Текст книги ""Фантастика 2025-125". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Манасыпов

– Убери руку, сержант, может тогда и поздороваемся. – Виталик опустил подбородок к груди, словно бык, готовый насадить на рога тореадора.

– Вот вроде бы и аристократы вы все, господа хорошие, а вежливости в вас нет вообще никакой. – Сплюнул сквозь щель за крыльцо сержант. – Воспитывать вас что ли начать, господин поручик?

«Господин поручик» из уст этого лысого нагловатого сержанта звучало как самое натуральное оскорбление. Было видно, что он старается спровоцировать Виталика, но я просто не понимал, зачем ему это было нужно…

– А ты попробуй, сержант, поучи меня. А я тебя в ответ тогда поучу, глядишь, науку друг у друга и переймём. – Оскалился Виталик, делая шаг вперед, помахивая пудовым кулаком, словно разминая кисть.

– Ну-ну, посмотрим, мы попозже к вам в кубарь заглянем с ребятами, поучиться, так сказать, да и свою науку передадим, господа хорошие. А пока располагайтесь. Там в конце дома кубарь свободный полностью, господам офицерам подойдет, не сумневайтесь! – Усатый сержант убрал руку с прохода, доставая второй пачку сигарет.

– Благодарствую, господин сержант, заходи на огонек, если что, науку преподам, рубль всего за урок возьму! – Усмехнулся Виталик и шагнул внутрь домика.

– Ага-ага, зайду-зайду, не волнуйся, господин поручик! – Помахал рукой с зажатым в ней спичечным коробком сержант, отворачиваясь от нашей компании.

Ух, видимо, предстоящие полгода будут о-о-о-очень интересными!…

* * *

ТРЕТЬЯ ВЫКЛАДКА:

Первая пара часов на новом месте для нас прошла спокойно. Мы разместились в последнем кубрике, рассчитанном на десять человек. Внутри комнаты без двери в общий коридор стояло пять двухъярусных кроватей со скрученными матрасами на каждой. Не особо выбирая, каждый из нас занял по одной нижней кровати, свободной осталась только у самого входа. Порядок получился следующим: первая койка у окна – моя, следующий Виталик, потом Мурзаев и последний – Ракитин. Самое интересное, что Мурзаев и Ракитин явно не стремились к общению. Сдержанно поздоровались, представились, но держали явную дистанцию, не стремясь объединиться в одну команду на фоне явно назревающего конфликта с местным личным составом…

Мы успели расстелить матрасы, вновь достать коврики и спальники, кинув их поверх матрасов, когда к нам прибежал дневальный по роте.

– Господа офицеры, в расположение прибыл командир роты, он приглашает вас на беседу, желает познакомиться с вами до ужина. – Бодро отрапортовал молодой парнишка, которому явно не было еще и двадцати лет.

– Как командира-то хоть зовут скажи, мил человек? – Поднял голову от разложенного на кровати добра Виталик.

– Капитан Дятлов Александр Евгеньевич. – Тут же ответил дневальный.

– И куда идти? – Это уже был Мурзаев.

– Так от входа сразу налево, там всего две двери. Одна в арсенал ведет, на ней и табличка соответствующая висит, а соседняя дверь без таблички – командирская. Вам всем туда и надобно.

– Спасибо, сейчас прибудем. Ну, что, мужчины, пройдемте, познакомимся с командиром! – Улыбнулся Виталик, первым двигаясь к выходу.

Все остальные двинулись вслед за ним. Пока мы шли по коридору, на нас то и дело бросали взгляды из других кубриков солдаты роты. Пока мы шли, я насчитал еще три группы стрельцов, как и мы прикомандированных к этой роте. Только их разместили вместе со штатным личным составом, все группы заняли свободные койки на втором ярусе по одному – два человека в разных отделениях…

Дойдя до командирской, Виталик трижды стукнул в косяк рядом с дверью без таблички, приоткрыл ее и зычно спросил, почти прокричал:

– Господин капитан, разрешите войти⁈

– Проходите, судари. – Послышался приглушенный ответ с другой стороны, и мы вошли вслед за Березиным.

– Господин капитан, ротмистры Ракитин и Мурзаев, поручики Березин и Волков по вашему приказанию прибыли! Доложил поручик Березин! – Отрапортовал Виталик, вытянувшись в струну.

Мурзаев и Ракитин также вытянулись, так что и мне пришлось последовать их примеру.

– Добрый день, господа. Меня зовут, капитан Дятлов Александр Евгеньевич. Прошу, присаживайтесь. – Жестом командир роты указал на четыре стула, стоящими перед столом. – Мы сейчас, можно сказать, на полевом постое, так что удобства у нас минимальные.

Мы расселись по указанным местам. Командир роты был интересным. Классический темный источник «тьма – земля – огонь» и Ранг крепкого Мастера не особо его чем-то выделяли, но вот каменное спокойствие, которое излучала его аура меня искренне удивили. С идеально выбритой до натурального блеска головой и таким же лицом, Дятлов спокойными карими глазами внимательно осматривал каждого из нас. Командир роты явно не был каким-то поклонником спорта, но держал себя в форме, а голос выдавал в нем выходца из Вологды с характерным «оканьем», о котором так любили сочинять анекдоты…

– На время встречи, господа, давайте обойдемся без званий, так что прошу обращаться ко мне просто по имени – отчеству, я, в свою очередь, также буду обращаться и к вам, если никто не против… Раз возражений нет, так и поступим. Как вы уже знаете, я являюсь командиром этой роты. Я пригласил вас, чтобы познакомиться лично. Ваши личные дела, которые мне передал майор Соломатин, я бегло успел просмотреть… И так, ротмистр Мурзаев?

– Я. – Тут же отозвался Арсений Алексеевич.

– Уволены в запас полгода назад, командовали механизированной ротой на Кавказе, боевой опыт в двух приграничных конфликтах с Османской империей. В последнем отличились, за что и были награждены почетным титулом ротмистра и зачислены в гвардию. – Дятлов не спрашивал, а коротко перечислял данные, на которых заострил внимание.

– Так точно, Александр Евгеньевич. – Согласно кивнул Мурзаев.

– Позвольте вопрос: почему ушли из армии?

– Рождение третьего ребенка и смерть отца, семейное дело требовало присмотра, и отец просил именно меня им заняться. – Моментально ответил Мурзаев.

– Благодарю, буду рад послужить вместе с вами, Арсений Алексеевич.

– Взаимно, Александр Евгеньевич.

– Ротмистр Ракитин?

– Я. – Иван Никитич слегка приподнялся на месте, обозначая себя, и опустился обратно.

– Дальний Восток, граница с Поднебесной, особый егерский летучий эскадрон, заместитель командира, четырнадцать лет выслуги вместе с Голицынским Пограничным Училищем. За образцовую службу удостоен чести почетного гвардейского чина ротмистра. После его получения попытка переподготовки и для дальнейшего перехода в подразделение операторов Мобильных Боевых Комплексов. Травма, восстановились, но первоначально к строевой службе были не годны, по решению столичного погрануправления направлены для дальнейшего прохождения службы в Кронштадтский кадетский корпус в качестве офицера – воспитателя. За последние полгода пять раз подавали рапорт на возвращение в строй, из них трижды после появления Пустошей.

– Так точно, Александр Евгеньевич. – Кивнул Иван Никитич.

– Обещаю вам лично, Иван Никитич, что после окончания периода мобилизации Стрелецких Полков, если вы все также будете желать восстановиться на службе, я лично и командир полка составим вам нашу характеристику и ходатайство на ваше руководство. – Дятлов все время смотрел четко в глаза Ракитина, пока говорил.

– Благодарю, Александр Евгеньевич, буду вам весьма благодарен. – Вновь привстал Ракитин.

– Поручик Березин? – Продолжил Дятлов.

– Я! – Бодро отозвался Виталик, полностью поднявшись со своего места.

– Садитесь, Виталий Григорьевич, в ногах правды нет, как говориться… Честно говоря, даже не знаю, как вас оценить. Моряк, капитан – лейтенант, отличный торпедист, толковый специалист в области корабельной артиллерии и минном деле, талантливый Одаренный. Как сказано в вашей психологической характеристике: храбр, напорист, инициативен, амбициозен. Но также в ней сказано: не признает авторитета командиров и начальников, склонен к импульсивному поведению, проявляет открытую агрессию на критику в собственный адрес. Уволен по причине участия в дуэли, не получил уголовного наказания только потому что второй дуэлянт был настолько пьян, что сжег себя собственным арканом… И как мы с вами будем служить, Виталий Григорьевич?

– Весело будем, Александр Евгеньевич! – Улыбнулся Виталик.

– Надеюсь, что исключительно в положительном ключе. Я скажу вам прямо: вы можете не признавать мой авторитет как вашего командира, но мои приказы исполнять обязаны. И искренне прошу вас воздержаться от новых дуэлей. – Прищурился Дятлов.

– Только если меня самого на нее не вызовут, Александр Евгеньевич. Трусом не был, и никогда не буду. Могу обещать только, что никого я сам вызывать не стану, и провоцировать не стану. Но на колкость колкостью отвечу, а там уже как человек сам себя поведет. – Пожал могучими плечами Виталик, продолжая улыбаться.

– Уже неплохо. Для начала сойдемся и на этом. – Кивнул Дятлов и уже целенаправленно перевел взгляд на меня, – И остался у нас поручик Волков Матвей Александрович.

– Я. – Поднялся со своего места и ответил я.

– Присаживайтесь, Матвей Александрович… – Устало выдохнул командир роты, откидываясь на спинку стула и скрестив руки на груди, – Честно скажу, вы для меня – темная лошадка. Студент Императорского Университета, ни дня не служивший в армии или на флоте, даже не были в полиции, на худой конец. При этом отличились, судя по выписке из личного дела, на границе с Афганистаном, за что вам и присвоили чин поручика. Прошу вас, ответьте честно: вы проходили обучение в Академии Тайного Приказа?

– Нет, Александр Евгеньевич, похвастаться таким достижением не могу. – Я отрицательно качнул головой.

– Тогда для меня все становиться еще более непонятным… Студент, единственный наследник графского рода, будущий врач, и, как говорят, фаворит почившего императора Александра… Ваш род перешел кому-то дорогу?

– О, это точно про нашу семью. – Усмехнулся я.

– Что ж, пока весь этот дурдом будет приходить в нормальное состояние, может пройти не один месяц. Я – человек простой, и в армейской иерархии достаточно маленький, так что демобилизовать вас не смогу, и вам придётся служить под моим командованием, возможно, вплоть до окончания срока мобилизации, вы это понимаете, Матвей Александрович?

– Да, Александр Евгеньевич.

– Отлично, этот вопрос мы будем считать закрытым. С военной иерархией, я надеюсь, вы знакомы?

– Так точно.

– Прекрасно. Я сразу расставлю все точки над «Ы». Я нисколько не преуменьшаю ваших заслуг на границе с Афганистаном и уважаю погоны, что вы ныне носите, искренне верю, что на ваши плечи они легли не за красивые глазки… Но в армейском быту для меня и всех офицеров вы будете выглядеть еще долгое время простым салагой, по крайней мере, первое время, так что прощу это учесть на будущее.

– Я вас понял, Александр Евгеньевич. – Снова кивнул я.

Ага, только те же взводники очень быстро разболтают это прапорщикам, прапорщики – сержантам и старшинам, а те, в свою очередь, простым солдатам. И уже через неделю весь полк будет знать, что я – поручик только по императорской грамоте, и наверняка найдется пара десятков сорвиголов, да и просто дураков, которые захотят самоутвердиться за мой счет… Самая натуральная свинья мне подложена оказалась Долгоруковыми… Вот ведь, князь, удружил ты, так удружил… Пусть земля тебе стекловатой будет, Андрей Павлович, хорошо, что князь Боярский разрубил тебя от темечка до паха, утащив твою душу в царство Кощея, а то я бы точно попытался сделать что похуже сейчас…

– Кстати, в вашем личном деле сказано, что вы являетесь рыкарем. Это правда?

В этот момент все присутствующие повернули головы ко мне с явным интересом, даже Виталик. Ну, да, я как бы не особо об это распространялся. Да и зачем?…

– Это правда.

– Продемонстрируете, если вам не трудно. – Взгляд Дятлова сразу же изменился.

Вдох-выдох… Вдох-выдох… Внутрь себя, к той Темной Звезде… Волосы удлинились и упали за спину, побелев, словно снег, глаза приобрели антрацитовый цвет, радужка и белки растворились в этой черноте, кожа посерела, черты лица заострились. На руках вместо ногтей появились короткие когти такого же антрацитового цвета, как и его глаза. И сила, словно бутон распускающегося цветка, вышла за границы физического тела, растекаясь по командирскому кабинету бурной горной рекой в весенний паводок, когда снега сходят с вершин, да таким сильным был этот поток, что все остальные подняли простенькие интуитивные щиты.

– Вы довольны? – Прорычал я.

– Да… Возвращайтесь. – Дятлов моментально взял себя в руки.

Я вернулся в прежнюю форму, поправив рукава кителя и ворот.

– Я слышал о том, что изредка встречается форма рыкарей, которая ближе к человеческому облику, чем к зверю, но увидел такое сегодня впервые… – Выдохнул Мурзаев.

– И что дает такой тип формы превращения? – Тут же спросил Ракитин.

– Нет такого серьезного увеличения физической силы и мощи, как у обычных рыкарей, а вот Дар и запас энергии усиливается значительно. – Ответил я.

– Удивительно. Но это, ведь, не все ваши таланты? – Усмехнулся Дятлов, выделяя последнее слово.

Я усмехнулся и вытянул руки перед собой на уровне груди, опустив подбородок к груди. Призывать оба источника всегда было непростым делом, потому что нужно было четко строить маршрут по энергетическим меридианам, чтобы энергия, пропущенная через определенный луч, не встретилась с другим потоком, пропущенным через луч стихии – антагониста…

В левой руке заплясал вихрь серого цвета, распускающий запах тления и старости. В правой ладони зажглась яркая изумрудная звезда, от которой во все стороны потекло тепло. Между руками, где серые частички праха сталкивались с волнами изумрудных вспышек, образовывалось белоснежное пламя, в котором сгорали обе противоборствующие энергии…

Зрелище это было таким красивым и завораживающим, что я не сразу понял, что Дятлов и Березин сидят и аплодируют, а вот Мурзаев и Ракитин вскочили со своих мест и спрятались за Виталиком около входной двери в кабинет…

– Вот это действительно… неописуемо… Я, честное слово, до последнего не верил в ваши способности, когда читал личное дело… Но теперь верю. – Кивнул Дятлов, – Просветите меня, Матвей Александрович, какие стихии вам доступны?

– Вода, Воздух, Жизнь, Тьма, Смерть, Земля. – Отозвался я, опуская руки.

– М-да… Жаль нет ни Света, ни Огня… Тогда бы я вас быстро перевел в один из ударных отрядов… – Печально покачал головой командир роты.

– Что есть, то есть… – Пожал я плечами, не особо переживая о тех стихиях, которые мне не были подвластны.

– Что ж, иногда отсутствие опыта быстро компенсируется временем в нужной среде. Среда у вас теперь подходящая, будем надеяться, что большая сила поможет этот опыт приобрести. – Кивнул Дятлов, – Настоятельно советую вам, Матвей Александрович, прислушиваться к более старшим товарищам в будущем.

– Я вас понял, Александр Евгеньевич. – Кивнул я, наблюдая боковым зрением, как Мурзаев и Ракитин продолжают прятаться за широкой спиной Виталика.

– Тогда больше не смею вас задерживать, судари, тем более, сейчас для всех вновь прибывших будет организован прием пищи. Приятного аппетита, можете быть свободны.

Мы покинули кабинет командира рота. Мурзаев и Ракитин, кинув на меня подозрительные взгляды, первыми умчались в кубрик.

– Пойдем покурим. – Виталик взял меня под локоть и потащил на улицу, – Им обмозговать надо и привыкнуть.

– К чему? – Тут же спросил я, пока Виталик вытаскивал меня на крыльцо.

– К тому, что зеленый пацан сильнее их обоих вместе взятых. И сильнее всех четырех Одаренных, находившихся в то время в одной с ним комнате… – Виталик достал пачку сигарет, вытянул одну, щелкнул бензиновой зажигалкой по груди и прикурил от вспыхнувшего огонька, – Колись, брат Матвей, ты же уже крошил людей с помощью Дара?

– Нелюдей. – Буркнул я.

– Не суть важно, – Махнул рукой с тлеющей сигаретой Виталик, – суть в том, что ты такой же волчара, как и они. Матерый, кусачий волк, готовый рвать глотки за свое… Да, салага в армейском быту, но не в бою… А это сейчас поважнее будет. Можно сказать, они конкурента увидели.

– А ты? – Я взглянул в глаза Виталику.

– А что я? Я не вижу конкурента, мы же с тобой в одной стае. Так что еще посоревнуемся, кто больше тварей этих накрошит! – Усмехнулся Березин.

– Посоревнуемся… – Кивнул я.

В этот момент дневальный по роте прокричал, что все прибывшие офицеры сегодня могут проследовать в столовую, где организован внеочередной прием пищи.

– Пойдем? – Повернулся я к Виталику.

– Пошли конечно, горячего потрескать всяко лучше чем сухпаем давиться… А паек мы еще успеем уговорить… – Кивнул Виталик.

Так мы и пошли, даже не взяв куртки. Столовая, как я и думал, оказалась самым большим зданием во всем лагере. Мы с Виталиком прискакали первыми, по этому без очередей получили подносы с борщом, картофельным пюре с рыбными котлетами, витаминным салатом, кружке компота и три ломтика хлеба. В принципе, в этой жизни армейская стряпня оказалась лучше, чем в моей прошлой… А курсантские годы мы вообще были готовы почти на все, что угодно, лишь бы не видеть в очередной раз бикус в своей тарелке…

Пока мы ели, столовая начала наполняться стрельцами, которые не так уж и спешили на обед. Мурзаев и Ракитин тоже пришли сюда, но к нам не подсели, хотя места рядом было более чем достаточно…

Закончив есть, мы с Виталиком отнесли подносы с грязной посудой на отдельный стол, а сами двинулись обратно в сторону своей «казармы».

– Ты снова курить собрался? – Удивился я, увидев как Виталик вытаскивает новую сигарету из пачки.

– Так чтобы обед улегся правильно, нужно перекурить для порядка. – С улыбкой ответил Березин.

– А… – Я остановился на полуслове. Одна из магических сигнальных струн, связанных с моим темным источником звонко дрогнула.

– Что такое? – Виталик тоже остановился, глядя на замершего меня.

Струна дернулась во второй раз. Один раз – случайность, два, как говориться, совпадение, три – уже серия… Но до третьего доводить не стоит…

Я рванул с места в сторону нашего нового дома.

– Отставить сигареты, поручик Березин, наш кубарь внаглую грабят! – Прокричал я.

Виталик явно ничего не понял, но среагировал правильно, рванув за мной следом.

Мы вдвоем промчались до входа в нужный отрядный дом меньше, чем за тридцать секунд. И именно на входе произошло то, чего мне, с одной стороны, не хотелось, а с другой – я даже был этому немного рад. Трогать чужие вещи нельзя. Чужие артефакты тем более… Особенно старые парные клинки, от которых так и веет Тьмой и Смертью…

Клинки я взял с собой по указу Василия Ивановича. Он честно признал, что это лучшее личное оружие, которое я могу сейчас брать с собой, ножны для них изготовили по заказу деда, они полностью экранировали выпускаемую во вне энергию Тьмы и Смерти и погружали из в несколько накопителей из кристаллов кварца, которые были вшиты в ножны. Такое универсальное средство – и личное оружие, и одновременно вспомогательная батарейка поддержки с готовой энергией… Одного дед не учел – не попросил создать контур «владельца», чтобы чужак не смог вытащить клинки из ножен, а может просто не посчитал нужным… А я не мог такой аркан вплести в готовый артефакт, так как банально боялся нарушить работу готового продукта… Вот и выходило, что вытащить клинок можно было, а вот выжить при этом шансы были не велики, ну, если вы не рыкарь с темным Источником, в котором есть Тьма или Смерть… И вам повезло взять клинок совпадающей стихии…

– Аааааааа-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – Крик, переходящий в визг, разнесся по всему коридору от дальнего кубрика.

Я сплел «Теневой шаг» и рванул туда. А там было стояли пять солдат, три сержанта, среди которых и наш усатый лысый знакомец, который склонился над девятым солдатом – молодым мальчишкой, который сжимал в руке один из клинков, валяясь на полу в судорогах с черной пеной у рта и почерневшими глазами. Тьма клинка уже рванула вверх, полностью покрыв кисть и предплечье. Вздувая все сосуды, чистая стихия черными змейками скачкообразно рвалась вверх по плечу, стремясь полностью заполнить новый сосуд…

– Долбо… – Выдохнул я со входа, хватая ближайшего солдата за шкирку и просто вышвыривая себе за спину.

– Э! Ты… – Следующий заметил движение боковым зрением, но сделать ничего не успел – вылетел вслед за горе-товарищем.

Пять солдат я выкинул за несколько секунд. Но этого хватило, чтобы лысый усач обернулся и успел рявкнул:

– Мужики, это его шмурдяк! Он Ваську проклял! – Следом усач получил прямой в зубы, прямой в корпус, махнул руками и улетел вслед за пятеркой солдат.

– Сука! – Успел рявкнуть еще один, вскакивая на ноги, но тут же получил первый удар в пах, и следом второй в подбородок.

Второй успел вскочить, но из-за моего правого плеча вылетела могучая лапа Виталика, кулак которой был окован льдом, словно броней, и врезалась сержанту четко в лоб, вырубая на месте.

– Сделай так, чтобы мне не мешали, а не то мальчишка сдохнет! – Я резко бросил Виталику за спину, даже не оборачиваясь к товарищу.

– Принял, работай! – Услышал я ответ, и два тела по сторонам от меня схватили за ноги и выдернули за спину.

Теперь парнишка. Я опустился на колени, аккуратно вынув клинок из руки. Почувствовав руку с родной стихией, клинок сам распустил пальцы тушки. Стоило клинку вернуться в родную руку, в подсознании словно бы раздался довольное утробное урчание, словно внутри клинка был скован дух какой-то кошки… Забрав клинок, я вернул его в ножны, а сам вновь встал на колени перед мальчишкой. Тьма заполнила руку до плечевого сустава и уже начала проникать в сосуды на ключице… Будем вытаскивать ее из этого идиота естественным путем…

Достав из кармана небольшой складной нож, я сделал несколько мелких надрезов на руке мальчишки. Клинок ножа тут же почернел, а лезвие стало похоже на кусок металла, который вытащили из кислоты. Все, можно выбрасывать… Ладно, черт с ним…

Вытягивая Тьму трансформированной левой рукой, я втягивал ее в собственные антрацитовые когти, а правой плел связку целебных арканов. Первым шел аркан детоксикации (да, да, что я там говорил Володину об устаревших способах детоксикации…), вторым аркан восстановления тканей, третьим – общее укрепление, четвертым – общий тонус мышечных тканей… И так повторял по кругу на каждый освободившийся участок плоти мальца от Тьмы.

Сзади уже начался какой-то шум, Виталик что-то орал, явно кого-то бил, но мне было все равно. Мальчишку нужно было спасти, и Тьму надо было вытащить полностью, иначе она вновь начнет разрастаться, и уже так просто ее будет не вытащить…

Потратив примерно двадцать минут и около одной тридцатой резерва светлого источника, пересытив при этом темный, я поднялся на ноги. Парнишка останется жить, даже руку у него не отнимут. Всю Тьму я вытащил, ранки закрыл и погрузил его в лечебный сон.

Меня просто потряхивал от темной энергии и ярости внутри… Нужно срочно как-то ее выпустить…

Я повернулся. Виталик стоял и орал на бойцов караула, непонятно откуда взявшегося здесь, тот самый лысый усач – сержант, теперь уже без передней верхней пары зубов что-то орал в ответ на Виталика. За спиной караула уже торчало не меньше половины роты. С десяток человек валялись вокруг сержанта и Виталика с явными следами обморожения на лицах. Видимо, ледяные кулаки Витали не так просты…

Усач…

Как говорят, у меня просто упало забрало…

Теневой шаг так и не был развеян все это время, поэтому даже караул дернулся в стороны, когда я в форме рыкаря с милым оскалом во все тридцать два белоснежных клыка возник перед сержантом. Усач попытался дернуться в сторону, но куда ему против меня сейчас… Один удар, и сержант улетел мимо караула в дальний конец коридора. Убить его я не убил, но вот нижнюю челюсть ему собирать будут долго…

– Куда идем, господа? – Я вернулся в обычную форму, одновременно создавая один за другим арканы массового исцеления и массового восстановления, выпуская его на всех «подбитых» солдат и сержантов, глядя на стволы автоматов, направленных на меня.

– Прошу вас… – Начал было разводящий, но осекся, не зная моего звания.

– Поручик. – Кивнул я.

– Прошу вас, господин поручик, проследовать на гауптвахту. – Кивнул прапорщик.

– Одну минуту, вещи заберу. – Кивнул я и вернулся в кубрик.

Забрав куртку и клинки, я вышел в коридор.

– Господин поручик, оружие на гауптвахте запрещено для…

– Задержанных? – Усмехнулся я.

– Так точно.

– Господин прапорщик, эти ухари решили стащить эти клинки, из-за чего один из них чуть не умер после простого прикосновения в ним. – Я вытащил клинок Смерти из ножен, выпуская его ауру на свободу, – Во всем гарнизоне только я могу ими пользоваться и контролировать их. Любой другой человек, прикоснувшись к ним – умрет. Не обязательно медленно, но точно мучительно. Так что я забираю клинки не из прихоти, а исключительно из-за заботы о безопасности окружающих. Впрочем, вы можете взять клинок в руки сами и убедиться в этом лично. Обещаю, откачать вас я успею.

Я перехватил клинок за костяное лезвие молочного цвета и протянул рукоятью в сторону прапорщика.

– Благодарю, воздержусь. – Поморщился разводящий, почувствовав, что могильный холод стал еще сильнее, как только клинок приблизился к нему ближе. – Можете взять клинки с собой, я объясню ситуацию начальнику.

– И да, парнишка в нашем кубрике сейчас под чарами лечебного сна, так что его стоит доставить в лазарет, после того, как он очнётся, его будет мутить и выворачивать на изнанку, как после отравления. – Продолжил я, натягивая куртку и застёгивая пояс с ножнами поверх куртки.

– Сделаем. – Кивнул прапорщик.

Виталик встал рядом со мной:

– Так-то я тоже морды тут многим помял, давайте и меня на губу. – И подмигнул мне, – Стая всегда вместе.

– Следуйте за нами. – Прапорщик развернулся и двинулся вперед.

Нас с Виталиком взяли в «коробку» и повели на выход из отрядного домика.

Я же говорил, что служба будет веселой!..