Текст книги ""Фантастика 2025-125". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Манасыпов

Константин говорил, глядя мне в глаза. И чем больше молодой император говорил, тем больше он мне нравился, если честно. У парня были свои моральные устои и принципы. Да, он – глава самого большого в мире государства, да, он – сын своего отца. Но при этом у него явно есть свое мнение и своя голова на плечах. И он не боится говорить о своих мыслях. И он не врал. Его источник и тело говорили об этом лучше, любого полиграфа.

– Приятно слышать. – Кивнул я.

– Знаешь, мой отец вел дневники. Все время. С того момента, как начал писать и до последнего дня, пока находился в сознании. Он написал о тебе в тот же день, как состоялось твое награждение. – Улыбнулся Константин.

– Мне даже интересно, как меня охарактеризовал человек, которого боялась половина мира? – Я упер локти в колени, наклонившись к столику.

– О! Такой оценки мало кто удостаивался! – Рассмеялся молодой император, сжигая в белом пламени окурок и тут же доставая из пачки нового никотинового солдатика, – Если цитировать: «Из этого щенка можно вырастить цербера, который будет хранить империю просто своим существованием, мало кто отважиться поднять руку на нашу родину, зная, что его рука в посметрии сможет повернуться против его собственного народа. Уверен, если бы Боярский или его наследник были бы живы, то парнишка уже бы прорвался на Ранг Архимага…»

– Странно слышать, что я – монстр от того, кого почти весь мир считал монстром. Можно счесть это за некоторую похвалу. Хотя, признаю, пафоса в письменной речи императору Александру было не занимать, если ты цитируешь дословно, конечно… – Усмехнулся я.

– Дословно, – Кивнул Константин, – у папеньки был талант и много опыта. Я даже в шутку задумался опубликовать его дневники, можно было бы собрать неплохую прибыль… И писал он действительно красиво – сказывается опыт изложения своих мыслей на бумаге… Да вот только вещи, о которых он писал в своих дневниках точно не для простого народа… Там слишком много личного и государственного.

– Понимаю, – Согласился я, посмотрев на потухший окурок в своей руке, – Но раз ты говоришь, что не хочешь быть твоим отцом, то и лепить из меня монстра, которого будет бояться весь мир, ты тоже не станешь?

– Не стану. – Император протянул пачку, и мне пришлось вытянуть вторую сигарету, – У меня другая цель.

– Отстоять свое право на власть? – Пришла моя очередь ухмыляться.

Константин удивленно округлил глаза, глядя на меня:

– Вот теперь ты меня удивил… Как…

– Все просто. Мы живем в эпоху империй. И Российская империя – самая большая в мире. Самая богатая, и самая доступная для нападения. Вокруг нас множество соседей, каждый из которых хотел бы откусить себе кусочек… Саксы с удовольствие оттяпали ту же Аляску и присоединили к своим американским колониям, Священная Римская империя хлопнула бы Польшу, Малороссию и Новороссию до кучи, Сёгунат с большим удовольствием отожмет острова и кусок Дальнего Востока, османы полезут в Крым, они до сих пор считают ханство своим вассалом… Поднебесная тоже не останется в стороне, если все начнут нас рвать на части – попытается мирно прирасти за счёт Хабаровского края в обмен на помощь или простое невмешательство… Пока их всех останавливают Пустоши. Никто толком ничего о них не знает, а значит, они все бояться неизвестности. Пока твари нападают единичными случаями, но что будет, если случиться прорыв территорий, и монстры войдут в крупные города… Вот никто и не хочет отправлять армии на войну, пока дома не все спокойно. – Пожал плечами я.

– Все верно говоришь, я уже читал доклады, что и британцы, и немцы обожглись на своих Пустошах… Немцы вроде как даже одного Архимагистра потеряли… Но сейчас не об этом. Ты прав – мне нужно отстоять свое право на власть. А это непросто сделать в одиночку. Мне нужна команда единомышленников, кто будет идти вместе со мной. И я говорю именно про молодых. Старики будут у власти не так долго, как кажется, они не молодеют. Еще пять, может, десять лет, и все – им всем придется уходить на заслуженный покой. И тогда мне потребуются новые люди, которые встанут во главе империи. И, если хоть кто-то всего на одну секунду решит, что мы стали слабее, то нас будут попробовать на зуб, не важно как – открытой войной, спровоцированным конфликтом или же изнутри страны, разжигая внутренние распри… Но мы должны быть готовы ко всему. – Согласился Константин.

– Так чего ты хочешь от меня лично? – Я решил перейти к конкретике.

– Верности. – Кивнул Константин, – Не мне лично, а империи. Я прекрасно понимаю, что могу умереть раньше тебя. Мой отец – наглядный пример того, что и императоры в Ранге Стихии смертны. Но империя будет и после меня. А вот верных людей у нее мало. Встань рядом со мной, иди рядом со мной. В ближайшем будущем я поставлю тебя на руководящую должность, чтобы ты мог набираться опыта, постепенно ты будешь расти, а через те самые пять – десять лет будешь стоят во главе одного из Приказов или управлений.

Я задумался. Предложение было привлекательным. Но вот готов ли я снова кому-то подчиняться? Вряд ли. Несколько месяцев в армии мне прекрасно дали понять, что армейщину я морально перерос. Да, когда-то я хотел вернуться в армию. Но вот уже спустя десятилетия, об армии я не мечтал. Все-таки, в прошлой жизни в той же полулегальной артели, намывающей золото в Сибири и на Дальнем Востоке я был тем самым руководителем на «земле», по сути занимая должность «ротного»… Тогда что? Лечение? Тоже не совсем то. Не могу назвать это стремлением всей моей жизни… Это уже скорее увлечение. Я и учиться на врача пошел просто потому что к этому располагал мой Дар, а знаниями и опытом в этой области уже я обладал по сравнению с молодыми студентами… Тогда что же мне будет действительно интересно? Да, я, наверное, как и любой мальчишка в определенном возрасте, мечтал войти в историю, прославиться… Теперь же передо мной стояла конкретная задача, которую я на себя принял – не дать демонам Хаоса уничтожить этот мир…

Неожиданно меня пронзила идея. Это было как какое-то наваждение, иллюзия, фантазия, подкинутая мне моим подсознанием. Я широко улыбнулся, поворачиваясь к Константину:

– Знаешь, Константин, я плохо играю под чужим началом… Особенно, когда начальник – идиот, а у нас таких, уж прости, хватает… Но у меня есть идея. Только для её реализации необходимо выполнить несколько подготовительных условий.

– Люблю смелые идеи. – Улыбнулся молодой император.

– Во-первых, мне нужен будет Александр Кобылин, внук Владимира Алексеевича, и Давид Богомолов. Первый займет место моего заместителя и второго руководителя, второй станет заместителем по технической части и третьим руководителем исследовательского блока. Поверь, они очень толковые специалисты в своих сферах, и как руководители – уже полностью готовы. А главное – они верны. Не только идейно, но и финансово. Всех нас и тебя, как главу императорской семьи, объединяет общий бизнес…

– Честно говоря, я даже не в курсе всех семейных активах. О чем конкретно идет речь? – Заинтересовался Константин.

– О компании «БВК» слышал? – Улыбнулся я.

Император молча залез снова во внутренний карман камзола и вытащил премиальную модель наших мобильных телефонов – ультра тонкий в титановом корпусе. Эту модель мы согласовывали как раз после нового года на старт продаж в мае.

– «БВК». Богомолов, Волков, Кобылин. – Улыбнулся я, – И часть акций у императорской семьи.

– Удивил! Я знал, что это отечественная разработка, и в мире мы первые в этой технологии, но я не знал, что это твое детище… – Улыбнулся Константин, – Так, первое условие я услышал, и оно вполне реализуемо. А что насчёт других.

– Второе, как император и главный меценат университета, сделай, пожалуйста, так, чтобы у меня приняли имперский аттестационный экзамен на звание бакалавра уже этой осенью. Подожди, пожалуйста, я договорю до конца, – Я поднял раскрытые кисти, видя, что Константин уже набрал воздух для ответа, – Я не прошу, чтобы мне просто зачли экзамен за красивые глазки. Я готов пройти аттестацию. Полную, как и полагается. Я успею закрыть третий курс в срок. Для освоения шестимесячной учебной программы мне хватит трех, и в конце сентября я буду готов пройти экзамен перед комиссией. Получив диплом и звание бакалавра, я смогу стать юридически полностью дееспособным, значит, унаследую титул деда, и буду уже не просто юношей под твоей опекой, а самостоятельным человеком, главой рода, который поддерживает императора.

– Но ты понимаешь, что мой протеже не может ударить в грязь лицом? Лично мне в общем-то на слухи плевать, которые пойдут, в случае если ты провалишь такую аттестацию, но вот для тебя это останется клеймом на всю жизнь, как зарвавшегося выскочки, который не смог прожевать кусок, который отхватил… А в высшем свете такое понят долго…

– Не провалюсь, не волнуйся. Это я тебе обещаю. – Серьезно ответил я.

– Хорошо, это непросто, но осуществимо, как я думаю. Можно поговорить… Ты меня интригуешь с каждым условием все больше… Что дальше по списку?

– А тут, Константин, разговор будет долгий. – Продолжил я улыбаться, – Так что прикажи, пожалуйста, подать нам пачку бумаг, ручки и кофе. Я тебе все объясню.

* * *

Константин вместе с Михаилом Васильевичем вернулся в свой рабочий кабинет. С Кобылиными и Волковым они попрощались полчаса назад. Всего вся встреча заняла четыре часа в расписании императора, и предложение Матвея для Константина выглядело очень интересным. Матвей не показался Константину наглым или эгоистичным, полностью оправдывая свою психологическую характеристику, составленную Тайным Приказом почти два года назад. И Константина это обрадовало.

Молодой император действительно верил в то, что говорил Волкову. Он понимал, что совсем скоро рядом с ним будут стоять не люди его отца, а его собственные. И ошибиться в тех, кто будет вместе с ним решать судьбу империи, ему не хотелось. Он любил свою страну. И хотел сделать все возможное, чтобы она процветала…

– Как тебе Матвей? – Спросил Михаил Васильевич опускаясь в мягкое кресло с серой обивкой.

– Вполне разумный молодой человек. И он мне понравился. Пусть он и моложе меня по возрасту, у меня создалось ощущение, что морально он старше меня. Я бы даже сказал, что он ближе к тебе или князю Кобылину. – Задумчиво ответил Константин, опускаясь в кресло напротив.

– Это верно. С другой стороны, не зря же говорят, что не с годами приходит мудрость, а благодаря преодолённым трудностям… А на долю этого парня выпало их немало… Что он ответил на твое предложение?

– А ты так уверен, дядя, что я предложил ему место рядом с троном Российской Империи? – Усмехнулся молодой император.

– Уверен. Я был уверен в этом с самого начала, а после того, как ты его охарактеризовал, и подавно. – Кивнул Великий Князь Сибирский.

– Он согласился, но перевернул мое предложение с ног на голову. – Снова улыбнулся Константин.

– Поделишься? – Заинтересовался Михаил Васильевич.

– Позже. Для начала пускай он выполнит взятые на себя обязательства. – Покачал головой молодой император, протягивая руку к бутылке коньяка, стоящего на журнальном столике, – А пока нам стоит встретиться с ректором петербургского университета. У меня к нему есть одно дело, не терпящее отлагательств.

– Эх… Все тебе дела и встречи подавай. И ладно бы с девками молодыми, так нет же, ты все с мужиками встречаешься, что на государственных стульях сидят. – Пробурчал великий князь, наблюдая, как племянник разливает напиток по бокалам.

– Дядька, не начинай снова… – Махнул рукой Константин.

– А что «не начинай»⁈ Что «не начинай»⁈ Жениться тебе надо! Не гоже императору молодому без жены и наследников на престоле сидеть! Наследник нужен! Видишь же сам, что времена снова неспокойные пришли!

– НУ, ДЯ-Я-Я-ЯДЬ!!!…

* * *

РИ, Санкт-Петербург, Университетская набережная, Санкт-Петербургск ий Университет его Императорского Величества Константина V «Багрянородного», 1 мая , 12.00

Полковник Ростов прибывал в умиротворенном расположении духа. За стенкой по кнопкам пишущей машинки стучал ротмистр Шишикин, подготавливая документы на окончание учебного года, а сам Борис Александрович просматривал бумаги по имуществу, которое подготовили к списанию на военной кафедре. Список был стандартным, полевых занятий уже не ожидалось в этом году, и полковник раздумывал, в какой из домов отдыха в Крыму на берегу Черного Моря ему поехать в первые три недели отпуска…

Начальник военного учетного стола с удовольствием откинулся на спинку кресла, откладывая список имущества, вновь беря в руки справочник с перечисленными домами отдыха, санаториями и курортами черноморского побережья. Нужно было решить, куда конкретно ехать, потому что Борис Александрович искренне верил, что во всем должен быть план…

Размышления его прервал хлопок резко ударившей в стену входной двери. Борис Александрович нахмурился. Студенты университета на подобные действия никогда бы не решились, а преподаватели никогда себе бы не позволили в меру своей «высокой культуры»… Оставался один вариант – высокое начальство. Очень недовольное высокое начальство. Чуйка у полковника была звериная, иначе бы до своих погон он бы не дослужился, поэтому реакция была моментальной: китель застегнут на все пуговицы, справочник нырнул в стол в след за бутылкой коньяка, бокалом и распечатанной плиткой горького шоколада. Фуражка с дивана перекочевала на вешалку, а сам полковник поморщился, вспомнив, что так и не удосужился повесить портрет молодого императора взамен снятого…

– Добрый день, господин ротмистр, где я могу найти полковника Ростова Бориса Александровича, начальника военного учетного стола Санкт-Петербургского Императорского Университета? – Неизвестный голос звучал очень вкрадчиво.

– У себя в кабинете, господин… – Голос Шишикина прозвучал несколько потерянным.

– Не волнуйтесь, господин ротмистр. У нас вопросы сугубо к господину пока еще полковнику. – Продолжил тот же голос.

Шаги двинулись в сторону двери полковника, и Ростов нервно сглотнул. Чуйка прямо сейчас подсказывала, что впереди у него большие проблемы. Полковник бросил взгляд в сторону окна, но тут же вспомнил, что кабинет его на третьем этаже, и прыгать, как говориться, не вариант…

Дверь в кабинет открылась без стука.

– Добрый день, господин полковник. Разрешения не спрашиваю, оно мне и не нужно. – В кабинет Ростова вошел мужчина в строгом черном костюме с белой рубашкой и черным галстуком, черная кожаная папка в руках, мягкая улыбка на лице скрадывала агрессивные рубленные черты лица, короткая стрижка темных волос с легкой сединой… Стандартный внешний вид для сотрудников Тайного Приказа.

За спиной приказчика стояли трое крепких парней в черной полевой форме с шевронами – гербами империи на плечах. Бойцы силового крыла…

– Кто вы такой⁈ И что себе позволяете⁈ Вы без разрешения вторглись в кабинет старшего офицера⁈ Вас уставу не учили в своем приказе, а⁈ – Вскипел полковник.

Приказчик повернул голову и кивнул одному из силовиков. Тот молча шагнул вперед и нанес два удара. Первый пришелся в печень полковника, второй влетел под солнечное сплетение. Ростов захрипел, согнувшись пополам, и его аккуратно, практически с любовью, опустили в собственное кресло.

– И так, господин полковник, я все же представлюсь. Дознаватель особого отдела Столичного управления Тайного Приказа, титулярный советник Садовый Дмитрий Александрович. Прошу ознакомиться вас с ордером вашего ареста. – Садовый открыл папку и достал бумагу и передал через силовика Ростову.

– В чем меня обвиняют⁈ – Прорычал полковник, до сих пор стараясь восстановить дыхание.

– В подлоге документов, скрытии важных сведений, умышленном использовании должностных полномочий, а также их превышении. И на десерт, в том, что благодаря вашим действиям, косвенно разумеется, чуть не был уничтожен один из родов старшей аристократии. – Садовый продолжал дежурно улыбаться, хотя глаза дознавателя из спокойных превратились в холодные.

– Вы ничего не докажете. – Усмехнулся Ростов.

– Уже, Борис Александрович, уже. Есть показания сотрудников, которые участвовали в подготовке документов о мобилизации, есть показания преподавательского состава. Кроме того, есть факты, которые подтверждают, что вы были в курсе состояния дел рода Волковых… Иначе бы вас не подвергли аресту. Сейчас вопрос только в том, какое наказание для вас изберут: ссылка или заключение с лишением всего, чего вы добились долгими годами службы, а, может быть, и казнь… Вот я только одного не понимаю, Борис Александрович, стоило оно того? Насолить тем, кто с вами, так сказать, не в одной весовой категории? Вы же сами себя и закопали. И ради чего? Простой мести? Никакой личной материальной выгоды для вас я не вижу. Выше вы не поднимитесь, и это не «заказное дело», где вам что-либо, скажем так, перепало за выполненную работу. Так зачем?

– Ненавижу… – Сквозь зубы процедил Ростов, уже понимая, что отвертеться у него не получиться.

– Что, простите, вы сказали? – Садовый слегка наклонился вперед.

– Ненавижу… Ненавижу… Ненавижу вас всех… Одаренные… Ненавижу вас всех, гребанные твари… Вы все – чудовища!!! – С последней фразой Ростов перешел на крик.

– Понятно… Очередной борец за справедливость. – Кивнул Садовый, – Господа, пакуйте бывшего полковника, в Петропавловской крепости его уже заждались.

Силовики дружно скрутили полковника, защелкнув наручники. Полковника согнули буквой «Г» и повели на выход.

– Все опозорить стараетесь, твари⁈ – Рявкнул полковник Ростов с побагровевшим лицом, стараясь выпрямиться. Садовый поднял руку, и силовики остановились, позволив Ростову выпрямиться.

– Вы опозорили свой мундир и нарушили законы, которые клялись защищать, когда клялись защищать всю империю, а для меня меня это недопустимо. Теперь ваша очередь, Борис Александрович, испытывать позор. – Прошипел в лицо, приблизившись, дознаватель особого отдела, – Выводите этот мусор!

Бойцы силового крыла снова согнули Ростова и потащили полковника в коридор. Сопротивляться двум Одаренным уже бывший начальник военного учетного стола императорского университета, когда они взялись за него всерьез, не смог…

– Александр Юрьевич, вам приказано занять, пока что разумеется временно, должность начальника военного учетного стола. – Садовый протянул Шишикину, который до сих пор сидел за своим столом, одинокий лист с императорским штампом, – И да, меня просили передать благодарность от руководства Столичного управления Тайного Приказа за данные вами показания о характере действий полковника Ростова. Думаю, что в ближайший квартал решиться вопрос о вашем назначении на эту должность уже на постоянной основе.

– Служу империи. – С улыбкой Шишикин поднялся из-за стола и принял бумагу.

– Честь имею. – Кивнул Садовый и покинул учетный стол.

Внутри остался только Александр Юрьевич. Когда он всего неделю назад давал показания против Ростова, он и не думал, что Тайный Приказ придет за его начальником так быстро…

Глава 12

Глава 12 «Алое небо над головой».

РИ, предместья Искитима, родовое поместье Волковых, 1 мая, 12.00

Весна уже вступила в свои права в Сибири. Снег таял день ото дня, талая вода сбегала крохотными ручейками, сливаясь в единый поток, и неслась вниз, к крупным рекам и ключам, бьющим из-под земли. Быстрые сибирские реки несли огромные куски льда, освобождаясь от зимнего плена, очищая и собственные берега от снежного покрова и утаскивая талые кучи вниз по течению. Уровень воды значительно вырос лишь за прошедшую неделю, и весенний паводок уже поднялся выше привычной нормы. Совсем скоро уже по крупным сибирским рекам, стоит им только очиститься от крупного льда, начнут свое движение корабли и баржи речного судоходства…

Мы прилетели ранним утром в Новосибирск специальным бортом Тайного Приказа. Собственно, моя просьба к Владимиру Алексеевичу и состояла в том, чтобы помочь переправить тело деда к родовому поместью в Искитим. Князь Кобылин к просьбе отнесся со всей серьезностью, выделив личным приказом спецборт Тайного Приказа и кортеж из Сибирского управления. Когда я начал благодарить за это, он сказал: «Аристарх Прохорович очень много отдал родине, он заслужил гораздо большего…»

Вместе со мной в Искитим отправились Софья, Марфа Петровна, Василий Иванович Конев, Владимир Алексеевич и Алексей Владимирович Кобылины. С Новосибирска князь Кобылин выделил салютную команду из караульной роты управления и пригласил жреца из новосибирского храма всех богов.

На следующий день после нашего приезда они были в поместье.

– Доброго дня, барин! Дождались вас! – Гаврила тут же подскочил ко мне, стоило только покинуть салон машины.

– Здравствуй, Гаврила, и я рад тебя видеть. – Улыбнулся я, встречая старого приказчика деда.

– Гостей сколько привезли! А Аристарх Прохорович где сам быть изволит? Аль не прибыл ещё?

– Прибыл он, Гаврила, прибыл в последний путь свой отправится. – Ответил я, не опуская взгляда.

– Но… Как же так, Матвей Александрович? – Голос Гаврилы сломался и наполнился горечью.

– Все мы смертны, Гаврила. Прикажи подготовить спальни гостевые и наши с Софьей. Завтра провожать деда будем.

– Исполню, Матвей Александрович, все исполню. – Гаврила поклонился и, развернувшись, помчался к поместью.

В его глазах я заметил слезы…

На этом наш разговор вчера закончился. Ночь я не спал. Не мог уснуть. Я крутился, вертелся на кровати, даже овец считать пытался. Потом пытался дозваться до Чернобога или Белобога, но так и не смог. Никто не отвечал на все мои молитвы. Провалиться в мир духов у меня так и не получилось…

Я даже не заметил, как восток окрасился в багряные цвета, разгоняя ночную тьму…

Я поднялся с кровати и начал собираться. В родовой книге Волковых был прописан порядок церемонии проводов усопшего главы рода. Наследник надевал на себя простую одежду – холщовые рубаху и штаны, босым входил в храм вместе с телом бывшего главы, оставаясь в родовом храме наедине с духом ушедшего перед взором богов. Там происходило таинство. Оно не описывалось в книге, но указывалось, что после из храма выходил уже не наследник, но новый глава рода. Либо не выходил… Тогда выносили двоих… Этот обряд, хоть и с некоторыми отличиями, повторял обряд, который проводили в общественных храмах по всей империи для потомственных дворян…

Что за таинство должно произойти, я не понимал, но готовился к самому очевидному – встрече с одним из своих Небесных Покровителей. Других вариантов у меня не было…

Спустившись на первый этаж в своем странном (для меня лично) наряде, я увидел всех собравшихся проститься с дедом. Софья, Гаврила, Марфа Петровна, Владимир Алексеевич и Алексей Владимирович Кобылины, Василий Иванович… Остальных слуг из дома на сегодня отослали. Мы никому особо не сообщали о том, что сегодня деда будут хоронить. Да и друзей у него особо не было, либо о них никто толком и не знал… Аристарх Прохорович никогда особо не распространялся о своем круге общения…

Сам Аристарх Прохорович лежал на носилках посреди гостиной. В точно такой же простой одежде, что была и на мне. Но у его ног сложили китель офицера Тайного Приказа со всеми наградами деда, наградной кортик лежал поверх кителя. Рядом с ним лежали два холщовых мешочка с золотыми и серебряными монетами и пять кульков с различными видами круп, культуры которых выращивали в Сибири: рожь, ячмень, пшеница, лён и горох. В отдельной крынке был набран мед. Для отправки оставалось добавить один элемент, но его ставили на костер прямо перед отправкой…

– Идемте к храму. – Просто сказал я.

Все кивнули и двинулись за мной, стоило мне оказаться у входной двери. Во дворе, рядом со входом в маленький родовой храм рода Волковых уже стояли бойцы почетного караула, выделенные по приказу князя Кобылина и одинокий жрец храма, облаченный в черные одежды. По всей видимости выделили именно жреца, который отвечал за Темную часть пантеона, так как белые жрецы одевались в золотые одеяния. Исключением были только жрецы, почитающие Макошь-матушку – они носили цвета всех оттенков зеленого…

В ста метрах от входа в храм, почти у спуска к воде уже был сложен высокий погребальный костер в форме большой остроносой лодки, смотрящей на северо-запад. Волковы, в отличие от того же императорского рода, никогда не обладали Темными источниками, и, соответственно, Пламя им не было подвластно. Поэтому отправлялись в последний путь все в роду через простой костер, но раздуваемый Ветром нового главы рода.

Носилки с телом деда подхватили Кобылины, Василий Иванович и Гаврила. Они первыми вышли вслед за мной, следом Марфа Петровна вела под руку плачущую Софью.

Мы приблизились ко входу в родовой храм. В это же время командир салютной команды в чине капитана отдал команду и так стоявшим, вытянувшись, бойцам:

– Сми-и-и-рно! Равнение на-пра-аво!

К нам же приблизился жрец. Лицо у мужчины было интересным, слегка вытянутое, с полностью седыми волосами, сплетенными в косу, и такой же бородой и усами, словно у глубокого старика, но при этом абсолютно лишенное старческих морщин. Тонкие слегка бледные губы несли на себе грустную улыбку, а яркие насыщенные синевой глаза смотрели с искренним сочувствием и состраданием.

– Век человека краток… – Начал ритуальное приветствие.

Я еще прошлым вечером прочитал родовую книгу и знал, что должен в точности отвечать:

– Но род людской вечен…

Подул легкий ветерок откуда-то с северо-запада, куда и смотрел погребальный костер…

– И бессмертие человека… – Продолжил жрец мягким приятным баритоном, который больше бы подошел какому-нибудь артисту, чем священнослужителю.

– В наследии его и детях его, что род продолжат и впредь…

– Так пусть же муж сей…

– Прохора сын Аристарх из рода Волковых, глава рода усопший…

– Пройдет на ладье по реке – Смородине против теченья ее, да услышит глас он милый сердцу его при жизни в Яви, да восхвалит сей глас поступки и потуги его, и благодарит сей глас он…

– За все благие поступки и потуги его… – Продолжил я.

– Против теченья огненного пронесет его река – Смородина, да не почует он и не понесет на себе смрада зловонного, и прибудет в дом праотцов своих дабы…

– Предстать перед судом их и ответ держать за дела свои пред ними. – Закончил я.

Жрец поклонился и сделал три шага в сторону. Только сейчас я понял, что внутри Жреца горит просто огромный Темный Источник. Больше, чем у жреца, я видел только у князя Трубецкого. Судя по всему, прямо сейчас я говорил с Одаренным Ранга Архимагистра…

Времени обдумать эту мысль у меня не было. Жрец, согласно ритуалу, уступил дорогу, и я двинулся вперед. В полном молчании я вошел под свод родового храма, вслед за мной внесли тело деда и установили в самом центре в окружении статуй всех славянских богов.

Кобылины, Василий Иванович и Гаврила низко поклонились статуям Чернобога и Белобога и сразу же покинули стены храма. Жрец дождался их выхода, кивнул мне на прощание и лично закрыл двери. Я услышал, как провернулся ключ в замке дверей. Следующий час мне предстояло провести здесь вместе с дедом…

Я опустился на колени перед статуями своих Небесных Покровителей, положи руки на колени и склонился, почти касаясь лбом холодного мраморного пола.

Я снова молился и просил дать мне ответ.

Снова и снова внутри себя я взвывал к ним и просил дать ответ.

В какой-то момент храм словно покрасили во все оттенки серого.

– Здравствуй, Матвей. – Этот голос я узнаю всегда и везде.

Я поднял лицо от пола, глядя на мужчину, над головой которого горела маленькое солнце.

– Здравствуйте, великий предок Белобог. – Я склонил голову перед одним из двух Владык.

– Твой названный дед был достойным мужем. И совершил то, на что решится не каждый глава рода. – Голос Белобога звучал тихо и вкрадчиво.

Впервые я слышал его голос без вечной легкой насмешки или издевки. Он не приказывал, не угрожал, не хитрил. Все острые и игривые интонации пропали, оставив только голос уставшего мужчины…

– Благодарю вас, великий предок, но я все равно не понимаю…

– Почему мы так поступили? – Прервал меня Белобог и, дождавшись моего резкого кивка, продолжил, – Ты не совсем прав, Матвей, не мы поступили так, мы лишь предложили выбор. Ты же помнишь, что мы говорили тебе о Воле?

Я снова кивнул, не в силах выдавить из себя ни единого слова. По какой-то непонятной причине в моем горле снова встал ком.

– Воля – Дар каждому смертному. Каждый Волен выбирать сам свою судьбу. Мы не всевластны над вами в Яви. Каждое ваше решение – только ваше, вашей Воли… Да и мы, говоря откровенно, тоже ошибаемся… Предвидение – это мой Дар, но я не смог узреть в будущем, что Декарабия появиться так скоро в Яви… Когда ты столкнулся с ним, единственным шансом для твоей победы был призыв князя Боярского, но дух, что так крепко сроднился со стихией, убил бы твое тело. И уравновесить его мог только человек со светлым Источником… Пускай и не особо сильным, но родным по крови, и обладающий крепкой Волей. Аристарх был именно таким. Он не бросил того, кого признал и считал своим внуком. Теперь вас действительно можно назвать родичами… Часть твоего Светлого источника – его собственный, отданный по собственной Воле…

Белобог опустился на одно колено, и его лицо оказалось почти напротив моего. Белоснежные глаза смотрели в мои.

– Я не стану просить прощения. Не стану обещать тебе каких-то благ, отступных или подачек. Но я обещаю тебе, что твой дед переродиться внутри вашего рода через три поколения. И жизнь его будет хорошей. И его Воля будет с ним. И в дар ему я преподнесу то же, что и тебе – память о прошлой жизни.

Я хотел злиться на него, но почему-то не мог. По щекам покатились слезы. Я стоял на коленях, а по щекам моим катились изумрудные слезы. Падая на мрамор, невообразимым образом от каждой новой слезы прорастали белоснежные крохотные цветы. Слезы скользили по уже выросшим цветам к свободным местам, укрывая весь пол зеленым покровом с раскрывающимися белоснежными бутонами. Весь храм наполнился запахом весны.

– Живи, юный шаман. Ты уже не пешка. И теперь от тебя будет зависеть многое. Очень многое. Теперь ты – глава рода. – Продолжил Белобог.

Рука Небесного Покровителя легла на мое левое предплечье.

По телу от руки прокатилось приятное тепло. Оно, словно кокон, схлопнулось где-то над макушкой. Белобог убрал свою руку и поднялся на ноги.

– Живи, юный шаман, и побеждай. Никто, кроме тебя, не защит свой род. Никто, кроме тебя, не продолжит его. Живи и здравствуй. Я благословляю род Волковых. Вот мое слово.

Я склонил голову и моргнул, прогоняя слезы. Мир вернул себе краски. Застывшее пламя свечей снова затрепетало. Левое предплечье до сих пор было теплым, и я задрал рукав рубахи. Под ним, словно татуировка, горела изумрудным светом одинокая руна, схематично напоминающая собой двускатную крышу избы, украшенную на верху двумя фигурами коней, смотрящих в разные стороны. Руна, означающая Род.