Текст книги "Звезда Ворона (СИ)"

Автор книги: Илья ле Гион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 76 страниц)

Закончив охлаждаться, мальчишка, опустив в бочку пустое ведро, наполнил его водой, а затем направился к поилке для лошадей, которая стояла рядом с длинным бордовым шатром. Вылив почти всю воду в корыто, он оставил немного для себя, и поднеся ведро к лицу, выпил остатки воды с наслаждением утерев после этого рот.

– Арк! – раздался над ухом у Феликса разозленный голос. – Тебе же велели брать воду из реки! Клянусь Небом, ты глупее всех, кого я встречал в своей жизни! Не заставляй мою руку вновь браться за плеть, мальчик! Сейчас же вычерпай всю воду обратно, пока лошади ее не испортили!

Обернувшись на голос, Феликс увидел высокого мужчину со смуглой кожей и короткой бородкой. По высокому шлему и железному кнуту Феликс понял, что это был один из командиров, но не тот, который приходил в деревню.

– Я не собираюсь каждый раз ходить через весь лагерь, чтобы наполнить одно единственное ведро. – ответил Арк. – Если твоим солдатам нужна вода, пусть сами идут к реке, или…

Но он не успел договорить, так как солдат схватил его за металлический ошейник, и резко потянул на себя.

– Да кем ты себя возомнил, поедатель крупы и навоза?! – яростно проревел он. – Недостойное насекомое, которому позволили жить среди людей! Ты должен благодарить нашего императора, и славить его светлое имя, за то, что он смилостивился даже над таким жалким рабом, как ты! Тебя одели и накормили, дали еду и защиту! А ты даже не можешь выполнить единственное поручение своих хозяев! Другие цари, – он указал пальцем на золотой город, – давно бы уже посадили тебя в клетку с животными, где ты дрался бы с ними за кусок обглоданной кости! Они бы не были столь милосердны, как мы! Так что не позволяй своему языку говорить глупые вещи, мальчик, и заставь свои руки и ноги работать, если не хочешь лишиться их навсегда!

Феликс не удержался, и издал лишенный радости смешок. Мальчик же выслушал бурную речь командира с полным равнодушия лицом, не сводя зеленых глаз с командира. В его взгляде читалась лишь ненависть и глубочайшее призрение. Закончив говорить, командир оттолкнул мальчика от себя с такой силой, что тот не устоял на ногах и упал рядом со своим ведерком. Командир же, тяжело дыша и краснея, будто преодолел бегом несколько лиг по жаркой пустыне, сделал глубокий вдох, и посмотрел на одно единственное ведро. Видать, до него только сейчас дошло, что имел в виду пастушок. Повертев головой, он сказал уже более спокойным голосом:

– Возьмешь ту телегу и несколько бочек. – он указал на небольшую деревянную повозку, которая стояла рядом с палатками. – Можешь взять одного из мулов. – сказав это, он сделал шаг вперед, и ткнул пальцем в грудь мальчика. – И только попробуй снова убежать! Император Зумалан милостив, но его терпение, как и твоя жизнь – не безгранично.

– Тут кругом песок. – ответил мальчик, и его взгляд остановился на городе. – Мне некуда бежать.

Солдат перевел взгляд с мальчика на белые крепостные стены, и его рот скривила самодовольная ухмылка.

– Пока что еще есть куда, но это ненадолго. И если ты все же планируешь бежать, то делать это будешь со стрелой в спине, ты меня понял, мальчик? – сказал он, и не дожидаясь ответа, повернулся к пастушку спиной. – Чтобы к вечеру все поилки были наполнены водой, а иначе останешься без еды на три дня.

Взяв одного из мулов, мальчик запряг его в повозку, и, закатив туда несколько пустых бочек, направился в сторону величественного города. Феликс пошел вместе с ним, так как ему стало интересно узнать от этом странном пареньке побольше. Было трудно представить, что в этом песчаном аду есть река, но раз тут стоит такой большой город, то это было вполне ожидаемо. По мере того, как они пробирались вдоль лагеря, Феликс заметил много других людей, которые были одеты в такую же одежду, что и мальчик. Только вот на их телах не висели железные браслеты, да и выглядели они более здоровыми и не такими забитыми. Все они выполняли какие-то мелкие поручения, а некоторые даже торговали, в основном едой или простой одеждой.

Прошло некоторое время, прежде чем они вышли из лагеря. Впереди возвышались еще несколько песчаных дюн, но Феликс не сомневался, что именно за ними и скрыта река. Его предположения оказались верны, и забравшись вслед за повозкой на песчаный холм, он увидел внизу зеленую полосу травы, посередине которой текла полноводная река. Ее поверхность была красной, словно кровь, но Феликс догадался, что это скорее всего яркие водоросли на дне реки придали воде такой непривычный цвет. Река огибала несколько заросших зеленью холмов, а затем уходила к городу, где расходилась на несколько русел и терялась в темных и глубоких расщелинах скалы.

Спустившись вместе с мальчиком к реке, Феликс стал наблюдать, как тот зачерпывает мутную воду, наполняя ей бочки. Похоже, что жара была такой невыносимой, что мальчик снова решил охладиться, и сняв рубашку, он окунулся с головой в прохладную воду. Феликс заметил на тощей спине множество глубоких шрамов от плети, некоторые из которых только недавно затянулись. От этого зрелища ему стало еще больше жаль паренька, хотя помочь ему он никак не мог, даже если бы от этого зависела его собственная жизнь. Феликсу оставалось лишь надеяться, что все у этого мальчика сложится удачно, и тот сможет, в конечном счете, избавиться от рабских цепей.

Закончив набирать воду, мальчик уже собирался идти назад, как вдруг дернулся, будто ужаленный пчелой, и резко обернулся.

– Кто здесь?! – немного испуганным голосом спросил он, разглядывая пальмы на другом берегу.

Феликс тоже устремил взгляд на деревья, но ничего не увидел.

– Хватит за мной следить! – снова выкрикнул он, рассматривая противоположный берег реки. – Я знаю, что вы там! Если не хотите говорить, тогда убирайтесь!

Феликс не мог понять к кому обращается мальчик. На противоположно берегу были лишь цапли, которые копошили длинными клювами ил в поисках засевших там раков. На какой-то момент ему показалось, что он увидел расплывчатый силуэт человека, будто сотканный из дыма, но потом понял, что это была обычная тень от широких листьев пальмы.

Повернувшись, чтобы последовать обратно в лагерь, Феликс с удивлением обнаружил перед своим носом внезапно взявшуюся палатку. Посмотрев назад, он не увидел ни реки, ни мальчика. Он снова оказался в лагере, но на этот раз солнце было с другой стороны горы. По его положению, цвету лучей и заспанным лицам солдат, Феликс догадался, что сейчас наступило ранее утро. Зевая и протирая глаза, воины спешно надевали облегченные панцири, и явно куда-то торопились, время от времени обмениваясь быстрыми фразами друг с другом. Командиры ходили от шатра к шатру, подгоняя подопечных словами на незнакомом языке.

Немного побродив между узких рядов палаток, Феликс вскоре обнаружил того, кого искал. Мальчик помогал командиру закрепить на его спине высокий штандарт, на котором было изображено гладкое лицо, больше похожее на железную маску, полностью лишенную каких-либо эмоций. Под лицом находилось изображение солнца и луны, соединенных вместе.

– Смотри, чтобы оно стояло ровно. – проговорил командир, поверну голову. – Где мой шлем?

Мальчик передал ему высокий шлем, на верхушке которого было также изображено солнце и луна. Облачившись в броню, командир что-то сказал мальчику на другом языке, и они вместе пошли по направлению к белокаменному городу. Следуя за ними, Феликс увидел, что все остальные солдаты тоже идут в том же направлении. Тысячи облаченных в доспехи воинов пересекали белые дюны, словно тень гигантской птицы, которая вот-вот сядет на золотой насест.

Взобравшись на очередной холм, Феликс увидел, что перед городскими стенами возвели какую-то непонятную конструкцию, похожую на осадную башню.

– «Только вот почему она одна?» – подумал Феликс, следуя за солдатами. Командир с мальчиком к этому времени уже пересели в повозку и направились к белым стенам города.

Преодолев около лиги, Феликс увидел, что воины занимают позиции вокруг высокого сооружения, тем самым создавая ровный четырехугольник, в центре которого находилось достаточно большое пустое пространство. Подойдя еще чуть ближе, Феликс понял, что это не осадная башня, а что-то наподобие очень высокого пьедестала, на котором обычно выступают ораторы перед толпой. Сооружение имело высоту с трехэтажный дом, и было изготовлено то ли из мрамора, то ли из обработанной кости какого-то исполинского зверя. Его верхушку и ступени покрывали роскошные ковры, а по бокам раскинулись умело выполненные золотые крылья, воздетые вверх.

С интересом рассматривая королевский пьедестал Феликс не сразу заметил, что ворота гигантских крепостных стен теперь были открыты. Из них вышла небольшая группа людей в ярких доспехах и верхом на белых конях, которая быстро направилась в сторону собравшихся людей. Бросив разглядывать богатое сооружение, Феликс направился прямо сквозь солдат, пытаясь найти того самого мальчика, который так его заинтересовал. Долго искать не пришлось, и через несколько минут он увидел его за стройными рядами собравшихся солдат. Мальчик взобрался на пустую телегу, чтобы лучше видеть происходящее в центре этого военного собрания. Встав рядом с ним, Феликс стал с предвкушением ждать, что же будет происходить дальше.

Прошло несколько минут, прежде чем люди из города смогли добраться до рядов воинов. Спешившись и выстроившись перед белым пьедесталом, они вонзили свои развивающиеся флаги в землю и замерли, словно статуи, в ожидании дальнейших событий. Если бы чувства Феликса сейчас не были в таком спокойном и умиротворенном состоянии, то он, наверное, тут же ринулся бы вперед, чтобы рассмотреть жителей золотого города поближе. Но даже сейчас, глядя на них, он не мог поверить в то, что видел. Перед ним стояли высокие мужчины, рост которых в два раза превышал рост самых рослых солдат, которые сейчас их окружали. Представшие перед ним гиганты были облачены в легкие позолоченные кольчуги, покрытые шелковыми туниками и белыми шарфами. В их черные курчавые бороды были заплетены красивые ленты с узорчатой вышивкой, а на голове одного из них покоилась прозрачная корона, без сомнений, сделанная из каких-то драгоценных камней. С хмурыми лицами разглядывая ряды окруживших их солдат, эти люди напоминали пастухов, которые зашли в загон с овцами, и те в панике разбежались по сторонам.

– Ферасийцы. – прошептал Феликс, не сводя глаз с гигантов. – Милостивая Дочь, неужели они и правда существуют? – ему хотелось подойти к ним поближе, но Феликс боялся, что потом ему будет трудно отыскать этого мальчика среди все прибывающих солдат, которые теперь выстраивались в ряды и позади их телеги.

Никто ничего не говорил, и в полном молчании прошло еще несколько минут. Затем, словно раскат грома, над барханами разнесся торжественный звук нескольких десятков труб, а вместе с ним на собравшихся налетел порыв ветра, который заставил штандарты яростно затрепетать. Все собравшиеся осаждающие город воины, как один, упали на колени, опустив взгляды в белый песок. Мальчик же не стал следовать их примеру, а лишь сел на корточки, чтобы не сильно выделяться, и все так же внимательно стал следить за происходящими событиями. Его взгляд был устремлен в сторону красной реки, где только что показалась новая вереница людей, которая медленно, словно церковная процессия, двигалась в их сторону. В отличие от жителей города, они были одеты в белоснежные одежды, и невесомая ткань развивалась на ветру, подобно крыльям гигантских бабочек. Когда они приблизились, Феликс увидел, что эти люди несут большой золотой паланкин, который так же был накрыт белыми занавесками. Когда же они приблизились к рядам воинов, Феликс понял, что все это были дети, самым старшим из которых нельзя было дать и двенадцати. Те, кто шли впереди, раскидывали перед своими ногами лепестки цветов, создавая тем самым дорогу, по которой следовали все остальные.

Остановившись перед высоким пьедесталом, они медленно опустили паланкин, и тоже упали на колени, обратив свои опущенные головы в сторону укрытых белоснежной тканью носилок. Секунду нечего не происходило, а затем тонкие занавески отъехали в сторону, и наружу вышел мужчина. Он был довольно высоким, а его чешуйчатые доспехи так плотно облегали тело, что казалось, будто его самого опустили в чан с раскаленным металлом. Лицо мужчины скрывала золотая маска, которая, и в этом не приходилось сомневаться, красовалась на всех штандартах окружившего город войска. Но самым необычным атрибутом в его облике была высокая корона. Массивная и преисполненная величия, она была сделана из закрученных белых рогов и длинных пушистых перьев, напоминая своим видом голову какого-нибудь сказочного дракона. Присмотревшись, Феликс заметил, что эта корона, ко всему прочему, еще и была объята пламенем, которое, по какой-то причине, не вредило и не перекидывалось на перья и белые занавески паланкина. Как только император вышел, ветер тут же подхватил необъятных размеров белый плащ, который больше напоминал парус корабля. Глядя на этого правителя, Феликс понимал, что это не только возгордившийся тиран, но и умелый воин, способный повести за собой войско. Это было понятно даже такому, далекому от военного дела человеку, как Феликс. То, как этот мужчина держал осанку, по его выражающей невозмутимость походке, и по натренированному телу, которое подчеркивали облегающие доспехи, а также пылающему мечу, который тот держал в руке. Да и вряд ли бы он смог усидеть на своем троне, не демонстрируя силу и власть. То, что он мог подчинить своей воле огонь, уже говорило, что это не обычный владыка, правление которого держится исключительно на деньгах.

Пока Феликс задавался этими вопросами, за императором из паланкина вышел еще один человек. Это тоже был мужчина, по крайней мере Феликсу так показалось, но чуть ниже ростом. Он был одет в белоснежную церковную робу, а в руках он держал пылающий посох. На лице у него тоже была маска, сделанная из того же белоснежного материала, что и рога на короне императора, вот только она у него была гладкая и без каких-либо прорезей для глаз и рта. По виду и первому впечатлению этот незнакомец напомнил Феликсу священнослужителя.

Как только две фигуры направились к пьедесталу, дети тут же поднялись с колен, и продолжили осыпать их путь цветочными лепестками. У золотых ступенек фигуры священника и императора разделились, и каждый пошел в свою сторону. Правитель стал подниматься наверх, а его слуга обогнул сооружение, и встал напротив великанов, спрятавшись в тени пьедестала. Выждав, пока император поднимется на свое место, священник обратился к застывшим напротив него воинам:

– Император Зумалан одаривает вас приветливыми словами, гордые кирфалы и жители Фераса!

После того, как он это сказал, Феликс окончательно убедился, что события происходят в Самсонской пустыне. Ведь Ферас, насколько ему было известно, находился именно там.

– Царь Изавель, – продолжил священник, указав белым посохом, на котором тоже горело золотое пламя, на фигуру с драгоценной короной, – Владыка Всех Звезд и Солнца снисходит на тебя со своей милостью! – голос священника был на удивление мелодичен и преисполнен пленительного величия, и Феликсу даже начало казаться, что это была женщина, хоть он и был почти полностью уверен, что это не так. Голос разносился над рядами воинов, будто подхваченный ветром, и улетал к городу, разбиваясь о белые стены. – Отныне и навеки твой народ не будет знать бед, ибо теперь, и до конца времен, он будет жить под святым покровительством императора Зумалана. От тебя лишь требуется признать неоспоримую истину, склонить колени и признать Владыку Зумалана своим королем и Богом. Здесь нет места слабому упрямству, которое вы именуете «гордостью»! Ибо поистине горд тот, кто служит нашему единственному Владыке Всего Сущего!

Царь ферасийцев смерил священника наполненным отвращения взглядом, а затем поднял глаза и посмотрел на фигуру с пылающей короной на голове, которая стояла на вершине пьедестала. Не сводя холодного и жестокого взгляда с императора, Изавель громогласно воскликнул:

– Твой хозяин не Бог, слуга! – его взгляд прошелся по рядам воинов, которые все еще стояли на коленях, не смея поднять головы. – Вы все – обманутый народ! Вас предали, напоив ядовитыми словами со сладкой ложью! Вы забыли свои традиции! Забыли свою историю! Забыли своих богов! Вы забыли самих себя! Что от вас осталось?! Жалкие оболочки, которые осушили, дабы наполнить их новой ложью! – он указал огромным пальцем на вершину пьедестала. – Это не Бог!

Феликс почувствовал какое-то движение сбоку, и, повернув голову, увидел, что пастушок выпрямился во весь рост. Сжав кулаки, он с восхищением смотрел на короля ферасийцев, и казалось, будто в любую секунду готовый поддержать его слова. Никто, казалось, не заметил этого жеста неповиновения, и лишь старый царь ферасийцев в сверкающей короне одарил мальчика ободряющей улыбкой.

– Твои слова несут зерна истины, о могучий Изавель. – произнес священник, с явной усмешкой в голосе. – Ты говоришь о памяти, которую следует чтить, и о народе, который следует защищать. А помнишь ли ты, сколько поселений твоего племени стоит на пути к великому Ферасу?

После своей речи, он поднял руку, и вместе с этим, откуда-то с задних рядов, в центр поляны выкатили большую клетку, напоминающую песочные часы. Сверху клетки находилась большая металлическая чаша, соединенная с нижней частью, где за металлическими прутьями сжалась группа испуганных людей, прижавшись друг к другу, словно стремясь укрыться от сильного мороза. Их было несколько десятков, и все это были женщины и дети. Они испуганно смотрели на собравшихся солдат, а на их бледных лицах застыл неподдельный страх, и непонимание того, чего их ожидает.

– Если ты забыл, то здесь собрано по одному твоему подданному из каждого города. – продолжил священник. – Ты так же отверг святую правду, что перед тобой стоит сам Бог. Ты упрямо заявляешь, что чтишь своих богов. Насколько мне известно, в этих землях поклоняются Солнцу? Так пусть же оно и решит вашу судьбу!

После его слов к клетке подошли несколько солдат с большими деревянными тазами, наполненными раскаленным песком. Феликс видел, как от песка валил пар, когда воины стали засыпать его в чашу на верхушке клетки. С полными страданий и болью криками, пленники стали убегать к железным прутьям, стараясь спастись от обжигающих волн, накативших на них с потолка железной клетки. Женщины стали поднимать детей на руки, крича от жгучей боли, и закрывая их от раскаленного песка, который падал на них сверху.

– Видишь! – воскликнул священник, указав посохом на истошно вопящих пленников. – Твои боги давно оставили эти земли! И лишь императору Зумалану дана священная власть, чтобы остановить это проклятое наследие, которое они оставили после себя! Склони колени, царь Изавель, и твой народ не пострадает!

Но король ферасийцев его уже не слушал. С лицом полным ненависти, он выхватил гигантский меч, и, подняв его над головой, проревел:

– Sana! Vada hajum!

Когда его громогласный клич долетел до белых стен города, хор тысячи голосов, словно боевой рог, ответил:

– Undana!

Феликс увидел, как со стен города в небо взмыли, словно стая хищных птиц, сотни черных стрел, направленных на собравшихся солдат. В это же время король бросился к клетке с пленными.

– Глупец! – заносчиво воскликнул священник, пятясь назад. – Великий Зумалан предвидел твою гибель, недостойный! Ты обрек свой народ!

– Нет! – разнеслось над ухом у Феликса.

Повернув голову, маленький вор увидел, как мальчик спрыгнул с телеги и побежал на помощь гиганту, но его тут же сбили сотни воинов, которые теперь поднялись на ноги, готовые отражать атаку врага.

И снова воздух наполнили звуки однообразного песнопения, звучащего как древнее заклинание. Феликс увидел, как из раскрытых ворот города хлынула черная вода, сметающая все на своем пути. А затем и над горой поднялась гигантская волна, в конечном счете заслонив собой солнце, и погрузив все во тьму. Феликс вновь странным образом оказался в царстве теней и мрака, плывя по черным водам, словно опавший лист в тихой реке. Но в отличие от прошлого раза, теперь он улавливал очертания каменных стен, покрытых древними фресками и барельефами, на которых время уже успело оставить свой отпечаток. То место, в котором он сейчас оказался, плохо просматривалось, и было не понятно, откуда идет сам свет. У Феликса было такое чувство, будто его глаза постепенно привыкают к этой тьме, как у человека, который только вошел в темную комнату, и постепенно начинает различать ее очертания. Или может так видят лесные звери, которые хорошо ориентируются в темноте?

Он не мог пошевелиться, и просто плыл по черной реке, вслушиваясь в монотонные хоралы, разносившиеся по коридорам этого каменного лабиринта. Вместе с однотипной молитвой он слышал шум битвы и другие, менее различимые звуки. Крики людей и звон мечей доносились до него от темных стен пещеры, будто сражение шло прямо за каменными фресками. В какой-то момент Феликсу показалось, будто он увидел на неровном берегу фигуру одного из монахов в сером балахоне, который набирал разбитым кувшином черную воду. Постепенно различая очертания каменных коридоров, Феликс стал понимать, что и молитва монахов стала звучать по-другому. Теперь, кроме мрачных и гнетущих мотивов, к ней, время от времени, присоединялся тягучий хор, будто оплакивающий что-то или кого-то. Самым странным оказалось то, что когда Феликс закрыл глаза, чтобы лучше почувствовать музыку и различить слова, он все равно смог видеть сквозь веки, будто и не закрывал их. И сколько бы он не пытался, он так и не смог погрузиться в полную темноту.

Непонятно сколько прошло времени, прежде чем черные руки вновь обвили тело Феликса, потянув его на дно этой странной густой реки. Теперь он не стал сопротивляться, осознавая, что опасность утонуть ему не грозит. Некоторое время он был полностью окружен непроглядной тьмой, а затем до него дошло, что на глазах у него просто была повязка, которая не позволяла ему видеть. Стянув ее с себя, он увидел, что это был тот самый венок из пшеничных колосьев, который был надет на серых монахов, встреченных им ранее. В глаза Феликса тут же ударил свет от яркого солнца, и он невольно зажмурился, стараясь уберечь зрение от нового испытания. Феликс снова оказался посреди все той же белой пустыни. Он перевел взгляд на странную повязку, которую все еще сжимал в руках. Какое-то время она лежала у него на ладони, а затем растаяла, превратившись в черную жидкость, которая тут же испарилась.

Привыкнув к яркому свету, Феликс стал осматриваться по сторонам. Без сомнений, он вновь оказался в Самсонской пустыне. Только теперь на горизонте не было никакой горы, и за место нее Феликс увидел длинную вереницу повозок, которых сопровождали сотни солдат. Поднимавшийся от песка жар искажал их силуэты, делая расплывчатыми, и отражая их на песке, словно на зеркальной глади воды. Маленькому никсу не оставалось ничего другого, как последовать к этому длинному каравану, который тянулся до самого горизонта.

Когда до повозок оставалось не больше сотни шагов, Феликс увидел, что рядом с ними шли те же солдаты Зумалана, которые недавно осаждали золотой город ферасийцев. Теперь они сопровождали десятки крепких клеток, в которых сидели, закованные в цепи, жители этого города. Казалось невероятным, что такой могучий народ как ферасийцы был побежден обычными людьми, вдвое нижи их самих. Насколько же мощной была армия короля-тирана?

Подойдя к железным клеткам, Феликс увидел, что, помимо напуганных женщин и детей, в них сидели и мужчины разного возраста. И хоть они были гораздо больше своих поработителей, сейчас великаны выгляди разбитыми и поникшими. Многие так и вовсе не были похожи на воителей, и напоминали обычных горожан, никогда не державших в руках оружие. Некоторые сидели со своими вещами, прижимая к груди тубусы со свитками и толстые книги, а также тюки с одеждой и разной повседневной утварью. Другие были перебинтованы, и судя по запекшейся крови на их одежде, прошло уже несколько дней с момента сражения.

Отыскать своего храброго спутника было не сложно. Пастушок сидел на маленьком ослике, который тянул за собой телегу с мешками, наполненными разными вещами, в основном это была одежда. Вид у мальчика был, как всегда, насупленный и хмурый, будто он был зол на весь мир. Рядом с ним, в клетке, ехало несколько ферасийцев, с которыми тот вел разговор.

– Почему вы, такие большие и сильные, могли проиграть им? – пробубнил мальчик себе под нос, обращаясь к старику с белоснежной бородой, который был в двое выше его, и на голове которого находилась красивая шапочка, похожая на маленькое перевернутое блюдце, украшенное серебряными звездами. Да и весь остальной наряд старого ферасийца говорил о том, что это какой-то ученый.

– Не все меряется обычными весами, мой дорогой добрый Арк. – ухмыльнулся старик. – Вот змея, гораздо меньше человека, но способна его убить, впрыснув смертельный яд. Или твоя рука, которая гораздо меньше солнца, но способна его заслонить. – старик приподнял свою сухую ладонь, и прикрыв ей глаза от палящего солнца, тепло улыбнулся мальчику.

Слова ферасийца заставили Феликса на секунду задуматься, а затем, словно яркая вспышка света, в его голову пришло понимание.

– Арк. – тихонько проговорил Феликс. – Арк! Арк Лайстунг!

Обуреваемый этим внезапным порывом откровения, он подбежал к мальчишке, который сейчас обдумывал слова старого ученого, и стал внимательно изучать его лицо. Затем Феликс перевел взгляд на клетки с ферасийцами. Теперь сомнений не осталось, перед ним сейчас ехал первый претор юга, основатель Эль-Хафа и герой Великой Войны – Арк Лайстунг! Значит сейчас он видит события, которые происходили тысячу лет назад!

Но все же Феликс был немного разочарован. Он много раз видел статуи Арка рядом с императорским дворцом в Мидденхоле, и на улицах южных провинций империи. Первый претор изображался как не имеющий себе равного воин, облаченный в тяжелые доспехи, и сжимающий в руках полуторный меч. Арк вошел в историю как один из самых сильнейших людей, способный одним ударом проломить стальной щит, владеющий силой, которую признал даже первый император Гелиос Леонхард. Было совершенно невозможно представить, чтобы этот хлипкий мальчишка мог быть тем самым знаменитым Арком, о котором знал каждый житель Стелларии. Феликс был уверен, что даже он без труда смог бы победить этого мальчишку в борьбе на руках, если бы представилась такая возможность. Но все же что-то подсказывало ему, что перед ним ехал именно первый претор Стелларии.

– Что за глупые слова ты говоришь, старик? – хмуро ответил Арк, глядя на свою руку. – Я не могу заслонить солнце так, чтобы все это увидели. Оно будет скрыто лишь для меня одного. А змея… просто ядовита, вот и все. Человек может с ней справиться, потому что он больше и хитрее.

– Но на этот раз змея оказалась сильнее. – уже не так весело проговорил старик.

В этот момент один из солдат, что сопровождали колонну, сильно ударил по железным прутьям своим кривым копьем.

– Вы, там, хватит шептаться, а иначе запрягу вас за место лошадей тянуть телеги!

Арк метнул на солдата презрительный взгляд, полный ненависти. Подождав, пока тот отойдет чуть подальше, он шепотом обратился к старику.

– Я видел тот миг, когда погиб ваш король. Изавель.

– О-о-о. – понимающе протянул старик. – Надеюсь, что ты проживешь достаточно долгую жизнь, чтобы передать память о его подвиге своим детям.

– Ха. – невесело усмехнулся Арк. – Ты разве не видишь, что я такой же раб, как и ты?

– Отнюдь. – помотал головой ученый. – Ты ведь не закован в цепи, и не сидишь в клетке, словно дикий зверь.

– Ты же сам мне недавно говорил, что не все в этом мире измеряется обычными весами. – снова ухмыльнулся мальчик. – Если тебе хочется знать, то я уже много раз пытался сбежать. – он показал железные обручи на исполосованных шрамами руках. – Но все бесполезно. Кругом шпионы и предатели, готовые выдать тебя за похвалу хозяев. Твой король был прав, люди забыли кто они есть на самом деле, ну или их заставили забыться. Одно не лучше другого.

Феликс слушал их разговоры, забравшись на одну из повозок, что ехала впереди клетки, и свесив вниз ноги. Сейчас его стала интересовать пустыня, по которой пролегал их путь. Он заметил, что время от времени из белых песков выглядывали каменные обелиски и разрушенные шпили красивых зданий, напоминающих купола величественных храмов с когда-то богатой лепниной. Иногда их караван проезжал через высокие полуразрушенные арки, или преодолевал сеть занесенных песком руин. Похоже, здесь когда-то находился большой город, который сейчас был погребен под толщей песка и каменной пыли. На некоторых сохранившихся зданиях, выглядывающих наружу из этого песчаного моря, все еще различались витиеватые узоры, сделанные цветными красками. Даже солнце не смогло полностью выжечь историю этого места, отставив красивые стены медленно утопать в пустыне, словно разрушенные памятники некогда великой цивилизации.

Феликс и сам не заметил, как стало темнеть. Возможно, это из-за того, что он находился во сне, и время тут идет по-другому? Солнце начало клониться к закату, когда караван достиг очередных руин, в которых уже был разбит большой лагерь. Похоже, эта река из рабов растянулась на десятки лиг, и тут был один из многочисленных привалов. Руины были весьма большие, и Феликс увидел бесчисленное множество костров, которые мелькали среди желтого камня и богатых арок, которые в этих местах еще сохранили свою целостность. На них даже можно было разглядеть статуи торжественно-красивых героев прошлых лет, которые приветствовали путников, одновременно скрещивая мраморные мечи над их головами. Клетки с рабами подвезли поближе к огню, около которого сидела пара десятков уже живых воинов. Солнце уже почти зашло, когда ферасийцам начали раздавать скудную еду, состоящую из пресных лепешек и водянистой каши из овса, которым обычно кормили скот.

– А это правда, что вы поклоняетесь песку и солнцу? – спросил Арк у старика, присаживаясь рядом с клеткой и протягивая тому кусок лепешки, которая была тонкой как пергамент.

– Мы поклоняемся тому, кто этими песками и солнцем владеет. – ответил старик, отламывая от сухого хлеба кусочек.

– Но это же очень глупо. – проговорил Арк. Он схватил горсть песка и стал пропускать ее через кулак. – Ну и что в нем такого особенного? Это же просто пыль, которая забивается под одежду и мешает жить. Вот там, откуда я родом, поклоняются железу и камням! Они куда полезнее чем ваш песок, ведь из них можно сделать хорошее оружие и построить крепкие дома. – Феликс заметил, что Арк был очень горд тем фактом, что его боги оказались куда более полезными, чем покровители такого могучего народа как ферасийцы.