Текст книги ""Фантастика 2025-125". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Манасыпов

Глава XV.

Рядом с ним лежал сверток.

Пальцы снова коснулись его розовато-серой поверхности. Легкое бархатистое ощущение не могло его обмануть, но он не мог в это поверить.

Зачем это кому-то понадобилось?

Он отдернул руку. Это всего лишь сон, очередная бессмыслица. Он отвернулся и встал, держась за перегородку.

Его пальцев тут же коснулись мягкие губы молга, и некоторое время шутливо перебирали по руке, делая вид, будто зверь хочет его укусить. Антей повернул руку ладонью вверх и потрепал морду животного. Ощущение от мягкой теплой шкуры были вполне реальны и очень знакомы.

Он снова бросил взгляд на сверток. Тот никуда не делся и даже не делал попыток исчезнуть.

Осторожно нагнувшись, словно боясь спугнуть его, Антей кончиками пальцев снова коснулся теплого свертка. Он вздохнул и потянул его за край.

Он догадывался, что это, но все равно увиденное стало неожиданностью.

Ему пришлось поднять руки выше головы, чтобы неожиданный подарок предстал перед ним во всей красе.

С легким шелестом, струясь и переливаясь в свете ламп, развернулась изумительно выделанная волчья шкура, принадлежавшая раньше убитому им вожаку.

От нее пахло дымом, над которым ее выдерживали, чтобы она не портилась. Еще чуть-чуть пахло деревом, опилками которого ее чистили, чтобы она рассыпалась мягким водопадом после того, как ее вычешут.

Он размышлял, к чему такой подарок, когда сзади раздался голос.

– Нравится?

Он обернулся. Опершись локтем о загородку, в проходе стоял Герон.

Антей кивнул и прямо глянул тому в глаза.

– К чему это?

Герон пожал плечами.

– Приказ господина. Ему понравилось, как ты дрался и он захотел тебя поощрить. Конечно, к зиме было бы больше в пору, но я надеюсь, что ты доживешь до следующей.

Он хохотнул. Потом вспомнил что-то и полез в карман.

– Да, и по традиции…

Он швырнул к ногам раба еще один подарок. Антей опустил глаза.

Полузарывшись в сено, лежало ожерелье.

Антей видел подобные вещи у воинов и в замке Ворона, и здесь.

На прочный даже на вид шнур были нанизаны волчьи зубы, перемежавшиеся небольшими косточками, по все видимости – из лап зверя, точнее зверей. Судя по количеству зубов – с ними расстались три волка. Трое, убитые им.

Однако, нить, оставленная про запас, была еще очень длинной. Он даже улыбнулся.

Отмеряла ли она длину его жизни и количество убитых им зверей?

Он так ни разу и не одел этого ожерелья.

Вскоре оно пополнилось еще одной горстью костей и зубов, щедрым жестом высыпанными в его ладонь Героном, которого буквально переполняла гордость.

Кроме этих трофеев, каждый встреченный им волк оставлял свою отметку на его теле.

И покрытая загаром кожа, и тонущая в отчаянии душа были покрыты шрамами, которые останутся вечным напоминанием о том, кто он.

Убийца, убивающий по команде.

Инструмент, в руках своих хозяев.

Безымянная вещь, которая нужна только для того, чтобы приносить им прибыль и развлекать их.

Отличался ли он от тех, кого убивал? Нет.

Ничем, кроме того, что он был еще жив. Пока...

Глава XVI.

Антей снова опустил ведро в колодец, когда его внимание привлек шум: звон металла, глухие удары, крики. Поставив свою ношу у ворот конюшни, он осторожно, хоронясь в тени, пошел на звук.

Он петлял между строениями, стараясь никому не попасться на глаза, довольно долго.

В конце концов, он вышел где-то недалеко от ворот замка.

Двор здесь был утоптан едва ли не до камня, либо и в самом деле когда-то давно был замощен камнем. У стены замка здесь был широкий выступ, скорее даже балкон с кованой решеткой ограждения.

Когда он подошел к углу здания, за которым прятался, на этот балкон как раз вышел Рагнар с немногочисленной свитой. Сердце Антея замерло, когда он увидел рядом с ним фигуру в черном доспехе. Воин был в шлеме с опущенным забралом, но он не сомневался.

Во дворе уже собралась уйма народа. Все они смотрели на что-то, расположенное под балконом и Антей рискнул подойти ближе. Почти все отшатывались от него как от прокаженного, но зрелище впереди явно было очень интересным и ряды любопытствующих все равно тесно смыкались.

Наконец он достиг края толпы и как раз вовремя. Продолжая создавать жуткий шум, к подготовленной здесь и огороженной площадке, группа из пяти солдат приволокла человека. На нем были деревянные колодки, сковывающие руки и шею, но все равно они едва тащили его.

Не видевший подобных людей, Антей, внимательно его разглядывал, пытаясь припомнить, не слышал ли он о таких.

Чужак был высок и мускулист. Крепкое тело покрывала красновато-бурая кожа, обветренная от долгого пребывания на ветре, солнце и морозе. Судя по многочисленным шрамам, он был привычен к бою, и непокорный нрав сквозил в каждом движении, в каждом взгляде, который он бросал по сторонам.

На злом лице сверкали темные, как осколки антрацита глаза, обведенные углем, что тоже выдавало в нем бывалого путешественника. Густые черные волосы были собраны в сложный хвост, доходивший до середины спины, и при каждом движении позвякивали металлические стержни, прикрепленные к вплетенным в этот хвост нитям.

Немногочисленная одежда этого странного дикаря была украшена мелкими черепами животных. На поясе, впрочем, висели небольшие черепа, явно принадлежавшие к человеческому виду. Антея передернуло. Он попытался сделать шаг назад, когда безумный взгляд человека уперся в его лицо, а сам пленник подскочил к ограждению.

Но толпа была слишком устойчива, и на секунду они оказались лицом к лицу, и если раньше, метавшийся по импровизированной арене, человек, выкрикивал ругательства или рычал, пугая толпу и солдат, то сейчас он абсолютно членораздельно произнес:

– Ну что, пес, каково тебе здесь?

Не дожидаясь ответа, он метнулся обратно, а Антей на всякий случай все же отодвинулся подальше.

Он успел заметить, как вздрогнули все вокруг него, даже скованный безумец, когда над головами громом прокатился такой родной и знакомый голос.

– Тихо!

Толпа замолчала. Даже беснующийся, словно дикий зверь, пленник остановился и, наконец, осмысленно посмотрел на лорда Рагнара, задирая голову, насколько получится.

Убедившись, что его слушают, Рагнар одарил дикаря таким тяжелым взглядом, что будь он материален – не то что не оставил бы от него мокрого места, но и растер бы в пыль даже сами камни под его ногами. Потом он начал говорить, произнося каждое слово очень веско и размеренно.

– Перед вами разбойник Гельнар, более известный как Гельнар Детоубийца. Вы все знаете о нем, уже почти три десятка лет он нападал на наши села со своей бандой, вырезая земледельцев и их семьи словно скот.

Он не успел продолжить, когда названный Гельнаром скривившись и презрительно сплюнув в пыль, бросил:

– С тобой-то уж мне не соперничать. Или ты считаешь, что право грабить и убивать есть только у тебя?

Голос разбойника был довольно высоким и неприятно-визжащим. Антей поморщился, услышав его. Рагнар же продолжил, как ни в чем ни бывало.

– Однако, наши доблестные солдаты уничтожили его банду, а главаря доставили для суда и наказания. Мне надлежало бы казнить тебя, но я дам тебе шанс доказать, что твоя жизнь чего-то, да стоит. Прими предложение работы на руднике и сохранишь себе жизнь.

Гельнар расхохотался, дергаясь всем телом, будто в припадке. Его слова визгливым криком метались по двору.

– Какая милость с твоей стороны. Неужели ты считаешь, что я стану работать на благо такого слабака, как ты? Давай, спустись сюда, и посмотрим кто кого.

Антей невольно сравнил бросившего вызов преступника и своего хозяина. На фоне полного бурлящей силой Гельнара, Рагнар мог бы показаться слабым стариком, если бы Антей не видел того в бою, и, скорее всего, разбойник сам не знал возможностей Волчьего Лорда.

Рагнар холодно улыбнулся, как могла бы улыбнуться скала человеку, попавшему в горы во время обвала. Сигурд шагнул вплотную к своему господину и снял шлем. Антей, почти год не видевший брата, поразился произошедшим в нем переменам. Он не видел тела, сокрытого под доспехами, но был уверен, что брат его стал куда выше, чем раньше, вся фигура стала мощнее, едва сдерживаемая сила сквозила в каждом движении, которые были столь стремительны, что почти не сковывались тяжелой броней.

Но лицо он видел очень хорошо. Слишком хорошо, чтобы понять, как изменился его брат. Что он перестал быть его братом.

Пустое и безжизненное лицо было обветренным, указывая на то, что не так уж часто Сигурд бывал рядом с господином. Бледная кожа, которую уродовало несколько шрамов, намекала на то, что он предпочитает охотиться ночью, избегая солнца. А, возможно, просто слишком часто носит шлем.

По плечам рассыпался ничем не сдерживаемый водопад таких же седых, как у самого Антея, волос.

Глаза внимательно, но равнодушно, пробежали по рядам собравшихся, не останавливаясь ни на ком, словно выискивая тех, кто мог бы проявить сочувствие к пленнику.

Сигурд что-то сказал Рагнару. Тот кивнул. По бескровным губам пса-телохранителя Волчьего Лорда скользнула тень той же улыбки, которая не сходила с лица его господина, и он взвился в воздух.

Стоя на решетке ограждения толщиной не более пальца, идеально балансируя и даже не качнувшись, он произнес.

– Ты сам выбрал свою судьбу.

Он выбросил вперед руку и короткий меч, больше похожий на широкий, причудливо изогнутый кинжал, воткнулся в землю у ног Гельнара. На темляке из толстой красной нити качнулись и звякнули металлические колечки. Тот неверяще глянул на оружие – судя по манере украшения – бывшим его, до того, как его схватили.

В другой руке Сигурда тоже что-то блеснуло и на оковах пленника открылись замки. Колодки с грохотом рухнули на камень. Пленник, не торопясь, распрямился, разминая затекшее тело и играя мускулами. Он снова захохотал.

– Кто бы ты ни был, ты самоуверенный идиот.

Он кинулся к своему ножу, подхватил его и встал в боевую стойку, пригнув голову.

Сигурд ничего не ответил. Он снова прыгнул.

Дыхание Антея прервалось. Спрыгнуть с такой высоты, даже в доспехах, компенсирующих силу удара, и не переломать ноги, было невозможно.

Однако, Сигурд спокойно и умышленно замедленно выпрямился, поднимаясь с корточек, стоя на носках.

По лицу разбойника скользнуло удивление и замешательство, но у него не оставалось выбора, и он бросился вперед, занося нож для удара.

Уже увидев невозможное, Антей понял, что за брата нет смысла переживать. То, что произошло дальше, он наблюдал спокойно, с легким чувством отвращения.

Сигурд, остававшийся стоять на месте, слегка присел, делая подножку нападающему, но тот разгадал маневр чуть раньше и кувыркнулся в сторону, справедливо ожидая какого-то другого приема.

Оказавшись на ногах, он снова пригнулся и закружил вокруг рыцаря. Доспех оставлял ему не так уж много пространства для маневра. Открытыми были только голова, шея, да руки в тонких кожаных перчатках.

Гельнар снова бросился вперед и в последний миг движения откинулся назад, подпрыгнул и нанес удар обеими ногами, целясь в грудь телохранителя.

Однако, Сигурд чуть раньше шагнул в сторону и, чуть развернувшись, одной рукой перехватил ногу незадачливого убийцы, а второй рукой ударил его сверху по груди.

Удар и собственный вес Гельнара впечатали его в землю с такой силой, что Антею показалось, что он услышал хруст. На этом все было кончено. Разбойник был еще жив и даже попытался встать, когда пальцы, затянутые в тонкую черную кожу, вцепились в его собственное горло.

От боли и невозможности дышать, он стал хаотично размахивать ножом в опасной близости от лица рыцаря.

Поморщившись, тот перехватил руку с ножом, и на сей раз, Антей совершенно отчетливо услышал хруст ломаемой кости. Пленник задушено взвыл, и его оружие выскользнуло из искалеченной руки, звякнув по камню.

Здоровой рукой он продолжал скрести руку, поднявшую его с земли. Оба бойца были одного роста, но толпа ахнула, когда ноги разбойника поднялись над землей. Это было бы легко списать на помощь доспехов, но отсутствие латных рукавиц развеивало этот миф.

Сигурд был настолько силен, что сам поднял его.

По спине Антея пробежал неприятный холодок. Его братом овладел демон.

Он видел, как пальцы смяли гортань Гельнара, а потом, дергающееся тело рухнуло на камни, заливая их кровью.

Сигурд отбросил выдранный из живого тела кусок мяса и нагнулся, подбирая с земли нож, рассматривая трофей, а затем прицепил его к свободному креплению на своем поясе.

Он поднял лицо вверх, глядя на своего господина.

Тот, сохраняя невозмутимое выражение лица, высокомерно кивнул, одобряя расправу.

Толпа, словно ожидавшая этого жеста, радостно завопила и зааплодировала.

Антей поспешно пробрался сквозь людское сборище, радовавшееся пролитой крови, словно самому сладкому зрелищу на свете. Его слегка затошнило. Конечно, он и сам убивал и понимал, что убийцу бы все равно казнили, но вот так, разрывая на части… Ни один человек не мог так убивать.

Он, наконец, добрался до оставленных у дверей ведер с водой. Стоящая в тени, она еще не успела нагреться, но уже и не обжигала холодом.

Подхватив одно, он опрокинул его на себя. Не помогло. Перед глазами еще стояла картина пролившейся крови. Он вновь набрал воды, на сей раз ледяной. Задержав дыхание, он поднял емкость, но не успел вылить на себя ее содержимое.

Знакомый рык заставил его вздрогнуть.

– Эй, раб. Подойди сюда.

Он обернулся. В пяти шагах от него стоял Сигурд. С левой руки все еще капала, не успевшая свернуться, кровь.

– Плесни-ка воды.

Он подставил руки и с ожиданием посмотрел на замершего Антея.

Глава XVII.

Антей неподвижно застыл, с ужасом вспоминая слова Рагнара, принуждавшего его держаться подальше от брата.

Тот нетерпеливо шагнул вперед.

– В чем дело, раб? Долго мне еще ждать?

Чувствуя в голосе растущую злобу, Антей нерешительно приблизился и поднял свою ношу так, что вода потекла на землю тонкой струйкой, разбрызгиваясь о камни.

Хмыкнув, молодой хозяин стал с брезгливым выражением лица ожесточенно оттирать кровь с перчатки, не снимая ее с руки. Удовлетворившись результатом, он убрал руки.

– Хватит.

Он отряхнул руки и снова взглянул на раба.

Тот, опасаясь, что брат его узнает, опустил глаза.

– Я видел, как ты таращился на нас. Смотри мне в глаза, падаль.

Антей с трудом поднял голову.

– Что он тебе сказал?

Покрываясь потом под взглядом человека, когда-то звавшего его братом, он нехотя ответил.

– Он назвал меня псом, господин.

Губы Сигурда искривила ухмылка.

– Это он точно подметил. Ты отличный пес. Послушный и сильный, к тому же неплохо дерешься. Пожалуй, стоит дать тебе имя, хотя, рабу и не положено. Будешь зваться Волкодавом. Нравится имя?

Он выжидающе взглянул на Антея, но тот снова опустил голову.

– Как вам будет угодно, господин.

Он услышал, как со свистом вырывается сквозь сжатые зубы воздух. В горло уже знакомой стальной хваткой вцепилась рука. Даже мокрая кожа перчатки не скользила в смертоносном захвате. Сигурд прошипел:

– Кто позволил опускать голову? Отвечай, как положено. Я спросил, нравится ли тебе это имя.

Он еще раз тряхнул раба, утверждая свое превосходство.

Антей придушенно прошептал:

– Да, господин.

Удовлетворившись ответом, Сигурд какое-то время еще медлил, внимательно всматриваясь в глаза раба в поисках лжи, но потом разжал пальцы.

Горло саднило и руки так и тянулись размять его, но Антей стоял, борясь с собой, и с непритворным отчаянием смотрел на человека, бывшего когда-то его братом.

Всегда сдержанный и уравновешенный, он никогда не опускался до запугивания и излишней жестокости.

И все же…

Когда Сигурд уже уходил, на его лице застыло знакомое выражение легкого разочарования. Ждал ли он, что, обезумевший от боли и страха, раб, станет сопротивляться? Хотел пролить еще кровь, не успокоившись после такого короткого и неравного поединка? Или он узнал его?

Такая же тень неудовлетворенности появлялась на его собственном лице после учебных боев, в которых он неизменно повергал любого противника, подобранного ему наставником.

Всех, кроме одного. Хотя, он так и не признал своего поражения.

Там, в цитадели Воронов, претенденты на гордое звание рыцаря долго и упорно тренировались.

День за днем, год за годом, меняя детские короткие мечи, игрушечные и грубо сделанные, на деревянные тренировочные, весом зачастую превосходящие боевые. И в самом конце, приближаясь к долгожданному порогу совершеннолетия и совершенства владения собой и оружием, они получали настоящее оружие.

Да, клинки Воронов, кустарные и грубоватые, были гораздо хуже оружия Волков, разнообразного, искусно выполненного из лучших материалов. Но отличались они не только этим. В них была душа.

Там, в их прошлом, каждый мальчишка с завистью провожал взглядом такое оружие. Это был предел мечтаний.

Каждый клинок был результатом долгого и упорного труда. Не важно, кто его делал – сам владелец или же он заказывал его более опытному собрату, в каждый меч, кинжал, даже нож – вкладывалась душа мастера. Это было обязательным условием сотворения металлического чуда.

Единственным этапом, когда металла не касались руки человека, было литье железа в формы для заготовок. Потом эти заготовки тщательно ковались и закалялись, затачивались и полировались до поистине зеркального блеска поверхности.

Каждый клинок, в конце концов, требовалось как-то украсить. В братстве не было и не должно было быть, согласно кодексу, двух одинаковых орудий убийства.

В ход шла чеканка рисунков, рун, символов, имен. Разнообразной была и отделка рукоятей. Каждый воин подвешивал к оружию какой-то мелкий амулет, вроде тех колечек на ноже убитого дикаря, который висел сейчас на поясе Сигурда. Если бы не они – возможно, что он и не вспомнил бы о своем позорном проигрыше.

Так же, как рождалось оружие, рождались будущие воины. Их тела и души ковались из простых, детских, в душных тренировочных залах крепости, на промозглых ветрах горных вершин, окружающих цитадель, в пыльных пустошах далеких чужих краев, где не было ни единой человеческой души и в огне яростных схваток насмерть с отрядами таких же претендентов из других крепостей, пробовавших силы соперников, не считаясь с потерями среди еще непосвященных мальчишек.

Его посвящение сильно запоздало, но, хотя он не был рыцарем, последние годы в братстве прошли для него в постоянных стычках, где он бился на равных с рыцарями. Его выбор – пройти посвящение вместе с братом – уважали, но он уже давно доказал, что достоин будущего звания.

С самого первого дня в крепости Ворона он подавал большие надежды. Верная рука и острый ум сделали его опасным противником для сверстников и даже тех, кто был старше него. Ему пророчили место во главе братства, но эта мысль совершенно не грела его душу. Он не любил пыльную тишину помещений замка. Его тянуло прочь, за каменные стены, под бескрайнее небо, под низкий полог запретных дремучих лесов – пусть даже к волкам. Даже смертоносные горные лабиринты привлекали его больше, чем обязанность принимать решения за несколько сотен собратьев. Его стихией был бой, а не долгие размышления. А вот Сигурд был абсолютно другим.

Антей не раз встречал его в библиотеках замка и за разговорами с наставниками. Каждый раз он тихо удалялся, не решаясь вмешиваться. Но, несмотря на такую приверженность, его брат владел оружием не хуже его самого.

Как и Антей, он превосходил способностями ровесников. В конце концов, решением старших рыцарей их поставили друг напротив друга, чтобы в спарринге выяснить предел возможностей каждого. Пять лет разницы не смущали никого, кроме самого Антея, но это было лишь до начала состязания. Бой по правилам проводился в полных доспехах, но с деревянным тренировочным оружием, и с первых ударов Антей понял, что ему попался тот самый, достойный противник, которого, до сей поры, не находилось.

Их поединок длился очень долго. Оба выбивались из сил, выкладываясь полностью. Раз за разом в сторону отлетали разбитые в щепки деревянные мечи, а в руки ложились новые, и бой продолжался. Неизвестно, сколько еще бы прошло времени, и чем закончилась бы эта изматывающая игра, но слепой случай решил исход поединка.

Антей оступился, когда под ногу попал кусок дерева от разбитого оружия – непростительная, но распространенная ошибка, уносившая огромное количество жизней во всех войнах.

Он упал на выложенный плиткой пол под взглядами, полными азарта и ожидания, но продолжал сражаться, из крайне неудобного положения отбивая выпады. Ему бы следовало сдаться и признать поражение, но странная гордыня завладела его сердцем, и он продолжал оттягивать неизбежный конец схватки.

Удачный удар сбил с его головы шлем и прямо перед глазами опасно замелькали непрестанно скрещивающиеся мечи.

Сигурд свободной рукой сорвал со своей головы шлем и, смеясь, крикнул:

– Сдавайся, Антей, я выиграл!

В его словах не было ни следа заносчивости, но в сердце почти побежденного юноши внезапно полыхнула ярость и по раскрасневшемуся лицу скользнула злая улыбка

– Нет!

Он нанес несколько размашистых ударов, заставляя удивленного брата отступить на шаг назад.

Опершись рукой позади себя и, продолжая отмахиваться, он попытался встать, но уставшее тело снова подвело его, и он рухнул обратно, головой на бордюр, к которому подполз в пылу отчаянного сражения.

Пользуясь случаем, Сигурд выбил меч из руки брата и коленом надавил на его плечо, не давая тому встать.

Сделай он это чуть резче – шея Антея была бы сломана.

– Теперь сдаешься?

Антей зашипел от злости.

– Нет.

Возможно, наставник почувствовал напряженность, и громко произнес, чтобы слышали все собравшиеся.

– Бой окончен. Победил Сигурд.

Тот поднялся на ноги и протянул руку, чтобы помочь Антею встать.

– Что с тобой?

Антей, сам не понимая, что на него нашло, прикрыл глаза, чтобы очистить сознание и мотнул головой. Приняв руку, он поднялся.

– Ничего. Извини, что-то нашло. А ты неплохо дерешься, для малявки.

Оба юноши рассмеялись, совершенно позабыв про только недавно мелькнувшую тень смертельной вражды.

Антей хлопнул брата по плечу.

– Скоро мы оба, наконец, будем рыцарями и станем путешествовать по миру. Посмотрим, кто из нас лучше в настоящем бою.

Наставник, старик, бывший рыцарем много лет, а теперь лишившийся половины правой руки и не снимавший бурого капюшона с изуродованного черепа, подошел к смеющимся братьям. Его горящий взгляд пронзил обоих, и они затихли, низко поклонившись мастеру.

Тот, словно не заметив, перевел взгляд с одного претендента на другого.

– Вы достойно владеете оружием, кроме того, вы прошли все испытания. Через пять дней глава братства вернется сюда, и мы проведем вас через обряд посвящения. Будьте готовы к этому. Не забудьте, что ваши души, мысли, тела и оружие должны быть идеальны.

Оба брата снова поклонились, уже не столь низко, обозначив, что приказ принят ими.

– Да, мастер.

Старик отступил в сторону.

– Ступайте, отдохните. На сегодня вы освобождаетесь от работы и тренировок.

Оба брата вместе вышли из зала для тренировок. Однако, добраться до своих комнат им удалось не скоро. Обоих окружило великое множество претендентов и рыцарей, наблюдавших за поединком. Они поздравляли их, давали советы и восхищенно бросались какими-то незначащими фразами, сливавшимися в общий радостный гул.

Никто не знал, с какими новостями вернется глава братства и что следом за ним в их дом придет страшная война.