорезях метнули быстрый взгляд на Эскера, который сел рядом с ним. – Хотите устроить подарок вашему дорогому супругу? До меня доходили слухи, что господин Сафир увлекается коллекционированием древних штандартов и идолов.

– К моему горячо любимому мужу этот визит не имеет никакого отношения. – быстро проговорила Хепзиба, выпрямившись на стуле. – Это касается только меня и тех людей, которые сейчас сидят рядом со мной.

На этот раз Марбас, наконец, окинул взглядом остальных спутников Хепзибы, остановив прорезь золотой маски на Милу, который с большим интересом рассматривал железную карту, находившуюся в центре зала.

– Внимательно вас слушаю. – наконец сказал Марбас, скрестив пальцы.

– Я желаю нанять ваших людей, чтобы они помогли мне доставить одну очень ценную вещь в Самсонскую пустыню. – тут же ответила Хепзиба, словно речь шла о перевозке дров, а не экспедиции в самое опасное место в Кальдеросе.

– Что, простите? – переспросил Эскер, подавшись вперед. И хоть лица всех троих были скрыты масками, их глаза были полны растерянности и недоумения. – Вы хотите, чтобы мы доставили письмо или какую-то ценную посылку?

– Не совсем. – ответила Хепзиба, и в ее голосе уже прослушивалось легкое нетерпение, смешанное с раздражением. Она тоже наклонилась вперед, и понизив голос, проговорила: – Я хочу, чтобы вы сопроводили тех, кто будет доставлять этот ценный груз.

Феликс был уверен, что услышал легкий смешок, исходивший от Марбаса, который тут же был скрыт за приступом отдающего металлическим эхом кашля. Старый наемник явно воспринял просьбу богатой дамы за веселую шутку, но не знал, стоит ли ему смеяться первым, или подождать, пока Хепзиба сама раскроет правду, и тогда он уже посмеется вместе со всеми. Но заметив решительный взгляд своей гостьи, наемник, видимо, растерялся, и чтобы убедиться, что он не ослышался, посмотрел на Эскера, а затем удивленно переспросил:

– Сопроводить? Вы хотите сказать, что у вас есть кто-то на примете, кто захочет по своей воле отправиться в это гиблое место? – он снова посмотрел на Феликса с Дэйем, и в его глазах промелькнуло понимание, смешанное с удивлением. – Они? – с явной насмешкой проговорил он, указав пальцем.

Какое-то время он сидел молча, выжидая реакции на свое замечание, но затем не выдержал, и разразился злорадным хохотом, из-за железной маски похожим на лай голодных собак в морозную ночь. Казия тоже начал поддергивать плечами, как человек, всеми силами пытающийся сдержать рвущийся из него смех, при этом не издавая ни звука. И лишь Эскер выглядел все таким же внимательным слушателем, и походил на врача душевнобольного человека, который старательно изучает бред своего пациента, чтобы в конце концов выписать ему нужные порошки и настойки от окончательного помутнения рассудка.

– Вы ведь понимаете, достопочтенная леди, что это очень глупое и безрассудное решение. – суровым тоном сказал Эскер, не сводя прорези маски со своей невозмутимой собеседницы. – Неподготовленным людям не место на той земле, о которой идет речь. С моей стороны будет бесчеловечно согласиться на это явно необдуманное решение. Вы не вправе так рисковать жизнями людей, не понимая всей опасности… – когда он говорил, Марбас продолжал смеяться, и Феликсу даже показалось, что и у самой Хепзибы, на секунду, дернулись уголки рта.

– Решение более чем обдуманное, уважаемый Эскер. – перебила его Хепзиба, сверкнув глазами. Феликс уже давно заметил эту ее неуважительную привычку перебивать людей, когда она чем-то раздражена или обижена. – И уверяю вас, я прекрасно осведомлена о всех опасностях этого страшного места, и, возможно, в некотором роде, больше вашего. Я, конечно, не берусь утверждать, что знаю все загадки Самсонских пустошей, – поспешила прибавить она, заметив, что Марбас и Казия еще больше стали содрогаться от смеха, – но у меня есть непреложные источники, которые рассказывали мне про многие ужасы, творящиеся там. Вы ведь знаете Синоха? Конечно знаете, ведь именно ваши корабли доставили его сюда. Я не ставлю под сомнение ваш опыт, господа, поэтому и обращаюсь к вам с этим предложением. Но я совершенно не ожидала, что такие уважаемые люди как вы, воспримут мою просьбу в такой неподобающей и оскорбительной манере. – сказав это, она смерила презрительным взглядом двух старых наемников, заставив их умерить свое вызывающее поведение. И пока Марбас приносил глубочайшие извинения за себя и своего молчаливого друга, Эскер посмотрел на Феликса и с любопытством проговорил:

– Куда именно вы хотите попасть?

Но ответил ему Дэй:

– Аль’эшул ра Синмал. – проговорил пастух, повторив название места, которое недавно произносил Синох. – Храмы-Города.

Уже на первом слове Феликс увидел, как у Эскера обеспокоенно расширились глаза под его маской. Наемник так резко повернул голову, что Феликс испугался, будто тот заметил приближающегося врага, но его взгляд, как и золотая маска Марбаса, был направлен на их безмолвного соседа. Казия на секунду застыл, будто суслик, заметивший хищника, а затем резким движением поднялся на ноги, опрокинув рукой серебряный кубок с вином, который стоял около него. Даже под маской было видно, что его глаза выпучились от страха. Схватившись за железное лицо руками, он издал звук, похожий на горестный крик измученного жизнью душевнобольного человека. Этот звук был совсем не громким, и все же в нем было куда больше страданий, чем в криках здоровых людей, изнывающих от физических мучений.

– Kazia! Kazia! Syys umnis ies, fratur. Syys umnes ies. – затараторил Марбас на ценебрийском диалекте, пытаясь успокоить своего друга. – Syys umnes diclenaverun. At tu damon, umicas. At tu damon.

Попытки старого наемника успокоить своего друга, казалось, сделали еще хуже. Теперь Казия стал судорожно глотать воздух, словно выбравшийся из воды человек. Хепзиба же так удивилась необычному поведению старика, что в страхе отпрянула от стола, будто ожидая, что беспомощный наемник вот-вот на нее набросится. Феликс растерянно посмотрел по сторонам, но никто из других наемников, которые находились в зале, даже не заметили, что за главным столом один из старейшин был на гране помешательства. Но больше всего его удивила реакция Дэя, который опустил голову на грудь и закрыл единственный глаз, словно внезапно его охватила сильная дремота.

– Давайте поговорим в другом месте. – с холодным раздражением в голосе сказал Эскер, и выйдя из-за стола, направился к большой карте в центре комнаты.

Еще раз бросив взгляд на Казию, который немного успокоился, и теперь лил слезы на плече у Марбаса, Феликс направился вслед за Эскером.

– Что произошло? – растерянно спросила Хепзиба, глядя через плечо на рыдающего старейшину. – Я что-то не то сказала?

– Прошу вас, не вините себя за это. – теперь в голосе Эскера звучала усталость. Видимо, наемнику было тяжело говорить про то, что только что случилось. – Здесь нет ничьей вины… Но, – он понизил голос почти до шепота, и Феликсу пришлось подойти еще ближе, чтобы разобрать его слова, – откуда вам известно про Храмы-Города? Вы хоть понимаете, о чем вы просите?

– Как я могу видеть, вам что-то известно про это место. Оно настолько пугающее? – не дав ответить Хепзибе, первым заговорил Феликс. Реакция Казии сильно подкосила его решимость, и ему захотелось узнать, во что он ввязывается, соглашаясь на это опасное путешествие. Краем глаза он увидел, как Хепзиба недовольно посмотрела на него, но ничего не сказала. Видимо ей тоже захотелось узнать, что же так растревожило старого наемника. Милу же, который до этого внимательно рассматривал карту, сейчас с недоумением смотрел на шепчущихся друзей.

Прежде чем ответить, Эскер протянул руку и стал вертеть железную карту, вызвав тем самым неподдельный восторг в глазах Милу. Как и предполагал Феликс, карта оказалась сделана в форме шара, верхняя часть которого была видна на поверхности стола. Это была довольно подробная конструкция, с выпуклыми горами и впадинами, и время от времени ему на глаза попадались маленькие домики и дворцы, которые, как нетрудно было догадаться, обозначали города.

– Какая удивительная карта. – не удержался от похвалы Феликс, глядя как маленькие домики выплывают из-за края стола.

– Ее создал один из Экхардов, во втором столетии. – объяснил Эскер, продолжая вертеть карту. – Мы, по мере возможности, стараемся дополнять ее, когда что-то меняется. Вот!

Феликс услышал глухой щелчок под громоздкой конструкцией, и увидел, как карта застыла на месте. Сейчас на ней была видна какая-то скалистая местность, усеянная маленькими пирамидами.

– То, что вы ищете, и куда стремитесь попасть. Храмы-Города. – холодно проговорил Эскер, постучав пальцем по карте. Затем он прокрутил карту чуть назад, остановив ее там, где не было ничего, кроме бугристой поверхности и небольших расщелин. Спрашивать, что это за местность, было бессмысленно, даже дураку было понятно, что это была пустыня. – Видите, – он указал на горы, которые соединяли пустыню и место с пирамидами, – мы называем этот перевал «Придел Скорби». Три года назад Казия со своим отрядом добрался до него. – Эскер обернулся, чтобы снова взглянуть на плачущего старика, и не отводя взгляда, продолжил: – Уж не знаю, что они там увидели, но половина так и не вернулась. Те же, кто возвратился, потеряли рассудок и вскоре умерли. Пятеро из них погибли во сне, еще двое утопились. В живых осталось лишь двое. – Эскер кивком указал на Казию. – Оба потеряли голос, и отказались хоть как-то объяснить, что с ними произошло. Второй, к тому же, еще и не захотел покидать Самсонские пустоши, решив присоединиться к новоприбывшей экспедиции.

– Какой ужас. – с грустью проговорила Хепзиба. – Это очень печально, то что вы сейчас рассказали. Надеюсь Силестия и Владыки смилостивятся над их душами, и примут их в свои чертоги. – она сотворила на груди звездный крест Владык.

– За тысячу лет было предпринято несколько попыток достичь Храмов-Городов. – снова переведя взгляд на карту, задумчиво проговорил Эскер. Его голос теперь звучал так, будто наемник погрузился в глубокие раздумья. – Но ни одна из них не завершилась удачно. В большинстве случаев смельчаки, отправившиеся туда, просто не возвращались.

У Хепзибы был растерянный вид, и чтобы скрыть это, она совсем не к месту достала свой пушистый веер. Дэй все также молча продолжал смотреть в пол, и хоть его глаз снова видел, он все еще выглядел как набожный монах, только что совершивший самый непростительный грех. И лишь Феликс не ощущал ничего, кроме мистического интереса, вызванного рассказом наемника. Страх тоже присутствовал, но уже не такой сильный, как несколько минут назад, когда он увидел реакцию Казии.

– Но ведь первый император, Гелиос, он же отправлялся туда. В эти Храмы-Города. Так? – проговорил он, переводя взгляд с задумчивого Эскера на нервно обмахивающуюся Хепзибу. – И с ним ничего, слава богу, не произошло.

– Вы и про это знаете? – в голосе наемника теперь слышались нотки любопытства.

– Как я уже говорила, я осведомлена намного больше, чем вы можете предположить. – быстро проговорила Хепзиба на одном дыхании.

– Да, Гелиос действительно был в тех местах. – кивнул Эскер, снова задумавшись. – Но ничего больше мы про эту экспедицию не знаем. Все записи были уничтожены, или, как считают некоторые наши ученые, их вообще не существовало. В отряде императора было всего дюжина человек, и среди них не было писарей или историков. Хотя, казалось бы, сам император, и такой маленький отряд… – закончил наемник, с легким недоверчивым смешком.

– А что вы скажете, если узнаете, что мы хотим повторить его путь? Что мы знаем, какую именно тайну с такой тщательностью стремился утаить первый император Стелларии. – наслаждаясь своей уникальной осведомленностью, с лукавой улыбкой проговорил Феликс. И тут же про себя подумал: – «Идиот! Что ты городишь, олух безмозглый! Он ведь может согласиться!»

Но Феликса радовала такая исключительная ситуация, где он знал больше, чем самые начитанные историки и прославленные ученые. И возможность узнать секреты первого императора еще сильнее отгоняла страх перед еще не виданными опасностями, заменяя его природным любопытством, свойственному дуракам и храбрым безумцам. К тому же, его главная цель не изменилась, и Феликс верил, что в пустошах он найдет могучих воинов для освободительной армии Гантэра. Он увидел, как изумленно посмотрела на него Хепзиба, прежде чем сузить свои хитрые глаза в лисьей улыбке, скрытой за пышным веером.

– Вы… – Эскер запнулся, и оглядевшись, еще тише, почти шипя как змея, проговорил: – Вы все равно хотите отправиться туда? После всех тех слов, которые я вам только что сказал?

В этот момент к ним подошел Марбас, который уже передал Казию в руки подоспевших служанок. Феликс чувствовал, как брови старого наемника хмурятся в приступе злобы под его солнечной маской. Только сейчас он понял, что хоть старейшина и растерял большую часть своей силы, но тем не менее он еще способен был внушать страх, пусть и не такой сильный, как в расцвете своих лет, но не меньший, чем раненый хищник, способный в отчаянной попытке растерзать загнавшего его охотника. К тому же кожа Марбаса все еще была упругой, и не такой морщинистой, как у Казии, а поэтому Феликс еще раз задумался, а сколько же на самом деле ему лет.

– Ну и чего вы тут так долго шепчитесь? – раздраженно проговорил он, посмотрев сначала на Хепзибу, а потом и на Эскера. – Вам следовало предупредить меня с самого начала, что вы намереваетесь сделать, а не стараться произвести впечатление своими словами. На меня они уже долгие годы не действуют.

– Вы не понимаете… – начала было Хепзиба, но ее тут же прервал слабый голос Марбаса, в котором слышалась одновременно усталость и горечь.

– Эскер. – сокрушенно выдохнул старик, хватая молодого наемника за локоть, словно хотел удержать его от смертельного прыжка в пропасть. – Я знаю тебя с самого рождения, мальчик мой, и вижу все твои мысли. Я не собираюсь давать тебе своего разрешения.

Вместо ответа, Эскер резко выдернул свою руку из пальцев Марбаса, и подошел к медному колоколу, который висел у одной из стены. Схватившись за цепь, которая тянулась к железному языку, Эскер несколько раз ударил в него.

– Я собираю рэнд. Слышали?! Все! Военное собрание! Вечером!

– Нет. НЕТ! – взревел Марбас, собрав, как показалось Феликсу, остатки всей своей силы. – Я запрещаю! Никаких собраний! Ты не имеешь права!

– У меня такие же права, как и у тебя, дед! – с напором ответил Эскер. – И я не собираюсь принимать необдуманных решений, поэтому и объявляю рэнд! Сегодня на собрании мы все вместе решим, как нам стоит поступить! А теперь передайте остальным о собрании! – он снова оглядел комнату, и несколько наемников тут же кинулись исполнять его приказ.

Больше ничего не сказав, Эскер быстрым шагом вышел из зала. Марбас некоторое время стоял, сжав кулаки и тяжело дыша, будто пробежал несколько лиг, а затем, яростно стукнув кулаком по столу, удалился вслед за Эскером.

***

Вечером того же дня в штабе Железных Масок состоялось военное собрание. Никого, кроме тех, кто принадлежит к этой организации, туда не пустили, но все же Феликсу не составило большого труда узнать, что именно обсуждали наемники. За вполне приемлемое вознаграждение, ему рассказали, что единственной темой обсуждения стала новая экспедиция в Храмы-Города. Решение о таком важном походе, как и следовало ожидать, не могло быть принято за один день, а поэтому рэнд созывали еще несколько вечеров подряд. Главным отличием таких сборищ было то, что каждый, даже рядовой солдат, мог высказаться перед всеми, и объявить, что он думает по этому поводу. Хепзиба хотела было подкупить часть наемников, но почти все отказались от денег, в вежливой манере дав понять, что ее предложения оскорбляют их, и лучше бы ей прекратить это делать. В итоге, на пятый день собраний решение было принято.

Феликс сидел в своей комнате, которую ему выделила Хепзиба в самой дорогой гостинице города, когда к нему заявился Синох. Монах к этому времени вместе с молодым ювелиром уже возвратился из Эль-Хафа, и теперь почти все свое время проводил в архивах Железных Масок, изучая их записи о предыдущих экспедициях. Феликс тоже несколько раз бывал в этих интересных помещениях, стараясь, в главную очередь, найти упоминания о ферасийцах. Но те немногие записи, которые предоставляли ему ревнивые архивариусы, в основном содержали скудную информацию о природе тех или иных мест, традициях или событиях, которые не имели никакого значения. Пару раз ему попадались упоминания о великанах, но они были расплывчатые и неполные, будто тот, кто это написал, специально старался придать этому факту как можно меньше внимания, словно это было само собой разумеющееся, как ящерицы в пустыне или чайки на скалах.

Увидев застывшего в дверях монаха, Феликс предложил тому войти, но Синох лишь помотал головой.

– Имею поручение уведомлять, что хозяйка Хепзиба хочет вас видеть. Железные лица придумали решение, и их предводитель хочет рассказывать нам более внимательно о своих выводах.

Кинув грустный взгляд на бутылку с мередианским вином и блюдо с фруктами, которыми он собирался насладиться, Феликс схватил со стула свою куртку, а затем направился вслед за внушающим страх монахом. Когда они вышли на улицу, то их уже ждала богатая карета, в приоткрытом окне которой можно было заметить жену гроссмейстера, примерившую на себя одно из своих самых красивых выходных платьев.

– Вы думаете, что они согласятся? – отрешенно поинтересовалась Хепзиба, когда карета двинулась по узкой улочке вдоль цветущего канала. Солнце уже преодолело половину своего пути, и поэтому движение на улице было затруднено из-за снующего по своим делам народа.

– Я бы предпочел не строить догадок, госпожа Хепзиба, и оставить это на волю того, кто распоряжается нашими судьбами. – вежливо ответил Феликс, крутя в руках пышную кисточку от штор. – Труднее всего принимать решение, когда тебе дают на выбор всего два варианта. Но я верю, что какое бы решение они не приняли, оно будет взвешенным и продуманным.

– Хорошо уже то, что они хотя бы к чему-то пришли. – надменно проговорил Эн, который сидел рядом с Хепзибой.

По другую сторону от высокой дамы сидел Дэй, который в первые несколько дней после их посещения штаба Железных Масок ходил словно оживший мертвец, и ни с кем не разговаривал. Но сейчас, по-видимому, отошел от мрачных мыслей, которые, как думал Феликс, были вызваны тем, что именно его язык произнес слова, которые ввергли старого Казию в сумасшедшее состояние. Сейчас же Дэй выглядел вновь добродушным пастухом, нацепившим на лицо беззаботную улыбку.

Когда они достигли штаба наемников, их уже встречали несколько слуг, присланных Эскером. Им сообщили, что глава наемников дожидается их в своем кабинете, и готов принять гостей в любой момент. По пути к нему, Феликс увидел Милу, который, словно завороженный простак, рассматривал гигантские корабли, вокруг которых все так же кипела работа по починке. После того, как Эскер объявил о рэнде и покинул их, Феликс отвел этого мальчишку своему другу, пристроив его в качестве помощника трактирщика. Милу хорошо воспринял нового опекуна, хотя поначалу с опаской поглядывал на крепкие руки трактирщика, украшенные несколькими шрамами и воинственными татуировками. Он неплохо прижился на новом месте, но каждый день, когда выдавалось свободное время, бегал навещать Феликса, а затем отправлялся разглядывать гигантские корабли, часами проводя в просторных доках и расспрашивая местных кузнецов о устройстве этих железных конструкций. Милу был так поглощен своими мыслями, что не заметил, как Феликс прошел рядом с ним, и даже не услышал, как тот поздоровался. Феликс не стал обижаться на его безразличие, ведь и он когда-то был таким же юнцом, поглощенным мечтами о морских походах и героических сражениях.

Поднявшись в кабинет Эскера, они обнаружили, что кроме молодого наемника, там находился и Марбас, мрачно скрестивший руки на груди и облокотившийся спиной о стену. По его виду было ясно, что он чем-то очень сильно недоволен.

– А, добрый день, Хепзиба. – сухо бросил Эскер, который был занят грудой пергаментов, лежавших у него на столе. – Можете сесть, хотя, стоит сказать, что разговор будет не долгим. На рэнде было принято решение, что мы не можем предоставить вам корабли и людей для вашего путешествия.

– Вы нам отказываете? – огорошено произнесла Хепзиба, и Феликс услышал, как за его спиной презрительно хмыкнул Эн, будто считал наемников неспособными воинами, и недостойными какой-либо другой реакции, кроме как обычного смешка.

– Да, мы отказываемся заключать с вами контракты. – кивнул Эскер, не отрывая взгляда от пергамента, в котором вел какие-то свои записи.

– А как же ваша пресловутая гордость? – возмутилась дама, пытаясь надавить на больное место. Было понятно, что она ожидала совсем другого ответа.

Эскер на секунду перестал писать, а затем, немного помедлив, видимо обдумывая, стоит ли ему реагировать на это оскорбительное замечание, снова продолжил скрипеть пером. – Мы не предоставим вам людей, но наш кодекс гласит, что мы не вправе удерживать добровольцев. – через небольшой промежуток времени сказал он, все еще увлеченный письмом. – Поэтому мы не предоставим вам корабли, но это не значит, что никто не хочет отправиться в экспедицию.

– Так вы согласны? – не сводя с наемника глаз, спросил Феликс, опередив Хепзибу с вопросом.

– Да. – ответил Эскер, и быстро посмотрел на реакцию своих гостей. – Четырнадцать человек согласились отправиться, и я в их числе.

Согласие Эскера дало свой эффект, и Хепзиба, улыбаясь как молодая девица в присутствии красивых кавалеров, стала подбирать нужные слова благодарности.

– Я… О, я так признательна вам, господин Эскер. Если вам что-то будет нужно, то…

– Ему нужны умные мысли. – злобно вставил Марбас, направив свою солнечную маску в сторону своего приемника. – Есть они в ваших набитых деньгами сундуках, милая госпожа? Потому что мне кажется, что свои он где-то потерял.

– Мы уже все обсудили на рэнде, дед. – безразличным тоном ответил Эскер, осторожно перекладывая исписанный пергамент в сторону, чтобы чернила успели высохнуть, и берясь за новый. – А теперь, прошу, оставьте меня одного, я должен закончить списки всего необходимого.

Феликс был уверен, что Эскер хочет показать свою невозмутимость, а на самом деле наемник так же взволнован, как и он сам. По крайней мере это было видно по тому, как нервно поддергивается его нога под столом. Феликса тоже сейчас обуревали разные чувства – от давящего страха, до странного душевного подъема, который придавал ему сил и уверенности. Наверное, именно так себя чувствуют солдаты в первых рядах, когда видят перед собой фигуру короля, ведущего их в бой.

– Ты безмозглый дурак! И пусть на меня обрушиться небесное возмездие, но я скажу, что Владыки тоже были дураками, когда создавали такого глупца как ты! Единственное, что тебя ждет в этом походе, это смерть! – выпалил Марбас, и сорвав с шеи медальон, кинул его на стол перед Эскером. И прежде чем рука наемника успела его утащить под стол, Феликс увидел, что это был отрезанный человеческий палец с очень острым ногтем, который имел бледный оттенок, но при этом на нем не было заметно следов разложения.

Больше ничего не сказав, старейшина вышел из комнаты, грубо отпихнув в сторону Синоха, который загородил собой дверь. Проводив его взглядом, Эскер посмотрел на своих застывших в вежливом нетерпении гостей, и с усталым вздохом проговорил:

– Он печалится, потому что сам хотел поехать за место меня. Вы ведь знаете, он мой приемный отец… Правильней даже сказать дедушка, так как он усыновил моего отца. Мне и самому больно видеть его в таком скверном расположении духа, но я не могу позволить ему рисковать. Все же я моложе и сильнее, и, чтобы там Марбас не говорил, но и умнее тоже. – Феликс молча стоял, глядя как Эскер крутит в пальцах перо, о чем-то размышляя. – Он хороший человек, – продолжил наемник, – но слишком осторожный, и порой даже нерешительный. Вы были абсолютно правы, Хепзиба, когда сказали про гордость. За долгие столетия мы утратили ее, и теперь, словно плешивые мулы, ходим в экспедиции ради того, чтобы купить у местных фермеров табун жеребцов или привести очередной даме ручную зверушку. Многие вступают к нам в организацию ради громкого имени, и позорят нас тем, что участвуют в военных компаниях и развлекаются на игрищах. Поэтому я и хочу поехать с вами. Вернуть нам славу великих искателей и первопроходцев. Уверен, что и Марбас хочет этого, из-за чего на рэнде он неоднократно предлагал свою кандидатуру, но, к счастью, ее не приняли.