Текст книги ""Фантастика 2025-125". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Манасыпов

Минуту царила тишина. Скворцов смотрел на Ибрагимова, а Ибрагимов на Скворцова. Дежурный по КПП просто молчал и старался прикинуться элементом мебели, лишь бы не попасть в спор больших начальников. Но руку с тревожной кнопки вызова дежурной смены караула не убирал. Если двое Одаренных начнут здесь свою драку, у него сил, чтобы из разнять точно не хватит.

– Хорошо, господин полковник. Пусть будет по-вашему. Прошу вас пройти в мой кабинет. Я попрошу дежурного по гауптвахте привести Волкова в мой кабинет. – Сдался Скворцов.

Ибрагимов только кивнул в ответ.

Скворцов развернулся и отправился в здание комендатуры, а Ибрагимов, словно туча, молча двинулся следом.

* * * * *

Новый день, новые знакомства! Меня вновь вывели из камеры и повели в здание комендатуры. Сегодня меня даже завтраком не покормили! А я ведь и есть, и пить хочу…

На этот раз меня повели на третий этаж. На металлической двери, ведущей на этаж, была установлена табличка «ОСОБЫЙ ОТДЕЛ». Мы с конвоем прошли внутрь, на этаже также стоял дневальный, который проводил нас до пятого кабинета, на двери которого уже были две другие таблички: «майор юстиции Скворцов Михаил Андреевич» и «майор юстиции Васин Егор Алексеевич». После стука нам разрешили войти.

Внутри меня ждал мой новый знакомый Скворцов Михаил Андреевич и полковник Ибрагимов Исмаил Ибрагимович. Этот медведь моментально вскочил со своего места и с криком: «МАТВЕЙ!» сгреб меня в свои огромные лапищи.

– Господин полковник, убьете же… – Прохрипел я из этой хватки.

Ибрагимов меня отпустил, повертел на месте, осматривая, обратил внимание на браслеты и синяки на лице (я смог за ночь восстановить сломанный нос и разбитые губы, но синяки полностью убрать не успел) и перевел тяжелый взгляд на Скворцова.

– Били. – Не спрашивал полковник, а констатировал факт.

– Ну что вы, господин полковник, как можно, просто молодой человек неудачно поднимался на лестнице на гауптвахте.

Ибрагимов повернулся к конвою, который до сих пор не покинул кабинет:

– Браслеты снять. – Скомандовал он.

Конвойные не поспешили выполнять приказ полковника, переводя взгляд на майора.

– Ты плохо слышишь, сержант. Я тебе команду дал: снять браслеты! – Повторил Ибрагимов, еще больше хмурясь и повышая голос.

Скворцов коротко кивнул, и сержант, выдохнув, взялся за ключи у себя на поясе. Спустя полминуты с меня сняли браслеты. О! Божественное ощущение. Я моментально направил Жар по лучу Жизни и приложил руки, сложенные лодочкой к лицу, проводя ими вниз, словно умываюсь. Остатки синяков моментально сошли, как и трещины на высохших губах, и лицо стало вновь целым.

– Исмаил Ибрагимович, разрешите воды? Четвертые сутки не могу нормально напиться, да и не ел со вчерашнего вечера… – Спросил я Ибрагимова сухим голосом.

– Слышал, сержант, воды графин, нет, два! И тарелку каши со столовой тащи! – Рыкнул полковник, и сержант с рядовым просто вылетели из кабинета Скворцова.

Сперва принесли воду, затем и кашу из столовой. Пока я ел и пил, в кабинете царило гробовое молчание. Ибрагимов недобро смотрел на Скворцова, а Скворцов переводил взгляд то на Ибрагимова, то на меня.

А я что? Я просто наслаждался возможностью гонять энергию Источника вокруг себя и по всему телу. Пока ел, я смог понять, что отчетливо чувствую Источники обоих офицеров, они будто пульсировали в такт сердечному ритму. При этом я четко мог различить по цветам лучи Звезд в солнечном сплетении у каждого из них. Ибрагимов оказался обладателем классического Темного Источника «земля-огонь-тьма». Самая частая вариация стихий Темного Источника, которая встречается, где Огонь и Тьма чаще всего выступают как нападающие элементы, а Земля исполняет защитную роль. А вот Скворцов был не совсем стандартным «экземпляром» – в его источнике были три вершины в комбинации «вода – воздух – свет», а стандартной вариацией считался мой набор «вода – воздух – жизнь». Что, по сути своей, означало, что майор был полным антагонистом Ибрагимову. Но при этом, источник Ибрагимова был раза в три лучше развит, судя по плотности лучей, и обладал общим объемом УЕР, раза в два больше, чем Источник Скворцова. Я думаю, тут три с небольшим сотни Темного Источника против полутора сотен Светлого…

– Спасибо, господин полковник, а то тут просто отвратительный сервис. – Усмехнулся я.

– Сильно они тебя поколотили? – Спросил Ибрагимов.

– Что вы, господин полковник, как и сказал господин майор, я просто упал на лестнице гауптвахты, раз пять так. – С усмешкой ответил я и перевел взгляд на Скворцова, – кстати, господин майор, а где же ваш коллега, господин Васин?

– Он будет немного позже, Матвей Александрович. – Сглотнув, ответил Скворцов.

Вот всегда так, что в прошлой моей жизни, что в этой. Особисты вначале наломают дров, а потом начинают трястись, когда понимают, что натворили какую-то «дичь». А, ведь, именно из-за одного обидчивого особиста в прошлой жизни я и не мог после армии устроиться ни в одну даже самую замшелую деревенскую больницу…

– Что ж, тогда я предлагаю его подождать. Это будет правильно, я думаю. – Кивнул я.

– Матвей, расскажи мне пока, что произошло в ущелье. – Кивнул Ибрагимов.

– Мы шли по маршруту, в первой половине маршрута не было следов применения некротической энергии. Когда мы в очередной раз остановились, отделение егерей заняло оборону по периметру, а я начал строить аркан «Нити Жизни», он позволяет любому целителю ощущать нити жизни во всех живых объектах в определенном радиусе, в зависимости от Ранга Контроля и доступного объема УЕР. Соответственно, некро – энергия также ощущается при создании такого аркана в отрицательном спектре. При построении я увидел Источник Одаренного с упором развития в Луч Смерти, но первоначально принял его за некий артефакт, который и выдавал эту энергию. Когда я начал приближаться, то ощутил токи праны вокруг Источника и понял, что это живой человек, а не артефакт. Я закричал, что это засада, но афганцы нас опередили. Они начали вести огонь одновременно со моим криком. Этот афганец выпустил какие-то тени, то ли големы, то ли собственные копии, которые атаковали меня и прапорщика Маханькова. Когда я очнулся, этот афганец был мертв, возможно, он был командиром или его заместителем, не знаю, часть афганцев тоже погибла, но в живых осталось около половины. Из них четверо были Одаренными. Один довольно серьезный противник, трое – ниже среднего. Они сперва отрубили кисть прапорщику Маханькову. – Тут я замялся, но продолжил, – после подошли ко мне, сказали, что им передали информацию о Лекаре, который будет в этом патруле, и решили захватить меня. И сказали, что целым я не нужен, лишь чтобы был жив. Они отрубили мне стопу, и мой Источник взбунтовался. В моменте все замерло для меня, я не знаю даже, что тогда увидел, помню даже, что слышал чей-то голос, но о чем он говорил – вспомнить не могу. И мое тело изменилось. И токи энергий всех Стихий вокруг меня стали словно бы живыми. Я пожелал создать бурю, шторм, и она появилась вокруг нас без всяких арканов. Просто по моей воле. И ветер был такой сильный, что раскидывал афганцев, словно котят, затем я пожелал создать лед в этой буре, и он родился. – Да, тут я начал уже привирать, хотя, какие у меня варианты – не могу же я сказать, что все шесть стихий смешались в момент прорыва…

– Что было дальше? – Подал голос Скворцов, и только сейчас я заметил, что он просто строчит в своем блокноте.

– А дальше этот шторм с ледяными кусками начал рвать афганцев, сначала погибли неодаренные – стрелки и погонщики, затем буря расширилась и порвала на куски животных, потом под стихией погибли трое слабых Одаренных. Последний смог закрыться щитом на основе земли, и его щит держался до тех пор, пока он не потратил весь свой резерв. В конце схватки несколько глыб льда пробили его на вылет. Он сказал, что род Нафизулах будет мстить за своих солдат. А потом я смог частично исцелить прапорщика Маханькова и погрузил его в целебный сон и сам потерял сознание. Через какое-то время я очнулся, взял его на плечи и пошел на запад.

– Род Нафизулах? Я правильно услышал? – Переспросил Скворцов.

– Да, он назвал род Нафизулах. – Кивнул я.

– Это уже зацепка. – Кивнул Скворцов, – если мы сможем захватить хотя бы одного представителя и добиться показаний, то…

– А зачем захватывать их представителя? – Я абсолютно не понял логики майора.

– В смысле? – Скворцов уставился на меня непонимающим взглядом.

– Этот афганец сказал, что им сообщили о том, что я буду именно в этом патруле, следовательно, им сообщил кто-то из тех, кто бывает на территории крепости «Саркел», так? Так. Следовательно, не проще ли будет найти связного, заставить его связаться с людьми из рода Нафизулах, принудить их к очной встрече, а после взять их с поличным на территории границы на нашей стороне? А потом официально или не очень получить от них все показания? – Покачал головой я.

– Да, логика есть в этой идее есть, а я как-то выпустил этот момент со связным… – Пробормотал Скворцов.

– Господин майор, отдаю в пользование идею даром, ничего требовать за нее… – Я недоговорил, так как открылась дверь, и в кабинет без стука вошел майор Васин Егор Алексеевич.

– О! А вот и вы, господин майор! – Я поднялся с диванчика, на котором сидел вместе с Ибрагимовым и сделал шаг навстречу майору, вызывая свою метаморфозу…

* * * * *

Майор юстиции Васин Егор Алексеевич был прямым человеком. И всегда действовал так, как велели ему его собственные принципы чести и достоинства. Где-то это ему помогало, а где-то наоборот, лишь усугубляло его положение. И вот один раз он смог нажить из-за своих действий себе такой ворох проблем, что начальство приняло решение о переводе майора Васина вместе с его напарником, майором Скворцовым, в Самарканд.

Вначале Васин был оскорблен подобным решением, но потом смог свыкнуться. А потом и привык к новому месту службы в Самарканде, даже нашел свои плюсы. И последние три года все у него было хорошо, даже замечательно. И с молодым Лекарем, с которым он вчера разговаривал, он встречи не боялся. До текущего момента.

Как только Васин вошел в кабинет, он увидел полковника рядом с Лекарем, самого Лекаря и Скворцова, который сидел за свои рабочим столом. И только после этого он понял, что на Лекаре больше нет браслетов.

– О! А вот и вы, господин майор! – Лекарь вскочил с диванчика, на котором так любил поваляться Васин в дни, когда жара становилась невыносимой, и сделал шаг навстречу, протягивая свою руку, в приветствии.

Только за этот шаг Лекарь моментально изменился. Вот стоит этот мальчишка, да крепкий, сбитый, натренированный, но все равно лишь мальчишка, шаг – и навстречу майору идет другой человек. Да и человек ли?!

Волосы удлинились и упали за спину, побелев, словно снег, глаза приобрели антрацитовый цвет, радужка и белки растворились в этой черноте, кожа посерела, черты лица заострились. На руках вместо ногтей появились короткие когти такого же антрацитового цвета, как и его глаза. И сила, которая упала на плечи Васину, просто висела на его плечах, словно он приседал со штангой, которая в три раза больше его собственного веса. Васин решил, что перед ним не человек. Да и можно ли называть человеком того, кто стал так близок к своему Небесному Покровителю? Перед Васиным стоял рыкарь. Молодой, крепкий, злой и безумно опасный. И тут было не важно, что он – Лекарь, другими стихиями он явно сможет воспользоваться не хуже…

– Добрый день, господин Волков… – На лбу Васина выступили бисеринки пота.

Майор протянул руку в ответ на жест Лекаря, тот пожал ее, и Васин понял, что давление лишь усилилось после телесного контакта.

– Я думаю, что вам стоит в будущем лично проверить лестницу на гауптвахте, господин майор, а то там задержанные могут и убиться насмерть. – Сказал Волков.

– Спасибо, господин Волков, обязательно лично займусь этим вопросом. – Проблеял майор.

– Вот и прекрасно. – Волков начал принимать вновь нормальную форму, не отпуская руку майора, – и да, совет, так сказать, от специалиста, настоятельно рекомендую обратиться в хорошую клинику за полноценным обследованием. А то что-то сердечко ваше барахлит, я даже так слышу его стук. – Улыбнулся вновь Волков и отпустил руку майора.

– Да, да, конечно. – Васин наконец-то смог выдохнуть, давление постепенно пропадало.

– Вот и прекрасно. Господин Скворцов? – Волков повернулся ко второму майору, который все также сидел с открытым ртом на своем рабочем месте.

– А? Да, господин Волков?

– Я правильно понимаю, что все мои показания вы записали, и я могу убывать в гарнизон «Саркел» вместе с полковником Ибрагимовым?

– Да, господин Волков, можете, мы вас больше не смеем задерживать.

– Ну, тогда желаю вам всего наилучшего. Господин полковник, мы можем идти.

Ибрагимов пару раз моргнул и поднялся со своего места.

– Да, Матвей Александрович, пойдем отсюда. – Кивнул Ибрагимов и покинул кабинет следователей особого отдела.

Волков отправился вслед за ним.

* * * * *

– Исмаил Ибрагимович? – Позвал я командира гарнизона крепости «Саркел».

– Да, Матвей? – Обернулся ко мне полковник, когда мы вышли за высокий бетонный забор, окружающую территорию комендатуры.

– Мы можем зайти поесть где-нибудь перед тем, когда поедем в гарнизон? А то я нормально еще не восстановился. Может, вы знаете какой-нибудь хороший ресторан здесь? Обещаю, деньги верну, когда приедем в «Саркел».

– Пойдем, местечко есть. – Кивнул Ибрагимов с улыбкой.

За десять минут мы добрались до небольшого кафе с типичным названием «Самарканд». Мясо и овощи – вот то, что мне сейчас нужно.

Закат принесли быстро, и первые полчаса мы с Ибрагимовым посвятили исключительно еде. После того, как со стола убрали все следы недавнего пиршества, и принесли чайник и чашки, Ибрагимов начал разговор, разливая чай по чашкам:

– Матвей, ты не поедешь со мной в «Саркел».

– Почему? У меня ведь еще три с половиной недели практики в гарнизонном лазарете?

Ибрагимов выбил барабанную дробь пальцами:

– Ситуация сложилась, честно говоря, отвратительная. Я не думаю, что тебе стоит возвращаться в «Саркел» со мной, Матвей.

– А куда мне тогда ехать? Да и вещи мои практически все в госпитале остались…

– Ты поедешь в отпуск, Волков, так что выше нос! – Улыбнулся на миг Ибрагимов, но тут же вновь стал серьезным, – Пойми правильно, Матвей, скоро в крепости узнают, что среди них есть крот. Крот, соответственно, тоже узнает, но пока ни тебя, ни Маханькова не будет на территории части, есть какие-то шансы, что он некоторое время ещё не сбежит и не покончит с собой. Если же ты или Маханьков окажетесь на территории крепости, и все узнают, что вы лично допрашивали афганцев, крот может решить, что вы не назвали его имени только потому что хотите сами с ним поквитаться…

«Ага, как же, даже Абдулматин не знал ни имени, ни внешности связного, все сообщения проходили через главную семью рода Нафизулах…» – Подумал я, а вслух продолжил, – То есть, в гарнизон мне нельзя из-за оперативной необходимости. Допускаю, но как тогда быть мне?

– Вещи твои я привез с собой, документы по окончанию практики обещаю подготовить лично и отправить в университет не позднее двадцатого августа. Зарплату одну я привез тебе на руки, вторая будет на открытом на твое имя счете в Императорском Банке. До конца августа ты еще официально закреплен за мной, так что я своей властью отправляю тебя в отпуск на четыре недели, плюс, дорога отсюда и до Сибири, и, соответственно, из Сибири в Петербург.

– Так это же практически до конца практики, даже немного больше? – Я с удивлением посчитал все дни.

– Верно, после окончания отпуска ты просто отправляешься обратно на учебу в Петербург. Поезд из Самарканда на Москву отправляется через два часа, так что доедай и поехали на вокзал за билетом.

– А Ваня? Давайте хоть с ним увидимся перед отъездом?

– Не пустят к нему, Матвей. Ни за что не пустят – слишком тяжелое состояние. Ты не смог излечить внутренние повреждения, только внешние, они его там выходят, но никого не пускают, уж извини…

– Так я же сам Лекарь…

– Пока без диплома. А в нашей стране, без бумажки, как говориться, ты…

– Я понял, господин полковник.

Я быстро доел свой ужин, и мы поднялись из-за стола.

– Вы не будете платить? – Я с удивлением посмотрел на Ибрагимова.

– Не буду, потому что это кафе моей жены. Она и так всю мою получку на книжку получает, пока я в гарнизоне нахожусь. – Отсмеявшись, ответил Ибрагимов.

Мы сели в гарнизонную машину Ибрагимова с его бессменным водителем (имени и фамилии которого я так и не запомнил, потому что он ни разу не обращался ко мне за медицинской помощью). Машина (очень похожая внешне на УАЗ из моей прошлой жизни) домчала нас с ветерком до Самаркандского Железнодорожного Вокзала.

Красивое здание все в тех же желто-синих тонах в современном стиле с некоторыми элементами декора в мусульманском стиле. В общем, мне понравилось.

Да, мне понравился весь Самарканд, который я успел увидеть за два дня, что я здесь провел (двое суток на гауптвахте не в счет!). Старые узкие улочки переплетались с новыми широкими проспектами, при этом архитекторы явно старались сохранить этот восточный «дух» города, поэтому в стиле зданий преобладали те же цвета, что и в мечетях, декоративные элементы старались уместно вписать в новые дизайны, чтобы рождалось ощущение единой архитектурной группы. Ощущение старого города, который прожил долгую жизнь…

Мы с Ибрагимовым дошли до касс дальнего следования, там он передал кассиру проездные требования, указал маршрут, как командир гарнизона клятвенно обещал исправить оплошность в виде отсутствия удостоверения военнослужащего… Этот хитрец минут десять пел «соловьем», о том как хороша кассирша, какие подвиги я совершил, неся бремя тяжелой службы медбрата весь прошлый год, и впервые еду в отпуск в Сибирь, на свою малую родину, где снега нет всего месяц в году (!). Но кассирша после комплементов подобрела к господину полковнику, и выписала нам билеты на требования сразу по всему маршруту Самарканд – Москва – Новосибирск – Санкт – Петербург… Чудо, а не женщина…

Мы вернулись к машине, забрали мои вещи, добрались до информационного табло, выяснили путь и платформу и отправились к поезду.

– Матвей. – Позвал меня Ибрагимов, пока мы шли с краю от толпы на нужную платформу.

– Да, Исмаил Ибрагимович? – Кивнул я.

– Я буду писать ходатайство на представление тебя к награждению орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Так что не удивляйся, если в следующем учебном году тебя пригласят в погрануправление в столице.

– Благодарю, господин полковник. Служу Отечеству! – Улыбнулся я. Ну вот приятно же.

Ибрагимов кивнул, улыбнувшись, и мы пошли дальше.

Добравшись до нужного вагона, я закинул вещи на свою полку и вышел обратно на платформу к Ибрагимову.

– Прощаться будем, товарищ полковник? – Улыбнулся я.

– Будем, Матвей, но, надеюсь, не навсегда. Коли предки дадут – свидимся, страна, она только на карте большая, а на деле – люди живут по краям дальним, а за углами соседних домов встречаются. – Ответил полковник.

Я протянул руку. Мне понравился Ибрагимов. Для меня он был таким «классическим образом» полковника – «бати». Солдат своих любит, в обиду посторонним не дает, сам, как говориться, кормит, сам с них за все и спрашивает. Офицеров воспитывал, заставу на самотек не бросал… Хороший офицер и достойный человек.

Ибрагимов Исмаил Ибрагимович в ответ пожал мне руку и приобнял слегка.

– Дорогие пассажиры и провожающие, поезд номер «У триста пятьдесят три» сообщением Самарканд – Москва отправляется через десять минут, просим занять пассажиров свои места, провожающие, просим вас покинуть вагоны! – Проводники начали объявлять о подготовке отправки поезда.

– Иди, садись уже, Волков. Отдохни и учись дальше, в нашей стране большой и необъятной Одаренных много, но Лекарей мало, а Лекарей с сердцем и состраданием ещё меньше. Так что, не меняйся, Волков, не меняйся, сердце у тебя доброе. – Попрощался со мной полковник.

– Спасибо, ваше благородие. Даст Бог, свидимся. – Ответил я и запрыгнул в тамбур.

Поезд тронулся, а я смотрел на Ибрагимова, пока полковник не скрылся из вида. Впереди у меня было почти шесть суток дороги…

* * * * *

Полковник Ибрагимов смотрел как уходит поезд, в котором сидит второй рыкарь, которого он видел в своей жизни. Ибрагимов не хотел везти Волкова к Маханькову, потому что просто не знал – к чему это приведет.

К Маханькову уже можно было попасть, тут Ибрагимов немого приврал. Но вот то, что Волков не смог полностью исцелить прапорщика, Ибрагимов не соврал. Да и не смог бы, как сказал ему главврач хирургического отделения. Слишком много времени прошло с момента отсечения кисти… Маханьков был относительно цел и физически здоров в настоящий момент, но он был полностью отрезан от своего Источника в следствие травмы отрубленной кисти левой руки. И сейчас прапорщик Маханьков уже второй день старался вызвать хоть одну, самую простейшую реакцию от своего Источника. На это было жутко смотреть – пусть сейчас он еще в своем рассудке, но то, что он уже начал вести себя несколько маниакально, говорило само за себя…

И Ибрагимов просто не хотел, чтобы Матвей видел Ивана таким. Один раз Волков уже спас Маханькова, когда только прибыл в гарнизон. Второй раз получилось, но не совсем… Ведь, по сути своей, Волков скорее продлил агонию Маханькова, который уже никогда не сможет воспользоваться своим Источником…

* * * * *

РИ, Сибирь, Новосибирск, железнодорожный вокзал.

Как давно я не был дома! Поезд уже подъезжал к Новосибирскому железнодорожному вокзалу, и я с удовольствием наблюдал за городским пейзажем за окном.

– Давно не были дома, молодой человек? – Поинтересовался Аркадий Петрович Васильев, мой попутчик и собеседник последние три дня.

– Это так заметно, Аркадий Петрович? – Улыбнулся я.

– О, конечно же, юноша, конечно же. Все сибиряки просто начинают светиться, когда приезжают на малую родину. Вот прям как вы сейчас. – Кивнул Васильев.

Аркадий Петрович был взрослым мужчиной уже за сорок. За время совместного путешествия я узнал, что у него двое детей, старший сын и младшая дочь, жена, работающая бухгалтером в той же конторе, что и он сам, а сам он являлся торговым представителем «Крымских вин» и сейчас направлялся в служебную командировку по торговым делам компании на границу Китая, там у него была назначена встреча с таким же торговым представителем, как и он сам. Все три дня он рассказывал мне истории из своей жизни. В Новосибирске его ждала пересадка уже на поезд, идущий маршрутом до границы с Поднебесной Империей Дома Дракона…

– Дамы и господа, наш поезд прибывает на конечную станцию по маршруту «Москва – Новосибирск». Температура в Новосибирске составляет +33 градуса… Компания «Русские железные дороги» благодарит вас, за то, что вы воспользовались нашими услугами, приятного вам дня. – На этот раз перед окончательной остановкой поезда нас провожал не механический голос, а сам начальник поезда.

– Прощайте, Аркадий Петрович, был рад знакомству с вами. Благодаря вам, дорога прошла быстро. – Я протянул руку Васильеву.

– Благодарю, Матвей Александрович, в свою очередь отмечу, что ваша компания мне была также приятна, вы – великолепный слушатель. – Васильев пожал мне руку на прощание и продолжил собирать вещи в сумку – ему-то спешить точно было не куда.

Я же выскочил на платформу и быстрым шагом направился на выход из вокзала. Меня должен был встретить Гаврила на машине деда, и мне не терпелось попасть домой.

Я буквально вылетел из вокзала и начал глазами осматривать автомобильную стоянку перед зданием.

– Матвей А-а-александрович! – Я услышал с правой стороны крик и повернулся на голос.

Меня приехал встречать Гаврила, первый человек, которого я увидел, оказавшись в этом теле почти два года назад.

Я махнул рукой и направился к машине. Единственное, в чем Гаврила изменился за год, что мы не виделись, так это его шевелюра. Шевелюра старичка лет шестидесяти полностью приобрела пепельный цвет.

– Здраве будьте, Матвей Александрович! – С улыбкой поклонился мне Гаврила.

Я же подлетел к машине и, бросив сумку на асфальт, и обнял Гаврилу.

– Задушите, Матвей Александрович! – Просипел Гаврила, и я отпустил его.

– Здравствуй, Гаврила. Рад тебя видеть! – Я отпустил старичка и похлопал его по плечам.

– Вот, ей-богу, Матвей Александрович! Вроде бы и вытянулись лишь ещё больше, вес-то тот же вроде бы остался, а дури-то, дури-то молодецкой точно приросло! – Рассмеялся Гаврила, забирая мою сумку и закидывая её в багажник, – Вы как ехать изволите, барин? Со мною на пассажирском, аль по столичному, на заднем сидении?

– Успокойся, Гаврила, с тобой поеду. – Ответил я, усаживаясь на переднее пассажирское место.

Машина тронулась с места, выезжая с парковки на дорогу.

– Как дед, Гаврила? – Я задал главный вопрос, который меня интересовал последние полгода.

– Стареет Аристарх Прохорович, Матвей Александрович, стареет. – Гаврила в момент стал серьезнее.

– Тогда поехали домой побыстрее. – Кивнул я на дорогу.

* * * * *

РИ, Сибирь, предместья Искитима, родовое поместье Волковых

– Ну что, салага, добро пожаловать домой! – Первым человеком, который меня встретил по приезду в поместье, оказался Конев Василий Иванович.

Бывший дворянин «Коневский» не изменился абсолютно. Все та же нагловатая улыбка, стойка собранного бойца, и нахальные глаза. Конев стоял у входных дверей в поместье, опираясь спиной на стену и скрестив руки на груди.

– Я же прошел твой первоначальный курс. Кто-то говорил о том, что я уже не салага. – С улыбкой ответил я, поднимаясь по ступеням крыльца.

– Да ты в столице наверняка и дня нормально не тренировался, так что сейчас и одного удара по мне не нанесешь. – Прыснул Конев, рассматривая свои ногти на правой кисти.

– Уверен? – Улыбка не уходила с моего лица, и мне оставалось пройти две ступени.

– На все сто, как говориться. – Конев с ухмылкой поднял взгляд на меня.

– Ну-ну… – Ответил я, делая последний шаг.

РАЗ – ногу заносит один Волков, а ставит уже другой – рыкарь. О-о-о-о-о-о! Это надо было видеть! Такие глаза у Конева я не видел никогда! Вечно спокойный и нахальный Конев, который всегда был уверенным в своих силах, впервые на моей памяти выглядел растерянным, удивленным и опешившим одновременно.

– ДА НУ НАХ*Й! – Конев аж отпрыгнул в сторону, уходя с возможной линии прямой атаки.

– Что, Василий Иванович, не ожидал? – Улыбнулся я.

Да, улыбка явно смотрится выразительно, потому что даже Конева передернуло.

– Рыкарь. – Кивнул Конев, вновь принимая свой обычный внешний вид, – Даже не знаю, Матвей, поздравлять тебя или соболезновать?

– Не нужно ни того, ни другого, просто воспринимай это теперь как факт. – Ответил я (хотя, наверное, вопрос Конева был риторическим…).

Конев кивнул:

– Тогда пойдем к деду, ему тоже стоит об этом узнать. Да и историю твою выслушать я бы тоже не отказался.

Василий Иванович подошел ко мне и протянул руку в приветствии.

– Идем, дважды её рассказывать и у меня не будет желания. – Я принял обычную форму и пожал руку Конева.

Гаврила стоял у дверей поместья с моей сумкой и открытым ртом. Если бы я мог уверенно сказать, что посидеть седой человек может дважды, я бы точно приводил Гаврилу как пример этой теории – мне показалось, что его волосы стали ещё белее…