Текст книги ""Фантастика 2025-125". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Манасыпов

Глава 5

ГЛАВА 5. «Теперь я в армии, воу-о-у-о, теперь я в армии…»

РИ, пригород Гатчины, новое поместье Волковых, 3 февраля, 08.00

– Ну, что? Выезжаем? – Спросил Василий Иванович, как только я вышел из дверей поместья.

– Да. Едем. – Кивнул я, подходя к машине.

Я закинул сумку с вещами на заднее сиденье и уселся рядом с Коневым спереди.

Прошлый вечер и ночь я провел с близкими. Спать разошлись глубоко за полночь. Софья сдалась первой, уснув у меня на руках. Марфа Петровна сдерживалась весь вечер, стараясь не подавать вида, но когда я спустился вниз, застал ее на кухне всю в слезах. Она плакала и пыталась собрать еду мне в дорогу. В итоге, мне кажется, теперь я готов накормить целый взвод дважды… Прощание утром было…скомканным. Я обнял Марфу Петровну и Софью, пообещав себя беречь и возвращаться как можно скорее.

– Волнуешься? Боишься? – Спросил Василий Иванович, выезжая за ворота поместья.

– Конечно. – Ответил я.

– Это хорошо. – Кивнул Василий Иванович.

– Это еще почему? – Удивился я.

– Потому что не боятся дураки и смельчаки. – Улыбнулся мой наставник, – Ни первые, ни вторые долго не живут на войне. Всегда выживают крепкие середнячки.

– Я похож на середнячка? – Я вернул улыбку Коневу.

– Ты похож на салагу. Правда, разумного салагу, который отдает себе отчет в том, что вокруг него происходит. Это очень ценно сейчас. Ты же запомнил хоть что-то из того, о чем я тебе рассказывал всю прошлую ночь?

– Много чего. Спасибо тебе за это, Василий Иванович. – Благодарно кивнул я.

– Потом коньяк поставишь, и мы вместе с тобой его и разопьем после того, как ты вернешься домой. – Кивнул Конев, выворачивая руль на объездную дорогу вокруг всего Петербурга.

С Василием Ивановичем мы действительно проговорили всю ночь до самого утра. Конев вывалил на меня просто тонну информации об армии, подразделениях, вооружении, порядке действий и тактиках отдельных войсковых отрядов, а также о взаимодействии различных родов войск. И просто кучу всевозможных полезных мелочей, о которых стоило задуматься… А еще он рассказал о том, как в регулярных частях относятся к почетным Стрелецким Полкам… И да, отношение это, мягко говоря, было не особо положительным.

Просто Стрелецкие Полки были почетной гвардией с постоянным денежным содержанием аристократов и дворян. В них можно было состоять, продолжая проходить службу в регулярных частях, и тогда к офицерам не было никакого негативного отношения. Но, если ты был простым гражданским, пусть и дворянского происхождения, которого «наградили» почетным званием и должностью в Стрелецком Полку, то нужно было быть готовым получить негативную встречу как от старших офицеров, так и от простых старослужащих…

Внедорожник Конева остановился рядом с контрольно-пропускным пунктом войсковой части военного аэродрома Кузьмолово в северном пригороде Санкт-Петербурга.

– Ну, пошли что ли, провожу тебя до КПП. – Конев открыл дверь, выпрыгивая наружу.

Я вылез из машины и забрал сумку с заднего сиденья. Вместе с Василием Ивановичем мы дошли до металлической двери КПП, выкрашенной в серый цвет, и Конев первым вдавил кнопку звонка справа от серого прямоугольника.

– Дневальный КПП, рядовой Сидоренко! – На дверце открылось небольшая смотровая щель, откуда и зазвучал голос, – По какому вы вопросу?

– Поручик Первого Стрелецкого Полка Волков Матвей Александрович. – Представился я, – Прибыл согласно указу Его Императорского Величества о мобилизации.

– Прошу вас предоставить документ с предписанием и удостоверение личности, господин поручик! – Бодро ответил рядовой.

Я протянул в щель повестку, врученную Ростовым и удостоверение личности офицера, которое мне вручили при награждении.

– Ожидайте, господин поручик! – Смотровая щель закрылась, и мы с Коневым услышали удаляющиеся шаги и хлопок закрывшейся двери.

Василий Иванович достал пачку сигарет, вытянул зубами одинокого никотинового солдатика и чиркнул зажигалкой. Крепко затянувшись, Конев повернулся ко мне, выпуская сизый дым через раздувшиеся ноздри:

– Матвей, я очень хочу увидеть тебя в августе дома. Не геройствуй там. Я уже говорил тебе – выжить для солдата важнее, чем убить противника.

– Я помню, Василий Иванович, не волнуйся, геройствовать не стану лишний раз.

– Лишний раз⁈ – Тут же встал в стойку Конев.

Я на его реакцию лишь весело рассмеялся. Тот непонятный липкий страх, что терзал меня всю дорогу, с того самого момента, как я вышел из дверей поместья, наконец-то отступил. Не пропал полностью, развеявшись словно дым от сигареты Конева, но ушел куда-то глубоко внутрь, словно лиса, забравшаяся в свою нору ранним утром, чтобы дождаться новой ночи… В голове прояснилось, и остался только покой.

В этот момент за дверью раздались новые шаги, приближающиеся к нам. Противный скрип мощного засова – и дверь перед нами открылась, явив нам рядового Сидоренко – молодого худощавого паренька лет девятнадцати на вид в зеленой форме на пару размеров больше, чем ему была нужна…

– Господин поручик, прошу вас пройти за мной.

– Ладно, Василий Иванович, давай, что ли, прощаться. Увидимся теперь уже только летом. – Я повернулся к Коневу.

– Может быть и раньше, Матвей. – Покачал головой Василий Иванович.

– Может и так, но я не загадываю. Получится, значит, получится, а коли нет – дольше августа не продержат. – Улыбнулся я.

Мы с Коневым крепко обнялись, и я вошел на КПП. Дверь тут же закрылась, а Сидоренко протянул мои документы.

– Господин поручик, прошу вас следовать за мной, я проведу вас к вашим сослуживцам.

– Не уже ли кто-то уже прибыл?

– Да, около десяти человек. Они сейчас все размещены в офицерском клубе. Прошу следовать за мной.

Сидоренко прошел через коридор с окном в дежурку, где сидел второй рядовой за столом перед раскрытым журналом.

Вертушка была открыта, и я спокойно прошел вслед за Сидоренко. Тот у второй двери схватил с вешалки бушлат, находу натянул его на себя, положил на голову шапку и выскочил на улицу. Выйдя за ним, я словно окунулся в воспоминания. Белые бордюры, опавшая листва собрана в кучки под деревьями, дорога для машин и пешеходные дорожки тщательно выметены… Эх, мир другой, а порядки все те же…

Сидоренко, не оборачиваясь, припустил вперед быстрым шагом. Я, не отставая, двинулся следом.

Мы прошли по дорожке и двинулись по краю строевого плаца, вынырнувшего из-за деревьев. Пройдя мимо двери, рядом с которой висела табличка «Штаб», мы двинулись дальше. Вся дорога заняла у нас минут пятнадцать. Пройдя мимо штаба и через весь плац по длинному краю, мы обогнули здание штаба и вышли к отдельно стоящему трех этажному зданию, спрятавшемуся под крышей из бордовой черепицы.

У входа висела таблица «Гарнизонный Дом Офицеров». Зайдя внутрь, Сидоренко тут же заскакал по лестнице на второй этаж. Пришлось двигаться вслед за ним. Поднявшись на второй этаж, Сидоренко подскочил к первым же дверям и распахнул их.

– Господин поручик, прошу вас, ожидайте здесь, как только все прибудут согласно списку, к вам прибудет командир полка. Дом офицеров вам разрешено покидать только до курилки, если вы курите, она слева от входа, если стоять к нему спиной, на обед вас всех сопроводят. – Сидоренко приложил руку к голове.

– Благодарю, рядовой Сидоренко. Дальше я сам. – Кивнул я и вошел внутрь.

Дверь за моей спиной закрылась. Я оказался в большой просторной комнате, заставленной круглыми столиками, укрытыми зеленым сукном. По трем стенам стояли стеллажи, заполненные книгами. С одной стороны были окна, из которых открывался вид на казармы.

В комнате находилось восемь человек, помимо меня. Все были одеты по «гражданке». И все были мужиками, которые явно разменяли уже пятый десяток!..

Это понимание меня искренне удивило – ну, куда, спрашивается, отправлять уже почти дедов? На войну? Может, еще и в передовые отряды, по окопам их рассадить⁈. М-да, государственная машина действует бессмысленно и беспощадно… Впрочем, как и всегда…

Каждый из ранее прибывших сидел за отдельным столиком на удалении друг от друга, в комнате царило почти гробовое молчание, если не считать шелеста страниц книг, которые держали в руках двое из присутствующих.

Я решил последовать их примеру. Выбрал столик, бросил рядом с ним сумку с вещами и пошел исследовать стеллажи.

Как и ожидалось, все книги были сугубо художественными. Нас явно оставили в гарнизонной библиотеке. Выбрав книгу, я вернулся за столик. Никого из присутствующих я явно не интересовал, так что почти час я смог уделить время чтению.

Когда дверь снова открылась, я оторвал взгляд от страницы. Из-за края двери выглядывал Сидоренко с КПП, а в библиотеку вошел молодой мужчина. Крепкое телосложение, короткая стрижка светлых волос, кожаная косуха и морская тельняшка под ней, синие джинсы с порванным левым коленом, серьга в левом ухе, ботинки из грубой кожи с высоким берцем, трехдневная щетина на лице, яркие голубые глаза цвета полуденного неба, острый нос с горбинкой от перелома…

Парень был высоким, около двух метров ростом, и со своей шириной плеч ему пришлось проходить в комнату боком. За спиной у парня висел выцветший от времени баул, на котором еще оставались следы синей краски и посеревшее клеймо с изображением якоря, обвитого цепью, вписанного в правильный круг, вокруг которого расходились восемь лучей белой звезды.

Осмотрев зал взглядом, парень остановился глазами на мне, улыбнулся, поправил лямку на плече и двинулся навстречу.

Приблизившись к моему столу, парень скинул баул с плеча на пол, отодвинул стул и уселся напротив.

– Уф-ф! Ну и замотался я сюда добираться! Честно говоря, ожидал здесь сборище одних стариков и профессоров увидеть, а тут такой подарок! Здорово, дружище, я – Виталик! – Здоровенная лапища протянулась через маленький столик ко мне.

Голос у парня был под стать внешности. Глубокий бас с толикой хрипоты разнесся по всей библиотеке. Виталик явно не стеснялся своих слов и говорил в полный голос, однако, злости или прямой агрессии ни к кому из присутствующих не испытывал, судя по ауре вокруг его Источника. Источник, кстати у него был интересный: три луча звезды «свет-вода-воздух», при этом лучи воздуха и воды уходили в противоположную сторону от ядра, а луч света протянулся одиноко в сторону головы, при этом расстояние между воздухом и водой было очень маленьким и увеличивалось едва-едва, что образовывало какую-то туманную голубоватую дымку между ними. Крепкий Мастер, может быть, даже на границе прорыва на Ранг Магистра…

Ко мне Виталик тоже не испытывал ничего кроме интереса. Так что я решил ответить на жест, протянув руку и крепко пожав эту медвежью лапу.

– Матвей Волков. – Представился я, – Пришлось из далека добираться?

– Неа! – Покачал головой Виталик, подтягивая второй рукой баул и открывая верхний клапан, – Я только ночью с рейса вернулся, а мне начальник порта сразу повестку в зубы засунул! Я даже по девкам пробежаться не успел, а я, между прочим, четыре месяца в плавании был! Что случилось в столице, собрат мой по несчастью, можешь рассказать? А то я вообще ничего не понимаю, только и узнал, что император умер, мир праху его, как говориться, сын его, новый император, на престол взошел, да правит он долго и мирно, как народ того чает, и тут указ, война, в порту говорят, началась, а с кем воюем никто ответить не смог… Кофе будешь⁈ – Виталик достал огромный термос, разрисованный ромашками, и пару эмалированных кружек.

– Кофе буду. – Улыбнулся я.

Виталик нравился мне все больше. Ну не будет же плохой человек термос объемом не меньше двух литров с кофе таскать с собой и угощать первого знакомого⁈.

Виталик тем временем разлил кофе по кружкам и протянул одну мне. Мы чокнулись, словно решили «адмиральский чай» распивать в библиотеке. Я поднес кружку и вдохнул аромат. А аромат у напитка был божественный. Сделав первый глоток, я вновь вдохнул аромат горячего напитка и мысленно поставил Виталику третий плюс в личном деле за толковый напиток.

– Тут, друг мой, рассказ долгий будет, так что термос не убирай. – Улыбнулся я.

– Понял, не дурак! – Виталик поставил термос на столик.

Рассказ действительно выдался долгим. Сначала я рассказал об эпидемии в столице, потом как старшая аристократия сражалась с британским послом, превратившимся в чудовище, потом как случился теракт в императорском дворце, и как появились Пустоши в то время, как у власти в империи оказались связаны руки… Виталик не перебивал, слушал молча, иногда угукал, хмыкал, кивал головой и подливал кофе в наши кружки.

Пока я рассказывал, в нашу библиотеку прибыли еше около двадцати человек. Молодежи среди них не было, как, в прочем, и мужчин на пятом десятке лет, все были мужчинами в районе тридцати пяти – сорока лет от роду. И, так как развлечений тут особо не было, весь народ нет-нет, да подслушивал нас с Виталиком, хотя мы и говорили особо и не стараясь переходить на шепот.

– М-да, брат Матвей, вот так дела тут творятся… А ведь я всего четыре месяца в море провел, мы в Африку ходили, груз доставили, новый погрузили и назад… Там зарплата за долгий поход вот такая накапала! – Виталик поднял большой палец вверх, – Я-то уж вчера думал, что три дня на берегу проведу, ласки женской найду, выпью коньячка да водочки по-человечьи, а не ту бурду, что в Африке пьют… Брррр… Вот представь, пьешь, пьешь, а захмелеть не можешь! Ну, не берет русского моряка африканский алкоголь! Слабенькое винцо у них, ох слабенькое! – Виталик всплеснул руками с опустевшей кружкой, – А теперь когда я ее потрачу⁈ Только летом! Да и мои в новый поход уйдут, а мне потом из только осенью ждать, а жить все это время на что-то надо!

– Так ты моряк? – Кивнул я на баул.

– Ага, Транспортное судно класса «Ладья», имя моей пузатой крошки «Княгиня Ольга». Уже почти два года как на нем лямку морскую тяну! Ну, как с имперского флота уволился…

– А что так уволился, если не секрет, конечно?

– Да не секрет, и так все узнают со временем. Я-то на торпедоносце служил раньше на Дальнем Востоке каплеем, там за пару заслуг получил стрелецкий чин… Да это к делу не относится. В общем, пришли мы как-то обратно на базу, отдых положенный нам после рейда предоставили, ну мы и завалились младшим комсоставом в бар один, а там мазута сухопутная была, ну и один попытался официанточку полапать, на которую и я взгляд положил, чести ради, она мне взаимностью уже ответить успела, согласилась, чтоб я ее проводил, а он перебрал немного, да и я был хорош… Ну, как заведено, перчатку в рожу, вызов, тот согласился. На утро, едва протрезвев, поехали на дуэль. Я предлагал до первой или третьей крови, а он в отказ, только на убой и все там. Ну, и сдох, похмельный, со своим собственным арканом не справившись. Только он не из простых оказался, с лапой, как говорят, большой такой и волосатой… Там на меня старались все повесить тогда, да не получилось – свидетелей слишком много было, да и нет у меня Огня в источнике. Под трибунал отдать не смогли, а вот за дуэль выгнали, только стрелецкого звания лишить не смогли. Вот и вся история, брат Матвей. А ты как в стрельцы попал? – Виталик растянул руки в стороны, обозначая размеры той самой «лапы».

– Я – медик, на границе с Афганистаном отличился вместе с егерями пограничными, вот и наградили чином. – Ответил я общими формулировками.

– О, погранцов на флоте уважают! Ребята справные, лишнего не болтают, делом всегда заняты, природу берегут, чтоб потом партизанить легче было! – Хохотнул Виталик, поднимаясь из-за стола, – Пойдем что ли, брат Матвей, выползем из этой берлоги, а то курить охота, а господам мешать не хочется! – Виталик отвесил шутливый поклон в сторону присутствующих мужчин и сгреб в одну руку термос и обе кружки.

– Ну, пойдем, брат Виталик, только я не курю, за компанию схожу. – Кивнул я поднимаясь со своего места.

– За компанию и кружечку горяченького не грех бахнуть, раз уж горячительного нам не предлагают! – Улыбнулся Виталик и двинулся к двери.

* * *

ВТОРАЯ ВЫКЛАДКА:

Военный аэродром Храброво, недалеко от города Королевец, 5 февраля, 11.00

Корабль причалил у пирса вышки, и нас тут же погнали на выгрузку.

– Четвертая рота – к выгрузке! Пятая рота – к выгрузке! Быстрее, хлопцы, не с барышнями в трамвае едите! К месту службы прибыли с опозданием на три часа с этой погодой, будь она не ладна!… – Командир сводного отряда продолжал что-то горланить, но я его уже не слышал из-за хлестанувшего по ушам ветра. Впереди маячила спина Виталика, и я следовал за ним. Выгрузившись, нас снова построили по взводам. В это время к нашим не особо стройным, но весьма внушительным шеренгам подъехал армейский внедорожник, окрашенный в болотный цвет.

– Четвертая – пятая роты, становись! Равняйсь! Смирно! Равнение – направо! – И Соломатин, чеканя строевым, отправился на доклад к явно более высокому начальству.

– Виталик, а это кто? – Шепнул я, глядя на вылезшего из внедорожника высокого мужчину с явными кавказскими чертами.

– Ты что, брат⁈ Это жа сам Багратион! Командующий всем западным гарнизоном! Архимагистр, почти что Стихия! Говорят, что он как прорвется на новый Ранг, так его император наш сразу до графа и поднимет…

– Наверное, это император Александр еще обещал. – Усмехнулся я, – А вот император Константин явно еще ничего не обещал, так что еще вопрос – станет ли Багратион графом…

– Эх, у него всяко шансов больше, чем у нас с тобой, брат Матвей, не ему на передовую соваться. Он-то как подобает высокому начальству, в кабинетике будет сидеть, чаи гонять да доклады слушать, а мы с тобой, как те рабочие лошадки, что везут и везут…

– А мы с тобой как пони. – Улыбнулся я.

– А это кто? – не понял Голиков.

– Маленькие, крепкие и упрямые лошади. – Ответил я с улыбкой.

– Ты сейчас такое описание привел, что под него и осел, и мул подойдут.

– Я сказал маленькие и упрямые, а не маленькие и тупые. – Прошептал я, – но главное не это.

– А что?

– Пони бессмертные. – Усмехнулся я, вспоминая стишок из старой жизни, – Пусть на работе дохнут кони, ну а я – бессмертный пони…

– Здравствуйте, стрельцы! – Рявкнул во всю глотку Багратион, когда Соломатин отошел к нему за спину, закончив доклад.

– Здравие желаем, ваше высокоблагородие! – Рявкнули в ответ почти две полные сотни глоток.

– Рад всех вас приветствовать на Балтийском берегу! Император призвал вас на службу, и я рад, что вы все исполнили волю нашего государя! Сейчас вы погрузитесь на транспорт и отправитесь в пригород города Кранц, где будете квартироваться ближайшие шесть месяцев. Вас распределят и представят командирам действующих подразделений, в которых вы будете проходить дальнейшую службу. Надеюсь, что каждый из вас послужит империи с честью и достоинством, присущем каждому гвардейцу!

– Так точно, ваше высокоблагородие! – Снова рявкнули две роты полным составом.

– Ротмистр, командуйте! – Багратион кивнул Соломатину, а сам тут же двинулся к машине.

– Четвертая рота, направо! К машинам – шагом марш! Пятая рота, направо! К машинам – шагом марш!

Мы повернули вслед за «четверкой» и двинулись следом к ряду зеленых тентованных грузовиков, стоявших в метрах трехстах от нас. На посадке все немного потолкались, занимая места. Мы с Виталиком запрыгнули в конец кузова, заняв места старших бортов, и помогли водителю закрыть кузов, после чего опустили тент.

Вчера к вечеру нас только в библиотеке было около тридцати человек. С Виталиком мы регулярно выходили на перекуры и видели, как мобилизованные стрельцы продолжали прибывать и после обеда, но их уже размещали по другим комнатам внутри гарнизонного дома офицеров. В итоге, после четырех часов вечера в курилке постоянно находилось около десятка человек. Одни группы сменялись другими, и так по кругу. Радовались этому больше всего, как мне показались, молодые парни – срочники из Кузьмоловского полка, которые регулярно бегали и стреляли сигареты у почетных гвардейцев…

Еще спустя два часа в тот же вечер нас собрали всех на плацу перед командиром полка в Кузьмолово. Тот выступил с речью о долге перед империей, поблагодарил нас за то, что весь личный состав, приписанный к его части, прибыл для дальнейшей переброски к месту службы. Нас оказалось почти четыре сотни стрельцов. Командир полка также зачитал списки рот и взводов, и нам с Виталиком тут повезло – мы оказались в одной роте и одном взводе. Затем нас поделили на два сводных отряда по две роты в каждом и представили наших командиров. Нашим командиром оказался майор Соломатин Павел Николаевич, мужичок слегка за сорок, с цепким взглядом и идеально выбритым подбородком, но пышными рыжими бакенбардами на щеках, небольшим пивным животиком, сам он был небольшого роста, но с широкими плечами профессионального штангиста, да такими, что несильно уступал их шириной и Виталику… А вот Источник у майора Соломатина был интересный: «тьма-смерть-огонь», и пусть тьма и смерть в его Звезде выглядели словно рудименты, которые так и не смогли полноценно развиться, но луч пламени протянулся от мечевидного отростка аж до самого лба, постоянно испуская оранжевую яркую пыльцу вокруг себя внутри границ физического тела Соломатина. Явный признак того, что перед тобой стоит Одаренный Ранга Архимаг… И тут уже не встает никаких вопросов, какая стихия у него является ведущей в Даре…

Соломатин был еще более краток, чем комадир Кузьмоловского полка. Он просто сказал, что сейчас мы все дружно идем на склад, там получаем стандартную полевую форму, баулы и имущество, полагающееся каждому офицеру, сухой паек на ужин и завтрак, переодеваемся в форму, после чего снова чешем дружной и счастливой семейкой к причальной башне, где нас уже ждет корабль до Королевца. Говорил Соломатин тихо и спокойно, да только ни у кого почему-то не было и желания его перебивать. Может быть из-за внешнего облика, а может быть все просто прекрасно рассмотрели темный багровый рубец, который выглянул из-за ворота оливкового кителя майора, пересекая его горло по всей длине слева направо…

В итоге, мы очень быстро получили все вещевое имущество, споро переоделись, засунули в огромные зеленые баулы все оставшиеся вещи и скрутки стандартных армейских несессеров с мыльными и обувными принадлежностями, закинули их на плечи, построились и быстрым шагом двинулись к причальной башне. Мои часы даже не показали десяти часов вечера, а корабль начал медленно удаляться от причального пирса за иллюминатором. В десять Соломатин встал со своего места, как только погасли огни, запрещающие расстёгивать страховочные ремни, и объявил, что завтра в восемь утра мы должны прибыть к Королевцу, на авиабазу Храброво, после чего нас определят на постой или расквартируют, посоветовал всем ложиться спать и не дурить с алкоголем, если у кого-то «одаренного» хватило мозгов протащить его с собой. Желающим покурить он разрешил выходить группами до десяти человек на нижнюю стрелковую палубу корабля.

Мы с Виталей честно рассудили, что лучше выспаться, достали из баулов свежевыданные спальные мешки и коврики, расстелились прямо на свободных лавках, закинув под головы баулы с оставшимися вещами, и улеглись спать. Правда, в пять утра нас, как и почти всех остальных, подняла резкая тряска, натужная работа винтов и чувство падения оттого, что корабль то и дело «падал» в воздушные ямы. Спустя час все успокоилось, и корабль снова шел легко и плавно рассекая бесконечное ночное море воздушных просторов. Соломатин вернулся из командной рубки, сказав, что нашему капитану пришлось изменить курс и пойти по другому маршруту, сделав крюк, из-за налетевшего циклона, так что мы прибудем с опозданием на два – три часа от назначенного времени.

Сна уже не было ни в одном глазу, так что мы с Виталей отправились по утренним делам. Умылись, привели себя в порядок, сгоняли на корабельную кухню, разогрели сухой паек на нормальном огне. Разбудили полусонный наряд, выпросили нормальную турку и кофемолку у корабельного кока (да-да, у Виталика оказался не только напиток в термосе, но и почти два килограмма этого же зерна в родном бауле!), наварили полный термос кофе и ушли на нижнюю стрелковую палубу.

На нижней стрелковой палубе были установлены четыре станка крупнокалиберных пулеметов, на которых сейчас дежурила пара стрелков. На нас они не обратили абсолютно никакого внимания, что нас полностью устраивало. Мы с Виталиком устроились на одной из лавок рядом с импровизированной пепельницей, которой служило довольно уставшее на вид жестяное ведро с россыпью мелких рыжеватых пятен ржавчины. Так мы и провели почти три часа, болтая обо всем и ни о чем одновременно, пока по громкой связи не прозвучала команда капитана, что корабль начинает снижение, и всем необходимо занять положенные места…

Колона наконец тронулась, и мы двинулись в сторону города Кранц. Из кузова мы видели, как проносится дорога и меняется пейзаж вокруг нас. Архитектура рядом с Королевцем разительно отличалась от петербургской и ещё больше от сибирской. Хоть я в своей прошлой жизни и не бывал в Калининграде, часто слышал, что общая стилистика архитектуры здесь была ближе к европейской стилистике… Так было и здесь – большинство домиков, которые мы оставляли позади, были какими-то картинными, можно сказать, пряничными, словно все они сошли со страниц детских сказок европейских авторов…

Колона армейских машин пронеслась мимо города Кранц, выскочила в пригород, и, проехав от силы еще минут десять, остановилась возле металлического забора с высокими воротами под сварной металлической аркой. Машины не стали заезжать за ворота на территорию, остановившись на обочине дороги и заглушив двигатели. Машин на дороге практически не было, так что до нас быстро начал доноситься шум бьющих в берег морских волн.

– Господа офицеры, выгружаемся! – Раздался над колонной зычный голос Соломатина, явно усиленный магией на основе Воздуха.

Пришлось выбираться из кузова, и хорошо, что мы с Виталиком сели у края борта.

Выбравшись из полумрака кузова, мы оказались возле металлических ворот, рядом с которыми стоял маленький деревянный зеленый грибок с белый горошек. За воротами стояла пара часовых с оружием в руках. Через дорогу за моей спиной раскинулась улица с частными домами.

Перед грибком стояла табличка на высоте человеческого роста «Лагерь спортивного ориентирования 'Эльбрус».

– Судари, построиться! – Голос Павла Николаевича вывел меня из задумчивости, и я двинулся вслед за уже ушедшим вперед Виталиком.

На территории детского лагеря располагалось около десятка домов для детских отрядов, главный корпус для управления лагерем, который явно использовался сейчас как штаб находящегося здесь подразделения, одна большая столовая с открытой летней террасой. Чуть дальше виднелся бокс для техники и крыши складских помещений, еще дальше высилась стальная вышка водонапорной башни. Все дома были соединены между собой пешеходными дорожками, усыпанные мелким гравием. Сам лагерь укрылся под кронами могучих вековых сосен, скрывающими своими кронами все, что происходило на земле.

Собственно, между двумя рядами отрядных домов всю нашу честную братию и построили. К Соломатину вышел еще один майор, явно кто-то из местного командования. Они перекинулись несколькими фразами, после чего Павел Николаевич вместе с местным майором приблизились к нашему строю. За это время из каждого домика одна за другой высовывались любопытные головы, которых с каждой минутой становилось все больше. Часть народа выходила на крыльцо, другие открывали окна и высовывались из них наружу, не смотря на февральский кусачий ветер и мороз.

– Судари, рад приветствовал вас в нашем лагере. Меня зовут майор Седых Сергей Вениаминович, я являюсь временно исполняющим обязанности командира сто десятого пехотного полка второй западной армии Его Императорского Величества Константина. С настоящего момента и до конца срока вашей мобилизации вы становитесь частью нашего славного подразделения. Командование полка радо, что именно стрельцы будут выступать как поддержка нашего полка в предстоящих войсковых операциях, надеюсь, что каждый из вас внесет посильную лепту и сделает все возможное, чтобы мы в кратчайшие сроки разбили врага! – Голос у местного командира был хрипловатый, больше похожий на рык росомахи, готовящегося атаковать.

Седых достал из-под бушлата несколько листов бумаги, скрученных в трубочку и передал Соломатину.

– Командир вашего сводного отряда, майор Соломатин, сейчас зачитает списки, с помощью которых вы поймете к каким подразделениям прикомандированы. Мы формировали команды Одаренных, исходя из наших потребностей внутри подразделений, так что прошу отнестись с пониманием к тому, что большая часть из вас будет разделена на четверки, и все они будут раскиданы как усиление каждого взвода. Также, мы сформировали два отдельных отряда Одаренных старших Рангов на основе их источников и согласно данным о том, что все они способны работать в связке с другими Одарёнными. Эти отряды будут отдельными подразделениями внутри полка, выполняя роль массированной огневой поддержки. Павел Николаевич, прошу. Господа, увидимся с вами вечером на поверке.

Седых удалился, оставив нас с Павлом Николаевичем одних. Народ так и не расходился, продолжая наблюдать за нами.

Соломатин развернул списки и начал зачитывать. Первыми он зачитал списки двух ударных отрядов, вывел их по очереди из общего строя и отправил в собственный отрядный дом, где и должны были разместиться сорок восемь человек.

Затем пришел черед четверок. Меня и Виталика назвали в седьмой четверке вместе с еще двумя стрельцами.

– Поручик Волков Матвей Александрович⁉

– Я! – Ответил я

– Поручик Березин Виталий Григорьевич⁈

– Я! – Тут же отозвался Виталик, весело подмигнув мне.

– Ротмистр Ракитин Иван Никитич!

– Я! – Отозвался голос с другой стороны строя.

– Ротмистр Мурзаев Арсений Алексеевич⁈

– Я! – Второй голос прозвучал с той же стороны, что и первый.

– Выйти из строя!

Мы все вышли из общего строя на два шага и замерли перед Соломатиным.

– Вы прикреплены к третьему взводу второй роты. Третий дом по правой стороне у меня за спиной. Располагайтесь там. До ужина у вас свободное время.

– Есть! – Ответили все одновременно и двинулись к указанному дому.

Голос Соломатина начал уже дергать очередную четверку Одаренных, а мы приблизились ко входу в третий дом. На крыльце находилось около десятка человек, еще столько же выглядывало из открытых окон.

Стоило Виталику подняться на крыльцо по трем ступенькам и шагнуть ко входу, как ему тут же перекрыла путь волосатая лапа с завернутым до локтя рукавом форменного кителя.

– А здороваться вас не учили, господа хорошие⁈ – Усатый лысый мужик в полевой форме и тапочках на босых ногах закрыл рукой проход, пожёвывая зубами фильтр дымящейся сигареты и улыбаясь нам до ушей пожелтевшими зубами с огромной щелью между двумя первыми сверху.