Текст книги "Звезда Ворона (СИ)"

Автор книги: Илья ле Гион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 76 страниц)

– Да, это Хольф. – проговорил тот, как обычно говоря про себя в третьем лице и делая несколько шагов вперед, чтобы рассмотреть самого себя в прошлом.

– Вы, как я понимаю, тоже один из хранителей? – спросил Феликс, хотя он уже давно понял это, еще тогда, когда они только прошли Придел Скорби и вышли к Храмам-Городам.

– Это что, корона? – не дав ответить старому никсу, спросил Эскер, указывая на голову приближающегося к ним воина.

На голове другого Хольфа и вправду была надета сверкающая корона, которая больше походила на серебряный обруч, выполненный в форме сцепленных друг с другом снежинок. Глядя на него, Феликс подумал, что где-то он уже видел эту корону, только не мог вспомнить где. Пока он думал, его внимание переключилось на внешность Хольфа из воспоминаний. «Молодым» его язык не поворачивался назвать. Седые волосы и борода старого никса были такими белыми, что даже чистый снег на их фоне казался более тусклым и серым. И хоть он выглядел довольно старым, волосы Хольфа были длинными и густыми, и спадали почти до пояса, а местами были заплетены в узкие косы. С первого взгляда было видно, что тот не просто так носит эту корону.

– Старый Хольф когда-то был королем, да. – медленно проговорил никс, который сейчас смотрел на своего двойника, словно в какое-то чудное зеркало, которое делало все грязные вещи – чистыми, а простолюдинов – благородными.

К этому времени воинов, спускающихся с кораблей, стало еще больше. Из города тоже потянулся народ, и вскоре новоприбывших встречала радостная толпа. Маленькие дети весело бегали вокруг груженых телег и улыбающихся моряков, которые со смехом нахлобучивали им на головы свои расписные шлемы и закутывали их в разноцветные меха. Тут Феликс заметил, что среди всех этих людей нет ни одного темноволосого человека. У всех были пышные светлые волосы и голубые глаза. Глядя на них, Феликсу невольно вспомнился пикт Труцидар, которого победил Эн.

– Точно! – внезапно раздался голос Анастериана. – Я тут вспомнил про то, что на севере когда-то существовало одно племя светловолосых мореходцев, которые жили на западных окраинах, и прибыли сюда из утонувшего царства Гвиндора, а затем поселились рядом с Амбосготом! Точнее, они его и основали! Они и были первыми предками благородных Кальвисов и Экхардов.

– Это Амбосгот? – удивленно проговорил Феликс, указывая пальцем на деревянный город. Трудно было представить, что это поселение когда-нибудь может превратиться в неприступную железную твердыню, а также родину самых искусных кузнецов империи, которую в конце Великой Войны разрушит ценебрийская армия Лины де ла Игнис.

А пока они говорили, к светловолосому Хольфу подошел юноша, лицо которого только-только начало обрастать первой бородой. Он был высоким, и в его чертах присутствовало многое от самого Хольфа. Такой же чуть кривой нос, густые светлые брови и жизнерадостный взгляд. В руках он нес нечто большое, накрытое серой тканью. Когда же к нему подбежали дети, он резко сорвал ткань, под которой оказалась огромная голова ящера, размером с колесо кареты. Наигранно зарычав, он стал пугать ею детей, а те, с веселым визгом, разбежались кто куда. Увидев их реакцию, юноша запрокинул голову и весело рассмеялся. А пока он дурачился, к толпе встречающих горожан потянулись и укрытые теплыми мехами старики, опираясь на трости и своих молодых родственников. Феликс не сомневался, что встречать их пришел почти весь город. И все сильнее раздавались восторженные голоса, но больше всего выкрикивали имя «Фритхольф».

– Фритхольф! Фритхольф! – кричали жители.

Светловолосый Хольф улыбался и махал всем рукой, а особенно озорную и юркую девочку, которая наворачивала вокруг него круги, будто попала в сильный водоворот, сцапал, и усадил себе на плечо. Та тут же воспользовалась своим положением и потрогала его большую белую бороду.

– Фритеф. – смеясь сказала она. Видимо, правильно произнести имя она не могла, или просто не хотела.

– Помилуйте нас добрые боги, неужели с нами все это время путешествовал святой Фритьеф? – вставил Декстер, который теперь переводил ошарашенный взгляд с одного Хольфа на другого.

– Хольф? – Зено попыталась привлечь внимание старого никса, но тот с грустным лицом смотрел на юношу, который до этого пугал детей головой ящера. Теперь тот помогал другим воинам управиться с большим сундуком, которые те пытались сдвинуть с места, но у них ничего не получалось.

– Подождите, там лежит тот камень. – проговорил юноша, и открыв крышку сундука, взял в руки каменную скрижаль.

– Как так? – Гелиос переводил озадаченный взгляд с юноши на Хольфа. – Разве не ты хранитель?

Медленно, словно это ему давалось с большим трудом, настоящий Хольф поднял руку и указал на юношу.

– Это Хьярти. Сын. Мы тогда не знали, что это за табличка такая. Отняли ее у этих бледных лисиц, когда возвращались домой. Мы бы проплыли мимо, но они сами напали на нас.

Феликс видел, как молодой Хьярти показывает собравшимся вокруг горожанам светящиеся буквы на гладком камне. А затем воспоминание изменилось. Сначала, как обычно, наступила клубящаяся тьма, в которой все отчетливее стали слышны крики людей, треск ломающихся досок и звон колокола. Сквозь тьму стали проступать еле уловимые отблески оранжевого света. Где-то рядом послышался глухой топот и звук вынимающегося из ножен меча. Тут же рядом с Феликсом промелькнул большой силуэт, который одним ударом ноги выбил закрытую дверь и выбежал на охваченную огнем улицу.

Последовав за ним, Феликс обнаружил, что почти весь город был объят огнем. Тут и там кричали испуганные люди, ревел домашний скот и плакали дети. А среди них, словно темные призраки, появлялись и исчезали неуловимые фигуры зоарийцев. Облаченные в черные ткани, они не жалели никого, и убивали каждого, кто попадался им на пути. Некоторые из врагов выламывали двери необычными кривыми топорами, когда как другие выпускали горящие стрелы во все стороны.

Пока Феликс ошарашенно смотрел на разразившуюся бойню, к светловолосому Хольфу подскочил его сын. Оба были с голым торсом, хотя это не удивительно, если учесть, что на улице царила ночь, и внезапное нападение застигло их, когда те спали. Тут же из дома выбежала и женщина в ночной рубашке, с растрепанными волосами, и приятными, хотя уже и не молодыми, вольными чертами лица, которые сейчас были охвачены страхом. А вот лицо Хьярти было как у безумца. Выпучив от гнева глаза, он издал рык и уже готов было броситься вперед, но крепкая рука отца схватила его за плечо и отбросила назад к дверям.

– Иди и защищай мать! – рявкнул на сына Хольф, и убедившись, что тот услышал его поручение, развернулся и бросился на одного из бледнолицых противников, одним ударом меча отрубив незадачливому противнику голову.

Но не успел Хольф наброситься на следующего врага, как воспоминание поменялось. Люди растаяли в уплывающих тенях, а ночь сменилась на день. Теперь Феликс видел заполненную бледными телами главную площадь города, посередине которой горел большой погребальный костер, а вокруг него собрались все выжившие жители. Там же, вокруг костра, словно опавшие лепестки, лежали несколько десятков других тел, с ног до головы обмотанные в белые ткани. Феликс не мог видеть их лица, но приметил, что среди убитых были и совсем маленькие. От этого вида его сердце охватила неудержимая злоба, которая вспыхнула, словно сухой хворост, и так же быстро потухла. Рядом же с костром, на красивых резных стульях, сидели старцы с Хольфом, и с угрюмыми лицами смотрели на разгорающийся огонь.

– Я же говорил тебе отец, что мы должны были отнести его! – резко воскликнул Хьярти, которого Феликс сначала даже не заметил среди всей толпы, окружившей костер. – Ты сам все видел, они пришли именно за этим огненным камнем!

– Теперь уже поздно о чем-то сожалеть, сын. – взгляд Хольфа был устремлен на огонь, и в нем было гораздо больше тяжелых мыслей, чем в глазах всех остальных старцев вместе взятых.

– Но мы не может просто так это оставить! – из толпы вышел еще один бородатый воин. – Мы должны отомстить этим белым лисицам!

Казалось, что прошло несколько минут, прежде чем беловолосый Хольф ответил, но на самом деле прошло лишь пара секунд. Обведя взглядом укрытые тканью и обложенные сухими цветами тела, Хольф издал лишь короткое «да».

На этот раз воспоминание сменилось резко, и Феликс с Зено даже воскликнули от неожиданности. Дома вдруг поплыли, а снег под их ногами моментально превратился в морскую воду. Но, к удивлению всех присутствующих, они не утонули, а остались стоять прямо на воде, глядя со стороны на большой пылающий корабль, который стоял у длинного скалистого причала, напоминающий высунутый из клыкастой пасти язык. Там же, на мокрых камнях, под шум ветра и брызги соленых волн, шло ожесточенное сражение. Расстояние до причала было небольшое, а поэтому Феликс смог увидеть среди толпы белую бороду Хольфа, которая то и дело мелькала среди черных фигур окруживших его зоарийцев. Силы были явно неравны, и людей Хольфа оттесняли друг от друга, а затем по одиночке расправлялись с ними. Битва на скале была такой яростной, что Феликс не сразу обратил внимание на корабль, а когда все-таки посмотрел на него, то с ужасом увидел, что на горящих мачтах были распяты несколько беловолосых воинов, среди которых был и Хьярти.

Но и это воспоминание продлилось не долго. Вода отступила от ног Феликса, и теперь все присутствующие оказались на том скалистом причале, усеянном трупами и обугленными досками. Сначала Феликсу показалось, что среди истерзанных тел нет выживших, но затем он увидел, как один из них пошевелился. Словно какой-то ужасный подземный зверь, вылезающий из своей темной норы, из кучи трупов выполз окровавленный Хольф. Видимо, его сильно ранили в бою, и он потерял сознание, а его товарищи, заметив это, накрыли его своими телами, когда стало ясно, что спастись им не удастся. Выбравшись наружу, он тут же схватил на руки первого попавшегося ему беловолосого воина.

– Вальмир! – закричал он, тряся бездыханное тело своего друга. Увидев, что тот уже давно мертв, Хольф, с лицом полным горечи и подступающих слез, схватился за другого гвиндорца. – Истир! Рерик!

Тут его взгляд пал на сгоревший корабль, который так и стоял, омываемый солеными волнами, задней частью наполовину уйдя под воду. Забравшись на деревянный нос судна, Хольф обвел глазами по обугленным доскам, а затем, упав на колени, осторожно, словно новорожденного ребенка, приподнял обгоревшее тело своего сына. Хьярти был почти неузнаваем из-за сильных ожогов, но Феликс понял, что это он, по татуировкам на правой руке, которые смогли уцелеть в огне. Великое горе потери отразилось на старом и испачканном копотью лице Хольфа, и он, закрыв глаза, прижал тело сына к себе. И тут случилось неожиданное. Глаза Хьярти приоткрылись, и он, из последних сил, поднял свою правую руку, схватившись за запястье отца. Почувствовав это, Хольф резко открыл глаза, и увидев, что сын еще жив, растерялся, не зная, как ему поступить.

– Хьярти! – закричал он, будто надеясь, что его слова смогут исцелить сына. – Хьярти!

Черный рот молодого никса открылся, и из него вылетел лишь невнятный хрип. Но все же Феликс смог расслышать в этих звуках несколько слов.

– Камень… камень… отнеси…

Хольф, казалось, совершенно не слышал его, и все продолжал, надрываясь звать сына, глаза которого уже завалились, а рука, сжимающее запястье отца, безвольно повисла в воздухе. Глядя на то, как старый никс рвет от горя свою бороду, Феликс перевел взгляд на настоящего Хольфа, и сочувственно посмотрел на его полное безмерной печали лицо.

А пока он это делал, воспоминание успело перемениться. Вода ушла, а под ногами всех присутствующих, словно по волшебству, выросла зеленая трава. Вокруг появились деревья, которые заслоняли собой закатные лучи солнца. Феликс очутился на опушке сумеречного леса, где ниже, около проселочной дороги, расположился чей-то лагерь. Феликс увидел около десятка человек, собравшихся вокруг костра, некоторые из которых были облачены в красные кольчуги с накидками Алгобсиса. Там же находилась и железная карета, похожая на имперскую кастеллу.

Пока Феликс рассматривал лагерь, рядом с ним в темных кустах что-то пошевелилось. Сначала он подумал, что это кто-то из его спутников, но потом вспомнил, что никто из них не может повлиять на окружающую обстановку, так как все это было лишь иллюзией. Подгоняемый любопытством, Феликс подошел чуть ближе, и когда он это сделал, то увидел, что в кустах прятался другой Хольф. На этот раз он был гораздо больше похож на настоящего, которого знал Феликс. Белые волосы были все испачканы в грязи, а когда-то ухоженные косы были наполовину распущены и спутались друг с другом. Одежда его тоже была вся порвана и испачкана, а сапоги так и вовсе отсутствовали. Единственным, что не было измазано в земле, были его серебряная корона и меч. Словно затаившийся зверь, он внимательно наблюдал за солдатами рядом с бронированной каретой. Просидев так пару минут, он наконец отошел в сторону, и начал возиться там с какой-то поклажей. Пройдя следом за ним, Феликс увидел тушу убитого волка, которого Хольф разделывал костяным ножом. Вспоров зверю горло, старый никс подставил к нему небольшую деревянную чашу, которая находилась рядом. Когда же кровь наполнила ее до краев, Хольф стал мазать ей лицо и лоб, бубня себе в бороду старые северные молитвы. Затем он снял корону, окунул ее в кровь, а потом снова надел себе на голову. После этого он выпил оставшуюся кровь из чаши, и та потекла по его бороде и шее, окрашивая ее в алый цвет.

Когда все нужные ритуалы были завершены, Хольф глубоко вздохнул и поднялся на ноги. И опять, словно крадущийся хищник, он стал медленно подбираться к лагерю, скрываясь в тенях. По пути он подобрал серый мешок, в котором что-то слабо шевелилось. Развязав его, он осторожно достал трех связанных зайцев, к шея которых были прикреплены колокольчики. Взяв их, он подобрался к другому кусту, где поднял с земли самодельный лук и несколько стрел, к которым так же были привязаны несколько звонких бубенцов. Еще Феликс увидел толстую веревку, измазанную в какой-то вязкой черной жиже, и которая уходила в разные стороны, огибая лагерь со всех сторон. Там же, спрятанные в мешке, лежало еще десяток факелов. Вытащив кресало, старый никс высек искру, и когда она попала на веревку, та тут же вспыхнула, и в одно мгновение весь лагерь пред ними оказался в плотном кольце огня и непроглядного черного дыма. В этот же момент Хольф обрезал ножом веревки у зайцев, и те сразу, звонко гремя колокольчиками, разбежались в разные стороны. Не теряя времени, Хольф стал поджигать факелы и кидать их во все стороны, создавая еще больше неразберихи и огненного хаоса, а после чего стал выпускать стрелы с колокольчиками, звон которых разносился над лагерем.

Эта внезапная атака возымела свой эффект, и растерянные солдаты тут же схватились за мечи и сбились в кучку рядом с железной каретой, встав спина к спине. По их сверкающим и ухоженным доспехам было ясно, что это не обычные рядовые солдаты, а какие-то элитные бойцы. Но какими бы искусными мечниками те не были, они не смогли дать достойный отпор тому дикому зверю, что ринулся в одиночку на всю толпу разом.

Прячась в удушливой дымовой завесе, Хольф подскочил к карете с другой стороны, и наклонившись, с громовым ревом, перевернул ее прямо на собравшихся по другую сторону воинов. Некоторые успели среагировать, но троих все же придавило тяжелой каретой. Пока остальные соображали где находится враг, Хольф уже успел зайти к одному из отбежавших воинов за спину, и вонзить в его тело меч. Увидев, наконец, своего противника, второй из врагов направился прямо на старого никса, но сделать так ничего и не смог. Сила сокрушительного удара Хольфа была настолько мощной, что противник просто не смог его выдержать, и лезвие его собственного меча, которым тот попытался заблокировать удар, вонзилось в его же собственное плечо. Казалось невероятным, что такой большой и уже не молодой воин как Хольф может так ловко передвигаться. Движения старого никса были настолько быстрыми, что казалось, будто он и вправду стал диким зверем, кровь которого он совсем недавно испил. Истошно ревя во всю глотку, он уклонялся от быстрых выпадов солдат, и умело выходил из окружения, раз за разом нанося смертельные ранения своим противникам, и используя дым как прикрытие. Стычка не продлилась и пяти минут, как все враги Хольфа были повержены. Старый никс тоже получил несколько слабых порезов на лице и руках, кровь из которых смешалась с кровью его жертв. Теперь Хольф выглядел словно восковая фигурка старого святого, которые часто продают рядом с храмами.

Весь облитый кровью, он подошел к перевернутой карете, и забравшись на нее, одним движением распахнул дверь. В этот момент из проема вырвался яркий свет, который ослепил всех присутствующих. Даже сквозь закрытые веки Феликс понял, что воспоминание вновь переменилось. Но когда он снова осмелился посмотреть, то увидел, что новая картина не охватила все пространство, как раньше. Он будто бы смотрел на отражение в воде, где теперь мелькали разные миражи. Феликс видел медленно бредущего по лесу всадника, к лошади которого была привязана грубо сколоченная повозка. Затем будто кто-то взбаламутил воду, и картинка изменилась. Теперь Хольф в одиночку, с помощью толстых цепей, тянул по белой пустыне замотанный в шкуры предмет. И снова миражи поменялись, показав маленькому никсу как Хольф, согнувшись в три погибели, несет скрижаль на спине, вступая по телам распластавшихся под ним окаменевших людей, рядом с источающим замогильный ужас обелиском. Из грязного рта старого воина шла белая пена, а выпученные глаза были налиты кровью. Было видно, что Хольф уже балансирует на грани сумасшествия, и Феликсу оставалось лишь восхититься его силе духа и тела. Возможно, в этом и кроется главная причина того, что Хольф так странно говорит, порой упоминая про себя в третьем лице, и беспричинно кривляется. Наверное, это тяжелое путешествие навсегда помутнило его разум.

Но вот окружающая тьма стала отступать, и новое воспоминание вновь стало охватывать все пространство. Теперь все увидели старого и грязного никса, который бежал через горящий город. Одежда его превратилась в рваные лохмотья, но корона и меч все еще были при нем. И только сейчас Феликс заметил, что в руках у него был Эльзир. Припомнив предыдущие воспоминания, маленький никс понял, что этот необычный меч с самого начала был у Хольфа. Но, кроме всего этого, за спиной старого никса был еще какой-то сверток, которого до этого не было.

– Что это, Хольф?! – тут же кинулся к старику Гелиос. – Это оно?! Это предмет, который ты создал?!

– Да. – нахмурив брови, угрюмо ответил Хольф, словно не хотел про это говорить. После чего он бросил быстрый взгляд на Ареля, который все еще выглядел поникшим, и сделал движение, которое выглядело как похлопывание самого себя по плечу. – Это был плащ Хольфа. Одежда-то изорвалась.

– Плащ. – завороженно повторил Гелиос, устремив радостный взгляд куда-то в пустоту.

– Вы сказали «был»? – Зено встревоженно посмотрела на Хольфа. – Что же с ним стало?

Услышав ее слова, Гелиос всполошился, и на его лице вновь появилось беспокойство.

– Ради бога, скажи, что он у тебя! Он ведь у тебя, Хольф?! – первый император посмотрел на спину никса, будто надеясь, что увидит там тот самый плащ. Но старик лишь отвел взгляд, а затем кивнул в сторону все еще мчавшегося по узким улочкам другого, более грязного и безумного себя.

Все взгляды снова устремились на мираж, и Феликс понял, что бежал Хольф вовсе не по жилым улочкам, а по охваченной огнем гавани. Непонятно, каким образом она загорелась, но Феликсу показалось, что сквозь испуганные крики людей и громкое дыхание старого никса он слышит отдаленные раскаты грома. Тогда же он увидел и тех, от кого так стремительно убегал Хольф. По меньшей мере десять бледнолицых фигур с нечеловеческой грацией бежали вслед за своей грязной жертвой, обнажив кривые клинки. Не обращая внимание ни на что, кроме как на убегающего прочь никса, они, в своих темных, похожих на шелка одеждах, напоминали мрачных призраков, способных пройти сквозь любые препятствия. Сами же видения тоже были странными, и как только преследователи со своей жертвой исчезали за очередным поворотом, то окружающая обстановка будто бы поворачивалась под другим углом, открывая всем присутствующим новый вид на погоню.

Вся эта стремительная беготня продлилось несколько минут, пока Хольф не достиг выложенного богатой плиткой причала, на котором уже во всю полыхали пришвартованные корабли. Увидев это зрелище, старый никс в отчаянии упал на колени, хотя Феликс так и не понял, на что тот надеялся. Вряд ли бы ему удалось спастись, даже если бы все корабли были целые. А тем временем черные призраки были еще на достаточно большом расстоянии от того места где остановился старый никс, и не увидели того, как Хольф, в порыве безумного отчаяния, взял в руки сверток, и засунув в него камень, метнул его в воду.

– Ты его выбросил?! – Феликс подумал, что Гелиос сейчас придушит Хольфа, но тот лишь яростно сжал кулаки, чтобы хоть как-то совладать с гневом.

– Вот уж действительно «был». – весело подметила Зено. Похоже, ее это не сильно расстроило. – Был, как говорится, да сплыл.

– По крайней мере мы теперь уверены, что он не достался врагу, господин Гелиос. – утешительно проговорил Декстер.

Гелиос хотел было что-то сказать, но смолк, когда увидел, как из темных проулков на свет выбежали зоарийцы. Первые из них тут же кинулись атаковать Хольфа, который двигался уже не так быстро, как во время нападения на отряд из Алгобсиса. Видимо, сил у него почти не осталось. И все же он смог убить двух, прежде чем кривой клинок вонзился в его живот, после чего все пространство вокруг моментально окутала непроглядная тьма.