Текст книги ""Фантастика 2025-125". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Манасыпов

– Жаль этого дурака. – Игорь Никитич взял эту крохотную частицу двумя пальцами и поднёс к языкам пламени, которые всё ещё горели на моих ладонях, – Он был очень похож на нашу семью...

Душа упала ко мне на ладонь.

– Ладно, нам пора возвращаться. Славная получилась драка. – Улыбнулся князь Боярский, возвращая бусину и указывая рукой мне за спину, – Иди к Владыке, он уже ждёт.

Я повернулся, в десяти шагах от меня стоял Чернобог. Владыка Темного Пантеона щёлкнул пальцами, и мир снова укутали серые краски и тени. А Сад Родовых Теней начал стягиваться к точке, откуда начал разливаться – вместе с ним уходили и тени Боярских. Каждый из них смотрел на меня, кто был поближе, проходя мимо, хлопал по плечам и спине или просто касался меня... Последним прошёл Игорь Никитич, весело насвистывая какую-то детскую мелодию и подмигнул на прощание.

– Я тоже хочу научиться этому фокусу. – Усмехнулся я, приближаясь к нему.

– Прости, Матвей, на это способны только Боги. – Улыбнулся Чернобог и протянул руку.

Я вложил душу Магистра в руку своего Небесного Покровителя:

– И что теперь будет с душой Магистра?

– Это не душа, Матвей, – Покачал головой Чернобог, – Лишь её малая часть, ядро личности, можно сказать... Большую часть души уничтожило твоё пламя.

Я лишь кивнул на слова Чернобога. Всё равно понять его сейчас мне не под силу...

– Я заточу её в Небытие. Там нет ни Богов, ни Хаоса, там лишь Ничто и Никогда... Оттуда никто не сможет её достать. – Прямо ответил Чернобог, – Что же, спасибо за помощь, Матвей. Наша сделка исполнена, и я тебе благодарен.

– Вы так говорите, Владыка, будто бы мы уже больше никогда не увидимся. – Усмехнулся я.

– Почти. – Улыбка Чернобога стала какой-то грустной, – Ещё один из моментов Небесного Закона – Боги не могут общаться с теми, кто достиг силы Стихии, даже если обладатель силы является священнослужителем. Это сделано, чтобы мы не могли практически напрямую влиять на мир Яви... Так что следующая наша встреча произойдёт тогда, когда отмеренный тебе срок жизни подойдёт к концу... Или ты не подставишься по глупости под чей-нибудь удар...

– Но...что мне делать теперь? – Опешил я от таких новостей.

– Как что? Жить, конечно! – Впервые я видел и слышал, как Владыка Тёмного Пантеона весело и искренне рассмеялся, – Живи полноценной и полной жизнью, Матвей, как мой брат любит говорить, ты из пешки превратился в короля. Это и была наша сделка: эмиссар Хаоса в обмен на новую жизнь и память, и ты её принял, хоть и не помнишь... Но теперь сделка исполнена, и ты снова абсолютно свободен. Ты теперь один из Королей, живое воплощении Стихии. Люди, которые посмеют с тобой спорить, можно пересчитать по пальцам рук, так что живи и здравствуй, Матвей...А я и мой брат будем наблюдать за тобой, а после мы встретим тебя и выпьем вина, которого никто среди мира Яви и не попробует... Моё чутье говорит мне, что твоя жизнь будет так же ярка, как и прошедшие пять лет...

Я стоял и молча внимал. Во рту пересохло. Я свободен от всех обязательств?! Совсем?!...

– Ладно... Не люблю долгих прощаний. До встречи, Андрей Волков, или всё же теперь правильнее называть тебя Матвей Волков – Боярский?.. – Улыбнулся Чернобог, а за его спиной открылась его излюбленная арка с ночным небом.

Мой Небесный Покровитель сделал шаг внутрь, и мир вернулся к привычной скорости. На меня моментально навалилась огромная усталость, и я упал на колени. Кожа вновь приобрела нормальный цвет. Все руки были покрыты ожогами, которые прямо на глазах затягивались.

Я поднялся и медленно двинулся к подъёму. Вдалеке разносился шум винтов конвертопланов, что вызвало у меня только усмешку – кавалерия, как обычно, прибыла под занавес...

ЭПИЛОГ.

ЭПИЛОГ.

РИ, пригород Петербурга, Царское Село, Рюриковский Летний Дворец, 21 декабря , 21.30, Бал Зимнего Солнцестояния (две недели спустя после событий у Золотых Врат)

Константин с удовольствием прохаживался вместе с малой свитой по огромному залу Дворца. Гости прибывали каждую минуту, дворец наполнялся шумом и весельем в преддверии Нового Года, а императорский бал, посвящённый Зимнему Солнцестоянию являлся одновременно и последним днём официальных встреч между руководителями различных служб и собственников бизнеса, и началом отчётного периода в конце календарного года – многие именно сегодня договаривались о встречах на последней рабочей неделе, чтобы закрыть все «долги»...

– Он ещё не прибыл. – Рядом с императором оказался Алексей Кобылин, который буквально неделю назад занял место отца на посту Главы Тайного Приказа.

Владимир Алексеевич принял свою отставку достойно, даже с некоторой благодарностью, передав должность Главы Тайного Приказа сыну, а спустя два дня и пост главы всего рода Кобылиных. Сам старый бывший князь отправился в поместье в Курляндии, откуда обещал вернуться через полгода, с наступлением лета.

– Я вижу. – Кивнул Константин, – Мы с ним так и не встретились после возвращения...

С Волковым Константин так и не добился встречи. Именно не добился. Когда к нему впервые прибыл курьер Имперской Канцелярии, граф просто послал его в долгое пешее... После этого к нему прибыли порученцы из оперативного управления Тайного Приказа. Вот их уже, седых, бледных и заикающихся опрашивал молодой князь Кобылин.

И, если до этого к словам Екатерины, вернувшейся домой, относились немного недоверчиво, то теперь верили полностью. И пусть граф Волков так и не прошёл официально подтверждения нового Ранга, спорить с ним никто больше не хотел.

А всё из-за глупости одного молодого оперативника, который ляпнул, что они могут заставить графа явиться под светлы очи императора, первоначально доставив к Константину младшую сестру Волкова. Пара сотен Теней в золотых доспехах, появившихся по территории всего поместья, и облик Стихии, который принял граф, заставили оперативников сбежать с буквально мокрыми штанами. На этот облик, или точнее на его энергию, к поместью Волкова даже князь Трубецкой сорвался в своём облике Аватара Молний.

На границе поместья стоял граф Волков, а напротив него стоял князь Трубецкой. И это наблюдали и оперативники, и слуги рода Волковых, и водители Тайного Приказа вместе с группой из силового крыла. Они даже прозвища ему придумывать сразу стали, так что теперь граф Волков носил титул «Белого Короля» или «Короля Немёртвых»...

Как обычно это бывает, данная информация быстро разошлась по всему высшему свету, и о «опальном фаворите императора» снова заговорили. Шёпотом, в личных беседах, домашних салонах, но заговорили...

И в день возвращения Константин Матвея так и не увидел. После того, как самолёт приземлился, и всем прибывшим приказали прибыть к императору на аудиенцию, граф Волков просто ответил, что устал, нашёл своего начальника СБ Конева и вместе с ним уехал к себе в поместье под удивленными взглядами сотрудников Имперской Канцелярии.

После император получил от графа всего одно официальное письмо с прошением через всё ту же Имперскую Канцелярию. Всё было оформлено в строгом соблюдении юридической буквы, да так чётко и гладко, что даже юристы из главной крючкотворной конторы империи не нашли до чего докопаться, и им пришлось пускать обращение в работу. И самое странное было в том, что граф Волков не требовал в данном прошении ничего "космического" за свою помощь. За свою «скромную помощь в делах защиты интересов империи» граф Волков просил признать за ним официально двойную фамилию «Волков – Боярский», дабы почтить память своих родичей, коих «оклеветали по скудости ума и неразумению людскому»...

Больше никаких новостей от графа не было. Честно говоря, Константин даже не надеялся, что Матвей подтвердит своё участие в Бале Зимнего Солнцестояния, однако, в Канцелярию подтверждение от рода Волковых пришло.

До Зимнего Солнцестояния оставалось всего три минуты, а прибыть после указанного времени (которое менялось от года к году) считалось оскорблением императорской семьи...

– Его Сиятельство, граф Волков Матвей Александрович! – Церемониймейстер трижды ударил витым бронзовым посохом о каменный пол, возвещая всех о прибытии последнего гостя.

Высокие двери открылись, и в зал вошёл высокий молодой мужчина. Длинные белые волосы были собраны в простой хвост, лежащий на правом плече чёрного как ночь костюма – тройки, широкие, как у английского смокинга, лацканы пиджака были на несколько тонов темнее основной ткани, одна из двух пуговиц была вольно расстёгнута, но не ломала общий приталенный силуэт. В противовес чёрный жилет был полностью закрыт на все четыре пуговицы, под него же прятался той же черноты, что и лацканы пиджака, широкий галстук, завязанный узким узлом. Белоснежная сорочка и белый платок в кармане пиджака практически сливались с волосами мужчины, словно все это было сделано из снега. Только глаза его заставляли отвернуться многих. Если раньше глаза Волкова менялись только когда он принимал форму рыкаря, то теперь на весь мир смотрели глаза с радужкой, в которой качалось жидкое золото. Или пламя, если верить Екатерине...

"А, ведь, с его нынешним внешним видом прозвище "Белый Король" звучит даже как-то уместно..." – Подумал Константин. В следующую секунду молодой император понял, что даже немного завидует графу – он так стремился достичь уровня силы своего отца, но первый Одаренным, который достиг этого Ранга после императора Александра Михайловича стал Матвей Волков...

В полной тишине молодой мужчина прошёл до ближайшего стола с напитками и, подхватив бокал, двинулся по залу. Постепенно все отмирали, хоть и продолжали бросать взгляды на него. А Волкову было будто бы и плевать – он здоровался с кем хотел, перебрасывался несколькими фразами, когда того сам желал, кому-то отвечал любезно, а кто-то просто сбегал от его взгляда, как это случилось с Долгоруковым и Юсуповым...

Константин же вернулся к своему месту и уселся на трон, ожидая, пока граф «соизволит» дойти до него. Ждать ему пришлось почти полчаса...

– Добрый вечер, Ваше Императорское Величество, бал великолепен, благодарю вас за приглашение. – Граф Волков встал перед Константином и поклонился, как того требовал этикет.

– Мы рады, Матвей Александрович, что вам всё по нраву. Как вы себя чувствуете? Смогли восстановиться после событий? – Тихо, даже немного лениво ответил Константин, понимая, что их сейчас слушают абсолютно все гости.

– Да, и я готов приступить к исполнению своих должностных обязанностей. – Кивнул Волков.

– Что вы имеете в виду, граф? – Слегка прищурился молодой император.

– Я ведь остаюсь первым заместителем Главы Сокольничего Приказа, и моё дело – Пустоши. – Кивнул Волков. – После празднования Нового Года я отправлюсь в Сибирь для инспекции укреплений и участия в нескольких вылазках на территории разных Пустошей. Хочу осмотреться и оценить результаты трудов местного руководства, заодно молодёжь обкатаю в реальном деле. – Пожал плечами граф.

Только Константин слышал в речи графа не вопрос, а утверждение. Волков не спрашивал разрешения отправится в Пустоши, он лишь ставил императора в известность о своём намерении. И, если ты живёшь в политике, то быстро учишься понимать такую маленькую, на первый взгляд, но очень серьёзную разницу...

– А я могу отправиться с вами, Ваше Сиятельство? – Приятный женский голос заставил Константина вздрогнуть.

Великая княжна Екатерина в чёрном платье встала с левой стороны от трона. Его младшая сестра, которая теперь являлась рыкарем, тоже вернулась другим человеком, который уже не терпел над собой власти, пусть и старшего брата.

– Екатерина, ты не можешь... – Зашипела на нее старшая сестра Анастасия, которая подошла вместе со второй сестрой.

– Нет, Настенька, я МОГУ. – По волосам девушки пробежали сапфировые огоньки, – Насколько мне не изменяет память, то в Сокольничий Приказ может вступить любой человек, который изъявил на это желание, так?

Волков с улыбкой только кивнул.

– Тогда я официально заявляю, что вступаю в Сокольничий Приказ. Ваше Сиятельство, вы меня слышали?

– Слышал. – Кивнул Волков, продолжая улыбаться.

– Какие будут указания?

– Новобранец Екатерина Александровна Рюрикова, завтра утром вы должны прибыть до десяти ноль – ноль на учебно-тренировочную базу Сокольничего Приказа в Большой Ижоре. Ближайшие три недели мы посвятим вашей подготовке перед аттестацией на допуск к полевым занятиям. – Ответил Волков, – Как поняли меня?

– Будет исполнено. – Девушка гордо вскинула подбородок, – Разрешите идти, Ваше Сиятельство?

– Идите. – Кивнул граф.

Константин укрыл лицо руками, ему вдруг стало страшно. Не за себя, а за тех, кого встретит эта безумная парочка...

SadDecorator
Вархаммер Сорок Тысяч: Страдающий

Глава I.

Перевязав брата, Антей оттащил его под прикрытие устоявшей части стены.

Скрывшись за уступом, они стреляли по захватчикам. Каждый выстрел его обрывал жизнь одного из нападавших солдат, когда их головы взрывались фонтаном красных брызг при попадании разрывных снарядов его винтовки.

Он знал, что там, внизу, такие же солдаты, люди, как и они, и это его печалило. Сумей их предводители договориться – и всего этого не было бы. Не было бы братоубийственной войны, превратившей взятие маленькой крепости в бессмысленную бойню с уже известным концом.

Защитники гибли один за другим. Гибли и нападающие, но их резервы были воистину безграничны.

Вхолостую щелкнуло оружие. Он сменил обойму и вновь взглянул через прицел вниз, где крошечные с такой высоты фигурки копошились в смертельной схватке. Оставалось меньше сотни измотанных защитников, облаченных в белые накидки поверх измятых и залитых кровью доспехов. Многие уже потеряли шлемы, и в прицел было видно бледные лица. На них не было ни следа страха. Ужас, с которым они столкнулись, узнав, кто их атакует, померк, оставив в душе только горечь обиды и боль утраты своих братьев. Никто из них не умолял о пощаде – это было бы бесполезно, не говоря уж о том, что это было унизительно.

Нападавшие в черных безликих доспехах наступали сплошной стеной, безжалостно и жестоко убивая своих некогда кровных братьев. Они не брезговали атаковать, объединяя силы нескольких воинов против одного защитника. Павших от изнеможения добивали долго и болезненно.

Командовавшие защитниками старшие рыцари пали первыми – они встретили врагов в передних рядах, приняв на себя и первый удар. Теперь белые рыцари действовали, руководствуясь только последним приказом – не сдаваться.

Антей и Сигурд еще не были посвящены в рыцари. Обряд должен был пройти со дня на день, но судьба решила иначе.

Выбирая из предоставленного оружия, они предпочли снайперские винтовки. Не от страха за свою жизнь. Они прекрасно знали, что все равно обречены. Просто они решили хотя бы напоследок уничтожить больше врагов, чем те, кто сошелся с ними на мечах внизу, у ворот замка. И они сумели выполнить эту свою мечту. Огромный запас патронов еще не был исчерпан, а внизу с их легкой руки полегло несколько десятков солдат противника.

К сожалению, высота и толстые стены крепости не уберегли Сигурда.

Снаряд, пущенный чьей-то ловкой рукой, угодил в зубец стены и взорвался прямо перед ним.

Отброшенное взрывом и иссеченное осколками тело едва не вылетело за пределы площадки, но Антей все же удержал его. Его брат был жив, и, повинуясь скорее привычке, чем здравому смыслу, он перевязал его и, порывшись в аптечке, нашел препараты, которые помогли уменьшить боль и снять шок, заставив Сигурда заснуть.

Бросив взгляд на лежащего у стены брата, Антей сжал зубы и тряхнул головой.

В этот момент оружие вырвало из его рук.

Он удивленно взглянул на падающую вниз винтовку и обернулся в противоположную сторону.

Оказалось, что пока он помогал брату, прямо по стене взобрался один из напавших.

Воин на две головы был выше Антея. Огромное тело было заключено в столь толстую броню, что он начал сомневаться в том, что воин избрал именно тот путь. Однако замешательство было недолгим. Он выхватил меч и бросился на врага, понимая, что он будет для него последним.

Черный доспех с легкостью отразил первый выпад, сохранив на себе лишь царапину. Второй удар был парирован мечом, который был огромным, под стать воину. Третий так же не достиг цели. Удар пришельца едва не сбросил Антея с площадки, и ему пришлось, оттолкнувшись от бордюра, упасть на пол и кувырком уйти из-под вновь опускавшегося на его голову меча. Он ударил рыцаря по предплечью, пытаясь выбить меч, но из этого ничего не вышло. Сильные руки надежно держали оружие, а ответный удар наотмашь отбросил Антея на стену, о которую он сильно ударился головой.

На каменной кладке остался кровавый след. Задыхаясь, Антей прижался к стене. Меч дрожал в его руке, но он снова бросился на врага. Тот внезапно отступил. Всего на полшага, но этого хватило, чтобы нацеленный в его горло меч скользнул мимо, зато сам он обрушил безоружную руку на спину защитника.

Слегка оглушенный, Антей упал на колени, но вновь успел в последний миг откатиться от меча, который должен был снести ему голову, и тот застрял в досках пола.

Пытаясь использовать внезапную возможность, он бросился на врага, но тот все же выдернул меч одним движением, демонстрируя огромную силу, и отразил выпад Антея, снова отбрасывая его.

Пытаясь вывести врага из равновесия, тот провел серию быстрых ударов – его меч сверкал как молния, однажды даже достав до лицевой части шлема врага, но сбить его не удалось, а сил на преодоление защиты ушло слишком много.

Руки как-то сами собой опустили меч в позицию, непригодную для защиты, и как бы он не старался – поднять их снова он уже не мог. Видимо, на его лице очень красноречиво читалось отчаяние, потому что нападавший сделал шаг назад и вбросил меч в ножны.

Ожидая, что противник желает убить слабейшего голыми руками, он, тем не менее, не сдвинулся с места. Позади него лежал его беспомощный брат, и он не имел права отдавать его этой бездушной машине для убийства.

Не шевельнулся он и когда сверху раздался грохот и пахнуло жаром. Он только поднял голову. Наверху полыхала крыша на такой же площадке, ее опоры ломались одна за другой. Он улыбнулся своему врагу.

Часть крыши обвалилась и рухнула на стоящего у края площадки Антея. В его доспехах имелся усиливающий каркас, благодаря которому он мог выдержать огромный вес упавшей конструкции, но шлема на голове не было. От жара упавших на плечи и спину воина бревен мгновенно вспыхнули и осыпались пеплом его длинные черные волосы. Кожа быстро покраснела и покрылась пузырями, которые стали лопаться и надуваться вновь, но он не двигался.

– Уходи, дурак, умереть можно и другими способами!

Голос рыцаря в черных латах, что доносился через динамики, был механическим, но в нем было и некоторое сопереживание, и Антей нашел в себе силы, чтобы ответить, хотя его губы едва не спекались от жара:

– Мы проиграли и сгорим здесь, но не уйдем.

Он уже пошатнулся, когда черный рыцарь шагнул вперед, одной рукой поднимая горящие доски. Он пригнулся и второй рукой поднял Сигурда. Забросив к себе на плечо прежнюю ношу защитника, освободившейся рукой он вышвырнул того из пламени, а затем шагнул обратно сам. Позади него в туче искр и пепла разломились деревянные балки, и угли покатились, падая с площадки.

Он молча прошел мимо Антея, и, закинув на плечо тело его брата, пошел вниз по лестнице, ведущей внутрь замка. Все еще сжимая меч, оплетка рукояти которого от жара спеклась с кожей руки, Антей побрел за ним следом.

Вокруг лежали тела защитников замка, но обожженный воин видел перед собой только черный доспех и мерно раскачивавшуюся в такт шагам голову своего брата. Откуда-то издалека, словно из иного мира, пробивались крики и стоны. Краем сознания он понимал, что это дорезают последних защитников замка, полноправным братом которым он так и не стал.

Борясь с болью от обожженной кожи, он начал понимать чудовищную суть поступка идущего перед ним воина.

Это был предводитель осады. Тот, кто вел за собой братство Волка. Он знал о нем лишь понаслышке.

Сейчас, когда в его руке был меч, он мог одним ударом обезглавить армию захватчиков.

Его взгляд снова упал на бесчувственного Сигурда, и он понял, что не сможет. Он был единственной его слабостью. Фатальной слабостью. Сердце разрывалось от осознания того, что он не выполнил свой долг, но он не мог позволить умереть тому, кто остался единственным членом его семьи. Настоящей семьи, оставшейся пятнадцать лет назад за воротами крепости братства.

Антей с трудом переставлял ноги, едва видя дорогу за пеленой слез на пострадавших от жара и дыма глазах. Казалось, что они шли целую вечность, но полутьма резко сменилась солнечным светом, и ему пришлось усиленно заморгать из-за слепящих лучей.

Он слышал приветственные крики захватчиков, но они продолжали идти, пока спина волчьего вожака не замерла и не послышались иные голоса, потребовавшие объяснить, почему двое врагов уцелели.

Из поля зрения внезапно плавно исчезло тело Сигурда, и Антею пришлось повернуть голову, едва подавляя стон, чтобы увидеть, что оно перекочевало в руки двух воинов.

– К лекарю.

Очередная фраза, сказанная механическим голосом динамиков, слегка воодушевила Антея, но вместе с тем и резанула по сознанию. Его опасение подтвердилось сразу же.

– Это мои трофеи.

Волчий лорд теперь обернулся к нему. Подняв руки к горлу, он деактивировал крепление шлема и снял его.

На шатающегося воина смотрели льдисто-голубые глаза старика. Длинные седые волосы были заправлены под ворот доспеха. Седые вислые усы доставали до чисто выбритого подбородка, когда-то благородного, сохранившего очертания мощной челюсти. Его взгляд был почти равнодушным, с крупицей неподдельного интереса, когда он задал свой вопрос, ответ на который навсегда лишит обоих братьев и выбора, и гордости, и чести.

– Ты ведь еще в состоянии сделать выбор? Ну так выбирай. Присягнешь мне – мальчишка будет жить. Откажешься – умрете оба, как того и заслуживает ваше племя.

Возможно, он действительно думал, что дает Антею выбор, возможно – просто играл с ним. Но выбора для смотрящего, как пропитываются кровью брата повязки, воина не существовало. Он разжал пальцы правой руки и со стоном отодрал рукоять меча, оставив на ней влажные от сукровицы клочки кожи.

Разговоры ближайшего окружения умолкли, когда обгоревший солдат рухнул на колени, опершись правой рукой о землю, чтобы не потерять равновесия. Левой рукой он продолжал сжимать меч, удерживая его за лезвие. Он протянул его рукоятью вперед.

– Я клянусь служить вам, господин. Наши жизни в ваших руках.

Каждое произнесенное слово слетало с обгоревших губ вместе с капельками крови и тяжелым грузом падало на душу воина, оставляя вместо нее такие же истекающие кровью обрывки мяса, в которые превратилось его тело под теми частями доспеха, на которых горели бревна упавшей крыши.

– Я, Рагнар, принимаю твою клятву.

Голос, не преобразованный техникой, был глубоким и раскатистым, но все-таки старческим. Однако легшие на рукоять меча пальцы не дрожали и легко удержали покачнувшегося воина от падения. Ритуал требовал, чтобы Антей отпустил меч, дабы его хозяин забрал его. Но пальцы отказались разжиматься, и старик потянул оружие на себя, вырывая его из судорожно сжатой руки. Кровь брызнула дугой, когда меч наконец освободился. Не удержавшись, воин упал на землю и даже не попытался подняться, теряя контроль над своим телом.

Рагнар поднес окровавленный меч ближе глазам и, придирчиво осмотрев, швырнул его на землю рядом с его прежним владельцем.

– Дрянное железо. В переплавку. А этого – тоже к лекарю. Они должны жить.

Он развернулся и зашагал с поля боя, махнув рукой, чтобы призвать своих командиров.