Текст книги ""Фантастика 2025-125". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Манасыпов

Соавторы: Николай Чугунов,,,Никита Гримм,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 168 (всего у книги 358 страниц)

Глава XX.

Ощущая во внутренностях тяжелую холодную глыбу непрошенного страха, Антей направил молга в ворота, каждое мгновение ожидая выстрела, из-за чего его плечи непроизвольно опускались.

Мгновения текли, превращаясь в минуты, по мере того, как молг уверенной рысью уходил все дальше, но он был все еще жив.

Наконец, он осмелился поднять взгляд от гривы своего скакуна.

Его сердце замерло от увиденного. За высоченной стеной крепости, всюду, на сколько хватало взгляда, простирались обширные поля, разрезанные ровными дорогами, по которым могли разъехаться рядом три телеги, да еще оставалось место для тех, кто шел пешком или ехал верхом.

Приближалась осень, но засеянные зерном поля были еще зелены. Каждый стебель венчал увесистый колос, обещая богатый урожай и сытую зиму.

Такие поля перемежались с землями, на которых заготавливалось сено. С удивлением Антей заметил, что его косили не вручную.

Огромные громыхающие железные звери, старики называли их машинами, срезали траву у земли и затягивали ее в свою необъятную утробу. Через какое-то время, росший на горбе машины комок сена падал на землю. Он не знал, как это происходило, и какими силами люди заставляли работать этих зверей. В этом было нечто притягательное для него, не знавшего подобных чудес.

Вообще на полях было мало людей. В большинстве своем, они шли по дороге, выходя из далекого леса, темным частоколом видневшегося в дали. Часть из них на груженых телегах вливалась в ворота крепости, часть направлялась в прилепившиеся к стене крепости домики, где они, видимо, жили.

И снова он нашел силы удивиться, несмотря на свое состояние.

Эти люди были странными.

Нет, у них не было третьей руки или рога посреди лба. Эти люди были обычными. Но внешне они сильно отличались от тех, кого он помнил смутными образами из своего детства.

Там его окружали заморенные люди с посеревшей от непосильного труда и плохого питания кожей. Там в сорок лет уже почитали стариками, а до пятидесяти вообще редко кто доживал. Одевавшиеся в лохмотья, бывшие когда-то одеждой, и бросавшие по сторонам затравленные взгляды, они сутулыми тенями скользили мимо друг друга, едва ли замечая себе подобных.

Здесь все было наоборот.

Нельзя было сказать, что работники отличались особым богатством, но одежда их была добротной и чистой, насколько это позволял их, вряд ли легкий, труд.

Крепкие люди двигались группами и поодиночке, некоторые парами. Часто попадались молодые мужчины, шедшие рядом с женщинами, державшие их за руки. Стайками, словно щебечущие птицы, проходили группы девушек, несущих корзины с ягодами.

Периодически кто-то начинал петь и его песни подхватывали идущие рядом.

Антей не знал этих песен, часть из них пелась на каком-то другом языке, но, поднимаясь ввысь над поющими мужчинами, они обретали силу, подобной той, что несли военные гимны, заставлявшие часто биться сердце и покрываться мурашками кожу.

Здесь не было ни одного солдата, по крайней мере – вооруженного и снаряженного. Никто не пытался остановить странного наездника.

Молг же, заскучав, перешел в галоп, все ускоряя шаг.

Антей обернулся и взглянул на наполовину скрывшееся за горизонтом солнце.

Убийство, побег. Что дальше?

Зверь явно не собирался останавливаться и с разбегу ворвался под сень деревьев, где уже властвовала тьма.

К счастью, он не пытался влезть в чащу леса и бежал, все ускоряя шаг, по дороге, то ли отлично видя в темноте, то ли хорошо помня каждый камешек на ней.

Люди им больше не попадались. Очевидно, все они были уже дома, готовясь ко сну, со своими семьями.

Неприятно защемило сердце и Антей, чтобы отогнать проклятую тоску, слишком часто властвующую в его сознании, всмотрелся в темноту перед собой.

Какое-то время он не видел абсолютно ничего, но, постепенно, глаза стали привыкать, и сплошная чернота стала распадаться на более светлые и более темные куски, которые принимали формы мощных стволов, пней, небольших валов, ограничивающих дорогу. Над головой проносились быстрые тени, окатывая его волнами воздуха.

Кроны деревьев плотно смыкались над головой, образуя непроницаемую для слабого закатного солнца завесу, и здесь уже наступала ночь, которой спешили воспользоваться многочисленные животные и птицы, избегавшие встречи с человеком в течение дня.

По мере того, как они углублялись в лес, жизнь вокруг них начинала кипеть все активнее.

Вокруг вспыхивали огоньки глаз. Тени мелькали всюду, хороводом проносясь мимо.

Кто-то на кого-то охотился. Кто-то от кого-то убегал. Время от времени легкий ветерок приносил запах свежепролитой крови – охота бывала удачной.

Все чувства Антея обострились до предела, услужливо рисуя ему картину ночного леса, хотя он не знал, было ли это реальностью или игрой воображения, но в теле росло странное возбуждение. Он даже не осознавал того, что его колени, словно тиски, сжали бока скакуна, заставляя того все ускорять шаг. С медленного галопа он перешел на карьер, но, привыкнув нести тяжеловооруженного рыцаря, ничуть не устал под легким рабом.

Антей захлебывался потоком встречного воздуха, несущего в себе море незнакомых запахов, будораживших чувства, даря не испытываемое ранее наслаждение. Он даже не пытался пригнуться к спине скачущего зверя, из-за чего рисковал быть попросту сдутым с его спины.

Внезапно лес оборвался. Он не мог сказать, сколько длилось их путешествие, но, когда над головой снова раскинулось чистое небо, на нем были видны яркие крупные звезды.

Они оказались на обрыве, покрытом низкой жесткой травой. Зверь перебирал лапами от нетерпения, и, казалось, что будь у него крылья – он бы взлетел. На мгновение Антей испугался, что молг сорвется с этого обрыва, но тот фыркнул и повернул налево. Там был длинный пологий спуск.

Внизу, у подножья скал, словно разрубленных гигантским топором, расстилалась равнина, перемежающаяся вдающимися в нее кусками расползшейся когда-то горы.

Словно разбросанные великаном игрушки, здесь валялись скатившиеся с вершин камни размером с небольшой дом.

Молг рысцой спустился в долину, залитую светом звезд. Он причудливо играл на изломах пород, пластами открывавшимися в разломе. Под разными углами они бросали отблески, из-за которых в глазах долго плавали радужные круги.

Антей отвел взгляд от блестящих кристаллов и посмотрел на землю, куда молг осторожно ставил лапы. В той же короткой колючей траве были разбросаны гильзы. На камнях были видны следы попадания пуль и обожженные, оплавленные аккуратные круги. Он узнавал и это оружие, хотя держать в руках его не приходилось. Это было последствием стрельбы из лазерного оружия. Молг шел шагом, низко опустив голову, к чему-то принюхиваясь. Антей рискнул дернуть за повод, останавливая скакуна. Тот послушно встал, как вкопанный, поводя ушами и помахивая хвостом. Он обернулся, наблюдая, как человек осторожно сползает с его спины.

Все тело Антея ныло от бешеной скачки и он ощутил облегчение, оказавшись на земле. Дальше они пошли бок о бок, изучая место.

Опыт участия в вооруженных схватках, хоть и не самый большой, подсказывал, что здесь как раз разразилась маленькая, но ожесточенная война.

Он оступился, когда его нога съехала с энергетической ячейки лазерного оружия. Чтобы не упасть, он оперся рукой о камень.

На пальцах остались темные чешуйки. Обоняние подсказало ему происхождение этой субстанции. Это была человеческая кровь.

Камни здесь были буквально залиты кровью. Из-за чего бы ни произошла здесь схватка, она не была ни красивой, ни героической, как это рассказывается в многочисленных легендах, неизменно витавших вокруг солдатских костров и под крышами домов простых людей. Байки сказочников и певцов никогда не показывали истинного лица войны. Хотя бы потому, что ни один из них не оказывался к ней достаточно близко, справедливо полагая, что они могут и не вернуться из ее огненной круговерти.

Это всегда была бойня. Простая, лишенная какой-либо романтики.

Вот и здесь остались ее следы – бурые пятна гниющей крови.

А еще вездесущий запах гари. Горелой плоти и обожженного металла, сгоревшего топлива и ткани. Он пошел по направлению этого запаха, оставив молга позади.

Довольно быстро он отыскал источник этих запахов смерти.

Десятки тел были свалены в кучу, которая еще тлела, не в силах сгореть при недостатке воздуха. Видимо, топливом их облили, чтобы сжечь. На них еще можно было различить звериные шкуры и тряпки, играющие роль одежды. Нижние трупы, до которых не добралась горящая жидкость, сохранили свои очертания.

Это был тот самый отряд Гельнара, судя по их виду.

Оборванные дикари, решившиеся на наглый и необдуманный поступок. На что они надеялись, столкнувшись с отрядом Волков, закованных в тяжелую броню и вооруженных стрелковым оружием? Да еще в этой западне с отвесными стенами.

Впереди в темноте раздался тихий шорох. Антей поднял голову.

По пологому склону с другой стороны, в долину спускались, медленно и осторожно, низко пригибаясь к земле, три волка.

Они не почуяли Антея, а вот он почуял их даже за запахом разделявшего их пепелища. Несомненно, они пришли сюда, чтобы попировать. Им повезло. Множество трупов не сгорело, и они еще успеют их растащить.

Эти волки были дикими, поджарыми и тонколапыми, совсем не похожими на боевых волков. Но Антей не сомневался, что следом за этими придут и другие, и кто знает, насколько они осмелеют все вместе.

Волк, шедший впереди клина, поднял голову и посмотрел прямо на него. Скорее всего, даже увидел, но голод безоговорочно толкал его вперед.

Антей начал отступать от кострища, делая шаг назад каждый раз, когда шаг вперед делали хищники.

Тишину прорезал вой. Стая решила узнать, что обнаружили ее разведчики, и все трое, задрав головы к небу, звучно завыли, меняя интонации. Было в этом звуке что-то неуловимо знакомое и притягательное. Антею, вопреки рассудку, тоже захотелось завыть, но он торопливо отбросил безумную идею.

Бесшумно отступая к молгу, он надеялся только на то, что вожак не сообщил стае о нем.

Оказавшись рядом, он вспрыгнул на спину скакуна, все еще ищущего среди камней своего хозяина. Антею пришлось ударить пятками по бокам животного. Молг оскорблено вскрикнул, и где-то наверху раздался шорох, заставляя Антея обернуться. Прямо над ним, хотя и высоко, на выдававшемся вперед камне, застыл крупный волк.

Черная шкура поблескивала, словно зверь был рожден скалой, испещренной прозрачными драгоценными камнями, искрами горящими при свете звезд. Но, разрушая эту надежду, он широко открыл влажную пасть, демонстрируя длинные клыки и рыкнул, сморщив покрытую шрамами морду.

Молг присел на круп от неожиданности. Не того зверя Антей принял за вожака. За спиной волка собралась тьма, и определить его истинные размеры было трудно.

Не решившись проверять, станет ли тот прыгать с такой высоты, Антей рванул повод недоуздка, рискуя порвать тонкий кожаный ремень. Зверь под ним, наконец, очнулся и бросился по своим следам обратно, на верх обрыва.

То, что они спасены, Антей понял сразу.

Примерно полтора десятка волков стекало, подобно лавине, в долину, подбираясь к костру. Черный волк, которого отсюда было хорошо видно, какое-то время еще смотрел вслед человеку, но потом присоединился к остальным, уже подошедшим к костру и начавшим разгребать обуглившиеся кости, стараясь добраться до сладкой добычи.

Молг дрожал. То ли от страха перед волками, что странно – обычно они их не боятся, то ли от обиды, за то, что его ударил человек. Был и третий вариант. Совершенно сумасшедший, но сумасшедшего Антей увидел в замке уже много.

Молг понял, что хозяин погиб, и хотел разделить его судьбу.

Антей похлопал его по шее, пытаясь успокоить животное.

– Я тебя понимаю, но если вернусь без тебя – мне конец. Если вернусь.

Он был не уверен, что сможет сам найти дорогу к замку. Про то, что ему конец в любом случае – он старался не думать.

Словно поняв слова, молг тяжело вздохнул и потрусил вдоль леса.

Антей еще раз обернулся. Волки так и не заинтересовались им.

Снова возникла острая боль в левом боку и он выругался. Проделав несложные дыхательные упражнения, он заставил ее утихнуть.

Ему было семнадцать, когда он участвовал в похожей схватке. Тогда, на месте обреченных дикарей, были десятка два мальчишек, готовящихся к посвящению в рыцари другого ордена. Он поймал себя на мысли, что даже не знал, откуда они, а может и знал тогда, но забыл.

Это был не первый его поход вместе с полноправными рыцарями Воронов, но тогда впервые он был ранен. Ему выдали плоховатый кожаный доспех, изрядно потрепанный. Неплохо владея мечом, он исправно отражал атаки тех мальчишек, будучи старше и сильнее их. Он тогда не слишком задумывался над происходящим, но сейчас понимал, что это было простое избиение. Такая же бойня, как здесь.

Но ни тогда, ни здесь, враги не собирались умирать так просто. Понимая свою обреченность, они не сдавались, с ожесточенностью загнанных в угол зверей, они дрались до последнего. Даже пронзенные несколькими клинками, шатаясь под градом ударов, истекая кровью, лишенные оружия, они выли как демоны и пытались броситься на обидчиков.

Один такой, не в меру живучий, весь в крови и грязи, мальчишка, которого посчитали мертвым, и мимо которого прошел строй рыцарей, поднялся рядом с Антеем. Он не успел ничего сделать, а клинок из сырого железа вонзился между ребер, прошив кожу лат.

Задохнувшись от боли, он рухнул на колени, и от этого движения клинок, зажатый между костями, переломился, оставляя осколок внутри тела юноши.

Он зажал рану рукой и его собственный меч, описав дугу, вонзился под нижнюю челюсть врага. Эта рана, наконец, оборвала его короткую жизнь.

К Антею бросился кто-то из братьев, его подхватили на руки, а он продолжал позорно выть от боли.

К счастью, его вовремя смогли доставить к их лекарю, который под монотонные слова молитв пытался достать этот обломок.

Наркотический дым, в котором тонуло помещение импровизированного лазарета – грязного до безобразия даже в сравнении с тем местом, где «лечили» рабов Рагнара, заполнял легкие и самого лекаря, и раненого юноши, не принося тому облегчения. Пальцы старика бесцельно копошились в ране, не в силах нащупать металл. Не будь Антей привязан к койке – он бы уже сбежал оттуда, чтобы умереть, как дикий зверь, где-нибудь вдали от рук этого садиста.

Когда старику надоела бесполезная возня, он обратился к своим инструментам, и Антей с ужасом увидел в его руках клещи, потемневшие от времени и со следами то ли ржавчины, то ли крови. Он как-то понял, что тот собирается делать, и закричал даже раньше, чем тот успел сжать их рукояти.

Никто не пришел на его крик. Он даже не потерял сознания от боли, но окунулся в какую-то пучину безумия и бреда, сквозь которые услышал, как хрустнуло второе перекушенное ребро, но сорванное горло испустило теперь только придушенный хрип.

Удовлетворившись сделанным, лекарь погрузил всю кисть в рану и, наконец, нащупал осколок клинка.

Выдернув руку обратно, он нимало не смутился, что рана разошлась еще больше.

Антей тогда выжил чудом. На память ему остались кривые швы, криво сросшиеся кости и чудовищная боль, накатывавшая периодически, в наиболее неподходящие моменты. С тех пор, что бы с ним ни случилось, какую бы рану он не получал в боях – он не доверял себя сумасшедшему лекарю.

Со временем он научился сам зашивать раны, вправлять переломы и вывихи. Узнав об этом – к нему стали обращаться с подобными вопросами. Когда, наконец, тот лекарь умер, все были вынуждены идти к Антею. Впрочем, обращений было немного. Серьезно раненые попросту не доживали, а те, кто был ранен легко, тоже предпочитали справляться своими силами, оберегая свою гордость.

Почему-то ему вспомнился взгляд того мальчишки, который ранил его. Он был точь-в-точь такой же, как у Сигурда, там, во дворе замка. Пальцы его сжались аккурат на полосе кожи, растертой железным ошейником. Боль была безумной, но куда горше было осознание потери. А потом – то же самое, тот же демон – овладел и им самим, вынудив убить одного стражника и избить второго.

Молг снова ступил на одному ему знакомую тропу, и небо скрылось за ветками деревьев.

Пальцы Антея, сжимавшие повод, ощутимо дрожали. Теперь, двигаясь обратно к замку, он снова ощутил отчаяние, с которым уже не мог справиться. Он даже не знал, что заставляло его туда возвращаться. Какое извращенное чувство вело его туда, где над ним и его братом так надругались, ломая волю и заставляя служить, словно двух псов.

Или это преданность? Та, которой добивался от него Рагнар? Его враг. Хуже того – его хозяин. И чего он вообще добивался, оставив его в живых. От Сигурда он получил все, чего только мог желать. Беспрекословное подчинение. Он, вообще не раздумывая, выполняет приказы, но это только благодаря тому, что во время штурма, после взрыва он лишился памяти и Рагнар грамотно этим воспользовался. Но чего он добивается от Антея, затаившего злобу на убийцу своих братьев? Играет с огнем от скуки? Чем закончится эта игра?

Он не заметил, как дернул поводья, заставляя молга, идущего шагом, вовсе остановиться.

Словно натолкнувшись на стену, возникшую посреди дороги, он остановившимся взглядом смотрел в темноту.

Чудовищная догадка когтистой лапой сжала сердце. Он догадался, что их ждет.

Поединок. Вот чем все кончится. Братоубийственная схватка, когда они сойдутся, стравленные этим чудовищем.

Либо он убьет Сигурда, и тогда выполнится страшная угроза, или Сигурд убьет его, раба, так и не покорившегося воле своего господина. Врядли он даже что-то почувствует. Ведь для него это будет очередным наказанием очередного преступника, не более того. Брата он совершенно не помнит.

Но он не развернул молга. Легонько тронув его и сжав колени, он направил его рысью в глубину леса, надеясь, что тот сам вынесет его к замку.

Его все равно ждет смерть. Какая разница, кто ее принесет. Бегая от нее, он ничего не изменит. Он увидел мир за стенами замка. Он увидел странных людей, слишком довольных, чтобы быть во власти тирана-чудовища. Все, что он знал о мире, оказалось ложью. Нет гарантии, что ложью не было и то, что он сам видел и чувствовал. Он устал и физически и морально.

Когда он снова увидел небо, начинался рассвет. По той же дороге, по которой они ехали к лесу, они возвращались обратно. Навстречу им тёк поток людей, распевавших песни, смеявшихся. Они еще увидят это небо и это солнце. А он – уже нет.

Глава XXI.

Когда Антей поравнялся с воротами, возле них стояло четверо отлично вооруженных и снаряженных солдат. Это были не слабые стражи, привыкшие командовать рабочими.

Сейчас ворота охраняли воины, привыкшие ждать даже самых неожиданных подвохов от любых врагов, готовые ко всему. Это читалось в каждом их скупом движении, расчетливом и плавном, словно танцующем.

Все четверо обернулись на звук мягкой поступи молга и бросили настороженный взгляд на его наездника, но ни один из них не сказал ни слова. Двое, стоявшие почти у него на пути, сделали все такое же плавное движение, освобождая дорогу.

Очевидно, им запретили его трогать, и они уже были предупреждены о своенравии раба. Это не могло не удивить, но Антей позволил молгу самому идти к конюшне, не меняя шага.

Когда зверь подошел ко входу в конюшню, Антей пригнулся, чтобы не удариться головой о притолоку. Въехав вовнутрь, он кое-как спустился с широкой спины. Ноги едва держали его. Усталость обрушилась на него, подобно лавине снега с гор. Сейчас ему хотелось только добраться до стойла и рухнуть на сено. А потом спать. Спать сутки, неделю, месяц, год…

Однако, сейчас требовалось позаботиться о скакуне, проделавшем столь долгий путь.

Антей поочередно осмотрел и очистил его лапы, а затем взял редкий гребень, чтобы вычесать куски коры и мелкие ветки, запутавшиеся в шерсти во время ночного путешествия по лесу. Молг благодарно фыркал. Закончив работу, не обращая внимания на вереницу воинов, выводящих своих животных, Антей отправился за водой.

Добравшись до колодца, он первым делом умылся ледяной водой, пытаясь согнать дрёму, но ничего путного не вышло. Усталость не уходила, и он отправился обратно с твердым намерением все же заснуть, плюнув на обязанности.

Когда он шел мимо немногих, оставшихся в стойлах, молгов, те возмущенно повизгивали, требуя к себе внимания, но он даже не смотрел на них.

Он заснул еще до того, как опустился на свое импровизированное ложе, дойдя последние несколько шагов до стойла чисто автоматически.

Он не знал, сколько проспал. Разбудил его удар по ноге. Не поднимаясь, он обернулся. Рядом с ним стоял и пинал его сапог какой-то слуга. Судя по остервенению, с которым он это делал – спал Антей крепким здоровым сном. Заметив, что раб проснулся, разбудивший его слуга одарил его взглядом, полным презрения.

– Вставай. Господин желает видеть тебя.

Как мог быстро, Антей встал. Все тело немилосердно ныло от непривычно долгой езды без седла. Слуга со скучающим видом стоял рядом.

Убедившись, что Антей готов идти, он пошел впереди, показывая тому дорогу.

На улице был поздний вечер неизвестно какого дня.

Вместе, они шли по все тем же обширным коридорам, полных разнообразных слуг, рабочих и ученых. Часть из них уже была знакома Антею, и он с любопытством рассмотрел мозаику, законченную Лисами.

Рагнар ждал его в том же помещении, где он вынес приговор обоим братьям.

Тревожно заныла ладонь, рассеченная мечом, когда он приносил клятву верности. Тем не менее, он, не медля ни одного мгновения, шагнул в проем двери, открытой оставшимся снаружи слугой.

В помещении царил полумрак, рассеиваемый светом горящего в камине огня и двух толстых свечей на столе, за которым сидело двое. Одним человеком был Рагнар. Вторым – неизвестный Антею мужчина, с черными, как ночь волосами, такими же черными глазами, смуглой кожей и узким, как лезвие ножа, злым и отрешенным лицом.

Он оценивающе оглядел раба и равнодушно отвернулся.

Рагнар кивком подозвал Антея. Тот подошел, краем глаза отмечая в темноте блеск выкрашенных в черный цвет лат. Блик упал на стража, и Антея передернуло. Его брат был почти незаметен во тьме. Он стоял неподвижно, словно статуя, с ничего не выражающим лицом.

– Налей нам вина и следи, чтобы кубки не пустели.

Распоряжение было таким будничным, словно раб всю свою жизнь только и делал, что обслуживал гостей за столами. К счастью, его господин кивком указал ему, откуда следовало взять вино и посуду.

Большой тяжелый кувшин и две серебряные чаши стояли на широком подоконнике.

Тонкий слой инея, покрывавший бока кувшина, блестел бликами. Он был холодным на ощупь, словно хранившийся во льду.

Лишенным изящества слуг, жестом, Антей поставил оба кубка на стол и аккуратно наполнил их. Янтарная тягучая жидкость наполнила воздух помещения запахом трав и специй. Он готов был поклясться, что пахло летним лугом и диким мёдом. Он не знал вкуса вина, но был уверен, что это не оно.

Бросив быстрый взгляд на Антея, Рагнар щедрым жестом указал гостю на его кубок, сам же взял свой. Они о чем-то говорили, временами переходя на неизвестный язык, Антей не прислушивался к этому разговору. Он стоял как раз напротив брата, не сводя взгляда с его лица и бездонных глаз. Он не был уверен в том, что тот его вообще видит. Было чувство, что начальник стражи опьянен каким-то наркотиком, слишком уж неподвижно и отрешенно тот стоял. Физически невозможно было занимать такое положение так долго.

Он вовремя наполнял быстро пустеющие кубки и вскоре голос гостя стал меняться, а глаза заблестели. Он стал смеяться, сначала тихо, улыбаясь каким-то своим мыслям, потом в полный голос.

А потом он встал из-за стола.

Пошатываясь, он подошел к Сигурду. Обойдя вокруг него, он недвусмысленным жестом положил ладонь чуть ниже его спины.

– Отличный мальчик. Сколько, говоришь, ему?

– Шестнадцать.

Голос Рагнара был абсолютно трезв, а взгляд ясен, хотя, по подсчетам Антея, выпил он не меньше гостя.

– Шестнадцать. Отлично. Он просто совершенство. А как его зовут?

– Сигурд.

– Сигурд. Хорошее имя. Древнее. Имя с Древней Терры.

Он плотоядно улыбался, пробегаясь пальцами по пластинам брони телохранителя. В тишине раздался скрип туго натянутой кожи.

Антей не сразу сообразил, что это скрипнула его кожа, натянувшаяся на костяшках его сжатых кулаков. Он перехватил, брошенный Рагнаром, угрожающий взгляд.

Тем временем, гость отвлекся от Сигурда и подошел к Антею, внимательно всматриваясь в лицо раба.

– Они что, братья?

– Да.

Антей глянул на Сигурда, ожидая его реакции, но он либо не слышал, либо не обращал внимания ни на что, пока на то не было приказа господина.

– А как зовут этого? И сколько ему лет?

– Этого зовут Антей. Ему двадцать один.

– Антей…

Незнакомец, словно камешек во рту, перекатывал его имя.

– Странное имя. Но оно тоже с Древней Терры.

Он сделал круг, обойдя раба, и точно так же пробежался по нему жадными пальцами, тонкими и гибкими. Антей вздрогнул от омерзения и одарил его взглядом, полным ненависти.

– О, я вижу, он не самый покорный раб. Продай мне его. А еще лучше – продай мне обоих мальчишек.

Рагнар тяжело вздохнул.

– Они не продаются, Тиабрах.

Названный Тиабрахом, человек, сложил у пояса руки, похожие на тонкие птичьи лапки.

– Жаль, очень жаль, Рагнар. Я думал мы друзья.

Рагнар коротко качнул головой.

– Мы выполняем приказы одного господина, но это не делает нас друзьями. Кроме того – это мои трофеи и я еще не насладился ими в полной мере.

Тиабрах широко улыбнулся и мерзко хихикнул.

Рагнар нахмурился.

– Не в этом смысле. Видишь ли. Я люблю приручать зверей. И эти двое…

Он встал и подошел к Сигурду.

– Эти двое – самые интересные звери, которых я когда-либо встречал. Это бывшие Вороны. Один из них уже стал Волком.

Его рука легла на плечо верного телохранителя. Уже осмысленный взгляд Сигурда уперся в лицо господина.

– Он беспощаден, в меру кровожаден и отлично выполняет все приказы. Поэтому, я не могу тебе его отдать.

Он приблизился к Антею, и остановился в шаге он него.

– А этот еще дик и необуздан. Но все изменится. Рано или поздно, я приручу и его.

Его взгляд пробежал по лицу раба, словно не замечая очевидной злости в его взгляде.

– Я видел твоего раба в деле и смог бы найти ему более подходящее применение, чем чистка конюшен.

Голос Тиабраха был раздражен неуступчивостью хозяина замка.

– Он был бы хорош на гладиаторской арене.

Рагнар искренне рассмеялся.

– Нет, Тиабрах. Он не принес бы тебе много денег. Этот парень в состоянии убить всех, кого ты поставишь против него, и исход битвы всегда будет предсказуем. Два-три боя и все станут ставить только на него.

Он посерьезнел.

– Оба останутся у меня. А тебе стоит самому почаще устраивать облавы и захватывать людей в бою – там ты найдешь достойнейших.

Тиабрах сверкнул глазами и отвернулся, делая вид, что потерял интерес, убежденный доводами Рагнара.

– Посмотрим.

Он вернулся к столу и, осушив кубок, со стуком поставил его на полированную поверхность стола, но садиться не стал.

– Мне пора в обратный путь. Можешь не провожать – я не заплутаюсь.

Он вышел, хлопнув дверью, и Антей глубоко вздохнул. Поставив кувшин обратно, он подал голос.

– Кажется, он задумал месть.

Рагнар махнул рукой, а затем шагнул к рабу, обрушивая на его лицо сокрушительный удар, отшвырнувший его к стене.

– Мне следует казнить тебя за то, что ты устроил у ворот.

Антей не поднимался с пола. Он оперся руками о пол позади себя и лишь чуть приподнялся. Удар слегка оглушил его, и голос Рагнара достигал слуха, будто сквозь толстый слой тряпок.

Он видел, как мощная фигура в броне шагнула из тени. Руки Сигурда были далеко от оружия, но сжатые кулаки в латных перчатках намекали на то, что он способен был пробить нетолстую стену. Антей, наконец, по достоинству оценил изменения, произошедшие в брате за этот год.

Глядя на него снизу вверх, он видел, что не доспех делает его фигуру такой массивной для его возраста. Раньше он как-то не замечал этого, стоя рядом с ним. Теперь было понятно, как тому удалось убить вожака дикарей. Он не знал, действовали ли так потусторонние силы, добавлявшие ему злобы и сил, или это было делом рук их господина.

В последней попытке оправдаться, Антей сделал движение отползти и слабо прошептал.

– Я выполнял ваш приказ, господин.

Брови Рагнара удивленно приподнялись.

– Я не помню, чтобы отдавал приказ убивать своих людей. Хотя, бесспорно, они были слишком слабы, чтобы служить мне и вполне заработали такое наказание.

– Я выводил молга, они хотели помешать мне.

И, пользуясь последним шансом, добавил:

– Они поставили под сомнение ваш приказ.

Рагнар хмыкнул.

– Вот как? Значит, тебя волнует то, как мои люди относятся к моим приказам?

Не видя подвоха, Антей кивнул. Рагнар продолжал сохранять задумчивый вид.

– А почему ты вообще вернулся?

Не найдя ответа даже для себя, Антей с чистой совестью пожал плечами и добавил:

– Не знаю, господин.

– А вот я знаю.

Рагнар улыбнулся сам себе.

– Сам того не зная, ты привык к этому месту. Ты уже считаешь его своим домом. До верности осталось еще чуть-чуть. Даже если тебе и не нравится. Пожалуй, казнить тебя еще рано, кроме того – ты полезен.

Увидев озадаченный взгляд раба, он добавил:

– Не рассчитывай на то, что тебя не постигнет наказание за то, что ты натворил.

Он обернулся к Сигурду.

– Закончи с ним, как положено, и возвращайся.

Тот коротко кивнул, храня молчание и подойдя к Антею, вздернул того на ноги, держа за ошейник, словно провинившегося пса. Широко шагая, он поволок его на выход и дальше, по лестницам и переходам.

Никто не обернулся, привыкнув к нравам господина.

Холодный ночной воздух скользнул по ране на разбитой брови, приятно остужая висок.

Сигурд швырнул брата на землю. Он приволок его на то место, где в прошлый раз убил дикаря на потеху публике. Сейчас зрителей было немного, да и никто не горел желанием наблюдать за скучным наказанием очередного раба.

Сигурд сделал несколько шагов вокруг стоящего на коленях Антея. Затем со щелчком отсоединил от доспеха латные рукавицы.

Тонкие пальцы были так же бледны, как и его лицо, почти не видевшее света солнца. Трудно было поверить, что это были руки хладнокровного убийцы.

– Поднимись.

Тот подчинился. Внезапно заговоривший, Сигурд, остановился напротив Антея и он удивленно уставился на брата.

– Я видел, как ты дерешься. Нападай.

Антей продолжал стоять на месте, удивленно глядя на брата. Тот, теряя терпение, рявкнул.

– Это приказ. Делай, что говорят, раб, или я забью тебя насмерть прямо сейчас.

Уже успевшие сжаться, кулаки Антея, расслабились, и он, с равнодушными видом, привычно опустился на колени, склонив голову.